Дело о неуловимом призраке [Наталия Александровна Кузнецова] (fb2) читать постранично, страница - 6

невнятное, какими-то намеками, и постоянно чего-то или кого-то опасается. Лида боится, что у нее наступил старческий маразм, не дай бог, склероз, и тогда одну ее оставлять больше нельзя. А Лида пока в Москву вырваться не может из-за работы.

— А внучка? — спросила Валерия Михайловна.

— Вика уже собралась сюда лететь, да вдруг тоже заболела. А у меня виза открыта. Ну, я и согласилась посмотреть, насколько серьезно то, что происходит с их родственницей.

— А далеко она живет? — спросила Лешка. Они с братом, стоя рядом, внимательно слушали Элин рассказ.

— Отсюда совсем близко, в Медведкове, причем дом ее находится недалеко от метро. Но я поймаю на дороге машину, чтобы поскорее к ней попасть.

— На тачке скорее не будет, — убежденно заявил Ромка. — Мы с Лешкой часто ездим к своим знакомым на «Бабушкинскую», станция эта перед «Медведково» находится. И если на метро, то всегда вовремя приезжаем, а когда на какой-нибудь машине, то каждый раз на дороге в пробке застреваем. Правда, Лешка?

— Ну что ж, можно и на метро, — легко согласилась Эля.

— Давай я поеду с тобой, — предложила Валерия Михайловна.

— Лучше мы с ней поедем, — сказал Ромка. Он уже успел заглянуть в свой пакет и, обнаружив маленький фонарик с часами, компьютерные игры, кроссовки, пачки жвачек, довольно улыбнулся: — Интересно взглянуть на старушку. Вдруг у нее и вправду кто-то в квартире затаился?

Валерия Михайловна взглянула на подругу.

— Или мне и в самом деле лучше дома остаться обед доваривать?

— Конечно, оставайся, мы втроем быстро съездим и вернемся, — ответила Эля. — Одна я, кстати, и заблудиться могу, поскольку Москву уже забывать стала, а когда в Медведкове была, и вовсе не помню.

— А можно я в новых кроссовках пойду? — спросил Ромка, доставая из мешка Элин подарок.

— Конечно, они же твои, поступай как хочешь. Ромка быстро поменял обувь и, надев куртку, двинулся к двери.

— Мне еще к Славке на минутку зайти надо, — объяснил он.

Лешка тоже надела куртку и оглядела брата.

— Странно, — сказала она. — Мне почему-то сначала показалось, что твои кроссовки серые с черным, а они наполовину белые.

Ромка приподнял левую ногу и оглядел ее. Кроссовка наполовину серая.

— А ты стань вот сюда, — сказала Лешка. Он подошел ближе к окну и, едва удерживая равновесие, вытянул вперед ногу.

— Смотри-ка, а теперь вставка и вправду белая. И на носке кусочек тоже белым отсвечивает. Почему так? — спросил он Элю.

— Не знаю, — ответила она. — Я их особенно не разглядывала. Они мне понравились, я их тебе и купила.

— Наверное, малюсенькие ворсинки на этом материале в зависимости от того, как падает свет, по-разному отсвечивают, — заключила Лешка. Она вытащила из своего пакета похожие на Ромкины, но более светлые и, как их ни верти, не меняющие свой цвет кроссовки, и радостно улыбнулась.

— Давно хотела именно такие, — объявила она и проникновенно сказала: — Спасибо тебе, Элечка.

Налюбовавшись своей оригинальной обновкой, Ромка сказал:

— Вы идите, я Славке тетрадку занесу и вас догоню. Мам, и тебе спасибо, — крикнул он, выбегая за дверь.

Валерия Михайловна не забыла о просьбе сына и скопировала ему на работе Славкину тетрадь по истории.

Удобно устроившись на сиденье в вагоне метро, Ромка снова с удовольствием стал осматривать свои ноги. Повернешь так — вставка серая, эдак — серебристая, а взглянешь сверху — белая. Да еще сверкает, словно шелковая. Блеск! А на сверкающем носке яркими желтыми нитками вышита буква С. Прямо как золотая!

— А эта твоя подруга Лида кем работает? — спросила Лешка Элю.

— Лидочка — бухгалтер, а ее дочь Вика теперь тоже, как и я, в кинобизнесе занята.

— А чем Вика заболела?

— На нее откуда-то свалилась сильнейшая ангина, с большой температурой. Поэтому она и не смогла сюда ехать. Выздоровеет — тоже прилетит, если понадобится.

— Увезет с собой бабку, и та тоже станет американкой, — добавил Ромка.

— Возможно, так оно и будет. Не оставлять же ее здесь одну. — Эля откинулась на спинку сиденья и сказала: — У этой семьи очень интересная история. С начала девятисотых годов они жили в самом центре города, на Арбате. Но после революции Лидочкины прадед с прабабушкой со своими детьми остались в коммуналке, то есть в двух маленьких комнатках своей собственной огромной квартиры, куда подселили других людей. В этой самой квартире родились и Софья Яковлевна, и Лидочкина мама, которая, выйдя замуж, переехала в другое место. А после ее гибели Лидочка снова на прежнем месте поселилась, и Вика там на свет появилась. К сожалению, с мужем своим, Викиным отцом, Лида довольно скоро разошлась, и стали они жить вчетвером: муж Софьи Яковлевны тогда еще был жив. Потом кому-то понадобилась их огромная коммуналка, и всех жильцов расселили кого куда. Вот им и досталась двухкомнатная «хрущевка» в Медведкове. Поначалу они и ей были рады — отдельное жилье, своя собственная кухня.

— И что ж тут интересного? —