Авиация и время 2004 06 [Журнал «Авиация и время»] (fb2) читать постранично, страница - 45

отказался от этого заявления. Все вместе взятое убедило членов комиссии. что эта победа принадлежит летчикам 26-го корпусного авиаотряда, то есть нашему экипажу. Вскоре поступило телеграмма от шефа авиации Русской армии Великого Князя Александра Михайловича: «… Поздравляю гордость русской авиации прапорщиков Петрожицкого и Бартоша с выдающейся победой… -. После этого все стало на свои места: самолет типа -Альбатрос» засчитали нам с Бартошем и наградили за этот бой Офицерскими Георгиевскими крестами 4-й степени.

Мы с Бартошем продолжили выполнять дальние полеты на разведку Тогда же в декабря месяце, при выполнении одного из таких заданий мы увидели в глубоком тылу немцев, в лесу какое-то огромное здание. Подлетев ближе, попали и плотный огонь зенитной артиллерии. Дальше заметили, как из белых пятнышек на опушке леса (мы были на высоте 3000 м) стали выводить крохотные самолеты Мы долго не могли понять назначение большого здания, т. к. не рассмотрели его. А это был эллинг, в нею вводили дирижабль, конец которого еще виднелся снаружи. Мы были несказанно обрадованы и горды, что обнаружили место дислокации вражеского дирижабля. Ведь с помощью его ночных налетов немецкое командование держало в страхе всю Румынию. Психологическое значение этих налетов было чрезвычайно велико При отсутствии у румын зенитной артиллерии этот дирижабль стал ночным кошмаром городов, породив чувство полной беззащитности

Наступил 1917 г. На нашем участке фронта у немцев появились самолеты-истребители с пулеметами, стрелявшими вперед через пропеллер. Они стали охотиться за нашими самолетами, особенно за мной, так как только я из отряда выполнял полеты в глубокий тыл противника. Один раз мы с Бартошем во время очередного разведывательного задании своевременно заметили такой истребитель. Он был на большой высоте и бросился на нас, когда мы перелетели линию фронта. Я понял, что с такого разгона он неотразимо попадет мне под хвост и, чтобы избежать этого, круто скользнул на крыло навстречу ему. Его атака была сорвана, мы оказались на одной высоте и чуть не столкнулись друг с другом. Самолет быстро проскочил мимо, однако Бартош все же успел угостить его очередью. Мы видели, как он, круто снижаясь, врезался я лес на склоне одной горы. Это была наша вторая воздушная победа!

Летчики 26-го корпусного авиаотряда. И. И. Петрожицкий стоит четвертый справа, за ним – поручик К. А. Калинин, ставший впоследствии знаменитым авиаконструктором. Зима 1917 г.

В один из весенних дней я был вызван в 6-й авиапарк для приемки отремонтированного сбитого нами немецкого самолета. В мои руки попал немецкий «Альбатрос» завода «Ганза унд Брандербург»(9*) – более грузоподъемный по сравнению с нашими, с удобным люком для бомбометания и с надежным безотказным в работе мотором автомобильного типа, допускавшим выключение его в полете с гарантией, что в любую минуту можно его снова запустить. Это создавало для меня новые, интересные, даже увлекательные возможности. Но этот -Альбатрос» имел пулемет лишь на задней турели и. считая его непригодным для наступательного боя, я вразрез его верхних крыльев, над местом летнаба. установил второй пулемет, обстреливавший верхнюю полусферу. Мы с Бартошем приступили к выполнению заданий на трофейном аппарате и в одном из таких полетов испробовали его в воздушном бою. который также закончился в нашу пользу. Немец не знал, что у нас есть второй пулемет, стреляющий вверх-вперед. и напоролся на огонь из него. За эти победы я был награжден орденом Боевого Станиславы.

Однако вскоре немцы все же подловили меня. В тот день, 17 июля, поступило задание на обычную корпусную разведку, но мы с Бартошем напросились еще на бомбометание одного замка в глубине территории противника, красота которого когда-то побудила меня снизиться над ним в полете. Теперь, когда мы из разведывательных данных узнали, что там расположился штаб немецкою корпуса, мы хотели попробовать на нем наши новые термитные 2. 5-кг бомбы, допускавшие бомбометание с самой малой высоты. К сожалению. перед самым вылетом Бартош заболел. и я должен был взять другого летнаба. Но буду называть его подлинной фамилии, назову его поручиком Ивановым. В конце концов, он не виноват, что война заставила его взяться за дело, несвойственное его способностям и нервам Выполнив разведку. отбомбив штаб и фольварк и убедившись. что наши бомбы действуют хорошо (мы видели три пожара), я повернул к г. Чек-Середа, где собирался лучше определить расположение артскладов. которые обнаружили ранее. Однако, не долетая до Чек-Середы, мы увидели в воздухе группу из 19 немецких самолетов, шедшую встречным курсом. Чтобы уклониться от встречи и не вызвать подозрений, я несколько изменил направление полота. Расчет был на то, что мы летели на немецком самолете, и с такого расстояния противник не сможет увидеть наши опознавательные знаки. Однако расчеты не оправдались. От группы отделился --">

Пожертвовать