Убежище. Ночь и День [Елена Владимировна Первушина] (fb2) читать постранично, страница - 7

все продается, где все напоказ и все понарошку? Ты думаешь, я не вижу, как этот мир стремится разъесть стены нашей твердыни? Ты думаешь, я это допущу?

Он встает на ноги и отряхивает колени.

Андрей что-то пытается объяснить или возразить, но старик взмахом руки заставляет его замолчать:

— У тебя есть время до утра. Если ты вернешься, я забуду обо всем и сделаю вид, что ничего не было. Если предпочтешь прятаться за юбкой, имей в виду, что прятаться придется всю жизнь. Мы будем следить за тобой. Будь осторожен.

И он уходит, не прощаясь. Но хотя бы — о спасибо! спасибо! — не хлопает дверью. А то соседи подумали бы невесть что.

* * *

— Кажется, я втянул вас в неприятности, — говорит со вздохом Андрей. — Поверьте, я не хотел.

Я качаю головой:

— Только себя самого. Мне он ничего не сможет сделать — разве что забить палкой в темном переулке. Да и тут я бы на него не поставила — без своей особой силы он довольно хлипкий старичок, и здоровая женщина вроде меня справится с ним без особого труда. И главное — он не решится враждовать со мной. Без Убежища его молодые горячие парни быстро заедят друг друга. Кланы, посягнувшие на Хозяина Убежища, не выживают — это ему хорошо известно. Так что думай о себе.

— За себя я уже все решил. Только мне, видимо, в самом деле придется какое-то время пожить у вас — пока не соображу еще что-нибудь.

— Милости просим, — улыбаюсь я. — И не думай, что будешь чем-то обязан мне. Это просто моя работа.

Я выпиваю вино из всех трех бокалов и иду на кухню мыть посуду. Я изо всех сил стараюсь не показать ему, насколько я рада. Старик прав в одном — там, где появился один дезертир, рано или поздно появятся и другие. И если Андрею удастся уйти из клана — это будет значить, что лазейка есть. А значит, настоящие люди, волею судьбы ставшие не на ту сторону, неизбежно будут уходить, возвращаться, оставляя всякую шваль, не способную самоорганизоваться. И через много-много веков Ночные Охотники постепенно начнут вырождаться, потом рассеются и наконец исчезнут, как исчезли многие существа, обитавшие на земле до них. И, может быть, тогда, в один прекрасный день, я наконец пойму, что моя работа окончена и наступило время отдыха.

Завтра нужно будет что-нибудь соврать соседям про Андрея. Впрочем, они и так все поймут — по-своему, но это неважно. Завтра. Утро вечера мудренее.

* * *

Когда я возвращаюсь из кухни, Андрей говорит по мобильнику, и я сразу проскальзываю к себе в комнату, чтобы ему не мешать. Но стенки у нас тонкие, и я все слышу.

— Да… Да, это я… Нет, все так и есть… Нет, Юля, ты не права… Нет, поверь мне, это не так… Да… Да, ты ошибаешься… Да, мне очень жаль, но… Нет… Нет, никогда… Нет… Да… Да, конечно… Да, мне очень жаль… Нет… Нет… Ну не надо, прошу тебя… Да… Да, помню… Да, хорошо… Конечно… Нет, подожди… Прошу тебя, подожди… Да… Конечно… Хорошо… Хорошо, я приеду… Я сейчас приеду… Слышишь?.. Ну конечно… Ну хорошо, конечно, хорошо… Сейчас… Ладно, пока.

И он снова возникает у меня на пороге — незваный, как несколько часов назад.

— Извините, но… Помните, вы сказали, что если мы ни о чем не договоримся, я могу остаться или уйти.

— Все правильно.

— Так вот, я, кажется, должен уйти. Я… я ошибся. Я не подумал, что есть обязательства, которые нельзя нарушать, независимо от того, на какой ты стороне. Это было очень глупо. Извините, я, наверное, пойду.

— Конечно, ты прав.

* * *

Я выхожу в коридор, чтобы закрыть за Андреем дверь. Моя соседка-студентка выходит на порог своей комнаты и останавливается, пристально вглядываясь мне в лицо. Ей интересно, сильно ли я разочарована тем, что мой гость уходит.

На самом деле я действительно разочарована, хоть это и глупо. Очень глупо ждать, что все будет быстро и просто. Но я устала. Сегодня был тяжелый день.

«Ничего, — говорю я себе. — Когда-нибудь в следующий раз. Просто я стала к этому на один день ближе».