Поединок на границе [Алексей Семенович Белянинов] (fb2) читать постранично, страница - 123

кожаной тужурке, с красивым чубом, чуть улыбающегося, с книгой в руке.

— Это я с Дмитрием Фурмановым, — не без гордости поясняет дедушка. — Хороший был командир и большевик что надо. Щедрое сердце имел этот человек. Сколько полезного он сделал казахам-беднякам! Когда бываю в Алма-Ате, всегда заверну к небольшому домику, где жил чапаевский комиссар.

Как только школьники закончили смотреть фотографии, дедушка Олжас положил на стол небольшую картонную коробку.

— А здесь что? — с любопытством в один голос спросили ребята.

Он осторожно снял крышечку. В коробке лежал аккуратно сложенный пионерский галстук. Рядом — пожелтевший треугольный конверт без марки с фиолетовым штемпелем.

Десятки ребячьих глаз жадно и вопросительно смотрели то на горевший жарким полымем галстук, то на взволнованного дедушку.

Старик, успокоившись, почти шепотом сказал:

— Внучки моей, Гульнары. Теперь ее нету со мной.

Олжас Омарханович, видя, что юные гости слушают его с вниманием, предложил:

— Пошли в сад, там все о ней и расскажу.

Ребята дружной стайкой расселись под развесистой яблоней. В центре, на табуретке, — седой как лунь рассказчик. В стороне на перекатах шумела река, а дальше по ущелью ползли серые космы тумана.

— Гульнара, — продолжал он, — смелая и смышленая была. И училась с желанием, хорошо, и дома во всем помогала. Вот только кручинушка ее мучила: сиротой рано осталась. Отец пограничником был, в бою с бандитами погиб, а мать при спасении табуна во время наводнения с лошади упала, умерла. Как-то мы с Гульнарой пошли на виноградник лозы подвязывать. Тихонько лепетали серебристо-зеленые виноградные листья, в тени матово светились плотно сбитые тяжелые гроздья. Солнце жгло нестерпимо. Внучка, говорю ей, возьми кувшин, сбегай к роднику. И она, как ласточка, вспорхнула и скрылась. Долго не возвращалась. Беспокоиться стал…

Возвращаясь с кувшином назад, она увидела на узкой тропе высокого мужчину. Он стоял и смотрел на ладонь, на которой что-то держал, видимо компас. Заметив девочку, неизвестный заторопился навстречу. Он сразу сбавил шаг, сунув руку в карман.

У Гульнары гулко застучало сердце, на лбу выступил холодный пот. Такая неожиданная, лицом к лицу, встреча ее испугала. «Кто бы это мог быть? — думала девочка. — Неужели он из тех, о которых недавно в дедушкином шалаше говорил офицер-пограничник…»

— Что, свеженькая? — кося глазами на кувшин, спросил мужчина.

Гульнара пристально на него посмотрела. На ногах сбитые, до белизны, башмаки, одет в темные шаровары, в брезентовую куртку. На широких лямках заплечная, чем-то наполненная сумка.

— Да, ключевая, — робко ответила девочка. — Если хотите — пожалуйста.

Мужчина, сжав цепкими пальцами холодный кувшин, долго от него не отрывался, пил жадно, большими глотками. Глаза свои он раз от разу косил на Гульнару. А она в эту минуту молча глядела на него. Сколько ему было лет, девочка определить не могла. Аккуратный с небольшим шрамом нос, черные, дугой брови, смуглое лицо делали мужчину простым, не отталкивающим. И нельзя как-то и подумать, что такие могут быть нарушителями границы.

— Эх и хороша! — отдав кувшин, сказал он. Потом, вытирая рукавом куртки сочные губы, спросил: — Несешь-то далеко?

— Да вон туда, где тополек на винограднике, — взмахнула Гульнара рукой, — там меня у шалаша дедушка Олжас ждет.

— А как зовут-то тебя?

— Гульнара.

— Хорошее имя. А скажи, Гульнара, — на лбу у прохожего появились две глубокие морщины, — вот этой тропинкой можно на заставу попасть? Мне туда нужно, мой младший брат там служит.

— Да, можно, — стараясь казаться спокойной, ответила она неправду. Потом неопределенно махнула рукой. — Отсюда совсем, совсем близко.

— Ну, бывай, а то дедушка, наверное, заждался, пить хочет, солнышко-то вон как жарит, — беспечно проговорил мужчина, второпях поправляя сползшие лямки клеенчатой сумки.

Девочка посмотрела ему вслед. Она заметила, как под брезентовой курткой упруго шевелились мускулы лопаток.

«Очень сильный, видно. Косая сажень в плечах. Навряд ли пойдет он дальше по тропе», — усомнилась Гульнара.

Скрывшись за широким кустом винограда, она сквозь сплетение веток наблюдала за неизвестным. Тот, немного пройдя, оглянулся и, решив, что его никто не видит, осторожно свернул в сторону. Там начиналась покрытая ярко-зеленой ряской заводь. В ней лягушки враз прекратили свою нудную песню. Над заросшим камышом берегом, расправив большие, с черной оторочкой крылья, поднялся аист, а дальше в кустах пронзительно прокричала иволга.

Поведение чужого настолько поразило Гульнару, что она с минуту простояла не шевелясь. «Нет, не к брату ты сюда забрел, затея у тебя совсем другая», — подумала Гульнара и, оставив кувшин, оглядываясь по сторонам, со всех сил побежала молодыми да резвыми ногами к шоссейной дороге, где у полосатого шлагбаума несли свою службу пограничники.

И лишь после взволнованного