Нежный деспот [Сьюзен Стивенс] (fb2) читать постранично, страница - 2

думаете? Стальные нервы, энтузиазм и несокрушимое здоровье вряд ли стоит считать надежным залогом воцарения справедливости. Благо в нашем консервативном и узкоспециализированном обществе, пораженном демагогией и гиподинамией, собственно судейство, как юридическая функция (не путать с пересудами кумушек, как нас учили на первом курсе юридического), имеет ограниченное хождение и не выходит за пределы Дома правосудия и подведомственных прибежищ Фемиды. Его светлости же щедрое Провидение уготовило новую ипостась. Он шагнул от отправления правосудия к законотворчеству. Что это, как не эволюция отдельно взятого индивидуума? И пока мы все не ополоумели от восторгов, предлагаю задуматься о причинах, приведших его светлость на недосягаемую для большинства из нас высоту. И причина эта — ее преподобие Благоразумность — неизменная наставница нашего ныне вельможного друга. Именно соломонова рассудительность, царственная неспешность суждений, воистину генеральская дальновидность, прозорливость, вошедшая в летопись британского права, вознесли нашего высокочтимого судью к заслуженному пэрству. Проникнитесь этим и развлекайтесь, к вашим услугам выпивка и закуски, — под угодливый смех и аплодисменты шутливо завернул свою нарочито курьезную речь оратор.

Он сошел с возвышения и легко скользнул в толпу, надменно отделываясь короткими ремарками на одобрительные реплики в свой адрес.

Она опрокинула второй бокал вина, которое помочь ей уже ничем не могло. Да она на это и не рассчитывала. Жизнь представлялась конченой. Даже безвыходность и грезившиеся перспективы не смогли целительно повлиять на ее патологическую застенчивость. Ей так и суждено остаться неуклюжей, закомплексованной неудачницей, обреченной на бесславное прозябание, которой следовало оставаться там, откуда она взялась. В стаде начинающих юристов, пасшихся в этот вечер вокруг нового лорда, она стала единственной, кто оскандалился так, что теперь даже самый заурядный начинающий стряпчий будет смотреться светилом юриспруденции на фоне ее неизгладимого конфуза. Она покрыла себя несмываемым пятном позора…

Девушка держала полупустую бутыль за горлышко и по причудливой траектории подносила ее ко рту, оттопырив острый локоток. Человек, который во всем проявлял беспрецедентное усердие, не мог удовольствоваться легким опьянением. Она привыкла доводить дело до конца, чего бы ей это ни стоило. А до конца было еще полбутылки. Она понимала, что ей придется тяжко, но не собиралась отступать.

Ее раскрасневшееся донельзя лицо постоянно попадалось в его поле зрения, вызывая то усмешку, то сочувствие. Он искренне сожалел, что встретил эту девушку с рыжими волосами, к которым не могла остаться равнодушной его итальянская душа.

Это сборище было не самым подходящим местом для чувственной женской фигурки. В этом консервативном, зашитом в мореные дубовые панели пространстве у нее не было шансов. Такая нежная кожа, как у нее, не терпит публичности, пунцовеет, лишая обладательницу природного очарования. Эта трепетная плоть создана для внутренних покоев, для алькова, для наслаждений, а не для беспощадной борьбы за пресловутое место под солнцем. А грудь, пышная, умопомрачительно объемистая, зовущая зарыться по уши, но преступно упрятанная под лацканы невзрачного костюма, не могла не вызвать его живого отклика.

Английские женщины! Они всегда озадачивали его.

Он сел напротив. Она отняла от губ с полусъеденной помадой горлышко винной бутылки и, потрясая головой, заплетающимся языком заговорила:

— Я упустила свой шанс… Да-да, не пытайтесь возражать, я его упустила… Не знаю, что на меня нашло.

Он сжал ее запястье и отнял выпивку, которую она довольно цепко удерживала.

— Как вы говорили? Комиксы… Смешно… Вы молодец, — изрекла она. — Без вас бы никак!

Незнакомец молча сканировал рдеющее женское лицо.

— Просто не пейте больше, и у вас будет еще много шансов, — наконец проговорил он.

— Нет, вы не понимаете, это катастрофа, — энергично покачала она головой.

— Вы перенервничали, а теперь утрируете. Все забывается, и это потонет в Лете, уверяю вас, — твердо произнес он.

— С-спасибо. Вот вам я говорю спасибо, — пробормотала она и вновь потянулась к вину.

— Если вы разумный человек, то сейчас самое время остановиться, — сурово объявил он, и она отдернула руку. — Если после первой рюмки не стало лучше, после второй будет только хуже. Таково основное правило пития. И не стоит забывать о нем, милая леди.

* * *

У него был сочный глубокий баритон. Внешне незнакомец располагал к себе, вызывал доверие. В нем чувствовались и сила, и ум, и мощная сексуальная энергетика, столь превозносимая современными средствами массовой информации. Высокий красивый брюнет, одетый с иголочки от модного кутюрье. Влиятельность — одним этим словом можно было исчерпывающе охарактеризовать его. Этакое самоочевидное сочетание командирских замашек,