Трагедия русского офицерства [Сергей Владимирович Волков историк] (fb2) читать постранично, страница - 2

которые в условиях отсутствия сводных данных позволяют наглядно представить себе судьбы офицерства, 4) работы, посвященные отдельным операциям и эпизодам гражданской войны и эмигрантской жизни, 5) мемуары руководителей Белого движения, 6) воспоминания рядовых офицеров и иных участников событий. В совокупности они дают достаточно полную картину судеб той части офицерства, которая сражалась в белых армиях и оказалась в эмиграции.

Советские авторы писали лишь о той части бывших офицеров, которая служила большевикам (как они выражались, "перешла на сторону Советской власти"), причем исключительно с целью подтвердить таким образом "историческую правоту дела коммунистической партии" (изучение судеб этих офицеров никогда не было самоцелью). Следует заметить, что освещение роли этой группы офицерства в советской литературе определялось не только особенностями идеологической линии на данный момент, но и субъективной позицией авторов. Среди последних были и люди, относившиеся к офицерству весьма благожелательно (обычно и генетически с ними связанные). Такие, ратуя за благосклонное отношение к офицерам (а тем самым и шире - к досоветской традиции) не могли в советских условиях сказать о них доброе слово иначе, как всячески подчеркивая и преувеличивая массовость и добровольность службы большевикам офицерства и вообще старой интеллигенции (тогда как правоверные коммунисты, напротив, стремились принизить роль "чуждого элемента"). Ибо тогда советская власть казалась вечной и незыблемой, а шельмуемое офицерство с точки зрения его доброжелателей нуждалось в "оправдании". В период же ослабления коммунистического режима это стремление стало совпадать и с официальной идеологической линией. В условиях, когда в общественном сознании престиж советского режима упал, а русского офицерства (как и всей досоветской традиции) вырос, факт службы офицеров советам как бы "оправдывал" уже не офицеров, а, наоборот, - советскую власть. Обычно они оперируют отдельными цифрами, (восходящими к одному и тому же источнику или же совершенно недостоверными) и именами (на уровне примеров) и представляют интерес лишь с точки зрения отношения к этому вопросу в идеологическом плане. Единственным исключением является книга А.Г.Кавтарадзе{2}, хотя по обстоятельствам издания и выдержанная в указанном выше идеологическом духе, но совершенно не похожая на советские работы ни по методологии, ни по обстоятельности (автора интересовало не столько прославление советской власти, сколько выяснение роли служивших ей офицеров, и он работал на базе составленной им картотеки генералов и старших офицеров).

Следует заметить, что каких-либо сводных цифровых данных по судьбам офицерства никогда не составлялось и не существует ни в литературе, ни в архивных материалах. Имеются данные лишь единовременных учетов по тем или иным армиям, соединениям, частям, обществам и т.д., количественные сведения по мобилизациям, потерям (опять же на отдельные даты или по отдельным частям) и т.д., которыми и приходилось руководствоваться. В упомянутых выше печатных источниках и архивах (т.н. "Пражском", вывезенном в 1945 г. в СССР и ныне переданном в ГАРФ и частично в ЦГАСА, архиве РОВСа в Джорданвилле), а также материалах, переданных мне частными лицами, содержатся многие десятки тысяч имен офицеров; значительный материал того же рода (в виде списков убитых, раненых, произведенных, мобилизованных офицеров) содержится в белых и советских газетах времен гражданской войны. Эти сведения (использованные мной для составления базы данных по русскому офицерскому корпусу) также позволяют судить о величине и доле групп офицерства с той или иной судьбой. Надо сказать, что не все аспекты проблемы могут быть освещены с равной степенью полноты и достоверности. Если определение числа офицеров белых армий и оказавшихся в эмиграции, а также служивших в Красной армии во время гражданской войны по имеющимся материалам не представляет особой сложности (вплоть до того, что большинство их известно поименно){3}, то о числе погибших от красного террора и о судьбах оставшихся в России (как белых, так и служивших у большевиков) судить, в общем, достаточно сложно, ибо архивы советских репрессивных органов до сих пор остаются недоступны.

Разумеется, здесь нет возможности говорить о судьбе отдельных офицеров и называть сколько-нибудь значительное число имен (конкретные лица упоминаются, как правило, в тех случаях, когда их роль была особенно существенна или показательна). Для этого, впрочем, сейчас ведется работа по подготовке трудов иного рода - справочников, словарей и баз данных, учитывающих по возможности всех лиц офицерского состава русской армии. К настоящему времени автор, в частности, располагает материалами для словаря участников Белого движения, охватывающими более 70 тыс. лиц, и картотекой на офицеров, призванных в Красную Армию (около 20 тыс. лиц). Кроме того, создается база данных, учитывающая всех лиц офицерского