Искупить кровью [Вячеслав Леонидович Кондратьев] (fb2) читать постранично, страница - 3

отступать не собирались, выбили их нежданно-негаданно, чего там раздумывать. Крутанул бутылку, приложился к горлу. Закусил галетой, постоял — вроде все в порядке, крепость есть, в желудке потеплело, в голову чуть ударило — хорошо. Тут и мысль появилась, пошуровать бы по койкам, может, лежит что там. Одну, другую разворошил и под подушкой увидел… пистолет! Правда, не браунинг, а большой, с длинным стволом, непонятной конструкции. Повертел в руках, прочитал на затворе надпись — "Walther P-38". Сунул в карман, еле влез пистолет, не приспособлен для такого ношения, кобура нужна, но другого места нет. Пробуравит, конечно, карман ствол пистолета вскорости, но пока приятно оттягивает.

Сложив галеты, консервы и бутылку в вещмешок, вышел Костик из избы, чуть пошатываясь и глуповато ухмыляясь, — исполнилась "голубая мечта" его юности. Ему захотелось поделиться с кем-нибудь этой мальчишеской радостью, но с кем? С командирами нельзя — отберут, со стариками — не поймут, и зашагал он к Жене Комову.

— Ну-ка, мальчиша, подойди ко мне, шепну пару слов, — пригласил Костик, подойдя к группке бойцов, среди которых тот находился.

Женя тяжело поднялся, подходить ему, видно, не хотелось, но и Карцеву отказать не мог.

— Что покажу, — заговорщицки прошептал Костик. — Отойдем в сторонку.

Они зашли за угол дома, Карцев огляделся по сторонам и торжественно вытащил из кармана пистолет. — Гляди, какая штучка!

— Нашел? — с легким придыханием, восхищенным шепотом произнес Комов, потянувшись к пистолету, словно желая погладить.

— Осторожно, заряженный, сказал Костик тоном Яшки-японца. — Хорош? Только не пойму, на наш ТТ не похож, на браунинг тоже. Небось, тоже в детстве мечтал иметь такую штучку?

— Ага… В седьмом классе один приятель мне дамский браунинг показывал, так я вроде честный был мальчик — а долго лелеял планы, как бы спереть у него этот пистолетик. Даже ночи не спал.

— Только, молчок, мальчиша… Пойдем к ребятам, обмоем мою находку, Костик засунул пистолет в карман. — Никому. Понял? — повторил Костик.

Женя понимающе кивнул и заковылял — на марше ноги он, конечно, стер. Сержант Сысоев и пожилой боец сидели, покуривали.

— Ну что, братцы, мандраж еще не прошел? — весело спросил Костик.

— У меня никакого мандража нет и быть не может, — быстро ответил сержант и вытянул руки — они не дрожали. — Это у некоторых…

— Бьет еще колотун, бьет… Такой бой осилили, — пробурчал пожилой.

— Тогда держи, папаша. Только глоток. — предупредил Костик, передавая бутылку.

— Раз угощаешь, нечего норму устанавливать, — принял "папаша" бутылку.

— Отставить! — скомандовал Сысоев, поднимаясь. — Вы чего, Карцев, тут распоряжаетесь. Где достали?

— Ротный меня послал съестного добыть, ну и трофей. Не бойтесь, сержант, неотравленная, пробовал. Так что прошу, угощайтесь. Я не жадный.

Пожилой успел сделать хороший глоток и теперь протягивал бутылку сержанту. Тот не взял и сказал строго:

— Учтите, Карцев, я теперь командир вашего взвода.

— А я у ротного в связных, сержант.

— Вот и идите к ротному. Нечего тут людей разлагать всякой немецкой гадостью. А бутылку — разбить!

— Ну, сержант… — протянул Костик, — неужто самому неохота после всей этой катавасии нервы успокоить.

— А у меня нервов нет. Поняли? Они в бою бойцу не нужны.

— Даешь, сержант… А ведь физика-то белая у тебя была в наступлении.

— Это я от злости бледнею.

Пожилой внимательно поглядел на сержанта и покачал головой.

— Форсишь, сержант. Не верю, чтоб страху у тебя никакого не было.

— Отставить разговорчики. А вы идите, Карцев, идите.

Костик повернулся и выругался по себя. Ну и долдон же сержант, хотя, что говорить, в наступлении вел себя толково и смело, сколько раз маячил на поле в рост, чтоб поднять кого-то из залежавшихся при перебежках… Да и вообще, подумал Костик, вся рота, хоть и не очень верила в успех — в наступление шла безропотно, послушно, несмотря на ожидавший их всех "наркомзем" или "наркомздрав", как называли они смерть или ранение…

Ротного он нашел не сразу… Сидел тот на завалинке возле аккуратно (видать, немцами) сложенной поленницы. Сидел бледный, со сосредоточенным, усталым лицом и глянул на Костика равнодушно.

— Товарищ старший лейтенант, — начал Костик бодро, — насчет жратвы трофеи слабые, но бутылочка шнапса нашлась. Давайте по глотку за нашу победу, — и вытащил бутылку.

Ротный взял бутылку, крутить ее не стал. Видать, навыка пить из горла не имел. Сделав несколько небольших глотков, молча отдал бутылку.

— Сержанта Сысоева вы на взвод поставили?

— А что?

— Задираться уже начал.

Ротный ничего не ответил, цигарку стал завертывать. Видел Костик — худо ротному, прошел вспыл, с которым они в наступление шли, небось мысли всякие навалились. И чтоб поддержать его, он сказал.

— Поздравить нас следует всех с победой-то…

— Какие к черту поздравления! Хреново наше положение, Карцев. Разве это оборона? — показал он рукой на край