Бородин [Елена Владимировна Дулова] (fb2) читать постранично, страница - 2

пришла», «Я взяла». И вдруг, поймав себя на «девчоночьем», страшно возмущаюсь. Раз-раз-раз — и все куклы перевешаны за шею на веревочке. Куклы висят, я хохочу, Мари заливается слезами. На шум прибегают «тетушка» и бонна Луизхен. Нас разводят по разным комнатам. Бонна Луизхен слегка журит меня (разумеется, по-немецки). Я и сам не понимаю, что за странный бес озорства вдохновляет иногда меня на такие «подвиги». Впрочем, во всем этом нет ни малейшей злости, и потому никто на меня всерьез не сердится… Должен сказать, что любовь «тетушки» ко мне всегда была безгранична, но вовсе не безрассудна. Она всячески поощряет мою любознательность, которая пробуждается рано и поистине не знает границ.

ОТ АВТОРА

Теперь, любезный читатель, я позволю себе сказать несколько слов о настоящих родителях нашего героя. Лука Степанович Гедианов увидал Авдотью Константиновну на танцевальном вечере в доме брата ее, небольшого петербургского чиновника. И бывает же такое! — увидал, обмер и… полюбил. Дивно хороша эта солдатская дочь из Нарвы. Хороша и молода. Князь же Гедеонов имеет от роду без малого шестьдесят лет. В Москве в значительном отдалении от Луки Степановича существует семья — законная супруга, взрослая дочь, внуки. Он любил и дочь и внуков, временами тосковал, желал свидеться. Но вот с законной супругой отношения складывались… Да что там, вовсе не сложились. Каждый жил по-своему. И вот теперь тут, в Петербурге… Ах, как дивно хороша!.. Надеялся ли на что князь? А это нам неизвестно. Только сердце его дрожало и трепетало, как никогда прежде. Авдотья Константиновна была не только хороша, но еще и умна, и добра, и сердечна. Может, и ни на что не надеялся Лука Степанович, а его полюбили. Да, полюбили. И так прожили они в мире и согласии более десяти лет, до самой кончины князя. Прожили невенчанными, супругами. Оттого их сын Александр узаконен именем дворового человека Порфирия Нонова Бородина, оттого, по метрическому свидетельству, он — крепостной собственного отца. И вот, думаете вы, готовая семейная драма? Отнюдь. Конечно, изо всего этого вышли нелегкие житейские обстоятельства. Разрешились они, однако, вполне благополучно. Ибо главные действующие лица отличаются добротой и на редкость счастливыми характерами.

Незадолго до своей кончины князь Гедианов даст «вольную» крепостному мальчику Александру Бородину.

АВДОТЬЯ КОНСТАНТИНОВНА

«Маленькие детки — маленькие бедки, а вырастут велики — будут большие». Уж не знаю, как там будет, когда вырастет, только сейчас на дитятко мое не нарадуюсь. Сызмальства не ребенок, а чистое золото. Сабою красавец, тихий, ласковый, кроткий. Вот только до всякого учения слишком усерден. Кумушки мои домашние по углам судачат: «На что ему эти науки-премудрости? Совсем дитя уморят. Затейливые ребята — недолговечны». Слушать того не желаю! Что ж, что мал еще? Сам к фортепьянам подбегает — не оттащишь, сам буквы складывает и про каждую малость все доподлинно знать хочет. Дитя через силу ничего делать не станет. А тогда и незачем кудахтать да волноваться зря.

ОТ АВТОРА

Теперь перелистаем петербургскую газету «Северная пчела» за ноябрь 1836 года. Что происходит в жизни, вокруг нашего героя, пока он подрастает в благостной и любовной атмосфере семейного уюта? Вовсю разворачивается железный век, век машин и чудесной техники. Из номера в номер газета толкует о невиданных вещах, именуемых железной дорогой, электромагнитным телеграфом, висячими чугунными мостами. И, наконец, в субботу, 14 ноября 1836 года, в разделе «Внутренние известия» появляется долгожданное сообщение:

«Нетерпеливое желание здешней публики видеть по крайней мере первый паровоз в ходу по Царскосельской железной дороге выражалось так громогласно, что Правление Компании устроения сей дороги решилось пустить в ход первый паровоз в пятницу, 6-го сего ноября. При умеренной температуре в один градус и при благоприятной погоде собралось на дороге значительное число любопытных. Так как в нынешнем случае можно было ездить по железной дороге без платы, то пять экипажей в скором времени наполнились пассажирами; в некоторых было до пятидесяти человек, кто сидел, кто стоял. Паровоз был пущен в ход. Не можем изобразить, как величественно сей грозный исполин, дыша пламенем, дымом и кипячими брызгами, двинулся вперед! Стоявшие по сторонам дороги зрители изумились, видя величественное, ровное, мерное и притом скорое движение машины… Первая поездка сделана была от станции при Царском Селе до конца дороги в Павловском парке, на протяжении четырех верст… Таким образом, 6-го ноября 1836 года первый в России паровоз начал свои действия на железной дороге…»

Первые поезда (их пока называют «сухопутные пароходы») производят ошеломляющее впечатление. Пройдет немного времени, и чрезвычайно любимый публикой Михаил Глинка сочинит настоящий гимн «сухопутному пароходу». Один из восторженных