Без покаяния. Книга первая [Эстер Росмэн] (fb2) читать постранично, страница - 2

спокойствие. Но он хорошо понимал природу жизни в Индии и довольствовался лишь тем, что она могла предоставить, не требуя невозможного. Местные условия заставляли во многом себя ограничивать, однако в отличие от многих проживающих здесь иностранцев он привык относиться к этому спокойно. Да и вообще Индия немало дала ему, включая пришедшее понимание происходящего в их с Моник браке. Как говаривал доктор Ферелли, места, подобные здешним, укрепляют хорошие браки и разрушают слабые…

Чувствуя потребность смыть с себя все вчерашнее, Элиот отправился бриться и принимать душ. После завтрака, приготовленного Джамной, надо идти в посольство.

День обещал быть весьма загруженным. Он испросил несколько минут для разговора с послом, это во-первых. Потом несколько важных деловых встреч. А в довершение всего предстоит нахлебаться пыли по дороге в аэропорт — встречать Энтони с его новой женой.

Честно говоря, Элиот не ожидал, что отчим нагрянет к ним с визитом. Моник и без того редко проявляла симпатию к его семейству, а уж Энтони вообще ненавидела с самого начала, сведя родственные связи к минимуму, если не сказать — к нулю. Но все же приглашение, пусть и сделанное из вежливости, едва ли возможно теперь отменить, хотя Моник с самого начала возражала против этого.

Элиот не смог присутствовать на бракосочетании отчима, Моник заявила, что декабрьские праздники хочет провести дома, в Нью-Йорке, а это не давало возможности использовать отпуск летом и хотя бы ненадолго съездить в Вашингтон. Потом выяснилось, что и в декабре он никуда не поедет: посол собирался не меньше чем на неделю покинуть страну. Так или иначе, когда Энтони написал, что они с Бритт собираются провести медовый месяц в Восточной Африке и решили, что неплохо бы заодно совершить кругосветное путешествие, Элиот почувствовал себя обязанным оказать им гостеприимство.

Бреясь, он порезался и с отвращением отбросил бритву. Пришлось залеплять порезы антисептическим пластырем. Нет, день для него явно не задался!..

После душа Элиот вернулся в спальню. Покрывало совсем съехало со спящей Моник, и она предстала во всей красе своей наготы. Джамна подметал теперь на веранде, его стриженая голова маячила за открытыми полосками жалюзи. Первым импульсивным желанием Элиота было затворить жалюзи, чтобы слуга не мог заглядывать в спальню. Но с тех пор, как Моник перестала обращать внимание на любопытство мальчишки, он не видел причин, почему бы и ему не махнуть на это рукой.

Стоя перед зеркалом, он заканчивал возиться с галстуком, когда Моник перевернулась и застонала — обычный показатель се пробуждения.

— Как ты себя чувствуешь?

Моник откашлялась и проворчала:

— Как поколоченная. Как еще?

— Я-то надеялся, что ты будешь в хорошем настроении, дорогая. Ведь у нас сегодня гости, не забыла?

— Какие там еще гости?

— Энтони и Бритт прилетают из Найроби.

— Ох, проклятье! Что, правда сегодня?

— И ужин в посольстве. Я же тебе вчера оставил записку, не помнишь? Может, ты ее не заметила?

— Меня же целый день не было дома, — сказала она, потирая лоб.

— И всю ночь, кажется.

— Господи, Элиот, ну что ты с утра начинаешь давить на меня! — Она села. — Бога ради, ведь Энтони тебе не папаша. Между вами нет ничего общего, так какого черта ты пригласил это дерьмо?

— У меня из родни никого, кроме Энтони, нет. Что я скажу ему? Езжай откуда приехал? Я пригласил их. И потом, они уже едут, тут ничего не поделаешь.

— Скажи уж, что ты просто хочешь посмотреть на эту маленькую сучку, на которой женился твой отчим, вот и все. Тебе не терпится узнать, какого сорта эта девка, что согласилась выйти замуж за пердуна вдвое старше ее. — Моник засмеялась. — Да, твоя мачеха, если хочешь знать, может оказаться моложе тебя, Элиот. И это тебя бесит, не так ли? А вдруг окажется, что Энтони раздобыл себе сладенькую девственную крошку, а бедному Элиоту приходится довольствоваться бабой, ненавистной ему до самых кишок.

— Моник, в своем монологе ты ухитрилась облить грязью всех — и меня, и Энтони, и Бритт, и даже себя.

— Ну и провались ты со всем этим!

Он поглядел на нее с сардонической улыбкой.

— Знаю, знаю, прелесть моя, что по утрам у тебя всегда плохое настроение, но был бы весьма признателен, если бы ты попыталась взять себя в руки. Ну хотя бы на пару дней, что они здесь пробудут. Потом можешь опять приниматься за все свои штучки. Я не часто прошу тебя, но уж это-то постарайся для меня сделать.

— Хочешь, скажу, в чем твоя проблема? Ты эгоистически не хочешь признавать правду. Ты просто не способен признать тот факт, что наш брак развалился.

— Даже если и так, пока Энтони здесь, не обязательно показывать ему это. Разве трудно, Моник?

— Значит, все бросить и начать прибирать дом для приема твоей долбаной родни? Так, что ли? Хорошенькое пробуждение! Не успеешь глаза продрать, и сразу такие радостные новости!

С этими словами Моник встала и подошла к шкафчику с нижним