Дорога на Берлин [К Осипов] (fb2) читать постранично, страница - 3

больше для виду. Она отправилась разыскивать начальника караула, но, приблизившись к кордегардии, услыхала протяжные вопли. «Неужели они так поторопились?» Она ускорила шаги и, подгоняемая нечеловеческими криками, почти бегом дошла до здания и рванула дверь.

На полу в луже крови лежал обнаженный до пояса Глазау. Его спина представляла собою кровавое месиво. Он был, видимо, без сознания, и только жалобные стоны срывались с его губ.

— Восемьдесят, — сказал офицер в щегольском мундире, стоявший немного поодаль, чтобы его не забрызгала кровь. — Полагаю нужным прекратить экзекуцию: двадцать фухтелей дадите после, когда он оправится. — Тут он заметил Барберину. — Сударыня! Чем могу вам служить? Простите, мы здесь выполнили небольшое служебное дело.

— И выполнили на совесть! — Барберина горько усмехнулась и вышла на воздух. Ее тошнило. Голова кружилась, будто она выпила слишком много вина. Прислонившись к дереву, она вынула флакон с нюхательной солью и несколько раз глубоко вдохнула. Не следует, чтобы кто-нибудь видел ее такой расстроенной. И не пора ли ей возвратиться в родной Марсель, покинув двор просвещеннейшего короля, чьи милости столь ненадежны и опасны?

2

Еще один человек, кроме Барберины, видел истерзанного Глазау. Это был Леруа. Повинуясь внезапному побуждению, он пошел за нею и, когда она вышла из кордегардии, в свою очередь зашел туда.

Леруа приехал к Фридриху, потому что много слышал о нем во Франции. Он мечтал найти подлинного героя, за которым можно было бы всюду пойти, вверив ему свою судьбу. Наслышавшись о прусском короле, он отправился в Берлин. Вскоре он убедился, что многие поступки Фридриха не отличаются ни величием, ни справедливостью.

Случай с Глазау был лишним тому доказательством. Леруа испытывал острое разочарование в том, кого недавно готов был сделать своим кумиром, и когда, неделей позже, он получил приглашение присутствовать в свите короля на маневрах, то принял его лишь после некоторого колебания.

Выехав на рассвете, он ровно в семь часов утра прибыл в условленное место на опушке леса. Издали еще он увидел мелькнувшую среди деревьев треугольную шляпу Фридриха, сидевшего верхом, в окружении небольшой группы генералов. Здесь были Кейт, Шверин, принц Генрих, бывший посол в Петербурге Варендорф, граф Платтен и еще несколько человек, которых Леруа не знал. Скрытый деревьями, он приблизился незамеченный. К тому же все внимательно слушали говорившего в это время короля.

— От покойного отца я унаследовал земли в две тысячи квадратных миль, с населением в два с четвертью миллиона человек и армией в семьдесят тысяч. При этом примите во внимание разобщенность моих владений. Я поставил себе целью создать могучую Пруссию. Одиннадцать лет назад, в 1745 году, я овладел Силезией. Теперь очередь за Саксонией. Моей августейшей приятельнице, императрице Марии-Терезии, придется поступиться и этой провинцией. Затем настанет очередь Польши — мне нужно прочно укрепиться на Балтийском побережье, а вслед за тем у меня будет разговор с Россией, правительство которой явно не может управиться с подвластной ей территорией.

Вокруг царило молчание; слышалось только постукивание копыт переступавших с ноги на ногу лошадей, да вдали раздавалось пение труб строившихся для смотра полков. Варендорф почтительно сказал:

— Эти планы достойны великого государя. Однако мне кажется, что при их выполнении встретятся трудности двоякого рода.

— Какие? — живо спросил Фридрих.

— Во-первых, ваше величество рискуете заслужить репутацию государя, слишком алчного в приобретении соседних земель. А это повлечет за собою много невыгодных последствий.

— Э, пустяки, любезный Варендорф! — перебил его Фридрих. — Если вы считаете себя достаточно сильным, чтобы завладеть соседней провинцией, обязательно сделайте это, а потом всегда найдутся юристы, которые докажут наши права на присоединенные земли. Когда мне представился случай захватить Силезию, я схватил за волосы этот случай и успел вознаградить нашу монархию. И так же я намерен поступать всегда.

— Тогда остается второе затруднение, — сказал Варендорф: — Достаточно ли мы сильны?

Фридрих улыбнулся.

— Для войны нужны прежде всего деньги. Свыше года назад я заключил субсидный договор с Англией, и английское золото обеспечит мои военные нужды.

— Макиавелли говорит, — упрямо возразил Варендорф, — что не золото составляет нерв войны, а хорошие солдаты, ибо недостаточно золота, чтобы найти хороших солдат, а хорошие солдаты всегда найдут золото.

Лицо короля исказилось в гримасе.

— Я вижу, среди моих подданных много сторонников мирного житья. На ваш аргумент ответят вместо меня мои войска. Прикажите начать маневры.

Он вонзил шпоры в бока лошади и вдруг увидел Леруа.

— Вы здесь? — сказал он с досадой, резко натягивая поводья. — И давно?

— Я только что подъехал, — вырвалось у молодого человека, и он