размашистых шага), прежде чем повалился на бок и страшно закричал.
Асфальт и песок
А как всё начиналось…
Ещё днём их четвёрка была сплочённой командой, прозываемой в универе то Лесным братством, то Зверофермой — в зависимости от контекста. Иногда — Зелёным уголком, но это для своих. Никто уже не помнил, что их в своё время соединило; возможно, как раз шуточки насчёт «звериных» фамилий. Это ведь прикольно — дружить по такому принципу…
Студенты — как дети, даже выпускники.
Ещё утром они были счастливцами-дипломниками, вышедшими на финишную прямую. Именно сегодня они, вся четверка, защитили эскизы. А что такое подача эскиза? Это когда проекты, выполненные группой, выставляются в коридоре (куча подрамников!). Идёт комиссия, составленная из преподавателей курса. Только после такого смотра готовности выпускники получают «добро» на итоговые чертежи и расходятся по мастерским, чтобы снова встретиться с преподавателями уже на финише.
Подача эскиза — это последняя ступенька перед дипломом. Большой праздник. Дальше — только уточнять и вычерчивать.
Но если праздник, то как его не отметить? Непременно отметить!
— Предлагаю поделиться друг с другом радостью, — сказал Лисицын там же, в институтском коридоре. — Свою отдам бесплатно, просто так. Без задних, а также без передних мыслей.
— Передние мысли оставьте на июнь, мальчики, — ответила практичная Лосева.
— И всё-таки, — настаивал Лисицын. — Где вы летаете сегодня вечером, о пушинки нашего счастья? Мы с маркизом (он обнял Барсукова за плечи) откроем форточку и будем ждать западного ветра.
— Нет уж, лучше вы к нам.
Вот и договорились. Легко и естественно. Лосева — из обеспеченной семьи, в её здоровенной квартире обычно и устраивали посиделки; там был и творческий штаб, и студия для работы, и просто кино посмотреть. Вдобавок, родители Лосевой весьма кстати отбыли на недельку в Эмираты.
Некто Василий, бессменный парень Белкиной, работал нынче в ночь, смена с восьми, то есть путаться под ногами (как оно обычно происходило) не смог бы при всём желании. Это обстоятельство было особо ценным.
«Если не сейчас, то никогда», — шепнул Лисицын Барсукову.
* * *
— Помоги! — воззвал Лисицын. Тоненько, истерично. Не своим голосом, как пишут в романах.
Сработал рефлекс: Барсуков рванулся к другу-приятелю. Почему бы, спрашивается, не остаться ему на месте, не выждать секунду-другую? Может, сумел бы понять, что происходит? Нет, побежал… И словно земля ушла из-под ног. Чрезвычайно пугающее ощущение, даже сравнить не с чем. Барсуков застыл, с ужасом глядя вниз. Кроссовки провалились в песок — и продолжали проваливаться. Он выпрыгнул из обуви. Толку мало: ноги моментально увязли по лодыжку. И тогда Барсуков сделал то же, что Лисицын — упал, но не боком, а назад, на спину, попытался ползти обратно, к краю песочницы… что-то помешало.
Лисицын держал его за штанину.
И ведь были, были у Барсукова шансы вылезти! От спасительной тверди его отделяло всего ничего, в отличие от приятеля, который имел глупость забраться дальше. Несколько змеиных движений — и конец бы кошмару…
Лисицын цеплял его мёртвой хваткой:
— Вытащи меня!
— Пусти! — заорал Барсуков, неистово дергая задницей. Паникующий сокурсник не сдавался, и тогда Барсуков дотянулся, разжал его пальцы, оттолкнул чужую руку.
— Дрянь… — простонал Лисицын.
— Идиот!
Вся эта дурацкая борьба, всё эти дёрганья привели к тому, что Барсуков глубже ушёл в песок — по колени… по бедра… Упустил тот единственный миг, когда можно было вот так просто вырваться. Гигантская пасть методично и беззвучно заглатывала обе жертвы, и нечего было противопоставить этой нечеловеческой силе.
Лисицына засосало уже по пояс. Старший товарищ опережал младшего — сволочь, дурак, паникёр. Если б не он, если б не его рука…
Барсуков сорвал с себя рубашку, бросил её, как верёвку, стараясь зацепиться за остатки бортика, окружавшего когда-то песочницу. Вернее, за торчащие из древесины гвозди. Попал! Принялся подтягивать себя к берегу. Рубашка держалась. Ещё одно осторожное движение… Доска оторвалась. С-сука!.. Гниль, старьё…
Он разом провалился глубже, растеряв все отвоёванные сантиметры.
Телу было холодно и тесно. Ноги в синтетических носках быстро мерзли.
Спокойно, без паники. Подтянуть доску к себе. Длинная, метра полтора-два. Берег сходится под прямым углом. Длины доски вроде бы хватает… едва-едва, но хватает. Упереть концы в землю… Игра в миллиметрики, сдвинь чуть-чуть, и — всё.
Теперь — не шевелиться…
Барсуков застыл, навалившись на спасительную жёрдочку. Падение прекратилось, положение стабилизировалось.
Лисицын сзади отчаянно воскликнул, дав «петуха»:
— Да что за хрень?!
Барсуков обмер и медленно повернул голову. Нет, ничего особенного, просто «дружочек» терзал мобильный телефон, желая дозвониться до экстренной службы.
— Не включается, гад. Промок.
— Я
Последние комментарии
5 часов 8 минут назад
5 часов 45 минут назад
1 день 19 часов назад
1 день 21 часов назад
2 дней 12 часов назад
2 дней 12 часов назад