мальчик, по имени Онфим, изобразил батальные сцены. На одной из них три всадника с колчанами посылают стрелы; под копытами коней поверженные враги. На другом рисунке — воины в шлемах, тех самых, что найдены на раскопках.
Кто знает, может быть, археологам и посчастливится приоткрыть завесу над скрытыми в тумане веков тайнами «грандиозного военно-морского предприятия русских на Балтике».
«Морским судам быть»
Скоро день рождения, — сказали нам однажды липецкие краеведы, посетившие музей. — Двести семьдесят пять лет стукнет имениннику. Ждите подарочек от нас…
— Бандеролью?
Гости улыбнулись:
— Да нет уж… Пожалуй, почта не примет такую «бандероль»…
В дождливый осенний день 1695 года от устья Дона по раскисшей степи двигались к Москве русские войска. В крытой повозке, прыгавшей на ухабах, сидел сумрачный царь Петр.
Невеселыми были его думы. Обширное Русское государство с двенадцатимиллионным населением не имело выхода ни к Черному, ни к Балтийскому морям. Как торговать с иноземцами, если побережья морей, если устья рек в руках турок и шведов? А ведь по обоим этим морям некогда ходили русские суда. Черное даже называлось Русским морем, пока его северные берега не отрезали захватчики. Да, без морей России не цвести.
Петр бросил взгляд на дорогу. Шли полки Преображенский, Семеновский, Лефортовский, Бутырский… Сражались солдаты храбро, а крепость турецкую, крепость Азов, не одолели. А все оттого, что по морю туркам шла подмога — и людьми, и оружием, и продовольствием.
Без флота как без рук. Но где же строить корабли, если берега морей под вражьей пятой?
Надо взбодрить морскую силу во глубине России, да и спустить флот вниз по тихому Дону в Азовское море.
Через месяц почти по всей России затих стук топоров. В подмосковное село Преображенское, в Воронеж и близлежащие городки Козлов, Добрый, Сокольск со всех концов страны толпами шли пильщики, плотники, конопатчики, смоловары, канатчики. Шли они на «струговое дело».
Из Архангельска в Преображенское санным путем доставили в разобранном виде галеру. По ее образцу готовились части двадцати двух судов. Заиндевелые лошади с трудом тащили в Воронеж огромные сани, груженные дубовыми килями, шпангоутами, мачтами, рулями, веслами.
В Воронеже галеры собирались. Там же строились два 36-пушечных корабля, готовились четыре брандера — парусные суда, груженные горючими веществами для уничтожения неприятельского флота путем поджога при свалке вплотную.
Спешно сооружались струги, лодки, плоты для перевозки войск. На верфях работали вологжанин Осип Щека, нижегородец Яков Иванов, их сотоварищи — мастера плотницких дел.
В селе Липовка на реке Воронеж копали бурый железняк. Над окрестностями тучей висел удушливый дым: лили пушки и ядра, ковали якоря, скобы, корабельные гвозди, уключины.
Мастеровые трудились под угрозой «всяческого разорения и смертной казни за оплошку и нерадение».
Петр, не зная устали, скакал из Москвы в Воронеж, из Воронежа в Москву и торопил, торопил — до весенней распутицы оставалось не много.
У Петра было немало сторонников, но еще больше было недругов. Бояре недовольно покачивали головами: «Эва, разорит двадцатичетырехлетний царь государство — в какие деньги обойдется морская затея, только одних плотников занято «струговым делом» двадцать шесть тысяч… Да разве флоту, построенному за одну зиму, одолеть турок, которые два столетия оттачивали клыки в морских сражениях с Австрией, Францией, Испанией, Венецианской республикой, Мальтийским орденом… Недаром султан прослыл «непобедимым на море».
3 апреля 1696 года спустили на реку Воронеж 68-весельную галеру «Принципиум», вооруженную тремя пушками. В кормовой каюте поселился Петр: он сам поведет флотилию на штурм Азова под именем капитана Преображенского полка Петра Алексеева.
В начале мая тронулись в путь. Никогда еще река не видела такого множества судов. По бурлящей вешней воде, мимо изрытых пещерами меловых гор, плыли более двадцати галер, брандеры, свыше тысячи трехсот стругов, триста морских лодок и сотня плотов. На них семь полков пехоты, музыканты, лекари, хлебопеки.
Высокая вода стремительно проносила суда над перекатами. А с Нижней Девицы, Потудани, Тихой Сосны и других притоков выходили и пристраивались к каравану новые суда.
На стругах лежали крепко привязанные канатами чугунные и медные «басы» — дробовые пушки, стрелявшие картечью из свинцовых пуль и железных обломков, «брештовые» и «проломные» орудия. И к каждой пушке везли по пятьсот и больше ядер.
А еще везли лесные припасы, смолу, гвозди для починки судов.
Половодье спрямило крутые повороты реки, флотилия шла ходко. На Дону к ней присоединились утлые казацкие лодки.
В середине мая, не доходя до моря десятка верст, солдаты увидели высокие каменные башни, с которых грозно глядели стволы орудий. Это была
Последние комментарии