Белый аист [Людмила Георгиевна Молчанова] (fb2) читать постранично, страница - 2

интересных старинных книг и можно найти любой учебник по медицине.

…В полутёмном прохладном вестибюле Агничка торопливо сбросила на барьер пальтишко, достала из портфеля шапочку, сложенную пирожком… Подвёртывая на ходу обшлага рукавов, она по привычке повернула голову к большому трюмо — и отпрянула. Какой-то ранний посетитель, высокий, черноволосый, удивлённо рассматривал её в мерцающей глади зеркального стекла. Агничка поспешно шагнула к двери, ведущей в отделение.

— Одну минутку, — услышала она за спиной и недовольно обернулась на голос.

Внезапно Агничка ощутила лесной аромат. Непонятно, как он проник сюда, за толстые стены, но в эту минуту он заглушил все остальные привычные здесь запахи. Агничка недоуменно прищурила глаза, и её рука невольно потянулась к букетику бледно-голубых подснежников, которые протягивал ей юноша.

—  Если не трудно, передайте, — попросил он. — В двенадцатую палату… Климова.

Приём передач для больных начинался с четырёх часов, но у юноши была такая славная улыбка — светлая, дружеская, а подснежники такие нежные…

Агничка осторожно взяла букетик…

—  В каком отделении лежит ваша больная? В терапевтическом? Нервном?

—  Кажется, вчера её перевели к хирургам.

Агничка не удержалась, скосила глаза на трюмо. Там, где-то в его неверной глубине, смутно маячила остроплечая, нескладная фигурка девчонки в белом балахоне… Агничка отвернулась, поспешно толкнула дверь.

Одна, вторая, третья ступенька широкой мраморной лестницы. На площадке распахнуто огромное окно, за ним — больничный парк. Солнце падает откуда-то сверху, и ветки старых лип, унизанные гирляндами почек, похожих на бусы, кажутся рыжими.

На лестнице тоже солнце. Тёплыми полосами оно стелется по гладким поручням, заставляет оживать и вспыхивать тусклые краски на потёртой ковровой дорожке под ногами.

«Интересно, кто у него лежит? Сестра или девушка?» — почему-то подумала Агничка, входя в отделение.

В длинном светлом коридоре насторожённая тишина.

Возле столика дежурной сестры толпятся студенты. Обход ещё не начался! Попросив санитарку передать в двенадцатую палату цветы, Агничка на цыпочках подошла к ординаторской и, затаив дыхание, прислушалась.

Из-за двери доносится сердитый басок Кондратия Степановича. Старик кого-то распекает. Агничка не завидовала провинившемуся. Лучше пусть отчитает кто-нибудь другой, даже сам профессор, только не Кондратий Степанович. Профессор обычно делал выговор наедине, у себя в кабинете, а этот не стеснялся отругать при всех. После такого внушения становилось стыдно поднять на людей глаза.

…Кондратий Степанович Богданов работал в клинике очень давно. Нянечка Никифоровна помнит его ещё с той поры, когда он только-только окончил институт и пришёл сюда застенчивым худеньким парнишкой. Она до сих пор ласково зовет его Кондрашей, а иногда, по старой памяти, поворчит на него или принесёт ему стаканчик малины из своего небольшого садика.

Лишь в сорок втором году Кондратий Степанович покинул на время клинику, оставив вместо себя мать Агнички. Он ушёл на фронт следом за своими сыновьями. Оба сына погибли — он вернулся. После возвращения он неожиданно и категорически отказался занять свою прежнюю должность ведущего хирурга. В другую клинику перейти тоже не пожелал.

— Я здесь корнями врос, голубчик Галина Ивановна, — вызвав к себе мать Агнички, заявил он. — Работайте себе на здоровье. За меня не беспокойтесь. Дисциплина у вас фронтовая. Хвалю. Скальпелем владеете не хуже меня. Весьма этому рад. Не зря учил вас… А я… — Он вытянул худые, со вздувшимися венами руки, нахмурился. — Отказываются мои работнички. Того и гляди дадут осечку. Лёгонькие операции — с превеликим удовольствием. Подсказать, если будет в чём надобность, не откажусь. А чтобы хлеб даром не переводить, по-стариковски займусь молодыми. На них и поворчать не грех… А я, признаться, ворчливым сделался…

Ворчал Кондратий Степанович, конечно, не на одних студентов. За малейшую провинность от него доставалось каждому. Но как ни придирчив был старик-хирург, в отделении его любили. К нему не стеснялись подойти и с просьбой и с жалобой. И не было такого случая, чтобы он хоть кому-нибудь отказал в помощи или добром совете.

Сегодня, видимо, случилось что-то из ряда вон выходящее. Агничка заволновалась. Профессор в научной командировке, его замещает мать. Она за всё в ответе. Вдруг что-нибудь серьёзное?

В хирургическом и в самом деле произошла крупная неприятность. Ночью из отдалённого района привезли тракториста со сложной травмой черепа. Обычно в трудных случаях вызывали опытного специалиста, иногда беспокоили и самого профессора. На этот раз дежуривший по отделению молодой хирург Ранцов операцию сделал сам, на свой риск и страх. На рассвете тракторист Терентьев потерял сознание. Трудно было сказать: операция ли прошла неудачно, началось ли какое-то осложнение, только состояние пострадавшего заставляло