Три казни за одно убийство [Корнелл Вулрич] (fb2) читать постранично, страница - 4

подручный, это никакой не Северн. Слышь, отец? Второй парень — Донни Блейк. А Северна этого я в жизни не видал, пока не влип. За ради Бога-душу-матери, скажи им, отец, извини, что ругаюсь. Пять минут еще осталось.

— Почему же ты так долго медлил, сын мой?

— Я ж говорю, помилование… И я сказал надзирателю. Похоже, он мне поверил, да кто он для них, для начальства-то… Скажи им, отец! Тебя послушают. Ты мне веришь. Мертвые не врут!

Голос его зазвучал громче.

— Скажи, чтобы не трогали того парня! Не было его там, не было!

И священник впервые в жизни услышал самую странную последнюю просьбу от осужденного на пути к месту казни.

— Отец, не ходи дальше со мной. Не трать времени, беги, скажи им!

— Молись, сын мой. Молись за себя.

— Отец, мне тебя не надо! Иди, иди, сними груз с сердца! Не дай им зазря убить парня!

Что-то холодное коснулось его темени. Священник медленно убрал руку, отступил в жизнь.

— Отец, ты мне обещал!

На лицо упал капюшон, речь стала невнятной.

Электричество пригасло, вспыхнуло, пригасло…

— Элен, я люблю тебя… — голос утомленный, хриплый.

Капюшон падает на лицо, слов больше не разобрать.

Электричество пригасло, вспыхнуло, пригасло…

Таблицы для проверки зрения на стене больше нет. Проку-то от нее… Снова входит миссис Новак. Опять при спицах и клубках, но вяжет что-то другое, другого цвета и фасона. Она сдержанно кивает присутствующим, как полузабытым знакомым. Садится, склоняется над вязанием, спицы деловито шевелятся, копошатся, роются в шерсти. Люди входят и выходят, но она не замечает окружающих.

В поле зрения направленных книзу глаз появляются кончики башмаков, как будто нарочно привлекающих ее внимание. В комнате ни звука.

Миссис Новак равнодушно поднимает и снова опускает голову, но тут же вскакивает, схватившись за горло. Вязанье летит в сторону, клубки откатываются к стене. Дрожащий палец миссис Новак направляется на хозяина башмаков.

— Он… Он! Тот самый, который бежал мимо моей лавки, когда убили полисмена!

— Но в прошлый раз вы говорили…

Она бьет себя по лбу.

— Да. Да. Тот похож. Похож, понимаете? А это — тот самый! Зачем только вы меня в тот раз привели! Не пришла бы — не ошиблась…

— Другие так же ошиблись, — утешает лейтенант. — Полдюжины очевидцев, и все ошиблись.

Она не слышит. Лицо ее сморщилось, из глаз льются слезы. Кто-то поддерживает ее, другой подбирает клубки и спицы…

— Я убила его!

— Мы все убили его, — невесело признает лейтенант.

Донни Блейк сидит на стуле, за ним стоит детектив с газетой в руках. Детектив разворачивает газету и держит ее перед лицом Блейка, как будто предлагая почитать.

В дверь входит бухгалтер Сторм, садится на стул напротив, туда, где сидела до него миссис Новак. Он видит группу детективов, один из которых спрятался за газетой.

— Прошу вас смотреть на газету, — обращается к нему лейтенант.

Законопослушный Сторм уставился на газету.

Детектив за стулом медленно, как театральный занавес, поднимает газету. Открывается подбородок. Рот. Нос. Глаза, лоб… Газета убрана.

Сторм бледнеет. Руки его дрожат.

— Бог мой! — шепчет бухгалтер.

— Можете что-нибудь сказать об этом человеке? — спрашивает лейтенант. — Не бойтесь, говорите.

Сторм проводит рукой по губам, как будто пытаясь снять горечь слов, готовых выйти изо рта.

— Это… Это тот человек… с которым я столкнулся на Фаррагат-стрит.

— Вы уверены?

— На сто процентов! — кряхтит Сторм, кривясь, словно от нестерпимой физической боли.

— Их тоже можно понять, — вздохнул лейтенант, когда комната наполовину опустела. — Парень очень похож на преступника, воображение у всех работает, дополняет недостающее. Кроме того, он уже за решеткой — это тоже давит на сознание… на подсознание. И они, не кривя душой, оговорили этого беднягу Северна.

В дверь просунулась голова полисмена.

— Блейк готов, лейтенант.

— И я готов, — мрачно процедил лейтенант, направляясь к двери.

Врач подошел к Блейку, приподнял ему веко. Вынул стетоскоп, приложил в области сердца.

— Долго не выдержит, — обратился он к тяжело дышащим полицейским. — Но пока ничего страшного, легкий обморок. Устал, бедняга. Оживить болезного?

— Неплохо бы, — выдохнул кто-то.

Врач достал из саквояжа маленькую бутылочку, откупорил, сунул к распухшему носу Блейка. Веки бандита дрогнули, голова подалась в сторону. Копы дружно дернулись к ожившему персонажу подвальной драмы.

— Доктор, доктор, не уходите! — захрипел Блейк. — Они меня прикончат. Я больше не выдержу…

— Тогда скажите им то, чего от вас добиваются, — без тени сочувствия бросил через плечо врач, выходя из помещения.

Неизвестно, что тут подействовало — то ли то, что предложение исходило от постороннего, непосредственно не принадлежащего к числу его мучителей, то ли просто время подошло.

— Я… да, я, — простонал вдруг Блейк. — Я был с Гейтсом. Мы убили О'Нейла. Он