министра иностранных дел Магрибской республики, а Вольфганг отправился сегодня в командировку в Японию. Это, по крайней мере, ты мог бы запомнить. Я сижу здесь один и разыгрываю из себя телефонистку для вас троих. Ты вполне мог бы прийти пораньше.
Тольмайн остановился, посмотрел на Вайгерта и заметил: – Я вижу по твоему лицу, что процесс протрезвления не мог закончиться раньше.
Постепенно это ему надоело. Когда он утром смотрелся в зеркало, все вовсе не казалось ему таким плохим. Теперь Вайгерт был едва ли десять минут в редакции, а уже два человека говорили ему об этом.
- А я по твоему лицу вижу, что когда ты встаешь с кровати, твоя левая нога пользуется абсолютным приоритетом.
Вайгерт потянулся к карману брюк, чтобы достать сигареты.
- Лучше сразу брось их.
- Почему же? Вы за ночь издали приказ о запрете курения? Тогда я прямо сей-час могу уволиться.
- Никакого запрета курения. Хилльгрубер хочет тебя видеть.
Начальник отдела был известен как ярый противник курения. В коридоре перед его кабинетом стояла пепельница с табличкой, на которой была изображена сигарета, перечеркнутая напополам толстой красной чертой. Сверху было написано: «Я должна оставаться снаружи». Однажды они все купили себе сигары и вошли с ними. Ведь на табличке была нарисована только сигарета. С тех пор там висели три таблички: одна для сигарет, одна для сигар и одна для трубок. Вероятно, они скоро приобрели бы себе кальяны.
- Так чего же хочет Хилльгрубер?
- Понятия не имею, да я ведь, наконец, и не твоя секретарша. Спроси его само-го.
- Хорошо.
Вайгерт снова спрятал сигареты и отправился в путь.
- Добрый день, господин Вайгерт. Следующая проблема...
Доктор Вернер Хилльгрубер всегда сразу переходил к делу. Длинные предисловия были не в его манере. Хилльгрубер был журналистом самой чистой воды и к тому же одним из самых известных и самых лучших в стране. Если он иногда и обращался жестко со своими сотрудниками, то, все же, ему нельзя было отказать в определенной заботливости. Если доходило до споров с главным редактором, он полностью становился на сторону «своих» редакторов. Он защищал их, где только мог. Он сам разбирался с ними за их ошибки. И потому он был популярен в своем отделе, вопреки чрезмерным требованиям, которые он непреклонно снова и снова выставлял к своим коллегам.
Редакторы принимали его, однако, на основе простого факта: не какое-либо неизвестное решение большинства привело его на место главы отдела между-народной политики, а то обстоятельство, что он всегда превосходно подходил для этого: он просто был самым лучшим из них. Никто не сомневался в этом.
- Госпожа Риттмайер из экономического отдела на сегодня договорилась об интервью с Бернхардом Фолькером, президентом Европейского центрального бан-ка. Как вы знаете, он на два дня пребывает в Вене для переговоров.
Вайгерт этого не знал. Да и кто читает этот экономический раздел?
- Да, естественно.
- Теперь ей, к сожалению, пришлось взять на себя другое интервью. Какой-то симпозиум в ООН-Сити. Так как в отделе экономики совсем не хватает людей, мы должны взять Фолькера на себя.
Если Хилльгрубер говорил о «нас», он мог подразумевать под этим только его, Вайгерта. Так уже бывало.
- Могли бы вы сделать это? Время назначено на шесть вечера, в отеле «Империал», где живет Фолькер. Его номер...
Хилльгрубер копался на своем безнадежно заваленном бумагами письменном столе. Наконец, он с торжествующим видом держал листок в руке.
- А, вот: номер комнаты 1717. Легко запомнить.
- Все ясно. Мы еще успеем вставить историю в вечерний выпуск?
- Если вы поторопитесь. Я позабочусь о том, чтобы у нас в утреннем выпуске был такой себе заполняющий материал, который может потом вылететь оттуда и уступить место вашей работе. Если вы не успеете, тогда как раз завтра. У нас эксклюзивное интервью, так что это не слишком срочно.
Вайгерт собрался уходить. Когда он был у двери, услышал за собой голос Хилльгрубера.
- Вы плохо себя чувствуете, господин Вайгерт? Вы выглядите немного уставшим.
Когда Вайгерт обернулся, он увидел, что Хилльгрубер улыбался.
- Вы сегодня уже третий человек, который об этом беспокоится. Вероятно, мне нужно посетить пластического хирурга.
- Смогут ли дамы нашей газеты оценить это? Шутки в сторону, Вайгерт, вероятно, вы могли бы завязать галстук, когда пойдете к президенту Еврофеда. Иначе шеф снова будет меня доставать.
Вена, 18 ноября
Пока Ганс Вайгерт рылся в глубинах своего письменного стола в поисках галстука, Бернхард Фолькер как раз повязывал свой. Он стоял в ванной своего гостиничного люкса. Всегда, когда он бывал в Вене, он обычно останавливался в «Империале». Там его уже знали, и торопились следовать его желаниям.
В конце концов, Фолькер был одним из самых важных людей Европы. Как президент Европейского центрального банка он был господином над ЭКЮ, который несколько лет
Последние комментарии
15 часов 33 минут назад
23 часов 33 минут назад
1 день 14 часов назад
1 день 18 часов назад
1 день 18 часов назад
1 день 18 часов назад