Цвета кpови и чеpнил
Гpязь и pжавчина в гоpниле.
То ль кого похоpонил,
То ль меня похоpонили.
Безнадежное “зеpо.”
Где же адская бумага,
Петушиное пеpо,
Опеpеточная шпага?..
Год любви любой ценой —
Вот и все, о чем пpосил бы…
Как ты выдуман, хpомой,
Беспощадно и кpасиво!
Ох, упрям! Сижу в кабаке.
Сыт и пьян, и нос в табаке.
То ли песня вдалеке,
То ли где-то свадьба…
Штоф вина на столе пустом,
У окна, а в окошке том —
Над господским над прудом
Белая усадьба.
Сыр да бор да негромкий сказ,
Мол, недобр у барыни глаз —
Привораживает враз,
Хуже не сказать бы…
Черти пьяные, вы о ком?
Я-то с барыней не знаком!
Ну а сам взгляну тайком
В сторону усадьбы.
Что ж, колдунья, твоя взяла!
Грош кладу я на край стола.
Углядела, повела…
Век тебя не знать бы!..
Волшебством ты и впрямь сильна:
Я в шестом кабаке спьянá,
А в окошке вновь она —
Белая усадьба…
Я к тебе уже не приду.
Никогда тебе не спою.
Оставайся в своем раю —
Я останусь в своем аду.
Иногда лишь приснится сон:
Позолота старинных книг,
За окошком — прибоя стон
И раскинувший крылья бриг.
Я бы мог за тобой пойти
В черный ад под вороний грай.
Только в рай не могу, прости,
Потому что не верю в рай.
Наша жизнь — как проклятый круг
Из предательств и суеты.
Иногда лишь приснится вдруг
Все, о чем говорила ты.
Выбирай тут, не выбирай —
Круг проклятый рванет назад.
Да и рай твой — лишь с виду рай,
А присмотришься — тот же ад.
Я к тебе уже не приду.
Не бывать нам с тобой вдвоем.
Я останусь в своем аду.
Оставайся и ты в своем.
Иногда лишь приснится сон…
Скоpлупка бигуди.
Пылятся кpужева.
Послушай, pазбуди,
Скажи, что ты жива!
Такой подpобный бpед
До складочки по шву!
И пачка сигаpет
Лежит — как наяву…
В южной местности гористой,
На краю пустыни длинной,
Рассказали гитаристу
Про старинные руины.
Рассказали и гортанным
Мертвым именем назвали.
И ушел он по барханам
К серым контурам развалин.
Брел по зыби золотистой —
Просто так, из любопытства —
Поглядеть и возвратиться.
Поглядел — не возвратился.
Он нашел меж серых склепов,
Где кончался мертвый город,
Оловянный серый слепок
С человеческого горла.
…Там, в толпе цветасто-тесной,
Там, за белой толщей праха,
Кто-то пел не просто песню,
Кто-то пел не просто правду.
Значит, слово било в сердце,
Убивало, помыкало,
Коль одно осталось средство —
Ковшик жидкого металла.
Но не знал палач усердный,
Запечатав глотку эту,
Что отлил в металле сером
Первый памятник поэту.
Нет ни имени, ни лика.
В цепких пальцах легковесна
Оловянная отливка,
Отмыкающая песню.
…Храмы — рухнули. И ныне
Равнодушно смотрят горы:
Что осталось от твердыни?
Оловянный слепок с горла.
От прославленной столицы —
Слиток серого металла…
Было страшно возвратиться,
Страшно было взять гитару
И начать, как начинали
До тебя, — отважно, скорбно,
Точно зная, что в финале —
Оловянный слепок с горла.
Мир — сотворен. Границы — отвердели.
Который раз по счету сотворен?
И, верно, не на будущей неделе
Очередной великий сдвиг времен.
И вновь наивно думается людям,
Что неизменен будничный уклад.
И мы живем. И мы друг друга судим.
И кто-то прав. И кто-то виноват.
Сумеем ли за малое мгновенье
Понять, что ни
Последние комментарии
8 часов 14 минут назад
8 часов 32 минут назад
8 часов 41 минут назад
8 часов 42 минут назад
8 часов 45 минут назад
9 часов 3 минут назад