Современники - друзья и враги (статьи, заметки, стихи) [Бертольд Брехт] (fb2) читать постранично, страница - 6

мир - это борьба против капитализма.

Привет, Тео Отто! Художественные документы о войне, которые ты создал, принадлежат к тем свидетельствам, с помощью которых немецкий народ должен теперь попытаться заявить о себе.

1949

РАЗНООБРАЗИЕ И ПОСТОЯНСТВО

Дорогой Бехер!

В единственной антикварной лавке небольшого тюрингского городка я недавно нашел тонкую книжицу в черном переплете, книгу стихов. Она называлась - "Братание". Это были твои стихи, изданные в 1916 году. Значит, книжица пережила последние два года войны - нежданная встреча с таким стойким ветераном вызывает у нас, старых бойцов, чувство неподдельной гордости. Ибо у книг, подобных хвоей, есть более могущественные враги, чем забывчивость читателей и время. Перелистывая страницы, я наткнулся на слова: "Разве для убийства матери рождают сыновей?" и на поистине дантовскую строфу: "Вы вечный мир кощунственно сулите!"

А в ушах у меня все еще звучал твой прекрасный, только недавно родившийся стих:

Рабочий и крестьянин

В единый станут строй,

И мир тогда настанет,

И будет жизнь другой {*}.

{* Перевод В. Микушевича.}

Вновь и вновь раздумывая над твоим творчеством, я все более преисполнялся глубокого уважения и испытывал истинное наслаждение. С каким разнообразием и постоянством отражает оно всю полноту твоей жизни, жизни, отданной великому делу!

Твой Брехт

1951

ЭРНСТ БУШ, НАРОДНЫЙ АРТИСТ

Вот уже несколько десятилетий, как нашим актерам изображение асоциальных (то есть с общественной точки зрения отрицательных) личностей удается лучше и вызывает обычно больше интереса, чем изображение героев. И актеры и публика явно предпочитают Фаусту - Мефистофеля, а Ричарда III Просперо. Ну, а если речь идет о нашей эпохе и о классах, то и публика и актеры, видимо, гораздо менее интересуются пролетарием, чем буржуа. При этом, кажется, не имеет значения, идет ли речь о зрителях и актерах из буржуазии или из .пролетариата.

Семен Лапкин в исполнении Эрнста Буша - это, насколько я могу судить, первый значительный образ классово-сознательного пролетария на немецкой сцене. Мне доводилось видеть других актеров, неплохо игравших такие роли, да и самого Буша - великого народного артиста - я видел в других ролях сходного характера, но я не видел до сих пор ничего столь же значительного.

А ведь Семен Лапкин - это не главная роль! Этому образу недостает личной жизни, да и политические ситуации намечены кратко и не слишком важны. Знание и гениальный артистический дар - вот что позволило Бушу создать из скудного материала незабываемый образ совсем нового рода.

Это знание касается не только образа рабочего - этой новой фигуры для театра, оно как бы составная часть общего знания людей, такого знания человека, которое распространяется и на другие классы. Буш в своем исполнении выражает то особенное, что присуще рабочему, и то, что присуще классово-сознательному рабочему, и вместе с тем то, что делает его воплощением целого ансамбля общественных характеров, того ансамбля, о котором говорит Маркс, ансамбля, в котором "снимаются" все прочие классовые типы. В его исполнении черты феодальных полководцев и буржуазных экономистов соединяются со специфическими чертами современного рабочего. И с актерской точки зрения мы видим здесь и конечный продукт развития и нечто в высшей степени новое. В сцене забастовки мы находим что-то от причудливо измененного поведения Марка Антония, а в сцене c братом-учителем что-то от поведения Мефистофеля.

А какое знание классовой борьбы! Семен Лапкин руководит ячейкой рабочих-большевиков. В тех немногих эпизодах, в которых он появляется, Буш дает полную и детально разработанную панораму всех и всегда разных оттенков отношения Семена Лапкина к своим соратникам. Когда вспыльчивый Степан Прегонский, приведенный в ярость жестокостью полицейского чиновника, вскакивает со стула, забыв о листовках, на которых он сидел, Семен, мгновенно реагируя, кричит: "Сиди "а месте, тебя застрелят!" - с трудно передаваемой словами интонацией насмешки, которая должна скрыть происходящее, и мастерски выраженной небрежностью, а ведь при этом Буш не забывает изобразить испуг самого Лапкина! В Маше - умной и спокойной - он видит свою опору. Когда Маша поет Власовой свою песню о супе, все его поведение показывает, что для него это пение равносильно политическому действию, - но и здесь Буш не забывает показать удовольствие, которое испытывает Лапкин от песни и пения. По отношению к долговязому парню он ведет себя с той подчеркнутой безличностью, какая возникает порою при особенно четком сотрудничестве. Павел Власов новичок в организации. Лапкин помогает ему всем, чем может, но исподволь изучает его. Когда Павел признается, что он ничего не сказал матери о своем вступлении в организацию, Буш бросает на него всего лишь один короткий взгляд - и понимающий, и неодобрительный одновременно; а когда Павел, которому полицейский чиновник грубо приказывает встать, остается