Альфа-версия [Никита Евгеньевич Красников] (fb2) читать постранично, страница - 5

обескуражен. Он начал инстинктивно протирать заплеванные глаза, а в это время Захоева сильно вмочила ему в промежность. Он согнулся, подставив голову под ее коронный удар. Старуха решила не мудрить, сложила два пальца и отработанным движением выпотрошила ему левый глаз. Цвиркнула кровь, толстяк заскулил и ушел в кустарник, а Захоева едва успела увернуться от свистящего ремешка — сухопарый дед атаковал ее сзади.

Этот дед оказался неожиданно крепким орешком. Он пряжкой рассек ей щеку, контрил против всех захватов, а под конец ловко зафутболил в нее той самой злополучной жестянкой. Захоева, попавшись на удочку, прикрыла живот, а дед тут же сделал выпад и ухватил ее за горло. Ногти у него были кривые и толстые, как у орла; он их больно заправлял ей под кадык, внимательно глядя прямо в зрачки. Теперь уже было не до экономии, старуха сунула руку за пазуху и нащупала наган. Долбанул выстрел. Пуля попала деду в живот. Бедняга выпучил глаза и упал на колени. Захоева, согнувшись в пояснице, прокашлялась и отхаркнула красную слюну. Дед все стоял перед ней, как истукан. Она отерла губы, примерилась и с прыжка-поворота хрястнула ему в висок копытной пяткой. Дряхлый череп лопнул, как гнилой арбуз. Дед пустил кровь из ушей и умер еще в полете, до того, как его голова коснулась земли.

Захоева перекрестилась и обшарила покойнику карманы. Оружия не было. В брюках нашелся валидол. Она закинула в рот пару таблеток, а остальное спрятала за пазуху. Корявые черные буковки на пальцах старика привели ее в задумчивость. Где-то она уже слышала эту кличку, недавно в округе бродили какие-то трусливые слухи и подозрения. Филя. Филин. Ну что же, значит, не такой уже он крутой.

В кустах соблазнительно плакал и возился искалеченный толстяк, но старуха решила не тратить на него времени — неожиданная стычка и так выбила ее из графика, а привычки опаздывать она никогда не имела и сейчас не собиралась заводить. Перемотав тряпки на животе, она вернулась на дорогу и вскоре уже опять держала прежний темп, замывая слюнями рассеченную щеку и озабоченно поглядывая на свою уменьшающуюся тень.

Над ней неуемные ветры заплетали спирали из пыли, в облаках сгорали виденья, и день якоря поднимал. И наматывались километры на ступни. На грани бессилия балансируя, мысли бесили ее, и порез на щеке подтекал.

По миру прошелестела шустрая стайка предполуденных часов, и округлое солнце, взобравшись на вершину неба, остановилось, чтобы перевести дух. Берская, толкая велосипед, выбралась из оврага и тоже остановилась. Все было чисто. Змиевкин овраг в этом месте изгибался в виде буквы С, охватывая ровную травянистую площадку, с противоположной стороны заглушённую зарослями бузины. Подлец Пахомов, видимо, решил не тратить времени на организацию засады, а отправился сразу к Захоевой. Ну и хорошо.

Теперь осталось где-то минут пятнадцать, не больше, старая уборщица опаздывать не любит.

Присев на пенек возле тропинки, Берская полезла в авоську и стала ворошить книги, выбирая, чем бы отвлечься. На глаза попалась брошюра некоего С.М. Гандушина «Программная Реализация Эволюционных Моделей». Берская приобрела ее еще позапрошлой осенью, перед семинаром в Барселоне, да так и не удосужилась прочитать. Оглавление рассыпало перед ней старознакомые слова, тусклые отблески бывшей жизни. Объектный подход и организация ресурсов, модель живого объекта, механизмы мутаций, атрибуты и методы, Вселенная как объект. Старуха усмехнулась и открыла наугад.

«…для того чтобы система могла беспрепятственно самоусложняться, нужно грамотно запрограммировать механизм мутаций. Критерием успешности той или иной генетической комбинации должна служить выживаемость вида, то есть способность дожить до репродуктивного возраста и оставить потомство в условиях конкурентной борьбы за жизненные ресурсы. Заметим, что, говоря о «генетическом коде», не следует ограничиваться лишь совокупностью значений атрибутов, определяющих физические свойства и поведение живых объектов, как это делают авторы [7], так как это наложит архитектурные ограничения на эволюционные возможности системы. Предметом мутаций должно служить описание классов, то есть непосредственно программный код, определяющий структуру и поведение живых объектов. Иными словами, живые объекты должны иметь возможность в процессе эволюции менять собственную программу, в результате чего возникнет самооптимизирующаяся модель, которая будет развиваться, постоянно переписывая саму себя».

Ну, это он завирается, такая система будет виснуть на каждом шагу, подумала Берская, перелистывая несколько страниц.

«…еще одним примером возможной оптимизации может служить сохранение адреса Вселенной в локальной памяти объектов в качестве одного из атрибутов. В этом случае объект, обращаясь к адресу Вселенной, сможет быстро получить прямой доступ к глобальным параметрам окружающего мира, а также к