Пьяные сны [Андрей Ефимович Зарин] (fb2) читать постранично

Зарин Андрей Ефимович
Пьяные сны

Андрей Зарин

Пьяные сны

I. Старые приятели

На Среднем проспекте в нижнем этаже громадного каменного дома, с незапамятных времен помещалась большая суровская лавка, под вывеской "Торговый дом Б. А. Архипова". Торговали в ней красным и суровским товаром; башмаками и галошами; галстуками и подтяжками; бельем монополь и разной галантерейной мелочью.

В ней работали два приказчика, Антипка, переходящий на положение Антипа Романовича, и двое мальчишек, Степка и Яшка. Сам же хозяин, Никандр Семенович Чуговеев, сидел за решеткой у своей конторки и, всегда мрачный, сосредоточенно думающий, только производил расчет с покупателями, совершенно не вмешиваясь в торговлю.

Невысокого роста, широкий в плечах, с рябым угрюмым лицом, рыжей жесткой бородой и холодными серыми глазами, приходил он в лавку, садился у конторки и сидел неподвижно, уставившись глазами в одну точку, пока оклик покупательницы не выводил его из этого состояния.

Он получал деньги, давал сдачу и опять погружался в свои упорные думы.

-- Чудной у вас хозяин-то этот, -- говорила какая-нибудь из старых покупательниц старшему приказчику, Авдею Лукьяновичу.

Тот неуловимо улыбался, слегка пожимал плечами и отвечал:

-- Малость есть. Неприучены к нашему делу. Случаем стали, после того, как дядюшка, Егор Кондратьевич, царство ему небесное, без детей и вдовы померли.

-- Так, так, -- кивала покупательница, -- и пьет?

-- Не без того, -- ухмылялся приказчик и громко произносил: -- еще чего позволите?

Но если бы он и все слова произнес также громко, хозяин, все равно не услыхал бы его слов, так глубоко он погружался в свои упорные думы.

Был тихий апрельский вечер. На улице было светло и жарко, отчего в лавке все казалось мрачнее и унылее. Меркнувший свет слабо пробивался сквозь тусклые стекла, и полки с товарами тонули в полумраке, а угол, в котором сидел Чуговеев за своей конторкой, совсем был затянут сумраком, словно серой паутиной.

Приказчики сидели на табуретках за грудами наваленных кусков ситцу и распивали третий чайник кипятку; мальчишки лениво собирали товар с прилавков, в углу за решеткой сидел Чуговеев в своей неподвижной позе -- и унылая тоска, как серая пыль, носилась в воздухе и оседала на все.

-- Никогда при покойнике такого не было, -- тоскливым шепотом сказал молодой приказчик дяде своему, Авдею Лукьяновичу, -- хоть голос слышали. И сам покрикивал, и засмеешься, и все такое. А теперь словно в глотке вязнет. Ей-Богу!

-- Мрачный человек, -- согласился Авдей Лукьянович, и быстро, отставив блюдце, поднялся из-за прилавка навстречу входящему в лавку господину.

Это был невысокого роста, изящный и стройный мужчина, лет 36-ти, с русой бородою и веселым открытым лицом.

-- Я новый комиссионер от Торонтона. С вас следует получить по счетам, -- сказал он и ловким движением раскрыл портфель. -- Вот ваш счет. Проверьте, а я зайду дня через два и тогда предъявлю доверенность!

Господин протянул Авдею Лукьяновичу сложенный лист и поспешно повернулся к двери, как вдруг раздался возглас:

-- Валентин Викторович! Какими судьбами! Вот встреча-то!

Приказчики и мальчишки не поверили ни ушам, ни глазам своим, когда услышали голос хозяина и увидели его, вышедшего из своего угла и идущего к посетителю с радушно протянутыми руками.

Тот быстро обернулся на возглас и вдруг испуганно отшатнулся.

-- Ты... Вы... -- произнес он растерянно и отодвигаясь в несомненном испуге, а Чуговеев, широко улыбаясь, остановился перед ним и заговорил весело и громко:

-- Я, самолично, Валентин Викторович, али не признал?

Тот, видимо, справился с своим волнением, протянул руку Чуговееву и сказал:

-- 10 лет! Много воды утекло. Как ты здесь-то?

Чуговеев тихо засмеялся.

-- А вот был же ты военным, а теперь в комиссионерах? Всяко бывает! Дядя помер и мне это по наследству досталось. Никандр и купцы! А? Чудно.

-- Если бы я знал...

-- И не зашел бы? А? -- опять со смехом сказал Чуговеев. -- Брось! То -- старое. Мало мы бражничали с тобою. Шабаш! Нынче не пропущу! Ты куда?

Приятель Чуговеева видимо ободрился.

-- Собственно, в твой магазин в последний! Домой собирался. В нумера!

-- Ну вот и отлично! Вместе вечер и ухлопаем. Вспомним то, что промеж нас хорошего было! Идем! -- И он с небывалою живостью бросился в темный угол к своей конторке, зазвенел золотом, щелкнул замком и через мгновенье вернулся в пальто и шляпе.

-- Лавку без меня закройте в девять! -- сказал он приказчику и ухватил под руку посетителя. -- Идем!

Еще мгновенье -- они мелькнули оба в светлом четырехугольнике двери и скрылись.

Младший приказчик только свистнул:

-- Видали, как наш развернулся-то! А?

Авдей Лукьянович только повертел головою.

II. Дом у кладбища

Небольшой, двухэтажный деревянный дом, который унаследовал Чуговеев вместе с лавкой, стоял в конце Малого проспекта,