Роман века [Иоанна Хмелевская] (fb2) читать постранично, страница - 2

Глаз машинально зарегистрировал увиденное. Автобус ехал. Человек задумался. Поскольку делать все равно было нечего, я смотрела на него. И наконец у меня появились мысли.

Я стала думать, кем он может быть. Неизвестно почему, сразу стало понятно, что по профессии он должен быть журналистом. Больше ничего не подходило. Потом я подумала, что у него должна быть или машина или необычайно красивая жена. Машины у него нет, потому что он едет автобусом, остается жена… Правда, я тоже еду автобусом, хоть у меня и есть машина, но у него должна быть более солидная машина, а если ее нет, значит должна быть необычайно красивая жена. Я представила себе эту жену: она должна быть худой, черненькой, гладко расчесанной в кок, одетой во что-то зеленое. Лучше всего в замшу. Потом мне показалось, что она его не любит или любит недостаточно, слишком мало и эгоистично, и вообще – она ему не подходит. Полная идиотка – такому парню!..

Потом, с внезапным сожалением, я уныло подумала о том, о чем должна была подумать с самого начала – мною он никогда не заинтересуется. Выглядит он как воплощение моей мечты – блондин того особенного типа, который преследует меня на протяжении всей жизни, у которого я не имею никаких шансов. На меня таращит свои дурацкие зеньки черный придурок, а этот разве посмотрит? Такому я ни к чему. Чудовище, черт меня подери…

Из автобуса я вышла в расстроенных чувствах, расправилась со всеми неприятными делами, которые вытащили меня из дома на восходе солнца, сделала покупки в «Деликатесах» в Новом Мире и снова увидела этого настырного кретина с носом. Он поклонился мне – законченный идиот.

Следующие два дня я встречала его на каждом шагу, это все больше и больше выводило меня из себя. Как получается, что весь город заполнен одним человеком? Если бы не явление в скором автобусе «Б», я, быть может, не восприняла его так плохо, но в сложившейся ситуации, после сравнения, он вызывал во мне одну неприязнь. В Центральном Универмаге, одним только поклоном, он настолько вывел меня из себя, что я чуть было не вызвала революцию у прилавка с бюстгальтерами, проинформировав покупательниц, что такие вещи на глаз не покупают, потому что на глазах не носят, и меряют на фигуру, а не на свитеры и пальто. Из возникшего скандала я выбралась с нормальным настроением, поскольку сама там ничего не покупала.

Черный псих с орлиным носом не отрывал от меня восхищенного взора. Он переждал переполох в бюстгальтерах, вытерпел косметику, чулки и белье и у мужских подштанников наконец подошел. Я сразу подумала, что место он выбрал самое романтичное.

– Прошу прощения, – несмело и смущенно произнес он. – Вас, наверное, удивляет, что я уже несколько дней за вами наблюдаю. У меня есть для этого причины, и, если вы не против, я хотел бы их изложить.

Голос у него был милый и культурный, он и в самом деле производил приятное впечатление. Моя неприязнь к нему объяснялась исключительно блондином из автобуса.

– Неудивительно, – съехидничала я. – Я прекрасно знаю, что очень красива, потому вы от меня и глаз оторвать не можете.

– О, боже!.. Для меня вы действительно прекрасны, но не от того, что вы думаете, вообще дело не в этом!

– А в чем? – несколько удивленно, но все еще недоверчиво спросила я. Неблагожелательность исходила от меня, как жар от литейной печи.

Парень казался решительным. Он суетливо осмотрелся, окружение ему явно не нравилось, чему, принимая во внимание подштанники, удивляться трудно.

– Уйдем отсюда, – вдруг предложил он. – Я вас прошу, умоляю, согласитесь меня выслушать! Здесь рядом, на Сенкевича, есть небольшое кафе. Если желаете, за свой кофе можете заплатить сами, но уделите мне хоть пятнадцать минут! Умоляю!

Он говорил с пылом, но в голосе проскальзывали нотки отчаяния. Это настолько удивило меня, что я перестала сопротивляться. На моем месте, любая бы перестала. Кроме того, я все равно собиралась попить кофе, и, в конце концов, чем это мне грозило?..

То, что я услышала, превзошло мои самые смелые предположения.

– Прежде всего, я должен объяснить ситуацию, – сказал он глядя на меня наполненным робкой надеждой взором, механически болтая ложечкой в чашке. – Есть одна женщина… Извините, что я начинаю с личного, но я просто вынужден. Иначе не объяснишь. Есть женщина, которая для меня… Как бы сказать… Для меня она женщина всей жизни, она питает ко мне взаимность, и ничего так сильно не желает, как выйти за меня замуж.

Прозвучало это слишком отчаянно, мне стало интересно. Неприязнь к нему быстро угасла. Я всегда любила романы, и очень обрадовалась тому, что объектом его чувств являюсь не я, а совсем другая женщина.

– Все горе в том, что она замужем, – продолжил он. – Я свободен. Ее союз очень неудачен, собственно говоря, его уже нет, но муж все не хочет с ней разводиться. Детей, слава богу, у них нет, но это не имеет значения, муж не дает повода для развода, сделать это можно не раньше, чем через два года. А мы не можем ждать столько времени, я еду в