Грозная опричнина [Игорь Яковлевич Фроянов] (fb2) читать постранично, страница - 3

вхождении в Раду Алексея Адашева и боярина Д. И. Курлятева, которого назвал «одним из главных вождей» ее^{31}. Как бы вскользь, но совершенно неожиданно Р. Г. Скрынников отождествляет Избранную Раду с «сигклитом» царя Ивана^{32}, а этот «сигклит» — с Боярской Думой^{33}. Но тут же вхождение Курлятева в Раду истолковывает как его приобщение к кругу ««избранных» друзей царя»^{34}. Выходит, что Избранная Рада — это не Боярская Дума («сигклит»), а небольшая группа «избранных», находящихся в дружбе с государем. Словом, перед нами какая-то историческая окрошка, приготовленная Р. Г. Скрынниковым, возможно, под воздействием английского историка А. Гробовского, упорно отрицавшего историческую достоверность сведений, содержащихся в сочинениях Ивана Грозного и Андрея Курбского, особенно по части Избранной Рады, а также относительно деятельности Сильвестра^{35}. О том, что здесь мы наблюдаем определенную идейную зависимость российского специалиста от английского, говорит переход Р. Г. Скрынникова на позиции А. Гробовского в вопросе о вымышленном характере Избранной Рады. Произошло это буквально в последние годы. Еще в 1997 году ученый говорит о том, что Избранная Рада образовалась во второй половине 1550-х годов, что «деятельность рады имела важные последствия: именно в середине 50-х гг. были проведены самые значительные и последовательные реформы»^{36}. При этом он пользуется понятиями Избранная Рада и Ближняя Дума как взаимозаменяемыми^{37}. Примерно так же Р. Г. Скрынников рассуждал и несколько позже: «Династическийкий кризис [1553 г.] привел к важным переменам. По словам Курбского, Адашеву и придворному священнику Сильвестру удалось с помощью бояр и митрополита Макария «отогнать» от царя бояр Захарьиных и составить из мудрых бояр новое правительство — Избранную раду. По словам Грозного, это сонмище (рада) состояло сплошь из изменников — бояр. Несмотря на то, что сочинение Курбского нисколько не уступало по тенденциозности писаниям царя, предложенный термин «Избранная рада» получил признание среди историков. Им стали обозначать правительство реформ. На самом деле реформы начали Захарьины, а закончила враждебная им рада во главе с князем Д. И. Курлятевым-Оболенским»^{38}. Однако в недавнем новом издании книги РГ.Скрынникова об Иване Грозном читаем: «Историю рады невозможно связать ни с пожаром 1547 г., ни с удалением «ласкателей». Захарьины не только не лишились влияния после пожара, но, напротив, вошли в силу. Ни о какой замене «ласкателей» мудрыми мужами — радой — не было и речи. Приходится признать, что путаный рассказ Курбского может дать лишь превратное представление о правительстве реформ середины XVI в. В отличие от Избранной рады Ближняя дума была реальным учреждением, действовавшим на протяжении многих лет»^{39}. Так историк перевел Избранную Раду в разряд нереальных учреждений. Все эти его идейные перепады могут говорить, на наш взгляд, лишь об одном: недостаточной продуманности исследователем показаний источников.

В последнее время И. П. Ермолаев развивал мысль об Избранной Раде как «кружке приближенных» Ивана IV, который он вслед за другими историками называл правительством царя^{40}.

Отождествление Избранной Рады с Ближней Думой (тем более с большой Боярской Думой) было отвергнуто рядом историков. По словам С. Ф. Платонова, Избранная Рада формировалась постепенно за спиной Ивана Грозного, по молодости лет не занимавшегося государственными делами, «из людей, привлеченных временщиками Сильвестром и Адашевым». Историк вынужден признать, что «состав этого собрания, к сожалению, точно не известен; но ясно, что он не совпадал ни с составом думы «бояр всех», исконного государева совета, ни с ближней думою, интимным династическим советом. Это был частный кружок, созданный временщиками для их целей и поставленный ими около царя не в виде учреждения, а как собрание «доброхотающих» друзей». Приведенные высказывания С. Ф. Платонова взяты нами из его книги об Иване Грозном^{41}. В лекциях по русской истории он говорил о Сильвестре, который «собрал около царя особый круг советников, называемый обыкновенно «избранною радою»… Это не была ни «ближнияя дума», ни дума вообще, а особая компания бояр, объединившихся в одной цели овладеть московскою политикою и направить ее по-своему… Нет сомнения, что «избранная рада» пыталась захватить правление в свои руки и укрепить свое влияние на дела рядом постановлений и обычаев, не удобных для московских самодержцев»^{42}. С. Ф. Платонов полагал, что Избранная Рада «служила орудием не