Выбирают, пока еще молодые, и навсегда остаются вместе. Если один умрет или еще что, второй так и будет жить один, может, даже останется в стае, но будет сам по себе, все гуси вокруг семейные, а он будет один.
— Как грустно, — сказала девушка. — Так, наверное, еще грустнее, когда один, но живешь в стае, легче уж когда сам по себе.
— Грустно, — согласился парень. — Но это закон природы.
— Ты когда-нибудь из них убивал? — спросила девушка. — Ну, ты понимаешь, да?
Он кивнул.
— Раза два-три случалось, подстрелишь гуся, а потом видишь, как от стаи отделяется другой и начинает кружить и звать того, который лежит на земле.
— Ты его тогда тоже убивал? — обеспокоенно спросила она.
— Если получалось. Иногда промахивался.
— И тебя это не тревожило?
— Ни разу, — ответил он. — Когда охотишься, об этом как-то не думаешь. Понимаешь, мне нравится все, что связано с гусями. Нравится просто смотреть на них, когда не охочусь. Но жизнь полна всяких противоречий. Нельзя все время о них думать.
После обеда он включил котел и помог искупать малышку. В который раз ему показалось чудом, что дочка похожа и на него — глаза и рот, и на жену — носик и подбородок. Он припудрил крохотное тельце присыпкой, потом попудрил между пальчиками рук и ног. Посмотрел, как жена надевает на малышку подгузник и пижамку.
Он вылил воду из ванночки в поддон душевой кабины и вышел на улицу, чтобы подняться потом наверх. Было холодно и облачно. Изо рта у него вырывался пар. Трава, вернее, то, что от нее осталось, была похожа на холст и казалась в свете фонаря жесткой и серой. Вдоль дорожки лежали сугробы. Мимо проехала машина, он услышал, как хрустит под колесами песок. Он позволил себе помечтать о том, что будет завтра, о том, как будут кружить над ним гуси, и как ружье будет ударять от отдачи в плечо.
Потом он запер дверь и спустился вниз.
Они попробовали читать в постели, но оба уснули, сперва она уронила журнал на стеганое одеяло. У него тоже слипались глаза, но он заставил себя подняться, проверил будильник и выключил лампу.
Проснулся он от плача малышки. В гостиной горел свет. Девушка, стоя возле кроватки, укачивала малышку на руках. Через несколько минут она уложила ее, погасила свет и вернулась в спальню.
Было два часа ночи, и парень снова заснул.
Его опять разбудил плач. На этот раз девушка не проснулась. Прерывистый плач длился довольно долго, потом, наконец, прекратился. Парнишка, прислушиваясь, начал дремать.
Когда он снова открыл глаза, в гостиной горел свет. Он сел и включил лампу.
— Не знаю, что случилось, — она ходила по комнате с дочкой на руках. — Я ее переодела и еще покормила. А она все плачет и плачет. Я так устала, боюсь, вдруг я ее уроню.
— Иди ложись, — сказал парень. — Давай ее мне.
Он встал и забрал у нее малышку, а она пошла назад в спальню.
— Просто покачай ее несколько минут, — сказала девушка уже из спальни. — Может, заснет.
Парень сел на диван и стал качать дочку на коленях, пока у той не закрылись глаза. У него тоже начали слипаться глаза. Он осторожно поднялся и уложил ее в кроватку.
Было без четверти четыре, и он мог поспать еще сорок пять минут. Он юркнул в постель.
Но минуты через три снова раздался плач. На этот раз они оба встали, и парень выругался.
— Ты что? — возмутилась девушка. — А если она заболела или мало ли что еще? Может, не надо было ее купать.
Парень взял дочку на руки. Она засучила ножками и затихла.
— Видишь? — сказал парень. — По-моему, все с ней в порядке.
— Откуда ты знаешь? — проворчала девушка. — Дай ее сюда. Я знаю, ей что-то нужно, только не знаю, что.
Несколько минут малышка не плакала, и девушка снова ее уложила. Парень и девушка смотрели на нее, а потом, когда она опять начала плакать, посмотрели друг на друга. Девушка снова взяла дочь на руки.
— Моя маленькая, — сказала она, и глаза ее наполнились слезами.
— У нее, наверное, животик болит, — предположил парень.
Девушка не ответила. Она качала дочурку на руках, не обращая на мужа внимания.
Он подождал еще немного, а потом отправился в кухню и поставил воду, чтобы сварить кофе. Натянул шерстяное белье, застегнулся. Потом стал искать одежду.
— Что ты там делаешь? — спросила девушка.
— Собираюсь на охоту, — сказал он.
— По-моему, тебе не стоит уходить. Может быть, позже, днем, если все обойдется. Но сейчас какая может быть охота.... Я не хочу оставаться одна, она так плачет.
— Карл на меня рассчитывает, — ответил парень. — Мы договорились.
— А мне плевать, что договорились. И на Карла тоже. Я его совсем не знаю. Я просто не хочу, чтобы ты уходил. По-моему, ты даже думать об этом не должен, когда у нас такое творится.
— Ты же видела Карла, вы знакомы. Что значит, ты его не знаешь?
— Не в этом дело, нечего цепляться к словам. Дело в том, что я не хочу, чтобы меня бросили одну с больным ребенком.
— Погоди, ты не понимаешь...
— Нет, это ты не понимаешь. — Я твоя жена. Это твоя дочь.
Последние комментарии
18 часов 43 минут назад
19 часов 18 минут назад
20 часов 11 минут назад
20 часов 16 минут назад
20 часов 27 минут назад
20 часов 40 минут назад