Журнал «Вокруг Света» №04 за 1986 год [Журнал «Вокруг Света»] (fb2) читать постранично, страница - 2

верблюда-дромадера. Именно их Брем называл самым неприятным созданием природы, высмеивая трясущиеся во время бега губы и неизящную манеру передвигаться словно на ходулях. Может быть, в период гона самцы-дромадеры являют собой и не самое привлекательное зрелище: они прыжками гоняются за соперниками, злобно кусают и бьют ногами друг друга, издавая жуткие, стонущие звуки. Но когда видишь караван в пустыне, верблюдов-тружеников за работой, невольно напрашиваются применительно к ним эпитеты «величавые», «благородные». Среди домашних животных верблюд вообще уникален, а кочевник без него просто пропал бы в пустыне. Шагая от восхода и до заката солнца, караваны верблюдов везли на себе золото и пряности, соль и чай, другие товары, устанавливая контакты между странами и народами. С верблюдами выигрывали сражения, и верблюдами платили выкуп за невест.

Дромадеров, идущих сейчас рядом с нами, вряд ли можно назвать красавцами. Они довольно уныло тянулись за своим погонщиком, связанные, как говорится, одной веревочкой. Высокий худощавый человек держал за повод одного верблюда, а второй и третий были привязаны поочередно поводками к хвосту предыдущего. С боков клочьями свисала свалявшаяся шерсть, а горбы понуро клонились набок. Но эти несытые животные тащили на себе довольно солидный груз. К деревянным крестообразным каркасам, надетым на спину, были приторочены вязанки хвороста, а у последнего верблюда — деревянные кувшины с водой.

Вероятно, сомалийцы — один из кочевых народов саванны — в поисках корма для овец и коз (верблюд-то может закусить и ветками растений, похожими на колючую проволоку) откочевали далеко от источников воды и теперь подвозили ее к стоянке. Кроме воды и дров, почти все остальное необходимое в хозяйстве кочевника дает верблюд: мясо, жир и молоко — основные продукты в рационе пустынного жителя. Верблюд же дает жир для светильника и смазку для кожи. Обувь, сосуды для хранения жидкости делают из верблюжьей шкуры, и ею же обтягивают стены шатров. В здешнем, правда, стойбище жилища возводились из веток, оплетенных травой.

С разрешения погонщика верблюдов мы заглянули в его жилище. Перед входом обошли загородку для скота из колючего кустарника — защиту от ночных хищников. Ближе к дверям была мужская половина, а дальше — женская, где мелькнула чья-то белозубая улыбка. Хозяин объяснил, что такую хижину разбирают в считанные минуты. Ее грузят на верблюдов, укладывая на тот же каркас, что и дрова. И караван может снова отправляться на новые места...

По дороге к реке нам повезло. В небольшом поселке — единственную его улочку составляли лавочки с разными нужнейшими товарами для кочевников — мы встретили секретаря районного комитета РПЭ Гетачеу Таддесе. Невысокий, с короткой стрижкой, он вежливо протянул узкую руку с длинными пальцами и сказал, что встречался с нашими геологами в городке советских специалистов в Дыре-Дауа. Затем радушно пригласил нас поехать вместе в один из сельскохозяйственных кооперативов:

— У меня там дела, а вы посмотрите, как привыкают к оседлой жизни кочевники, как освоились на новом месте переселенцы из засушливых районов, прибывшие к нам несколько лет назад. Кстати, Дохерер стоит прямо на берегу Уаби-Шэбэлла, к которой вы направляетесь,— добавил секретарь.— В похожей деревне в крестьянской семье в провинции Арси прошло и мое детство...

В дороге товарищ Гетачеу рассказал о своей жизни, сложившейся, как и у многих двадцатилетних после революции, необычно для простого эфиопского крестьянина. Он и сейчас любит навещать свой дом в местечке Чанге-Лоде. Когда отец и старшие братья строили этот обычный амхарский (Эфиопию населяют многие народы, говорящие на 95 языках. Два основных народа, амхара и оромо (в литературе их еще называют галла), составляют около 80 процентов 42-миллионного населения страны. (Прим. авт.)) тукуль, Гетачеу не отходил от них. Он смотрел, как вбивают по окружности колья для стен и зарывают в землю центральный столб — основание для крыши. Мать приносила солод — символ плодородия, и клала в ямку под столб, поливая землю из кувшина самодельным пивом — «телла», чтобы в доме были достаток и благополучие. Промежутки между столбами закладывали хворостом, а затем стену обмазывали глиной, смешанной с соломой. Гетачеу таскал гибкие ветви деревьев — их сворачивали в кольца, прикрепляли к верхушкам кольев, и на них держалась конусовидная крыша: сверху солома, а основа — из веток можжевельника, защищающего хижину от термитов.

Гетачеу часто скрывался в раскаленный полдень в новом тукуле, где пол приятно холодит ступни ног и от конской сбруи, развешанной на крюках по стенам, знакомо пахнет кожей. В дождливые холодные вечера он забирался с ногами на «алгу» — постель, деревянную раму на подставках, заплетенную тонкими ремнями. Натягивал на себя шерстяное одеяло и слушал,