Памирская быль [Андрей Дмитриевич Жариков] (fb2) читать постранично, страница - 2

развел руками Валерий.

— Проштрафились, наверно, — вздохнул Юрий.

— Ну нет, Глагольев да Юматов не подведут! Что-то хотят поручить им, — сказал Мешков, когда Валерий и Юра вышли из комнаты отдыха. — Таким прикажи умереть — умрут, не дрогнув.

— Вот Саша Мешков умирать не пойдет, — заметил парашютист со значком мастера спорта. — Он скорее сам смерти шею свернет.

— Не знаешь ты Мешкова, — возразил щеголеватый спортсмен, не иначе как для фасона отрастивший аккуратные усики. — За друга он может жизнь отдать. Ты не гляди, что с виду угрюмый, душа у него, как у девушки, нежная.

— А мне кажется, — подключился к разговору сержант Виктор Датченко, попавший в число «счастливчиков», — человек прежде всего должен очень верить в то, ради чего идет на самопожертвование…

— Это само собой, — поддержал его обычно неразговорчивый Николай Наливайко. — Но, скажи, вот таких, как Юра Юматов, Валера Глагольев и Саша Мешков, много?

— Думаю, большинство, — ответил Виктор. — Иначе мир принадлежал бы людям с мелкой душонкой.

— Дудки! Их должно быть много. А пока…

Разговор оборвался, потому что послышалась команда: «Строиться!»

Младший сержант Мешков, о котором только что говорили, занял место на правом фланге, среди рослых десантников.

«Хоть я и уверял ребят, что таких людей, как Мешков, много, — думал Виктор о прерванном разговоре, — а скажи мне, с кем можно сравнить Сашку, не сразу найду…»

Природа наделила Александра Мешкова незаурядной внешностью. «Ладно скроен и крепко сшит», — говорят про таких. Когда он шагает по городу, девчата провожают его долгими взглядами. А он — никакого внимания. Придет в казарму, возьмет книгу почитать и смотрит больше не на страницы — на закладку. Потому что вместо закладки у него фотография Маши…

Опытный парашютист, мастер спорта, он теряется в присутствии любимой девушки… Уже больше года влюблен в Машу, но до сих пор не сказал ей прямо о своих чувствах. Робеет, как школьник. И встречи у них короткие, урывками, хотя ведь подружились давно.

Маша Албул тоже парашютистка. Инженер-механик по профессии. Раньше в конструкторском бюро работала, а теперь вот увлеклась спортом.

Познакомились они зимой на катке. Мешков был неплохим конькобежцем, и когда хрупкая остроносенькая девушка, впервые ставшая на лед, попросила научить ее кататься на коньках, он охотно согласился. Весь вечер объяснял и показывал, как нужно держаться на льду, но вот как зовут, не спросил. До чего же удивился он, увидев на второй день свою «ученицу» в спортивно-парашютном клубе! В хорошо подогнанном обмундировании, стройная, со значком мастера спорта СССР и вузовским ромбиком на тужурке, она насмешливо щурила глаза, улыбалась.

— Здравствуйте, тренер! — весело поприветствовала Сашу новенькая парашютистка.

Оп так растерялся, что едва ли не целую минуту стоял перед нею навытяжку, словно перед генералом.

— Здрасте, — чуть слышно ответил наконец.

С тех пор Саша не переставал о ней думать. Только никому, даже своему другу Виктору Датченко, не говорил об этом.

Спортивных достижений у Маши Албул не меньше, чем у Александра Мешкова. Значок парашютиста с четырехзначной цифрой означает, что она прыгала с самолета уже более тысячи раз! К тому же Маша — призер первенства Ленинграда, призер первенства Воздушнодесантных войск, чемпион Вооруженных Сил по групповым прыжкам… Была много раз и за рубежом, откуда привозила золотые медали.

…Как только Мешков узнал, что полетит на Памир, он тут же исчез из казармы. В условленном месте, под акацией, его ждала Маша.

— Улетаешь? — был первый ее вопрос.

— Да.

— А я? Почему меня не берут?

Он не знал, что ответить. Маша — девушка самолюбивая, если сказать, что прыжки будут связаны с риском, может не на шутку обидеться. Она ведь уже не раз рисковала, прыгая подчас в очень сложных условиях.

— У тебя же скоро соревнования, потом отпуск… — начал Мешков.

— Ах, вот в чем дело. Значит, я должна сидеть здесь и переживать за тебя?..

И тут вырвалось у него как-то:

— Ты мне очень дорога, Маша! Я не хочу, чтобы твоя жизнь подвергалась опасности…

В тот же день состоялось «прощальное» свидание и у коренастого смуглолицего донбасовца Виктора Датченко с голубоглазой медичкой Пашей, работавшей в аптеке при санчасти спортивно-парашютного клуба. Виктор пригласил Пашу в пригородную дубраву.

Лес на исходе мая сказочно красив. Молодые и нежные листья деревьев, шелковистая сочная трава, неумолкаемые трели птиц, насыщенный запахом цветов воздух. Правда, земля в дубраве, как губка, пропитана влагой. Наступишь — и вода пенится, шипит нарзаном вокруг следа. Новенькие сапоги Виктора размокли, на их головках выступила узорчатая белизна соли. Он ходил меж дубов, подминая густую траву, и собирал для Паши ландыши. А при удобном случае, когда девушка не смотрела в его сторону, вытирал сапоги пучком травы…

Цветы в его руке уже не умещались, а он все рвал и рвал,