Чертов лог [Владимир Александрович Кораблинов] (pdf) читать постранично

Вл. Кораблинов

что
.юг
Роман

Воронежское книжное
издательство—1962

Р2
К66

Двенадцать послевоенных лет под личиной сапожника
или конюха скрывался изменник Родины Гаврила Свет­
личный. Он часто менял место жительства, заметал следы,
и всякий раз, где бы он ни появлялся, возникали ка­
кие-то загадочные события: то бесследно исчезнет чело­
век, то совершится групповое самоубийство, то в теле
умирающего ребенка врачи находят швейные иголки.
В следственных делах иногда устанавливается, что пре­
ступление совершено по приказанию некоего «архангела».
Однако «архангел» неуловим: совершив преступление, он
исчезает из одного района с тем, чтобы неожиданно по­
явиться в другом, отдаленном от первого на сотни и даже
тысячи километров. И вот — снова гибнет чья-то жизнь,
снова — непонятный, запутанный клубок преступлений.
Вместе с таинственным «архангелом» кочует с места на
место еТо жена и сподвижница — врач Беата Вернер
(в прошлом — переводчица при гитлеровской комендату­
ре), которая является фактическим руководителем пре­
ступной деятельности изуверской секты. Но сколько ве­
ревочке ни виться, а конец придет: в одном из глубин­
ных районов России эта «святая семейка» попадается
с поличным, причем в деле ее разоблачения активную
роль играет сельская молодежь, комсомольцы. Обо всем
этом рассказывается в новом романе писателя В. Кораблинова «Чертов лог».

/. СВЕТ НАД МАКОВКОЙ

Слепый слепца водяй, оба в яму впадутся, понеже
в нощи неведения шатаются.
Аввакум. Книга бесед.

1.
У бакенщика Михайлы Иваныча померла жена. Как
всю жизнь была тихая да безответная, так тихонько и
померла: вечером подоила козу, собрала поужинать, чай
подала Михайле Иванычу (он еще ругнул ее — зачем чай
в чугунке варила: щами воняет), а потом легла на дере3

вянныи диванчик под часами, накрылась с головой тело­
грейкой, и когда вздохнула она в последний раз — бог ее
знает. По крайней мере Мпхайла Иваныч не заметилЗавалившись на кровать, он сразу крепко уснул и спал
часов до пяти утра. Проснулся потому, что озяб. Закурил,
вышел наружу, поглядел на реку. В густом молочном ту­
мане звенела вода на перекате, берега были белые от мо­
роза.
Михайла Иваныч взял весло, градусник и спустился
к лодке. За ночь возле берега нарос тонкий ледок. «Ра­
новато, — подумал старик, — что ж это, еще до октябрь­
ских праздников, считай, три недели, а вон какой мо­
роз!»
Он смерил температуру воды и воздуха: в воде гра­
дусник показал плюс семь, а на воздухе — минус четыре.
Поднявшееся из-за леса красновато-золотое солнце с
трудом продиралось сквозь плотный белый туман. Вдали
над селом, расположенным по крутым глинистым буграм,
столбами стояли синие дымы. Пастух затрубил, замычали
коровы, зазвенело ведро, на колхозном дворе загрохотал
трактор. И стоило ему только загрохотать, как где-то за
селом, за садами, точно откликнувшись, тяжко завыла,
одолевая крутизну дороги, грузовая автомашина, потом
радио
на площади щелкнуло, заговорило, заиграло
«Союз нерушимый...» День начался и двинулся своим
привычным путем.
Михайла Иваныч записал в маленькую книжечку
температуру и пошел в избу. В избе совсем стало светло.
В тишине особенно как-то въедливо стучал маятник заси­
женных мухами ходиков. Ночевавшая под печкой хворая
курица подошла к диванчику, дробно постучала клювом
по деревянной ножке, таракана, что ли, выковыривала и
словно будила старуху. А та лежала, не шевелясь, и лицо
ее, как и давеча, было накрыто телогрейкой.
— Клаша! — позвал ее Михайла Иваныч. — Ты что,
ай захворала?
Он приподнял телогрейку и вздрогнул: узкой щелоч­
кой чернел полуоткрытый старухин рот, мутные глаза гля­
дели бессмысленно, не мигая. Вытянутая вдоль тела рука
поразила своей синеватой белизной. Михайла Иваныч
потрогал эту руку — она была тверда и холодна.
Тогда он понял, что старуха померла. Ему стало жал­
ко и ее, с которой он прожил больше тридцати лет, и се­
бя, так неожиданно осиротевшего. И он заплакал.
4

2.

Похоронил Михайла Иваныч старуху и стал жить
один. И вот тут-то понял он и оценил то, чего при жизни
жены не замечал, а значит, не понимал и ни в грош не
ставил.
Понял он, что всю жизнь она положила на то, чтобы
ему было хорошо и удобно, чтобы голодным из-за стола
не вылезал, чтобы бельишко было вовремя постирано и
сменено, пол вымыт и подметен и даже гирька часовая под­
тянута.
Вот остался он один и в первую же ночь проснулся от
нехорошей тишины: никто не вздыхал рядом, никто не
похрапывал, и маятник молчал. Старик зажег спичку и
увидел, что гирька опустилась до самой диванной спинки
и уперлась в нее. Часы показывали половину одиннад­
цатого, а сколько было на самом деле — бог его знает.
Михайла Иваныч подтянул гирю, покурил, лег, ио так
уже и не мог заснуть, все думал.
Думал он как-то нескладно, мысли, что