смертей, болезней и других бед. Каждый не раздумывая саживался на свое привычное место, и только старый Кориа, по прозвищу Непоседа, не обращая внимания на других, занимал любой чужой стул.
Общий спор шел о выгодах и невыгодах завтрака по сравнению с ужином, а кое-кто пытался объяснить Баттилане существо дела и перетащить его на свою сторону.
— Ну сами скажите, — спросил Фондевилье, подмигнув глазом, — куда я гожусь в конторе после этого пира?
— А мне скажите, куда годятся старики, которые поздно ложатся?
— А они вообще никуда не годятся, — ответил Баттилана.
Бельверде объяснил:
— Мы собираемся каждый четверг.
Другой, желая как-то определить их кружок, добавил: мы, «парни».
— От парней в нас осталось одно название, — признал Сауро.
— И, что еще печальнее, дух, — подхватил Гусман.
— Высокий дух, — торжественно произнес Баттилана и, подумав, добавил: — Напоминаете вы мне старичков, что собираются на площадях.
Гусман поколебался между желанием возразить и стаканом вина. Решил в пользу вина, потом нервно отщипнул кусочек хлеба.
— Не так давно, — рассказывал Сауро, обращаясь к Баттилане, — мы собирались под вечер в кафе, там квартет играл танго лучше некуда, к восьми переходили в ресторан, кухня тут знатная, а заканчивали вечер... сам догадайся?
— Мучаясь животом после помидорной подливки, — не задумываясь, ответил Баттилана.
В этот самый момент официант, не желавший терять время даром, с извинением, похожим на упрек, раздвинул их головы и поставил на стол блюдо с равиолями
[1].
— Нет, сеньор. В illo tempore
[2] пили мы свой вермут в баре и играли в карты, но теперь, дело стариковское, предпочитаем судачить и дружно согласились, что больше, чем вермут, нам подходит фисташковое мороженое.
Вмешался Фондевилье:
— Просто диву даешься, как нам всем нравится это мороженое. Идем в кафе на улице Сан Хуан, мороженое там свежее, народу всегда полно, и вы наедаетесь за стойкой вволю, зная, что тут уж вас не отравят.
— А вы знаете, сеньор, сколько жертв уносит из года в год отравление дурной пищей? — спросил Нарди.
Сразу воодушевившись, Кориа посоветовал:
— Дайте сеньору Баттилане точный адрес кафе. Рекомендую его вам от всей души, если, конечно, вы такой же любитель мороженого, как мы.
Снова взял слово Сауро:
— Говорят, будто фисташки (враки, скорее всего) поддерживают, надеюсь, вы понимаете меня, жизненную силу мужчины, так что все мы пошучиваем, пошучиваем, а каждый свою порцию мороженого съедает, кроме сеньора, — кивнул он на Кориа, — он у нас самый старенький, вот мы и следим, чтобы он заказывал целых две, ему-то фисташки позарез нужны.
Фондевилье подмигнул и, показывая на Баттилану, сказал с восхищением:
— Вот уж кому нет нужды в фисташках.
Улыбнувшись, Баттилана скромно согласился:
— Сказать откровенно, пока что — нет.
Гусман, не слишком склонный к рассуждениям, подумал, что лучших людей, чем в его время, на свете не было, а о нынешнем поколении и говорить не стоит. Кроме того, кое-кто заблуждается. Баттилана, например, у себя на Западной железной дороге блистал сильным и острым умом, а столкнулся с парнями и сразу померк. Он даже не уверен, не было ли ошибкой ввести его в их узкий кружок и, того хуже, рассказать о своей поездке. В самом деле, ссылаясь на желание как следует узнать всю округу, Баттилана получил в конторе разрешение и теперь, если не поможет чудо, они поедут вместе еще дальше Рауча, и туда и обратно, чему, в сущности, надо радоваться, ведь, случись в дороге какая-нибудь поломка или неприятность, полное одиночество не такое уж удовольствие.
Бельверде и Сауро, посмеиваясь, но каждый упрямо стоя на своем, завели неизбывный спор консерватора с радикалом.
— Смилуйтесь, — взмолился Баттилана. — Сдается, в Музее Ла-Платы осталось только два экземпляра этой вымершей породы: вы оба.
«А что, если я его брошу? — подумал Гусман. — Если притворюсь, будто в суматохе, прощаясь, позабыл о нем? Поездка пройдет совсем по-другому».
На десерт подали фисташковое мороженое, вот уж приятная неожиданность.
— Кто-нибудь заказал, — смекнул Сауро.
В ответ раздался приглушенный смешок Кориа.
— Это он, он, — закричали несколько человек, указывая на него пальцем.
Старику похлопали. Сауро велел официанту:
— Сеньору Кориа двойную порцию.
Взглянув на тарелку Баттиланы, Кориа заметил:
— А этот сам себя наградил. Оно ему хоть и не нужно, а видать, нравится.
— Молодой желудок ест за двоих, — рассудил Фондевилье.
Бельверде высказался беспристрастно:
— Разве такое мороженое на улице Сан Хуан? Не сравнить!
Прощались неторопливо, сбившись кучками, уже на улице. Гусман заметил, что Баттилана куда-то пропал, вот теперь можно и забыть о нем; когда пришло время расходиться, он, не видя своего спутника, направился к улице Орноса, правда, медленным шагом: гнев его поостыл. Вскоре он услыхал за спиной задыхающийся голос Баттиланы:
— А я подумал, вы меня бросили, дон Гусман. Задержала
Последние комментарии
21 часов 45 минут назад
22 часов 20 минут назад
23 часов 13 минут назад
23 часов 18 минут назад
23 часов 29 минут назад
23 часов 42 минут назад