Глобалия [Жан-Кристоф Руфин] (fb2) читать постранично, страница - 3

здесь совершенно свободно, — еще громче вещал смотритель с деланой веселостью. — Но запомните несколько простых правил. Подходить и прикасаться к стеклянным стенам строго запрещено. Их моют один раз в год, а от ваших прикосновений они могут потускнеть. Это было бы очень обидно, не так ли?

Он подбоченился и принялся улыбаться направо и налево, словно политик-демагог.

— Разводить костры разрешено только в конце каждого этапа, в специально отведенных для привала местах. Наконец, еще раз напомню: вы находитесь в зале, хотя вам и может показаться, что это не так. Имейте в виду, что солнечные лучи проникают через стекло. Напоминаю тем, кто еще не приобрел страховку, что страхование является обязательным. Однако страховка не покрывает ни ожоги, ни обезвоживание организма. Пользуйтесь кремами с максимальной степенью защиты и не забудьте как следует наполнить свои фляжки.

Некоторые понимающе заулыбались, услышав этот призыв из уст человека, который явно знал, что такое жажда.

— А теперь счастливой вам прогулки, — провозгласил смотритель и громко икнул.

В ответ толпа нестройно загудела. Потом все сорок человек разом двинулись вперед по тропе, словно боевой отряд, выступивший в поход. Цифра «сорок» значилась в правилах, установленных администрацией зала. Маленькие группы и отдельные посетители должны были ждать, пока не наберется нужное число людей. Каждый час в зал запускали по одной такой группе из сорока человек, которые должны были по возможности держаться вместе, чтобы упростить видеонаблюдение. Конечно, оно велось исключительно ради безопасности экскурсантов, а не для того, чтобы их контролировать.

Сначала тропа шла вдоль горной речки. Ярко светило солнце, прозрачная вода сбегала вниз среди камней, в которых проблескивала слюда. Все перешли вброд. Крики и смешки возвестили о том, что кое-кто уже оступился и успел промочить ноги. Дальше дорога делала большой крюк направо и ныряла в покрытую лесом ледниковую расщелину. Эта часть зала являла собой настоящее чудо архитектуры. Стеклянные стены высились вдоль всего горного хребта, а своим основанием уходили на самое дно пропасти. Наверху они образовывали свод столь легкой конструкции, что, как и предупреждал смотритель, его было практически не заметно.

А внизу дорога так заросла дикими рододендронами, низенькими елочками и горечавками с широкими листьями, что от нее осталась лишь тоненькая тропинка, по которой приходилось идти гуськом. Кейт удалось пристроиться в самом хвосте, но она быстро поняла, что ей придется удвоить усилия, чтобы идти медленнее самых неповоротливых. Хотя сперва все строили из себя бывалых походников, очень скоро стало ясно, что туристы не могут похвастаться хорошей спортивной формой. Большинство из них страдало ожирением, они потели и задыхались, таща на себе лишние килограммы. Так что длинноногая Кейт, худенькая и легкая, без труда могла бы оставить всех позади. Она вцепилась руками в лямки рюкзака и попыталась придать своему лицу страдальческое выражение, надеясь убедить не столько других, сколько себя саму, что не в силах идти быстрее.

Она так вошла в роль, что уже в начале условленной тропинки отстала по-настоящему. К сожалению, ее тут же обступили и начали подбадривать добрые люди, которым только и нужен был предлог, чтобы самим идти помедленнее. Ей стоило огромных усилий отделаться от здоровенного толстяка в майке. Он ковылял в новых мокасинах, которые уже распирало от мозолей, и все время жаловался на свои «никудышные ноги».

В конце концов Кейт направилась в заросли, объявив, что собирается справить кое-какую нужду. В зале было запрещено делать это где бы то ни было, кроме специальных уборных, которые время от времени попадались по пути. Добрый самаритянин пришел в ужас от мысли, что может стать сообщником подобного преступления, и предпочел ретироваться.

Кейт наблюдала снизу, как участники похода разбредаются по каменистому склону, поросшему карликовыми березами, удаляясь друг от друга, насколько хватит смелости. На самом верху, в конце извилистой тропы она различила силуэт Байкала и представила себе, как он стоит, скрестив руки, подбородок чуть приподнят, глаза устремлены вдаль, черные волосы торчат жестким ежиком. Судя по всему, он тоже ее заметил и, удостоверившись, что все идет по плану, тут же исчез.

Кейт принялась карабкаться но склону. Она старалась двигаться медленно, но, к своему удивлению, вскоре почувствовала, что вся вспотела. Сильный ветер гнул верхушки высоких сосен. Внизу, у реки, он ласково трепал кроны ив, и по ним пробегали серебристые волны. Но все это происходило вдали, за стенами. А в зале, под стеклянными сводами, воздух был неподвижен и стояла невыносимая жара. К тому же Кейт было не по себе оттого, что она осталась одна и вот-вот начнется самое главное.

Все тем же медленным шагом Кейт в конце концов добралась до того места, где только что видела Байкала. Тропа здесь поднималась на уступ и тянулась