Воин [Дмитрий Владимирович Колосов] (fb2) читать постранично, страница - 2

ЛЮДИ ЗЕМЛИ, не познавшие бездну Космоса. Человек преклонился перед стихиями, а так как они ему были непонятны, обожествил их. Через эпоху Ноя, Прометея и Энкиду разбуженное и уверовавшее в иррациональный фетиш человечество вступило в век медный, век древних сатрапий.

Закованные в медь когорты шли с Востока, где встает солнце…

Восход солнца.

Эпоха, которую мы считаем нашей, зародилась именно там, где восходит солнце — на Востоке. Поднявшись из-за высоких горных хребтов светило смешало в пробирке тысячу капель живой природы, уронило каплю разума, создав пестрый, словно лоскутное одеяло, человеческий мир. Мир хаоса и разрушения, мир порядка и созидания. Наш мир.

Египтяне и аккадцы, шумеры и евреи, финикийцы и вавилоняне, лидийцы и мидяне, скифы и ассирийцы, киммерийцы, арабы, хетты, массагеты, армяне, бактрийцы, арии, индийцы, сотни более мелких племен и народов. Невообразимая смесь обычаев, верований, образов жизни. Ни одна другая часть Земли просто не в состоянии породить подобный хаос. Лишь Восток.

Восток — родина человека и зверя, добра и зла, силы и слабости. Адам и Ева, если они действительно существовали, жили на Востоке. Здесь творил Демиург и пал на землю ироничный ангел. Здесь же были ад и эдем.

Почему именно Восток? А не Север с его исполинской мощью? Не доколумбова Америка, давшая миру действительно великие цивилизации? Не жаркая Африка, которая возможно была родиной прачеловека? Не Запад, чья грозная мощь спустя века перевернет мир?

Почему Восток? Этого не в силах объяснить никто. Мы вправе лишь предполагать.

То был район невиданной стихийной активности. Рожденные союзом Космоса и Земли силы превратили его в бурлящий котел, полный бурь и смерчей.

Лишь на такой закваске мог появиться человек нашей эпохи, движимый неисчислимыми мириадами чувств и желаний.

Восток занял наибольший отрезок НАШЕЙ эпохи. Сто поколений безраздельного господства Востока. Сто поколений господства медных людей.

Опираясь на силу они покоряли слабейших, а когда мир стал принадлежать грозным остриям медных копий, они попытались покорить стихии. Иначе чем объяснить огромные, поражающие воображение сооружения — все эти пирамиды, зиккураты, колоссы, грандиозные стелы и высеченные в толщах скал храмы. Что это как не попытка обуздать Время и Космос, земную твердь и глубинный мир? То была попытка отыграться за поражение, нанесенное человеку в праэпоху.

Восток был дерзок в своем стремлении и время наказало его. Время пошло быстрее. Оно стало слишком стремительным, чтобы воздвигать пирамиды и грандиозные храмы, оно замельтешило сотнями новорожденных — жадных и нахрапистных, без оглядки кидающихся в кипящий страстями омут Востока.

Незыблемый и неспешный, словно Хапи, Восток превратился в клубок противоречий, неразрешимых и сокрушающих. Один за другим на арену выходили новые народы — молодые и яростные. Эпоха Египта и Шумера сменилась владычеством гиксосов, семитов, митанни, хеттов, кровавой поступью ассирийских легионов, развратом блудодейного Вавилона.

Все как в библейском мифе. Люди собирались построить башню, мечтая покорить небо, и тогда Демиург смешал их языки, заставив бросить все силы на то, чтобы договориться между собой. Но как трудно договориться разноязыким народам! Как трудно даже в наше время. А в эпоху Востока это было невозможно. Слишком горяча была кровь, слишком доступны наслаждения и слишком мало ценилась жизнь. Слишком мало…

С тех пор эра величия Востока окончилась. Началась эпоха смут, калифов на час, варварской пышности и жестокости. Люди лишились естественных ценностей — веры в добро, дружбу, справедливость. Они стали поклоняться жестоким, но слабым богам, богам, что сдирали кожу с захваченных пленников. Слабость пыталась казаться сильной через жестокость.

Восток стал неспособен на самостоятельное развитие. Он погряз в самом себе, задохнулся в насыщенном миазмами воздухе Междуречья. Закованные в медь когорты сгорели в горниле междоусобных войн, их поглотили безбрежные пески и бездонное море.

Восток потерял свою созидающую силу, дарованную ему землею. Отныне он мог порождать лишь химерические идеи.

Время Востока обращалось в прошлое. На смену ему шло время Запада.

1. Так говорил Заратустра^[2]

Да возрадуется Ахура-Мазда, и отвратится Анхра-Манью воплощением Истины по воле достойнейшей.

Радости Солнца бессмертного, светлого, чьи кони быстры, — молва и хвала, радость и