Вой
Посвящается Карлу Соломону
I
Я видел, как лучшие люди моего поколения сходили с ума, умирали, голые, бились в истерике,
ползли на рассвете по негритянским трущобам, искали злой дозы,
хипстеры с лицами ангелов, сгорали в древнем звездном динамо механической ночи,
нищие оборванцы, осунувшиеся, под кайфом, дымили в сверхъестественной тьме заледенелых квартир, плыли над городами и видели джаз,
подставляли свои мозги под грохот наземки, видели магометовых ангелов, пьяных и просветленных, на крышах бомжатников,
кочевали по универам с холодным блеском в глазах, прозревали Арканзас и сияние Блейка под громом ученого бреда,
исключенные из академий за крейзонутость и публикацию матерных од в окнах своих черепов,
забившись в небритые номера, в одних трусах, сжигали купюры в корзинах, слушали Ужас сквозь стенку,
как их хватали за лобковые бороды на обратном пути из Ларедо
[1] в Нью-Йорк с полными поясами мексиканской травы,
как они жрали огонь в дешевых отелях, глотали смолу и смерть на Парадайз-Элли, а по ночам прочищали свои тела
снами глюками наркотой спиртом хуями и яйцами яйцами,
упоительная слепота; голова, набитая хмурыми улицами и грозой, прыгает меж полюсов Канады и Патерсона
[2] и освещает весь неподвижный мир Безвременья,
пейотовая твердость залов, рассветы на зеленых окраинах кладбищ, вино на крыше, одинокие светофоры с неоновыми мигалками отъехавшего наркомана, танец солнца, луны и деревьев в завывающей зимней бруклинской
[3] мгле, речи у мусорных баков и легкомысленного короля,
завсегдатаи подземки, под бензедрином, неслись и неслись из Бэттери
[4] в Бронкс
[5], в священную землю, пока стук колес и крики детей не заедут им в зубы, не выпотрошат мозги и не высушат блеск в сумрачном мареве Зоопарка,
плавали ночь напролет в подлодке «Бикфорда», выныривали после обеда и сосали выдохшееся пиво в пустынном «Фугацци»
[6], внимая трубному гласу из водородного автомата,
говорили без умолку четверо суток подряд, переходя из парка на флэт с флэта в бар из бара в «Бельвю»
[7] из «Бельвю» в музей из музея на Бруклинский мост,
погибшее войско перипатетиков, прыгали со ступенек с пожарных лестниц с подоконников с «Эмпайр Стейт»
[8] с луны,
орали блевали грузили шептали о том, как было в больнице, в тюрьме, на войне,
семь дней и ночей, со сверкающими глазами, ворох воспоминаний, мясо для синагоги, брошенное на мостовую,
ушедшие в нигдешний дзэнский Нью-Джерси, оставившие на память наборы стремных открыток с видами «Атлантик-Сити Холл»
[9],
восточный холодный пот, танжерский
[10] скрежет зубовный, китайскую головную боль во время ломки в жутком гостиничном номере где-то в Ньюарке
[11],
бродили бродили бродили по полуночным вокзалам, не зная, куда уехать, и уезжали, не оставляя ни боли ни сожалений,
подкуривали в товарняках-варняках-няках, брели по колено в снегу на далекие фермы сквозь ночь праотцов,
изучали Плотина, Эдгара По, Сан Хуана де ла Крус, телепатию, боп, каббалу, и космос бросался к ногам их в Канзасе,
шатались по дорогам Айдахо, искали индейских мистиков, настоящих индейских мистиков,
видели Балтимор, пылавший в небесном экстазе, и думали, это просто съезжает крыша,
под моросящим зимним дождем садились в машину к Китайцу из Оклахомы,
жалкие и голодные, тащились через весь Хьюстон
[12] в поисках джаза, секса, хоть супа, хотели поговорить с богатым испанцем об Америке и о Вечном (напрасный труд!), и потом уплывали в Африку,
исчезали в кратерах мексиканских вулканов, оставив лишь тень от брезентных штанов да лаву и пепел поэзии, рассыпанный в очаге, в Чикаго,
и снова на западном побережье преследовали ФБР, с бородами и в шортах, большие глаза пацифиста, сексуальный загар, и листовки «попробуй врубись»,
выжигали сигаретами дырки в руках, протестуя против табачного дурмана капитализма,
раздавали на Юнион-Сквер
[13] ультракомми-брошюры, плакали и раздевались под плач сирен в Лос-Аламосе
[14], и плакали на Уолл-стрит
[15], и паром Стейтен-Айленда
[16] тоже оплакивали,
голые, с криком падали в обморок в белых гимнастических залах и трепетали при виде строения прочих скелетов,
кусали копов за шею и сладострастно визжали в «клетках», виновные лишь в содомии да в собственном кайфе,
ползали на коленях и выли в метро, махали яйцами и стихами, когда их стаскивали с карнизов,
подставляли послушную задницу безгрешным мотоциклистам и стонали от радости,
Последние комментарии
14 часов 28 минут назад
20 часов 51 минут назад
20 часов 59 минут назад
21 часов 27 минут назад
21 часов 31 минут назад
21 часов 31 минут назад