Человек, проходящий сквозь стены [Марсель Эме] (fb2) читать постранично, страница - 3

там – он сверхчеловек, просто гений!". Слыша подобные похвалы, Дютийель краснел от смущения, и глаза его за стеклышками пенсне блестели от признательности и удовольствия. Как-то раз эта благодатная атмосфера насколько расположила его к себе, что он счел долее невозможным хранить свое инкогнито. С подобием застенчивости оглядев своих коллег, которые столпились над газетой, взахлеб повествующей об ограблении Французского Банка, Дютийель скромно объявил:

– А вы знаете, Гару-Гару – это я.

Беззастенчивый продолжительный взрыв смеха встретил его слова, и Дютийель получил в шутку прозвище Гару-Гару. Вечером, когда он уходил из министерства, товарищи без устали потешались над ним, и жизнь стала казаться ему куда менее приятной.

Через несколько дней ночной патруль схватил Гару-Гару, когда он находился в ювелирном магазине на рю де ля Пэ. Грабитель оставил свою роспись на кассе и принялся петь пьяную песню, попутно разбивая стеклянные витрины при помощи кубка из массивного золота. Дютийелю было проще простого уйти в стену и скрыться таким образом от полицейских, но все указывает на то, что он хотел быть схваченным и, вероятно, с одной-единственной целью – поразить воображение своих коллег по работе, недоверие которых так его уязвило. И в самом деле, они были чрезвычайно удивлены, когда назавтра все газеты опубликовали на первой странице фотографию Дютийеля. Они горько сожалели, что не признали вовремя своего гениального товарища, и в честь его стали отпускать маленькие бородки. Некоторые в порыве раскаяния и восхищения зашли даже так далеко, что попытались прикарманить бумажник или фамильные часы своих друзей и знакомых.

Вы вправе счесть, что поступок того, который позволил полиции схватить себя лишь для того, чтобы удивить нескольких коллег, свидетельствует о большом легкомыслии, недостойном великого человека, но вряд ли доводы рассудка играют большую роль в подобном решении. Дютийель полагал, что он отказывается от свободы, чтобы удовлетворить свою горделивую жажду реванша, однако на самом деле он лишь плыл по волнам своей судьбы. В конце концов, для человека, который проходит сквозь стены, настоящая карьера начинается лишь тогда, когда он оказывается в тюрьме. Едва Дютийеля поместили в грозную тюрьму Санте, как у него сразу же появилось впечатление, что это был самый настоящий дар судьбы. Толщина местных стен была для него невиданным наслаждением. Уже на следующий день после того, как нового арестанта поместили в камеру, охранники с изумлением убедилилсь, что узник вбил в стену гвоздь и повесил на него золотые часы, которые принадлежали начальнику тюрьмы. Сам Дютийель не смог или не захотел объяснить, каким образом ему удалось завладеть часами. Последные были, разумеется, возвращены владельцу, но уже на следующий день обнаружены возле изголовья Гару-Гару вместе с первым томом "Трех мушкетеров", позаимствованным из личной библиотеки начальника. Персонал Сантэ был совершенно выбит из колеи, и вдобавок служащие жаловались на пинки в зад совершенно непонятного происхождения, которые настигали их повсюду. Было похоже на то, что у стен есть не только уши, но и ноги. Гару-Гару сидел в тюрьме уже неделю, когда начальник Сантэ, вошедший утром в свой кабинет, обнаружил на столе письмо следующего содержания:

"Господин начальник, в ответ на нашу беседу от 17 числа текущего месяца и напоминая Вам о ваших инструкциях от 15 мая прошлого года, имею честь уведомить вас, что я только что закончил чтение второго и последнего тома "Трех мушкетеров" и что я собираюсь сбежать этой ночью между 11.25 и 11.35. Прошу вас, господин начальник, принять заверения в моем глубочайшем уважении. Гару-Гару".

Невзирая на пристальный надзор, который был установлен за Дютийелем этой ночью, он скрылся ровно в 11.30. Новость уже наутро стала известна публике и вызвала повсюду небывалый энтузиазм. Однако, совершив новое ограбление, после которого его популярность достигла апогея, Дютийель, судя по всему, даже не пытался спрятаться и ходил по Монмартру, не принимая никаких предосторожностей. Через три дня после своего побега из тюрьмы он был арестован на улице Коленкура, где в кафе "Мечта" незадолго до полудня попивал белое вино лимонного цвета со своими друзьями.

Гару-Гару был вновь водворен в Сантэ. На сей раз его заперли на три замка в мрачный карцер, что, впрочем, не помешало ему удрать в тот же вечер и водвориться в квартире начальника тюрьмы, в комнате, предназначенной для гостей. Наутро около 8 часов он вызвал звонком прислугу и потребовал доставить ему завтрак. Прислуга предупредила сторожей, и те взяли узника прямо в постели, причем Дютийель не оказал никакого сопротивления. Вне себя от гнева, начальник тюрьмы водворил возле карцера Дютийеля сторожевой пост и посадил арестанта на хлеб и воду. Около полудня тот отправился обедать в ресторан, расположенный неподалеку от тюрьмы, и уже оттуда позвонил начальнику.

– Алло! Господин начальник, мне очень неловко, но недавно,