80 дней в огне [Владимир Евгеньевич Ленчевский] (fb2) читать постранично, страница - 3

живых, не разыскать. Правда, такой притаившийся зверь очень опасен. Он контролирует пути на КП, в медпункт, к реке.

Чуднов ползает взад и вперед, от глыбы к глыбе и призывает:

— Фриц, фриц, хенде хох, Гитлер капут, битте, битте.

Вот и весь запас его немецких слов. Приглашает в плен вежливо, почти нежно. Напрасно — никто не откликается.

Пересчитываем убитых гитлеровцев. Тринадцать. Что за роковое число! У нас убито двое. Итог, несомненно, в нашу пользу, а брови сдвигаются с ненавистью. Свои, русские люди погибли.

У входа в штольню встречаюсь с офицером связи Аргунским.

— Ну, как план ночного поиска? — спрашивает он. — Неужели успели составить?

— Успел не только составить, но и повоевать, — отвечаю грубо. А почему? Аргунский симпатичный человек. Я знаком с ним еще по штабу армии. Видно, характер стал портиться.

Вдруг трушу. До неприличия. Вспоминаю, как полчаса назад чуть не убили. Впрочем, могло случиться и хуже. Могли ранить, например в живот. Боюсь такого. Внезапно нахлынувший страх, вроде озноба после сна, проходит мгновенно. Да и не до личного. А бой продолжается. То и дело у самого входа на КП рвутся мины.

Полковник встретил приветливо. Прежней сухой официальности нет. Он выглядит бодрым, посвежевшим. В ответ на доклад о выполнении задания только кивает головой. И понятно, таких мелких стычек за ночь не перечтешь.

— Поиском займемся завтра, — сказал он, — а сейчас пойдем на наблюдательный пункт.

На НП мое место и по должности. Разведчик — глаза дивизии.

Быстро светает. На востоке над самым горизонтом неподвижно висят похожие на гигроскопическую вату облака. Постепенно они краснеют, словно впитывая в себя кровавые испарения земли. Гуртьев идет медленно, часто останавливается, разговаривая со встречными бойцами и командирами. Он почти со всеми хорошо знаком. Вначале не понимаю: зачем он так делает? Идем-то на наблюдательный пункт по делу. Вскоре понимаю. Прав комдив. Он стремится быть в курсе дел своих подчиненных.

На НП нас встретил офицер-наблюдатель комсомолец Разделов. Четко отрапортовав комдиву, он смешно поджал губы. Получилось так, словно вот-вот прыснет. И только из-за того, что уж слишком молод и жизнерадостен, а старается иметь деловой, «взрослый» вид.

Полковник взял бинокль и осмотрел местность. То же самое делаю и я. Вокруг руины. Много руин, зловещие развалины города. От «Красного Октября» сохранились лишь стены заводских корпусов, от «Баррикад» — тоже. Сейчас там гитлеровская передовая, три фашистские пехотные дивизии. Нас же совсем мало. Справа от Гуртьева — полковник Горохов, он командует группой, в которую вошли остатки полков разных соединений. Горохов сдерживает наступление немцев, стремящихся прорваться от поселка Рынок к Волге. Части Горохова воюют на заводской площадке Тракторного. Слева от нас дивизия, которой командует полковник Батюк, она атакует Мамаев курган. Полки дивизии, которой командует Людников, расположены вперемежку с нашими. Людников, если так допустимо выразиться, «подпирает» Гуртьева.

Полковник опустил бинокль и вздохнул.

— День будет ясный, солнечный, — ни к кому не обращаясь, проговорил он, еще раз вздохнул и, посмотрев на часы, добавил:

— Минут через двадцать прилетят гитлеровские самолеты; вчера они недобомбили Чамова, сегодня, вероятно, продолжат. Зафиксировать разворот, пункт, время, следить за интенсивностью, — последнее уже относилось непосредственно к наблюдателю.

— Есть! — бойко ответил тот.

Я осмотрелся. Над городом клубится дым. Он окутывает верхние этажи домов, ползет над развалинами, коптит небо.

Минут через тридцать слышится нарастающий гул. Вскоре в безоблачном небе чернеют бомбардировщики «Юнкерс-87», прозванные воющими. Под крыльями у них специальные приспособления, издающие страшный вой при пикировании. Впрочем, эти приспособления на нас не производят эффекта — привыкли. Кажется, что бомбардировщики плывут медленно и неторопливо. Вскоре весь воздух наполнился их зловещим прерывистым гудением.

Гуртьев уже не отрывается от бинокля.

— Семьдесят штук, — бросил он наблюдателю.

Долетев до стены завода, «юнкерсы» разворачиваются и переходят в пике. Зловещий рев, свист, шум, черные столбы дыма взметаются к небу.

Так начался обычный боевой день дивизии. После бомбежки полковник приказал вызвать Чамова. Командир полка доложил: гитлеровцы сосредоточиваются в юго-западном углу завода. С минуты на минуту ждем атаки.

— Чамов — командир рассудительный, — с тихой гордостью проговорил Гуртьев и кивнул головой, словно ободряя своего собеседника. Он задумался и почти шепотом проговорил в трубку: — Ошибаетесь, не то, следите за соседом слева. Главное, оберегайте левый фланг. При всяком изменении обстановки докладывайте немедленно.

Вскоре выяснилось, полковник прав. Гитлеровцы атаковали подразделения дивизии генерала Людникова и были отброшены, но на полк, которым командовал Чамов, фашисты