Миры обетованные [Джо Холдеман] (fb2) читать постранично, страница - 4

как скромный эксперимент, приобрело повальный характер и превратилось в традицию. Конечно, если вы не хотели принадлежать к какому-либо определенному клану, вам никто не мешал выйти из него и присоединиться к другому или основать свой собственный. Было бы желание.

Так, например, клан Скэнлэн был образован семьями, называемыми «тройниками», в каждой – супруги и ребенок. Обычно люди в «тройнике» жили довольно замкнуто, что позволяло семье в большей или меньшей степени сохранять родовые черты. Члены клана Нейборз не отличались особой щепетильностью, когда дело касалось моральных устоев, – внутри клана молодые ребята охотно сходились с опытными женщинами, а девушки – со взрослыми мужчинами, при этом смена партнеров происходила часто и просто. Мать Марианны едва достигла двенадцати лет, когда и глазом не моргнув родила дочь. Но затем выяснилось, что отец Марианны не только не являлся никем из Нейборз, но и вообще не принадлежал ни к какому клану, и мать с новорожденной на руках была бесцеремонно выставлена за порог.

Для того чтобы стать Скэнлэн, матери Марианны следовало доказать, что она способна выносить в чреве своем новый нормальный плод и, во-вторых, либо войти в состав разрушенной семьи-»тройника», либо объединиться с двумя здоровыми в половом отношении мужчинами, что вовсе не предполагало групповой секс. Мать Марианны выбрала второй вариант: она привела с собой в клан двух мужчин, её тогдашнего любовника и отца Марианны, который, впрочем, как то и было оговорено, уже через неделю вернулся на Землю к своей законной жене.

Оставшись без отца, маленькая девочка оказалась никому не нужным приложением к распавшейся семье. Вдобавок юная мать Марианны по возрасту годилась дочери в сестры – женщины клана рожали первенцев куда позже. Марианна росла в своем мирке обособленно, словно в коконе; другие дети не питали к ней особых симпатий. Мальчики Скэнлэн были намного старше Марианны и обращались с ней скверно – наверное, поэтому Марианна избегала мужского общества так долго, как только могла.

Когда же наконец она переросла свое девичество, миру явилась не то чтобы ослепительная красавица, но очень эффектная, очень яркая особа – сказались гены прародительницы-пруссачки, жившей на Земле два столетия назад, – с густыми темно-рыжими волосами, зелеными, как старый омут, глазами и кожей, белой как воск. При виде Марианны люди попросту обалдевали.

Глава 4 Сестры по крови

Многие только посмеются, если вы начнете живописать им ужасы менструации. Многие, но только не те, с кем этот кошмар случается в первый раз. И действительно, не слишком-то приятно, когда рушится весь твой привычный уклад жизни и твое девичество в буквальном смысле слова с кровью уходит из твоего тела.

Теперь и для О’Хара стало ясно, что она перепила вина. Вином она пыталась перебить кислый привкус рвоты во рту. Ее тошнило и рвало оттого, что она приняла слишком много успокаивающих таблеток. Перебор лекарств давал о себе знать – спазмы накатывали на горло волна за волной. Возможно, если бы Марианна имела терпение хоть немного посидеть спокойно и прислушаться к себе, к своему организму, телу, она бы почувствовала, как вокруг её чахлых подростковых сосков грудь потихоньку обрастает плотью. Но Марианна не могла усидеть на месте – не было такого положения, такой позы, что удовлетворила бы её. Она встала – движение тотчас вызвало очередной приступ тошноты, – вышла из дома, побродила по парку, что облегчило её страдания на минуту. Больше идти было некуда, разве что податься в открытый космос? В её состоянии и эта мысль казалась заманчивой. Кровотечение прекратилось; но Марианна чувствовала себя так, словно её изнасиловали одеревенелым тампоном. Она не кричала, не плакала. Но если бы ещё какая-нибудь, кроме матери, женщина протянула к Марианне руку, Марианна зубами перегрызла бы ей глотку.

– Бедная девочка! – причитала мать. О, как Марианне хотелось её ударить… – Ты страшно бледна! Все ещё мучаешься?

– Ладно, мам, – цедила Марианна сквозь зубы. – Я уже все позабыла.

– Но не стоит пить столько вина. Ты же понимаешь, это не поможет.

– Слушай, мам, – кривилась Марианна, – впервые, что ли, у меня разламывается голова? Нервы. Сейчас уже все позади. Это всегда проходит, рано или поздно.

Мать засмеялась, но как-то неуверенно, странно:

– Когда ты говоришь со мной серьезно, я просто теряюсь и не знаю, как себя с тобой вести.

– Никогда не бываю серьезна. Иногда бываю рассержена, раздражена – это да. Но серьезна – никогда. – В горле словно ком стоял. Марианна проглотила слюну и шмыгнула носом. – Парень. Вот с чем теперь будем сталкиваться из года в год.

– Ну, с этим ты сама справишься, – успокаивала дочку мать. – Только помни, чему тебя учил доктор Джонсон.

Последние пять лет за Марианной наблюдал гинеколог. Истина: чем старательнее ты оттягиваешь решение какого-либо вопроса, тем больше тебя этот вопрос достает. В конце концов, когда Марианне стукнуло