будет так. Каким образом вы прибыли сюда из Сен-Кетрина?
— На машине.
— Опишите ее… и водителя тоже.
— Зеленый автомобиль с закрытым кузовом типа «седан», в нем ехали среднего возраста бизнесмен и его жена. Он седой, она — блондинка.
— И это все, что вы можете вспомнить? — вежливо спросил Моллисон.
— Все.
— Полагаю, вы понимаете, что под такое описание подошли бы миллионы парочек и их машины?
— Вы же знаете, как это бывает, — ответил я, пожав плечами. — Если вы не ожидаете того, что вас будут допрашивать о том, что и когда вы видели, то вы не очень-то обращаете на это…
— Конечно, конечно! — А он мог быть очень язвительным, этот судья. — А машина, разумеется, из другого штата?
— Да… но не разумеется.
— Не успели прибыть в наши места и уже разбираетесь в номерах машин?
— Он мне сказал, что он из Филадельфии. Насколько я помню географию, этот город находится в другом штате.
Судебный репортер откашлялся. Судьи бросил на него ледяной взгляд и снова повернулся ко мне.
— Итак, вы прибыли в Сен-Кетрин из…
— Из Майами.
— На той же машине, разумеется?
— Нет, на автобусе.
Судья посмотрел на судебного клерка. Тот слегка покачал головой. После этого судья снова обратился ко мне.
— Вы не только ловкий и бессовестный лжец, Крайслер, — «мистера» он отбросил, так что я решил, что время обмена любезностями миновало, — но и лжец неосторожный! Из Майами в Сен-Кетрин автобусы не ходят. Накануне вы ночевали в Майами?
Я кивнул.
— И ночевали в отеле, — продолжал он, — но вы наверняка забыли название этого отеля, не так ли?
— Ну, говоря по правде…
— Пощадите нас! — Судья поднял руку. — Ваше нахальство переходит все границы, и суд больше не позволит вам шутить с ним. Мы уже достаточно наслушались! Машины, автобусы, Сен-Кетрин, отели, Майами — но все вранье, сплошное вранье! Вы никогда в жизни не были в Майами. Как вы думаете, почему вы здесь задержаны?
— А вы мне просто скажите, тогда мне и думать не надо будет, — подбодрил его я.
— Конечно, конечно! Чтобы провести тщательное расследование. И мы связались с властями, ведающими вопросами иммигрантов, проверили все самолеты, выполняющие рейсы в Майами. Ни в одном списке пассажиров или иммигрантов вашего имени не было. В тот день также никто не видел человека с вашими приметами. А на вас трудно не обратить внимание.
Я прекрасно знал, что он имеет в виду. У меня были самые рыжие волосы и самые черные брови, которые я когда-либо видел, и это сочетание бросалось в глаза. Сам-то я уже привык к нему, но не мог не согласиться с тем, что от других это требует известных усилий. Если же добавить к этому мою хромоту и шрам, который опускался от правой брови к мочке правого уха, то по части идентификации личности я для любого полицейского был просто подарком.
— Насколько мы знаем, — продолжал судья холодно, — один раз вы все-таки сказали правду. Но только один раз…
Он прервал свою речь, чтобы взглянуть на юношу, который как раз в этот момент открыл дверь, ведущую в какие-то внутренние помещения, и поднял брови. Ни нетерпения, ни раздражения — полное спокойствие. Судья Моллисон не любил суетиться.
— Только что получено на ваше имя, — сказал юноша. — Радиограмма. Вот я и подумал…
— Дайте сюда! — Судья скользнул взглядом по конверту, кивнул куда-то в пространство и снова обратился ко мне.
— Итак, один раз вы сказали правду. Вы сказали, что приехали из Гаваны. Это верно. Там вы забыли вот это! В полицейском участке, где вас задержали для допроса и суда… — Он сунул руку в ящик стола и вынул оттуда небольшую книжечку, на обложке которой отчетливо сочетались синий, золотой и белый цвета. — Узнаете?
— Британский паспорт, — сказал я спокойно. — Мои глаза не телескоп, но я полагаю, что это, должно быть, мой паспорт. Иначе вы не затеяли бы вокруг этого столько возни. Но если он все это время был у вас, то почему же вы…
— Мы просто хотели установить меру вашей правдивости, которой вы, видимо, совершенно лишены, и меру вашей лживости, которая, судя по всему, весьма высока. — Он с любопытством посмотрел на меня. — Вы ведь хорошо знаете, что это значит? Если мы имеем ваш паспорт, то, очевидно, имеем и многое другое. Однако вы и бровью не повели. Вы или чрезвычайно хладнокровны, Крайслер, или чрезвычайно опасны… Правда, может быть еще и третье: вы очень тупы.
— А чего вы ожидали от меня? — спросил я. — Ожидали, что я упаду в обморок?
— Наша полиция и власти по делам иммигрантов находятся, по крайней мере в данный момент, в очень хороших отношениях со своими кубинскими коллегами. — Казалось, он совершенно не слышал моего вопроса. — А наши телеграммы в Гавану дали нам нечто более важное, чем ваш паспорт. Мы получили богатую и весьма интересную информацию. Ваше имя совсем не Крайслер! Вас зовут Форд. Вы провели два с половиной года в Вест-Индии, и вас хорошо там знают на всех крупных островах…
— Это все слава, судья… Когда у вас столько
Последние комментарии
12 часов 36 минут назад
12 часов 50 минут назад
13 часов 58 минут назад
1 день 1 час назад
1 день 1 час назад
1 день 1 час назад