Стихи [Александр Михайлович Перфильев] (fb2) читать постранично, страница - 5

- Стихи 746 Кб, 109с. скачать: (fb2) - (исправленную) читать: (полностью) - (постранично) - Александр Михайлович Перфильев

[Настройки текста] [Cбросить фильтры]

лесенка

Матери в сердце идет…

Боже, не знающий чисел и времени,

Ты и для нас не жалей

Хмурых, усталых, без роду, без племени

Горних Своих хрусталей…

Бусы бросай в одинокие спальные

Взрослым младенцам Своим,

Мы отдадим эти бусы хрустальные,

Детям чужим отдадим…

Тем, кто умеет пройти по калиточке

В детскую душу впотьмах, —

Дороги бусы на тоненькой ниточке

В ласковых Божьих руках…

«Было в комнате глухо, темно…»

Было в комнате глухо, темно…

Падал снег на железный карниз.

И тебя поманило окно

В сумрак ночи, настойчиво вниз…

Что тебе показалось в окне,

Чей увидела пристальный взор?

Или может быть, к синей волне

Ближе путь через каменный двор?

И когда я тебя от окна

На руках, как ребенка, унес,

Ты сказала: «Оставь, я больна,

И меня освежает мороз.»

Было это тогда … или, нет,

Я не знаю, не помню, забыл.

Не сердись, это может быть бред,

Мозг случайный кошмар отразил…

Только знай, через год, в этот день

Так же снег разукрасит карниз,

И твоя легкокрылая тень

Позовет одинокого вниз…

Глянет полночь в немой ворожбе,

Улыбнется морозный простор,

И пойму, что к далекой, к тебе —

Путь один — через каменный двор…

«Случилось это так давно когда-то…»

Случилось это так давно когда-то…

Был разговор необъяснимо груб,

И вдруг мой лоб смущенно виновато

Ты обожгла прикосновеньем губ.

И сразу в сердце что-то оборвалось,

И в ту минуту ясно стало мне,

Что ты нарочно в чем-то сознавалась,

В какой то не своей вине.

Все это было так давно когда-то:

Воспоминанья стерлись, может быть, —

Но то, что ты совсем не виновата —

Я не могу тебе простить.

«Как больную свою ошибку…»

Как больную свою ошибку,

Как далекий бессвязный миф,

Вспоминаю твою улыбку

И дрожащий гитарный гриф.

И, как рану от острой бритвы,

Что в глубоком шраме жива,

Вспоминаю святей молитвы

Твоих грустных песен слова.

Может быть, раздумье проснется

И в твоем светло-синем дне,

И из темных глубин колодца

Встанет остро мысль обо мне.

То тогда, на гитарном грифе,

Отгоняя раздумья прочь,

Помолись о бессвязном мифе,

Отошедшем в глухую ночь.

«Мы Ясли и Крест Твой тесали…»

Мы Ясли и Крест Твой тесали,

Мы рыли пещеру Твою, Рождались,

Любили,

Брели,

Умирали,

И в сумерках верили,

В сумерках знали:

Разбойник с Тобою в раю.

О Боже! Чьи ж муки суровей —

Твои, иль пространства веков?

За каждую

Каплю

Пречистыя

Крови

Мы отдали много долгов:

За каждую

Судоргу

Сдвинутой

Брови

Мы дали, даем и дадим еще внове

Мильоны безвестных Голгоф.

Чужие очаги

Всем бродягам посвящаю

Я волк степной, отбившийся от стаи —

брожу один, бродяга из бродяг, с звериною опаской избегая тех

мест, где люди теплят свой очаг, и, весь насторожившись,

отмечаю в степи глухой свой каждый малый шаг.

Ты не дал мне, Господь, моей жаровни, куда б я

мог подбросить горсть углей, чтоб сердце билось чаще

и неровней и кровь переливалася алей, и не дал силы

видеть хладнокровней чужой уют и жен чужих людей…

Ночь трепетное кружево простерла, окутав в темный

траур небосклон. Мой мозг язвят назойливые сверла:

всяк должен помнить жизненный закон и беспощадно

грызть другому горло за свой уют, тепло и ласку жен.

И каждый зверь, и каждый твердо знает, что он —

один, а все кругом — враги, и весь насторожившись,

отмечает звучащие поблизости шаги. Я волк