Тобин догадался, что даже она услышала голос призрака. Он присмотрелся к Брату повнимательнее; призрак выглядел более плотным, чем прежде, он казался почти реальным. Внезапно Тобин осознал, что громкий голос Брата звучит наяву, а не только в его голове, как раньше.
— Он вообще-то мешает, — сказала Айя. — Будь добр, отошли его прочь. И попроси не устраивать на этот раз беспорядка в доме, хорошо?
Тобину очень хотелось отказаться, но ради Нари он прошептал слова, которым его научила Лхел: «Кровь, моя кровь. Плоть, моя плоть. Кость, моя кость».
Брат растаял, как огонек задутой свечи, и в комнате сразу стало теплее.
— Вот так-то гораздо лучше! — Взяв миску, Нари подошла к жаровне и зачерпнула супа, гревшегося в горшке на углях. — Ну-ка, поешь немножко. Ты несколько дней почти ничего не ел.
Презрев ложку, Тобин взял миску и стал пить прямо из нее. Это был особый бульон, который повариха готовила для больных, — жирный от костного мозга, с петрушкой, вином и молоком, и еще с целебными травами.
Он осушил миску, и Нари снова наполнила ее. Айя наклонилась и подняла упавшую на пол куклу. Пристроив ее у себя на коленях, она аккуратно выровняла руки и ноги куклы и печально всмотрелась в едва намеченное лицо.
Горло Тобина сжалось, он опустил миску. Сколько раз он видел, как точно так же сидела его мать? Глаза у него снова затуманились от слез. Мама сшила эту куклу, чтобы удержать при себе душу Брата. И когда она смотрела на куклу, она видела Брата, держала его на руках и убаюкивала, и напевала для него, и постоянно носила с собой… пока однажды не выбросилась из окна башни.
Всегда Брат.
И никогда — Тобин.
Неужели ее гневный призрак до сих пор там? Нари видела, как он вздрогнул, и снова обняла его. На этот раз Тобин не стал сопротивляться.
— Неужели Иллиор действительно приказал тебе проделать со мной такое? — шепотом спросил он.
Айя грустно кивнула.
— Светоносный говорил со мной через оракула в Афре. Ты ведь знаешь, что это такое, правда?
— Этот оракул велел королю Фелатимосу сделать его дочь первой королевой.
— Верно. А теперь Скала снова нуждается в королеве, в истинной королеве — чтобы исцелить и защитить ее земли. Обещаю тебе, однажды ты все это поймешь.
Нари крепко сжала его в объятиях и поцеловала в макушку.
— Это сделали только ради твоей защиты, детка.
Мысль о том, что Нари участвовала в колдовстве, болезненно кольнула Тобина. Высвободившись из ее рук, он отполз к спинке кровати и затолкал ноги — длинные, голенастые мальчишеские ноги — под простыню.
— Но зачем?.. — Он коснулся шрама на груди и тут же задохнулся от ужаса. — Отцовская печать и мамино кольцо! Они висели на цепочке…
— Они здесь, малыш. Я их пока прибрала. — Нари достала из кармана фартука цепочку и протянула Тобину.
Тобин бережно положил талисманы на ладонь. На венчавшей золотое кольцо печати из черного камня было вырезано изображение дуба — символ Атийона, великого владения, отныне принадлежавшего Тобину и которого он никогда не видел.
Второе кольцо было свадебным подарком маме от отца. Изящная оправа из венка крошечных золотых листочков поддерживала аметист с вырезанными на нем искусной рукой ювелира профилями молодых родителей Тобина. Он часами рассматривал этот портрет; никогда Тобин не видел родителей такими счастливыми…
— Где ты его нашел? — мягко спросила волшебница.
— В норе под деревом.
— Под каким деревом?
— Сухой орех на заднем дворе дома моей матери в Эро. — Тобин поднял голову и обнаружил, что волшебница внимательно смотрит на него. — Тот, что рядом с летней кухней.
— Ах да. Там Аркониэль похоронил твоего брата.
«А моя мать и Лхел его выкопали, — подумал Тобин. — Наверное, тогда она и потеряла кольцо…»
— Мои родители знали, что ты со мной сделала?
Он заметил, как Айя бросила короткий взгляд на Нари, прежде чем ответить.
— Да. Они знали.
Сердце Тобина упало.
— И они тебе позволили?
— Еще до твоего рождения твой отец просил меня о защите. Он понял слова оракула и повиновался им без раздумий. Я уверена, он рассказывал тебе о предсказании, полученном королем Фелатимосом от оракула.
— Да.
Айя немного помолчала.
— Но для твоей матери все выглядело иначе. Она не была слишком сильным человеком, а роды проходили очень трудно… И она так и не смогла смириться со смертью твоего брата.
Тобин судорожно сглотнул, прежде чем смог задать вопрос:
— Так она поэтому меня ненавидела?
— Она никогда не испытывала к тебе ненависти, малыш. Никогда! — Нари прижала руку к сердцу. — Просто у нее помутился рассудок, вот и все.
— Пожалуй, на сегодня довольно, — сказала Айя. — Тобин, ты был очень болен и проспал два дня.
— Два? — Тобин посмотрел в окно. Сюда его привел молодой месяц; теперь луна распухла почти до половины. — А какой сегодня день?
— Двадцать первое эразина, малыш. Ты проспал свой день рождения, — сказала
Последние комментарии
20 часов 18 минут назад
20 часов 53 минут назад
21 часов 46 минут назад
21 часов 51 минут назад
22 часов 2 минут назад
22 часов 15 минут назад