компу даже не подходил. Только телик постоянно молол, перебивал, так сказать, ночные кошмары. Про работу даже не вспоминал.
Однажды раздался звонок в дверь. Я как раз был в стадии умеренного опохмеления, поэтому открывать пошел смело. Оказался Ромка — коллега по работе и дружок совместных походов по девочкам и прочим злачным местам. Помню, с ним было весело.
— Привет старик! Ты чего это… — тут он запнулся, втянул носом воздух, сморщился и внимательно посмотрел на меня, — Ну и рожа у тебя, Шарапов! Хоть бы форточку открыл, — он опять поводил носом. Подмигнул.
— Таки, я правильно понимаю, что тут наливают всем страждущим? — иногда Ромка пытался пародировать одесский акцент, — Твоя не возражает? Или лежит под кроватью хладным трупом, с посиневшим от удивления лицом? Или вместе горькую потребляете? Да пропусти ты меня, наконец!
Он решительно отодвинул меня в сторону и вошел в квартиру.
— Разуваться, как я понимаю не обязательно? — я молча кивнул и вышел, наконец, из ступора.
— Проходи на кухню. И вытри ноги, — тут я поискал глазами что-нибудь подходящее, нашел половик, — вон об ту тряпку.
Проходя следом, глянул в зеркало прихожей. Мать честная! Лицо опухло, глазки — щелочки, немытые волосы торчат как им удобней, а не как принято у культурных людей, сальные треники с гордым китайским названием "Abidas", темная футболка в пятнах непонятного происхождения. "Пора завязывать" — мелькнула мысль и тут же забылась.
— Наливай, — сказал Рома, — или мне сбегать?
— Не надо, есть еще.
Налили, выпили. Ромка потянулся за закуской — открытой железной банкой консервированной рыбы. Что-то толи в масле, толи в собственном соку — я, не глядя, скидывал в корзину прямо с витрины универсама.
— Закусить больше нечем?
Я показал на завядшие соленые огурцы в тарелке. Рома поморщился, крякнул, но за закусью в магазин не ломанулся.
— Так по какому поводу праздник? — наконец-то поинтересовался Ромка. — И как на это дело смотрит наша милая Ольга Ивановна? Али она в отъезде?
"Милая" Ольга Ивановна (моя жена, кстати, кто не в курсе) Ромочку, мягко говоря, не жаловала. Постоянные словесные пикировки, если проходили совместные встречи: типа, кто остроумнее. Хотя до царапанья глаз и не доходило, но злое кошачье шипение в глазах моей ненаглядной, частенько проскакивало.
— В отъезде. Глубоком. Ушла, какого-то другого лоха строить. Я не интересовался.
— У-у-у как все запущено… за это надо выпить. Наливай. Ну, дай Бог ей здоровья и счастья с тем лохом, и дома полная чаша, и детишек — выводок.
Я скривился. Выпили.
— Будет возвращаться — не принимай. Не твоя она, не твоя, — фальшиво пропел, уже немного осоловевший Ромочка.
Я ни как не отреагировал. Меня потихоньку начало грузить.
— Я, конечно, понимаю почему ты на работу не выходишь, — резко сменив тему разговора, он многозначительно оглядел обстановку на кухне, — но зачем шефа на х… посылать? Ему это жутко не нравится! И представь, что он натворил? Уволил тебя! Обиделся он, видите ли, ну и из всего нашего склочного коллектива выбрали меня, чтоб я донес до тебя сие неприятное известие. Пришлось топать ножками, ввиду неисправности телефонов и поломки авто. Вот так, старик. С тебя деньги на автобус.
Конечно, задним планом, я понимал, что прогулы подразумевают увольнение, но так хотелось хоть чего-то стабильного в этот мире, что тебя поймут, простят, пожалеют, в конце концов. "А когда это я шефа успел послать? Когда телефоны работали, однозначно. Но, не помню! Хоть убей… грустно". А как себя жалко!
— Наливай, — это уже мой голос.
Так мы просидели еще где-то часа два. Курили, перемыли косточки шефу, всем бабам — сотрудникам моей бывшей фирмы по сборке бытовых компьютеров из китайских комплектующих, выпивали, потом я начал засыпать.
— Все, Ромыч, давай по хатам, мне в люлю надо, — поднялся, шатаясь и начал выпроваживать гостя, — все, все, все! Тебе завтра на работу — не забыл? Вали давай!
— Вот этого, Игорек (Игорь Михайлович Кравцов — это ваш покорный слуга), я от тебя не ожидал, — тоже заплетающимся языком проговорил Роман, цепляясь за стол, явно показывая, что требует продолжения банкета, — А еще друг называется. Я как сейчас через весь город попрусь в таком виде? — сделал он последнюю попытку остаться.
— Ниче, такси поймаешь, вызвонишь. Давай, давай — мне еще убираться, — соврал, конечно.
Добравшись до выхода из квартиры, Рома обнял меня.
— Хоть ты и подонок, но мой друг. Есть мыслишка на счет работы, но это — не пьяный базар, потом, потрезвяни загляну. Все, пошел. — Хлопнул меня по плечу, развернулся и шагнул в подъезд. Уже оттуда зазвучал фальшивый пьяный голос: "Друга я никогда не забуду, пусть хоть он не родился в Москве!"
А я пошел в комнату и, не раздеваясь, завалился на диван, тут же проваливаясь в очередную кому. Только телик что-то вещал голосом диктора, потом рекламой, потом музыкой и так круглые сутки. Хорошо хоть не громко.
Ромка выполнил
Последние комментарии
13 часов 21 минут назад
19 часов 44 минут назад
19 часов 52 минут назад
20 часов 20 минут назад
20 часов 24 минут назад
20 часов 24 минут назад