Кнут-Дударь, проказник [Сакариас Топелиус] (fb2) читать постранично, страница - 3

запихнуть Кнута в горящую печь.

Но не тут то было. Тем, кто не заставил себя ждать, и был как раз Кнут. Он помчался со всех ног, и ему посчастливилось найти выход из дворца.

Вскоре он вновь очутился на лесной дороге.

«Бабушка правду говорила, — подумал Кнут. — Лучше буду задавать себе вопросы по Катехизису».

Пока Кнут раздумывал над трудными вопросами: «Что это значит?», он начал замерзать. А вскоре стало ясно, почему ему так холодно. Перед ним в самый разгар лета возвышалась снежная гора.

«Ну и чудо! — подумал Кнут. — Где бы раздобыть хоть немного горячей еды?»

С этими мыслями об еде ступил он в снег и вдруг — плюх — провалившись в глубокую яму, оказался в чудеснейшем дворце из сверкающего льда. Там сияли звезды и светил месяц, все залы были разукрашены зеркалами изо льда, а все полы усеяны бриллиантами из инея. Неуклюжие снежные старикашки-снеговики катались, лежа на животе, по полу. И только один стоял прямой, как статуя, на ногах. То был высоченный застывший великан с ледяными сосульками в бороде, в ночной рубахе из обледенелой бумаги и в башмаках из замерзшего ягодного сока.

— Гляньте-ка, Кнут-Дударь, — молвил великан. — Ну, здравствуй, а отчего ты нынче так с лица спал?

— А как мне с лица не спасть, коли я со вчерашнего обеда, кроме раскаленных добела железных брусьев, ничего не ел, — ответил, стуча зубами от холода, Кнут-Дударь.

— Больно ты горяч, отрок, больно горяч! — воскликнул великан. — Я — Снежный король и учу уму-разуму всех своих подданных, превращаю их в глыбы льда; хочу и тебя превратить в ледяную глыбу. Эй, Оберснег-гофмейстер, окуни мальчонку семь раз в ледяную воду, подвесь его на сучок, пусть замерзает!

— Нет, погоди немного! — попросил Кнут. — Угости меня лучше кружкой подогретого пива с молоком, ведь я уж и так сплошная ледяная глыба!

— Оберснег-гофмейстер, угости его куском замерзшего ртутного серебра да кружкой лихорадки с ознобом, прежде чем окунуть его в ледяную воду! — приказал великан.

Кнут хотел было снова со всех ног броситься прочь, но было уже слишком поздно. Оберснег-гофмейстер схватил его за шиворот, и тут Кнуту настал бы конец, не ухитрись он вытащить камышовую дудочку. Другого средства спастись, кроме как подудеть в дудочку, Кнут не знал. И на этот раз она весело заиграла: «Пю-ю, пю-ю! Ха-ха-ха-ха-а!» И тут же физиономию высоченного великана исказила гримаса, долженствующая изображать бодрость и веселье. Но на самом деле то была гримаса ярости из-за нежданно овладевшего им приступа смеха. Снежный король начал хохотать; да, он хохотал так, что ледяные сосульки посыпались с его волос и бороды, колени подкосились и, в конце концов, голова упала с его плеч и разбилась на куски. Все старикашки-снеговики упали и тоже разбились, Оберснег-гофмейстер рухнул, осел и превратился в слякоть, зеркала треснули и, превратившись в мелкие крошки льда, рассыпались вдребезги, а вся снежная гора — обернулась ненастной погодой. Сам Кнут дико хохотал, да так, что с трудом сжимал губы, чтобы дудочка не выпала изо рта, и дудел. В разгар ненастья и разыгравшейся вьюги он вдруг заметил, что снова идет по лесной дороге, а снег, превратившись в бурные ручьи, утекал, и снова настало жаркое лето.

«Буду-ка я теперь поосторожней», — подумал Кнут.

Он шел неустанно все вперед да вперед и вспоминал ответы из Катехизиса на вопрос: «Что это значит?»

Но не прошел он и нескольких шагов, как очутился среди гор рядом с чудеснейшим холмом, поросшим зеленой травой, где пестрела красная земляника.

«Какая же опасность мне грозит, коли я сорву несколько ягодок, раз меня раньше четырех часов пополудни не накормят», — подумал Кнут, взбираясь на Лесной холм. Только он поднялся наверх, как заметил, что красные ягоды земляники были не чем иным, как многими тысячами крохотных прелестных эльфов в красных платьицах. Они были ничуть не выше стебельков земляники и весело танцевали вокруг зеленой кочки, на которой сидела их Королева ростом в три дюйма.

— Гляньте-ка, Кнут-Дударь! Ну, здравствуй! — молвила Королева эльфов. — А отчего ты нынче так с лица спал?

— А как мне с лица не спасть, коли со вчерашнего обеда у меня росинки маковой во рту не было, кроме раскаленных железных брусьев да замерзшего ртутного серебра? Я-то думал, что вы все — ягодки земляники.

— Бедный мальчик, он голоден! — сказала Королева эльфов своей камеристке. — Дай ему ножку комара и маковую росинку, чтоб он хоть раз в жизни досыта наелся.

— Большое спасибо! — ответил Кнут. — Нельзя ли мне лучше съесть настоящую спелую земляничку и выпить ведро молока?

— Да он просто ужасный грубиян! — гневно воскликнула Королева эльфов, крайне возмущенная столь неумеренным аппетитом. — А ведомо ли тебе, дитя человеческое, что ты явился без паспорта в мое королевство, затоптал насмерть тридцать три моих верных подданных, да так, что ничего, кроме красного пятнышка, от них не осталось! Лесные пауки,