Увидеть красоту, или Ловушка, которую ждешь [Фриц Ройтер Лейбер] (fb2) читать постранично, страница - 5

водитель. — Крепко мы засели. — Он ссутулился и сидел с совершенно потерянным видом. — Хоть бы это случилось в каком-нибудь другом месте. Не здесь…

— Обычная такса — пять долларов, — шепнула моя спутница. Она с таким страхом и дрожью смотрела на сползавшихся к машине монстров, что я, подавив растущее негодование, сделал так, как она советовала. Водитель молча принял банкноту. Заведя мотор, он высунул в окно руку, и на тротуар, звякнув, упало несколько монет.

Моя спутница снова вернулась в мои «объятия», но теперь ее маска была обращена на экран телевизора, где высокая девица почти уже добивала судорожно отбрыкивавшегося Малыша Зирка.

— Мне так страшно, — вздохнула она.

Рай оказался таким же разрушенным районом, хотя здесь имелся клуб с навесом и огромным швейцаром при входе, одетым в форму космонавта — чересчур яркую и кричащую. Впрочем, мне в моем состоянии эмоционального ступора все это, пожалуй, даже нравилось. Мы вышли из машины и тут же увидели на тротуаре пьяную пожилую женщину в перекосившейся маске. Пара, шедшая впереди нас, при виде наполовину открытого лица брезгливо отвернулась. Когда мы уже входили в клуб, я услышал, как швейцар сказал: «Давай отсюда, бабуля. И прикройся».

Внутри все утопало в тусклом рассеянном свете синих ламп. Я вспомнил ее слова о том, что мы сможем уединиться и побеседовать, но пока не понимал, как это удастся сделать. Кроме несмолкаемого чиханья и кашля людей (говорят, половина американцев страдает аллергией), на полную мощность гремел оркестр, исполнявший наимоднейшую пьесу в стиле робоп^[4] (где электронный композитор выбирает произвольную последовательность нот, в которую музыканты вплетают партии второго плана).

Большинство писателей сидело в кабинках. Оркестр располагался позади стойки. Рядом на маленьком помосте танцевала, то и дело снимая маску и обнажая лицо, девушка. Небольшая группа мужчин за дальним, скрытым в полумраке концом стойки не обращала на нее никакого внимания.

Мы просмотрели начертанное на стене золотыми буквами меню и нажали кнопки против куриной грудинки, жареных креветок и двух порций шотландского виски. Через несколько мгновений прозвенел звоночек, я открыл блестящую панель и достал напитки.

Группа мужчин гуськом направилась к выходу, но, прежде чем уйти, внимательно оглядела зал (моя спутница за минуту до этого сбросила с плеч шубку), задержав взгляды на нашей кабинке. Я отметил, что среди них — те трое.

Оркестранты недовольными возгласами прогнали танцовщицу. Я подал своей спутнице соломинку, и мы принялись потягивать виски.

— Вы просили у меня какой-то помощи, — заговорил я. — Между прочим, я нахожу, что вы прелестны.

Она коротким кивком поблагодарила и, оглянувшись по сторонам, наклонилась ближе.

— Это трудно — устроить так, чтобы я попала в Англию?

— Нет, — возразил я, ошеломленный неожиданным вопросом. — При условии, что у вас имеется какой-нибудь американский паспорт.

— Его тяжело достать?

— Ну, в общем-то, да, — сказал я, удивляясь ее неосведомленности. — Вашим властям не нравится, когда их граждане путешествуют, хотя Америка и не так строга в этом отношении, как Россия.

— А могло бы британское консульство помочь мне получить паспорт?

— Вряд ли…

— А вы?

Внезапно я почувствовал чей-то пристальный взгляд. Напротив нашего столика стояли мужчина и две девицы — рослые, в масках с блестками, напоминавшие хищных волчиц. Мужчина, замерший в небрежно-развязной позе, выглядел, как поднявшийся на задние лапы лис.

Моя спутница, так и не взглянув на них, снова выпрямилась на стуле. Я заметил у одной из девиц большой желтый кровоподтек на предплечье. Спустя несколько секунд они удалились в кабинку, куда почти не проникал свет.

— Знаете их? — спросил я. Она не ответила. — Я не уверен, что Англия вам понравится, — произнес я, допив виски. — Наша строгая экономия и суровый аскетизм как-то не соответствуют бедствиям и лишениям американского типа.

Маска снова склонилась ко мне.

— Но я обязательно должна выбраться отсюда, — зашептала она.

— Почему? — Я начинал раздражаться.

— Потому что мне страшно.

Мелодично прозвенели колокольчики. Я открыл панель и подал ей жареные креветки. Приправа к моей куриной грудинке состояла из изумительного сочетания дышащих паром миндаля, сои и имбиря. Но что-то, видимо, было не в порядке с радионической печью, где все это оттаивало и разогревалось, ибо едва я принялся за мясо, как на зуб мне попалась крупинка льда. Подобные тонкие устройства требуют постоянного ухода, однако механиков не хватает.

Я отложил вилку.

— Чем же вы, в самом-то деле, так напуганы? — поинтересовался я.

На этот раз маска не дрогнула, девушка продолжала смотреть прямо на меня. В ожидании ответа я вдруг ощутил все эти страхи — пожалуй, их уже можно было и не называть: мельчайшие темные образы, прорывающиеся сквозь искривленное ночное пространство и