До конца уроков Вовка вёл себя вполне прилично: всего два раза получил замечание за то, что под партой возился с какими-то железяками. Домой он, как всегда, отправился с Васей. Они пришли к Вовке, устроились в сарайчике-мастерской и почти до вечера проговорили о том, что случилось и что ждёт Вовку завтра. Впрочем, говорил в основном сам потерпевший. Вася больше молчал.
— Ну ладно, — говорил Вовка, усевшись на верстаке и машинально пересыпая из руки в руку опилки. — Это я, конечно, неправильно сделал — на уроке его запустил. Так ведь я не со зла. Это же всем интересно: такая машина вдруг летает. Интересно ведь, верно, Вась? А они напустились… И если я приношу в школу другие там разные штуки, — чего же плохого? Одну штуку выменять надо, другую просто показать. Что же тут недисциплинированного, верно?
— Это, конечно, верно, — уныло подтвердил Вася, — только на уроках-то ведь нельзя.
— Подумаешь! Как будто я хулиганю, что ли? Ну, гайку из кармана достал. Ну, шестерёнка упала. Раз она упала, так, конечно, звякнет. Что же тут особого? Зато ведь сколько я для физического кабинета приборов сделал! Что, даром, что ли, меня Борис Сергеевич своим помощником называет? Он толк понимает… А возьми эту Ирку или того же Сёмку. Ну, что они могут сделать? Задание кое-как выполнят — и всё. А я сверх задания… Или вертолёт. Ну, кто ещё такой сделал? Да им вовек не сделать! Верно ведь, Вась, а? Как ты думаешь?
У Васи определённо на душе скребли какие-то звери.
— Верно, — совсем неуверенно поддержал он товарища. — Только вот… видишь — на совет отряда.
— Ну, а что совет отряда! Подумаешь, испугался. Мне от него ни жарко, ни холодно. Что они со мной сделают? Расстреляют, что ли? А потом — сами-то они… Возьми того же Сёмку: совсем недавно мячом разбил стекло в кабинете завуча… А Ирка — она ещё вчера замечание на литературе получила. Вертелась. И на той неделе — тоже. У самого Димы Крутикова, я слышал, по какому-то предмету тройка. А ведь вожатый!.. Ну и вот, они, значит, и будут меня прорабатывать? Тоже мне, прорабатыватели! Верно, Вась, а?
— Ох, — сказал Вася, — как же это я забыл? Мне же сегодня за Манюшкой в садик идти. Мама на собрании задержится.
Вовка поерошил вихрастую шевелюру, из неё посыпались опилки.
— Так ведь Манюшка в садике может до восьми пробыть. А?
— Может. Только, знаешь… Её, знаешь, лучше всё-таки пораньше привести.
— Ну, тогда ты шагай, — сказал Вовка и смёл с верстака опилки. — А я поработаю. Хочу завтра Борису Сергеевичу ещё один прибор сдать. Назло им, этим… прорабатывателям. Хорошо ведь получится, верно?
— Верно… — Вася почему-то отвёл глаза. Потом он нахлобучил кепку на нос и протянул руку — Ну ладно, я пошёл…
Васино поведение не очень понравилось Вовке. «Что-то уж больно он скис. Напугался, должно быть. А чего ему переживать — не его ведь на совет отряда вызывают. Или Ирка Маслова на него так подействовала? Не стыдно, говорит. А чего ему стыдиться?»
Поразмыслив таким образом, Вовка сбегал в дом закусить, а затем принялся работать. В этот вечер потрудился он хорошо, прибор получился на славу, и это совсем подняло его настроение. Но — лишь до утра.
Утром, едва Вовка явился в школу, настроение у него изрядно понизилось.
Началось с того, что ещё у раздевалки подошла Ира Маслова и сказала:
— Совет сегодня после уроков. Собираем специально из-за тебя.
Она прищурила глаза так, будто опять хотела сказать: «Не стыдно?», но ничего не сказала и отошла. Изумительно немногословна была она в этот раз.
«Ишь ты, как торопятся», — с неприязнью подумал Вовка, поддёрнул штаны и поплёлся к Борису Сергеевичу.
Преподаватель физики Борис Сергеевич Вяткин, молодой и подвижный, но очень толстый человек, почти не выходил из физического кабинета. Он появлялся там задолго до уроков, проводил в кабинете, окружённый учениками, все перемены, сидел там и по вечерам, и неизвестно, когда он бывал дома. В кабинете нашёл его Вовка и сейчас.
Борис Сергеевич улыбнулся своей обычной, доброй, чуть застенчивой улыбкой и сказал:
— Входи, входи, — хотя Вовка и без того уже вошёл.
Он вошёл и сказал:
— Вот, я ещё один, Борис Сергеевич, сделал, — и поставил на большой высокий стол для опытов свой прибор.
Борис Сергеевич подошёл, внимательно осмотрел прибор, потрогал его и сказал:
— Н-да… Хорош. Только ты забери его обратно. Я его у тебя не возьму.
Вовка не понял.
— Не возьму, говорю, у тебя эту поделку.
— Борис Сергеевич… почему?!
Вяткин сложил руки за спиной, ладонь в ладонь, прошёлся вдоль стола и сокрушённо покачал головой:
— Эх, Седых! Безобразничаешь ты, оказывается, а?
— Борис
Последние комментарии
19 часов 21 минут назад
19 часов 39 минут назад
19 часов 48 минут назад
19 часов 49 минут назад
19 часов 52 минут назад
20 часов 10 минут назад