2012 [Александр Леонидович Лекаренко] (fb2) читать постранично, страница - 39

name=t26>

Глава 26

Утро последнего дня пришло в сполохах далеких зарниц на Востоке - он решил поторопиться с отправкой письма и посвящением Бранки в свою последнюю тайну.

Усмехаясь, он сложил в рюкзак кинжал, пистолет, фляжку и книгу с вложенной в нее рукописью - возвращение краденного отменяло умысел на кражу и снимало с него тяжесть долга, которым он себя нагрузил. Затем, нагрузившись свей снастью для выуживания тайн из мистических колодцев, он кивнул Бранке и они отправились ко входу в тайну.

Спустившись вниз первым, он обнаружил, что дыра в склеп основательно расширилась оттого, что выпала еще пара камней. Бранка, не обремененная долгами и годами, легко соскользнула по веревке вслед за ним.

- Вот так, - сказал он, открывая железный гроб. - А теперь мы вернем имущество владельцу, - он сдвинул вниз складки плаща. - Приподними-ка его, чтобы я мог надеть ремень.

- Это не он, а она, - сказала Бранка.

- Почему ты так думаешь? - усмехнулся он, застегивая пряжку. - Ты так хорошо разбираешься в антропологии?

- Дурак, - сказала Бранка. - У нее вытачки на мундире, ты что, не видишь?

Он мог видеть все, даже то, чего не было, он прозревал прошлое и будущее - но вытачек на мундире не заметил.

- Действительно, дурак, - согласился он, раскладывая по местам пустую фляжку и наполненную книгу. Затем он снял кольцо, надел его на палец эсэсовской принцессы и осторожно укрыл ее плащом. - Все.

Он опустил крышку гроба, и сразу вслед за этим раздался динамический удар, настолько мощный, что даже глубоко под землей их как будто подушкой ударило по ушам, в жерло колодца проник луч света такой интенсивности, что вода задымилась, затем свет исчез и на его месте возник столб тьмы, со свода склепа посыпались камни.

Он бросился к пролому, схватив за руку Бранку, успел вытолкнуть ее в отверстие и увидеть, как она повисла на веревках, затем тьма обрушилась на него.

Его грудь и голова находились в тесном каменном пространстве, луч фонаря, лежащего у него на груди, освещал камень, нависший над его лицом. Опустив глаза, он мог видеть, что нижняя часть живота и ноги исчезают под завалом, но боли не чувствовал - позвоночник был сломан. Его руки лежали рядом с ним, как мертвые, сломанные ветки, при каждом вздохе в груди что-то похрипывало, но не было больно. Не так уж все было и плохо - воздуха здесь было мало, а углекислоты скоро станет много, и он спокойно уснет - без боли и многих воздыханий. Он усмехнулся - не везет ему с этими камнями, камни все-таки достали его. Он не знал точно, работают ли мускулы лица, но сейчас, как, впрочем, и всегда, это не имело значения, в лицо ему, как, впрочем, и всегда, смотрел только камень.

Он закрыл глаза, расслабил то, что осталось от его тела и задышал медленно и ритмично, сердце спокойно лежало в его груди, постепенно затихая, и перед тем, как он умер, судьба подарила ему видение.

Он увидел существо без греха - Бранку, идущую по оплавленной и очищенной огнем земле и несущую во чреве своем его плоть и его кровь. Он увидел, как под черной корой земли снова пришли в движение соки, и земля испустила первый росток, и небеса, свернувшиеся, как свиток, снова развернулись - с новыми письменами для нового мира. Он знал, что бессмертен, он услышал свой первый крик, и первый стон любви, и первый стон боли. Он стал камнем и жил в каждом камне и в каждой горсти праха, и в каждой капле крови, камнем, отброшенным рукой менее искусного строителя и возложенным Господом в основу Нового Мира. Он знал, что и этот Прекрасный Новый Мир перестанет быть новым и перестанет быть прекрасным, ибо таков путь всякой плоти и всякого камня. Тогда иной пророк восстанет и принесет свежую лихорадку с небес, иная женщина возбудит желание и поклонение, иная душа Бога и зверя смешаются в шарообразном жреце, иная жертва окропит камень - но прежний камень останется - еще одной ступенькой на пути к Совершенству - и полетит в Пропасть, отброшенный ногой Идущего.

Он видел своих потомков - мужчинами и женщинами были они, гордыми своей красотой и силой - и знал, что они умрут.

Он видел все великолепие Земли и знал, что оно обратится в прах.

И зная это - он принимал волю Господа, сокрушающего миры и сердца - ибо ничто новое не может родиться, не сломав скорлупу старого.

И, умирая под камнями мира, раздавившего его, последней искрой своего сознания он повторил - СОВЕРШЕНСТВО!