Иные пути. Неприкаянный [Олег Евгеньевич Антипенко] (fb2) читать постранично, страница - 3

в центре от изображения льва с кожистыми крыльями дракона. Уж как два десятка лет прошло с момента ухода этих хищников из королевства Роддон, а символ их могущества до сих пор на знаке короля и его гвардии. Довершала герб надпись из трех слов, которые полностью отражали миссию существования Ордена: «Верность. Сила. Честь». Единственное различие между гербом личной стражи и правителя заключалось именно в тексте.

Щит он закинул левой рукой за спину, тихим щелчок обозначал вход креплений стального заслона в пазы.

Ронин вышел во двор казармы. Тренировочные снаряды в большинстве своем оставались незаняты: орденцы только проснулись и лишь малую часть облюбовали с утра пораньше мечники. Трое упражнялись с длинными луками, постоянно щелкая тетивой. Семь человек на турниках и брусьях, примерно двенадцать собрались кругом. Внутри скопления любопытных кто-то без защиты устроил поединок на шестах. Наверняка охрана внешнего периметра, им чаще всего приходилось использовать древковое оружие на тренировках — по службе положено. У гвардейцев, допуск которых позволяет находиться внутри Цитадели, основным оружием являются короткие клинки. Эти детали мечник привычно отмечал, подходя к столовой.

Позавтракав на своем любимом месте, справа от выхода, Ронин вышел из-за двухместной лавки и направился к раковине с краном. Вымыл посуду, ложку и сполоснул поднос. Все разложил по своим местам, откуда десять минут назад сам же и взял.

Выходя из трапезной, мечник внутренне усмехнулся: «Успел. Еще пару минут и мне пришлось бы завтракать в шумящей и заполненной ордынцами столовой».

Ронин огляделся. Вокруг уже давно знакомая и изученная в малейших подробностях обстановка: по левую руку темно-коричневого цвета трехэтажная казарма с изображением герба над её главным входом — такого же, как и на щите. Впереди разные тренировочные приспособления с площадкой для боев, занимающие больше всего места на территории Ордена. Справа, куда сейчас и направится гвардеец, возле главного входа было две круглые площадки. Все эти строения в свою очередь были окружены беговой дорожкой и стеной в высоту пять метров и толщиной в полтора. Сам комплекс зданий Ордена, а в силу статуса личной охраны монарха — гвардейский дивизион размещался внутри крепости.

Ронин подошел к «входной» платформе и показал амулет рядом стоящему жрецу Асора. Тот лишь махнул рукой в сторону центра идеального круга. Мечник, как и сотни раз раньше, прошел два метра в указанном направлении и немножко напрягся. Уже десяток лет он имеет доступ во внутренний дворец, он же Цитадель, с тех пор почти каждый день проходит эти процедуры, иногда по две-три на дню. Однако до сих пор он нервничал перед переходом, сложно не бояться вещей, которые тебе не подконтрольны. Мечник знал наизусть, что с ним сейчас произойдёт. В тот короткий миг, когда он уже не будет видеть казарменного двора, но еще не появится внутренне убранство Цитадели, Ронин ощутит себя неживым. Даже не так — он вообще себя не ощутит, лишь светлая нить и стремление достичь её конца будет существовать в тот короткий миг. Никаких мыслей, никаких знаний, полет сквозь бездну и больше ничего.

Тем временем служитель Единой нарисовал в воздухе только ему видимый узор, и толкнул символ в сторону мечника… тот в мгновение ока исчез. И вот он снова полёт…

Король Адриан 1 Гросстаммен

Человек стоял неподвижно, разглядывал свое отражение в зеркале небольшой комнаты, которая вместила одноместную кровать, большой сундук и комод справа от ложа. Над комодом висела картина. Это был пейзаж, нарисованный с насыпи, которая послужила крепости фундаментом, а тысячам преступников каторгой. Изображался город, купающийся в лучах заходящего Асора. Пристани в окружении искусственной гавани принимали боевые линейники и торговые каравеллы. Между двух сторожевых башен при входе в заводь простиралась искрящаяся дорожка бликов светила, наполовину зашедшего за водный горизонт. В трех километрах вглубь океана виднелась звезда форта — громадная база Закатного флота, неприступный океанский оплот.

На противоположной стене было размещено зеркало. В высоту хозяина спальни и столько же в ширину. Немногие распознают в образце искусства и начищенном серебре с окантовкой из мраморного дерева иллюзии. По крайней мере, не тот единственный слуга, которому позволяют здесь время от времени наводить порядок. Освещалось все это потолком, будто изнутри наполненным сиянием сотен факелов.

Вся фигура человека выражала усталость: плечи поникли, голова с проседью наклонена вперед. Но это обманчивое впечатление. Стоит только посмотреть в темные властные глаза, как наваждение сразу исчезнет. Это глаза личности, которая привыкла добиваться своих целей путём приказов, беспрекословно исполняющихся и подданными. Преграды падут перед его железной волей. Трудности для этого человека ничего не значат в его стремлении достичь цели,