Хроника одного задания [Анатолий Михайлович Гончар] (fb2) читать постранично, страница - 68

Вертолёты пошли на новый разворот. Моджахеды, забыв об убитых и раненых, разбегались в разные стороны. Только тройка личных телохранителей Мирзоева, каким-то чудом не пострадавшие от падавших с неба снарядов, упорно бежала в направлении привалившегося к дереву командира.

«Меня расстреляют»! — безучастно глядя на творившуюся вокруг вакханалию, подумал контуженный Хаваджи. — «Меня расстреляют»! — повторно промелькнувшая мысль сгинула, не оставив в опустошённом мозгу ничего, кроме ужасающей пустоты и бегущей боли. И когда его безучастное ко всему тело подхватили с трёх сторон и быстро потащили куда-то вниз, под обрывающийся обрывом склон, перед глазами мелькнуло обезображенное лицо Магомеда, но оно не вызвало у Хаваджи никаких эмоций. Но страшная в своей неизбежности мысль посетила раздираемое болью сознание вновь.

«Меня расстреляют»… — два слова, начертанные перед теряющим чёткость зрением, два вырывающихся в крике слова уже не как вероятностная возможность, а как свершившийся факт.

Вялый протест против такой несправедливости так и не успел обрисоваться в осязаемые контуры — толчок приподнятой земной поверхности, вскрик державшего его голову телохранителя, брызги чужой горячей крови, упавшие на лицо, удар о землю, боль в ударившемся о твёрдую поверхность камня виске, и сознание Мирзоева услужливо погрузилось в тёмную паутину беспамятства.

Старший прапорщик Ефимов

— Отход! — это в который раз за сегодняшний день я произносил это слово? Кажется, сотый. Ничего, лишь бы все живы… все… уже нет… уже не возможно… — Отход!

Дожидаюсь, когда мои разведчики сорвутся с места и устремляюсь следом.

— Спасибо «Воздух», спасибо! — повторяю я, но то ли вертолётчики меня больше не слышали, то ли оказались слишком заняты, но ответа не было. Спасибо! — повторяю я мысленно и движением рук подгоняю безмерно уставших, но и без того почти бегущих бойцов. За спиной слышатся новые разрывы, ответная стрельба сходит на нет, рокот двигателей — вертушки проносятся крайний раз и быстро удаляются к горизонту. Занятый происходящим, запинаюсь о перегораживающую путь ветку.

— Зараза! — едва не упав, с трудом перепрыгиваю её и спешу дальше. Мы вновь нагоняем авангард группы. Ничего, ничего… Путь пошёл под уклон, скоро хребет сойдёт «на нет», а там ВДВешный ротный опорный пункт, там наша эвакуационная техника. Мы почти налегке, боеприпасов не осталось и половины. Так что дойдём, чехи отстали, едва ли они сунутся дальше. За спиной тишина, она успокаивает, но не настолько, чтобы, наконец, почувствовать себя в безопасности. И это хорошо, иначе не хватит сил. В голове невольно появляются тревожные мысли, связанные с отданными мне бумагами. Если всё обстоит так, как сказал Юрасов, то это действительно «бомба» и одновременно оружие, смотря в чьих руках. Значит, существует три силы, которые заинтересованы в этих документах, да ещё четвертая — сам Басаев, и все в равной мере стремятся завладеть ими. Парадокс, но как минимум, у трёх из этих сил нет никакой заинтересованности в оглашении. Почему? С Басаевым всё ясно, тут вопросов нет, люди же, с которыми он работает (его агенты в нашем стане), добыв документы, получат над Шамилём определённую власть. Зачем им лишаться такого козыря? Нет, они не опубликуют, это точно. Теперь третья сила — та, которую представлял полковник Юрасов. Она менее всех заинтересована в огласке. Именно огласка сдерживает до сих пор их намерения по уничтожению своего бывшего агента. И, наконец, четвёртая сила — наши внешние враги. Они, пожалуй, готовы опубликовать документы тотчас же, дабы дискредитировать организацию, как кость в горле стоящую на пути их планов. Но четвёртая сила, надеюсь, далеко, и не успела пожаловать на этот праздник. Значит, остаётся три силы, которые так или иначе заинтересованы в сохранении тайны. Так или иначе. Значит, если документы не будут найдены, они все будут усиленно делать вид, что они у них. Басаев, тот вообще может считать, что пакет уничтожен взрывом ещё на базе. Документы… взрыв — вот она, причина, для чего он вообще потребовался. Ложный ход. Юрасов сделал ложный ход. Теперь господин полевой командир будет ежесекундно ждать кары на собственную голову, ведь полковник запросто мог сообщить об их уничтожении. Эх, если бы руководство Юрасова было столь уверено в своём сотруднике! Нет, увы, им требуется нечто посущественнее одного sms сообщения. Пока документы не окажутся у них на руках, они не решатся начать игру. Так что они все — ВСЕ — будут молчать. Будут усиленно делать вид, что документы у них, и искать, искать, искать. Где, в лесу? Переворачивая каждый камень? В развороченном взрывом блиндаже? Где ещё? Кто ещё может знать про документы? Полковник погиб. Значит, остаюсь я. Мог ли мне доверить эти документы Тарасов или спрятал, сообщив координаты место тайника своим друзьям или хозяевам? Как они должны рассуждать? Что полковнику проще? Спрятать, уничтожить документ или отдать какому-то