Молоко и печенье [Роб Терман] (fb2) читать постранично, страница - 3

сегодня был день бургеров. Ребятам в основном нравится день пиццы, но не мне. Я люблю бургеры, и заплатил за три порции, чтобы съесть три штуки. Отдавая мне деньги на ланч за неделю, мама взъерошила мне волосы и сказала, что я расту. Пусть я на три дюйма ниже Джеда, но два дюйма я за прошлый месяц прибавил. В нашей семье мальчики поздно пускаются в рост, но уж тогда растут от души.

Об этом я думал, когда он хлопнул свой поднос на столик напротив моего, и растрепанные серебристо-белые волосы нависали ему на глаза.

— Я слыхал, ты в «Русском клубе» состоишь, псих?

Не то чтобы мне это было надо, но папа настаивал. Наши деды с бабками были из России — корни и прочая чушь. Ники — сокращение от «Николай», и я уж постарался, чтобы про это в школе ни одна собака не знала.

— Состою, а что?

— Потому и псих. Лузер.

Светлые, как снежное небо, глаза, смотрели прямо на меня. Глаза пса-хаски, который живет сам по себе. Сам себе добывает пищу, убивает просто потому, что может убить. Джед в сердцевине был вывернутый, неправильный. Учителя этого не видели — они видели только родителей, которые не занимаются сыном, видели, быть может, проблемы с учебой. А кто он такой на самом деле — они не видели, потому что не хотели видеть. А я видел.

Он был монстр. Сейчас он еще мальчишка, но можно было ручаться, что сидит в нем серийный убийца и ждет, пока ему дадут вырасти. Но ведь это же куча бумажной работы для ведущего консультанта — так пусть себе идет из класса в класс. Главное — отфутболить проблему.

— А я психов не люблю. А лузеров так вообще на дух не выношу.

Он протянул руку, взял один из моих бургеров, вызывая меня отреагировать.

А я не отреагировал. Не здесь. Папа учил меня драться, потому что надо уметь за себя постоять. Но еще он меня учил никогда не делать этого на людях, чтобы не попасть в историю, и не бить первым — по крайней мере того, кто меньше тебя. Это нечестно и позорно. Мой отец верит в честь и в меня вколотил это понятие еще с тех пор, когда я только начал ползать. Можешь себя защищать, можешь драться — на том мир стоит, — но только с теми, кто больше тебя.

Эта вот честь иногда бывает геморроем, но Джед был больше меня. Я этого не забывал. Но остается еще одно: не попадать в истории.

Отобрать у этого гада бургер и дать ему по башке его же подносом — это был бы верный путь вляпаться в историю, поэтому я взялся за свой второй бургер, будто Джеда здесь и не было. Он тоже ничего не мог устроить — здесь, в школе. А я знал путь домой, на котором можно было уйти от Джеда. Отлично изучил тянущийся за школой лес, и меня не раз оставляли после уроков за прогулы, когда я его исследовал. Вообще-то наказание мне полагалось бы более строгое, но директор Джонсон ко мне относился снисходительно, что бы там ни думал о моем умничаний и похабщине.

Джед злобно на меня глядел, терзая мой бургер кривыми зубами — не человек, а просто мечта ортодонта. Тут для специалиста наверняка будет новый автомобиль, и еще на приватный стриптиз останется.

Откуда я знаю про приватные танцы? У меня есть на Востоке двоюродный брат, у него была подруга, и ей было что порассказать. Я как раз про один из этих рассказов думал и жалел, что мне пока что еще далеко до двадцати одного, когда Сэмми сделал очень неудачный выбор — сел рядом со мной. Не обратил внимания, значит, потому что никто не сядет за один стол с Джедом добровольно. Сэмми парень неплохой, хотя звезд с неба не хватает, а в школе его зовут Собачонком. У него дома живут четыре собаки — большие мохнатые дворняги, провожающие его в школу и домой. Я собак люблю, Джед их ненавидит — и пользуется взаимностью. Стоит им увидеть эти жутковатые светло-голубые глаза, как они заливаются лаем и пену роняют с морд, а потом поджимают хвосты и уносятся со всех ног.

Если тебя собаки не любят, то ты дерьмо, это точно. Я все надеялся, что какой-нибудь из псов трахнет его ногу или хотя бы ее обоссыт, но этого так и не случилось — может быть, и к лучшему. Даже думать мне не хотелось, что сделает Джед с таким псом, если поймает.

— Эй, Собачонок! — осклабился Джед. — Ты думаешь, я буду есть под твою вонь? От тебя несет, как от твоих ублюдков. Пошел вон!

Сэмми вытаращил глаза, поняв, с кем оказался за одним столом, и быстро-быстро, бочком, отсел. Поднос так дрожал у него в руках, что сок пролился. Ну, он действительно припахивал псиной, но ладно, у всех у нас что-то есть. В Джеде — от психа, а в Сэмми — от собачки. Я бы при любой погоде предпочел приставшую шерсть на джинсах сумасшествию, но сегодня оно не хотело оставлять меня в покое. Я начал второй бургер, и Джед не мог его цапнуть, но зато он забрал у меня варенье. Вишневое. Сожрал его с волчьей жадностью, и на зубах у него оно казалось свежей кровью. Прищурившись, он слизнул красную полоску с нижней губы.

— Ты меня не боишься разве, болван? — спросил он.

Я откусил еще кусок и стал жевать. Хулиганы слышат только то, что хотят слышать, и я не собирался зря время терять.

Он нагнулся ко мне, горячее --">

Пожертвовать