удивительного, что они провоцируют появление самых разнообразных, подчас невероятных теорий.
Тут легче перечислить достоверные факты, нежели те, что вызывают сомнения и вокруг которых уже выстроено огромное количество исторических гипотез. В древней истории от ошибок не застрахованы и вполне серьезные авторы, а здравые мысли высказывают, порой, и любители. Современные дилетанты без труда находят предшественников, спорят или соглашаются друг с другом и ссылаются на фундаментальные исследования, находя там удобные для своих построений цитаты.
Очевидно, все дело в степени: следует по возможности отличать нормальное выдвижение рабочих гипотез от «идеи фикс» и поэтических озарений, подчас граничащих с паранойей или с провокациями постмодернистов[1]. Понятное желание «себя показать» здесь далеко не главное, главное все же сводится к проблеме «восстановления исторической справедливости». Вот где чувство личной неустроенности часто неотрывно от чувства национальной униженности. Возникают особые миры — миры особых историй и особых идеологий. «Русский»/«славянский» мир (он же — «антинорманнский»), «германский» (он же — «нордический»), «пантюркистский», «еврейский» — каждый из них требует полнейшего превосходства над прочими, непременного опровержения всех других идей и посрамления их носителей.
Маргинальная наука отмечена тотальностью обобщений и апокалиптическим ожиданием будущего торжества Истины. Нередко она интересна еще и своим специфическим литературным стилем, ярким психологизмом, личными пристрастиями своих творцов, их ненавистью или любовью к кому-то. С нашей стороны вовсе не следует видеть здесь призыва к «избиению младенцев» или к торжеству интеллектуально-разгрузочных дней, во всяком случае речь не только об этом.
Как пишет американский фантаст, философ и психолог Р.А. Уилсон, «из-за присущих нейрологии приматов рефлексов защиты территории, некоторая часть информации не просто игнорируется, но даже активно опровергается… Если мы осознаем в себе эту склонность и стараемся ей противостоять, то добровольно отыскиваем "чуждые" нам сигналы и, к примеру, как советовал Бертран Рассел, читаем периодические издания представителей оппозиционных туннелей реальности».
То есть нужно бы слышать, что говорят другие… Но можно ж того и не делать!
Сегодня не только книжные прилавки завалены подобного рода литературой, ничуть не меньше ее в Интернете. Мы здесь не будем подробно рассматривать скандальную теорию школы Носовского-Фоменко и их последователей ей, после долгого молчания критиков, уже посвящены серьезные статьи и целые книги-опровержения. С другой стороны, нельзя не отметить определенной системности этой теории и широкого (пускай чисто формального) использования научного аппарата. Возникает любопытный парадокс: сочетание научной формы с антинаучным содержанием. Но популярность «новым хронологам» принесла отнюдь не форма и не критика (подчас вполне справедливая) традиционных методологий, а капитальная переделка и переосмысление исторических анналов, шокирующая новизна как таковая. Подобную ситуацию, наверное, лучше сравнить не с научной, а с художественной революцией, в частности с явлением дадаизма, с поп-артом или с постмодернизмом. Что ж, публика платит за зрелище.
На первый взгляд может показаться, что история пятитысячелетней давности, к примеру, весьма далека от злобы сегодняшнего дня. Не скажите, это как посмотреть. Известная исследовательница эпохи бронзы Мария Гимбутас (1921–1994) считает, что европейцам до вторжения индоевропейских кочевников около 5 тыс. лет назад с территории современной России и Украины сексуальная эксплуатация женщины была не свойственна. Более того, Европа до вторжения индоевропейцев не знала войн, разрушенных городищ и тендерного (полового) «доминирования». Там еще поклонялись не воинственной индоевропейской троице (боги неба, грома и преисподней), а Великой Богине, изображения которой («палеолитические венеры») встречаются по всей Европе, начиная с прихода туда (около 35 тыс. лет назад) кроманьонцев. Соответственно, тогда же происходит и сдвиг общественных ценностей в сторону развития все более эффективных техник разрушения. Это сопровождается фундаментальными идеологическими сдвигами. Главный «сдвиг» — это сознание, которое приписывается воину, жившему в древней Европе.
В случае с Марией Гимбутас еще нельзя говорить о «сознании женщины» в исторической науке, это еще не философия феминизма в ее чистом виде, тут недостает эмоций и обвинительного уклона. Но вот вам развитие темы. По мнению Риан Айслер («Чаша и клинок»):
«… Прервав длительное ровное развитие, направляемое партнерской моделью общества, они принесли с собой совершенно иную систему общественного строя. В ее основе лежало возвеличивание силы, скорей отбирающей, нежели дающей жизнь. Это была сила, чьим символом стал "мужской" Клинок, которому, как
Последние комментарии
13 часов 19 минут назад
13 часов 37 минут назад
13 часов 46 минут назад
13 часов 47 минут назад
13 часов 50 минут назад
14 часов 8 минут назад