Христианство и политика [Лев Александрович Тихомиров] (fb2) читать постранично, страница - 3

должно сказать и о строителях русской Монархии, источником политической мудрости которых были почти исключительно священные книги.

С тех давних пор наука среди многих ошибочных гипотез и обобщений, среди множества наблюдений поверхностных и тенденциозных собрала, однако, и значительный фонд достоверных знаний по истории и устройству человеческих обществ, достигнув сознательного понимания многих законов общественных явлений. Но огромнейшее большинство не только простых граждан, а и так называемого образованного общества далеко не способны различить в этой массе научного материала то, что представляет ложную и поверхностную гипотезу, и то, что составляет действительную констатировку социального закона. Даже среди ученого мира общие представления о законах гражданской жизни постоянно меняются. В целом культурном обществе в течение одного столетия несколько раз переменялась социально-политическая вера, считавшая себя каждый раз выражением "последних" слов науки. Что касается России, то у нас научные знания поверхностны более чем где-либо и менее чем где-либо способны давать прочное, длительное руководство для общественной и политической жизни. И вот почему, отрешившись от руководства, какое имели наши предки в христианстве, мы теперь не столько ведем политическое строение, как мечемся среди противоречивых принципов, которыми доводим свое общество и государство до истинного разложения.

Если бы христианская проповедь твердо стала на свою почву, она, несомненно, снова помогла бы русскому народу выйти из этого мятущегося состояния. Но для этого нужно, чтобы христиане не боялись твердо противопоставить свою правду тем спутанным фантазиям, которые у нас выдаются за якобы научные системы общественного и политического строя.

К сожалению, хорошее знание Священного Писания очень ослабело не только среди мирян, но и среди духовенства. Вместо глубокого, непосредственного изучения Библии, Евангелия и документальной части церковной истории у нас большей частью знают лишь их плохонькие компиляции, а ученые-богословы тратят десятки лет жизни и труда не на то, чтобы вникнуть в самый дух великих поучений священных книг, а на схоластическое изучение исследований всякого малейшего варианта или буквы священных сказаний.

Это ослабляет силу христианской проповеди и ее способность давать людям уроки общественного существования.

Если мы посмотрим на нашу церковную жизнь, то увидим, что сильное влияние на окружающих и оздоровляющее действие на их личную и общественную жизнь имеют и поныне только лица, отбрасывающие академическую схоластику и учащие себя и других тому, что находят непосредственно в Священном Писании, не озабочиваясь пустячной разницей вариантов и списков. Эти люди, в большинстве случаев монашествующие старцы, только и приобретают роль народных духовников и руководителей.

Именно эти старцы духовники в своих общественных поучениях подходят к глубочайшим выводам неведомой им социальной науки, почему столь часто покоряют себе крупнейшие умы людей образованного общества. Ничем подобным не похвалится академическая схоластика, которая постоянно умеет только подчиняться господствующим в обществе взглядам, но, ни разу, ни в едином примере, не вела его за собой.

В том-то и дело, что сила христианских доказательств - в самой душе тех, к кому они обращаются. Что бы ни гласила ученая схоластика или псевдонаучные фантазии, вроде социалистических, но у всех людей все-таки есть в действительности душа, внутренним ощущением близкая высочайшим идеалам Богом вложенного в нас духа...

IV

Христианское научение в общественном отношении необоримо сильно защитой высоты личности. Никакие философии, никакие системы этики не раскрывают нам высоты личности столь ясно и неуступчиво, как христианское учение, которое показывает нам в человеческой личности частичку Всемогущего Бога, Создателя мира и его законов. Между тем охрана и культивирование этой высоты по инстинкту близки сердцу всякого человека, даже неверующего. Даже и таким людям христианин всегда может доказать необходимость тех условий, которые охраняют, воспитывают и повышают силу личности человека. В этом нет ему равносильного противника. А эти условия именно заключаются в той личной и общественной обстановке, какой научают нас священные книги. Во имя требований высокой личности христианская проповедь может с силой и властью стать на почву выяснения здоровых общественных условий жизни.

Поясню примером. Я упомянул, что величайшая демократия и величайшая монархия созданы были христианским учением. Почему же столь различные политические формы могли быть почерпнуты из одной общей сокровищницы? Потому, что в обоих случаях, веря Писанию, твердо помнили, что государство воздвигается на крепком, здоровом общественном строе.

Если мы взглянем