Поздние последствия [Кнут Фалдбаккен] (fb2) читать постранично, страница - 2

он открывает дверь на кухню. Входит. Она съеживается еще сильнее. Не для того, чтобы сделаться невидимой для него, нет, ведь это невозможно. Скорее, чтобы сделаться невидимой для самой себя. Стать пустой, бесчувственной точкой.

Одна эта мысль приносит облегчение.

Вот он подходит и становится у нее за спиной.

— Да неужели это моя маленькая женушка возится у плиты?

Слишком громко, да и как-то преувеличенно душевно. Она чувствует, что это скоро начнется. Только не знает как и когда.

— Моя маленькая женушка…

Она еще больше съеживается.

Он обхватывает ее сзади руками. Она чувствует прикосновение его носа к ямочке на затылке. Она выше его почти на полголовы. Раньше его это возбуждало, а теперь он ее за это ненавидит. А также за то, что она коротко подстриглась, после того как он в припадке бешенства начал выдергивать у нее клочья волос.

Его рука нащупывает ее грудь. Ей это неприятно. Она чувствует себя какой-то неуклюжей. Он сжимает ее сильнее. У нее маленькие груди, и она не пытается их подчеркнуть или увеличить. Еще один повод для недовольства. Он издевался над ее фигурой, часто в присутствии других людей, называл ее гладильной доской, мальчишкой или, что еще хуже, — Долли Партон.^[1]

— …готовит мое любимое блюдо…

Он щиплет ее, словно собирается вытянуть ее грудь до желаемой величины. Ей больно, но она не издает ни единого звука, только еще усерднее принимается размешивать соус.

— …но даже не удосуживается обернуться и одарить мужа маленьким поцелуем, когда он усталый приходит с работы.

Она оборачивается, хотя хорошо знает, что за этим последует. В последнее время стало много хуже. Он бил ее прямо в лицо, не думая о ссадинах и шрамах, которые заметят на работе — и пойдут разговоры.

— Ты что, не понимаешь? Я же вижу, что ты сожгла соус.

Она пытается исчезнуть, перестать существовать, покинуть свое тело, чтобы он не добрался до нее. Она стала очень изобретательной. Старается отстраниться от всего, что он делает с ней. Даже боль как-то отдаляется, и она становится равнодушной, как будто обижают и бьют кого-то другого. Этот тип бегства ускользает из-под его контроля. И еще ненависть, которую он также не контролирует. Картины и представления, возникающие у нее в голове, пока он над ней издевается. Вот из этого ничто, в которое она превратилась, возникнет когда-то новый человек, ее собственное я, ангел мести, злой и могущественный, непобедимое существо, которое поднимется и отомстит за нее. И он получит по заслугам.

Единственное, что она осознает, лежа в кухне на полу, всхлипывая от обиды и боли, вся липкая от крови и пота, — страстное желание этого момента, и постепенно, с каждым ударом и пинком, с каждым оскорблением в ней растет уверенность, что этот момент настанет. Ибо она уже начинает ощущать свою силу. Она видит выход. Она так в этом уверена, что даже улыбается, лежа на полу, вниз лицом, измазанным в смеси слез и крови, текущей из носа и рассеченной губы.

Именно он, а не она движется навстречу своей гибели.

Часть первая

1

Юнфинн Валманн не имел обыкновения ходить по злачным местам после работы, но сегодняшний вечер стал исключением. В их команде появился новый человек, которому надо было все показать, — в общем предстояло довольно скучное путешествие по пяти-шести более или менее приемлемым барам в центре Хамара. Новенький был следователем по уголовным делам и приехал из Тронхейма. Его звали Ульф Эрик Энг, и он казался крепким и симпатичным парнем. Однако же его усики долго не продержатся у нас в Хедмарке, подумал Валманн, которому нравились трёндеры,^[2] несмотря на их пристрастие к тонкой полоске растительности над верхней губой. А кроме того, было совершенно очевидно, что полиция Хамара нуждается в подкреплении следователями. Ведь только в туристских брошюрах город и район вокруг него описывались как сонная, нетронутая идиллия, прекрасное место отдыха, неподвластное разрушительному влиянию времени и непримиримым конфликтам современного мира.

И вот они сидят вшестером за столиком в «Ирландском баре», самом «злачном» пабе в городе, — новичок Энг, опытный криминалист Бернт Нольде, Аксель Фейринг, сделавший за короткое время головокружительную карьеру от рядового полицейского до инспектора полиции, и Лейв Вик, также пришедший к ним сравнительно недавно. Он из тихой Южной Норвегии и работает в Хамаре уже почти два года. Ветерана Харалда Рюстена и самого Валманна взяли с собой «для приличия», как с усмешкой сказали молодые коллеги. Они пока еще не решили, куда пойдут потом. Пол-литровые кружки стояли уже пустые. Предстояло выбрать между «Библиотечным баром» в гостинице «Астория» или баром «Виктория» на Страндгата. В подвале гостиницы «Виктория» по четвергам проходили вечера караоке.

Валманн высказался за «Библиотечный бар», хотя сам с удовольствием остался бы на месте. Ему претила