Блондинка с загорелыми ногами (Скажи утке "нет"!) [Алексей Оутерицкий] (fb2) читать постранично, страница - 2

– Подайте мне кисточку, коллеги! – вскрикнул, пораженный увиденным, археолог. – Скорее же, скорее, умоляю, она там, в кармашке красного рюкзака! Эта надпись, она... она бесценна! Кажется, мы имеем дело с самым, не побоюсь этого слова, важным открытием двадцатого века! Да что там двадцатого века, если мир вообще никогда не сталкивался с таким... таким... Нет, вот этого слова я уже побоюсь, потому что этого просто не может быть! Дайте же мне скорее самую маленькую, самую нежную кисточку, нам нужно немедленно очистить эту уникальную надпись, чтобы... Мне не до конца ясен смысл написанного, он теряется всего из-за одной маленькой буковки, что не позволяет нам быть уверенными в точности, не является ли эта надпись предостережением, адресованным человечеству, предостережением, которое... Впрочем, не будем забегать вперед, господа! Сейчас, с помощью кисточки, мы с вами прикоснемся к величайшей тайне, которая... Эта буква очень важна, коллеги, она крайне, крайне важна!

– А ну отойди, я тут сам все прочищу... – Старший отодвинул профессора, не глядя протянул в сторону мозолистую руку, отрывисто бросил за спину: – Валет, инструмент... – Он поплевал на ладони, потер их друг о дружку, и через мгновение его огромная лапа стиснула рукоять тяжеленной кувалды. Здоровяк по-богатырски размахнулся, стена сотряслась от мощного удара, сверху посыпался песок и мелкие камни, все вокруг окуталось клубами пыли... Тут же последовал второй удар, за которым не замедлил последовать еще один, затем к старшей кувалде присоединились три вспомогательные...

– Господа, что вы делаете, господа! Эти письмена, они бесценны, они... Вы губите сокровище, которое... – Заламывая руки, профессор бегал среди сосредоточенно долбящих стену мужчин. Затем остановился, повис на руке старшего, отлетел, как невесомый щенок, в сторону...

– Мать твою... – Вбежавшие сквозь стенной пролом археологи осветили фонарями зал – обширное, с красочным мозаичным полом пространство, уставленное сверкающими золотом саркофагами, – и замерли, пораженные. Доисторические гробы стояли, как и положено, ровными рядами, подобно столам в морге. – Пацаны, сколько бесхозного добра! Профессор, ты просто молодчина! – Старший четверки привлек упирающегося профессора к себе, радостно чмокнул в губы.

– Слышь, Здоровый, тут сплошная туфта!

Отчаянный крик Валета привел здоровяка в чувство.

– О чем ты?

– Это дешевый медный сплав! Здесь нет никакого золота!

Обласканный профессор был немедленно отброшен в сторону и вскоре завозился где-то в темноте, безуспешно пытаясь подняться – слышался только хруст щебенки и его беспомощное кряхтение. Поколупав ножом с наборной рукояткой оболочку ближайшего саркофага, Здоровый взревел от охватившего его бешенства.

– Твою мать! Выходит, мы две недели шлялись по степям, чтобы найти эту долбаную медь!

Четверо мордоворотов растерянно бегали по залу древней усыпальницы, скидывали крышки саркофагов на разноцветные, составляющие красивый узор, плитки пола, тупо вглядывались в ровно намотанные бинты иссохших мумий... Гулким эхом бродил в замкнутом пространстве отборнейший мат вперемешку с феней, усиливаясь бессвязными выкриками разъяренных, лишившихся честно заработанного трудяг...

– Господа, опомнитесь! – Стоящему на четвереньках профессору периодически удавалось вцепиться в ногу какого-нибудь из пробегающих мимо археологов, он тут же отбрасывался прочь, чтобы через мгновение упрямо вцепиться вновь... – Господа, что вы делаете! Письмена... предупреждение потомкам... проклятие фараонов... нельзя выпустить зло... мир погибнет, если...

Грустно хрустнули стекла профессорских очков...

– А ну, братва, тащи эту плесневелую дрянь наружу!

Самый большой из саркофагов, в котором лежала покрытая зеленоватой, фиолетового оттенка, плесенью мумия, был подхвачен сильными руками, протащен сквозь стенной пролом и через какое-то время оказался на земной поверхности.

– Развеять это дерьмо по ветру! – приказал Здоровый, и парой десятков секунд позже превратившаяся в труху мумия, подхваченная ветерком, весело разлетелась по степи. – А профессора засуньте на освободившееся место. Пусть лежит, дожидается своей государственной премии, сучара. Будет ему время обдумать недостойное ученого человека поведение. Обещал денег, скотина... Исполнять, в натуре! Я все сказал...

Упирающийся профессор был немедленно схвачен, скручен, связан и вскоре, подобно спеленатому ребенку, или той же недавно изъятой из своего многовекового лежбища мумии, покоился, лежа на спине, в саркофаге, подслеповато глядя в звездное небо.

Подхватив рюкзаки, усталая четверка не оборачиваясь побрела по пыльной степи, а внезапно усилившийся ветер поспешил разнести по ней споры какой-то древней аменотехотепотовской плесневелой дряни периода... Впрочем,