В канкане по Каннам [Венди Холден] (fb2) читать постранично, страница - 2

роль четырнадцатилетней Джульетты играла ведущая актриса труппы и одновременно ее глава Глэдис Аркрайт, которой было уже за пятьдесят, слегка удивило зрителей. «Может быть, эта Глэдис Аркрайт и не Гвинет Пэлтроу, но она, черт возьми, знает, как эффектно перегнуться через перила балкона». Говорят, именно эту похвальную речь произнес член верхней палаты городского совета мистер Брейсгирдл. Кейт процитировала его в самом конце своей статьи, что стало ошибкой. Какие бы неповторимые позы ни принимала на балконе Глэдис Аркрайт, с чувством юмора у нее были проблемы. И редактору «Меркьюри» оно, похоже, тоже временно отказало, когда актриса, требуя компенсацию за моральный ущерб, подана иск в суд графства. А вот однажды гнев Глэдис очень помог Кейт. Не так давно, после постановки труппой мюзикла «Чикаго», разгневанная миссис Аркрайт угрожала пожаловаться в Комиссию по разборам жалоб на работу прессы. Ей не понравилась фраза «выливается на сцене» — так газета охарактеризовала ее пение. «Это опечатка; я имел в виду, что она заливается», — вяло оправдывался пожилой репортер, вызванный на ковер к редактору. К сожалению, это была не единственная ошибка несчастного. Вскоре после инцидента он назвал Брэда Питта — звезду Голливуда — «сероедом» и в итоге был вынужден уйти из газеты, а его место заняла Кейт. Порой ей приходило в голову, что, как ни странно, началом своей карьеры она обязана именно Брэду Питту.

«Ну ничего», — думала Кейт, садясь за руль своего старенького «пежо». Желание миссис Шоу видеть у себя в пабе стоящих музыкантов — хорошая новость для ее коллеги. У Даррена и его группы бывают проблемы с ангажементом, но держаться на двух ногах они наверняка умеют! По крайней мере хотелось бы на это надеяться!

Последние слова Джелин до сих пор звучали у нее в ушах. «Я рассчитываю на хороший материал в «Мокери». И не забудь, что я заказала рекламу «Панч боул» на четверть полосы».

Да разве такое забудешь! Когда «Меркьюри», газета с двухсотсорокадевятилетней историей, оказалась в руках одного очень богатого и очень неприятного магната, тот явно вознамерился выжать из нее все соки. И теперь реклама была гораздо важнее любых статей — вернее, статьи просто превратились в рекламу: льстивые отзывы в поддержку объявлений, оплаченных местными предпринимателями, такими как Джелин Шоу. Они также писали о «Не хотите ли лапши?» — якобы самом большом китайском ресторане в мире, который недавно завез свои вок-сковороды в здание одной из бывших методистских церквей Слэкмаклетуэйта.

И хотя сразу после выхода статьи этот ресторан стал очень популярен, превращение огромного собора с фасадом в палладианском стиле в царство утки по-пекински и замена скамей с высокими спинками на столики с розовыми скатертями не понравились читателям старшего поколения. А их письма пришлись не по вкусу Питеру Хардстоуну, и поток негативных откликов, появлявшихся на страницах «Меркьюри» в течение многих недель, иссяк. И дело не в том, что общественности удалось добиться своего, — просто письма читателей перестали публиковать. «Какой позор! — думала Кейт. — Раздел, который начинался с критики «черной дыры» в Калькутте,^[5] закрыли из-за спора о соевом соусе».

Из кучи вещей, сваленных на пассажирском сиденье, Кейт достала блокнот, исписанный небрежным почерком, — свой рабочий ежедневник. Дальше в ее планах на сегодня значилось собрание женской ассоциации за ленчем, а далее — самое приятное — встреча с Эрнестом Фартауном, членом городского совета и президентом местной торговой палаты.

Кейт тяжело вздохнула. Честно говоря, работа в «Меркьюри» не была мечтой всей ее жизни. Давным-давно, заняв второе место в графстве по итогам выпускного экзамена по французскому языку, она грезила о карьере синхронного переводчика в ООН. Но для этого нужно было четыре года учиться, а стоимость обучения оказалась слишком высока. Она не могла даже подумать о том, чтобы повесить на родителей долг в несколько тысяч фунтов, хотя они до последней минуты были готовы на такую жертву и не пытались оказывать на нее давление. В итоге Кейт решила изучать журналистику в близлежащем колледже и попытать счастья в «Меркьюри». Она как могла старалась не забывать французский, хотя, честно говоря, в Слэкмаклетуэйте ее знания никому не были нужны. Как и в газете, если уж об этом зашла речь.

Тогда она была счастлива получить работу в «Меркьюри». Кейт думала, что в газете, почти так же как и в ООН, перед ней откроется масса возможностей. Это как ворота в большой удивительный мир. Но за четыре года ее журналистская карьера, как ни странно, так и не продвинулась. А ведь сейчас она могла бы направляться на интервью не в торговую палату, а к самому президенту Соединенных Штатов. Или работать в центральной газете на какой-нибудь приличной должности. А иначе какой смысл трудиться в провинциальных изданиях? Ты совершенствуешься в своем деле, а потом отправляешься в столицу искать счастья.