Вертолет-Апостол возвращается (СИ) [Александр Чекмарев] (fb2) читать онлайн

Вертолет-Апостол возвращается.

Глава 1. 99-ый июнь 20-го столетия.

ПРЕДИСЛОВИЕ.

Дорогие читатели!

В 1999 году я написал продолжение приключений Макара Коновалова.

Сейчас мне приходится серьёзно редактировать Возвращение вертолёта Апостола, потому что выставлять роман в первоначальном виде невозможно. Кто помнит политические события того года, тот поймёт. Приношу за это обстоятельство свои глубокие и искренние извинения.

Глава 1. 99-ый июнь 20-го столетия.

Ночь. Жаркая летняя ночь. Канал имени Москвы. Теплоход. Духота.

Смутные очертания прибрежных кустов. Редкие огоньки в домах дачников-полуночников. Сверчки!

Музыкальные насекомые, чей сладкозвучный концерт нарушает буханье музыки и пьяные крики, доносящиеся с плавучего вертепа.

Тут есть все, что необходимо для весёлого времяпрепровождения тех, у кого не стоит проблема, как прокормить семью и на что купить завтра первоочередное. Бомонд (грубо говоря).

Ресторан, танцплощадка, бары, казино, бильярд, боулинг, проститутки, все это специально завезено и выставлено в лучшем виде по всей площади теплохода, который отчалил в девять вечера от Северного речного порта, под жизнеутверждающую барабанную дробь в исполнении сводного ансамбля девочек-длинноножек, наряженных специ­ально по такому случаю в некое подобие военной формы царских времён с бе­лыми сексуальными колготками и не менее же сексуальными высокими сапогами.

Маршрут увеселительного круиза замысловат донельзя. Где-то ближе к полуночи теплоход прибудет в Бухту Радости. Там уже приготовлены ман­галы с прилагающимися шашлыками. Отведав и вкусив последних, вся элитная тусовка погрузится обратно на корабль (кто сам, а кто балластом), он развернётся и преодолев возможные штормы, с рассветом причалит в Москве.

Но это будет только завтра. А пока корабль держит путь приблизительно на север, и увеселительная программа только начинается. Счастливые участники круиза танцуют, пьют, укуриваются, гоняют шары, швыряют деньги в воду и прочее, прочее, прочее.

Не веселится только тучный пятидесятилетний бизнесмен Абрам Аркадьевич Жлуктов. Один из тех, для кого и ради кого, собственно говоря, вся эта программа запланирована, приготовлена, и притворена в жизнь.

А вся беда его в том, что до недавнего времени дела у него шли превос­ходно. Его империя, его бизнес, его, я бы даже сказал - коллектив, работал чётко и отлажено. Как машина, как танк, как часы. (Импортные). Всё бы­ло схвачено везде и кругом. Милиция и бандиты, связи в правительст­ве, авторитет и ум, друзья и родственники. В общем, всё как полагает­ся.

В принципе ничего страшного не произошло. Лишь так, вроде бы мелочь - трагическая гибель в прошлом месяце двух его главных конкурентов, ко­торых и конкурентами-то можно было назвать лишь с большой натяж­кой. И проблема даже не в том, что подозрение пало на него и его людей. Хотя он не имел к этому ни малейшего, даже косвенного отношения. А просто в том, что ему совершенно не приходило на ум, кто это мог сделать, и кому это нужно. Зачем, и как они смогут этим в дальнейшем восполь­зоваться.

Но самое страшное состоит в том, что по идее, следующей жертвой неизвестных вторженцев в империю, может пасть именно он - А. А. Жлуктов.

Он чувствовал это. Он всегда чувствовал опасность издалека. Всеми фибрами своей жалкой душонки ощущал надвигающуюся на него беду. Потому, и в целях чего, постарался максимально обезопасить себя от воз­можной агрессии. И не доверял никому теперь, хотя раньше также не до­верял. Но ныне ещё более. Его подозрительность увеличилась вдвое, да какое там, - на порядок, я бы даже сказал, что она выросла в геометрической прогрессии.

Повсюду, где бы он ни находился его преследовал запах киллера. Витал в воздухе, усиливался с каждым днём, как вонь от не постиранных и не снимаемых носков.

И сегодня, в отличие от всех остальных присутствующих на теплоходе, он вовсе не собирался отдыхать. А под завидным предлогом собрал сюда всех своих соратников, подчинённых, приближенных, верных и не очень, близких, короче «своих» людей так или иначе участвующих в его бизнесе, открыть им глаза, наконец, объяснить и чтобы они поняли всю серьёзность происходящего. И придумали все вместе, что делать и как быть.

Правда, они пока об этом даже не догадываются. Ничего-ничего, пусть повеселятся, расслабятся...

Нет, все-таки несправедливо. Почему так все повернулось? Ведь А. А. Жлуктов в принципе человек-то неплохой. Хотя и хорошим его назвать язык не поворачивается. Ибо то дело, которым он занимается - грязное. И страдают от этого в основном люди молодые. Они превращаются за короткий срок в неизлечимо больных стариков. И умирают в муках.

Но ведь кто-то должен этим заниматься? И почему не он? И в этом деле должен быть порядок. Иначе наступит хаос. И неизвестно, что, в конечном счёте, хуже - упорядоченное зло, или зло бесконтрольное. А уж он-то умеет наводить порядок. Как никто другой. С молодости своей. Ей-ей. Закалка. Наследственная. Гены, можно сказать.

Вот такие мрачные мысли полностью овладели сознанием озабоченного проблемами Абрама Аркадьевича. А потому, пока все его гости весели­лись, он лишь молча курил сигару, облокотившись на борт. Хмурил кустистые брови и морщил лоб, вглядываясь в черные очертания прибрежных кустов, медленно проплывающих на мутном экране его близорукости.

Или дальнозоркости? - Хрен его знает. Что точно, так это то, что чувство неведомой опасности давно уже не покидало его, лишь временами притуп­лялось ненадолго, но затем вновь обострялось с новой силой.

Вот и сейчас он вдруг почувствовал необъяснимую угрозу где-то совсем-совсем близко, будто он в своей каюте не один. Словно кто-то за ним на­блюдает, и волны неотвратимой опасности разбиваются о причал его незащищённой спины.

И А.А. Жлуктов направил свои натруженные стопы в глубину каюты. Ту­да, откуда, по его мнению, исходили эти самые волны. Здесь почти всю стену занимал стеллаж, на котором расположились в творческом беспо­рядке различные предметы обихода, типа телевизора, пепельницы и вся­ких других разностей, призванных так или иначе способствовать полноценному отдыху.

Каламбур: весь стеллаж занимал коллаж.

Из всего представленного разнообразия, внимание Жлуктова сразу привлекла оригинальная модель вертолёта, непонятно зачем, также здесь находившаяся. Он на свою беду склонился над ней и стал разгля­дывать. Абрам Аркадьевич даже успел немного восхититься умело сотворённой игрушкой. Но в следующую секунду он заметил направленное на него из нутра вертолёта дуло, и даже не успел удивиться. Потому что пулей сорок пятого калибра ему снесло чуть больше половины его светлой головы, и поджарив порохом оставшуюся часть лица.

То, в чем недавно рождались гениальные мысли, теперь стекало по стенам каюты, обильно обрызгав красно-коричневыми каплями новенький теле­визор и репродукцию картины Айвазовского, предав тем самым трагично­сти и без того невесёлому известному морскому сюжету.

Последнее, что ему удалось увидеть в своей жизни, это как силой отдачи вертолёт швырнуло на стену, но он оправился от мощного удара, перетряхнулся-встрепенулся и, подмигнув на прощанье тому, что осталось от А.А. Жлуктова красным глазом, быстро улетел в ночь.

ПОЛЕЗНЫЙ СОВЕТ АВТОЛЮБИТЕЛЯМ ОТ БЫВАЛЫХ ВОДИТЕЛЕЙ. Если у Вас в дороге вышел из строя бензонасос, то выйти из положения можно, обеспечив самотёк бензина по трубке из полиэтиленовой тары, ус­тановленной на верхнем багажнике, или создать избыточное давление в бензобаке. Для этого необходимо положить рядом с бензобаком запасное колесо, выкрутить ниппель из него так, чтобы воздух из камеры выходил под большим давлением, остаётся надеть дренажную трубку на вентиль запасного колеса и - в путь. При этом необходимо помнить, что большое давление здесь недопустимо, так как возникает возможность перелива в карбюраторе.

Глава 2. ПИСЬМО ПЕРВОЕ (ЛИРИЧЕСКОЕ)

Здравствуй дорогой друг!!!

Уже спасибо тебе за то, что ты сумел дочитать до этого места.

Честно сказать, друзей у меня вообще-то и нет. По большому счёту. Никто не пишет мне писем, за исключением телефонного узла. Но эти по­слания сухие и лаконичные. Без искры, как-то без души.

А я пишу письма. Вот тебе, например. Хотя я тебя совсем не знаю, и, ско­рее всего, мы никогда не познакомимся. Печально.

А очень хочется получить письмо. Вот так, вдруг, и от кого не ждёшь. Ни с того ни с сего. И прочитать там что-то личное, доброе, тёплое. Ан нет, я таких посланий не получаю. Зато пишу их сам, часто и помногу. Особенно когда за окном поливает. Впрочем, и когда не поливает тоже...

Итак.

У меня все хорошо. Надеюсь, что и у тебя неплохо. Я недавно вышел из больницы, там было ужасно. Этот день, когда я из неё, наконец, выписал­ся, стал, вероятно, одним из самых лучших дней в моей жизни.

Я брёл по весенней, залитой солнечным светом улице, и радовался как ребёнок. Такое непередаваемое ощущение того, что можно видеть небо, не украшенное стальной решётчатой разлиновкой.

Было раннее утро, и улицы были пустынны. А мне очень хотелось пообщаться с обыкновенными живыми людьми. Хотя бы поинтересоваться сколько времени, или как пройти к метро. Просто послушать голос живо­го, среднестатистического гражданского человека, так как моё окружение в последние примерно пять кварталов. Ну, да не буду о грустном.

Однако я прошествовал уже пару кварталов микрорайона и никого не встретил. Каламбур: за последний квартал я прошёл два квартала. Сильно, да?

Наконец на моем пути оказался продмаг. Вероятно круглосуточный, так как он функционировал. И я, даже немного волнуясь, осторожно пересту­пил его порог.

Интересно - пожать руку через порог автомобиля, это плохая примета, или нет? Я полагаю, что если порог гнилой, то всё в порядке.

В магазине присутствовал всего один продавец, причём женского пола.

Ты не представляешь, как давно я не видел ЖЕНЩИН!!! Нет, то есть в больнице были, конечно, женщины, но... это были так называемые представительницы медперсонала, которых женщинами назвать можно лишь с огромной натяжкой, да и то, это прозвучало бы как оскорбление.

Я определенно не понимаю, что это такое: «Доктор Квин - женщина врач». Это абсурдно по определению. Не может быть нормальная жен­щина хорошим врачом. Она будет или не совсем женщина, или не совсем врач. Слово «врач» неспроста мужского рода.

Ты приглядись к этим монстрам в юбках со стальным отсутствующим или, в лучшем случае, похотливым взглядом и огромными ручищами мясника! Они не знают, что такое милосердие и не боятся смерти.

Нормальная женщина мягкая и тёплая, она ужасно боится лягушек и жарит плюшки у плиты в застиранном фартуке. Она не может быть ВРАЧ!!!

Именно такая представительница прекрасного пола и стояла у прилавка, из последних сил отчаянно борясь со сном. Стыдно признаться, но со мной чудом оказия не приключилась. Хотя она была чуть ли не вдвое старше меня. Но она была ЖЕНЩИНА! У неё даже имелась грудь, которая бук­вально растекалась по прилавку, так как, видимо, удерживать её в обычном состоянии у продавщицы уже не было сил. И я застыл на ровном месте, не в силах оторвать взор от того, чего давно не видел, с ужасом ощущая, как моя кровь начинает все быстрее и быстрее двигаться в измученном, изуро­дованном лечением теле.

Пауза затянулась, и я заметил, что женщина начала волноваться на мой счёт. И, дабы она не приняла меня за грабителя, насильника или хулигана, я решил обратиться к ней с каким-нибудь простым вопросом, и снять на­пряжение.

И я спросил: «Скажите… эти вот перепелиные яйца в коробочке... они мужские или женские?» Откровенно - застал врасплох.

Она промямлила в ответ:

- Я не знаю...

И я, добро улыбаясь, и похлопав её тихонько по руке, мягко резюмировал:

- Ну, как же так, не знаете? Для меня это очень важно в определенном смысле. Вы обязательно уточните, а я позднее заскочу.

И я ушёл.

ВРАЧ! Врач не только не может быть женщиной, его и человеком-то мож­но назвать лишь с большой натяжкой. Как они издевались надо мной, мой неизвестный друг, если бы ты только знал! Они скрупулёзно читали мои наивные записи, и тайно потешались надо мной, и делали свои дурацкие выводы на основе прочитанного о том, здоров я или нет. Представляешь?

Но я-то знаю, что здоров. Вот сейчас я точно это знаю. Я здоров! Здоров как бык! Поверь мне, пожалуйста... Хотя бы ты...

Если бы я мог взглянуть в твои глаза, ты бы сразу мне поверил. Но я вижу лишь холодный экран дисплея, на котором то и дело возникают черные буковки, подчиняясь командам моего указательного пальца правой руки, которым я щёлкаю по клавиатуре.

Так же как когда-то щёлкал по клавишам пульта дистанционного управления мой давний приятель Макар Коновалов. Я тебе рассказывал о нём в своих предыдущих повествованиях. Но если ты подзабыл, то я тебе напомню, что тот самый Макар сконструировал вертолётик, такой малень­кий, что мог пролетать через форточку. И с помощью данного приспособ­ления, этот Макар, возомнив себя неким партизанским генералом, начал успешно обворовывать недостойно разбогатевших (по его мнению) индивидуумов.

Но вскоре на его след вышел молодой талантливый опер Николай Никола­ев. С которым, однако, Макару удалось познакомиться и даже подру­житься. И впоследствии Коля, разобравшись в причинах, и вообще вник­нув в суть, решил не привлекать Макара к уголовной ответственности, а даже наоборот, стал его компаньоном.

Уже вместе они сконструировали миниатюрную подводную лодку, на которой и разместили все свои богатства, и, управляя ей с яхты с использо­ванием опять-таки передатчика, успешно смылись за кордон. С целью сбыть брюлики.

Однако за рубежом их дела стали продвигаться не столь успешно, как им того хотелось бы. Все-таки заграница - это совсем другой мир, серьёзно отличающийся от нашей суровой действительности, и чтобы разобраться в его специфике необходимо время. Гораздо большее, чем было у моих ге­роев.

Более того, мне они вообще мало что рассказали о своих приключениях вне Родины. Знаю только, что в течение без малого почти полугода друзья побывали в нескольких странах, частично сбыв свои ценности. Вот, соб­ственно, и всё. А строить догадки и сочинять отсебятину я более не желаю. Буду лишь скупо излагать факты, а о том, чего я не знаю, либо знаю недос­таточно, писать больше не хочу. И не буду. И не просите.

Может быть, если бы они продолжали там далее гнуть свою линию, у них что-нибудь и получилось бы путное. Дело бы своё какое-нибудь там от­крыли или на работу престижную пристроились. Однако волею обстоя­тельств Макару и Николаю пришлось срочно возвратиться в Москву.

Вот эту историю я и собираюсь рассказать тебе, мой терпеливый друг.

Я даже специально прикупил тетрадочку (серенькую), в которую буду записывать забавные моменты, в тех случаях, когда у меня не будет под ру­кой моего электронного друга. И даже позволю делать выводы (себе) дабы донести до тебя как все было на самом деле. (На мой взгляд).

Я взвесил все ошибки, необдуманно допущенные мной в предыдущем повествовании. И чтобы не повторить подобного, я клянусь:

1) Не торопиться!!!

2) Составить план

3) Не «лить воду»!!!

4) Быть последовательным и хладнокровным.

5) Выносить куски на представление и добиваться рецензий у людей мне близких (хотя таких людей мало).

6) Сотворить большее, чтобы затем отбросить все ненужное, невзирая на потерю объёма.

7) Пока не знаю, что, но потом впишу………………… здесь будет

записано что-то очень важное, и даже более того.

Я знаю, что наивен. Я чувствую, что я смешон.

Вечно твой автор.

ПОЛЕЗНЫЕ СОВЕТЫ АВТОЛЮБИТЕЛЯМ ОТ БЫВАЛЫХ ВОДИТЕЛЕЙ.

При регулировке углов установки передних колёс необходимо, чтобы они легко поворачивались. Подсуньте под них диски «Здоровье». Они не хуже поворотных кругов, имеющихся на специальных стендах.

P.S. Hy... поехали.

Глава 3. Май опять-таки 99-го.

Снова жара. На этот раз полуденная. Даже и не полуденная, а скорее послеобеденная. Но, несмотря на это, не менее невыносимая. Универмаг Крестовский, тот, что находится неподалёку от станции метро Рижская. Даже и не универмаг, а точнее сказать - супермаркет, а ещё точнее – супер-пупер-маркет, проще говоря, - не для всех. В общем, всё тут очень доро­го. Во так!

Где-то в районе шестнадцати часов по московскому времени к фасадной части элитного магазина подъехала инкассаторская машина с целью произвести инкассацию.

В мире придумано масса способов, направленных на обеспечение безопасности инкассаторских перевозок. Как-то: блокирование дверей, определенный порядок произведения действий, скрытое наблюдение, наконец, вооружение, и если соблюдать все эти правила, то можно практически полностью обезопасить этот процесс. И я уверен, что за кордоном всё это соблюдается. Но русские люди - особенные. И, в конечном счёте, кла­ли они на все эти постулаты.

Сама по себе процедура перемещения денег из помещения в бронирован­ный автомобиль почему-то всегда вызывает нездоровый интерес обывателей. Но сегодня мощный взрыв где-то в стороне здания метро отвлёк внимание любопытствующих, а посему никто не услышал лёгкого хлопка внутри инкассаторской машины, и равно никто не заметил, как вывалился из Фольксвагена охранник, который только что внёс туда деньги, но выва­лился уже без мешка. А Фольксваген медленно тронулся с места, неуве­ренно маневрируя между припаркованными возле магазина иномарками.

Взрыв у метро был, по всей видимости, лишь отвлекающим фейервер­ком, так как никаких разрушительных последствий не произвёл.

В этом году на всей протяжённости Проспекта Мира, а особенно в этом месте, развёрнуто дорожное строительство. По утверждению некоего г-на Систера (не путать с англ, sister - сестра), в скором времени здесь москви­чи навсегда забудут, что такое пробки (имеются в виду дорожные заторы). С завершением строительства эстакады и тоннеля в районе станции метро Алексеевская и гостиницы «Космос», по проспекту движение автотранс­порта будет осуществляться в четырнадцать рядов по двум уровням. Но это в будущем, а нынешним летом идёт возведение путепровода в районе Рижской площади, и расширение Сущевского вала аж до тридцати метров. Это часть третьего кольца Москвы, и по завершению работ отсюда до Белого дома можно будет добираться за пять минут (опять-таки со слов упомянутого выше Владимира Григорьевича, но я склонен ему верить). Это в грядущем, а пока же все старания, направленные на борьбу с заторами, их же и породили.

А потому захваченный Фольксваген, выкатившись на проспект Мира и направившись по нему в сторону области, миновав Крестовский мост, за­стрял в целой бурляще-смердящей реке автотранспорта.

Постояв минуту-другую в заторе, и, вероятно решив, что это небезопасно, водитель иномарки свернул в Графский переулок, и быстро спустившись по нему до Пятницкого кладбища, вывернул на 3-ью Мытищинскую ули­цу. Собственно альтернативы у него особой и не было, разве что углубить­ся в погост и покрутиться среди могил, но на беду свою он этого не сделал. А по 3-ей Мытищинской совершала банальное патрулирование района «шестёрки» отделения милиции Останкино. Это обстоятельство и сыграло решающую роль в печальной участи Фольксвагена. Потому что лейтенант Ринат Фах­рутдинов, заметив инкассаторский автомобиль, у которого на левом пово­роте приоткрылась пассажирская дверь, почуяв неладное, сразу же бросил трясти бедного уроженца Азербайджана на предмет просроченной регистра­ции, быстро вскочил в служебную тачку и громко заорал на водителя: «Трогай за ними, быстро!!!».

Милиционеру-водителю Сереже Нечитайло роль гонщика была не в премьеру, в детстве он посещал школьную секцию картинга. Поэтому уже на улице Павла Корчагина он легко нагнал Фольксваген, и всеми имеющимися у не­го в наличие средствами попытался дать понять водителю инкассаторской иномарки, что тому следует остановиться. Однако ни многочисленные на­жатия на «гашетку», ни мигания всевозможными огнями, не возымели должного действия, и тогда Сергей обогнал Фольксваген слева, и, порав­нявшись с ним на дороге, некоторое время ехал бок о бок, а Ринат Рави­левич, сложив ладони рупором, так как «матюгальника» у него с собой не было, и высунувшись из окна по пояс, стал кричать на всю Маленковку:

- Водитель инкассаторской машины, остановитесь у обочины! Прижмись к обочине! Стой гад!!!

Но водитель Фольксвагена никак не прореагировал на призывы работни­ков правопорядка, более того, лейтенанту татарского происхождения во­обще показалось, что тот либо пьян, либо спит, либо невменяем. Рассмот­реть все как следует, Ринату Равилевичу так и не удалось, потому что фур­гон в какой-то момент неожиданно нырнул влево, чиркнул боком правый бок «шестерки», и чуть было не вытеснил милиционеров на встречку.

Чтобы не создавать аварийную обстановку, Сергей слегка отстал. Хотя Павла Корчагина улица и тихая, но и по ней периодически перемещаются автомобили. А Ринат Фахрутдинов решил произвести предупредительный выстрел в воздух.

Но Фольксваген попросту проигнорировал как первый, так и последовавший за ним второй предупредительный выстрел бравых милиционеров. Он продолжал двигаться в направлении улицы Космонавтов не быстро и не медленно, со скоростью где-то шестьдесят километров в час, не более. Чем вызвал справедливый гнев Рината Равилевича:

А, щакал проклятый, чурка... мент поганый... я маму твою...

- Стреляй, Ринат, уйдёт же! – заорал Нечитайло…

Глава 4. Я ТРЕБУЮ ПРОДОЛЖЕНИЯ БАНКЕТА!!!

Но стрелять доблестным стражам порядка более не пришлось, потому что, выскочив направо на улицу Космонавтов, плавно переходящую в Ростокинский проезд, фургон снова застрял в пробке. Здесь я хотел бы пояснить, что на мосту через Ярослав­скую железную дорогу автомобильные заторы бывают очень часто, но их можно миновать, передвигаясь по трамвайным путям, которые проходят аккурат посередине трассы.

Редкий водитель рискнёт ехать по рельсам, потому что дорожное покрытие вокруг них изуродовано так, что просто обалдеть. Некоторые, конечно, рискуют, которые сильно торопятся, или машина не их, или на КамА­Зе. Например.

Наши герои были из тех, которые торопятся. Говоря «наши», в данном случае, я подразумеваю и преступников, и преследователей. Но на беду свою, по трамвайным путям, навстречу Фольксвагену летел Москвич 2141. Он тоже куда-то опаз­дывал, вероятно, потому что летел под восемьдесят, собирая все ухабы, и булыжники, и ямы, и дырки, и не видел, как в лоб ему с противоположной стороны несётся бронированный монстр. «Встреча на Эльбе» состоялась как раз посередине моста, то есть в самой верхней точке, условно говоря, горба. Причём Фольксваген как ехал, так и ехал, а вот водитель Москвича врезал по тормозам и, не справившись с управлением, выскочил на встреч­ную полосу движения, чудом разминувшись с двумя рядами плотно пере­двигавшегося в сторону Сокольников транспорта. Но на этом его везение закончилось, так как, перескочив трамплин тротуара, Москвич протаранил невысокое заграждение, и закувыркался вниз по крутому короткому склону. «Слалом» завершился прямо на рельсах Ярослав­ской железной дороги.

Само по себе детище Московского автомобильного завода имени Ленинского Комсомола является довольно крепким орешком (в смысле кузова), поэтому падение не вызвало каких-либо сильных повреждений, за исключением помятой правой передней стойки, сложившейся невысоким «домиком» крыши и вогнутых внутрь обеих левых дверей. Чего нельзя было сказать о водителе данного экземпляра, у которого, несмотря на пристёгнутые рем­ни безопасности, произошёл разрыв селезёнки, черепно-мозговая травма, перелом позвоночника и несколько других серьёзных повреждений, вслед­ствие которых он уже не подлежал ремонту, хотя и сидел за рулём - ну бук­вально как живой! Рассмотреть его как следует мне, так и не удалось, по­тому что Фрязинская электричка, не успев вовремя затормозить, ударила на большой скорости в бок автомобиля, протащила его с ужасным скреже­том ещё метров двадцать по полотну, частично размазав по шпалам.

Наверху в это время происходили не столь динамичные, но не менее увлекательные события. Разминувшись со злосчастным Москвичом, Фольксваген начал перестроение в правый ряд. И хотя плотность машин на этом участке дороги была уже не столь высокой, но делал он перестроение уж очень грубо, а потому совершил боковой удар с не пожелавшим пропус­тить его Жигулёнком.

Переместившись в правый ряд, фургон продолжил перестроение на троту­ар, а затем и вовсе съехал с дороги. Здесь по обеим сторонам Ростокинско­го проезда располагается лесопарковая зона, и Фольксваген, совершив ко­роткий дриблинг между часторастущими деревьями Парка культуры и от­дыха «Сокольники», стукнулся бампером в берёзу средней толщины и за­тих...

Ринат Фахрутдинов и Серёжа Нечитайло остановили свою машину у обочины и, выбежав, заняли оборонительную позицию в десяти метрах от броневика, трезво рассудив, что укрытие у преступников выгоднее, чем у них, и громко потребовали у своих оппонентов выйти из машины с подня­тыми руками.

С их позиции им был виден водитель, который наверно мёртв, либо в отключке, так как он полулежал за рулём, безвольно уронив голову на бо­ковое стекло. Посовещавшись, милиционеры решили брать фургон штурмом, но претворить в жизнь задуманное им было не суждено, потому что в какой-то момент внутри Фольксвагена прогремел страшный взрыв, а через секунду второй, и следом за ним третий.

Мощность взрывов была такова, что у фургона слетели с петель двери, и вылетело лобовое стекло, кроме того, на глазах очумевших и оглушённых милиционеров, рухнуло несколько деревьев, одно из которых угодило Фахрутдинову прямо по голове, но так как он уже был контужен взрывом, то не придал этому особого значения.

Ринат Равилевич не мог оторвать глаз от представшей его взору печальной картины, а именно, с ветвей стоящей рядом уцелевшей берёзы свисали отдельные фрагменты тела водителя фургона, почти что как новогодние украшения на рождественской ёлке.

Несмотря на шоковое состояние, обоим милиционерам в Сокольниках, а равно и уцелевшему охраннику в универмаге на Рижской, уже через полчаса пришлось давать показания прибывшим на место эфэсбешникам. Причём инкассатор, который вывалился из броневика до погони, хотя и сравнительно легко отделался (по крайней мере по сравнению с милиционерами) лишь средним зарядом «черёмухи», с первого взгляда производил впечатление человека чокнутого, потому что с отсутствующим взглядом вот уже битый час твердил о каких-то вертолётиках и танчиках, которые якобы и захвати­ли приступом Фольксваген.

ПОЛЕЗНЫЕ СОВЕТЫ ИЗ ОПЫТА БЫВАЛЫХ ВОДИТЕЛЕЙ.

Чтобы выправить вмятины на двери автомашины, внутрь её вкладывают два куска толстой фанеры, а между ними спущенный волейбольный мяч, который затем накачивают насосом. Распрямляясь, мяч выдавит вмятину.

Глава 5. 99-ый январь 20-го века.

Скромный номер в недорогом отеле, затерявшемся где-то на окраине Европейского Сообщества.

Наш доблестный Генерал, он же Макар Коновалов, смотрит в окно на унылый городской пейзаж.

Европейская зима. Не то зима, не то осень. Не зима, не осень не весна, не то дождливая осень, плавно переходящая в ненастную весну. Снег вроде бы идёт, но до земли не долетает. А если долетает, то сразу тает...Тоска... Скукотища... Ипохондрия.

С самого утра Макару неймётся. Он ходит из угла в угол, не находя себе места. Наконец он решает позвонить своей маме в Москву. Бодрый радо­стный материнский голос на некоторое время разгоняет, неведомо откуда налетевшие, мрачные предчувствия:

- Да, милый, у меня все нормально. Вчера ходила к зубному. Теперь вот шамкаю, как старушка. Завтра будут наводить мосты. Я теперь как Тигр и Евфрат. Тут звонил какой-то твой давний приятель. Шутник. Просил передать тебе, чтобы ты отгружал апельсины бочками. Прямо так и сказал: передайте Макару, чтобы грузил апельсины бочками. До­словно. Ты что, теперь фруктами торгуешь?

Короткое молчание на другом конце длиннющего провода, проползающе­го, как гигантский удав, через несколько стран, немного взволновало сер­добольную маму:

- У тебя что, проблемы какие-то?

- Нет, мам, всё в полном порядке. Действительно кто-то просто пошутил. Ну, давай. Я, возможно, скоро приеду в Москву, тогда и поболтаем по- человечески. Ладно? А то тарифы, знаешь ли...

Повесив трубку, Макар впал в оцепенение. Застав друга в таком состоянии, вернувшийся с работы Коля, слегка разволновался:

- Ты не заболел?

- Да нет, мамка звонила. Там что-то случилось серьёзное. Звонил ей ка­кой-то крендель, сам не представился, просил, что б она передала мне отгружать апельсины бочками.

- Ну и что?

- «Золотой телёнок» не читал?

- В детстве.

- Ну и телёнок ты сам после этого. Это же дежурная фраза первого русского рэкетира. «ГРУЗИТЕ АПЕЛЬСИНЫ БОЧКАМИ БРАТЬЯ КАРАМАЗОВЫ» - такой была телеграмма, которую Остап Бендер послал Корейко.

- Да ладно, пошутил кто-нибудь. Кто-то из твоих старых приятелей.

- Нету у меня таких приятелей. Все мои друзья хорошо знакомы с моей мамой. И она их всех знает не понаслышке. Если бы это был мой това­рищ, он бы наверняка представился, и не нёс бы ахинеи.

- Тогда, действительно, дело плохо. А ты Ленке не звонил?

- В том то все и дело. Тишина полная, и мать ей уже три дня дозвониться не может.

Надо ехать.

- Во-во, я и собираюсь.

- А я?

- А ты как хочешь. Бизнес ждать не будет.

- Ничего, ради такого случая подождёт малость. Тем более что неделю здесь точно делать не фига. По большому счету. А потом поглядим. Тебя бросать на произвол судьбы тоже как-то не хочется. Ты ещё там нашу­мишь сгоряча, а мне потом расхлёбывать. Ты же у нас мужик горячий, практически джигит…Так что давай, как договорились: вместе в шо­коладе, вместе и щи лаптем...

Вечером другого же дня Макар и Николай были уже в Москве.

Первым делом, по плану Генерала, они отправились на стадион Сан-Сиро, тот, что на Изумрудной улице, с целью поиграть в шарикбол (НЕ ПУТАТЬ С КАРМАННЫМ БИЛЬЯРДОМ!) Что такое шарикбол, и чем стадион Сан-Сиро на Изумрудной улице отличается от своего итальянского тёзки, я расскажу тебе, мой любимый читатель, чуть позже. Пока же я ограничусь лишь коротким разъяснением, что шарикбол это такой популярный в узком кругу игровой вид спорта, которым можно заниматься, не выходя из дома, и который же является отличным средством для снятия стресса. А равно очень помогает, когда не знаешь, что делать и как быть, то есть, об­разно выражаясь, оказался в тупике.

А именно там и оказался мой предсказуемый герой, который где-то в глубине души все ещё надеялся, что ничего серьёзного не произошло, и беда, нависшая над ним дамокловым мечом, вот-вот развеется как апрельский туман. Но надежды рухнули карточным домиком, и спорт лишь на время снял напряжение и отвлёк от разрозненных мыслей, мучивших его все по­следнее время. Вот уже третий день кряду Генерал практически не спал, не знал, что делать, не думал - не гадал, не жрал, в общем, не делал ничего, что рифмуется со словом «генерал».

Вдоволь наигравшись, друзья отправились на окраину Москвы, на границу Лосиного острова, в генеральскую обитель в материнской гавани. Через час после того, как они переступили порог гостеприимной квартиры, там раздался телефонный звонок. Как-будто их ждали, типа знали, что они здесь. Может, даже наблюдали. Бес его ведает.

Слава богу, что Макаровской мамы дома не было, и потому она не видела, как в процессе минутного разговора три раза кардинально меняло цвет ли­цо её любимого сына.

Невидимый телефонный собеседник говорил очень культурно, но с сильным кавказским акцентом. Обычно так не бывает, бывает или культурно, или с акцентом. А тут с сильным акцентом, но очень культурно. Буквально до тошноты.

- Всё в порядке. Ради бога не волнуйтесь. Ваши родственники у ме­ня, с ними всё хорошо. Нет, никаких условий, никаких угроз. Всё не по телефону. Чисто приглашаем Вас на ужин. Только без охраны... Да, это обязательное условие... Встречаемся там-то во столько-то... С нетер­пением ждём-с.

П. С. Если у Вас после окончания ремонта в квартире остались обрезки обычного линолеума, не имеющего тканевой основы, не выбрасывайте! Из них можно самому легко изготовить мастику для днища автомобиля. Об­резки растворяют в ацетоне до густоты расплавленного битума. Этот со­став наносится на хорошо очищенный и обработанный «Антикором» ме­талл. Время сушки 15-20 часов в естественных условиях при температуре 18-20° С.

Глава 6. СНОВА 99-ый январь 20-го века.

Вечер. Сауна на даче злого гения моего повествования. Именно сюда привёз Макара посланник Мефистофеля. Препроводил до места, а сам остался снаружи нести нетрудовую вахту.

Здесь присутствуют: несколько девушек-профессионалок лёгкого поведения, один телохранитель, и САМ Вяче­слав Бакланов, собственной персоной в простыне.

Он сидит с краю, можно сказать - в углу, но при этом, безусловно, в цен­тре всеобщего внимания. Он главный здесь, это очевидно. Он командует парадом.

Мне трудно описать в двух словах неординарную внешность этого человека. Если Вам случалось хоть раз увидеть художественный фильм «Отпетые мошенники», то сообщаю, что один из главных героев этой картины, а именно усатый мошенник - это и есть почти точная копия Славы Бакланова. Углядев вошедшего Макара, Баклан одарил его благожелательной улыб­кой Чеширского Кота.

- Здравствуйте. Меня зовут Вячеслав Олегович. Я - директор фирмы, защищающей интересы крупных бизнесменов. Вас угораздило обидеть одно­го из них. Вы обокрали его в прошлом году. И по его же личной просьбе мы вас вычислили и нашли. И вот вы здесь. Ныне конфликт может разрешить до­вольно крупная сумма денег, гораздо более крупная, чем та, на которую вы его обули, милейший. Потому, что мы здорово потратились на ваши поис­ки. – сказал Бакланов затушив сигару в дорогой серебряной пепельнице.

- Вполне возможно, что вы и обладаете этой суммой. По крайней мере, я это вполне допускаю. Но чтобы назвать точную цифру вашего долга, мне придётся поднять свои бухгалтерские записи. На вскидку сумма будет что-то порядка двухсот тысяч долларов. Но сейчас не об этом. У меня есть к вам довольно выгодное предложение о сотрудничестве, типа делового партнёрства. Хотя, если желаете, то можете вульгарно, просто поступить ко мне на службу и даже назначить себе зарплату. Но помните, что от слишком большого гонорара с людьми частенько случается гонорея. – сказал оратор, и, усмехнувшись, пригубил стакан с виски.

- Так что у вас в определённом смысле даже есть выбор. Можете подумать какое-то время. Расслабьтесь пока, покушайте, попейте, мил-человек, попарьтесь, искупайтесь, в конце концов, и после вернёмся к деловым переговорам. И сосчитаем всё до последнего цента, чтобы вы, в конечном счёте, ни выбрали. Даже если вам не нужно время на размышления, то все равно придётся сделать паузу, так как я не могу вести деловые пе­реговоры с человеком в напряженном состоянии. Вот.

Все это время молчавший Генерал, так же лаконично разделся и без разбега нырнул в столь притягательный квадрат бассейна. Можно даже сказать, упал туда, и не пытаясь совершать каких-либо движений, медленно опустился спиной на дно.

Ему действительно было о чем подумать, и он подумал: «вот бы захлебнуться сейчас к чёртовой матери. Быстро и безболезненно. Все про­блемы сразу отпали бы сами собой. Русю бы отпустили домой, и т. д. и т. п., а я бы здесь лежал себе тихонько и спал».

Но тут, прерывая ход его мрачных размышлений, в бассейн что-то шумно плюхнулось, и прямо над Генералом по поверхности воды медленно про­плыла брассом абсолютно голая обворожительная мадмуазель Баттер­фляй.

Точнее говоря, если быть предельно скрупулёзным, я бы сказал даже так - над ним баттерфляем медленно проплыла лишённая какой-либо одежды, грациозная мадам Брасс.

С чем только лирики не сравнивали и не сравнивают носителей молочных желёз!!!

С бугорками, с выпуклостями, с холмиками, с барханами и даже с горами. (Блин). В данном случае, и в продолжение геологической аллегории, наи­более подходящим было бы сравнение с двумя дюнами где-то так прибли­зительно шестого размера.

Эти дюны плавно раскачивались в такт умелым движениям аппетитного мадмуазелевского тела, и даже вроде бы в чем-то помогали ей увеличи­вать скорость плаванья, как помогают плыть морской черепахе её чешуй­чатые ласты.

Глядя на это завораживающее зрелище, наш Генерал даже на время отвлёкся от своих мрачных мыслей. И он решил, что ей пора от­кладывать яйца. (В нескольких смыслах). Самое время. Сезон, можно ска­зать. И он быстро всплыл и нагнал её.

Он хотел оседлать её как львёнок в известном мультфильме про то, как черепаха и львёнок пели песенку. В принципе все было почти по оригина­лу, только «черепаха» была без очков, но лежали они вместе, хотя и дале­ко не на солнышке.

Со школьной скамьи я помню, что рыбы размножаются, кажется так: сначала самка, если, конечно, определение «самка» применимо для рыбы, ну, в общем, рыба женского пола, мечет на дно реки икру. Затем уже на сцене появляется её возлюбленный «супруг» и, дрейфуя над икорным посевом, неторопливо и с явным удовольствием мастурбирует на это дело. Хотя, по-моему, термин «мастурбация» недостаточно точно отражает происходя­щее. Ну, короче говоря, - дрочит, падла, и жмурит от радости свои рыбьи выпученные глаза.

Так вот, у морских черепах процесс оплодотворения происходит совершенно по-другому. По крайней мере, Макар в этом не сомневался. Через пару часов он уже практически не помнил, - кто он, где он, и существует ли вообще что-либо за пределами этого гостеприимного помещения (в смысле мира). И бывают ли ещё другие люди помимо этих приятных улыбчивых, в основном девушек, в данный момент его окружающих? Вот загадка.

Он в очередной раз раз погладил подвернувшиеся под руку женские ягодицы, и решил, что всё-таки есть небольшой смысл пожить ещё немного. Даже два смысла (в некотором смысле).

Уже где-то под утро Макар Александрович и Вячеслав Олегович, размякшие и осоловевшие, почти одновременно решили, что пора, наконец, перейти к деловым переговорам. И они углубились в пространственный диалог:

- Итак, что мы обсуждаем, зарплату или сумму долга?

- Гонорер.

- О! Наконец я слышу речь не мальчика, но мужа! Где вертолёт?

- Я его уничтожил.

- Минус сто долларов в месяц.

- Что я, идиот что ли, оставлять ментам улики? Я и не подозревал, что он мне ещё пригодится.

- Если это неправда, а я это наверняка в скором времени выясню, то ми­нус ещё двести долларов в месяц.

- В минусах зарплата уже неплохая.

- Ну что ж, придётся начинать с нуля. Отныне Вы, уважаемый Макар Александрович, генеральный директор моего конструкторского бюро. С сегодняшнего дня мы начинаем создавать непобедимую великую ар­мию 21-го века. Нам необходимы будут машины, умеющие не только летать, видеть, слышать, воровать и хулиганить, но ещё и стрелять, бомбить, передвигаться под водой, управлять автомобилем и перевозить грузы.

- Субмарина уже есть.

- Сюрприз.

- Ну, мне же надо было вывезти из страны то, что мне надо было вывез­ти. Только она ТАМ.

- Где второй?

- В Москве.

- Он не будет нам помогать?

- Нет, это исключено.

- А мешать?

- Я должен с ним переговорить.

- Я буду настаивать на его отъезде. Если вам дорого состояние здоровья этого человека, постарайтесь сделать так, чтобы я его не видел и не слышал.

- А нельзя ли отпустить моих родственников?

- Ни в коем случае. Во-первых, - сам понимаешь, а во-вторых, им здесь будет намного безопасней. Да и вообще твоим ребятам тут явно нра­вится находиться. Они отрываются, как могут. Короче живут в своё удовольствие, как в суперпансионате. Кстати, оплачивать их отдых придётся так же вам. Но это так, к слову, пришлось.

- А знаете ли, Вячеслав Олегович меркантильность вам не идёт. Как-то не украшает.

- Имидж ничто! Ну да ладно, я полагаю, что вас устроит пара тысяч баксов на первое время, на испытательный срок. Так сказать подъёмные. Помимо, естественно, проживания, пропитания, выпивания, ну, короче всего того, чего здесь и так навалом. А потом посмотрим. Ну что, по рукам?

- Да.

- Сегодня знаменательный день. Он будет мне дороже собственного дня рождения. Мы приступаем к формированию армии 21-го века! Планы у меня наполеоновские, но бюджетик тю-тю. Кстати, не без вашей помо­щи. Так что придётся начинать с примитивного грабежа и разбоя. Увы.

P.S. Треснул корпус аккумуляторной батареи «Трепча»? Попробуйте починить его с помощью дихлофоса в аэрозольной упаковке. Слейте электролит, промойте поверхность аккумулятора и трещину содовым раство­ром и дистиллированной водой, просушите. Мелко настружите полисти­рол, размягчите его в дихлофосе до получения однородной массы, которой и зашпатлюйте трещину.

Глава 7. Март 1999 г.

Санитарная водоохранная зона. Канал им. Москвы. Ветер юго-восточный, температура воздуха - минус 5 градусов С, атм. давление 750 мм ртутного столба. Относительная влажность воздуха не поддаётся измерениям.

Три боевых вертолёта: Газ-1, Тормоз-1 и Руль-1. Последний - самый большой и самый сложный. Он даже не оснащён автоматическим оружием, в отли­чие от двух своих собратьев. Сегодня это трио под руководством дуэта криминальных операторов будет обучаться вождению автомобиля.

Санитарная водоохранная зона - это такая зона, в которой на самом деле охраняется в основном лес. Здесь категорически запрещается рубить дере­вья и разводить костры. Потому что если уничтожить деревья, то их корни перестанут укреплять берега, и последние осыплются в канал, и москвичи останутся без воды, и умрут от жажды в муках.

Если свернуть с Дмитровского тракта в сторону где-нибудь в районе Северного посёлка, то там этих зон - пруд пруди. Как правило, они огорожены рабицей и шлагбаумами. Но и то и другое можно легко объехать, а кое-где и вообще въехать безо всяких препятствий. Но с течением времени к вам могут пристать служивые люди (не казаки) с настойчивыми требованиями покинуть вожделенную территорию. Но если они увидят, что вы там ниче­гопредосудительного не делаете, и дать им немножко денег, то они бы­стро от вас отстанут и уберутся восвояси. Однако даже если вы и делаете что-либо предосудительное, то они все равно от вас отстанут, но уже за гораздо большую мзду. И даже не станут тайно наблюдать за вами из-за кустов, потому как давно известно, что не все продаётся, но все покупает­ся. (Банальность).

Красный Форд Эксплорер 92-го года выпуска, битый в правый бок и небрежно отремонтированный, отдан на растерзание экспериментаторам. Буквально списан, однозначно - на нём поставлен крест. Сегодня ему предстоит проехать и совершить манёвры, не имея внутри себя людей.

Баклан заметно взволнован, глаза его горят неестественным огнём. Макар внешне спокоен, можно даже сказать - флегматичен, хотя в душе, несомненно, переживает за успех операции. Здесь также присутствуют несколько подчинённых Славы Бакланова, так сказать рядовые представители Великой Армии. Они явно скептически относятся к происходящему, и не верят, что последняя затея босса удачная. ПЕХОТА! Чего от них ждать возвышенного? Ограниченные, приземлённые люди.

Форд стоит под парами на пустынной асфальтированной лесной дорожке с заведённым двигателем, осталось только сесть за руль и поехать. В пятидесяти метрах от него расположились в так же готовом к езде Мерседесе, наши герои. Они сидят на заднем сидении, проверяя действие пультов дистанционного управления. За рулём один из дагестанцев, перед удивлёнными глаза­ми которого на капоте три металлических уродца, лишь отдалённо чем-то напоминающих своим внешним видом вертолёты, начинают подчиняться командам, посылаемым им операторами из автомобиля.

Каждая модель пока далека от совершенства, потому что у Макара абсолютно не было времени на доведение машин до кондиции. Поэтому выглядят они откровенно плохо, кое-где из корпусов торчат обрывки проводов и присутствует некое несовершенство форм в смысле аэродинамиче­ских требований. Но, тем не менее, у всех троих весело крутятся пропел­леры, и вот уже Газ-1 медленно поднимается в воздух и стартует в направ­лении подопытного Форда.

Он влетел в гостеприимно открытую водительскую дверь джипа и совершил неуверенную посадку на педаль, соответствующую его названию.

Опытный пилот со стажем Макар Коновалов удовлетворённо потёр руки и с вызовом взглянул на Баклана, дескать, посмотрим, как ты, неумеха, справишься с подобным действием, лопух.

Сегодня Слава впервые в своей жизни управляет полётом механического монстра. Он волнуется и совершает неоправданные ошибки. Оценка его действий соответствует наименованию вертолёта, в данный момент им управляемым. После продолжительных мытарств себя, пульта и вертолёта, последний все же долетает до Форда, но радоваться пока рано, потому что Тормоз-1 цепляет лопастью пропеллера за дверь автомобиля, и, потеряв управление, позорно падает в грязный весенний придорожный снег.

- ……. мать!!!, - громко сказал Слава.

- Полностью согласен, - подтвердил Генерал, и с этими словами покинул Мерседес, дабы заглушить движок Форда и заняться заменой приведённого в негодность пропеллера.

Баклан был несгибаем в своём упорстве, и, наконец, с третьей попытки ему удалось-таки овладеть педалью джипа, ответственную за торможение авто. Теперь настала очередь Руля-1. Размером с половину огромного арбуза, он еле-еле поднялся в воздух, и, умело пилотируемый Генералом, совершил плавную посадку на «баранку» Форда, надевшись на руль, как шляпа на голову. Специально сконструированная деталь в виде хитроумного захвата резко перевела рычаг «паркинга» в положение «драйв», и злосчастный джип, наконец, тронулся в путь.

Сие событие вызвало невероятную какофонию громких звуков из Мерседеса. Нечеловеческий хохот перемешался там с резкими выкриками и непристойной бранью. Под этот аккомпанемент Мерс рванул вслед за Фордом...

П.С. Если в бензобак случайно попала вода, то от неё можно избавиться, не сливая бензин. Для этого залейте в бак примерно 0,3л денатурированного спирта на 10 литров ёмкости бака. Он поглотит воду, и сам частично смешается с бензином. Вода, таким образом, уйдёт на питание двигателя. В этих же целях можно использовать метиловый или изопропиловый спирт.

Самый быстрый способ временного устранения течи бензобака - замазать трещину мылом.

Глава 8. ТОТ ЖЕ МАРТ 1999 ГОДА. ТОТ ЖЕ САМЫЙ ЧАС. ТО ЖЕ САМОЕ МЕСТО. ТЕ ЖЕ САМЫЕ ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА И ИСПОЛНИТЕЛИ…

Большинство инкассаторских автомобилей имеет автоматическую коробку передач. Это обстоятельство заметно упростило задачу Генерала при под­готовке соответствующих машин. Конечно, он смог бы сконструировать и такой вертолёт, который сумел бы управляться и с обычной коробкой скоростей, но при этом возникала проблема сцепления. В совокупности эти проблемы попахивали нерентабельностью, и потому изначально было решено ограничиться «охотой» на инкассаторские фургоны с автоматиче­ской коробкой скоростей (передач).

Уже через малый промежуток времени Баклан завладел всеми тремя пультами ДУ и обучился искусству вождения автомобиля на расстоянии. Макару оставалось лишь пассивно наблюдать за происходя­щим, и единственное отрицательное, что ему удалось зафиксировать, это то, как на крутых поворотах видео-глаз Руля-1 уходит за приборную доску джипа, и вместе с тем теряется изображение на мониторе ДУ. На это об­стоятельство можно было бы наплевать, если Форд находился бы постоян­но в поле зрения, что и имело место сегодня. Однако необходимо учитывать и тот факт, что во время боевой операции, возможно, придётся управлять автомобилем, не имея его на расстоянии прямой видимо­сти. Макар заметил и взял на карандаш.

Слава Бакланов на такие пустяки не обращал ни малейшего внимания. Почувствовав уверенность, он уже не мог оторваться от новой игрушки, и через пару часов езды запел от счастья, распугав случайных белок.

Слава Бакланов пел громогласным басом, временами неоправданно переходящим на визгливый фальцет:

Ты-ы-ы отказала мне два раза

Не хочу, сказала ты.

Вот такая вот за-ра-за

Девушка моей мечты-ы-ы-ы!!!

Но так как других слов этой, популярной в узком кругу, песни он не знал, то на сороковом исполнении гениального четверостишья, порядком поднадоел всей честной компании, и, под давлением масс, сменил репертуар.

А потому, потому что мы пило-о-оты

Небо наш, небо наш родимый дом

Первым делом мы испортим вертолёты

Ну а девушек, а девушек потом!!!

- Сегодня я выступаю без ансамбля!!!

Закончил Баклан свой импровизированный концерт совсем уже древней песней:

Буря, ветер, ураганы

И не страшен океан.

Молодые капитаны

Поведут наш караван.

Молодые уркаганы

Поведут наш караван…

И лишь когда совсем стемнело, Вячеслав Олегович соблаговолил разрешить уставшим товарищам вернуться на базу, возвратившись на которую, все экспериментаторы за исключением Макара отправились в сауну.

А неутомимый Генерал проследовал в свою лабораторию, в которой он, по сути, жил последние два месяца, допуская перерывы в работе лишь на сон и для приёма пищи, да и то не всегда. Делал он это по собственной инициативе, так как получал от своей работы истинное удовольствие, а порой и просто наслаждение.

Что же касается Славы, то он также был частым гостем в конструкторском бюро имени Лёньки Пантелеева, и покидал мрачное помещение только по крайней нужде или по принуждению Генерала, когда слишком большое участие инвестора откровенно доставало.

А на инвестиции Баклан не скупился. С первых дней создания КБ, немногочисленный контингент приступил к конструированию сразу семи боевых единиц для будущей Великой Армии. По любому требованию генерально­го конструктора Баклан незамедлительно покупал любую деталь, от срав­нительно недорогих электромоторов, термокожухов и блоков бесперебой­ного питания, до видеоглазков, мониторов и миниатюрных видеокамер. О, если бы у Макара была такая же материальная база два года назад, когда он собирал Апостола-3!

Помимо вышеупомянутых трёх вертолётов, криминальными конструкторами разрабатывались модели ещё двух вертушек под кодовыми наимено­ваниями «Черная акула» и «Годзилла», а также двух нелетающих аппара­тов «Черепашка» и «Т-34».

Все вертолёты были оснащены мощными двигателями внутреннего сгорания с глушителями, в остальном же, Черная акула была почти точной копией Апостола-3, за исключением формы фюзеляжа и вооружения. Годзилла представляла собой натурального летающего монстра, так как имела в своём арсенале практически любое оружие за исключением ядерного. Вертолёты Газ-1 и Тормоз-1 отличались друг от друга ровно настолько, насколько различны между собой одноименные педали, Черепашку точнее всего было бы обозвать бронетранспортёром, а Т-34, естественно - танком, корпус для которого Генерал отыскал на чердаке Баклановской дачи в виде одноименной запылённой модели доперестроечных времён одноименного же танка. Корпус для Черепашки был вообще изготовлен из консервной банки от атлантической селёдки, а где её неутомимый следопыт отыскал, мне, к сожалению, неизвестно.

П.С. Если у Вас в дороге сгорел моторчик стеклоочистителя, а на улице дождь, можно выйти из положения при помощи резинки. Сначала отсоедините тягу от мотора-редуктора (закрепив её, чтобы не болталась). Затем подтяните щётки в левое положение и привяжите к левой щётке резинку (второй конец привяжите, например, за защёлку ветровика). К рычагу пра­вой щётки привяжите прочный шпагат, пропустив его в форточку с правой стороны. Периодически потягивая за концы шпагата, можно очищать стек­ло. Ну, не супер, конечно, но на небольшой промежуток времени – сгодится…

Глава 9. Весна 1999 года.

Раннее утро. Крыша одного из типовых жилых домов микрорайона Строгино. Тут присутствуют: Генерал, Баклан и один дагестанец Миша в качестве охраны. Они расположились здесь, чтобы вести наблюдения за квартирой одного из своих конкурентов.

В Строгино живут самые строгие москвичи. А все потому, что это единственный из престижных западных микрорайонов столицы, в котором нет станции метрополитена. До ближайшей станции надо добираться на общественном наземном транспорте, но так как в этом году ремонтируют мост, то занятие это становится ещё более неприятным. А в остальном район неплохой с живописными местечками с чистейшим воздухом, осо­бенно вблизи водоочистных сооружений. Опять-таки есть где искупаться и просто провести время. Так что если в обозримом будущем не откроют метро, или, на худой конец хотя бы не отремонтируют мост, то район из «Строгино» можно будет смело переименовать в «Оченьстрогино» или в «Суперстрогино».

Вчера на вечернем совещании в ставке главнокомандующего великой армии 21-го века состоялся следующий диалог:

- Пора нам вплотную заняться конкурентами. Самый слабенький из наших врагов, это известный криминальный авторитет - Вадим Петрович Головских. Должен вам заметить, личность преотвратительная. Вот с него мы, пожалуй, и начнём. В качестве разминки. Охраны у него практически нет, так что серьёзных проблем не предвидится. Довольно просто было бы грохнуть его известным способом, но, откровенно го­воря, чешутся руки попробовать в деле один из сотворённых агрегатов. Так сказать, проверка боем. Какие будут предложения? – обратился к присутствующим Вячеслав Олегович.

- Ну можно, например завтра с утра подняться на крышу соседнего дома. В смысле дома, соседнего с его домом. – предложил Макар.

- Зачем?

- Зачем, зачем? Антенну устанавливать будем спутниковую. НТВ+, блин.

На другой день с раннего утра на крышу белой многоэтажки забрались, предварительно нарядившись в спецодежду и запасшись соответствующими ксивами, Генерал, Баклан и один охранник. Всё те же лица, собственно.

Апрельское солнышко припекало все сильнее и сильнее, и ближе к полуд­ню Баклан потерял уже всякий интерес к процессу наблюдения.

Надо же, буквально пару дней назад ещё шёл снег, и казалось, что долгая зима, растянувшаяся почти на полгода, уже никогда не кончится, а потепления следует ждать где-то ближе к сентябрю, а тут вдруг - БАЦ (!), и сра­зу лето. И в один миг растаяли снежные пролежни, и в одну ночь растеклись грязными ручьями и низвергнулись коричневыми водопадами в без­донную пропасть московской канализации.

Так вот, если поначалу Баклан не подпускал никого к биноклю окромя се­бя великого, то в полдень оптический прибор перекочевал надолго в привычные заботливые руки Генерала, а основательно спёкшийся на солныш­ке Слава, отыскав чуть ли не единственную тень на крыше, присел там и задремал в расстроенных чувствах.

Миша замер между Генералом и Бакланом по стойке смирно, намертво сжимая в руках липовую спутниковую тарелку. Так он и простоял в течение четырёх часов, пока босс спал, а Макар, не отрываясь, вёл на­блюдение за зашторенными окнами квартиры предполагаемой жертвы, распластавшись на чёрном гудроне крыши.

Прервал немую сцену именно Баклан, очнувшийся в какой-то момент от сна, и сладко потянувшись, спросил со слабой надеждой в голосе:

Ну, чего там наша вражина делает?Чего-чего делает, пиво с раками пьёт, вероятно.Вообще, есть какие-нибудь результаты? Видел, что-нибудь интересненькое?Мусор он ходил выбрасывать в мусоропровод. Там только я его и видел.Мусор? Сам? Собственной персоной?Ну, да. Полчаса назад.Вот хамло. Вообще ничего не боится. Ладно, сматываем удочки. Завтра выбрасывать мусор вместе с ним будем мы, в это же время.

Слава Бакланов ещё долго не мог успокоиться и почти всю обратную дорогу громко возмущался:

- Идиот. Сам выбрасывает мусор! При таких-то доходах! Тоже мне, хобби себе нашёл. Может он ещё и жопу сам себе вытирает, извращенец? Нет, я оскорблён, до глубины души. Извинения бесполезны. Дуэль, только, дуэль! Лишь кровью он смоет свою вину, предо мной. Слегка.

В ту ночь Макару так и не удалось толком поспать. Он никак не мог представить, что завтра Баклан с его помощью разделается с Головских. Не задумываясь и не сомневаясь, убьёт человека просто так, практически ни за что, из соображений конкурентной борьбы. Не из ревности, не из мести, не обороняясь, а просто так грохнет беззащитного, ничего не подозревающего человека. Бред, не увязывается. Так смешно и беззаботно Баклан обсуждал Головских и предстоящую операцию, как будто это была какая-то игра, и завтра из черной пасти мусоропровода в голову Вадима Петровича выстрелит не смертоносная пуля, а карандаш с резиновой присоской на конце, и воткнётся ему в лоб и мелко затрясётся. А удивлённому взору Головских явится круглая ухмыляющаяся физиономия Баклана из двери на лестничную клетку, и он услышит лишь:

- Проиграл! Проиграл! Ты убит. Первый кон вожу, второй не играю. Салка, салка, дай колбаски. Или чего-нибудь в таком же духе.

Вадим Петрович Головских действительно ходил сам выбрасывать мусор. Не только из-за своей космической меркантильности, но ещё и потому, что испыты­вал ностальгию по студенческим временам. Ему нравилось, опорожнив ведро, выкурить возле мусоропровода сигаретку и повспоминать немножко о том, как он когда-то бегал на работу, торчал там от звонка до звонка за смешную зарплату. Как считал каждую копейку и ругался со своей женой, если она совершала какую-нибудь покупку, не посоветовавшись с ним. Даже если это был подарок ему на его собственный день рождения.

В принципе он считал каждую копейку и теперь. А потому беззаботно отпустил охрану вместе с женой на дачу, предельно упростив задачу непобедимой армии. Криминальный Мерседес притормозил возле интересующего подъезда. Из него вышел Миша, и, поднявшись на второй этаж, аккуратно спустил в мусоропровод специально перепрофилированную для этого случая боевую машину. Генерал тотчас же привёл её в действие с пульта дистанционного управления из автомо­биля, и БТР проехал по железному жёлобу вверх на приблизительно нужную высоту и закрепился и затих на время. Все эти действия боевая машина произвела за столь короткий срок, за который Миша не успел даже вернуться в авто.

И разведгруппа переместилась с пультом на уже знакомую нам соседнюю крышу. Теперь необходимо было найти нужный этаж и закрепиться БТРу уже на нем. Это оказалось не так уж сложно, потому что с утра люди часто выбрасывают мусор. Правда, Генералу не очень приятно было наблюдать на экране дисплея, как на БТРку сыплют всякую гадость.

В момент открывания крышки щель возникает лишь на секунду. Но Баклану хватило этого времени, когда они, наконец, дождались того момента, когда оппонент пошёл с ведром к лифтам.

Вадим Петрович Головских открыл дверцу мусоропровода и получил пулю в шею. Так как Баклан использовал для обслуживания криминальных авторитетов только 45-ый калибр, то одного выстрела оказалось достаточно. Он умер быстро, практически не успев почувствовать боль. Ему даже не позволили выкурить последнюю сигаретку перед казнью.

А липовая бригада по установке антенн НТВ+ неторопливо ретировалась восвояси.

Поскольку в данном районе, как и в соседнем Крылатском, трупы со следами насильственной смерти обнаруживаются довольно часто, милиционеры, объезжая территорию, проявляют максимум бдительности, обращая внимание на любую, кажущуюся подозрительной, мелочь. Поэтому сотрудники местного отделения, на капот машины которых бросилась старушка бьющаяся в истерике, и кричащая на всю округу, что на её лестничной площадке лежит труп в луже крови, не послали её куда подальше (как они сделали бы в другом районе), а внимательно выслуша­ли, и в конце концов согласились пройти с ней на место предполагаемого преступления (сразу же определив старушку в разряд главных подозреваемых).

Ночью Макару Александровичу приснился сон, как он сам идёт выбрасывать мусор, открывает крышку и видит, что внутри трубы затаился злорадно ухмы­ляющийся Баклан с огромным ружьём в руках. И, уперев дуло в лоб Генерала, он с издёвкой спрашивает:

- Зачем ты обманул меня, что уничтожил Апостола?

Макар пытается бежать, но Баклан, высунув неестественно длинную руку из мусоропровода, хватается за ведро, а Генерал пытается это ведро бросить, но пальцы прилипли к ручке. Наконец ему это все же удаётся, и он бежит и слышит сзади громкое: ПЫХ-БЫХ-ПАХ!!!

Глава 10. ПИСЬМО ВТОРОЕ (концептуальное).

Здравствуй дружок!!! Сегодня я расскажу тебе историю Славы Бакланова.

Прости, что так часто беспокою тебя своими неуёмными новостями, но мне здесь так скучно, что хоть вой. Или на луну, или просто так.

Так, о чём я? Ах, да, о Баклане. Так вот, в детстве Слава был очень хорошим и добрым мальчиком, до тех пор, пока его воспитанием вплотную не занялась его же собственная мама. Ты только не подумай, что его мама была плохая, или какая-нибудь не такая, как другие женщины. Нет, даже наоборот, очень хорошая (в моем понимании), так как жила в основном ради семьи, поддерживала, образно выражаясь, очаг семейного счастья, бе­зумно любила мужа, и все было зашибись, пока последний не подыскал себе пассию, и не бросил (преступно) своих дорогих и любимых (как он всегда утверждал, коварный), людей. В общем, сволочь последняя (оказал­ся).

И вот женщина осталась брошенной на произвол судьбы, прямо-таки потеряла опору, опустила руки и т. д. Жалко её несчастную. Она не падает окончательно духом (надо отдать должное её силе воли), и начинает зацикливаться на воспитании своего малолетнего, так сказать, сына. Причём все тезисы, внедрённые ранее, летят конкретно в помойное ведро. То есть, мама начинает навязывать сыну понятия, вызванные глубо­кой обидой на весь мир. А именно: человек - хищник, кругом зверье, жить надо исключительно ради себя, и, что самое страшное, что уважение ок­ружающих, достойное место в обществе, в коллективе, где бы то ни было, определяется и завоёвывается (несомненно и однозначно) исключительно количеством денег, тобой заработанных.

Более того, женщина проявила завидное упорство и терпение в целях добиться результата, и дабы её ненаглядный сыночек не оказался когда-нибудь возле разбитого корыта. По её же примеру.

Поверь мне, мой друг, это абсолютно неверная, и я бы даже сказал, преступная концепция. Я абсолютно убеждён, что уважение окружающих и место в обществе определятся совершенно другими аспектами, а вовсе не туго набитым кошельком или большими кулаками (кстати, тоже один из постулатов Славиной мамы).

И вот результат - славный мальчик, смотрящий на мир широко открытыми, удивлёнными и восхищёнными глазами с длинными ресницами, начинает постепенно превращаться в злорадного меркантильного скептика.

Один мой знакомый, тоже писатель, рассказал мне как-то интересную историю про своего одноклассника, который проучился с ним в одной школе десять лет. Одногодки всё это время считали того мальчика дальтоником, и постоянно подтрунивали над ним, а порой и просто издевались, так как известно, что большинство детей отличаются жестокостью и любых пороков сверстникам не прощают. На самом же деле он не был дальтоником, причём абсолютно, ни в какой, даже самой малой форме. То есть человек со стопроцентным зрением, что вообще большая редкость в наше время. А вот его мама, действительно, страдала дальтонизмом, причём от всех скрывала свою болезнь, и просто неправильно объяснила сыну какие цвета как называются, когда он был ещё совсем маленьким ребёнком.

Кстати, женщины вообще редко страдают этой болезнью. Вернее, страдают-то они часто, но по другому поводу.

И вот, вследствие всего перечисленного за мальчиком с начальных классов закрепилась репутация дальтоника, и никому из многочисленных окру­жающих и встречающихся ему на жизненном пути взрослых людей даже близко не пришло в голову, вообще говоря, проверить сей факт.

И чисто по счастливой случайности, когда он уже сам стал взрослым, была установлена реальная картина болезни, и его быстро и легко вылечили бу­квально без хирургического вмешательства. А проще говоря, отрезали яйца, член, зашпаклевали жопу, вследствие чего у нашего героя изменился голос и немного ориентация, но зато теперь он чётко мог различать цвета, а особенно голубой. (Шутка).

Когда Слава Бакланов был юношей, он мечтал о неуязвимом костюме. Точнее говоря, даже не о костюме, а о скафандре. То есть такая универ­сальная защитная штука, которая полностью облегает все человеческое те­ло. И он, облачённый в такой костюм, становился недосягаемым для кула­ков, ножей, кастетов, сабель, штыков, ядовитого газа, радиации и, более того, (по замыслу Славы) падение с огромной высоты без парашюта не вы­зывало каких-либо повреждений организма а равно и костюма, даже при приземлении на очень твёрдую поверхность типа бетонной плиты. То есть в его проекте данный скафандр был снабжён целой системой разноуровне­вых и разноусиленных пружин, и при падении он начинал скакать (в меч­тах) с постепенно уменьшающейся амплитудой, периодически приземля­ясь на разные участки тела.

В своих грёзах наяву, Слава был добрым Робин Гудом. Он жестоко наказывал плохих людей и поощрял хороших. Он был справедливым судьёй и непреклонным прокурором. Раздавал еду нищим (и одежду), спасал негров от эпидемий, а заложников от террористов. В общем тогда он не совсем разучился различать цвета. Хотя с оттенками проблемы уже возникали... Эта мечта озарила Баклана в первый раз, когда ему после уроков конкрет­но набили физиономию, причём абсолютно не по делу. Подлые ровесники, родители которых не были обременены финансовыми проблемами, посме­ли насмехаться над его одеждой, в которой он пришёл на прошедшие тан­цы. (Термин «дискотека» тогда ещё не существовал.) И он совершенно правильно ответил, что никакая даже самая модная одежда не прикроет их недоразвитости как умственной, так и физической. По справедливости, в драке должен был победить именно он, но вышло иначе.

Славе подбили оба глаза, одну (нижнюю) губу, выбили один и расшатали два коренных зуба и навеки закрепили за ним позорную (как ему тогда, казалось), кличку - «Баклан».

Кстати, именно Баклан разработал гениальную теорию о том, что человек в своей жизни должен выбирать себе всё по территориальному признаку. Как-то: место учёбы, место работы и занятий спортом. Друзья и даже люби­мая женщина, все это должно располагаться неподалёку от его места жи­тельства. Потому что так - удобней, и не придётся тратить драгоценное время на пошлый транспорт.

Но, по невероятному стечению обстоятельств, Слава полюбил девушку, проживающую на абсолютно противоположном краю Москвы. Ему было тогда двадцать, и он летел к ней через весь город на крыльях любви. Но так как был час пик, то в данном случае крылья самолёта оказались бы го­раздо полезней. Но самолёта у Славы не было, а посему пришлось сложить на время крылья и воспользоваться пресловутым метрополитеном.

Баклан сидел в переполненном вагоне и мечтал о собственном авто, когда к нему зачем-то вплотную приблизилась старушка инвалидного имиджа. Подивившись на падение нравов, и на то, что ей никто не уступает места, Слава отвернулся и талантливо притворился спящим.

Он все же очень беспокоился за свои крылья. Но когда он, наконец, добрался до места, то сразу же их расправил, хотя после толкотни и давки они уже были не такие белые и слегка помялись, но ещё очень-очень даже можно... было.

Его избранница была по настоящему эффектной барышней. Ради такой красотки, наверное, и я бы помотался (грешным делом) через всю Первопрестольную, но я тогда был ещё совсем маленьким мальчиком, а потом, когда достиг того возраста, в котором можно трезво оценить женскую кра­соту, она, конечно, уже не была такой юной и изящной. Но по фотографиям прошлых лет допустимо было сделать вывод о её неординарной внешно­сти. Тогда она была похожа на известную ныне теннисистку Мартину Хингис. И хотя звали её по-другому, да и фамилия у неё была далеко не Хингис, но я позволю себе, в моем письме, величать её именно так, потому что стоит мне увидеть по телевизору, или на фотографии в газете улыбающуюся Хингис, как в подсознании тут же возникает образ милой Мартины...

Что же касается Баклана, то для него брак с Мартиной стал первой и последней попыткой семейной жизни, неудачной и недолгой. Но яркой.

В сущности, он понял, что мама была права (по большому счету), все решают финансы, точнее - их количество, даже в семейном счастье. Ну и конечно, не нагулялся ещё Слава к тому времени, хотя и к этому времени тоже не нагулялся. Но тогда, в двадцать-то лет...!

Он стал периодически пропадать из дому, даже по ночам, поначалу придумывая различные отговорки, а затем и вовсе положил на это дело.

Глава 11. ВТОРАЯ ЧАСТЬ ВТОРОГО ПИСЬМА.

На обломках семейного счастья Слава Бакланов начал строить свою империю зла. Теперь он реагировал лишь на один цвет, а именно - красный.

Он отчётливо понимал, что на том, что запрещено - можно поживиться. И шёл как бык на красный цвет. И твёрдо знал, что нужно только умело проскочить запрет, и ты первый, и ты в шоколаде.

Начинал Слава с торговли шмотками, журналами и видеокассетами, то есть был обыкновенным фарцовщиком, или, как в те годы было принято говорить - спекулянтом. В наше время это понятие уже вышло из обихода, а тогда подобное предпринимательство сурово каралось законом.

И один раз Слава обжёгся, но отделался условным сроком и несколькими ужасными месяцами в камере предварительного заключения (пока шло следствие). Но мама вытащила Славу. В последний раз, потому что следующих уже не было. Ему с лихвой хватило первого.

Постепенно Баклан докатился до торговли наркотиками. Сразу оценив степень риска, Слава ограничился умелым тонким посредничеством, пожертвовав более крупной прибылью в обмен на относительную безопасность, и при первом же палеве быстро исчезал из поля зрения, как подельщиков, так и правоохранительных органов. Он умудрился удивительно долго ходить по лезвию ножа и не обрезаться. Все это время Слава отчётливо понимал, что он лишь пешка в чужих руках и это обстоятельство не давало ему покоя.

Однако путь наверх, в столь стрёмном деле, опасен и витиеват. Для кого бы то ни было, если ты, конечно, не сын какого-нибудь крестного отца.

Где-то в середине 1995-го года, скорее всего по весне, Слава Бакланов стал сколачивать собственную банду. То, что в неё вошли в основном выходцы из Дагестана, сложилось по воле случая.

Дагестанцы. Исключительная нация. На самом деле. Слава Бакланов знал это. Ещё с далёких армейских времён. Он знал, что они самые верные друзья и самые непримиримые враги. Если дагестанец стал твоим другом, то он нико­гда не подведёт тебя и не бросит в беде. А если довелось тебе заполучить врагом дагестанца, то знай, что смерть подстерегает тебя за каждым углом, причём враг твой хитёр и изворотлив, и не успокоится пока не добьётся своего.

В начале того же, 95-го года, Магомет Самораев 69-го года рождения отправился в столицу на заработки. Как он думал – лёгкие. Один Бог знает, сколько он пережил, пока добрался до Москвы, где устроился рабо­тать продавцом на очаковской продуктовой ярмарке.

Продавец газированной воды мощного телосложения сразу привлёк к себе внимание Баклана, пришедшего туда за текущими покупками. Скошенный лоб, культурная речь, тяжёлый подбородок, пластиковая тара, вывернутые уши, всё это вкупе, сразу подсказало Баклану, что этот человек работает яв­но не на своём месте, или скажем так, достоин большего.

Постепенно месяц за месяцем, Магомет Самораев, он же Миша, перетащил в Москву своего родного брата Салама, его жену Таисию с двумя детьми, трёх своих двоюродных братьев Алехана и Дзамбулата Дзоркаевых и Саид-Хусина Ибрагимова и одного двоюродного дядьку Ахмета опять-таки Дзоркаева. Причем Дзамбулат Дзоркаев, он же Женя, привёз свою жену Фатиму с сыном, а его дядя даже внука прихватил.

И вот вся эта диаспора, численностью что то около шестнадцати человек, состоящих друг с другом в более или менее родственных связях, прикупила в складчину небольшой участок земли в Переделкино с полуразвалившимся сараем и за несколько недель возвела там двухэтажный каменный дом с общей площадью около двухсот метров, неказистый с виду но способный выдержать прямое попадание артилле­рийского снаряда. Строили его все вместе по старым кавказским традици­ям. То есть собирали крупные камни или даже глыбы, вручную притаски­вали их на участок, где укладывали в толстые стены, скрепляя их между собой секретным бетонным раствором, тайну приготовления которого знал только Ахмет Дзоркаев, он же Ваня, он же дядя Ваня.

Уставшие от национальных распрей на Родине, хмурые и молчаливые на работе, дома мужские представители большой семьи превращались в добрых семьянинов, заботливых отцов и любящих мужей. Там, за бе­тонными стенами, они жили дружно и практически никогда не ругались, ну разве только по мелочам. Слишком много им довелось пережить, и много ещё пережить предстояло.

Однако вернёмся к Славе Бакланову.

Я полагаю мой друг, ты уже успел ощутить всю глубину моего отношения к этому человеку. Хотя в принципе, не могу сказать, что он напрочь был лишён положительных качеств.

Так, например, каждый год 31-го декабря он с друзьями ходил поздравлять соседских детей с новым годом, предварительно облачившись, естествен­но, в костюм Деда Мороза.

Эта традиция спонтанно возникла несколько лет назад, когда Слава ещё не переехал на ПМЖ в свой коттедж, а проживал в однокомнатной квартире в Очаково, где у него имелся небольшой круг общения с местными жителя­ми, рождённый и завязавшийся на автолюбительстве.

Каламбур: круг его общения был весьма малого радиуса.

Началось все с того, что владелец синей девяностодевятки, с которым они поначалу долго ругались, так как не могли поделить заветное место парковки вблизи подъезда, а потом сообща тайно спилили и расчленили ясень (и тихо вывезли в неизвестном направлении), что и стало решением проблемы. Так вот, этот сосед попросил Славу замаскироваться под Деда Мороза, с целью поздравить его дотошного сынишку, который папу в этой роли мигом распознаёт. Благо костюмчик, соответствующий, имелся, пото­му что тёща девяностодевяточника работала уборщицей в интернате, из недр которого данный наряд, собственно, и появился.

Примечание: Некоторые отсталые личности до сих пор неверно считают, что она работала уборщицей в Интернете. Поясняю - это невозможно. Её зять просто так шутил.

Не зная, в какое болото он угодил, Слава на удивление легко согласился, и даже успешно справился с неведомой им ранее ролью. Мало того, показавшись на людях в облачении Санта Клауса, Баклан круто разрекламиро­вал себя среди знакомых как бесплатного Деда Мороза. И он тут же полу­чил приглашения сразу в несколько квартир, в том же амплуа.

Практически тогда же на роль Снегурочки, сотоварищами был выдвинут владелец бывалого Запорожца, Андрюша Чудин, он же Чудик. На него напялили запылённое свадебное платье образца середины 60-ых чьей-то жены, накрасили как конченого педика, на глаза надвинули маску Летучей Мыши, а головной убор развернули так, что белая прозрачная ткань закрывала не затылок, а лицо, наподобие чадры или паранджи. Так что выглядел он довольно эксцентрично по сравнению с Дедом Морозом, но дети радовались как дети, и не замечали подвоха.

Праздничная процессия всегда сопровождалась командой счастливых от­цов уже поздравленных или ещё не поздравленных детей. Я полагаю, можно было бы и не говорить, чем встречали сказочное шествие на каждой квартире и в связи с чем, ранее скептически относящиеся к подобным ве­щам главы семейств, вдруг начали проявлять сердобольность и объясни­мый интерес к данной части великого праздника.

Тогда же у Баклана появился профессиональный жест: не снимая варежек, он единственным свободным пальцем левой руки отодвигал накладную бороду вниз, а остальными четырьмя пальцами той же руки, усы вверх, правой же рукой он аккуратно просовывал и выливал в образовавшуюся щель всё то, чем его потчевали радушные хозяева. Проделать этот приём было достаточно сложно, так как у него кроме накладных усов имелись ещё и настоящие, причём пышные, но Слава справлялся.

К вечеру, как правило, Славу уже относили домой на руках, Снегурочка засыпала в каком-нибудь подъезде (в лучшем случае), а некоторые отцы попросту терялись, или, точнее говоря, пропадали в неизвестном направлении.

Если поначалу, в редких случаях, Баклану не удавалось вывести некоторых детей из стартового шокового состояния, то очень скоро он стал настоя­щим профи. Один раз ему даже удалось «расшевелить» девочку, которую раньше не удавалось разговорить ни одному Деду Морозу. Пятилетняя Настя из соседнего дома, росла вообще молчаливым ребёнком.

Слава бился с ней уже сорок минут, задавая различные вопросы и использовав все приёмы, имеющиеся в его арсенале, но девочка лишь тупо смот­рела на него пустыми глазами, даже не пытаясь скрыть злорадной кривой ухмылки.

Но вдруг, на очередной ничего не значащий, я бы даже сказал - банальный вопрос: «Ну, чего, вообще, у Вас тут нового произошло в последнее время?», лицо Насти неожиданно просветлело, и она с загоревшимся взо­ром, радостно произнесла: «Ты знаешь, дедушка, сегодня-то утром, насра­ла я целый горшок! Представляешь?»

П.С. Запотевание стёкол в салоне автомобиля значительно уменьшится, если их периодически протирать влажной тряпочкой.

А разорванную камеру можно превратить в ведро, если на концах отрезка вырезать ручки и сложить его вдвое. Такое ведро не занимает много места в багажнике и не гремит.

Глава 12. Весна все того же года (пока).

Удивительно, но наиболее дорогостоящие автомобили почему-то меньше всего защищены от угона надёжными системами сигнализаций.

Владельцы самых дорогих автомобилей как раз меньше всего боятся, что кто-либо рискнёт угнать их бесценных колёсных племенных жеребцов, потому что они сами по себе очень опасные люди. Да и кто, в конце концов, рискнёт угнать машину у прокурора?

Кто, кто? Разве только Слава Бакланов. Мне так и не удалось до конца разобраться, на черта ему это было нужно (начертатебе геометрия – это такой урок есть). Хотя система сбыта автозапчастей у Баклана была отлажена великолепно, но эксклюзивность угоняемых автомобилей, да и рентабельность данной статьи дохода Непобедимой Ар­мии, на фоне других источников, позволяли усомниться в необходимости столь рискованных операций.

Я могу лишь строить догадки и предположения, что он таким сложным способом натаскивал или даже шлифовал, свою боевую армаду. Или, мо­жет быть, досаждал своим основным конкурентам, выводя их из себя непонятными и необъяснимыми потерями личного автотранспорта. Или просто куражился как дитё малое, бес его знает.

Как бы там оно ни было на самом деле, но шестнадцатого мая, тёплым весенним вечером несколькими боевыми вертолётами был атакован и захвачен Ягуар икс джи девять ...

Оказывается, ещё за неделю до этого Слава Бакланов начал подготовку бу­дущей операции, периодически пропадая из коттеджа на несколько часов ежедневно, с целью проведения разведки. Он никого не поставил в известность о предстоящей атаке, что, собственно, стало уже в порядке вещей. Производя разведдействия, Баклан был абсолютно уверен, что дома у него всё нормально. Каждый там был занят своим делом. И лишь за день до опера­ции Слава удосужился поделиться своими планами с Генералом:

- Завтра пойдём угонять Ягуар. Красавец, заглядишься. Таких машин в Москве сотни две наберётся, не больше. Я сам давно о таком мечтал. Тот крендель, который на нем ездит - явно не владелец, но и не водила. Просто какой-то дурачок. Может родственник хозяина, или просто приятель. Все они там гомики, люди искусства, короче - фофан пол­ный. Пока я за ним наблюдал, он три раза, выходя из машины, оставлял ключ в замке зажигания. Скажите мне, уважаемый профессор, сможет ли хоть одна из наших птичек этот ключик провернуть?

- Легко!

- Я знал! Я всегда в Вас верил, любезнейший мой друг. Но есть ещё одна неувязочка - рычаг переключения паркинга у него внизу, а не на руле, как у вашего подопытного Форда.

- У нашего Форда.

- У нашего, у вашего, какая разница, после всех экспериментов...Так я не слышал ответа...

- Тоже не проблема. В принципе. Точнее проблема, но решаемая.

- Итак - завтра.

За три месяца своего существования, вертолёт Тормоз-1 перетерпел несколько модификаций. Теперь он мог осуществлять функции, далёкие от своего наименования. Раньше Макар думал, что педаль торможения практически не нужна во время езды на автомобиле с автоматической коробкой передач, или, скажем так, без неё можно обойтись, за исключением неко­торых случаев. То есть, приобретя определенные навыки, можно управлять движением авто (торможением и разгоном) используя лишь педаль газа. Теперь он убедился, что это не так.

Ныне, когда во время езды Тормоз-1 самостоятельно закреплялся на подголовнике водительского сиденья, заменяя своему ведущему глаза, а точнее говоря, - глаз, функцию торможения выполнял другой вертолёт (Газ-1).

Помимо этого, гениальный конструктор так переделал внутреннее устройство Тормоза-1, что теперь можно было совершать посадку на рычаг паркинга и переключать его, в тех случаях, когда последний находился не на руле, а внизу, там, где у обычных автомобилей находится рычаг переключения передач.

Что же касается поворота ключа зажигания, то и эту функцию Макар Александрович взвалил на плечи данного вертолёта, соорудив на его носу небольшое устройство, способное плотно захватывать ту часть ключа, которую, ну, я полагаю, что вы понимаете которую именно. Правда, в процессе экспериментов Макар проделал новый въезд на соседний участок, но Форд при этом пострадал гораздо меньше, чем забор, а шума было куда больше не от удара, а от соседей, когда они ругались по поводу произошедшего.

Итак, в воскресенье в шесть часов утра, вместе со звонком будильника, Баклан поднял на ноги всех обитателей коттеджа. Правда, их было всего трое по­мимо него великого, здесь неспокойно почивали в разных комнатах: Макар, Миша и дядя Ваня. Последний остался дома за старшего, а лихая троица оседлала, уже зна­комый нам, Мерседес. Миша завёл стартер, и через сто двадцать секунд они уже ехали в направлении Москвы.

Макар практически сразу уснул, несмотря на огромную коробку с вертолётами на его коленях, и на то обстоятельство, что низковисящее рассветное солнце обстреливает его лицо кусачими лучами.

Когда Генерал проснулся, то увидел за окном узорную каменную архитектуру зоопарка. Переехав Садовое кольцо, они оказались на Поварской улице. Баклан попросил Мишу остановиться неподалёку от немецкого консульства, так, чтобы хорошо просматривался Трубниковский переулок. Именно оттуда и должна была появиться предполагаемая жертва.

В ожидании её, Баклан сподобился на повествовательные россказни. Или на сказательное повествование. Как правильно?

П.С. Если перетёрся один из резиновых тормозных шлангов, а заменить нечем, то доехать можно, заглушив этот трубопровод. Для этого нужно отвернуть накидную гайку, соединяющую гибкий трубопровод с металличе­ским, вырезать из однокопеечной монетки кружок, который входил бы в гибкий тормозной шланг. Под копейку положить кусочек кожи и затянуть накидную гайку. Исключение из работы одного колеса при торможении на сухой дороге будет почти незаметным. (Ну, если только самую малость).

Глава 13. Рассказ Славы Бакланова.

- Раньше возле входа в немецкое консульство стояли два больших кактуса в горшках, причём подключённые к сигнализации. То, что они на сигнализации, я узнал, когда одна моя знакомая, и в то же время сильно пьяная девушка, попыталась один из них выдернуть, с целью подарка для меня. Мы с ней возвращались ночью вон из того клуба, ко­торый находится у меня за спиной, и вручить подарок ей, по понятным причинам так и не удалось, благо хоть документы были при себе. Как­тусы с тех пор убрали, вероятно, чтобы никто больше на них не поку­шался, а клуб, кстати, очень приличный. Я раньше частенько туда на­ведывался в бильярд поиграть, до тех пор, пока со мной один неприят­ный случай не приключился. Так вот, оказалось, что тамтусовка транссексуалов. Они там пачкуются, эти трансы долбанутые, это, знаешь кто такие, это такие, ну, в общем, педики, одним словом. А я и не знал, представляешь...

Разглагольствовал Слава Бакланов, обращаясь, то к Макару, то к Мише, то к обоим сразу, то на «ты», то на «вы». То, как бы искал поддержки, то, как бы оправдывался:

- Нет, то есть пришёл человек отдохнуть как человек, погонять шары, расслабиться, познакомился с симпатичной девушкой, и всё вроде нормально, она с лёгкостью идёт на контакт, сижу с ней в обнимку, це­луемся, все чин чинарём, лезу ей рукой ТУДА, шарю в предвкушении, а там вдруг - О-ГО-ГО!!!

На этом месте, как бы в ответ, Миша изобразил на своём лице гримасу такую, как если бы он ел что-то и без того не очень вкусное, а тут ему ещё и таракан в еде попался, и заскрипел на зубах своими крылышками. Выра­жение его лица должно было означать, - «не понимаю, куда все катится» (в смысле нравов).

Что же касается Макара, то он лишь заинтересованно спросил:

Чем дело-то закончилось?

Да, съездил пидору по роже, чтобы не наё... приличных мужиков, ну, менты набежали сразу как янычары, повязали. Пришлось раскошели­ваться. Все они педики.

Менты или трансы?

Да и те, и другие!

A-а. Ну, а он как?

Кто?

- Ну, тот, который она.

- А. Упал, конечно, распустил сопли. В общем, всё это уже неинтересно. У Баклана непредсказуемо изменилось настроение, казалось, что он поте­рял всякий интерес к происходящему и к своим собеседникам, которым ещё пять минут назад он с жаром рассказывал весёлые истории из своей жизни. Может быть, ему показалось, что они не оценили по достоинству его анекдоты, а может, была и другая причина. Я не знаю как Вы, а я часто замечал, что в природе существуют люди с непонятной и резкой сменой настроения.

И, хотя все трое в Мерседесе ждали этого момента, но всё равно Ягуар неожиданно резво выскочил из арки Трубниковского переулка, пересёк Поварскую улицу коротким зигзагом и почти бесшумно удалился в сторо­ну Большой Никитской улицы. Нагнали они его уже при выезде на Садо­вое кольцо, да и то только благодаря красному светофору.

Когда же Миша вырулил на главную магистраль столицы, то им оставалось лишь наблюдать, как Ягуар, быстро сменяя ряды, без напряга уносит­ся в сторону Нового Арбата. Это обстоятельство вызвало вполне оправданное беспокойство Генерала:

- И как же мы, позвольте, его догоним на нашем тарантасе? И как же Вы, милейший, умудрялись следить за ним все эти дни??

А я ему жвачкой Ваш минипередатчик на жопу прицепил! – радостно ответил Слава.

Маячок! Тонко! Да Вы просто гений, буквально парадоксов друг!

И хотя я понимаю, что это лишь лесть, но все равно приятно. Мишель, включай радио, только ради всего святого, не сбей волну! Да, и можешь не торопиться, и не нервничай, потому что его маршрут я знаю практически наизусть. Сейчас есть два варианта - либо Метелица, либо Сивцев Вражек. Так вот, уважаемый Макар Александрович, устройство предельно простое, - если нам слышны сигналы, значит, мы едем в правильном направлении, если они пропали - соответственно. Радиус действия прибора - пять км.

- С ума сойти. Да Вы просто Штирлиц какой-то!!

Час за часом Мерседес следовал за Ягуаром по московским улицам, то, отставая, то, догоняя, то, поджидая за углом. Баклан не обманул - он и вправду оказался хорошо знаком с маршрутом передвижений оппонента, но водитель Ягуара, покидая автомобиль, исправно вынимал ключ из замка зажигания и запирал дверь с пульта центрального замка. Так что в этом плане рассеянности никакой не наблюдалось.

Так, совершал какие-то одному ему понятные манёвры, посещая то рестораны, то бутики, то просто жилые дома, но нигде подолгу не задерживался. Вечерняя Москва одарила злоумышленников тёплой погодой и багряным закатом. Они приближались по Бульварному кольцу к тому самому месту, где Яуза впадает в Москва-реку.

Свернув с наката Яузского бульвара на Солянку, водитель Ягуара притормозил возле довольно древнего, но хорошо отреставрированного здания, и, хлопнув дверью, быстрым шагом удалился во двор.

О! Мне это местечко знакомо - очнулся от оцепенения Макар, - здесь находится офис какой-то крупной кампании, то ли автомобильной, то ли молочной.

Хорошенький разброс, только сейчас не время для разговоров - ключ в замке!!!

Ключ в замке, брелок сигнализации на нём, точнее - наоборот, значит, дверь не заперта.

Мишель! От тебя требуется лишь с невозмутимым видом открыть, и через минуту закрыть дверь Ягуара. Законом это не карается. А всё ос­тальное сделаем мы.

Было ещё два обстоятельства, одно хорошее, а другое не очень. Хорошее состояло в том, что воскресным вечером, в отличие от будней, в этом мес­те было малолюдно.

Плохое же заключалось в том, что Ягуар был припаркован так, что без применения заднего хода начать движение не представлялось возможным. Когда Миша гостеприимно распахнул водительскую дверь, вертолётчики запрыгнули внутрь за считанные секунды.

И хотя Макар впервые с помощью вертолёта сдавал задним ходом, он успешно справился с задачей. И вот уже Ягуар с потушенными фарами медленно едет по Солянке в сторону Детского мира, а за ним неотступно следует криминальный Мерседес. Миновав строения федеральной службы безопасности, обе машины одновременно остановились, и Миша второй раз за сегодняшний день подошёл к жертве с целью включить габаритные огни и ближний свет. После чего они продолжили маршрут по Сретенке и далее по проспекту Мира, и затем по Ярославскому шоссе.

На удачу угонщиков их оппонент задержался по своим, никому не ведомым делам более чем на двадцать минут, так что, когда он обнаружил пропажу, преступники уже миновали МКАД, и соответственно последний московский пост ГАИ. Кстати, даже если бы они и не успели это сделать, то опасность им все равно не угрожала бы, так как этот пикет легко объезжается по улице Проходчиков, чем проходимцы и воспользовались. (Это был каламбур такой).

Глава 14. Маршрут построен.

Иномарочный дуплет уезжал из Москвы навстречу дачному потоку. По трассе они поехали с запредельной для них скоростью 60 км в час, и Макар заставил Тормоза первого переместиться с подголовника водительского сиденья на соответствующую педаль, так как, во-первых, могло понадобиться экстренное торможение, а с другой стороны, Ягуар находился теперь постоянно в поле зрения.

Но радоваться пока было рано, потому что по дороге им ещё предстояло встретиться аж с тремя инспекторами дорожного движения. Первый из которых, стоял посередине дороги между встречными полосами движения возле Пушкинского поста ДПС, занятый своими философскими мыслями. Он был сильно опечален по поводу супружеской измены своей жены, и потому провожал отсутствующим взглядом проезжавшие мимо него авто­мобили. Прервал ход его мрачных мыслей именно Ягуар, потому что в свете фонарей, освещающих небольшое пространство вокруг поста, было отчётливо видно, что как за рулём, так и в салоне никого нет.

«Совсем у меня крыша съехала», - грустно подумал молоденький инспектор, и ему даже не пришло в голову поделиться с кем бы то ни было свои­ми странными наблюдениями, так как его соратники были в курсе некоторых подробностей его личной жизни, и попросту подняли бы его насмех. Однако стоило Ягуару исчезнуть в направлении Ярославля, как инспектор взял себя в руки, и приступил к нормальному исполнению своих служеб­ных обязанностей. (Отдадим ему должное). Правда, за тот короткий про­межуток времени, пока он приходил в себя после увиденного, Мерседес также успел миновать пост.

Два других дорожных инспектора поджидали эскорт не где-нибудь, а в са­мом Кощейково. Кощейково - это населённый пункт городского типа. Или населённый пункт типа городского? В общем, дорожный знак при въезде в него имеет белый фон. Написано на этом белом фоне не что-нибудь, а «Кощейково». Белый фон подразумевает максимальную скорость передвижения 60 км в час. Поэтому местные гаишники (или дэпээшники, или депээсники, что одно и то же) любят здесь притаиться (в темноте) за пригорком, с прибором измерения скорости. Все инспектора здесь бессмертные (я так думаю) и бессовестные.

Сколько русских любителей быстрой езды поплатились в Кощейково за своё пристрастие? Одной бабе Яге известно. (Шутка). Те люди, которые живут в следующем по трассе крупном населённом пункте, видимо приезжают домой абсолютно «раздетыми», вероятно поэтому, он и называется «Голыгино».

На самом деле Мерседес превысил скорость лишь ровно на 2,32 км в час. (Мне это доподлинно известно). Но у инспектора Федюкина Петра на приборе было зафиксировано 73,5. Заметив, что за рулём сидит «лицо подозрительной национальности», он решительно дал отмашку...

У гайцов за рулём может сидеть и лицо, и яйцо, и крыльцо, но чаще всего – гузка.

Миша включил указатель правого поворота, и как мог, до полной остановки подальше отъехал от гаишника, чтобы не вызвать у того подозрений (с одной стороны), и в то же время дать возможность своим пассажирам максимально отогнать угоняемый Ягуар из поля зрения треклятых блюстите­лей порядка.

- Здравствуйте... Инспектор такой-то… Ваши документы... Вы превысили... нарушили... статья такая-то... пройдёмте туда-то...

Водитель собрался уже было выходить, но Баклан остановил его, положив свою левую пятерню ему на правое плечо:

- Инспектор!! У меня есть сто рублей, если эта сумма Вас не устроит, то ничего мой шофёр подписывать не будет, можете изъять у него удостоверение, и помните, что нас трое взрослых честных налогоплательщиков, и мы все вместе будем твёрдо настаивать, что Ваш прибор был не зафиксирован, и Вы держали его в руках. Макар! Сфотографируй его с трубой! Пусть потом попробует доказать, что это фотомонтаж.

Прерывая тяжёлую паузу, инспектор неожиданно разразился громким издевательским смехом. Он взял стольник, вытер набежавшую слезу, и продолжая давиться от смеха с трудом выдавил из себя:

- Ну, ты клёвый мужик! Видал бы ты себя со стороны! Такой весь кру­той и раздражённый с игрушкой на коленях. Чагой-то за игра у вас та­кая прикольная? Я может быть своему оболтусу такую же куплю.

- Электронный морской бой, в режиме «сеги». Суперновая модель, - очнулся от оцепенения Генерал, - понятно?

- Понятно. Чего уж тут непонятного. С ума все посходили с этими компьютерами, скоро срать начнём по факсу. Ну, ладно... счастливого пу­ти.

Инспектор смотрел вслед удаляющемуся Мерседесу и думал: «Честные налогоплательщики, а катаются на бандитской тачке. В игрушки какие-то играют типа «За рулём». Первый раз в жизни вижу автомобиль с тремя рулями и тремя водителями. Подозрительные они какие-то. И на пе­диков вроде не похожи. Скорее всего, наркоманы. Точно - наркоманы». Что же касается Баклана, то он как быстро «завёлся», также быстро и «отошёл».

- Через пять минут будем дома. Надеюсь, что это был последний гаишник на нашем пути.

- Не зарекайся.

- А ты, не каркай... По сравнению с Крестовским сегодня была полная виктория. Почти безоговорочная. Нет, мы - орлы. Молодцы мы. Всем объявляю благодарность от лица командования. Завтра раздам орде­на. В следующий раз пойдём угонять Ламборджини Дьяболо...

Последним небольшим препятствием на пути автомобильных воришек стал несильный весенний дождик, вдруг заморосивший непонятно откуда, невзирая на практически чистое небо. И хотя Макару удалось включить стеклоочистители, но вытянуть тот же рычаг на себя вертолётом он так и не сумел, и потому резиновые дворники со скрежетом лишь размазывали грязь по лобовому стеклу Ягуара, ничуть не улучшая видимость. Но так как ехать оставалось совсем чуть-чуть, то преступники не стали останав­ливаться, дабы не нарваться на новые приключения.

И таким вот образом Мерседес и, недалеко впереди него, Ягуар удалялись в ночь. И так как, Миша и Макар были полностью заняты рулёжкой, они оба не обратили внимания на то, что всё время поездки Баклан держал пра­вую руку в кармане своего плаща, нервно поглаживая курок пистолета указательным пальцем.

В этот раз не понадобилось...

Глава 15. ДАЖЕ НЕ ГЛАВА, НО И НЕ ПИСЬМО, СКОРЕЕ - ГОЛОС ЗА КАДРОМ. (ВО КАК).

Нападение на инкассаторский фургон возле универмага Крестовский, несмотря на неудачный финал, готовилось долго и тщательно.

Это была вторая боевая операция Великой Непобедимой Армии после убийства Головских. Ей предшествовали десятидневные наблюдения или разведка.

Казалось, что дело было продумано до мелочей, но с самого начала всё пошло наперекосяк. Во-первых, вместо трёх петард, установленных «талантливым» подрывником Бакланом, взорвалась лишь одна.

Мне доподлинно известно, что виноват в этом был никто иной, а именно Саид-Хусин Ибрагимов. Этот самый Саид был в своей семье эдаким Василием Алибабаевичем (ДАВАЙ ЧЕРВОНЕЦ, КЕРОСИНКА ПОКУПАТЬ БУДЕМ). Ему всегда давались самые простые поручения, типа сбегать за сигаретами или вскипятить чайник и т.п., так как при более сложных заданиях, он мог проявить непредсказуемую инициативу с непредсказуемыми же последствиями. Несмотря на свои особенности, Саид-Хусин был в се­мье всеобщим любимчиком, и каждый считал своим долгом обложить его родственной заботой, чем он со временем научился пользоваться с выгодой для себя.

Но в этот раз, то ли все остальные его родственники были заняты чем-то более важным, то ли Слава не успел разобраться в Саид-Хусиновской сущности, но за три дня до операции Василия Алибабаевича отправили закупаться порохом и петардами.

Пока Саид (гордый как фазан) перемещался по Москве с помощью нарисованного на бумажке путеводителя с адресом, ему не посчастливилось перемигнуться с какой-то красоткой местного значения. После совместно распитой бутылки шампанского, он подарил ей шикарный букет цветов и, шепнув на прощанье на ушко что он резидент масхадовской разведки и опаздывает на стрелку (сделав страшные глаза), стрельнул у неё телефон­чик (который, кстати, вписал на ту же бумажку), и удалился.

Он был вдвойне горд, что не забыл о суперважном задании, только вот деньжат на выполнение слегка поубавилось. Так что пришлось Саиду приобретать подозрительную китайскую продукцию, что, в конечном счёте, и явилось причиной того, что вместо трёх отвлекающих взрывов прозвучал лишь один.

Впоследствии он пытался дозвониться до своей Джозефины, но грубый мужской голос на другом конце провода постоянно отвечал ему, что он больше эту нехорошую женщину знать не хочет, где она не ведает, и слышать о ней не желает.

Но и одна петарда возымела должное действие, и никто кроме инкассатора не видел атаки с воздуха. Видимо её величество Фортуна на некоторое время решила повернуться к злоумышленникам своим непревзойдённым лицом. В тот момент, когда инкассатор вносил мешок с деньгами в Фольксваген, над его головой внутрь фургона нырнул вертолёт Газ-1, и тут же сбросил черёмуховое яйцо прямо перед мордой банковского служаще­го, так что последнего паралитической волной вышвырнуло из машины, а мешок с деньгами остался внутри.

Водитель-инкассатор, на беду свою, к тому времени уже завёл двигатель, и «вырубился» от ядовитого газа моментально. И так как в процессе гонки периодически получал новые дозы, то вплоть до кончины своей, так и не пришёл толком в себя, и не видел, что его фургоном управляют вертолётики.

Съезжая с Крестовского моста, и заметив неумолимо надвигающуюся на них пробку, Макар уверенно предложил свернуть направо и объехать образовавшийся затор. Однако дотошный милиционер Фахрутдинов сбил все планы преступников, и вскоре маршрут пришлось ещё раз изменять. Наверно шофёру патрульного автомобиля Володе Нечитайло даже в самых страшных кошмарах не пригре­зилось бы, что настоящий водитель машины, за которой он гнался, всё это время находился у него за спиной.

Но самое неприятное ожидало Славу и К0 впереди. В тот момент, когда фургон миновал середину моста через Ярославскую ж. д. отправив при этом Москвич кувыркаться по склону к рельсам, неожиданно пропало изображение на экране дисплея в Мерседесе. Так как в пределах прямой видимости Фольксвагена также не было, Макар быстро поте­рял контроль над фургоном, что и явилось причиной демарша последнего в лес и последующей стыковки с деревом.

Реакция Баклана на произошедшее была трудноописуема. Приведя в действие механизм самоуничтожения вертолётов, и отправив при этом на тот свет водителя фургона, он поначалу впал в глубокое оцепенение, или даже - в транс. Казалось, что он вообще не собирается покидать место трагедии. Слава долго бродил с отсутствующим взглядом сквозь толпу зевак, перемещаясь, то к догорающим обломкам Москвича, то к искорёженному Фольксвагену...

Трое присутствующих здесь дагестанцев предпочли вообще не выходить из машины, Макар же через какое-то время приблизился к боссу и подёргав его за рукав, робко попросил: «Давай уедем отсюда от греха подальше».

По прибытию на виллу, Слава впал в ярость. Ранее Макару не доводилось наблюдать шефа в буйстве. А вот всем остальным, похоже, было не в но­винку (или не в диковинку).

- Сегодня по нашей вине погибли два ни в чём не повинных человека!!! Мы что, теперь мокрушники, что ли?

- А как же Головских?

- Головских это что, человек разве? Это клоп, это прыщ на теле общества, который надо раздавить и тело станет красивым! Не надо смешивать Божий дар с яичницей! Кстати, я голоден!!! Дядя Ваня, сходи со­образи там что-нибудь.

- Я мигом босс.

- Ну что Саид, почему седло в говне? Стреляли? Давай, колись, Василий Алибабаевич с раной, как так вышло, что одна петарда взорвалась, а остальные нет?

- Не знаю начальник! Не понимаю совсем.

- А вы, мой великий Гений? Где были вы, чем вы занимались, когда мы терпели фиаско?

- Я вас предупреждал, «ваше высочество», что сильно хочу писать...

- Не следовало пить так много чая перед операцией! Я страшно недоволен, я разочарован, я – убит. Вы были флегматичны, и не справились с простой задачей. В принципе всё было в наших руках. Я разжалываю Вас из маршалов в генералы.

С этими словами Слава сел, положил руки на стол, и безвольно уронил на них голову.

П.С. В радиаторе замёрзла вода? Поменяйте полярность привода электро­двигателя вентилятора, подключив наоборот провода «+» и «-». Крыльчат­ка начнёт вращаться в обратную сторону. Закройте капот, тёплый воздух пойдёт на радиатор, размораживая его. Достигнув своей цели, вновь поме­няйте провода местами.

Глава 16. НЕКАЯ ПОПУЛЯРНАЯ ГЕОГРАФИЧЕСКАЯ СУБСТАНЦИЯ.

Её называют по-разному: «Комсомольская площадь», «Площадь трёх вокзалов», «Три вокзала». Без обиняков – одно из самых известных мест в Москве, лицо города, можно сказать. Гораздо больше гостей столицы побывало здесь, чем на Красной площади. По моим подсчётам.

Что же касается москвичей, то подавляющая их масса гораздо чаще приходит на экскурсии сюда, чем туда, куда я только что упомянул. Это потому, что, то сами собираются куда-то ехать, то провожают друзей, то встречают родственников. Пассажирские поезда уходят отсюда во все стороны света, за исключением западного направления.

Есть в этом месте что-то особенное (в свете вышеизложенного), что-то завораживающее, романтическое даже.

Здесь, как ни в каком другом месте Москвы, много лохотронщиков и жуликов всех мастей и национальностей. (В рифму сказал я). Потому что человека путешествующего, уставшего, разинувшего от изумления рот, очень просто «кинуть», обмануть, облапошить и обчистить.

Здесь, как нигде в Москве, много милиционеров (на один квадратный метр), постоянно готовых закрыть свои слепые глаза почти на что угодно, так как вышеупомянутые жулики с ними делятся прибылью.

Здесь также находится гиперунивермаг «Московский», на который «положил глаз» Слава Бакланов. Поначалу мне казалось, что было бы намного лучше, если бы он положил на эту затею что-нибудь другое, но вышло на­оборот.

Инкассаторские машины подъезжают сюда по несколько раз на дню, практически одна за другой, так что Баклан решился на повторение своего сценария, и уж конечно с расчётом на благополучный финал.

На закупку взрывчатых веществ в этот раз отправили Салама, выдав ему на дорогу фальшивый паспорт с украинской национальностью. Когда он вернулся, Баклан приступил к экспериментам с фейерверками, результатами которых остался вроде бы доволен.

Параллельно с этим делом, семейная бригада под руководством Миши билась над реконструкцией кузова грузовика ЗИЛ-130. Кузов был расширен и увеличен в высоту так, что теперь внутри него запросто мог поместиться фургон любых размеров, а задняя дверь, или даже скорее - стенка, откидываясь на землю, превращалась в удобный настил для заезда внутрь.

Для операции был выбран метод Люка Бессона. Я полагаю, что многие знают, в чем он заключается, а если всё-таки найдутся такие индивидуумы, которые не в курсе, то в процессе моего дальнейшего повествования, легко поймут, в чём конкретно он состоит.

Итак, попробую вернуться к хронологическому воспроизведению событий. Ты уж прости меня мой неизвестный нетерпеливый друг, что я иногда от­хожу от хронологического принципа. Все дело в том, что, если бы я его придерживался, тебе стало бы скучно (я так полагаю). Ты бы, образно выражаясь, утонул в болоте, в мерзкой жиже моего неумелого повествования, в вяжущей трясине, в БОТВЕ (о!), в БАЙДЕ (у!), в БОДЯГЕ (фу-у).

Есть такая наука - динамика, я её сейчас как раз изучаю. Не в смысле, ко­гда кого-то динамят (обманывают), и не в смысле спортивной приверже­ности к команде Динамо (из какого-либо города), а в смысле мобильности (движения), а в данном случае в смысле динамики изложения событий.

Так вот, если ты достойнейший из достойных, сумел, отыскал в себе силы дочитать до этого места, то знай, что я эту науку изучил хорошо, а если не дочитал, то и чёрт с ней. Все, кто не смог дочитать до этого места - жал­кие ограниченные люди, так и знайте. Хотя они об этом даже и не узнают, если, конечно, те, которые дочитали, им об этом не сообщат...

Однажды вечером Баклан заглянул на огонёк в уже известное нам КБ имени Леонида Пантелеева, и бесцеремонно уселся ковыряться в одном из вертолётов. Подобные его действия всегда отражались на лице Генерала штормовой волной вполне оправданного ревностного беспокойства.

- Ну что, мой Генерал, побалуем охранничков героинчиком?

- А у нас что, его так много?

- Пока хватает. А вот «черёмуха» закончилась.

Сказал Слава, старательно прилаживая шприц к дулу вертолётной пушки.

- Пойдём потренируемся?

- Взлёт - посадка?

- Ага. То взлёт, то посадка, то снег, то дожди. Сырая палатка, милиционеров не жди...

- Уходишь - счастливо, приходишь - привет?

- Лучше так: счастливо уходишь, и денег фургон...

В этот раз, и в отличие от подобного ограбления у Крестовского, злоумышленники не стали долго выжидать, а атаковали чуть ли не первую же инкассаторскую машину. Дело в том, что не с лицевой, или, точнее говоря, не с фасадной части универмага, куда подъезжают здесь инкассаторские автомобили, оказалось несколько малолюдно, и Слава резонно опасался привлечь нежелательное внимание сотрудников как ведомственной, так и вневедомственной, а равно и околоведомственной охраны.

Тем более что это был Форд Эксплорер(!), как и «подопытный кролик» Баклана и К0.

Три вертолёта влетели внутрь купюроперевозчика вместе с входящим туда инкассатором, и сразу открыли беспорядочную стрельбу шприцами по всем трём находящимся там людям. Мало того, опасные стрекозы, начинённые смертоносным зельем, с готовностью шли на стыковку с любыми мягкими частями тел охранников, имея внутри себя резервуары все с тем же героином, заканчивающимися длинными иглами, выступающими за габариты фюзеляжа.

Так что все охранники были вырублены за почти такое же количество секунд, сколько их (охранников) было в машине. Прямо как Буратино, с которым тоже самое проделал, легендарный (без обиняков) папаша Карло. (Чем и прославился).

Атака сопровождалась взрывами петард неподалёку и разноцветным фейерверком, так что свидетелей опять не было. Трудно устоять перед искушением посмотреть салют среди бела дня, тем более что так мало праздников и зрелищ в нашей беспросветной жизни…

А захваченный автомобиль солидно тронулся с места и уверенно вырулил на площадь трёх вокзалов. Ему предстояло проехать всего ничего до ЗиЛа, небрежно припаркованного в одном из Басманных тупиков. На Старобасманной улице Форд приостановился на такой промежуток времени, кото­рого хватило, чтобы преступники выкинули из него ничего не соображающих охранников. Последние находились в полной отключке, и потому сопротивлялись настолько, насколько может сопротивляться мешок с опилками.

Уже через семь с половиной минут Форд аккуратно заехал по импровизированной эстакаде в грузовик и затаился. Ещё через пару минут, убедив­шись в отсутствии погони и в том, что не было случайных очевидцев, к нему, озираясь, подкрался один из злоумышленников и тихо закрыл огромную откидную заднюю дверь ЗиЛа… Пауза.

***

Осенью, после того как в Москве прогремели взрывы, которые унесли в никуда жизни многих гражданских людей, этот номер с использованием ЗиЛа в качестве временного тайника, у грабителей, конечно, не прошёл бы. Потому что все грузовики как движущиеся, так и стационарно стоящие и использующиеся многочисленными торговцами под склады, начали усиленно проверяться соответствующими органами...

Пауза затянулась на несколько часов.

В какой-то момент Генерал все же сподобился поинтересоваться:

- А какого мы, собственно, ждём?

- Есть, понимаешь, такие сигнализации с автономными источниками питания, которые будут неслышно передавать сигналы на ментовской пульт до тех пор, пока архангелы не заявятся, даже если ты отключишь аккумулятор.

- Ну, конечно...

Эх, если бы была моя воля, то слово «понимаешь» я бы напечатал как «панимаш», а «конечно» - «канешно», потому что они говорили именно так, я слышал своими ушами, а скупой на оттенки компьютер тупо подчёркивает мне ошибки и нервирует меня, зараза. Кстати, слово «компьютер» я бы с удовольствием выдал бы как «кампутер», так как мой большего и не дос­тоин.

Через пару часов диалог был продолжен:

- Да нет там никакой сигнализации. Я уже всё проверил, сигналов нет.

- Я не уверен.

- Слав, я что, маленький что ли? Я не где-нибудь, а в техникуме связи всё-таки учился.

- Половой?

- Абонентской!

- Ну, тогда ладно, пойдём поглядим, что там к чему...

Прихватив краски, баллончики, кисточки и валики, преступники направили свои стопы к грузовику. Перекраска фургона в синий цвет заняла ровно два часа, по истечении которых, Форд с помощью опять-таки вертолётиков, отправился по уже известному нам маршруту.

По приезде на базу Баклан вооружился электропилой «болгаркой» и как заправский маньяк направился к захваченному перевозчику с целью вскрыть сейф. Всего за каких-то сорок-сорок пять минут он с ней успеш­но справился.

Оценив размеры улова, Слава воодушевился, и предложил всей честной компании шумно отметить прошедший день с «девочками».

Однако Генерал предпочёл уединиться за тяжёлыми дверьми конструкторского бюро, объяснив своё затворничество неудовлетворённостью работой некоторых агрегатов. На что Баклан парировал, что его личный «агрегат» также требует удовлетворения, причём весьма усиленного и с возлияния­ми...

П.С: Кусочком фольги от сигаретной пачки легко восстановить перегоревший в пути предохранитель. Фольга имеет тонкий слой металла и при повторном коротком замыкании в цепи сразу перегорает. Такая замена и быстрее и безопаснее, чем традиционные в таких случаях «жучки» из проволоки.

Глава 17. ЛЕТО. ЖАРА. ОДУВАНЧИКИ!!! ​

Эта широкомасштабная операция, в отличие от других боевых вылазок Великой Непобедимой Армии, готовилась долго и скрупулёзно. И на этот раз Баклан удосужился ввести Генерала в курс дела заранее, чего почти никогда не делал.

Он вообще редко посвящал своё окружение в свои же планы, поэтому многие его решения и действия так и остались навсегда загадкой и для Макара и для меня и для всех остальных его знакомых...

Теперь, уже как бы постфактум, я могу спокойно изложить, как в тот знойный день прошедшего лета, всё произошло на самом деле.

Сначала Баклан долго объяснял Генералу почему, зачем и за что А.А.Жлуктов заслужил эту кару и должен отправиться к праотцам. Когда Макар, наконец, внял его уговорам, то есть, честно говоря, был попросту обведён вокруг пальца, открылось долгое заседание Великого Военного Совета... Две ночи, и один день между ними, Б и Г продумывали предстоящую операцию не покидая стен КБ, выкурив на двоих целых пять пачек сигарет Мальборо лайт в твёрдой упаковке.

Эта была действительно очень трудная задача, потому что Жлуктова оберегали вооружённые до зубов охранники практически круглосуточно.

Идейными вдохновителями Великой Непобедимой на всей протяжённости маршрута теплохода были задуманы и сооружены как бы посты, между которыми они собирались перемещаться в процессе своей вылазки, тайно надеясь, что всё для них благополучно закончится уже на первом пункте. Злоумышленники небезосновательно опасались, что если бы они попыта­лись примитивно плыть на каком-либо быстроходном транспортном сред­стве за теплоходом, то их наверняка засекли бы и обезвредили. То есть, го­воря другими словами, набили бы в грызла, отняли бы все их прибамбаски, и подвесили бы обоих за яйца на первой же попавшейся берёзе (что обид­но), и у них навсегда бы отпала охота, да и возможность преследовать та­ких серьёзных людей как Абрам Аркадьевич.

Неулыбчивый руководитель охраны Жлуктова произвёл доскональный ос­мотр каюты, предназначающейся для его босса, за считанные минуты до то­го как последний зашёл в неё. Но именно за этот короткий промежуток времени туда и влетела «Черная акула» и заняла заранее присмотренное место на стеллаже. За шумом работы двигателей теплохода никто не ус­лышал стрекотания пропеллера зубастой хищницы.

Как только теплоход отчалил, самые заинтересованные его провожающие Макар и Баклан на маленьком быстроходном катере легко обогнали плаву­чий вертеп и заняли позицию на первом своём пункте сразу за террито­рией Москвы, то есть в Химках.

Однако за первые полчаса плавания Абрам Аркадьевич успел покинуть свою каюту по каким-то неотложным делам, и в радиусе действия мощного передатчика Акулы, так в неё (каюту) и не вернулся. Так что просозерцавшим по­напрасну однообразную картинку Баклану и Генералу пришлось вновь садиться на катер и буквально лететь на следующий пункт.

Чёрные неприветливые волны канала нетерпеливо стучали о борт маленького судёнышка, разглядывая их, Макар поёжился, всё-таки, несмотря на жар­кий день, с закатом существенно похолодало. Особо это чувствовалось в непосредственной близости от воды. Потом он стал смотреть на обгоняемый корабль, и обилие на борту теплохода вооружённых людей с бандит­скими мордами, также его не порадовало, потому что впечатлило... И так как разговаривать в нормальном ключе было невозможно, то он прокричал:

- С чего ты вообще взял, что он будет именно в этой каюте?

- С того, что это самая лучшая каюта на теплоходе, самая фешенебельная. И её осматривали дважды до отплытия.

- Тогда какого лешего ему в ней не сидится?

- Я-то почём знаю? Может совещание какое-нибудь дурацкое проводит, может просто вышел по нужде...

- Нужник у него есть и в каюте… Дятел ты.

- Сам ты дятел. Тогда уж не нужник, а гальюн.

- Сам ты гальюн... вообще. И не ори на меня, я всё равно ничего не слышу!!!

Они быстро обогнали теплоход и уже скоро были на втором своём пункте.

Каждый пункт охранялся дагестанцем и представлял собой, собственно, кусок земли (часть планеты Земля) на пригорке, снабжённый необходимой аппаратурой, настроенной на определённую волну. Помимо приёмника с дисплеем там присутствовал автономный источник питания и в кустах автомобиль (спрятанный), на тот случай если придётся экстренно улепётывать.

Когда Б и Г подъехали к посту, Миша уже вовсю смотрел боевик с Жлуктовым в главной роли. Он-то и нажал красную кнопку (ПАЛАЧ), умерив тем самым чрезмерное любопытство выдающегося (ныне покойного) мафиози...

Мозги г-на Жлуктова ещё не успели толком стечь со стен каюты, а преступники уже были далеко-далеко от места, где разыгралась трагедия.

Что же касается катера, то, по завершении операции, Баклан зафиксировал у него киль (или руль(?) или штурвал(?)) и включил двигатель. Неуправляе­мый никем катер умчался в ночь. Так что доблестная Жлуктовская охрана бросилась за ним в погоню совершенно напрасно. Тем более что гораздо раньше, чем они приблизились к катеру, тот врезался в берег, и разлетелся на куски от взрыва. Слава Бакланов очень не любил оставлять после себя следы...

Хотя мне не совсем понятно, - какие следы(?)... ну, плавал бы себе катер и плавал...

П.С. Чрезвычайно важно поддерживать в шине нормальное давление. Отличающееся от нормы давление - основная причина преждевременного износа шин. Особенно вредно давление пониженное.

Дальность приёма малогабаритного телевизора в салоне можно увеличить при помощи домашней телеантенны. Вместо подставки закрепите трубку. Вставьте в неё палку длиной 1-1,5 м, закрепив её на верхнем багажнике. Настройка - обычным путём. Совсем уж на худой конец вместо палки можно использовать обычную бамбуковую удочку. Стоя на пригорке, и удерживая её в руках, совершая стандартные движения рыболова, можно поймать даже очень слабую волну.

Такое антенное устройство в обиходе именуется, как «БЛУДЛИВОЕ УДИЛО».

Глава 18. СТАРЫЙ ТЕАТР. РВАНЫЕ КУЛИСЫ. В ЗАПЫЛЁННОМ ЗАЛЕ КОЕ-ГДЕ ЕЩЕ СОХРАНИЛИСЬ РАЗБИТЫЕ КРЕСЛА С ОТЛОМАННЫМИ РУЧКАМИ. РЖАВАЯ РАМПА.

А когда-то здесь царил кордебалет. КОРДЕБАЛЕТ. Ах, эти ножки... Они свели меня с ума, точнее даже не меня, а небезызвестного Вам Чудика.

Именно таким заброшенным театром и предстала взору посланника Мефистофеля квартира Андрюши Чудина, когда тот прибыл туда с целью вербовки Чудика в ряды Доблестной Непобедимой... Конкретный гопницкий притон. Самого Андрюши на месте не оказалось. Он исчез в неизвестном направлении, даже не замкнув входную дверь. Собственно никаких ценностей оттуда вынести всё равно было нельзя, потому что всё уже было вы­несено ранее, в присутствии непосредственно их хозяина, то бишь Чудика.

Макар уже давно просил Славу найти кого-нибудь на подмогу, так как периодически испытывал ярко выраженную нехватку рук в некоторых случаях. То есть такого человека, который мог бы справляться с нерядо­выми функциями, поскольку дагестанская братия была явно неспособна манипулировать вертолётиками. На что Баклан всегда отвечал, что с одной стороны он постарается это сделать, но с другой, очень опаса­ется увеличивать число людей посвящённых в его проделки, так как это грозит засветкой в конечном итоге. А ему этого очень не хотелось.

Слава не мечтал о славе, Слава мечтал лишь о благосостоянии, которого надеялся добиться исподтишка. Такой вот он славный малый, наш Слава. (Весь последний абзац получился каламбурным. Это хорошо, потому что красиво). Но в конце концов ему всё же пришлось экстренно увеличивать численность контингента своей гвардии, потому что Баклан решился воплотить в жизнь розовую мечту своего детства, а именно, ограбить банк, и в таком ответственном деле, явно необходим был лишний штык. Главной кандидатурой на роль левой руки (левой, потому что понятно, кто был правой), стал Чудик.

Слава отчего-то хорошо помнил один момент пятнадцатилетней давности, связанный с Чудиком. Бывший сосед Славы в те дни частенько наведывал­ся к Будущему генералиссимусу в гости с надобностью и без оной. Однаж­ды он бесцеремонно заявился с раннего утра слегка опухший и обалдев­ший, и прямо с порога, громко сообщил оригинальную новость:

- Ты представляешь! Просыпаюсь утром, а у меня вся простынь в гормонах!!!

Вероятно, приснился сон в руку.

О-па. Точно... в руку!

Нельзя сказать, чтобы Баклан досконально доверял ему, но хорошо знал его сильные и слабые стороны, способности и порочные пристрастия, что и надеялся использовать выгодно для себя, и основательно прикрыть свою задницу... Совокупность всего этого, особенно последнее обстоятельство, и повлияли на конечное решение этого вопроса.

В принципе это был надёжный человек, который за дозу маму родную продаст. Он с юности мечтал стать директором химлаборатории. А ещё, также, как и Слава, мечтал ограбить банк. Не столько из корыстных побуждений, а токмо в основном в виду того, что насмотрелся боевиков и начитался детективов.

О Чудике есть смысл рассказать поподробнее, так как он этого заслуживает.

Так уж вышло, что уродился на свет Андрюша Чудин слабым и некрасивым ребёнком. Я до поры до времени, как и многие люди, заблуждался, наивно полагая, что некрасивых детей не бывает. На самом деле, детей не бывает плохих, это уже потом, из некоторых хороших детей вырастают очень плохие злые взрослые люди. В силу ряда причин, совокупности об­стоятельств и досадного сочетания примет. А вовсе не из-за пресловутых знаков Зодиака, или, как принято говорить: «не под той звездой родил­ся...» (ошибочное, неверное мнение).

Андрюша родился под звездой по имени Солнце (как и все земляне).

Здесь так же можно было бы провести аллегорию с лесом.

Представьте себе дремучий-дремучий лес. И вот однажды, в самой что ни на есть чащобе на землю вдруг падает элементарная шишка и даёт росток, то есть прорастает. Этот маленький организм, крохотный кусочек Природы, начинает потихоньку развиваться, расти, и ему крайне жизненно необхо­димы солнечные лучи. А их-то как раз и мало совсем в нашем дремучем массиве. (В лесу). Старшие гладкоствольные братья и мачтовые сестры маленького деревца нагло расхватали, присвоили и воспользовались (неза­конно и нечестно) небесными подарками.

Вот вроде глядишь, - золотой лучик сбоку пробивается, росточек за ним и потянулся. А старший собрат, увидав такое дело, - БАЦ, и прикрыл окошко своей мощной кроной (гад). Потом, через какое-то время, в другом месте солнышко забрезжило, и росток туда уже потянулся, только начал наслаждаться живительным теплом и светом, а его опять обрубили...

И вот, в результате таких поисков и гонений, у сосёночки ствол формируется кривой как калориферная батарея.

Именно такой и была фигура у Андрюши Чудина. Такое вот детство у него было (потому что). В связи с тем, что он рос маленьким и хилым, по сравнению со своими сверстниками, те его постоянно обижали, били, а по­рой и просто издевались над ним на протяжении его детства, отрочества и юности. Помимо этого, когда Чудику было пять лет, ему соседские дети случайно воткнули палку в левый глаз. После чего глаз перестал видеть, и внутри его образовалось большое белое бельмо. Так что взглядом он обла­дал выразительным, но подозрительным.

В теперешние дни, внешность его можно было бы с натяжкой сравнить с внешностью великого (по моему мнению) советского киноактёра Борисла­ва Брондукова. Если найдётся кто-нибудь, кто не понял, о ком идёт речь, то проясняю, этот актёр наиболее всего знаменит фразой: «...Родственник... мне Афоня рубль должен... два!!!»

Так же у него имелась небольшая диспропорция в лице, некая несимметричность, а именно, при маленьком подбородке имелся в наличии огром­ный нос с горбинкой и с большой родинкой на самом кончике. Из которой постоянно пробивались волоски разной длины и толщины и в разные сто­роны, прямо как городские цветы сквозь асфальт. Кстати, точно такая же родинка у него имелась на самом кончике крайней плоти, но рассмотреть её как следует, можно было только при очень близком знакомстве, а у него таких знакомых почти не было, по понятным причинам.

Остальные волосы на его бренном теле так же росли кустообразно, то есть как бы ожогами. Особенно это было неприемлемо на голове.

Ну и кожа у него была какая-то бугристая и неприятная на ощупь, шершавая какая-то вся, как будто в детстве он переболел оспой, а он нико­гда не болел оспой. (Кто-то мне говорил, что когда-то на оспу была мода, не могу себе такое представить, видимо меня обманули).

В остальном же это был очень симпатичный человечек. Особенно красивым был у него голос.

Странно, но у красивых людей очень редко бывает хороший голос, и наоборот, обладатели мощного голоса, как правило, уродцы. Чаще всего – жирные. Но Чудик – худой.

Глава 19. Знакомство Чудика с обворожительной мулаткой.

Нельзя путать сильный голос с голосом красивым, это совсем разные вещи. Конечно, чаще всего красивый голос бывает именно сильным. Хотя, с другой стороны, сильный голос часто бывает визгливым и неприятным на слух.

Голос Чудика не был сильным, но был очень красивым, то есть, говоря другими словами, имел красивый окрас, или оттенок, или, правильнее сказать – тембр. В нем смешивались: шелест холодных вод Гольфстрима, ровный шум тропического дождя, хрипотца отъявленного флибустьера и завывание сучки волка на луну в апогее брачного периода.

Поэтому обыкновенные песни в его исполнении звучали завораживающе, а порой и просто леденили душу.

Несмотря на всё вышеперечисленное, на удачу Чудика, ему встретилась на жизненном пути женщина, которая сумела его полюбить, хотя определение «любовь» не совсем подходит к тому водопаду чувств, который она на Андрюшу низвергнула. Но обо всем по порядку.

***

Теперь, после смерти некоторых личностей, я могу открыть закулисную жизнь одной моей знакомой женщины-мулатки, во всех отношениях приятной, но достаточно дурного тона, и с явным, я бы даже сказал, - с показным желанием, ни при каких условиях, не отягощать себя бременем работы и семейной жизни. Так же её сильно пугал статус замужней женщины.

Но вот в чём парадокс: её не пугали мужчины, более того она даже создавала благоприятные условия, для того, чтобы они легко распознавали в ней доступную женщину, точнее сказать - имели возможность иметь её как последнюю потаскуху в различных заведениях увеселительного характера.

И вот за таким занятием, - она делала минет огромному африканцу из Алжира в кабинке мужского туалета Большого театра, - застукал её наш непредсказуемый Чудик однажды прошедшей зимой.

Похотливые мыслишки, иначе их и не назовёшь, с паническим шорохомпронеслись в его голове, сродни тому, как его чудо хохляцких автомобилестроителей проносится по МКАД, приводя в ужас проезжающие иномарки. Именно такой сверкающей иномаркой представил он себе потного африканца, который видимо свой детородный орган подобрал где-то на месте выброса отходов жизни и трудовой деятельности человека, а вместо мозгов у него явно была мякушка, и вообще, по части головы его можно было сравнить с кабриолетом. Особенно, судя по поступку, который он совершал с этой шлюхой. Но негр оказался непредсказуемо коварным!

Видимо у метиски с головой тоже были трудности, так как, когда бойфренд, извинившись, отошёл вроде справить нужду, но, на самом деле, преследовал подлую цель – смыться не расплатившись, то наивная темнокожая девчушка осталась его ждать снаружи, напрасно полагая, что если она будет стоять возле входной двери, то он от неё никуда не денется. И терпеливо ждала вот уже добрых двадцать минут.

А Чудик долго размышлял о том, как бы поделикатнее сообщить ей о случившемся. Ведь нельзя же прямо сказать, что в комнате с двумя нулями есть чёрный ход, через который успешно ускользнул афри­канец. БРЕД!!!

Но вдруг она посмотрела на него с вожделением, я бы даже сказал, с плохо скрываемой похотью. Это был удар! Удар в «девятку».

Чудик просто словил в «калитку», конкретно поймал в «домик».

На него раньше женщины никогда не смотрели с желанием. Даже бальзаковского возраста. Даже когда он был юношей. Даже когда он был женат, то и жена не смотрела на него как на мужчину (как на самца, как на жереб­ца), даже в первую брачную ночь, если она у него была. И мужчины нико­гда не смотрели на него с похотью. Никто никогда не хотел его, за исключением соседского кобеля Маркела, который хотел всех и всегда, который желал всё, что движется, и постоянно готов был об это потереться своим половым «агрегатом».

Здраво поразмыслив, пораскинув мозгами, Андрюша понял, что ни разу не спал, в смысле не занимался любовью с мулаткой, которая не без вся­кой задней мысли смотрела на него у входа в мужской туалет. И он вы­скользнул, точнее, вышел бравой походкой походного генерала и отрапор­товал на ломанном английском, что у её друга нет проблем, просто у него абстинентный синдром. Причём последнее он произнёс по-русски, так как английские варианты в его голове отсутствовали, а девушка видимо поня­ла это по-своему, или вообще не поняла, но все равно мило заулыбалась, и предложила проводить любезного знакомого в партер-с, где, как оказалось, их пути пересекались.

Но, дойдя до вожделенной двери, они, по обоюдному согласию, не пошли туда, а решили удалиться из театра для дальнейшего времяпровождения в обществе друг друга.

После пешей прогулки по Петровке, затем по Столешниковому переулку, мимо памятника Юрию Долгорукому, они приблизились к ресторану Арагви, где Андрюша гордо припарковал свой Запорожец. Он хотел пока­тать свою новую подружку на этом чуде советских чугунолитейщиков, но его мечты рассыпались в пух и прах, потому что с его автомобиля прими­тивно украли колеса, и Чудик даже подумал о том, не установить ли ему на машину камеры слежения, да ещё и ночного видения. А пока он стоял, и снег падал на его широкую шляпу и на его новую знакомую.

Андрюша вызвал «ангелов» (естественно не по сотовому). После того как они наконец поставили его «Пепелац» на ход, романтич­ная пара отправилась-таки по намеченному заранее маршруту.

Они ехали по вечерней Москве, и в кабине, приглушая скрип пластика, и прочих деталей отделки салона, лейтмотивом играла чудесная композиция профессора Лебединского, и девушка колоритного происхождения подумывала о том, как бы отдаться этому сильному, грубому, но нежному и ласковому русскому медведю... А Андрюша был увлечён управлением своего автомобиля, так как это доставляло ему огромное наслаждение. Он даже иногда ругался матом при перестроениях. А ему сигналили изо всех сил, но Чудик и не подозревал, что причиной тому являлось полное отсутствие зеркал заднего вида, как, впрочем, и указателей поворота, не го­воря уж о стоп-сигналах. Эти вещи Андрей Чудин считал предметом рос­коши и не ремонтировал их.

Так же предметами роскоши в автомобиле он считал звуковой сигнал, стояночный тормоз и показатели уровня топлива и скорости.

После небольшой пробки на два с половиной часа, вынужденную остановку инспектором, и штраф за отсутствие технического осмотра за этот год, Запорожец, наконец, вырвался из потока машин и помчался по Варшавке, мощно разбрызгивая грязную жижу дорожной соли своими но­выми колёсами...

Глава 20. ЛЮБОВЬ-МОРКОВЬ И ВСЁ ТАКОЕ…

И вот они добрались до уютного гнёздышка Чудика и вошли в квартиру, которая насквозь пропахла маринованными грибами, луком и кошачьей мочой.

- О! Это и есть локомотифф русская экзотия!!! Я вьидела гет оит оф объщяжьитие, ин лерн москау юниверсити...

Тут надо было бы отметить, что она, конечно, в совершенстве владела русским языком (в нескольких смыслах), но решила подыграть своему новому другу, так как он первый начал общаться с ней на ломаной смеси несколь­ких языков, хотя на самом деле, так же как и она, знал лишь один.

Вообще-то она ни чему не удивлялась. Она скинула своё горностаевое пальто на диван, плотно покрытый пылью. Но Чудик не обратил на это внимания. Ему в голову пришла мысль, и не хотела покидать столь уют­ный резервуар.

Мысль эта заключалась в том, что ему раньше ни разу не доводилось пробовать, когда женщина делает ЭТО орально, потому что жену об этом он просить стеснялся, а с любовницами у него на это не было времени, впрочем, как и самих любовниц, а равно, как давно и жены...

Но сегодня он решил оторваться по полной программе, естественно не той, которую ему предложила билетёрша в театре. Для начала он отвёл свою гостью в гостиную, умело замаскированную под кухню, которая была со вкусом обставлена. Ибо о вкусах не спорят. И на вопрос леди, почему в прихожей так нищенски грязно, он заявил, что его соседи имеют привычку заглядывать за дверь, а он от них «шифруется», дабы не вызывать подоз­рений у этих наглых морд.

После скромного ужина не при свечах, он препроводил свою гостью в спальню, где и предался с ней любовным утехам...

Ну а пока они занимаются этим важным делом, мне лично кажется, что есть небольшой смысл в том, чтобы буквально на несколько секунд остановиться на внешности этой экстравагантной девушки.

Галина Роднина чисто внешне не имела ничего общего со своей орденоносной однофамилицей, или с однофамильной орденоносицей (не знаю как правильно). Это очень важное обстоятельство...

Дело в том, что её папашка, которого она никогда не видела, был мавром, то есть чистой воды негативом, антрацитом натуральным, приехавшем в 1980 году в составе сборной Буркина-Фасо на летние олимпийские игры в Москву. Хотя я, как и Галочка, точно не знаю, какую именно страну он то­гда здесь представлял, но это к делу не относится.

В столице он познакомился с Галиной мамой, которой тогда было примерно столько же лет, сколько теперь самой Галочке. И поведение, и манеры и стиль жизни были у мамы в те времена примерно такие же, как ныне у её дочери. Что странно. (Или наоборот - характерно). Вообще между ними было много общего, за исключением цвета глаз и кожи.

А тем далёким летом, по окончании соревнований, неизвестный нам африканец успешно улетел к себе домой на свой континент, даже не сообщив своей пассии, как его зовут на самом деле, не говоря уж о фамилии, адресе и группе кро­ви. И вообще коварно обманул её, выдавая себя все это время коренным непальцем. На всякий случай, даю справку, что коренным жителем Непа­ла, по королевскому указу, считается человек зачатый исключительно непалкой и непальцем. Хотя, полагаю, что все это знают.

Зато мало кто знает, что весной 1981 года мама Галочки успешно произвела последнюю естественным путём на свет, и через пару месяцев столь же успешно сдала её в дом ребёнка, присвоив ей на прощанье имя своей любимой балерины Улановой и фамилию своей любимой фигуристки Ирины, ну и парой врождённых венерических заболеваний (весьма распространённых). Не СПИДом, потому что тогда об этой болезни в Союзе ещё не слышали.

То есть попросту наплевала на свои материнские обязанности, а может быть испугалась гнусной людской молвы...

Так что Галочка родилась на свет чудным ребёнком с чемодановым цветом кожи, с голубыми на выкате глазами, приплюснутым носом и с шикарной фигурой, в которой плавно соединились стройность африканской антило­пы и гибкость уссурийского тигра.

Уже в тринадцать лет она была настолько развита и сексапильна, что даже директор детского дома, в котором прошло её нелёгкое детство, не устоял... Прямо, скажем, - позволил себя изнасиловать в женском туа­лете, где застал Галю курящей и пытался поначалу высказывать ей претен­зии, но недолго. За что позднее был уволен с позором с работы и отправлен в тюрьму.

А наша Галочка встала на тернистый и одновременно гладкий путь разврата. Куда он привёл её через пять лет, мы уже знаем, то есть к Чудику.

На утро Андрюша проснулся абсолютно счастливым человеком.

Заметив, что рядом с ним никого нет, он сильно перепугался, не ушла ли Галочка в неизвестном направлении, но характерный шум воды в ванной его успокоил, и дал понять, что всё произошедшее ночью вовсе не было сном (на этот раз).

Мне трудно описать те чувства, которые Андрей испытывал к своей возлюбленной. Даже если бы мне удалось выложить на бумагу его доброе сердце, боюсь, что и этого было бы недостаточно. А это невозможно.

Вот лишь немногое, что я могу рассказать об этой связи.

Он позволял ей буквально всё. Он готов был исполнять каждый её каприз. Он мог круглосуточно ублажать и ласкать, и целовать везде и во все мес­та (как сказал бы Слава Бакланов). Он готов был делать всё, что кончается на «ать» и на «ять». Лишь бы подольше оставаться рядом с ней. И в конеч­ном итоге, это привело к тому, что она полюбила его.

И не получала уже удовольствие с другими мужчинами (а они у неё были в связи с постоянной нехваткой средств). С клиентами она лишь искусно создавала иллю­зию оргазма. А с Чудиком она буквально «улетала» каждый раз. Необъяс­нимо. Хотя чёрт его знает, может как раз и объяснимо. Не знаю.

Он очень сильно изменился. Незаметно для окружающих. Он как бы загорелся изнутри, как все влюблённые, но его огонь был какой-то особенный. Дьявольский какой-то.

Она была для него всем.

Он любил её как женщину, как жену, как маму, как свою собачку. Не пугайтесь такого сравнения, я лично знаю нескольких людей, каждый из которых любит своего четвероного друга неограниченно сильно, хотя и не спит с ним. Как дочку, в конце концов.

Да-да, и не удивляйтесь, в этом в принципе нет ничего особенного. Просто каждый раз, когда она заявляла ему что хочет спать (в прямом смысле), он бережно укладывал её в постель, гладил тихонько пружинно-кудрявые волосы, присаживался возле изголовья, и тихо пел колыбельную песню своим выдающимся голосом... (шум дождя, Гольфстрим, флибустьер и сучка):

Солнца луч земли коснётся и утонет в ней

К нам на цыпочках крадётся вечер-чародей

Он тебе расскажет байку, как в другой стране

Подстелив себе фуфайку, в звонкой тишине

Спит в котомке Сивка-бурка, дремлет до утра

Спи и ты, моя дочурка, спать тебе пора...

Дождь грибной роняет слёзы где-то вдалеке

Чтобы сбылись сны и грёзы, погадаю по руке

Дам тепла тебе немножко из усталых рук

И слеза в твоей ладошке светом вспыхнет вдруг

Спит в норушке крошка мышка, дремлет до утра

Спи и ты моя малышка, спать тебе пора.

В ту страну войдёшь без стука и умчишься вдаль

Ты забудешь про разлуку, ты забудешь про печаль

Пусть летит в окошке птицей круглая луна

Пусть во сне тебе приснится чудная страна

Спит в кроватке киска Мурка, дремлет до утра

Спи и ты моя дочурка, спать тебе пора...

Все-таки он очень талантлив, этот чудной Андрюша. Правда Муза посещает его очень редко, и в самых неприглядных местах, и в самое неподходя­щее время (как правило). Чаще всего это происходило в туалете, и тогда он там подолгу засиживался, вызывая тем самым оправданное негодование других желающих посетить помещение.

Вот и сегодня он сидел там и ждал её (Музу), а она так и не пришла. В этот вечер к Чудику вместо Музы пришла Венера. Она была несимпатична, и он совсем ей не обрадовался. Но и такую подставу он простил своей возлюбленной, и даже не пытался предъявлять ей претензии, да и вообще счёл ниже своего достоинства упоминать о столь мелком обстоятельстве. Просто сходил по­том в аптеку, и купил нужные препараты...

Полезные советы от бывалых владельцев Запорожцев: Наденьте резиновый чехол (из куска велосипедной камеры) на энергопоглощающий элемент рулевого вала. Это защитит от случайного попадания в прорезь какого-либо тонкого и длинного предмета из багажника (например, лыжи), кото­рый может заклинить руль.

На всякий случай. Для тех, кто не знает - у «Запора» багажник спереди, а движок сзади.

Глава 21. ДВЕСТИ КАКОЙ-ТО КИЛОМЕТР ЛЕНИНГРАДСКОГО ШОССЕ.

На обочине припаркована зелёная «четвёрка» (ВАЗ 21043) с включённой «аварийкой». Крышка капота открыта, и над безмолвным двигателем склонились с задумчивыми лицами, Макар Коновалов и Дзамбулат Дзоркаев. У них явно возникли проблемы, связанные с неисправностью автомо­биля. Но прежде, чем мы отправимся туда и узнаем причину поломки, я расскажу о некоторых событиях, предшествующих этому неприятному случаю.

Итак, за то время, когда Баклан не видел Чудика, последнему удалось сме­нить аж три места жительства. Поэтому найти его оказалось не так уж про­сто. Но система сыска, как мы уже знаем, была отлажена у Славы как часовой механизм.

За несколько лет внешность Андрея перетерпела некоторые изменения (он ещё больше опустился). Брился он раз в неделю, мылся ещё реже. Зубы вообще почти никогда не чистил, тем более что их у него осталось мало. В последнее время буквально страдал кариесом и перхотью. Но, тем не ме­нее, наотрез отказывался пользоваться Блендамедом и Хеденшолдерсом.

При первой после долгого перерыва встрече Баклана и Чудика не было жарких объятий, поцелуев и даже рукопожатий. Улицезрев своего будуще­го босса, Андрей воскликнул:

- А, старый развратник Слава! Давненько я не видел твою усатую рожу! Я слышал, что ты стал новым русским, а по прикиду и не скажешь. Я думал ты весь в голде. Где все твои цепи, мажорик?

- В ломбарде. Прокатиться до сауны не хочешь?

Все-таки деловые переговоры Слава вёл профессионально, надо отдать ему должное. Уже на сто сорок седьмой минуте дебатов Андрюша согласился на все, и тут же изъявил желание взглянуть на лабораторию. Куда его сра­зу же и проводили, где он и познакомился непосредственно с Генера­лом.

- Ух, ты, сколько вентиляторов!!! Мы что, на вентиляторах будем брать банк? Класс!

Так что его в тот же день поставили на довольствие и выдали сухой паек в виде провианта и мокрый паек так же выдали (в нормальном количестве). На утро из подземного хранилища был извлечён многострадальный учеб­ный Форд Эксплорер. И Андрюша под почти неусыпным руководством Баклана приступил к освоению азов дистанционного управления автомо­билем. Надо сказать, что ему это давалось легко, так, как будто он всю жизнь только этим и занимался.

Макара же спешно перебросили на другой фронт работ, а именно перевоз­ку наркотиков из Петербурга в Москву. Специально в этих целях была не­дорого приобретена в собственность вышеупомянутая пятилетняя «четвёрка», хорошая настолько, чтобы не жалко было бросить её прямо на дороге, если что не так...

Москва есть крупный торговый центр. Торговый центр, это место, в кото­ром пересекаются торговые пути. То есть легко можно сравнить Москву с большим озером, в которое впадает несколько крупных рек, а вытекает тысяча мелких ручейков. Только вместо воды в этих реках и ручейках текут различные товары.

Памперсы, гигиенические прокладки, туалетная бумага, бензин, шкафы Стэнли, стиральные машины активаторного типа, видеодвойки, пепси-кола, ламинат, мармелад, карбонат, нижнее бельё, секонд-хенд, дублёнки и шубы, фильтры для воды, машины для резки бумаги и степлеры.

В том числе и наркотики. Помимо Москвы, в нашей стране есть ещё несколько крупных перевалочных пунктов, конечно, не таких монументальных как Первопрестольная, но все равно достаточно значимых. Один из них - это Питер. Именно оттуда Баклан периодически получал героин.

Идея использовать для достижения этой цели вертолёты возникла у него очень давно, когда ещё он только охотился за Генералом. С середины июня Слава преступил к претворению её в жизнь.

Партия зелья была довольно большая, Баклан в своём бизнесе являлся как бы оптовиком. Так что за один раз перевезти всю партию не представлялось возможным.

Первые две ездки прошли нормально, можно даже сказать - без сучка и за­доринки. Но бывают такие дни, когда все не ладится. Не твой звёздный день, встал не с той ноги, не поймал кураж, не «попёрло», не подфартило.

Особенно часто так бывает у отечественных футболистов. А в этот раз так случилось у криминального тандема перевозчиков, а именно у Макара Ко­новалова и Дзамбулата Дзоркаева.

Хотя поначалу всё складывалось нормально. Как и в прошедшие ездки, большой грузовой вертолёт - последняя разработка и гордость КБ (Генерал отчего-то обзывал его бомбардировщиком) исправно совершал вылет через незакрытую заднюю дверь багажника четвёрки при приближении к всевозможным милицейским постам, а равно и при любой другой опасности, и даже намёке на опасность. Далее винтокрылый наркоперевозчик спо­койно облетал по кругу неприятельскую территорию. И затем уверенно совершал посадку обратно в машину и быстро маскировался в куче раз­личного дачного барахла, набитого в салон в целях камуфляжа. То есть они шифровались под дачников.

Сегодня, как назло, когда до Москвы оставалось ехать меньше трети пути, мотор неожиданно стал капризничать. То у него вдруг резко самостоятельно падали обороты, то он вообще глох прямо на полном ходу.

Дзамбулат вытащил на себя заслонку дросселя («подсос»), но это не помо­гало. Когда мотор отключался на большой скорости, он по нескольку раз отжимал и отпускал педаль сцепления и движок иногда «схватывался».

Но вот, двигатель, наконец, окончательно заглох и наотрез отказывался за­водиться. Стартер крутился исправно, но мотор уже не схватывался.

У Макара, сменившего у руля Дзамби, даже в какой-то момент открылись галлюцинации. То ему казалось, что откуда-то из-под торпеды, в ответ на его очередные потуги, вдруг высовывается фига, то комбинация из трёх пальцев превращалась в комбинацию из одного, а именно из среднего.

То из-под рулевой колонки ему стали мерещиться совсем уж непристойные жесты, а конкретно - зажим левого кулака в правом локте с характер­ным резким выдвижением правого кулака вперёд и вверх.

Ситуация постепенно выходила из-под контроля, тем более что проезжающие мимо посторонние люди вдруг стали предлагать свою помощь, чем лишь нервировали Генерала и «сажали» аккумулятор.

«Ночью хрен бы кто остановился», - подумал Макар и с недоверием посмотрел, как колдует над двигателем его напарник. Генералу совершенно не было ясно, как за Дзамби могла закрепиться репутация хорошего масте­ра автомобильного ремонта. По его наблюдениям это явно не соответство­вало действительности. Сам Макар Александрович разбирался в устройст­ве машины, прямо скажем не ахти как, но с трудом мог отличить генератор от топливного фильтра…

Глава 22. Автомеханик на допинге.

Тем временем, Дзамбулат потерял, как показалось, всякий интерес к происхо­дящему. Он удобно расположился на опушке леса, подстелив под свою тощую задницу массажную накидку с автомобильного кресла, развёл не­большой костёр, и начал набивать травой беломорину. Пока Макар занимался тем, что маскировал в лесу вертолёт еловыми лапами, служителю Мефистофеля удалось раскурить три косяка. В ответ на вопросы Генерала, собирается он что-либо предпринимать, Дзамбулат лишь громко хихикал каким-то неприятным педераристическим смехом. Наконец и Макар всё же решил слегка передохнуть, прежде чем начинать искать выход из сложившейся ситуации, и тоже устроился возле костра.

Но через пятнадцать минут, несмотря на полуобморочное состояние, Джамбулат Джоркаев неожиданно вернулся к ремонту машины. Генерал очень удивился непредсказуемой перемене, произошедшей с его напарником. Тот вдруг стал проявлять глубокие познания устройства автомоби­ля.

Оказалось, что в состоянии наркотического кайфа, Дзамби превращался в прекрасного автослесаря, моториста и электрика в одном лице. Он легко мог представить себя - то машинным маслом, сливаемым в картер, то бензонасосом, качающим топливо, то электрической искрой, затерявшейся в лаби­ринте трамблёра, то крутящим моментом, то углом опережения впрыска топлива. Каждый раз, становясь в своих наркотических иллюзиях одной из запчастей в какой-либо системе автомашины, он проходил её путь от начала до конца, и безошибочно определял причины неисправно­сти, а порой и способы её устранения. Особенно нелегко ему было пред­ставить себя тормозной жидкостью, так как он сразу начинал «тормозить» (во всех смыслах).

В этот раз причиной плохой работы двигателя послужил именно трамблёр, а вовсе не карбюратор, как думал Генерал.

Отрегулировав неисправный контакт, пилигримы продолжили свой замы­словатый маршрут. Но, буквально через несколько километров, их поджи­дала новая неприятность. Когда они приблизились к очередному посту ГАИ, Генерал вот уже в который раз заставил вертолёт взлететь из багаж­ника с известной уже нам целью. Лучше бы он этого не делал, потому что служители порядка по неизвестной причине на дороге отсутствовали, а вот вылет на этот раз закончился катастрофой.

То ли Макар в какой-то момент отвлёкся на какую-то ерунду, то ли он уже порядком устал и перенервничал, не знаю, но грузовой вертолёт, лавируя между деревьями, слегка зацепил лопастью пропеллера за еловую ветку, и, потеряв управление, врезался в дерево. Контейнер с героином был повреждён вследствие удара, и белый порошок рассыпался снегом на площади в несколько акров...

Честно сказать, я не очень хорошо себе представляю размеры этого, так называемого акра. Ну, в общем, на сравнительно большой площади. Хотя, смотря с чем сравнивать.

Незадачливым преступникам, вновь остановившим машину на обочине, предстала взору весьма печальная картина. Аккурат посередине снежного оазиса «догорал» покорёженный «вентилятор».

Генерал занялся срочным ремонтом вертолёта, препоручив Дзамбулату хоть как-то собрать ценный груз. Однако, когда бомбардировщик был вновь готов к работе, Макар застал своего напарника, индифферентно стоящего с задумчивым выражением на лице возле смертоносного сугроба.

- Ну что застыл, лишенец? Сейчас чего-нибудь придумаем.

Данную реплику г-н Дзоркаев оставил без ответа, как, впрочем, и почти все предыдущие. Он вообще выделялся предельной лаконичностью, даже сре­ди своих родственников.

Хорошо, что в машине нашёлся маленький автомобильный пылесос. Им-то незадачливые челночники и собрали свой урожай обратно в залатанный контейнер.

Помимо белого порошка в пакете теперь присутствовали: еловые иголки, берёзовые листики, несколько окурков разных марок сигарет и много-­много прочих «децилов», заметно отличающихся цветом и геометрической формой от героина.

Отступление: термин «децил» является жаргонным словом, и я не знаю его правильного написания. В бульварной прессе мне встречались также вари­анты: «децел», и даже «децал». Все они обозначают одно, а именно очень маленькую часть чего-либо.

Вечером, на базе, Слава давал всем разнос:

- Что вы мне привезли? Вы хоть понимаете, сколько ЭТО стоит? И как теперь ЭТО продавать? Придётся теперь вот ЭТО употребить самим, и первым дегустатором будет именно наш уважаемый Макар Александ­рович.

- Шеф! Вы же знаете, что я не употребляю...

- Ничего-ничего сейчас научим.

Но дальнейшие события показали, что ущерб был нанесён не такой уж и большой, и Баклан понапрасну кипятился. Дзамби увёз пакет с испорчен­ным товаром в Переделкино, где потом, каждый вечер, уложив детей спать, вся женская половина кавказской диаспоры усаживалась за обеден­ный стол и по несколько часов кряду занималась выковыриванием ненуж­ных вкраплений. Никто здесь даже не подумал задавать каких-либо вопро­сов - чего, откуда, зачем и по поводу. Просто надо, так надо. Сели и сдела­ли. Почти за неделю. Очистили и разложили по товарным дозам. Вот так...

П. С. Если у Вас в дороге, например при продолжительном маршруте, «за­текли» некоторые участки тела, то настоятельно рекомендую воспользоваться специальной гимнастикой. Кстати лицо, за исключением глаз, во­обще не принимает практически никакого участия в управлении транс­портным средством. Поэтому некоторые элементы данной гимнастики можно производить, не покидая руля.

УПРАЖНЕНИЯ ДЛЯ ГУБ.

Вытяните губы вперёд и приоткройте рот подобно рыбам при дыхании. Закройте и отпустите губы. Повторите 10-20 раз.

Двигайте нижней челюстью одновременно с губами последовательно налево и направо. Повторите 10-20 раз.

Высуньте язык как можно больше и задержите так 2-3 секунды. Повто­рите 5 раз.

УПРАЖНЕНИЯ ДЛЯ ПОДБОРОДКА И ДЛЯ ШЕИ.

Представьте себе, что к вашему подбородку подвешен большой груз, который необходимо поднять. Поднимайте медленно подбородок, запрокидывая одновременно голову назад и напрягая все мышцы шеи. Повторите 5 раз.

Выпрямите голову. Высуньте язык, стремясь достать им кончик носа. Делайте одновременно языком змеевидные движения. Расслабьте и язык. Повторите 5 раз.

Зевайте часто, медленно и с наслаждением. Это чудесное упражнение для всего лица.

Глава 23. СЦЕНА ТРАГИЧЕСКАЯ. ПОЛНОЧЬ. ПОЛНОЛУНИЕ.

По слабо освещённому переулку бежит, озираясь, окровавленный человек. В зловещем лунном свете видно, что он насмерть перепуган, и направляет­ся не иначе как в МОРГ. Редкие прохожие сами пугаются, когда он с мольбой просит их о помощи. Они отворачиваются от него и ускоря­ют шаг. Очевидно, что его кто-то преследует... С предсмертными завыва­ниями он растворяется в ночи, и вскоре откуда-то из темноты раздаётся негромкий, но внятный хлопок выстрела из пистолета с глушителем. И не­добрая тишина зависает над Юго-Восточным Административным Окру­гом...

Операцию по устранению своего очередного конкурента Баклан решил провести на пару с Чудиком. Видимо хотел с первого шага повязать кро­вью своего нового сотрудника. Сказано-сделано.

В то время, когда Макар с Дзамби занимались своими необычными грузо­перевозками, Слава в компании с Андрюшей и Мишей открыли слежку за неким Павлом Заваровым, проживающим по Новоостаповской улице.

Баклан рассказал о нём Чудику как об опасном конкуренте по вопросам про­дажи героина, который контролирует весь ЮВАО. На самом деле это было не совсем так. Точнее сказать, он вообще не имел наркотикам даже далёкого отношения. Более того, и к преступному миру, он так же не имел никакого отношения, за исключением отрицательного. Ибо каждый из нас смерт­ных, имеет хоть какое-то отношение к криминальному миру.

Зато г-н Заваров имел непосредственное отношение к г-ну Бакланову. Это было давно, на заре развития капитализма в нашей многострадальной стране. Когда сам Слава имел к наркотикам чисто потребительское отношение. Именно тогда, в конце 80-х Слава и Паша создали фирму по загрантурам и громко назвали её «Бюро путешествий», ну, или что-то в таком же духе.

До этого момента они были близкими друзьями. Когда-то учились в одном классе, потом вместе поступили в один ВУЗ, после его окончания вместе работали в НИИ, и даже, некоторое время встречались с одной и той же девушкой. И всегда были хорошими товарищами, про них даже говорили все вокруг, - «не разлей вода». Хотя разливали они, как правило, гораздо более крепкие напитки.

Но вот когда они создали совместную фирму на равных паях, дружбе пришёл каюк.

Поначалу все складывалось хорошо, то есть дела шли в гору. Даже слишком хорошо. И однажды Славе не посчастливилось отвлечься от данного бизнеса буквально на какую-то неделю (скорее всего на очередную пас­сию), и Павел воспользовался этим и коварно отстранил друга от дел. То есть вульгарно вывел из бизнеса.

Когда ничего не подозревающий Баклан вернулся на работу из внеочеред­ного отпуска, то охранник попросту не впустил его в офис...

И Слава затаил обиду, и пронёс её в себе через много лет, и вскормил её как заботливая мать, и она выросла (обида) до огромных размеров. Он так и не простил своего бывшего лучшего друга...

После трёхдневной слежки за будущей жертвой, Чудик заявил боссу:

- Этот крутой наркодел талантливо шифруется под бедолагу. Ты уверен, что мы не замочим невинного ягненка???

- О, Андрюша! Ты не представляешь себе всей глубины коварства этого человека. Мне очень хотелось бы, чтобы перед своей смертью он узрел мою фотографию и понял, кто его казнит. И ты увидишь, как он ис­пугается, как затрясётся, когда увидит изображение моего доброго кра­сивого лица. И ты поверишь, наконец, что я не вру.

- И, хотя это рискованная затея, но, положа руку на сердце, хочу сказать, что она мне по душе...

Тот июльский день, на который была назначена казнь Павла Заварова, чис­то случайно оказался удачным днём для последнего по астрологическому прогнозу.

Последний день для последнего стал весьма удачным напосле­док (каламбур). Прогноз обещал для всех людей, родившихся в один месяц с Пашей все земные и небесные блага, какие только составители смогли придумать. Так оно все и вышло (примерно).

То есть, даже то, что он в конечном итоге умер, можно было бы с натяжкой считать для него хорошим событием, так как жизнь его в последнее время была нудна и безрадостна...

Дело все в том, что тот самый турбизнес процветал для Паши ровно до той самой роковой минуты, когда на него наехали солнцевские братки. За счи­танные дни они развели его как последнего лоха. Он лишился всего и сразу. Машины, квартиры, семьи и любимой работы. Зато приобрёл крутые долги.

С тех пор Павел Заваров влачил жалкое существование. Он проживал в коммуналке, на пятом этаже старого пятиэтажного дома доисторической постройки, работал уборщиком подсобных помещений, и ныне ни о чём большем уже не помышлял. Везде и повсюду ему мерещились тени бритоголовых, накормивших его стекловатой...

Поэтому, когда тёплым июльским вечером ему послышался неестественный шум на кухне, он сразу спрятался в своём единственном шкафу и на­чал мелко трястись от страха. Точнее так: шкаф был единственным пред­метом мебели в его комнате, не считая железной кровати без матраца.

Соседи отсутствовали по причине дачного сезона, поэтому вот уже полто­ра месяца его никто не бил, и не кому было шуметь на кухне. А нарастаю­щий оттуда звук позволял представить, что в окно влетел не иначе как Карлсон, который живёт на крыше...

Когда звук моторчика стих, совсем одуревший от страха, г-н Заваров решился на неслыханную дерзость, - он чуть приоткрыл дверцу гардероба, и с ужасом увидел на полу большую модель чёрного вертолёта. От винтокрылого чудовища буквально исходили волны агрессии. И Паша сразу же дверцу прикрыл и затрясся с ещё большей амплитудой.

И вдруг вертолёт открыл стрельбу по Заваровскому укрытию! Хлопки вы­стрелов были негромкие, вероятно на стволе присутствовал глушитель. Да и пули были не слишком большого калибра, так как они даже не пробивали толстые двери шкафа.

Несмотря на свою относительную безопасность, г-н Заваров решился на короткий демарш к балконной двери. За считанные секунды пятиметрово­го спурта, он получил одну пулю в область ключицы, одну в правое плечо и последнюю в левую половинку мягкого места, в тот момент, когда перепрыгивал балконные перила. Чудик вёл нацеленный огонь, но Паша оказался на редкость прытким.

Падение было непродолжительным, но очень красивым.

Глава 24. Финишный рывок Заварова.

Видимо Паша рассчитывал смягчить падение ветвями растущей у дома берёзы. Но, перепрыгивая через собственное балконное заграждение, он задел носком правого тапка за металлическую решётку, и, совершив в воздухе хитроумный пируэт, наподобие тех, что делают прыгуны в воду с трам­плина, зацепился своей левой ногой за большую ветку той самой берёзы...

В результате чего, он описал своей головой в воздухе широкую дугу со ступней в центре описываемой окружности. Этот акробатический элемент закончился ударом лбом о выступающее бетонное основание балкона четвёртого этажа. После чего Паша «сложился» и полетел, наконец, головой вниз.

Данный полёт, скорее всего, закончился бы плачевно, потому что в «сталинских» домах высота каждого этажа достаточно большая, и лететь вниз на волнующую встречу с асфальтом г-ну Заварову предстояло ещё метров десять. И, вероятнее всего, Паша бы круто разбился, если бы не заслужен­ный пенсионер Степан Петрович Гомоляко, которого угораздило вывести в столь поздний час на прогулку своего любимого пса.

Прогулка Фердинанда всегда традиционно начиналась с описывания последним водосточной трубы (ближайшей к подъезду, в котором проживали и Степан Петрович и Павел Заваров и сам Фердинанд). Беда ни о чём не подозревающей собаки заключалась в том, что труба спускалась с крыши аккурат возле балконов. Так что г-н Заваров упал точно на спину ни в чём не повинного пса, который тут же скоропостижно скончался на месте (двойной перелом позвоночника).

Через минуту возле мёртвого пса свалилось бездыханное тело Степана Петровича, сердце которого не выдержало увиденного зрелища (произошёл разрыв миокарда).

Что же касается нашего почти неуязвимого героя, то он юрко вскочил с земли, и, насколько мог, быстро побежал, хромая, прочь от опасного места, так что случайным очевидцам происшествия (а такие были), стало ясно, что падение с высоты не было суицидом или несчастным случаем. Здесь необходимо отметить, что жилой массив, прилегающий к террито­рии «Шарика» (1-го государственного шарико-подшипниковского завода), отличается ярко выраженной мрачностью и малолюдностью даже в днев­ное время. Проживают здесь люди большей частью малообеспеченные, в совокупности со шпаной различных категорий и лицами кавказской национальности, преимущественно рыночной ориентации. Район буквально изобилует помойками, несанкционированными свалками, и, равно же несанкционированными самостийно наставленными рядами гаражей-ракушек. Проще говоря - гиблое место.

Так что бежать г-ну Заварову было практически некуда, и на что он рассчитывал, я лично не знаю. И теперь уже никогда не узнаю, как, впрочем, и все другие, знакомые с ним люди.

Но он инстинктивно бежал, окровавленный, прямо к будущему месту своей гибели, а за ним следом с пятого этажа стартовал черный винтокрылый монстр и са­моуверенно полетел над своей жертвой по траектории синусоиды.

Отступление: как же всё-таки синусоидальный ток течёт по прямым проводам? Не понимаю!

Сегодня винтокрылый демон мог запросто пролететь над станцией метро Пролетар­ская и покрутиться над Крутицким валом, но его маршрут пролегал чуть дальше. Уже через три с половиной минуты «Черная акула» загнала Пашу в тупик, образованный высоким забором школы и двумя рядами вышеупомянутых гаражей. В нескольких десятках метров от места траге­дии притормозил, имеющий к ней непосредственное участие, Мерседес.

А вертолёт завис над г-ном Заваровым и вновь открыл по нему прицельный огонь. Теперь он стрелял пулями более крупного калибра, видимо сменил ствол. Первая пуля разнесла на мелкие кусочки одну из коленных чашечек Паши, так что ретироваться он теперь уже не смог бы, даже если было бы куда.

Второй пулей Чудику удалось попасть г-ну Заварову точно в область поло­вых органов, и Паша взвыл с новой силой.

Третья пуля также не стала роковой, она лишь вскользь оцарапала руку г-на Заварова, которой он старался, как бы отмахнуться от неумолимой опасности. Это ранение показалось ему лишь лёгким уколом по сравнению с предыдущими.

Г-н Бакланов всё это время спокойно взирал на корчившегося в конвульси­ях своего бывшего партнёра по бизнесу, и с наслаждением прислушивался к его душераздирающим воплям. Он упивался местью, и страдания г- на Заварова явно доставляли ему удовольствие. Как, впрочем, и г-ну Чуди­ну, который хотя и не имел ничего против своего оппонента, но в процессе «дуэли» основательно «завёлся» и потерял над собой контроль.

Первым не выдержали нервы у всегда спокойного и привыкшего ни чему не удивляться Магомета. Он оказался единственным из присутствующих, сумевшим пожалеть мучающегося в конвульсиях человека. И Миша вы­шел из автомобиля, подошёл вплотную к г-ну Заварову, приставил к его виску дуло пистолета и нажал на курок.

После чего вернулся в машину, сел на своё место за рулём и грязно и продолжительно выру­гался.

П. С. Многие водители скрываются с места ДТП, даже когда виновен пе­шеход, который переходил дорогу в неположенном месте, да ещё будучи в нетрезвом состоянии. Водитель его сбивает и ... прибавляет газу. О последствиях он не думает, а зря. Если бы он остался на месте, ничего бы с ним не случилось. Ведь он невиновен. Поэтому сразу последует отказ в возбуждении уголовного дела. А, скрывшись с места аварии, водитель автоматически подпадает под действие статьи об оставлении места дорожно­-транспортного происшествия.

В случае столкновения с другим транспортным средством по вине оппонента, который скрылся с места ДТП, ни в коем случае не торопитесь про­изводить ремонт своего автомобиля за свой счёт. В этом случае тот, кто принёс вам проблемы, ответит лишь в административном порядке, отделавшись штрафом. В соответствии с российским законодательством, пострадавшему в результате ДТП до момента задержания виновника аварии нельзя ни ремонтировать, ни оценивать машину.

Глава 25. ВЫПОЛЗАЮЩЕЕ ИЗ-ЗА НЕРОВНОГО РЯДА ВЕРХУШЕК ДЕРЕВЬЕВ ИЮЛЬСКОЕ СОЛНЦЕ ПОСТЕПЕННО ВЫ­ХВАТЫВАЕТ ИЗ РАССВЕТНОГО ТУМАНА КОТТЕДЖ СЛАВЫ БАК­ЛАНОВА.

Это большое сложное строение на земельном участке площадью двенадцать соток, окружённое высоким глухим забором, украшенным по верху гирляндой из колючей проволоки. Возле террасы в кустах блюёт голая девка, смешно подставляя первым лучам свою большую белую задницу. Из чего можно смело сделать вывод, что это кто угодно, но не Галя Роднина.

Коттедж Славы Бакланова имеет полное право на отдельное подробное описание. Чем, собственно, я сейчас и собираюсь заняться.

Это хитроумное архитектурное сооружение обладает следующими важны­ми параметрами и качествами: резервуары с водой, холодильники с едой, запасы туалетной бумаги и мощность канализационного насоса, всё это позволяло выдержать полугодовую блокаду, если бы ко­нечно нашёлся кто-то ненормальный, который решился бы на проведение столь рисковой военной операции.

Строительство здесь началось несколько лет назад с того, что Слава по случаю прикупил по дешёвке земельный участок с фундаментом в уже известном нам месте. Тогда Славе понравилось всё; и цена, и месторасположение, и небольшая удалённость от столицы, но особенно ему понравился фундамент, представлявший из себя девять внушительных гаражных бок­сов, размерами три с небольшим на пять метров каждый.

Таким образом, суммарная площадь фундамента, а равно и первого этажа, составляла что-то около ста пятидесяти квадратных метров.

Центральный бокс фундамента Баклан изначально перепроектировал под бассейн, под дном которого расположились водонагревательные котлы, которые обеспечивали также и систему отопления дома. Остальные восемь отсеков подвала так и остались гаражами с четырьмя въездами с четырёх же разных сторон. Правда, на нынешний день два из восьми боксов были отданы под лабораторию Генерала, которую он громко именовал конструкторским бюро.

Сто метров площади первого этажа занимала та самая знаменитая сауна Баклана, она же - гостиная, где и проходили все деловые встречи и оргии. На оставшихся пятидесяти квадратных метрах располо­жилась кухня и личные апартаменты Славы для уединения с особами про­тивоположного пола. Прямо из помещения сауны на второй этаж вела скромная лестница с люком, через который гости поднимались в верхние комнаты опять-таки для уединения с представительницами противополож­ного пола, а гостьи с представителями. Таких спален на втором этаже было аж шесть штук. На том же уровне располагался бильярдный зал и обшир­ный склад боеприпасов и прочие тайники, попасть в которые мог только Слава Бакланов, кроме которого никто более не знал кодов многочислен­ных замков и шпингалетов.

На второй этаж можно было попасть и непосредственно со двора по двум внушительным наружным лестницам.

Третий этаж был уже гораздо меньшей площади, чем его нижние собратья. Большую его часть занимал огромный 30-ти метровый балкон, на котором Баклан задумчиво пил кофе, и с которого обозревал окрестно­сти наподобие великого полководца.

Здесь же располагались две комнаты для особо дорогих гостей, или, говоря иначе - особ, приближенных к императору.

Существовал даже и четвёртый этаж типа мансарды с одной, средних раз­меров, комнаты для пыток. В ней правда, на моей памяти, никого не пытали, и я думаю, что дыба, розги, зубодёры и прочая соответствующая, милая моему сердцу, утварь была тут выставлена в целях устрашения посетителей (скорее всего). А может быть, у Славы хобби было такое подозрительное, и он коллекционировал подобные предметы, не знаю. Но я там был, и всё это видел собственными глазами.

Самыми уютными апартаментами коттеджа по праву являлась одна из комнат на втором этаже. Пол её устилал мягкий зелёный ковролин, высота ворса которого позволяла не только подстригать его газонокосилкой, а даже и садовыми ножницами. Если, конечно, у кого-либо возникла такая потребность. Досих пор я не понимаю, как вообще можно такое покрытие чистить, если просыпать на него какую-нибудь ерунду типа кофейного порошка, или чайной заварки. Также данная комната была обставлена дорогой и со вкусом подобранной мягкой мебелью.

За пять неполных лет существования притона здесь попеременно останав­ливались: два депутата государственной думы, один министр, три налого­вых и два торговых инспектора, двое воров в законе, чуть меньше десятка известных людей искусства (артисты, певцы, поэты, в их числе Ваш по­корный слуга). В этом году здесь сначала «гостила» Лена Коновалова со своим сыном. После того, как Баклан соблаговолил разрешить им вернуть­ся домой, «президентские» апартаменты некоторое время пустовали, а ны­не здесь уютно расположились Галочка Роднина с Чудиком.

Мягкая мебель присутствовала и в других спальнях дома, причём вся она была сравнительно новая и не особо дешёвая. Объясняется это обстоятель­ство тем фактом, что помимо основного бизнеса, у Славы был ещё один - побочный.

Он негласно владел магазином по продаже мягкой мебели «Баклан». Вер­нее, однотипных салонов «Баклан» было аж четыре штуки в разных частях Москвы.

В самых дальних планах своих Слава также мечтал создать крупные корпорации: Баклан-эйр, Баклан-кар, Баклан-ревю, и только неприятная мысль о том, что Баклан-ТВ уже существует, слегка ломала его сладкое вообра­жение.

Что же касается сбыта мягкой мебели, то все это хозяйство было оформлено на некую Ольгу. Она же и заправляла всеми делами по этим четырём торго­вым точкам. Никто из круга моих знакомых не знал её настоящей фами­лии, именуя её в разговоре либо Ольгой Баклановой, либо Баклановской, либо г-жой Бакланской. Что не соответствовало действительно­сти, так как у неё была другая фамилия. А некоторые индивидуумы вообще обзывали её Балканской, видимо специально (глумились). Оля имела абсолютно славянскую, довольно яркую внешность. Хотя те люди, которым не посчастливилось увидеть её в домашней обстановке, или с утра там же, или в том же месте и с похмелья, считали последнюю серостью. Го­воря, другими словами, - она могла себя подать, или преподнести, прекрасно умела пользоваться косметикой и гримом. Но с мужчинами у неё бы­ли постоянные проблемы, то ли потому что они имели возможность раз­глядеть её с утра, в свете солнца, а, скорее всего, она просто не владела женским искусством обольщения, и никогда не чистила пятки специальной железной штучкой. Я потом расскажу, что это такое. Зато в работе она была незаме­нима на своём месте.

Баклан полагался на неё во всем за исключением её тела. Это он считал не­совместимым с работой. В остальном же он ей полностью доверял. И даже когда магазины начинали приносить убыток, а это случалось крайне редко, Слава не высказывал Ольге претензий и недовольство.

Кроме того, магазины были отличным прикрытием для основного вида деятельности Баклана, и хорошим средством для так называемого отмывания денег. Так что Слава по праву входил в столичный бомонд и в кругу влиятельных знакомых считался преуспевающим мебельным магнатом.

Глава 26. СКРЫВАЮЩЕЕСЯ ЗА НЕРОВНЫМ РЯДОМ ВЕРХУШЕК ДЕРЕВЬЕВ ИЮЛЬСКОЕ СОЛНЦЕ ПОЗВОЛЯЕТ СУМЕРКАМ ПОСТЕПЕННО ПРЯТАТЬ В ЗАКАТНОМ ТУМАНЕ КОТТЕДЖ СЛАВЫ БАК­ЛАНОВА.

Но я отвлёкся.

Помимо качественной мягкой мебели, в коттедже Баклана было практически всё, что должно быть в приличном коттедже. Также, как и подавляющее число подмосковных резиденций преуспевающих людей, данное строение возводилось бригадой так называемых еврохохлов.

Еврохохлы это подданные украинского государства, приехавшие в нашу страну на заработки, и специализирующиеся на ремонте и строительстве, обманным путём получившие лицензию на произведение евроремонта. Термин «евроремонт» вошёл в нашу бытность гораздо раньше, чем укра­инцы широким потоком устремились к нам на заработки. И именно благо­даря этому термину, с течением времени в обиход вошёл и термин «евро­хохлы». Какое-то время существовали ещё и евромолдаване, но потом и их переименовали в еврохохлов. Я полагаю, что «разжевывать» дальше не стоит, и параллели Вы проведёте сами.

В принципе эти люди делают свою работу хорошо, особенно если постоянно стоять у них над душой.

У Славы, в процессе постройки, то было на это время, то нет. Поэтому большей частью дом был построен сравнительно качественно, но некото­рые помещения потом пришлось слегка дорабатывать или даже переделывать. Так, например, однажды, пользуясь временным отсутствием хо­зяина, супермастера забубенили выход трубы воздухозаборника вентиля­ционной системы в непосредственной близости от уличного туалета, что Баклану пришлось не по душе, но он смог это понять уже через некоторое время после окончательного завершения строительства и отделки, то есть когда претензии предъявлять, было уже вроде как и некому. Так что пришлось Великому Славе собственноручно, то есть практически без чьей-либо помощи, перемещать сортир в другое место.

По сравнению с роскошным домом, убранство участка, или двора, было вызывающе скромным. Помимо двух полуразвалившихся сараев остав­шихся ещё от бывших хозяев, и используемых Бакланом для хранения дров и прочих не особо нужных в его хозяйстве предметов, здесь можно было увидеть: три дерева (преимущественно берёзовой породы), бесчис­ленное множество стихийно разросшихся кустов, небольшую кучу битого кирпича и одну треснувшую бетонную панель с торчащими в разные сто­роны уродливыми железными прутьями.

Так что чисто внешне участок г-на Бакланова больше походил на стандартную свалку. Из невесёлой картины немного выделялась единственная небольшая грядка, произведённая на свет убеждённым (где-то в глубине души) мичуринцем, Макаром Александровичем Коноваловым. На этой грядке произрастали вперемежку: укроп, петрушка, морковка, редиска и лук. Вообще-то изначально Генерал планировал выращивать здесь также овёс, рожь, гречку и Геркулес, но прибавлявшиеся с каждым днём воин­ские обязанности так и оставили мечты мечтами.

Мало того, и более того, морковку абсолютно некому было прореживать, поэтому она росла с плотностью примерно тридцать штук на один квадратный дециметр, и больше была похожа на тонкие красные волоски, чем на благородный овощ.

Но что касаемо нищенского убранства участка, то оно не бросалось в гла­за, так как сей пейзаж большей частью скрывался за монументальным забором. Это, во-первых, а во-вторых, - запустение и разруха далеко не в новинку в подобных посёлках.

Недостроенные кирпичные терема в готическом стиле есть практически в каждом подобном месте, а порой и по нескольку штук. Связано это с тем, что люди, у которых дела идут в гору, подчас не задумываются о том, что в один прекрасный день они могут сесть на мель, а то и вовсе разориться. А потому начинают строительство своих загородных резиденций с широким размахом. А когда этот чёрный день, наконец, настаёт, то такие люди бросают свою архитектуру к чёртовой бабушке в том виде, в котором она на тот момент находится. И потому стоят по всему ближнему Подмоско­вью недостроенные виллы с пустыми чёрными глазницами незастеклённых окон и с непокрытыми головами, (я имею в виду крыши), с надеждой ожидая новых хозяев и дополняя имеющийся пейзаж весёлым разнообра­зием.

А Славин дом был закончен по всем меркам и канонам коттеджного строи­тельства. С рольставнями и стеклопакетами, с металлочерепицей и вагон­кой ПВХ (поливинилхлорид), и даже с флагштоком на крыше, на котором по особым праздникам (таким, например, как взятие Бастилии или день работников писчебумажной промышленности и даже переход на летнее время) Слава Бакланов поднимал свой личный штандарт с изображением соответствующего представителя отряда пернатых.

ПС: Вы вступили в садоводческое товарищество? И у Вас сразу же появи­лось много новых забот... Едва ли не основная из них - какому типу садо­вых домиков отдать предпочтение. Каждому хочется, чтобы его домик имел оригинальный внешний вид, и, вместе с тем, простую и удобную планировку. Одни садоводы выбирают самый простой, экономичный типовой проект, другие, творчески активные личности, стремятся своими силами на основе типового решения внести разнообразие, оригинальность, выдумку в архитектурно-планировочное решение домика.

Размещение домика на участке должно быть тщательно продуманно до на­чала строительства.

Вход в домик не следует ориентировать прямо на улицу. Лучше, если ко­роткой стороной домик обращён к улице, а длинной в глубь участка, тогда вход в него через веранду окажется сбоку. Веранду целесообразно ориентировать на север или восток, тогда летом она будет меньше нагреваться. Окна жилой комнаты должны выходить на солнечную сторону и по воз­можности не затеняться деревьями.

Будку для сторожевой собаки желательно соорудить в защищённом от вет­ра сухом месте. Учитывая небольшие размеры и назначение будки, её следует окрасить в яркие весёлые тона.

Поскольку собака обычно лежит в будке, высунув из неё морду и передние лапы, желательно, чтобы крыша с лицевой стороны имела небольшой свес, частично выступающий над щитом...

АНТРАКТ.

В связи с тем, что в моем театре по вполне понятным и объяснимым причинам нет буфета, я рекомендовал бы Вам прямо сейчас что-нибудь перекусить, используя свои возможности и средства.

Буфет для театра очень важен. Театр без буфета - это не театр.

Хороший буфет может спасти провальный спектакль. И наоборот, зритель, получивший изрядную порцию отравы для своего желудка в антракте, не сможет оценить по достоинству всей гениальности второго действия, как бы прекрасно не играли актёры...

Глава 27. ЕЁ ЗДЕСЬ ИЗНА­ЧАЛЬНО НЕ БЫЛО, НО Я ЕЁ ПОТОМ ВСТАВИЛ.

ПОЛАГАЮ, ЧТО СОВЕРШЕННО НЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО ВАМ ЕЁ ЧИТАТЬ, А ЛУЧШЕ ВООБЩЕ ПРОЛИСТНУТЬ НЕСКОЛЬКО СТРАНИЦ, ИБО ПОЧЕРПНУТЬ ОТСЮДА ЧТО-ЛИБО В ПЛАНЕ СЮ­ЖЕТА ПОЧТИ НЕВОЗМОЖНО.

Говоря другими словами, её можно смело пропустить, так как в ней не будет изложено ни событий, ни фактов, ни даже комментариев, которые хоть как-то могли бы повлиять на текущие события. Итак:

Для того чтобы выйти из депрессии или даже просто избавиться от –плохого настроения, у Макара всегда существовало три способа, ярко выраженных тремя видами спорта. Самый простой - это покататься на велосипеде, лучше по лесному массиву или в парке. Вторым видом спорта, которым увлекался Генерал, был большой теннис. Занимался он им один, то есть без партнёров, ввиду полного отсутствия таковых. Чеканка мячиком о глухую стенку бойлерной (например), задавало равномерный ритм его неспокойному сердцебиению. Но, безусловно, самым действенным лекарством против стресса всегда являлся шарикбол.

Ещё раз настойчиво повторяю - НЕ ПУТАТЬ С КАРМАННЫМ БИЛЬЯРДОМ!!!

История возникновения этого не слишком распространённого вида спорта уходит своими корнями в далёкое прошлое. Настоящим прародителем и изобретателем его, а равно и авто­ром первых правил игры, является Леонид Георгиевич Мюллер, отец двоюродного брата Генерала, Сергея. Четверть века назад он впервые ук­репил марлевую сетку с тыльной стороны письменного стола своего сына, образно выражаясь, заложив первый камень в фундамент под строительст­во малой арены стадиона «Сан-Сиро» на Изумрудной улице.

Первое поле для игры в шарикбол было размером два с половиной на три с небольшим метра и площадью, соответственно, всего ровно восемь квад­ратных опять-таки метров, и занимало всю маленькую комнату в двухком­натной квартире, в которой тогда проживал Серёжа со своими родителями. Эти размеры не позволяли вести полноценной игры, так как вторые ворота установить было совершенно некуда.

Вследствие этого участников игры было всего не более двух. Вратарю вменялось сделать намеченное заранее определенное коли­чество выбросов шарика через постоянно открытую дверь, защищаемую нападающим, который за этот отрезок времени должен был записать на свой счёт как можно больше голов в ворота соперника. После чего игроки менялись местами. Как и во всех играх, победитель определялся по наи­большему числу голов.

Поначалу на малой арене Сан-Сиро на Изумрудной улице проводились соревнования и по другим нестандартным видам спорта, а именно мини­хоккей по тем же основным правилам, настольный теннис, в котором в от­личие от оригинала функции отсутствующих ракеток выполнялись лбами играющих, и некоторые другие игры. Но с течением времени шарикбол вытеснил все остальные, уступающие ему по накалу страстей виды спорта, и стал самым популярным в семье. В него играли почти все, кто когда-либо по­сещал вышеупомянутую квартиру.

Шарикбол - это не просто вид спорта, это целая эпопея. Возможно, что правильнее было бы его назвать футшариком, но это наименование не прижилось ввиду своей явной неблагозвучности. Основные его отличия от любого вида футбола состоят в следующем.

Первое - вместо мяча используется стандартный шарик для игры в настольный теннис, с которым нельзя производить никаких действий, пока он находится в статичном положении или катится по полу. Связано это с тем, что пока не было введено это правило, огромное количество шариков было просто вульгарно раздавлено. Кстати, испорченный шарик является тягчайшим нарушением правил игры и карается штрафным уда­ром с трёх метров по пустым воротам нарушителя.

Таким образом играть можно только в том случае, если шарик находится в полёте или скачет по полу. Если же шарик покатился или вообще закатил­ся под шкаф или под кровать, то в ворота того из играющих, который по­следним коснулся шарика, назначается так называемый «стенной удар». Все предметы квартирного интерьера являются неотъемлемой частью иг­рового поля, а некоторым из них даже присваиваются фамилии, и если от них шарик залетает в ворота, то на их счёт записываются голы, учитывае­мые в заведённой чуть ли не с первого дня соревнований, статистике.

Стенной же удар производится так: игрок, его выполняющий, подбрасывает рукой шарик таким образом, чтобы, когда тот отскочит от стены, слёта произвести удар непосредственно по воротам противника, после чего игра продолжается в обычном режиме.

За всю историю шарикбола соревнования различного ранга по этому виду спорта проводились всего на трёх стадионах.

Стадион «Парк де Пренс» на Октябрьской улице был построен аж в 1949 году, но матчи по шарикболу на нем начали проводиться только через 20 лет после завершения строительства. И он не сумел приобрести такой популярности, как его французский тёзка, и, уж тем более, как два других стадиона для игры непосредственно в шарикбол. Это обстоятельство я связываю с тем, что на московской арене «Парк де Пренс» было всегда большое количество невольных зрителей и судей.

Совершенно по-другому дело обстояло на стадионе «Ноу Камп» на Отрадной улице 13, который был возведён в 1980 году, видимо в связи с проведением Олимпиады в Москве.

Несмотря на несовершенное покрытие из паркетной доски, размеры поля здесь составляли семнадцать с половиной квадратных метров, и по причи­не практически полного отсутствия предметов интерьера, связанного со слабой материальной материнской базой, позволяли играть на двое ворот и увеличить число игроков в каждой команде до двух, а иногда и до трёх че­ловек. Что, несомненно, сказалось на зрелищности и посещаемости игр.

Ворота на «Ноу Камп» были сконструированы из обычных стульев, на ножки которых натягивались сетки от рыболовного подъёмника. В связи с этим одни ворота были зелёными, а другие бордовыми. «Сегодня на зелёных воротах играет команда...», кстати, каждой команде присваивалось название, даже если она состояла всего из одного человека. И, наоборот, каждый игрок в течение своей спортивной карьеры мог одновременно вы­ступать за несколько команд с различными названиями, но при условии, что, естественно, его команды не могли соревноваться между собой, и в каждой отдельной команде он числился под индивидуальной фамилией. Ей-ей.

Так, например, Серёжа под своей настоящей фамилией играл только за «Омонию» с Кипра, самую титулованную команду за все времена истории шарикбола. Под фамилией Бекенбауэр он выступал за Мюнхенскую «Баварию», которая, кстати, несмотря на наличие в своём составе волшебника Франца, отчего-то никогда не блистала на мировой шарикбольной арене.

Немного получше обстояли дела у английского Ливерпуля, когда за него играл выдающийся африканский легионер Степан Абракадабра, он же - Серёжа, но потом у англичан не заладилось, так как Степан был перекуп­лен Урюпинским «Трактором», а из Трактора, в качестве не очень равно­ценного обмена, был направлен в Ливерпуль достаточно посредственный Иоганн Круифф, он же Йохан Кройф, он же Макар, после чего Ливерпуль сразу вылетел из премьер-лиги в низший дивизион.

Самой сильной командой Макара был Пахтакор из Ташкента, за который попеременно выступали легендарные «летучие голландцы» - Рудольф Гуллит и Ван Бастен. Скорее всего, это обстоятельство объясняется тем, что другим командам, возглавляемым Генералом, очевидно, не хватало, как когда-то выразился мой любимый спортивный комментатор В.Перетурин, суринамских отцов Гуллита и Бастена...

Необходимо отметить, что настоящие игроки выступали одинаково ровно и старательно за все свои команды, а то обстоятельство, что при этом их клубы имели разную результативность и класс, совершенно не поддаётся объяснению, но подтверждается скрупулёзной статистикой.

Названия команд и фамилии игроков являются лишь малой частью антуража, без которого шарикбол не был бы шарикболом в полном объёме это­го понятия. На остальных атрибутах антуража я и хотел бы сейчас под­робнее остановиться.

Все участники соревнований должны были выступать в определенной спортивной форме. Она состояла из майки, именно майки, а не футболки, носок и огромных «семейных» трусов с обязательным рисунком из аляпистых цветочков. Соревнования проводились исключительно на высочай­шем уровне и иначе как «Кубок Галактики» или «Чемпионат Вселенной» не именовались. Каждый раз, перед началом очередного игро­вого дня соревнования, все участвующие в нём игроки обязаны были вы­строиться в коридоре друг за другом в шеренгу в спортивной форме, и из-за двери медленно вбежать строем в комнату, точнее говоря, на поле, хо­ром напевая себе под нос мотив стандартного футбольного марша. При­мерно так: «Пум-пум, пуру-пуру бум-пурум. Пум-пум-пум пуру-буру- бум...». Спортсмен, возглавляющий эту процессию, должен был бежать, неся перед собой на вытянутых руках глав­ный приз очередного соревнования - кубок, переделанный из красного фо­тофонаря, который отличался от оригинала лишь отсутствием красного стекла и электрического провода. В остальном же он мало отличался от своего прародителя, а равно и от обычных кубков, разыгрываемых в раз­личных соревнованиях по стандартным видам спорта. Ну, разве только достаточно малыми своими размерами и тем, что на нем никогда не выгравировывались имена победителей.

Глава 28. НЕ СУДИ, ДА СУДИМ НЕ БУДЕШЬ.

Следующее - в шарикбольных воротах имелись две сетки - внешняя и внутренняя, наподобие как в хоккее. Это сложилось исторически, так как на первых воротах для игры в шарикбол, ещё на «Сан-Сиро» такую внутреннюю сетку применил Леонид Георгиевич, использовав в этих це­лях старую, изъеденную молью, бабушкину шаль. Кстати, насколько мне известно, ныне такая сетка не всегда применяется в хоккее. А зря, потому что созерцание трепыхающейся, запутывающейся в ней наподобие пой­манной рыбы, шайбе, или в нашем случае - шарика, несомненно, добавля­ет зрелищности и яркости непосредственно голу.

Нет шарикбола без пива! Пиво - единственный разрешённый к применению допинг для спортсменов, играющих в шарикбол. Им же наполняется кубок и опорожняется победителем соревнования. Вообще настоящих мас­теров игры в шарикбол, истинных звёзд этого вида спорта, было, есть и будет лишь трое. Кроме вышеперечисленных Макара и Сергея, была ещё одна выдающаяся личность, проживавшая тогда по тому же адресу, кото­рый был у стадиона «Ноу-камп», только несколькими этажами ниже.

Я до последнего момента не хотел Вам о нём рассказывать, как и о шарикболе, но придётся. Нельзя не рассказать о великом мастере межгалактического класса этой игры - о легендарном Ванюше Радченко. Потому что нет ша­рикбола без Радченко. И нет Радченко без шарикбола.

Иван Радченко, он же Рад, он же Смрад, он же Суслик, он же Шланг, он же Гофрированный шланг, он же Семён Кандыба, он же Пеле, он же Диего Марадона, проживал, как я надеюсь, что Вы уже поняли, в одном доме с Макаром в те исторические времена, когда яркие соревнования проводи­лись на «Ноу Кампе» чуть ли не каждый день в течение нескольких лет. Выдающимся звёздам игры было тогда по 18-20 лет (то есть они нахо­дились в самом рассвете своей спортивной карьеры), вероятно по этой причине стал стандартным короткий телефонный разговор между гене­ральным директором стадиона «Ноу Камп» на Отрадной улице, а по со­вместительству мамы Макара и какой-нибудь очередной сыночкиной пас­сией:

- Алло! Вам кого?

- Макара.

- Его нет дома.

- А где он?

- Он куда-то с Радченко ушёл...

И хотя по статистике Ванюшины клубы уступали Серёгиным и Макаровским, уникальность его таланта всё равно неоспорима. Тем более, что кроме него обыгрывать двух вышеперечисленных оппонентов никому во­обще никогда не удавалось.

Главное его отличие от них состоит в том, что на большом поле в обычный футбол он играл более чем посредственно. Если Сергей блистал на любом уровне, одинаково здорово бил по любому мячу, как ногами, так и головой, а чеканить всё, что имеет более или менее округлую форму, мог любой частью своего тела, то Макар, как в большом футболе, так и в его разновидности шарикболе, был, - труженик, работяга. Хорошим сочным ударом он обладал лишь с одной левой ноги, головой вообще почти никогда не играл, опасаясь разбить очки, привязываемые за ушами верёвочкой. Ну, или резиночкой (не помню). Но голы забивал исправно, смело вступал в единоборства, точно отдавал передачи...

Что же касается Радченко, то он на большом поле буквально терялся. При росте метр девяносто с весом в пятьдесят с небольшим килограммов, он зачастую падал не только вследствие силовой борьбы, но и иногда от простого соприкосновения с мячом. Порой казалось, что он может перело­миться пополам от своего же неуклюжего резкого движения. С другой сто­роны, Ванюша диаметрально преображался, когда выходил на поле «Ноу Кампа» на Отрадной улице.

Здесь он в полной мере был способен проявить свои уникальные способности, свою исключительную врождённую хитрость, а порой даже и коварство. Подстроиться под его манеру игры было крайне сложно, а заби­вать шарик в ворота противника, он умел практически с любой позиции. Даже с вратарской. Кроме того, для него было сделано исключение из пра­вил, в смысле спортивной формы. А именно, ему дозволялось надевать на свои исключительно худые ноги толстые тренировочные штаны с начёсом, так как если он их не надевал, то своими икрами-спичками он практически не защищал какой-либо реальной площади ворот, а посему пропускал слишком много голов в свои ворота.

Когда же районные мастера кожаного мяча случайно оказывались на «Ноу Кампе», и не подумавши соглашались сыграть матч против, напри­мер, Ванюши, то вот тут-то он и отыгрывался за все свои неурядицы на большом поле. Потому что, не обременённые ежедневными тренировками, они (мастера большого футбола) совершенно не владели техникой обра­щения с маленьким белым шариком, ударяя вместо него то по батарее, то по деревянной ножке софы, то ещё по чему-нибудь. А посему Ванюше легко удавалось одному обыгрывать команду даже из трёх человек. В свя­зи с тем, что со стороны казалось, что научиться играть в шарикбол весьма легко и просто, то желающих сразиться с Ванюшей было хоть отбавляй. А так как на каждую подобную игру до её начала устанавливались драконов­ские ставки, выражаемые энным количеством Жигулевского, то нетрудно догадаться, что пиво на «Ноу Кампе» всегда лилось рекой...

Кстати, именно Ванюша очень точно присвоил батарее фамилию Га­лямин и имя Дмитрий, так как последний был в то время известным «жёстким» защитником. Что же касается обогревательного прибора, то он был самым опасным постоянным источником травматизма на шарикбольных полях.

Несовершенное покрытие из паркетной доски на «Ноу Кампе» очень скоро пришло в полную негодность. Половицы прогибались, скрипели, пе­ли, кряхтели, а кое-где образовались страшные зияющие дыры. Это обстоятельство, конечно, не могло обрадовать генерального директора, я бы даже сказал - ответственного съёмщика популярного стадиона, и она, в конце концов, вынуждена была закрыть его на капитальный ремонт, как несоответствующий нормам УЕФА.

А в скором времени Макар со своей мамой переехал на новое посто­янное место жительства в другой район, и шумные баталии на «Ноу Кам­пе» стали историей.

Только очень редко, когда Макару было особенно грустно, он при­езжал к своему старшему братцу Серёже на Изумрудную улицу, и тогда оживал уснувший «Сан-Сиро». И снова Ташкентский Пахтакор обыгрывал грозную Дортмундскую Боруссию, и вновь блистал филигран­ной техникой неувядающий Степан Абракадабра...

Правда, след Ванюши уже давно затерялся в суматохе рыночной экономики. Но я всё равно доволен тем, что рассказал Вам об этом уни­кальном виде спорта. Потому что я уверен - его ждёт великое будущее. И когда-нибудь в каком-нибудь далёком две тысячи двести каком-либо году будущий спортивный комментатор будет вести репортаж о финальном матче настоящего межгалактического Кубка по шарикболу, в котором встретятся сборная России со сборной каких-нибудь восьминогих гума­ноидов. И наши обязательно победят, потому что это наша, русская игра, мы её родоначальники, мы передадим наш опыт новым поколениям дублёров, и нет нам равных в этом виде спорта нигде, и никогда не будет, и никакое количество ног им не поможет. И даже если этот матч будет судить прапраправнук Фридриксона или Бланкенштайна...

Глава 29. НОЧЬ. КУХНЯ В КВАРТИРЕ НИКОЛАЯ АНАТОЛЬЕВИЧА НИКОЛАЕВА. ЯРКИЙ КРУГ СВЕТА НАСТОЛЬНОЙ ЛАМПЫ ПАДАЕТ НА РАЗЛОЖЕННУЮ НА КУХОННОМ СТОЛЕ, СТРАННУЮ КАРТУ.

Рядом на табуретке сидит и углублённо мыслит сам Колька. Очевидно, что он решает какую-то очень сложную стратегическую задачу. Иногда он встаёт и обходит вокруг стола, а затем опять садится. Периодически курит, но это мало помогает. Скорее даже наоборот - его начинает клонить в сон. Как всё-таки прав был великий Панфуций, говоривший с экрана телевизо­ра устами инженера Груздева: «Трудно искать чёрную кошку в темной комнате, особенно если её там нет». Хотя возможно, что всё было наобо­рот, в смысле того, кто чьими устами говорил, но это не так важно.

Я вспомнил, кого он мне напоминает! Колька, он похож на знахаря из одноименного польского кинофильма! Только без бороды и усов, но такой же талантливый и добрый. До тошноты.

Скоро начнёт светать, а Николай так и не продвинулся в своих размышлениях ни на йоту.

Этой странной карте много лет. Её составляли Коля и его студенческий товарищ Кирюша ещё в конце восьмидесятых. Это карта военных действий, которых никогда не было. На этой карте есть как реальные, так и нереальные географические субстанции, причём последних гораздо больше.

Именно на этой карте Генерал пометил красными флажками места захоронения Апостола-3.

Сейчас уже вряд ли кто вспомнит, кому и когда пришла в голову странная мысль переименовать улицу Горького в проспект Деникина. Но именно с этой больной идеи и началось составление знаменитой карты. Вполне ес­тественно, что вместо Садового кольца, Пушкинской площади, Ленинград­ского проспекта и прочих настоящих наименований, на ней образовались: улица Врангеля, бульвар Юденича, Белогвардейская застава и Большой коммунистический тупик. Но на этом юные (тогда) градостроители и не думали останавливаться.

И уже вскоре на большом и пока ещё в основном белом листе замысловато пересекались улица Розовой мечты, бульвар Молодых дарований и тупик Утраченных иллюзий.

Примерно четвертую часть карты занимало огромное и бесформенное море Девственности, по волнам которого весело плыли красавцы-фрегаты и изящные бригантины, то и дело подсаживаясь на мель Импотенции, в непосредственной близости от острова Недержания. Кроме оного, море так­же омывало острова Зелёного носа, островки «Памяти» и полуостров Ма­рио в форме итальянского сапога. Также здесь можно было найти два за­лива - залив Желания и залив Глаза (с ударением на последний слог).

Останкинская башня имела здесь сильный крен вбок наподобие своей пизанской сестрицы, и несколько мощных катеров, взяв её на буксир прочными тросами, постоянно уплывали в море, стараясь этим действием хоть как-то удержать её в состоянии неустойчивого равновесия.

Здесь явно шла какая-то непонятная война. Ставка главнокомандующего в виде туристической палатки, располагалась на вершине небольшой горы, вокруг которой протекала речка Пуля, по берегам которой тут и там разнообразно воткнулись старые домики деревеньки под названием Висты.

Всю эту территорию со всех сторон окружали вражеские племена. С севера и востока - Галичи, Мариничи, Леничи и Оличи, с запада на боевых слонах на ставку наезжали Гормоны, Шмоны, Шмары и Ары, и, наконец, с юга в болоте, окружённом колючей проволокой, засели в осаде Утичи, Гомосы, Педосы и Гундосы.

Наконец на карте была даже так называемая «просто голая баба», пугающая мощной мускулатурой и жутко небритыми подмышками, но, тем не менее, весьма сексуальная. Она уютно расположилась в левом верхнем уг­лу полотна, там, где по идее должна была бы находиться роза ветров (я по­лагаю, что её так и звали).

Всех нас, естественно, интересует вопрос, где все это время был наш Великолепный Коля и чем занимался? И почему не появлялся на нашей сцене его добрый образ?

Спрашивали, - отвечаем. Сначала, то есть ещё зимой, он достаточно быстро «вычислил» местонахождение Баклановской «малины». Несколько дней он вёл неусыпное наблюдение за воротами вражеской дачи с безопасного расстояния, при этом сильно проголодался и основательно замёрз. Когда Николай понял, что жизни его друга не угрожает опасность, то всё же сподобился прислушаться к совету своего компаньона, и вернулся за рубеж (на некоторое время).

Однако выводы на основании увиденного, в смысле, куда это всё и зачем это всё, Коля сделал верные, и потому пускать на самотёк судьбу това­рища не собирался. А криминальные новости его совсем уж разочаровали. Уж кто-кто, а Коля сразу понял, что инкассатор, тот самый, над которым потешалась вся страна, вовсе не бредил на счёт танчиков и вертолётиков, атаковавших фургон. А вследствие чего летом он вновь был в Москве, и снова вёл наблюдения за тем же местом.

Получив от Леночки шифрованное послание Макара из двух слов «карты Врангеля», Коля сразу же засел за эти самые, вернее за эту самую карту. Именно за этим занятием мы его и застали. И мы следим за ним уже три дня, а ре­зультатов всё нет.

И вот на подмогу вызван гениальный расшифровщик соседский Шурик. Тот самый автор несостоявшегося суперрепортажа о Коле и мигрирующих тараканах.

У Саши за истекший период времени, пока мы его не видели, мало что из­менилось. В смысле всего такого. Он только перешёл из «Времечка» в «Сегоднячко», что почти одно и тоже (на мой взгляд). Я, вообще говоря, не очень-то люблю смотреть телевизор, особенно про политику, и поэтому слабо разбираюсь в подобных передачах, как и в политике.

И вот они мыслят уже вдвоём, а воз и ныне там... Хотя аббревиатура, вписанная во флажки, на первый взгляд не представляет сложной расшифровки. Герои романов Эдгара По, или, на худой конец, даже его последова­теля Артура Конандойла, страниц по пять рассуждали бы над каждой шифрованной строкой, но разгадали бы их в течение десяти минут.

Моим ребятам до них явно далеко.

Даже мне, человеку в таких делах далеко не сведущему, сразу понятно, что «5ДОЖВД», легко расшифровывается как «пятый дуб от железки в дупле». И, коль скоро данный флажок развевается на Останкинской башне, то совершенно ясно, что нужно элементарно двигаться от железнодорожной платформы «Останкино», отсчитать пятый производитель желудей с дуплом, и залезть на дерево. Ну что здесь сложного?

Другой флажок весело трепыхался на крыше шестнадцатиэтажной башни, в которой когда-то проживал Кирюшка, тот самый второй составитель карты, студенческий приятель Николаши. Ну, и опять-таки: «ПК14ЭПВУ», - элементарно - «пожарный кран 14 этажа правый верхний угол».

На третий флажок я даже не собираюсь тратить ни своего, ни Вашего времени, и вообще, дадим им самим возможность лазить по деревьям и копаться в пыли ящиков пожарных кранов. А я умываю руки. Нет, ну неу­жели, в конце концов, так много дубов вдоль проезда Дубовой ро­щи? Сегодня их там явно на два прибавилось.

В конечном итоге Коле и Саше все-таки удалось отыскать тайники, и даже собрать, несмотря на наличие соответствующих инструкций, тот самый вертолёт, который Коля (кстати) раньше никогда не видел. И вот он (вертолёт) стоит на Колькином столе, размером примерно с узбекскую дыню, с белой надписью на голубом боку - «Апостол-3».

- Смотри, Саня, вот он - гроза предпринимателей, последний Робин Гуд 20-го века.

- Почему последний?

- Потому что век кончается.

- А почему Робин Гуд?

- Добрый он, потому что. Это слово такое англицкое «гуд» - добрый, значит. А Робин - это имя, не знаю, как переводится. И вообще, меньше знаешь, - лучше спишь. Такие вот дела. Что теперь с ним делать - вот в чём вопрос. Ту бир, ор нот ту бир, ту тыкет туда блин, куда блин, туда блин, как сказал покойный Гамлет... А давай, Саня, мы тебя туда от­правим в разведку. Тебя там никто не знает. Подойдёшь днём к воро­там, водички попросишь, скажешь: «журналист я бедный, снимаю фильму о коттеджах всяких. Внутри никто не показывает, а снаружи уже очень много наснимал». Ну, и юркнешь туда с камерой между ног охранника, пока он рот разевает.

Представляешь, как сразу твоя программа «раскрутится» после этого? Твоему же Новожёнову, когда морду расквасили, - как сразу передача поднялась в рейтингах! Говорят. Его тут же все стали жалеть, и полю­били сильно, потому как битых у нас любят. Простые люди - телезри­тели, сидят у своих экранов и умиляются - вот какой молодец Новожёнов, не одних нас бьют, стало быть, надо его за это полюбить, сердеч­ного. Во. И тут ты со своим репортажем, вернее, твой сюжет. Представляешь - во весь экран, со страниц всех газет «Последний репортаж знаменитого (ныне покойного) Александра Милославского!!!» Или так, «Сейчас мы вам покажем кадры, отснятые упавшей на землю камерой нашего оператора Дизайнера, уже после того, как его сердце перестало биться». Сенсация! Триумф! Ты сразу на белом коне... и в белых та­почках. Ты станешь известным на всю страну. Это я тебе точно го­ворю...

П.С. КАК ИЗБАВИТЬСЯ ОТ ПЕРХОТИ С ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ ЛЕКАРСТВЕННЫХ ТРАВ.

100 г мелко нарезанных листьев крапивы на 0,5 л воды и 0,5 л 6% уксуса, кипятить 30 минут, процедить, мыть (без мыла) ежедневно в течение 10 дней.

1 столовая ложка мелко нарезанных стеблей и цветков пижмы обыкновенной на 2 стакана кипятка, настоять 2 часа, процедить, мыть голову (без мыла) через день в течение одного месяца.

Против перхоти и выпадения волос используют сок свежей капусты, который втирают в кожу (в местах произрастания волос).

Глава 30. ДОЖДЬ НЕМИЛОСТЛИВО ПОЛИВАЕТ ДАЧУ СЛАВЫ БАКЛАНОВА. КАПЛИ ДОЛБАЮТ ПО МЕТАЛЛОЧЕРЕПИЦЕ И ПО МОДНЫМ РОЛЬСТАВНЯМ.

Дождю совершенно без разницы по чему долбать – по модному, или по немодному.

Лето миновало свою середину, и погода в Москве и её области сразу же резко испортилась. Люди настолько устали от непрекращающейся полуторамесячной жары, что даже как никогда радовались дождю и падению температуры воздуха. И более того, если бы нашёлся какой-нибудь суперсиноптик и предсказатель, который угадал бы, что остав­шиеся полтора месяца лета дождь будет лить практически без переры­вов, то, я думаю, что даже такая информация вряд ли кого-либо сильно расстроила. Настолько все устали от духоты...

Если летом наблюдается плохая погода, а у Вас вдруг случился очередной отпуск, то совершенно не следует отчаиваться. Частые дожди способствуют произрастанию грибов в большом количестве и можно заняться заготовками на зиму. Можно смотреть до тошноты телевизор. Наконец можно уехать на юга, там погода всегда лучше, чем у нас, хо­тя после августовских событий 98-го года деловые люди стараются ле­том из Москвы на длительный срок не уезжать (по ряду некоторых причин).

Но вернёмся к нашим баранам. Пока Коля и Саша готовят козни для СБ, в ставке Баклана полным ходом идёт заседание триумвирата (в ка­ком-то смысле).

Началось все с того, что Слава толкнул историческую речь:

- Итак, господа, имею сообщить Вам приятнейшую новость: на следую­щей неделе мы будем, наконец, брать банк! Я полагаю, что наша армия полностью готова к данной операции, все мы находимся в отличной спортивной форме, все здоровы... Больных, убитых и раненых нету, артиллерия, пехота, авиация и танковые подразделения ждут сигнала к штурму. Так что уважаемый Андрей Николаевич, очень скоро мечта вашего детства воплотится, наконец, в жизнь, а равно и моя. Теперь хо­телось бы послушать начальника транспортного отдела...

Вся техника будет задействована?

Да, практически вся.

Хочется всё же послушать подробности.

По моим сведениям, во вторник из данного банка будет вывозиться крупная партия американской валюты. ФСБ нас наверняка «разрабатывает», и они нас будут ждать, вернее наших обычных действий. Так что номер с инкассаторской машиной не пройдёт.

В первую очередь необходимо будет подключиться к банковской системе видеонаблюдения. Мы должны видеть инкассаторов с того момента, как они тронутся в путь, и быть готовыми в любую секунду к атаке. У меня есть информатор в банке, и я склонен ему доверять. К тому же он поможет нам подключиться к их системе слежения. Но нельзя исключать возможность того, что это подсадная утка.

Так вот, по его информации, мешок понесут через холл, и я решил, что именно здесь и лучше всего нападать. Прежде всего, потому, что, по их мнению, это самое неудачное место для диверсии. Оно просматривает­ся камерами с нескольких ракурсов и наиболее охраняемое, так что наша атака здесь будет неожиданной и вероломной.

Слава развернул на столе большую подробную карту муниципального округа Лианозово, составленную им собственноручно. На этой карте были не только улицы, но и дома, и магазины, и школы, и табачные ларьки, и даже детские площадки в мельчайших подробностях. Словом, на этой карте бы­ло всё, что было хоть немного крупнее окурка. На ней даже нашлось место для автоматического аппарата по чистке обуви, расположенного в меж­дверном пространстве на входе в банк (кстати я сам частенько ею пользо­вался в былые годы, и когда проезжал мимо, то специально заходил в банк с одной лишь целью - почистить ботинки).

«Дело серьёзное», - подумал Чудик и тут же склонился над картой, изобразив на своём благородном лице гримасу абсолютной внимательности.

В середине карты находилась цель налётчиков - Сбербанк (тот самый). Через дорогу от него стоял продуктовый магазин, типа универсам. Через бульвар от банка - важная стратегическая точка, ларёк «Мороженое». Во­круг несколько жилых зданий и прочих строений, вероятно также имею­щих большое стратегическое значение.

Слава нарисовал на квадрате, изображающем крышу универсама, три маленьких черных кружочка и пояснил, что отсюда стартуют в атаку вертолёты: Черная акула, Годзилла и Бомбардировщик.

«Во как!» - подумал Чудик и немного погодя произнёс то же самое вслух. Затем Слава изобразил три небольших овала, подразумевая под ними автомашины. Черные овалы окружали здание банка плотным полукольцом, поселяя чувство незыблемой уверенности в сердцах злоумышленников.

- Итак, я буду в Мерседесе в том месте, где Новгородская улица пересе­кает сквер. Андрей в Форде там же на Новгородской, между банком и универсамом, а Макар в Жигулях на Череповецкой улице возле палат­ки «Мороженое». Только не вздумай покупать себе никаких пломби­ров. Номера машин следует замазать грязью, а по окончании операции, независимо от результата, от участвующих в ней автомашин придётся избавиться, так как в банке есть аппаратура наружного наблюдения.

Я долго думал, и решил, что нам не стоит поддерживать между собой радиосвязь. Это лишь отвлечёт нас от работы, которой и без того будет навалом. Основную нагрузку я возьму в этот раз на себя. Самое труд­ное во всём деле, это влететь в банк и атаковать охранников именно в тот момент, когда они будут проходить через холл. Для выполнения этого условия я придумал вот что, - как только я увижу на мониторе, что инкассаторы проходят через предпоследнюю дверь перед выходом в холл, я стартую Бомбардировщиком с крыши универсама. У меня ещё будет около двух минут, так как они наверняка «тормознутся» у послед­ней двери перед холлом. Я посажу вертолёт перед первой входной дверью, и выкачу из него Черепашку и танк, которые будут стопорить обе стеклянные самораздвижные двери в течение всей атаки. Даже если охрана попытается закрыть эти чёртовы двери, то мы взорвём самоход­ки, и застопорим двери взрывами. Вам обоим вменяется следить из машин за Бомбардировщиком, и как только вы увидите, что он поднял­ся в воздух, тут же стартовать за ним вслед. По моим расчётам, я как раз успею открыть обе двери, чтобы Акула и Годзилла влетели внутрь безостановочно, и сразу же атаковали инкассаторов. Стрелять будем из всех стволов во всех подряд. Подцепить мешок с деньгами может лю­бой из нас, но будет лучше, если это сделаю я, в связи с самой большей грузоподъёмностью Бомбардировщика из трёх вертолётов. Так что ос­новная ваша задача «вырубить» охрану...

Глава 31. ДОЖДЬ ЗАКОНЧИЛСЯ. ЗАПАХ ОЗОНА ПЕРЕКРЫВАЕТ ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ ЗАПАХИ. НО КОМУ ДО ЭТОГО ЕСТЬ ДЕЛО?

Баклан ещё очень долго говорил, отрабатывая все возможные варианты, в том числе и такой, что контейнер придётся транспортировать всеми тремя вертолётами, если он окажется слишком тяжёлым. На этот случай Слава предложил соорудить тайник на близлежащейдетской площадке...

Заседание затягивалось, и Василий Алибабаевич был отправлен на закупку пивом и Мальборо лайт (В ТВЕРДОЙ УПАКОВКЕ), являющихся неукоснительными атрибутами всех военных советов. Казалось, что Баклан уже никогда не остановится, за три часа он изрисовал цветными фломастерами всю свою карту многочисленными флажками, стрелочками, крестиками, кружочками, овалами и даже треугольничками. Но, в какой-то момент Ге­нерал остановил ход его рассуждений:

- Вы меня извините, что я вас прерываю, все это очень здорово и классно продумано, но меня беспокоит одно обстоятельство... Босс, мы же от­кровенно «засвечиваемся»!

- Мы, как вы выразились, «засветились» ещё на Проспекте Мира.

- Но там вроде охраннику никто не поверил, и все сочли его умалишённым...

- Все, да не все.

- Все равно, я думаю, что нас «вычислят». Вот вы, смогли же меня найти по наводке того омерзительного плешивого бизнесмена. Кстати, давно хотел спросить, - что с ним? Почему он не появляется? Вы же, навер­ное, должны были перед ним как-то отчитаться, по поводу его прось­бы?

- Вас найти нам было гораздо проще, чем ИМ найти НАС. Это по поводу органов и прочих заинтересованных. Вас нашёл даже опер, в чьих та­лантах я лично сильно сомневаюсь. А что касается того, как вы выра­зились - омерзительного бизнесмена, то, представляете, с ним вдруг произошёл несчастный случай... Да, гулял, понимаете ли, ночью по крыше шестнадцатиэтажного дома, и, ненароком оступившись, сорвался вниз...

- Понятно.... Ну, туда ему и дорога. Мои глаза буквально отказывались смотреть, как он трахал ту молоденькую девчушку. Фактически ребёнок, такая маленькая Линда...

- Какая такая Линда? А, знаю-знаю, только у неё, по-моему, другое имя, хотя, впрочем, Линда, так Линда. По мне, так проститня-проститнёй. Могу познакомить, обворожительная девушка, под на­строение такое вытворяет (!), закачаешься. Особенно, когда ширнётся. На мой взгляд, Танечка, с которой ты тут развлекался в бассейне в пер­вый день, куда приятней. К тому же у неё на три размера больше... Кстати, она мне рассказывала, что ты шептал ей на ушко о каких-то яйцах, которые ей надо куда-то откладывать. Но она не знает такого способа, хотя уж она-то!

Макар Александрович шкодливо улыбнулся и густо покраснел, но ничего не ответил, так как не хотел отвлекаться от основной темы вбок, то есть буквально пропустил последнюю тираду мимо ушей, что на него совсем не похоже.

- Но теперь-то мы поведём фактически открытую войну, а раньше были так, чисто партизанские вылазки. Нас же сразу начнут направленно ис­кать. Не просто кого-то неизвестно кого, а именно нас.

- Вы, Макар Александрович, - безгранично наивный чукотский юноша. Ты уж извини меня за откровенность. Пойми, ищут кого-то, когда ко­му-то это нужно. Нынешняя система правосудия сложилась так, что существуют определённые механизмы и люди, на которых можно раз­лично воздействовать. Где-то деньгами, где-то угрозами, а где-то ещё кое-чем (даже). И тогда механизмы, за которыми стоят эти люди вдруг перестают функционировать. И вот поэтому нас никто толком не ищет.

Точнее ищут, но не нас. Говоря другими словами, - создают «пантоми­му труд». Что же касается наших конкурентов, точнее - бандитов, то с ними ещё проще, точнее сложнее, но я умею это делать. То есть они все ныне в панике, и им некогда нас искать. Проще говоря, каждого из них сейчас больше заботит собственная задница. Более чем когда-либо. Так что мы, в каком-то смысле неуязвимы. Победить нашу армию мо­жет только время, извиняюсь за банальность, ну, или неудачное стече­ние, совпадение обстоятельств. Или роковая случайность. А вот чтобы она не произошла, это уже ваша забота, или работа, или обязанность, тут уж как не называй... Помните все вместе, и каждый в отдельности, - если кого-нибудь из нас когда-нибудь повяжут представители орга­нов, доказать нашу вину практически невозможно, по крайней мере по существующему сейчас законодательству. Лучше сразу уйти в глухую «отказку». И даже если один из нас «расколется», то и в этом случае доказать вину остальных будет крайне сложно. К тому же у нас есть прекрасный адвокат, и деньги на оплату его трудов мы всегда изыщем.

Собственно говоря, Макара не очень удивляло, что СБ легко добился полного подчинения себе своего довольно странного окружения. Генерал понял, что даже он в какой-то момент подпал под обаяние Славы. Послед­ний ненамного старше и всё-таки более умудрённый жизненным опытом, человек несомненно воспитанный, из благополучной семьи, интересней­ший собеседник с широким кругозором знаний и изящными манерами. К тому же мужчина исключительно привлекательной наружности. Но, всё же, думая о нем спокойно, отвлекаясь от его личного обаяния и вспоминая его циничные высказывания и взгляды на некоторые вопросы, Макар остро осознал, что Слава Бакланов - человек подлый и опасный, и, в конеч­ном счёте, нельзя верить ни единому его слову. Ему можно верить на­столько же, насколько можно верить политику, дающему предвыборные обещания. Генералу даже подумалось, что если бы он изначально отказал­ся сотрудничать, то его наверняка бы посадили на иглу.

Назавтра Андрей Николаевич и Макар Александрович поочерёдно съезди­ли на пересечение Череповецкой и Новгородской улиц, где столь же поочерёдно погуляли по бульварному скверу (или по скверному бульвару, не знаю как правильнее), поинтересовались в банке курсами текущих ино­странных валют, почистили обувь в междверном промежутке и задумчиво осмотрели окрестности.

Чуть позже, в течение примерно 35-ти часов, они уже вместе занимались материальной частью всех задействованных в операции машин, как ле­тающих, так и ползающих. А многочисленные экзерциции, то бишь трени­ровки, проходили при непосредственном участии всех троих «лётчиков», ну, или «пилотов» (дистанционного амплуа). Они предоставили себе лишь короткие перерывы в работе на беспокойный сон, прямо в лаборатории, в углу на старенькой кушетке.

Макар Александрович проспал на 3,5 часа больше своего напарника, и, проснувшись, застал его за знакомым занятием — Андрюша менял главный пропеллер Черной акулы, которой ему и предстояло управлять в процессе атаки. Чудик работал с одухотворённым просветлевшим лицом, и напевал себе под нос какую-то невообразимую песенку на мотив «Сиреневого ту­мана»:

Татарам-даром-дам

Татарам даром-даром

Татарам-даром-дам

Та-тарам даром дам

Татарам-даром дам

Татарам там-там даром

Что с девушкою я-я-я

Та-тарам даром дам.

Заметив, что Генерал на него смотрит, Андрей талантливо улыбнулся и ра­достно произнёс: «Ну, что, проснулся Алексаныч? Кстати, у тебя классное наркоманническое имя... Можно я буду звать тебя Мак? Ты не обидишь­ся?»

Глава 32. НА ОГРОМНОМ ПОСАДОЧНОМ ПОЛОТНЕ КРЫШИ УНИВЕРСАМА СИРОТЛИВО ПРИТАИЛИСЬ ТРИ МАЛЕНЬКИХ ВЕРТОЛЁТИКА. ИХ ПРОПЕЛЛЕРЫ ДИНАМИЧНО ВРАЩАЮТСЯ, НЕСМОТРЯ НА НЕЛЁТНУЮ ПОГОДУ, ОНИ ГОТОВЫ В ЛЮБУЮ СЕКУНДУ ВЗЛ

Марьинорощинское отделение Сбербанка России находится далеко не в Марьиной роще. И даже не в Марьино (что странно). Оно находится на Череповецкой улице в пяти минутах ходьбы от станции метро Алтуфьево. Этот географический казус я не могу объяснить. Могу лишь предположить три варианта.

Возможно, что раньше этот банк находился как раз в Марьиной роще, вернее его старое здание, а потом его по каким-то причинам «перене­сли», а на бывшем месте возвели что-нибудь более жизненно необ­ходимое, типа бензоколонки или женской консультации.

Новый руководитель банка был в срочном порядке назначен откуда-нибудь из провинции и, придумывая название для своего учреждения, с трудом представлял себе особенности московской географии.

Вариант (глобальный). Правительство Москвы задумало перенести Марьину рощу на несколько километров севернее её нынешнего местоположения. Начать решили с банка, планируя впоследствии обсадить его со всех сторон часторастущими деревьями (как лиственными, так и хвойными). И далее, с течением времени, переселить туда постепенно всех жителей данного микрорайона, отдавая преимущество особам женского пола с малораспространенным именем Мария.

Но эта программа, если она действительно существует, должна быть рассчитана на несколько лет, а то и десятилетий. В продолжение темы я хотел бы предложить всё тому же правительству столицы переименовать (в связи с всеобъемлющей популярностью бразильского телесериала) мик­рорайон Марьино в Простомарьино. Ну, или что-нибудь в таком же духе.

Теперь об ограблении.

В назначенный день погода на улице была по-прежнему ненастной. Мерзопакостная погодка, прямо скажем. Это обстоятельство никак не могло обрадовать злоумышленников, хотя и входило в их планы. Точнее сказать, планируя ограбление, все свои ходы и действия, преступники делали скид­ку на неблагоприятные погодные условия. В тот день небо как по заказу затянулось свинцовыми тучами, и всё утро накрапывал противный мелкий дождик, то, затихая на время, то, заряжая с новой силой. В общем, погода была явно нелётная, и не будь прямой зависимости от дня и часа пред­стоящей перевозки денег, Слава наверняка перенёс бы операцию на более поздний срок.

Так, например убийство, вернее казнь, А. А. Жлуктова изначально планировалось на первомайские праздники. Которые он собирался провести на своей загородной вилле, где охраны было меньше, и все секьюрити должны были бы пребывать в нетрезвом состоянии. Что логично. Но в связи с тем, что 1-го мая в Москве и области вдруг выпал снег (как снег на голову), опера­ция была перенесена на месяц. И Аркадий Абрамович, сам того не зная, получил незабываемую возможность ещё тридцать с лишним дней коптить небо и портить жизнь и нервы окружающим.

Макар Александрович сидел на заднем кресле «четвёрки» и боялся. А меланхолично настроенный Дзамби, сидя за рулём, своим отсутствующим выражением лица демонстрировал, вероятно, полную готовность уехать отсюда в лю­бую секунду. Генерал уже давно изучил весь ассортимент мороженого в одноименной палатке, и теперь не знал, чем ещё заняться и потому нервни­чал. Усилил его волнение какой-то дядечка, который подошёл к автомоби­лю и постучал по стеклу, а потом попросил подвезти его до платформы Лианозово. «Наверно опер», - подумал Макар, и продолжил наблюдение за крышей. Вертолёт все не взлетал...

Генерал покинул на некоторое время заднее сидение, и, выйдя на свежий воздух, задумчиво обошёл вокруг «четвёрки», периодически скрытно бро­сая тревожные взгляды на крышу универсама. Затем он остановился возле бампера натужно силясь вспомнить что-то очень важное... Макар тупо смотрел куда-то сквозь капот ВАЗа, и замысловатые цифры госномера от­ражались в мокрых стёклах его очков непонятными иероглифами...

Наконец Генерал вспомнил, что он должен был замазать их грязью, и торопливо выполнил поручение, после чего слегка успокоился, сел обратно в авто и продолжил свои наблюдения...

«На хрена мне все это нужно?» - снова подумал Макар. Погода явно наложила отпечаток на его настроение и боевой дух. Стеклоочистители нехотя скрипели щётками по лобовому стеклу...

Но вот, наконец, Бомбардировщик стартовал в сторону банка. Руки Макара лёгким колебанием отражали его волнение. С его позиции хорошо бы­ло видно, как вертолёт, управляемый Славой, приземлился перед первой стеклянной дверью, и из его чрева по откинувшейся дверце скатились вниз обе самоходки.

В эту же секунду Андрюша вывел на орбиту Чёрную акулу. Акула подлетела к дверям в тот самый момент, когда фотоэлементы дверей банка отреагировали на самоходки, и гостеприимно раздвинулись перед чёрным монстром. Акула ворвалась в банк как смерч, и тут же открыла ураганный огонь по четверым инкассаторам, шествующим с мешком на­встречу неприятностям.

Макар всё же чуть задержался с вылетом, и потому Годзилла влетела в банк уже после Бомбардировщика. Таким образом, охрана была атакована всеми тремя вертолётами с обоих флангов и в лоб...

ПОЛЕЗНЫЕ СОВЕТЫ: хорошо очищают организм разгрузочные диеты.

Если у Вас есть возможность следовать диетам зарубежных докторов, соблюдайте элементарные правила:

ешьте регулярно в одно и то же время;

в перерывах между едой не перекусывайте, избегайте сладостей;

есть надо медленно, тщательно пережёвывая пищу;

последний раз надо есть не позднее девятнадцати часов. Ни в коем случае не наедай­тесь на ночь.

Предпраздничная диета: 4 яблока, 1 лимон, кусок постного мяса, 3 сухарика. (Не более двух дней).

Глава 33. ОГРАБЛЕНИЕ ПО-ЛИАНОЗОВСКИ.

Однако, несмотря на внезапность и прекрасное исполнение атаки, последняя всё же не привела к окончательному успеху. Один из инкассаторов, практически полностью потеряв сознание, тем не менее, лежал, распла­ставшись, на полу в середине овального холла, вцепившись мёртвой хват­кой в контейнер с валютой.

Дымовая завеса от разрывов петард мешала теперь самим налётчикам. Годзилла, спрятавшись за кадушкой с деревом, продолжала беспорядочно разбрасывать капсулы с «черёмухой» в разные стороны.

Чёрная акула, отстреляв весь свой арсенал шприцов с зельем, описала в воздухе дугу над окошками коммунальных платежей, и, как только в плот­ном смоге образовался небольшой разрыв и Чудику стала видна цель, резко ринулась вниз прямо на злополучного охранника. Она вонзилась своим г-образным тараном прямо в лицо инкассатора и рассекла ему про­пеллером бровь, рискуя при этом полностью потерять свои лётные качест­ва.

Но цель была достигнута и инкассатор, почувствовав резкую боль, на ка­кое-то мгновенье оторвал руки от мешка, чтобы прикрыть ими своё травмированное лицо. Этого короткого промежутка времени с лихвой хватило Бомбардировщику, который выскочил откуда-то из пелены тумана и, под­цепив заострённым носовым крючком мешок с деньгами, резко взмыл в воздух.

Покинув негостеприимные стены банка, Бомбардировщик набрал высоту, и взял курс на восток. Вслед за ним налево на Череповецкую улицу свер­нул Мерседес, и, миновав здание банка, демонстративно медленно просле­довал в сторону станции метро Алтуфьево.

Черная акула и Годзилла полетели в противоположном направлении и тут же, один за другим совершили посадку на все той же крыше универ­сама. После чего Форд и Четвёрка двинулись вслед за удаляющимся Мер­сом. Прогремевшие через пять секунд два взрыва на крыше универсама, опо­вестили злоумышленников о том, что вертолёты Акула и Годзилла прекра­тили своё существование на планете Земля. (Как и небольшим количест­вом времени ранее, обе самоходки, блокировавшие двери банка в процессе налёта).

Теперь все три пульта операторов дистанционного управления были настроены на волну Бомбардиров­щика, который медленно летел с мешком в клюве на высоте что-то около сорока метров, над ведущим его автомобилем. И хотя управлял вертолётом Баклан, но Чудик и Генерал были готовы в любую секунду заменить босса у штурвала (образно выражаясь). Первая такая возможность могла представиться гра­бителям на посту ГАИ, который находится на пересечении МКАД с Ал­туфьевским шоссе, куда они, собственно, и держали теперь путь, свернув налево на Алтушку возле одноименной станции метро. Если бы милицио­неры «тормознули» Мерседес, то управление Бомбардировщиком (по ран­ней договорённости), должен был взять на себя Андрюша. Однако если бы гаишники остановили бы и его, то штурвал управления автоматически перешёл бы в тёплые заботливые руки Макара Коновалова.

Существовала, конечно, возможность того, что все три автомобиля, принадлежащие преступникам, будут остановлены бдительными стражами правопорядка. Несмотря на всю свою абсурдность и маловероятность, и такая возможность заблаговременно обсуждалась в ставке, и если бы это всё-таки произошло, то Генералу вменялось в обязанность совершить по­садку вертолёта на территории близлежащего гаражного кооператива до прояснения ситуации.

Но все три машины грозной банды успешно миновали этот пост, не отличающийся, кстати, лёгкой проходимостью среди постов, расположенных на севере первопрестольной. Бомбардировщик поднялся вверх ещё на пятьде­сят метров и успешно перелетел через бурляще-смердящую реку москов­ской кольцевой автодороги, и полетел вслед за своими хозяевами в сторо­ну Дмитровки. Он следовал чуть впереди и чуть в стороне от МКАД, что­бы его хорошо могли видеть операторы, и, одновременно, чтобы не при­влечь случайного внимания других участников движения.

Добравшись через несколько минут до Дмитровского шоссе, злоумышленники на него свернули и поехали далее в сторону области. Миновав посёлок Северный, они опять свернули направо в сторону Троицкого, чтобы примерно через пять километров выйти уже на шоссе Осташковское. Объ­ездная дорога была выбрана неслучайно, - по ней не было постов ГАИ. Здесь, на территории лесного массива, Бомбардировщик предстояло доза­править. Несмотря на самый большой в «эскадрилье» объем топливного бака, максимальная дальность полёта данного вертолёта составляла всего пятнадцать километров, а с учётом груза расход топлива мог ещё и увели­читься.

Баклан совершил посадку Бомбардировщика на лесную полянку, и все три автомобиля преступников разом остановились рядом на обочине. Слава вышел из машины и раскрыл над головой купол большого черного зонта. Макар и Андрей пошли вслед за ним в лес, а водилы остались наблюдать за обстановкой на дороге. Слава подошёл к вертолёту, и достав из кармана плаща складной нож, быстрым и точным движением (как заправский хирург) вскрыл вожделенный мешок. Он бегло осмотрел пачки с валютой и явно остался доволен результатами произведённого осмотра.

- Макар Александрович, если вас не затруднит, переложите, пожалуйста, деньги в грузовой отсек вертолёта. Спасибо... Ну что ж, милый Анд­рей Николаевич, признаться, вы меня просто удивили. Придётся вас наградить.

Генерал на секунду оторвался от проделываемой им работы, и, отерев со лба мелкие капли дождя (или пота?), сдержанно произнёс, -

- Присоединяюсь к поздравлениям... Восхищён вашими действиями.

Затем трио вернулось в автомобили, и вскоре Бомбардировщик поднялся в воздух. Его путь лежал по небесной траектории через Пирогово, затем че­рез окраину славного города Пушкино, и далее, прямиком на Баклановскую дачу...

ПС: УСПОКАИВАЮЩИЙ НАПИТОК:

Смешать 20г листьев мяты, 25г корней валерианы, 50г стеблей душицы, 50г стеблей донника лекарственного, 50г цветов боярышника.

2ст. ложки смеси на 0,5 л кипятка, настоять, процедить, пить по 0,25 ста­кана три раза в день до еды.

Глава 34. БАНК ПО ОКОНЧАНИИ НАЛЁТА. ТОТ ЖЕ ДЕНЬ, ТОТ ЖЕ ЧАС.

Следователь задумчиво разглядывает возле входных дверей две кашицы оплавленной пластмассы с обугленными металлическими компонентами. Он постоял так минут пять, затем ещё более задумчиво почистил свои забрызганные грязью ботинки с помощью соответствующего аппарата, и вернулся внутрь банка. Все здесь, особенно деревья в кадушках, хранило запах атаки налётчиков, точнее сказать - вонь. Охранники и служащие банка с красными заплаканными глазами (следствие воздействия слезото­чивого газа на слизистую оболочку), давали сбивчивые показания. Картина ограбления вырисовывалась достаточно ясно, хотя и в клубах тумана черёмухи.

На хвосте у Баклана сидели теперь сразу три организации - ФСБ, МВД и даже РУОП. Каждая из них обособлено вела своё расследование, и возможно, если бы они объединили свои усилия в одно целое, то Слава давно уже шлифовал бы задницей нары. Но с исторических времён, как лебедь рак и щука не могут найти общего языка для достижения единой цели, так и три вышеупомянутых организации редко приходят к взаимопониманию, хотя, по-моему, одна из них была создана при другой, то есть находится как бы внутри, я имею в виду РУОП и МВД, впрочем, не уверен.

Федеральная служба безопасности сидела на хвосте Великой Непобедимой благодаря стараниям Макара Александровича в те времена, когда он еще не был знаком с Баклановым. След Апостола тянулся из 97-го года, как Генерал не старался его замести. Слава такое дело допускал, и знал, кому он обязан серьёзным оппонентом и дополнительной слежкой на свою голову, но претензий Генералу не предъявлял, да и не собирался, да и вообще клал на это дело...

На самом деле преступники настолько запутали следы, что распутать клубок трудносвязующихся между собой обстоятельств и фактов мог только настоящий профессионал с пытливым умом и проницательностью Ш. Холмса. Однако капитан ФСБ В. В. Пряхин скромно считал себя именно таким человеком, точнее - детективом, и он с присущим ему, и таким как он людям, рвением и упорством приступил к раскручиванию этого клубка, хотя мне со стороны казалось, что он рубит Гордиев узел...

Несмотря на тот факт, что преступники вывели из строя систему наружного наблюдения банка, ей все же удалось зафиксировать в последний мо­мент перед тем, как её «вырубили», семь автомобилей, которых на момент прибытия опергруппы возле банка уже не оказалось, и, соответственно, одна из них, а то и несколько, могли принадлежать преступникам. И хотя номера машин практически невозможно было идентифицировать, в связи с ненастной погодой, и, соответственно, большим количеством грязи, нали­пающим на номера, но всё равно, это уже был фронт работ, то есть тут уже было над чем покумекать, и кого запрячь. И Пряхин запряг, а заодно и по­сетовал (вот уже в который раз), что летом на дороги не насыпают соль, а то было бы проще разглядывать номера. Рассуждал он так потому, что сво­ей машины у него не было, а служебные автомобили ему каждый год ме­няли.

С этими мыслями капитан Пряхин отправился в вычислительный центр (на Лубянку). Он почему-то не доверял своему шофёру, поэтому всю дорогу подсказывал водителю, где поворачивать и как перестраиваться, хотя сам не умел управлять автомобилем, да и не пробо­вал никогда, за исключением одного случая в молодости своей, когда он попробовал, но почему-то врезался в дерево. После того случая он за руль авто уже больше никогда не садился, зато укоренился и укрепился в при­звании работать в органах...

В течение суток был проведён огромный объем работы, и три машины из семи были вычислены, найдены, опрошены их владельцы, и практически сняты подозрения по поводу причастности. Так же было выявлено, что в двух ограблениях инкассаторских машин, свидетели видели черный Мерседес той же серии, что и заснятый камерами банка, а в одном синий Форд Экспло­рер. (Что не могло не заинтересовать Пряхина).

Ночью на пульт дежурного по городу поступило сообщение от неизвестного гражданина, в голосе которого явственно прослушивался лёгкий кавказ­ский акцент. В нем сообщалось, что на улице Миклухо-Маклая, возле дома номер 19, стоит Форд, врезавшийся в фонарный столб городского освещения, и в кабине автомобиля находится окровавленный человек с явными признаками черепно-мозговой травмы. (Дословно). Прибывший на место дорожно-транспортного происшествия наряд милиции и бригада скорой помощи, обнаружили полное отсутствие каких-либо документов у пострадавшего, зато наличие оружия и некоторых других предметов, явно заин­тересовавших работников правопорядка. А потому, приведя человека в сознание, перевезли его под охраной в больницу. Потерпевшим оказался не кто иной, как г-н Петров Дмитрий Викторович, 1959 года рождения, бо­лее известный как авторитетный рецидивист по кличке Пистончик.

Это был яркий представитель, так называемых «отморозков», давно находившийся под колпаком МВД, и не изолируемый лишь в связи с недостатком улик.

К полудню, когда врачи института имени Склифосовского, поставили данному пациенту диагноз, из которого явствовало, что раны, полученные господи­ном Петровым в результате аварии, не представляют серьёзной угрозы для его жизни, сотрудники милиции тут же препроводили его на Петровку.

Очутившись в кабинете следователя, Пистончик ошарашено оглядел комнату, в которой находился, и произнёс двусмысленную фразу: «О! Хоум... типа свит хоум!» (что в переводе на русский язык, видимо должно было означать - дом родной, в натуре). Эта фраза была сразу же запротоколи­рована, однако более г-н Петров ничего уже не произнёс, и на различные вопросы следователя не отвечал, вероятно, ожидая приезда своего адвока­та.

С недавнего времени Пистончик стал главарём Марфинской бандитской группировки. Марфинцы всегда отличались особой жестокостью и беспределом среди прочих банд, постоянно переделывающих сферы влияния в Москве и ближнем Подмосковье. Эту группировку организовал еще пять лет назад, собрав под своё начало (или под свой конец?) несколько бывших спортсменов, авторитетный вор в законе Леонид Крупский, более извест­ный в среде уголовников под кличкой Ленин. Загадочное исчезновение Крупского весной текущего года позволило встать у руля банды Пистон­чику, бывшему до того момента правой рукой «папы», ну, или вторым чело­веком банды, можно и так сказать.

Так как воры в законе просто так не исчезают, я имею в виду по собственной или по чьей-нибудь инициативе, можно смело утверждать об убийстве Ленина. В любом случае мавзолей ему никто не поставит, так как класть в него нечего. Я думаю, что тело Крупского, или то, что от него осталось, в отличие от тела его великого однофамильца, покоится где-нибудь в канализационном колодце, или закопано в лесу, возможно по частям. Как бы там оно ни было на самом деле, повезло ему гораздо больше, чем Влади­миру Ильичу (идейному вдохновителю октябрят).

Эмвэдэшники не сомневались, что к исчезновению Крупского, Петров имеет непосредственное отношение, и шили ему дело (белыми нитками), не взирая на железное алиби у подозреваемого. Он всю ночь, когда пропал Крупский, гонял шары, то есть играл в бильярд в присутствии двадцати человек, и ждал как раз Ленина (по его словам). Но Крупский в ту ночь так на стрелку и не явился, хотя до этого отличался педантичной пунктуально­стью (или пунктуальной педантичностью). В общем, в тот раз Пистончика выпустили под залог в два миллиона рублей...

Адвокат г-н Петрова прибыл на Петровку к пяти часам, и впервые в московской карьере Пистончика, не сумел вытащить его на волю. Оказалось, что у пресловутых милиционеров в этот раз имеется большой компромат на авторитетного бандита. Помимо того, что в карманах его куртки и в са­лоне автомобиля оказался целый арсенал «палёного» оружия, а так же не­сколько доз наркотиков, экспертиза самой машины показала, что она давно числится в угоне, а самое главное, в её некоторых узлах имеются некото­рые устройства (или то, что от них осталось), позволяющие сделать уверенное предположение о причастности данного автомобиля к ограблению банка....

ПС: Мясо следует хранить ненарезанным, так как небольшие куски мяса портятся быстрее, чем крупные. Чтобы мясо не испортилось в течение 4-5 дней, его следует насухо обтереть, положить в эмалированную посуду, за­лить простоквашей, сверху накрыть тарелкой, придавить её бутылкой с во­дой и поставить в прохладное место.

Чтобы сохранить птицу без холодильника, её нужно завернуть в намоченную в уксусе салфетку, обложить кусками лука или крапивой и держать в прохладном месте. По мере высыхания салфетку нужно смачивать уксу­сом.

Глава 35. ОПЯТЬ-ТАКИ НОЧЬ. ТА САМАЯ, В КОТО­РУЮ ПОВЯЗАЛИ ПИСТОНЧИКА. В ТЁМНОМ ПЕРЕУЛКЕ СТОИТ ФОРД С ТОНИРОВАННЫМИ ОКНАМИ. Г-Н ПЕТРОВ РЕШИТЕЛЬНО ПОДХОДИТ К АВТОМОБИЛЮ И САДИТСЯ НА ВОДИТЕЛЬСКОЕ МЕ­СТО.

Вслед за ним трогается чёрный БМВ, в котором сидят четыре человека в камуфляже. Я думаю, что это люди Пистончика. Да, конечно, так оно и есть, они явно преследуют Форд, но, прежде чем мы отправимся за ними, я хотел бы рассказать о тридцати трёх часах, которые протекли между ограблением бан­ка и этим моментом…

Когда все три автомобиля грабителей успешно скрылись за воротами своей, так сказать, базы, Баклан, к удивлению, своего окружения, и в отли­чие от предыдущих раз, отменил шумное празднование успешного окон­чания операции. Когда все его подчинённые сгрудились вокруг него в ожидании похвалы за хорошо проделанную работу, он лишь скромно по­здравил всех с очередной победой и, сделав серьёзное лицо, чётко добавил: «Сегодня гулять не будем. У нас ещё очень много дел на ближайшие часы. Макар и Андрюша займутся переделкой Форда, а я с Мишей еду в город. Сейчас по-быстрому перекусим и по коням».

Неизвестный благожелатель (мы-то знаем, что под его маской скрывает­ся Миша), звонил Пистончику уже не в первый раз. Эти телефонные пере­говоры происходили так: Слава «подключался» к таксофону таким обра­зом, чтобы иметь возможность слышать то, что отвечают Мише, и, когда Пистончик задавал какой-нибудь сложный вопрос, то писал ответ на бу­мажке, а Миша, соответственно, читал в трубку, якобы от своего имени. Переговоры приближались к своей решающей фазе. Смысл их сводился к тому, что неизвестный благожелатель предлагает Пистончику купить у не­го информацию (за реальные деньги), о том, кто стоит за убийствами авто­ритетных преступников Жлуктова и Головских, и за исчезновением Круп­ского. Хотя к последнему действию армия Баклана имела чисто косвенное отношение, зато СБ прекрасно понимал, что как раз Пистончик-то и есть организатор смерти своего шефа. Так что нетрудно было догадаться, что Петров крепко сидел на крючке у «благожелателя», и потому на предла­гаемую встречу обязательно явится. Нужно только оговорить условия так, чтобы Баклановским ребятам было удобнее осуществить свои планы...

А планы их заключались всего лишь в том, чтобы Пистончик сел в автомобиль один. Зачем им это было нужно, думаю и так понятно. Для особо не­понятливых объясняю, - чтобы у Пистончика не было свидетелей, которые подтвердили бы его, смахивающие на бред сумасшедшего, показания, о самодвижущейся колеснице (то бишь о Форде).

И вот полночь. Дождь все ещё идёт. Не сильный, но и не мелкий. Так - средний. На улице Волгина стоит синий Форд Эксплорер с тонированными окнами (плод трёхчасовой работы, вернее мытарств, Макара). К машине медленно и уверенно подходит Пистончик, водительская дверь услужливо открывается, как бы приглашая его внутрь. Пистончик сначала грузно усаживается и, лишь потом замечает, что в машине никого кроме него нет. Кто-то невидимый снаружи с пульта центрального замка блокирует разом все двери. Пистончик пытается выйти, но безуспешно. Машина трогается и, доехав до длинного спуска, резво съезжает с пригорка в сторону улицы Островитянова.

БМВ с людьми Пистончика осторожно трогается вслед. Они пока ничего не подозревают и держатся на расстоянии. К тому же у шефа в кармане лежит сотовый, и, если что не так, ему достаточно будет нажать всего лишь одну кнопку, и они сразу же догонят Джип, и разорвут противника в клоч­ки. И полетят клочки по закоулочкам. Но шеф почему-то не звонит. Ему уже хорошо. Ему уже очень хорошо. Он уже получил солидную дозу ге­роина (за счёт фирмы), и с трудом понимает, как это он так лихо мысленно управляет автомобилем, и машина исполняет всё, о чем он только по­думает. Но, самое главное, совершенно не ясно, как он сумел таким обра­зом сняться с ручника, если ему это с трудом удаётся даже и без автомоби­ля (по жизни)?

Наконец Форд минует канализационный колодец, крышка которого слегка приоткрыта. Там внутри притаился Чудик, и как только Джип с Пистончи­ком миновал означенный люк, Андрюша резко выбросил на дорогу иголь­чатую цепь (подарок дяди-гаишника). Такой цепью когда-то останавли­вали угонщиков автомашин. Проехав по ней, любой автомобиль «терял» все свои колёса. Кажется, она называется именем какого-то пушистого лесного зверька. Типа ежа.

Услышав визжащий звук тормозов (или звучащий визг?), и вслед за ним жуткий свист вырывающегося на свободу сдавленного воздуха из всех 4-х камер Бумера, Чудик убрал цепь и резво спустился вниз по канализацион­ной лестнице, по ходу напяливая противогаз. Бандиты успели заметить движение у люка, и потому, выскочив из машины, бросились бегом к ко­лодцу, и, подбежав, открыли беспорядочную стрельбу из трёх стволов вниз... Когда патроны во всех обоймах закончились, один из банди­тов, опасливо склонился над чёрной зияющей дырой, вгляделся в темноту, и задумчиво сказал: «Я не полезу... все равно он там дохлый валяется. Утром достанем».

И вдруг, откуда-то издалека, будто из запредельных недр канализации, а может из самой преисподней, донёсся страшный голос, точнее крик: «Эй! Там! Наверху... Здесь срать нельзя!!!»

В ответ на это подлое оскорбление, люди в камуфляже вновь открыли беспорядочную стрельбу по колодцу (то есть они успели перезарядиться за считанные секунды). Но пальба продолжалась недолго, потому что вдалеке показалась патрульная машина, и бандиты дальнозорко предпочли ретиро­ваться в близлежащий перелесок, оставив на дороге лишь своего водителя и предоставив ему тем самым приятную возможность мило пообщаться с представителями правопорядка. Которых, к слову сказать, в этом районе проживает великое множество (по ряду некоторых обстоятельств).

А Слава, Макар и Миша на Ягуаре (самое подходящее, что Генералу удалось подобрать в Баклановской конюшне), объехав по «встречке» незадачливых охранников Пистончика, быстро догнали ведомый ими Форд, и продолжили своё короткое, но романтическое путешествие по ночной Москве... И скрылись в направлении института имени Патриса Лумумбы.

Форд свернул на улицу Академика Опарина. Макар оживился, окинул тёплым взором окрестности и воскликнул -

О! Это место мне особенно дорого.

Да? И чем же, позвольте полюбопытствовать?

Здесь родился мой сын. В смысле в роддоме неподалёку…

О, как! - сказал Слава и вывернул Форд с Пистончиком налево на ули­цу Миклухо-Маклая, - Пожалуй, дальше не поедем, здесь кругом полно ментов, не стоит рисковать.

Они какое-то короткое время выбирали место поудобней для парковки Форда. Наконец Баклан, убедившись, что вокруг никого нет, уверенно вывернул руль дистанционного управления, и Джип на полном ходу врезался в означенный выше столб... Макар включил механизм самоуничтожения навесных элементов управления автомобилем, и через несколько секунд из Джипа раздались лёгкие хлопки и шипение плавящейся пластмассы, а из-под капота по­валил едкий дым.

Они проехали ещё пару километров и остановились возле уличного таксофона. Миша покинул своё водительское место, и, выйдя наружу, поднял воротник кожаного полупальто, поёжился, и быстрым шагом подошёл к аппарату. Мишель вставил в него свою телефонную карточку, и, дождав­шись, когда в трубке раздастся звук характерного зуммера, набрал 02.

ПС: Имейте всегда при себе телефонную карту, потому что подавляющее большинство московских таксофонов переоборудовано под их примене­ние. Карточка может быть даже использованной. Но, если у Вас её нет, Вы не сможете включить таксофон в рабочее состояние, не услышите зуммер, и никогда, я повторяю, никогда не сможете дозвониться по номерам: 01, 02, 03 и даже 04. Даже в случае экстренной необходимости.

ПС: Примечание автора: пока я находился в санатории, практически все таксофоны города опять переоборудовали, по крайней мере, мне так сказали. Возможно, пытались ввести меня в заблуждение. Так что теперь карточки с собой таскать не надо, а лучше пересылайте их мне, так как я их с некоторого времени коллекционирую, как посоветовал мне мой доктор в смысле хобби, и в плане - чем себя занять.

Глава 36. ПОДВАЛ ЖИЛОГО ДОМА В ОДНОМ ИЗ МУ­НИЦИПАЛЬНЫХ ОКРУГОВ СТОЛИЦЫ. В ПЫЛЬНОМ ЗАКОУЛКЕ ПРИТАИЛСЯ РАЗВЕДЧИК ВЕЛИКОЙ АРМИИ - А.ЧУДИН. НА ЕГО ГОЛОВЕ НАУШНИКИ, А В РУКАХ ДВЕ АНГЛИЙСКИЕ БУЛАВКИ. НА ПОЛ

В сумраке подвального помещения совершенно невозможно разобрать - снял он противогаз по окончании предыдущей операции, или нет (?). И за­чем ему эти булавки? И почему они называются английскими? По поводу второго вопроса могу предположить несколько версий:

Раньше в отечественных школах все учителя английского языка пользо­вались именно такими булавками для того, чтобы ученики лучше усваивали пройденный материал. То есть они втыкали бедным школьни­кам булавки в мягкие ткани, и учащиеся сразу начинали восприни­мать трудные заморские слова.

Солдаты британской армии пользовались такими булавками как оружи­ем. Они умело метали острые булавки в противника, протыкая ему слизистую оболочку (например). И далее легко расправлялись с, лишённым возможности видеть, противником другими традиционными способами и брали их в плен.

Интересно, можно ли сказать так: английские булавки были немецкого качества??

Андрей Чудин не умел метать булавки в цель, и никогда не играл в дартс, и плохо (как мы уже знаем) понимал заморскую речь, и даже не знал, что булавки, которыми он в данный момент пользуется, имеют такое экстрава­гантное название. Зато он умел с помощью этих двух примитивных сталь­ных предметов подслушивать чужие телефонные переговоры...

Со дня ограбления банка прошла всего-то какая-то неделя. За этот корот­кий промежуток времени Баклан проделал огромный объем работы. Чуди­ку также было чем заниматься - он то и дело выезжал на свои «про­слушивания».

Немного в стороне от этих дел остался Генерал Макар. Как-то выпал из обоймы. Ему было поручено срочно подготовить новые боевые машины для следующей операции. Но, так как все уже было практически готово ранее, то вся его работа заняла чуть больше суток. Новые усовер­шенствованные модели Акулы, Годзиллы, Черепашки и прочие тихо спали на длинных полках КБ, готовые в любую секунду выполнить любой же при­каз своих хозяев. И, так как Баклан более ничем не загружал Генерала, тот занялся заготовками грибов на зиму. В этом деле ему также не было рав­ных, как и в конструкторской деятельности. Его не затрудняло поднимать­ся с постели с рассветом и выходить с лукошком по грибы в лес. По кото­рому он перемещался со спринтерской скоростью, и к тому же, как опыт­ный грибник со стажем, легко определял характерные места произрастания грибов. И потому ежедневно оставлял многочисленных конкурентов (со­седей по даче), практически не у дел.

Гуляния по лесу доставляли Генералу незабываемое наслаждение. Сам по себе поиск грибов являлся лишь прологом (по сути). Или спортивным интересом, а в остальном - лишь причина, повод прогуляться по рассветному лесу, окунуться в молочный ночной туман и послушать ровный шелест мелких каплей дождя по кронам многолетних деревьев. И он слушал, а дождь буд­то что-то шептал одному ему известное и тайное, и очень важное. Как шеп­чут пузырьки пены в ванной (они тоже это знают).

И я знаю, о чем они шепчут. Правда не могу точно сказать, вернее - не имею на это право. Раскрывать эту тайну. И не раскрою.

Это что-то вроде колыбельной песни. Именно песни, а не песенки. То есть колыбельная, как фундаментальное музыкальное произведение. Со вступ­лением, с финалом, с кодой, со всем, что там полагается... И мне, когда я её (колыбельную) слушаю, сразу почему-то хочется лечь и уснуть... и долго не просыпаться ...

В течение нескольких дней Макар собрал такой запас грибов, что весь контингент Великой армии, не только напрочь объелся последних, но и за­просто мог теперь всю зиму питаться исключительно данными дарами ле­са.

Даже в комнате пыток между плетями и зубодёрами теперь висели ниточ­ки сушёных грибов с характерными спичечными окончаниями... Только когда в доме кончились все спички, Генерал вдруг понял, что это занятие ему уже надоело...

А Слава находился в глубокой прострации. Он потирал руки (во всех смыслах). Все последние дни он буквально парил в эйфории. И постоянно твердил, встав в позу императора: «...Мы стоим на пороге великих свер­шений. Осталось нанести последний решающий удар... Всего две более-менее сильные группировки остались на моём пути. Я стравлю их между собой, и они перегрызут друг другу глотки. И я завоюю весь московский рынок. Он будет мне негласно принадлежать. И я наполню московский рынок качественным товаром. Всё будет упорядоченно и верно. Всё будет течь в нужных руслах и в нужных мне направлениях. А я буду лишь ино­гда черпать ковшиком из этого золотого потока. Но изредка... Вы же знаете мои скромные потребности - глоток доброго вина, хорошая сигаре­та, чистый воротничок. Главное - бизнес!! Без твёрдой руки он погрязнет в хаосе. Но я наведу порядок. Если бы в каждой отрасли народного, или ка­кого там теперь (?), хозяйства, правил бы такой же строгий, но умный и справедливый руководитель как я (скромно)... Наша страна давно уже не сидела бы в жо..., а диктовала бы всему миру, как на..., и как надо... И наши корабли вселенной бороздили бы Большой театр… и т.д. и т.п.

И хотя Баклан твердил всё это на полном серьёзе, к его словам особо никто не прислушивался. Да и вообще ребята мало придавали значения всем Баклановским бредовым речам, когда в них напрочь отсутствовала какая-либо конструктивность, ну, или, на худой конец громкость…

Тем временем Пистончика вызвали на очередной допрос. Буквально из ниоткуда возникает вполне естественный вопрос, - что же на этот раз инкриминируют вору в законе Петрову правоохранительные органы?

А он уже не выглядел таким гордым и уверенным в себе, как ранее. В его маленьких, но злобных мозгах разыскивала отсутствующие напрочь изви­лины одна беспокойная мысль - как выпутаться из этой передряги? Теперь он готов был «топить» всех и каждого, сдавать всех подряд, лишь бы хоть немного скостить себе, надвигающийся на него огромным айсбергом, вполне заслуженный срок. И следователь почувствовал это, он заметил ту разительную перемену, которая произошла с Пистончиком за сравнитель­но короткий промежуток времени. И потому, изобразив одновременно доброе и снисходительное лицо, задал подследственному несколько зако­выристых вопросов.

- Мы тут перехватили «маляву». Вы знаете, господин Петров, что такое малява? Нет? Скоро узнаешь. Вот она. Здесь написано дословно: «Ле­нина замочил Пистончик». Я вот думаю, - откуда они всё знают, даже лучше нас? Так вот, уважаемый Дмитрий Викторович (следователь, так же, как и Слава Бакланов, общался с людьми, периодически обращаясь к ним то на «ты», то на «вы», в зависимости от весомости произноси­мого), сообщаю вам, что на зоне, убийц воров в законе, мягко говоря, не жалуют. А грубо говоря, - не прощают, то есть, мягко выражаясь, «опускают». Твоя толстая задница, Пистончик, придётся им по вкусу. Это уж я вам точно говорю, господин Петров.

Следователь возлагал на этот допрос огромные надежды. Однако показанияподозреваемого смешали всю его стройную версию в хаотичное нагромождение фактов и домыслов. То есть, она рухнула как карточный домик от динамита, и огромная папка дела №... вновь покрылась плотным тума­ном сомнений и разочарований.

А потому майор милиции (не буду называть его фамилии), добро улыб­нулся Пистончику, приблизился к нему вплотную, и неожиданно резко наотмашь ударил внешней стороной своей правой ладони (или кисти?) по круглому лицу подследственного, отчего последний качнулся, и, упав со стула, громко ударился головой о стенку.

ПС: Грибы, собранные в дождливую погоду, портятся особенно быстро, поэтому их сразу же нужно подвергать тепловой обработке.

Сухие грибы следует хранить в сухом помещении в закрытой посуде, чтобы не улетучивался их аромат.

Глава 37. ПРИГОРОДНАЯ. НА ЛЕСНОЙ ПОЛЯНЕ «СТЕНКА НА СТЕНКУ» СТОЯТ ДВЕ БРИГАДЫ БРАТКОВ. ЕСЛИ ИМ СЕЙЧАС КТО- НИБУДЬ ДАСТ КОМАНДУ «ФАС», ТО ОНИ В МОМЕНТ НАБРОСЯТ­СЯ ДРУГ НА ДРУГА, И БУДУТ МОЧИТЬСЯ ДО УПОР

Чтобы кровавая драма началась, осталось только поднести спичку. И Слава поднёс...

И драма началась. Одинокий выстрел откуда-то из-под коч­ки, породил короткую перестрелку из всех имеющихся в арсенале братков стволов, которая закончилась, когда в стволах закончились патроны. И тут же бойцы сошлись врукопашную. В воздухе замелькали подобно карусели и смешались в оригинальной свистопляске: кулаки, острые носки башма­ков, ножи, кастеты, резиновые дубинки, кровавые сгустки, отрезанные пальцы, откусанные уши. И как блёстки конфетти (мишура нереальной любви) искрились выбитые золотые зубные коронки, и прочее, прочее, прочее...

Где-то я уже это видел. Что-то мне это все напоминает. То ли Бородин­ское сражение, то ли Куликово поле, то ли Ледовое побоище, то ли битву при Ватерлоо. Только Наполеон местного разлива не на поле брани. Он в километре от эпицентра побоища и заинтересованно наблюдает за дра­кой в бинокль.

Каламбур: футбольный матч проходил в Наполи на поле Наполи, но Наполи на поле так и не вышел...

Справка: Наполи - город в Италии, более известный нам, как Неаполь. Кстати, в первоисточнике правильнее говорить именно Наполи, а не Не­аполь.

«Наполи» - местная одноименная команда.

Наполи - фамилия игрока, некогда за неё выступавшего.

Поле (здесь) - ровная поляна для игры в футбол.

Однако на нашей поляне встреча походит весьма упорно. Сдаваться никто не собирается. Похоже, что братки бьются до последнего. Остановить их теперь невозможно. Впрочем, никто и не собирается. Наоборот, как толь­ко одна из группировок начинает подминать другую, то есть, говоря дру­гими словами, прижимать соперника к его воротам, тут же из перелеска вылетает Черная акула-2, и несколькими короткими очередями быстро восстанавливает статус-кво на площадке.

Собственно, совершать вылет вертолёту и его пилоту Чудику пришлось всего дважды. По слухам, увлечённые соревнованием братки, даже не замечали, откуда ведётся стрельба. Не до того им было. Да и некогда, и во­обще всё противостояние, точнее, основное его время, заняло всего каких-то десять минут, если не меньше.

Заметив, что бойцов, способных ещё хоть как-то нападать и обороняться, осталось всего не более двух с половиной, Великий Император предпочёл покинуть поле брани. Своей цели он уже достиг - обе группировки практически закончили здесь своё существование, свой кровавый путь беспредела и жестокости....

В дополнительное время матча, немногочисленные зрители, если бы они тут были, могли бы наблюдать следующую картину: один из бритоголо­вых, истекающий кровью, методично наносил удары отвёрткой в ухо сво­ему сопернику, на котором он и лежал, и который, по-видимому, давно уже отбыл в мир иной. На тринадцатом ударе и сердце лысого тоже остановилось, и, наверное, битва или погоня продолжилась уже на небесах. Неподалёку меланхоличный худощавый блондин из противоборствующей группиров­ки с явными признаками цирроза печени на лице, с отсутствующим взо­ром производит вот уже шестой контрольный выстрел в голову одного из своих врагов. Правда от головы давно уже осталось лишь кровавое меси­во, но блондина этот факт ничуть не волнует. Правда его уже почти ниче­го не может взволновать, в связи с тем, что своей левой рукой он пытается сдержать мощный поток крови, хлещущий из дырки в его животе. И ему это плохо удаётся.

Теперь, образно говоря, поле московского рынка было очищено от сорняков, вспахано и громко дышало в ожидании первых семян, которые бросит в него Баклан, дабы дать им щедрые ростки для своего бизнеса.

А пока что будущий Мичурин смертоносного урожая возвращался на базу, но не доехав несколько километров, получил звонок от своей помощницы, той самой Ольги, своей «правой руки» по вопросам легального бизнеса. Она попросила подъехать в один из магазинов стройматериалов принадлежащих СБ, где, по её разумению, кто-то подворовывает. Изначально Слава хотел назвать эту сеть «Сделай сама!», так как считал, что наименование существующих магазинов хозтоваров «Сделай сам» сильно ущемляет права мужчин. Но, в конечном итоге, назвали магазины «Старик Бакланыч», потому что побивались, что мужики в магазин с таким названием пойдут разве что попить пивка и поржать.

И вот, когда Слава приехал в свой магазин, и начал разбираться откуда взялась недостача, в торговом комплексе, внутри которого была эта точка, начался пожар…

Один из рабочих здания пилил «болгаркой» крепёжную балку наружной стены, и нечаянно задел электропроводку. Искры попали на стекловату утеплителя, и та мигом задымила. Всё произошло настолько быстро, что когда пожарные приехали на место, торговый комплекс уже пылал пионерским костром…

Почувствовав запах гари, и заметив дым, сотрудники Славиного магазина начали в спешке выносить товары на улицу через ближайший выход. Выносить особо было нечего, разве что обои, дверные ручки и замки, не распакованные светильники и прочую мелочёвку, потому что стойки с линолеумом и ковролином были явно обречены. Равно как и люстры, закреплённые под высоким потолком.

В лестничном проёме что-то горящее громко рухнуло, и загородило выход. Слава схватил в охапку кассовый аппарат и помчался через весь зал к противоположному выходу. Он бежал, лавируя между падающими из-под потолка большими люстрами, как солдат под бомбёжкой. А плафоны с дребезгом разбивались об пол, обдавая Баклана острыми брызгами. Один из осколков сильно расцарапал бегущему мафиози щёку, но Слава этого даже не заметил.

Наконец он всё же вырвался на улицу с выпученными глазами на окровавленном лице. Баклан тяжело дышал, продолжая сжимать в руках кассу.

«Тяжёлый денёк-то, однако сегодня выдался», - подумал Слава, и аккуратно поставил кассовый аппарат на асфальт.

ПОЛЕЗНЫЕ СОВЕТЫ: Низинные кислые почвы, на которых растут хвощ и щавель, легко улучшить и сделать плодородными внесением свежегашеной извести из расчёта 50-100 кг на 100 кв. м площади.

Глава 38. КАКОЙ-ТО ПОДОЗРИТЕЛЬНЫЙ МУЖЧИНА В КЕПКЕ, НАДЁЖНО УКРЫТЫЙ ОТ ПОСТОРОННИХ ГЛАЗ НОЧНОЙ ТЕМНОТОЙ, НЕГРОМКО ЧЕРТЫХАЯСЬ СЕБЕ ПОД НОС, ДИНАМИЧНО ПЕРЕБРАСЫВАЕТ СОВКОВОЙ ЛОПАТОЙ ФЕ­КАЛИИ ЧЕРЕЗ ОГРАДУ

Эта история началась не так давно, по-моему, то ли в начале августа, то ли в последних числах июля. Развитие её трагического сюжета пришлось ак­курат на развязку бандитских разборок. Когда Слава почивал на лаврах (или примерял лавровый венок?), по случаю бесповоротной победы сразу над всеми конкурентами, одна мысль не да­вала ему покоя, мешала полностью вкусить плоды успеха. Как это ни странно звучит, но очередным оппонентом суперского героя, разгромив­шего несколько банд авторитетов и твердолобых, стал примитивный пен­сионер. Пресловутый старикашка постоянно мешался и путался под нога­ми, и очень хотелось раздавить его как клопа на теле частной собственно­сти, но это было бы не в Славиных правилах.

Началось все с того, что Баклановская соседка сдала одну из своих комнат этому самому пенсионеру. Данный пенсионер выглядел как стандартный пенсионер. Первые два дня он вдыхал свежий воздух, щуря и без того до­вольно узкие глаза и победоносно шевеля усами. На третий день своего пребывания на даче, с утра снарядившись удочками и снастями отправил­ся на рыбную ловлю к ближайшей речке-вонючке.

Правда, ничего кроме рваного сапога и нескольких консервных банок ему в тот раз изловить так и не удалось, но он всё равно вернулся довольный и порозовевший. К тому же он явно не страдал абстинентным синдромом, потому что не употреблял. Хотя со стороны могло показаться, что он-то как раз и есть типичный любитель «подмахнуть», ну, или «сообразить», так сказать явный поклонник Бога виноделия. Кажется, что его звали Дионис, или Бахус (?), не помню, я имею в виду Бога, а не пенсионера (ес­тественно). Но... не потреблял. По крайней мере, замечен за сим занятием не был. А за ним наблюдали, причём неусыпно, как и за всеми жителями посёлка, из недр Баклановской Богадельни (с использованием оптиче­ских приборов). И по результатам первичных наблюдений ошибочно за­числили его в разряд обычных обывателей, как и большинство остальных обитателей коттеджного посёлка...

Однажды утром, после очередной шумной гулянки, пенсионер постучал в дверь известной ограды, и когда с противоположной стороны дядя Ваня спросил его, чем обязаны (?), посетовал на излишне громкую музыку, мешающую ему спать. Дядя Ваня близоруко пообещал, что этого больше не повторится...

Очень близоруко, потому что на следующую ночь всё вновь повторилось.

Теперь Баклановцы узнали, что их нового соседа зовут Пётр Петрович, что он пережил два инсульта, что он заслуженный пенсионер, что приехал сюда поправлять здоровье, а не отрываться на ночных дискотеках, и что в следующий раз, если подобное повторится, он будет вынужден обратиться за помощью в милицию. Всю эту информацию он прокричал из-за забора, держась при этом своей левой рукой за сердечную область, не зная даже, слышит ли его кто-нибудь.

На другой день дядю Ваню отправили парламентарием к Петру Петровичу, с чекушкой вместо белого флага, и с предложением как-нибудь замять конфликт. НО КОНФЛИКТ НАЗРЕВАЛ КАК ПРЫЩ.

Через пять минут всегда спокойный и уравновешенный дядя Ваня вернулся с красным лицом и злобно сверкающими чёрными глазами.

- Вот шакал... обозвал меня чуркой. За что? Собакой черножопой... за что? Сказал, что я сам эту водку в подвале разливаю, и чтобы сам ей травился ... зачем? Хотел поговорить по-человечески ... и, натебе (!) .... (именно «натебе» (известное выражение) с ударением на первый слог, а не «на тебе»).

Через пару дней после этого вопиющего происшествия, произошло вот что. Пётр Петрович, задумавшись о чем-то своём, медленно брёл по междуусадебной дорожке, и не заметил, что навстречу ему едет вражеский Джип. Сидевший за его рулём Миша решил зачем-то отомстить за своего родственника, и, почти поравнявшись с пенсионером, неожиданно резко поддал газу. В результате чего окатил Петра Петровича с головы до ног водой из грязной лужи.

В ответ на эту подлость, пенсионер тайно напихал спичек в личинку замка входной двери Славиной ограды.

За это Василий Алибабаевич подсыпал в миску собаке, охранявшей соседский участок, героин. Пёс остался в живых, но изгадил ис­пражнениями всю территорию, особенно в районе собственной ко­нуры, которая располагалась аккурат под окном занимаемой Петром Петровичем комнаты (отбежать подальше помешала мощная цепь).

Пётр Петрович бережно собрал все фекалии лопатой на большие носилки, добавил туда ещё солидную порцию говна из хозяйкиных запасов, и под покровом ночи тихо перекидал той же лопатой получившееся ассорти че­рез известный уже забор.

ПРЫЩ СОЗРЕЛ И СИЛЬНО ЧЕСАЛСЯ.

Во вторник, сразу после дождя, Пётр Петрович, верно рассчитав скорость и направление ветра, запалил в лесочке костёр из десятка автомобильных покрышек. Едкий дым от палёной резины устремился широким потоком прямо на участок Славы...

Вечером того же дня Баклан, встретив на нейтральной территории пенсионера, обозвал его кудлатым псом, старой вонючкой, плешивым пидо­ром и ещё несколькими непечатными эпитетами. В ответ Пётр Петрович окрестил Славу поганым жидом, бандитом, кровопийцей, говнодавом, по­сле чего грязно выругался...

Разъярённый Слава, скрестив руки за спиной, нервно ходил взад-вперёд по территории своего участка, надутый как павлин. Он думал, вернее - он размышлял, как бы ещё насолить ненавистному пенсионеру. И придумал. Он вытащил из дальних закромов подвала на улицу запылённые мощные колонки, подключил их к своему музыкальному центру (последнему слову корейских музыкальных промышленников), вставил свой любимый лазерный диск, и, развернув порталы в сторону соседского участка, врубил звук на пол­ную мощность...

Сам же удобно расположился внутри дома в кресле-качалке, для длительного прослушивания и закурил.

Трата-та-та тии-тара-та тарарира-тара-тара-там... откуда-то издалека, из недр колонок зазвучала тревожная, но пока ещё не слишком громкая ме­лодия. Знаменитое болеро Равеля....

Это произведение отличается от других постоянным нарастанием звука в течение своего исполнения.

Тара Там Там Там! Тии... рарира тира тара там... вместе с нарастанием звука нарастает чувство тревоги в сердцах как неслучайных, так и неволь­ных слушателей. В тоже время сама тема, или основная мелодия почти не меняется, только с каждым новым повторением увеличивается количество инструментов, её исполняющих.

ТРА-ТА-ТА ТА-ТА ТАМ!!... нервно качается в кресле Слава, закрыв глаза и полностью отдавшись прослушиванию бесовского оркестра...

ТИРА-ТАРА-ТАРА-ТАМ.... Вставил ватные тампоны в уши Пётр Петрович...

ТРА-ТА-ТАМ-ТАМ-У-У-УУУУ!!! - подвыл соседский пёс, немного оправившийся от отравления, но ещё не до конца, и на восьмой минуте звучания болеро его снова...

Каламбур: Остапа пронесло...

Примечание: соседского пса действительно звали Остап, вероятно потому, что он ужасный кобель (в двух смыслах).

ТИИ-ТАРА-ТАМ-ТАРА-ТИРА-ТИРА ТАРА ТАРА ТАМ, ТАРА-ТАМ ТАМ-ТАМ… ТАМ!!!!! Бухнули черти во все свои барабаны и тарелки... ТАРА-ТАМ-ТАМ-ТАМ!!!!!!!... - оглашали округу рёвом мощные дина­мики, а Слава представлял, как его эскадрилья атакует реальные НАТОвские войска, и громит их в пух и прах...

ТАРА-ТИРА-ТИН-ТАМ-ТАРА-ТАМ!!! - сразу три бормашины всверлились в зубы бедного пенсионера, и он взвыл наподобие пса, но в туалет не побежал...

Почти под самый конец увертюры, как в финале-апофеозе (монканандо пианиссимо сюсюрандо водобачкового инструмента), в коттедж с грибной охоты возвратился никто иной, как Макар Александрович Коновалов. Он снял с себя мокрый дождевик, протянул озябшие руки к камину и скромно поинтересовался:

- Слав! Ты чем это тут занимаешься?

- Да это я, понимаешь, шалю... Ну, то есть, балуюсь...

ПРЫЩ ЛОПНУЛ, И ГНОЙ ИЗ НЕГО РАЗЛЕТЕЛСЯ ВО ВСЕ СТОРОНЫ...

ПС: Маски и лосьоны из лекарственных растений активизируют кровообращение кожи лица и шеи, питают и тонизируют кожу, делают её гладкой и нежной, предотвращают появление морщин.

Глава 39. РАССВЕТ. ЖИТЕЛИ МИКРОРАЙОНА «ПЕ­ЧАТНИКИ» БЕСЦЕРЕМОННО РАЗБУЖЕНЫ МОЩНЫМ ВЗРЫВОМ И ГРОХОТОМ РУХНУВШЕГО ДОМА. БЕТОННЫЕ ПАНЕЛИ ХАОТИЧ­НО РУШАТСЯ КАК КАРТОННЫЕ. ПРЕДСМЕРТНЫЕ КРИКИ ЛЮДЕЙ ЗАТОНУЛИ

Этот взрыв, и следом за ним второй на Каширке, повлекли за собой серьёзные последствия для Баклана и его компании. Но, обо всем по поряд­ку.

Первые десять дней сентября выдались тёплыми и безоблачными. Такую погоду в это время года отчего-то называют бабьим летом, хотя мне абсо­лютно непонятно - при чем тут бабы (?). Повышение атмосферного дав­ления вызвало у Генерала резкое увеличение давления артериального.

Измученный головной болью Генерал, накупил себе целый чемодан таблеток, но они мало помогали. А Слава Бакланов мучил его «полезными советами»: «Да вы, милейший - токсикоман! Лучше бы курнул или шир­нулся, сразу бы полегчало. Мне, например, помогает... хотя, честно гово­ря, голова-то у меня и не болит».

Макару раньше всегда казалось, что наркоманы - это люди, постоянно находящиеся в депрессии, с потухшим взором, грязными волосами и мятой одеждой. Ныне этому описанию больше подходил именно он. Наоборот, Слава Бакланов, пользующийся наркотиками не так уж и редко, но и не сказать, чтобы слишком уж часто, хотя они у него были постоянно под рукой в любом количестве, выглядел огурцом. Он с утра до ночи носился ветром по коттеджу и прилегающей территории, проявляя заинтересован­ность во всем, совал везде свой нос, и периодически оглашал окрестности громким жизнеутверждающим педерастическим смехом...

Нервное истощение проявляется так: вечером еле доползаешь до постели из последних сил, и не можешь заснуть, и лежишь, и ворочаешься, а сон всё не идёт и не идёт... А утром просыпаешься, и остро чувствуешь уста­лость, и что совсем не выспался, а надо вставать и топать на треклятую работу...

Одновременно с первым взрывом в Москве, унёсшим жизни сотни лю­дей, резко испортились погодные условия. Также резко испортилось на­строение Славы. Он справедливо опасался, что теперь начнутся преследо­вания представителей кавказской национальности. И опасения эти, понят­ное дело, сбылись.

В целях безопасности своих горцев, Баклан отправил их всех, за исключением Миши, в Переделкино. Помимо того, что Миша был в некотором роде главой своей многочисленной семьи, и самым умным из них, и самым физически развитым, также он был единственным в семье счастливым обладателем паспорта с московской пропиской, и записью «русский» в графе «национальность».

Именно на этом документе Миша и «прокололся». Хотя поначалу все складывалось хорошо, и милиционеры, тормозящие Мишу чуть ли не на каждом шагу, лишь заинтересованно перелистывали дубликат бесценного груза и через пять минут отпускали его владельца с миром. Но однажды, когда его опять остановили, и, перелистывая документ, невзначай попро­сили назвать адрес, по которому он проживает, и Миша случайно ответил - Боровское шоссе, хотя в его паспорте было записано совсем иное, а именно - 4-ая улица 8-го марта...

Таким вот образом Миша «попал» на проверку в отделение, в ходе которой выяснилось, что его любимый пас­порт все же ненастоящий...

После этого случая Мага надолго пропал из моего поля зрения, и дальнейшая его судьба мне неизвестна, но если мне удастся что-либо разузнать, то сразу отпишу.

Спустя несколько дней после того, как повязали Мишу, в прочные объятия милиционеров (буквально как в стальные тиски) попал Василий Алибабаевич. Это же надо ещё додуматься, чтобы в условиях комендантского часа, отправиться за сигаретами в четыре утра, да к тому же ещё и в тап­ках! Собственно, о том, что он перемещается по Москве в тапках, В.А. заметил далеко не сразу, а только когда удалился от дома на неприличное расстояние. Что и было зафиксировано в соответствующем протоколе: «перешёл трамвайные рельсы… гляжу, а я в тапках! Ай-ай…».

Глава 40. ЗДЕСЬ У МЕНЯ РАНЬШЕ БЫЛА ОЧЕНЬ КРАСИВАЯ ГЛАВА О ТОМ, КАК ГЕНЕРАЛ БОЯЛСЯ БОМБ, И ДРУГИХ ВЗРЫВООПАСНЫХ ВЕЩЕСТВ, А РАВНО И ПРЕДМЕТОВ НА НИХ ПОХОЖИХ. Я ТАК ХО­ТЕЛ РАССКАЗАТЬ ТЕБЕ ОБ ЭТОМ, МОЙ НЕ

А между тем именно в свете вышеизложенного, вернее говоря, теперь уже - неизложенного, становится вполне объяснимым поведение моего героя в эти тревожные дни...

Так вот, в это нелёгкое время, Макар Александрович проявил исключительную бдительность во всем и подозрительность во всех. Сначала он со­ставил график ночных дежурств, но так как кроме него самого вахту нести никто не собирался, то каждую ночь пришлось дежурить именно ему. И он дежурил. Да как!! Как солдат. Как очень хороший солдат. Почти не ра­зу не заснул... Если только самую малость. Но не более. Можно сказать - не сомкнул глаз. И очков. И днём не смыкал, а периодически рыскал по подвалу и прилегающим в поисках подложенной кем-нибудь бомбы... Но так и не нашёл.

ПС: ЕСЛИ ВЫ НАШЛИ В ОБЩЕСТВЕННОМ МЕСТЕ ЗАБЫТУЮ КЕМ- ТО СУМКУ, НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕ ЗАГЛЯДЫВАЙТЕ В НЕЕ, А НЕМЕДЛЕННО СООБЩИ­ТЕ В СООТВЕТСТВУЮЩИЕ ОРГАНЫ!!!

Глава 41. ПИСЬМО ТРЕТЬЕ. НИКАКОЕ.

Добрый день!!

Если, конечно... Ну, вы понимаете, если, конечно, смотрели мультик про Вини-Пуха… Всё, что я написал до этого - полная ерунда и лажа. Всё это было искусственное, как офсайд. А вот сейчас начнётся самое-самое. Гениальное, можно сказать. То есть прямо сейчас я напишу такое, что не будет бояться времени, и что будут чтить благодарные потомки, и за что мне поставят памятник (возможно при жизни).

Прямо вот сейчас:...................................................................................

Что-то никак не начинается. Сегодня явно не мой день. Хотя с утра казалось.... Я сейчас ещё раз попробую. Итак: ………………………………………………блин ........................................................................................................................

................................................ ещё один блин............... кха(!)............

Нет! Не получается. Чёрт! А так хотелось! Но, не вышло. Э-ха... Так что придётся вернуться к нашим баранам. К нашим бакланам...

Моя история близится к концу. «Хорошего понемножку», - сказал ежик, слезая с кактуса. Собственно, я уже знаю, чем всё закончится, и мне уже не интересно. И только думаю-гадаю, как бы получше всё это пересказать. Нет, когда я начинал свои записки, я ещё не знал, каким будет финал, а только собирался констатировать. Но события разворачивались порой стремительно, порой и не так стремительно, а порой и вовсе непредска­зуемо. А я их то фиксировал, а то не фиксировал.

А зачастую я впадаю в ипохондрию, и в этом состоянии не способен ни к чему конструктивному. И тогда я вообще ничего не пишу (и не читаю). А события, тем не менее, продолжают происходить. А я их упускаю.

Но вот сейчас я вышел из этого состояния и сразу же уселся за свою клавиатуру. По вышеупомянутой причине я временами запаздываю с описанием происхо­дящих событий, но прошедшее время позволяет мне взглянуть на них с иной точки зрения, и оценить более полно (что ли?). А временами, наобо­рот, опережаю их, как бы предвосхищаю, потому что чувствую, что де­прессия заглатывает меня подобно удаву...

В свете вышеизложенного, Вы должны отчётливо понимать, что морали (как таковой), а равно и глубокого смысла, в данном повествовании ждать явно не приходится. Я могу лишь констатировать факты, то есть, как бы составлять отчёт.

Мало того, некоторые подробности, и, тем более, технические описания устройств и приспособлений, мне приходится несколько изменять (или даже скрывать), так как я опасаюсь, что некоторые юные дарования могут принять мои безобидные «писульки» как руководство по эксплуатации. А мне этого не хотелось бы (в их же интересах).

Итак, моя история близится к своему концу, точнее сказать - к своему завершению. Последние события показали, что Славина Империя все-таки уязвима. Хотя в неприятностях и неурядицах Великой Непобедимой определенную долю участия принял Его Величество Случай, но все равно...

И хотя Великий и ужасный Баклан не видел, как однажды в приусадебном лесочке встретились Макар Коновалов и Пётр Петрович, и не слышал, о чём они там вполголоса переговаривались, но всё равно он интуитивно почувст­вовал, как кольцо врагов все крепче сжимается вокруг его персо­ны, и что опасность угрожает не только от милиции, но и ещё откуда-то, может даже изнутри...

Я тоже, кстати, не знаю о чем они там шептались, а могу лишь догадываться, потому что личность Петра Петровича мне давно известна, и ника­кой он не Пётр Петрович, а даже наоборот, я точно знаю, что зовут его не иначе как Анатолий Львович, и он никто иной, как Колькин папа. То есть он появился тут неспроста...

Они все ещё строят козни для Баклаши.

Непонятно только зачем. Мне непонятно. А вам - не знаю.

Я вообще многого не понимаю в их действиях. Особенно это касается Макара. Наверное, вы уже догадались, что он мой друг. Он хороший, очень хороший человек (по большому счёту). Но Вы же сами видите, как много у него недостатков, как он бывает откровенно слаб, и как часто ошибает­ся. Иногда я спрашиваю его:

- Макар! Ты что, дурак что ли?

А он мне на­гло отвечает:

- Кто бы говорил.

Наверное, он прав.

Как он мне надоел, если б Вы только знали!!! И Колька также мой друг, и тоже надоел до смерти.

Вы, наверное, часто задаёте себе вопрос - зачем он все это пишет? Понятно, что в таком жанре больших гонораров не поймаешь. Ну, если только в виде шишек.

Если Вы действительно задаётесь таким вопросом, то отвечу прямо, честно и без обиняков. И не буду юлить и увиливать. Просто отвечу...

Сей­час, только наберу побольше воздуха в грудь (для смелости) и лихо признаюсь. Сейчас-сейчас, только закрою глаза и ...скажу. Сейчас-сейчас, вот-вот...

Да!!! Я хочу известности. Я честно в этом признаюсь и мне не стыдно. Я хочу идти по улице, и чтобы люди меня узнавали, чтобы подходили ко мне вот так, запросто, жали руку и говорили: «Привет, Санек! Мне понра­вилась твоя книжка. Когда продолжение будет?»

Или даже так: «Поставь дарственную надпись!». О!

Скажу больше, если ко мне на улице подойдёт совершенно незнакомый человек с бычьей шеей и злобно накричит: «Куда ты лезешь?! Пишешь о том, чего не знаешь, какую-то жерню! Отстой!». Я все равно буду рад, по­тому что это будет значить, что я написал такое, что никого не оставило равнодушным…

Глава 42. МАКАР ЗАТАИЛСЯ В БОЛЬШОМ ДУПЛЕ СТАРОГО ВЕТВИСТОГО ДЕРЕВА. ЧЕРЕЗ ОТСУТСТВУЮЩЕЕ СТЕКЛО ПРИРОДНОГО ИЛЛЮМИНАТОРА ЕМУ ХОРОШО ВИДНА ДАЧА БАКЛАНА...

Сегодня Генерал всерьёз намерен в одиночку дать бой Великой- Непобедимой... Он прекрасно экипирован, и запасся солидным арсена­лом всевозможного оружия и боеприпасов. Рядом с ним разложены в ра­бочем беспорядке: пара автоматов, мешок с сухарями, один гранатомёт РПГ-7, 7 стандартных противопехотных гранат РГД-42, двухлитровая бу­тылка с чаем без лимона, 500 граммов тротила, 400 грамм варёной колбасы «Докторская», охотничье ружье TO3-34, газо-шумовой пистолет «Байкал» с 16-тью зарядами, пара ножей, так называемого специального назначения - внушительного вида охотничьи лезвия, пистолет ТТ (ну как же без него?), его любимый 11-ти кратный бинокль, ну, и конечно тряпочка для протира­ния очков, без которой весь этот склад не навредит даже невинному ягнёнку.

К огромному сожалению Генерала, гаубицу в дупло засунуть ему так и не удалось (не влезла).

Но, несмотря на это, он все равно сегодня разгромит этот притон.

Но где же все противники? Где Баклан? Где Чудик? Где Миша? Ах, да, Мишу загребли менты в кутузку. Значит - одним соперником меньше. Но куда они все подевались? В тёмных провалах окон коттеджа лишь иногда мелькают чьи-то неясные тени, и, если хорошенько приглядеться, то мож­но различить у них рога и хвосты.

Точно (!) - они ГОБЛИНЫ! Так он всегда и думал! Так и предполагал!

И Макар решил отправить на разведку Апостола. Да, они снова вместе - Генерал и его вертолёт Апостол-3! Сегодня это единственный боевой вертолёт, который есть у Макара. Конечно, эта машина несколько устаревшая и её боевая мощь и лётные характеристики сравнимы с качествами и па­раметрами «Кукурузника» (!). Но этим раритетом управляет Мастер с большой буквы «Г»! А значит, трепещи вражеская армада!!

Апостол описал большую дугу вокруг коттеджа, и, не заметив нигде неприятеля, смело залетел в одно из открытых окон второго этажа.......................

Какая странная загадочная комната! Удивительно, но Макару раньше не доводилось в ней бывать. Хотя за время своего проживания в коттедже, он облазил и обшарил чуть ли не каждый уголок Славиного дома. Это какой-то склад трофеев! Здесь кругом наркотики! Запчасти от угнанных ав­томобилей.

Но самая страшная находка ждала Макара и Апостола в дальнем тёмном углу комнаты - здесь, на длинной и широкой деревянной полке были выставлены в ряд головы поверженных врагов!

Вот голова водителя ин­кассаторского фургона, завершившего свой жизненный путь в Сокольни­ках, вот голова Павла Заварова, в остекленевших глазах которой навсегда запечатлелся страх, вот голова Головских, а вот половина благородной го­ловы А.А.Жлуктова...

Они все здесь и все они смотрят прямо на Макара через дисплей его ДУ. Кошмар!! Надо быстро мотать отсюда.

Но вдруг, откуда-то из небольшого тёмного проёма между черепушками, выскочила Чёрная Акула, и, вихрем налетев на Апостола, сбила его на пол и тут же открыла стрельбу из всех своих стволов. От по­падания крупнокалиберных пуль, головы разлетались осколками в разные стороны как круглые аквариумы с водой. Но вместо воды из них на пол водопадами низвергались фекалии, и Генералу даже почудилось, что он чувствует сильную вонь, хотя сам был далеко от этого места.

Тем временем Акула погналась за Апостолом, как Мессершмитт за Кукурузником.

Апостол, петляя, улепётывал от страшного истребителя, стараясь лететь по очень сложной траектории, так как на прямой линии, Акула легко догнала бы его и уничтожила. Поэтому допотопный вертолёт не вылетал из дома, а накручивал круги по комнатам коттеджа, стараясь не задеть пропеллером за опасные дверные косяки и выступающие детали мебе­ли... Наконец, ему всё же пришлось выпорхнуть в окно, потому что Чер­ная Акула загнала его в угол, и других вариантов не было.

Апостол оказался на огромном балконе Баклана, и здесь его поджидала засада. Годзилла выросла из-под земли как большой космический корабль и ринулась навстречу Апостолу, намереваясь, вероятно, разорвать его на части. Но маленький вертолётчик увернулся от, казалось, неизбежного столкновения, и вновь укрылся внутри дома. Здесь у него явно было больше шансов на выживание, тем более что крупногабаритной Годзилле было опасно пытаться пролететь сквозь узкий дверной проем, сквозь ко­торый ускользнул Апостол. Однако на подлёте уже была Черная акула, чей узкий вытянутый корпус позволял совершить такой манёвр.

Но Генерал не стал её дожидаться, а, выхватив охотничье ружьё, быстро прицелился, и выстрелил в тёмный расплывчатый силуэт вражеского вертолёта. И попал! Получив увесистую оплеуху по заднице, Годзилла немедленно ретировалась, и спряталась за надёжной стенкой деревянного клозета. Акула также решила на время притаиться. Соперник сменил так­тику и бросил в бой самоходки. Зная теперь местонахождение Генерала нелетающие боевые машины уверенно поползли к нему с трёх разных сторон. Черепашка проехала прямо по Макаровской грядке, безжалостно разметав его морковку в разные стороны.

Генералу эта смена боевой обстановки была явно по душе. Он извлёк гранатомёт, и через пять минут от самоходок остались только зияющие воронки в земле. «Вот сколько теперь грядок, можно сажать картошку и да­же яблони... хотя для картошки уже поздновато, а вот для яблонь - в са­мый раз...» - подумал Генерал, и вновь заставил взлететь Апостола. «Ка­кой хороший передатчик, и где только Николаша такой раскопал» - вновь подумалось Генералу, в связи с тем, что Апостол исправно исполнял все его команды, хотя пилот находился на расстоянии от коттеджа, да и видимость была великолепная, несмотря на неблагоприятные погод­ные условия и постепенно, но неотвратимо надвигающиеся сумерки.

Апостол немного покружил по тёмным комнатам и вновь вылетел наружу. Куда же все-таки подевались люди? И вражеские вертолёты тоже почему-то не показываются. И откуда здесь появились эти постройки? Их раньше не было.

Генерал болел, и в зависимости от перепадов температуры его тела, ему снился то дождь, то жара, то снег, то ненастье, то Настя...

(Женское имя - Настя, Настасья, Анастасия).

Настенька... что с ней теперь? Где она сейчас? ... Какая Настенька???

И откуда ощущается этот невыносимый смрад???

Неужели Баклан вновь перенёс канализацию? Но зачем??

Глава 43. ПРОБУЖДЕНИЕ.

На самом деле, объевшись накануне солянки, Генерал периодически неосторожно пукал во сне, ибо он, очевидно, не эфирный, и ничто человеческое ему не чуждо, несмотря на всю его гениальность.

Однако смрад становится все более и более невыносимым, и если бы Генерал не ощутил вдруг невесть откуда взявшиеся благоухания фимиама, то ему, вероятно, пришлось бы безотлагательно ретироваться в другое ук­рытие.

Несоизмеримое ни с чем чувство голода вдруг проснулось в организме моего бравого Генерала. Всё-таки он сидит в этом некоем подобие дота достаточно давно. Когда-то, на военной кафедре в институте, будущий Генерал уверенно заявил преподавателю, что дот называется дотом благо­даря английскому военному инженеру Джеймсу Дотту, который разрабо­тал в ходе колониальной кампании долговременную огневую точку. И в честь которого её потом так и назвали. А ещё у него был старший брат Джон Дзот, который разработал долговременную земляную огневую точку (от себя хочу добавить).

Так вот, Макару в его доте неожиданно захотелось кушать, причём сильно и резко. А так как сидел он в своей точке давно, то все сухари к этому мо­менту уже закончились. Причём ещё вчера. А чувство нарастало с калейдоскопической быстротой и вскоре выразилось в мелкой трясучке всех Генеральских конечностей.

Пошарив руками по затхлому дну дупла, он случайно поймал в куче гниющих листьев огромную жирную лягушку, и тут же съел её целиком, не поморщившись и с явным аппетитом.

Сегодня он разгромит это гнездо разврата. Не взирая на трудности. И всё-таки Генерал дождался Баклана. Слава появился откуда-то со сто­роны леса, будто вырос из-под земли. Он уверенно шествовал к дому в своём белом плаще, и, несмотря на непогоду, плащ был вызывающе чис­тым и вроде, как только что выглаженным. Высунувшись наполовину из дупла и уперевшись для пущей верности локтями о толстую ветку, Гене­рал поймал Баклана на «мушку», но в тот момент, когда он уже готов был выстрелить, ему на голову нагадил пеликан.

Макар вытер с лица пернатые испражнения и поднял голову вверх. Он увидел на самой верхушке своего дерева огромное гнездо, в котором уве­ренно сидела обгадившая его птица. Пеликан нагло посмотрел вниз на Макара и дерзко подмигнул ему своим красным навыкате глазом.

Нет, он точно разгромит этот притон!

Наконец Генералу надоело выжидать чего-то неизвестно чего, и он от­крыл прицельный огонь по коттеджу из гранатомёта. Снаряды ложились точно в цель, и уже вскоре трёхэтажный особняк был полностью объят пламенем. Здоровенные огненные языки вырывались из зияющих окон­ных провалов, кирпичные стены раскалились и теперь злобно шипели, окутываясь белым паром. Черепица стреляла как пулемёт, пока крыша не рухнула (охнув) вниз, а на её месте разбушевался адский шквал огня, из­рыгивающий в небо клубы чёрного дыма...

И вновь Годзилла вылетела из самого центра пожарища, словно Челленджер и унеслась вверх, прямо в небо и скрылась из вида на неведомой ор­бите. (Не путать с одноименной жвачкой). Эта картинка настолько напоминала старт космического корабля, что Макар не удержался и негромко произнёс: «девять... восемь... семь... шесть... пять... четыре... три... два... один ...пук».

Прошептал негромко Генерал и проснулся.

Он проснулся весь мокрый (пот). Возле изголовья его кровати сидел Баклан, недовольно поглаживая свои гренадерские усы. Весьма вероятно, что именно аромат Славиной туалетной воды Макар и принял во сне за фимиам.

- Поднимайтесь, несчастный! Вы даже во сне мечтаете о моей гибели!

- Всё-таки это был сон...

- Конечно сон. Но, это к делу не относится. Ответьте-ка лучше мне на один вопросик. Вот этот наш всеми горячо любимый сосед, Пётр Пет­рович, поняли, о ком я веду речь?

- Да.

- Вы его раньше не знали?

- В каком смысле?

- В прямом. Меня терзают смутные сомнения. Поэтому ответьте по возможности прямо, - с кем вы раньше познакомились, со мной или с ним?

- Я так сразу не могу. Мне надо подумать.

- Ну, что ж, спасибо за откровенность. Всё, что мне хотелось узнать, я уже выяснил. Итак, мы переезжаем. Причём сейчас.

- Простите, это мой ответ на ваш вопрос повлёк за собой такие последствия?

- Нет, хотя, в какой-то степени, и он тоже. И вообще, передайте своему музыкальному другу, что мне и без него хватает неприятностей, и, если он не оставит меня в покое, то я огорчу его до невозможности и весь остаток жизни ему придётся работать на лекарства. О чём я вас, кстати, кажется, уже предупреждал!

Однажды Слава Бакланов проснулся, и, с нескрываемым удивлением случайно обнаружил, что в совершенстве владеет английским языком. Особенно в его непечатном разделе. Хотя раньше, с самой, что ни на есть, школьной скамьи, явно не блистал познаниями в этой области.

А тут вдруг проснулся, услышал по радио заморскую речь, и отчётливо осознал, что понимает буквально каждое слово. Не говоря уж о смысле фраз.

Никто из его окружения так и не смог объяснить этот феномен, да и не пытался, за исключением Чудика, смело предположившего, что это есть следствие пагубного увлечения Босса просмотрами программ про Бивиса и Батхеда...

Я же полагаю, что область сновидений, до сих пор не изучена, и потому никому не известно, как различные части мозга реагируют на что бы то ни было ночью, то есть во время сна. Говоря другими словами, я имею в ви­ду, что ему могло присниться, что он знает английский язык, и после про­буждения Слава его некоторое время помнил. Тем более доказывает своё право на существование моя гипотеза в связи с тем, что уже к обеду СБ всё забыл за исключением той нецензурщины, которой владел в совер­шенстве и ранее...

ПС: нет слов (одни эмоции) ...

ГЛАВА 44. РОМАНТИЧЕСКАЯ. ЗАЛ ОЖИДАНИЯ ОДНОГО ИЗ МНОГОЧИСЛЕННЫХ ПОДМОСКОВНЫХ ВОКЗАЛОВ.

Здесь, помимо полусотни обывателей, которые всё ещё верят в то, что две отменённые электрички в обоих, имеющихся в наличие направлениях, все же прибудут на какой-нибудь путь, мы и найдём наших героев, которых на некоторое время потеряли из своего поля зрения...

За этот недолгий промежуток времени (что-то около двух месяцев) мои друзья умудрились поменять не только место постоянной дислокации, но и коренным образом изменили свою внешность. То есть сбрили усы, если они имелись в наличие, или, наоборот отрастили, если таковых не было. То же самое они проделали с бородами, и, наконец, кар­динально изменили причёски. Не хотелось бы вдаваться в детали, касаю­щиеся очков, часов, носков, кроссовок, брюк, рубашек, контактных линз, полупальто и нательных украшений. Да и не придётся. Я так думаю... В общем, в смысле конспирации им просто нет равных.

Говоря, наши герои, я имею в виду В. Бакланова, М. Коновалова, А. Чудина и жену последнего, на чьи неширокие загорелые плечи легло нелёгкое бремя обслуживания, кормления и обстирывания всех перечисленных. То есть контингент управленческого аппарата Великой Непобедимой со­кратился за последнее время до минимума. Чего нельзя сказать о рядовых сотрудниках, чья численность за тот же промежуток времени наоборот возросла.

Одного из них, скажем так «наркокурьера», и поджидают сейчас Макар и Слава в здании вокзала, а Андрей остался покемарить в машине.

Данный наркокурьер самый лучший в штате Великой Армии, потому что внешне неотразимо похож на популярного эстрадного певца Николая Расторгуева. Несомненно, что, в связи с этим обстоятельством внешность его никогда не вызывает подозрений у милиционеров. То есть они, (милицио­неры) полагают, что у такого человека, ну никак не может находиться в сумке взрывчатое вещество, или ещё какая-либо хрень вроде героина и все­го такого... Он же Колян! Он же СВОЙ в доску! Нормальный пацан! Ну, как такого обыскивать? Да и зачем? И не обыскивали, несмотря на взры­воопасную обстановку в городе, да и во всей стране, и напряжённость, и то, что обыскивали какое-то время всех подряд ... но не «Коляна».

Курьер должен был подъехать на одной из отменённых электричек где-то минут сорок тому назад, и, поначалу скучавшие в автомобиле, мои конспираторы решили слегка размять ноги, и потому покинули мягкие сиде­ния своей новенькой Волги (ГАЗ 21029) и проследовали в зал ожидания. Где Макар купил себе бутылочку то ли русского светлого, то ли тёмного потного, а Слава какую-то адскую смесь в железной баночке - что-то вро­де джин-тоника или водки вперемежку с газировкой. И вот теперь они пьют, облюбовав широкий мраморный подоконник, и думают про себя о чем-то невесёлом.

Слава думает приблизительно о том, что вероятно всё-таки не очень хорошо перевозить крупные суммы денег в спортивных сумках и использо­вать при этом железнодорожный транспорт (хотя это была его идея). И ещё он думает о том, что все эти люди, мечущиеся в суматохе между рас­писанием и доской объявлений об изменениях в расписании, полные при­дурки и убогие, и что он сейчас сам им уподобляется.

А Макар смотрел сквозь пыльные стекла окон на беспрерывно падающий снег и размышлял, что вероятно из-за снежных заносов и произошла вся эта мутота с электричками...

Пауза затягивалась...

Когда Генерал в очередной, вот уже в который раз, бесцельно обошёл все имеющиеся здесь в наличие прилавки разнообразных торговых точек, и задал очередной же бессмысленный юмористический вопрос молоденькой продавщице сигарет, то вдруг с ужасом заметил, что она, отвечая, улыба­ется ему и вроде даже как заигрывает (с ним). Тогда он сознательно ещё раз пытливо заглянул в огромные голубые глаза и сказал ей, что-то типа того, что женщина в соседнем ларьке похожа на обезьянку из мультфильма про 38 попуга­ев. Когда девушка в ответ на эту откровенную глупость рассмеялась и посмотрела на него с восхищением, он ещё раз, на всякий случай заглянул в её голубые озера и понял, что про­пал...

Между тем примитивный диалог привлёк внимание, совсем уж было заскучавшего Славы. И он подтянулся вальяжной походкой к лотку с сигаретной продукцией, и слегка замявшись (для вида), деликатно представился. Затем, задавая периодически нехитрые вопросы, выяснил, что их новую знакомую зовут немного немало, а именно Элеонора (можно про­сто Эля), что она приехала в Москву с Украины на заработки, что, не­смотря на относительно юный возраст, у неё уже имеется в наличие ребёнок, что она снимает комнату неподалёку от станции у какой-то дачницы. А также, что она родом с Карпат, а значит, по национальности не украин­ка, а гуцулка и очень обижается, когда её называют хохлушкой, и что больше всего на свете мечтает ненадолго вернуться домой, хотя жить здесь ей нравится гораздо больше, чем там...

А Генерал слушал всю эту болтовню, и остро ощущал, что постепенно впадает вглубокую прострацию. Что не могло его не волновать, но отче­го-то не волновало, а скорее даже наоборот.

Между тем Слава догадался, что именно в данный момент происходит с его напарником, и кривая ухмылка отразилась на его благородном лице, и он подумал: «Вот дурак-то!!», однако, вида не подал, а напротив продол­жал форсировать ненужное ему знакомство...

Ещё через час к компании присоединился Андрей Чудин, до этого мирно спавший в салоне Волги. Он плавно влился в непринуждённую беседу, так, как будто всех здесь давно знает, или даже более того. Андрюша рас­сказывал какой-то пошлый анекдот, периодически зевая на весь вокзал, когда, наконец, прибыла долгожданная электричка вместе с не менее дол­гожданным курьером Великой Непобедимой.

После того, как акт обмена сумками был завершён, курьер отбыл в обратном направлении, а великое трио, сердечно попрощавшись со своей новой и уже немного пьяной знакомой, отправилось восвояси, то есть домой. Волга медленно ехала по слабо освещённой и основательно заснеженной боковой трассе, приблизительно в сторону Дмитрова (или Можайска?), а в салоне проистекал куда более оживлённый разговор между Генералом, Бакланом и Чудиком. В связи с абсолютной темнотой, и с тем, что гово­рили разом трое, перебивая друг друга и не давая другому довести фразу до конца, было непонятно, - кто из них, что конкретно говорил. Так что догадывайтесь сами:

- Я не понял, ты что, дурак старый... влюбился что ли??

- Это просто флирт и не более того.

- Довольно тяжеловатый флирт.

- Хэви-металл флирт.

- Во-во!!

- Вы всё неправильно поняли.

- Да ладно... оправдываться теперь будет… значит, точно влюбился!

- Вообще она хорошенькая... и так смотрит...

- Она на всех так смотрит.

- Она с меня глаз не сводила, а не с тебя.

- Значит, ты будешь первый.

- Это как?

- Ну, ты её раскрутишь, а потом бросишь, а я её пожалею...

- Во, даёт! Какие ещё будут пожелания?

- Больше никаких.

- И на меня она смотрела.

- Точно! И на него тоже!

- Она такая юная... Классная такая... Неиспорченная какая-то.

- Да! Козёл старый! Она же ребёнок совсем по сравнению с тобой... Пе- до-фил проклятый!

- Точно-точно, скажите, доктор, я, что же не смогу больше ИМЕТЬ ДЕ­ТЕЙ?

- А сам-то! ...Имею честь представиться... Изящный глист!

- Попрошу без оскорблений....

- Она же толстая! И с зубами у неё характерные проблемы.

- Всё разглядел?

- Ну, почти...

Все, не сговариваясь, одновременно замолчали, и далее ехали молча до самого дома. В тишине было лишь слышно поскрипывание шипованных колёс по укатанному снегу и ровный гул автомобильного двигателя.

По прибытию на базу, Слава удалился в свой кабинет решать, как он выразился, текущие вопросы, а Макар и Андрей тормознулись в гостиной с целью подбросить в печку дров и побалакать о том - о сём, да и вообще по­курить.

- Я что-то не въехал, Мак, ты это все серьёзно?

- Ну, да....

- А чего ты хочешь то вообще от неё?

- Жениться....

- Что тебе других баб не хватает что ли? Она же замужем...

- Разобью семью....

- О!! Круто... Ты - лучший! Ка-за-но-ва!!

- Я знаю....

Диалог прервала Галочка, позвавшая Андрея откуда-то сверху из недр второго этажа:

- Милый! Поднимайся ко мне!

- Зачем, радость моя?

- Зачем-зачем(?)... Хочу изнасиловать тебя... в извращённой форме...

Глава 45. НА КРЫШЕ ПРИУСАДЕБНОГО КЛОЗЕТА ПРИТАИЛАСЬ ЧЁРНАЯ АКУЛА, ПЕРЕКРАШЕННАЯ В БЕЛЫЙ ЦВЕТ. ОЧЕВИДНО, ЧТО ОНА ВЕДЁТ НАБЛЮДЕНИЕ ЗА ОКНАМИ ДАЧИ...

В связи с переменой цвета, вертолёт практически не заметен, то есть хорошо замаскирован. Ещё более хорошо замаскирован Макар Коновалов, который и посадил вертолёт на данную крышу с целью разузнать поболь­ше об Элечке, а сам сидит в машине за полкилометра отсюда, пьёт горячий чай из термоса и наблюдает за происходящим через экран портатив­ного монитора.

Собственно, ничего существенного на даче не происходит, так как Эля в данный момент занимается домашними делами. То есть готовит, стирает, гладит бельё, в общем, занимается той самой лабудой, которой (очевидно) очень любят заниматься все женщины, в свой выходной день...

Диву даёшься, как порой меняются люди... В понедельник вечером, по окончании рабочего дня, Генерал проводил Элю до дома, попросил по­пить воды, и пока ничего не подозревающая девушка наивно ходила за чашкой, коварно закрепил «жучка» на висящем на стене ковре.

Ай-ай, как нехорошо!

- Я просто хочу знать, какого она обо мне мнения, а вовсе не собираюсь копаться в её грязном белье, или подсматривать, как она будет раздеваться...

Так Макар объяснил сотоварищам своё поведение, на что они ответили почти хором:

- Верим-верим... извращенец несчастный...

Результаты просмотров и прослушиваний разговоров Эли с хозяйкой, позволили Генералу убедиться в том, что девушка к нему абсолютно равнодушна...

Удостоверившись в этом, Макар впал в уныние...

А за использование вертолёта в личных целях, Генерал получил разгон от Славы:

- Я неоднократно указывал, что мы используем вертолёты только в слу­чаях крайней необходимости...

- Это был как раз такой случай...

- Ну, конечно... крайней. Это ты крайний... идиот. Девок кругом полно всяких разных, а ему, видите ли, приспичило.... Зачем мы тогда демон­тировали несколько машин? Я тебя спрашиваю... Давай тогда за хле­бом летать на вертолётах... за спичками, за сигаретами............................................................... Менты бу­дут в восторге!

- Но если мы не используем вертолёты, зачем спрашивается, я тогда во­обще нужен? Меня же легко заменить кем-нибудь другим...

- Нет... ты - незаменимый.

- Незаменимых людей не бывает. В любом деле.

- А ты незаменимый...

- Но я же отстой!!

- Да ты - отстой.... Но, не заменимый.... Ты - незаменимый отстой. Вот что!

Петя «Расторгуев» с полным рюкзаком героина за плечами уже практиче­ски вышел из метро, когда услышал откуда-то сбоку негромкое к себе об­ращение:

- Документики Ваши можно?

Милиционер одарял Петю широкой добродушной улыбкой во всё лицо, что должно было означать, вероятно, - типа, я знаю, что ты - свой, но служба есть служба, чисто формальность и не более того... Пётр хлопал себя по карманам в поисках паспорта, когда милиционер вновь к нему об­ратился со следующим:

- Тебе никогда не говорили, что ты похож на Расторгуева?

- Нет, что Вы, никогда не говорили... А что, действительно похож?

- Одно лицо! Ты не родственник его случайно?

- Нет.

- Жаль.... Чего в рюкзаке-то у тебя?

- У меня?

- Ну, не у меня же?

- Грязное белье моего шефа...

Улыбка поползла с чела милиционера куда-то вниз...

- Стираешь бельё своего шефа?

- Да, если хорошо попросит...

Улыбка окончательно сменилась гримасой горького разочарования. Петя так и не нашёл паспорт, и, безвольно опустив руки, вяло смотрел на милиционера. А милиционер так смотрел на Петю, как будто Петя у него чего- то украл... Что-то святое...

- Проваливай... Шагай отсюда...

- До свидания...

А между тем, невзирая на относительное благополучие и некоторую стабильность, над Империей Баклана опять начали сгущаться тучи. И опять в лице Коли Николаева, которого так и не смогла оставить в покое судьба (или участь?) его друга. А я и не думал, что он способен когда-либо осво­ить технику пилотажа...

ПС: храните деньги в сберегательной кассе (или, на худой конец, в бан­ке).

Глава 46. ПОСЛЕДНЯЯ, НУ, ИЛИ ПРЕДПОСЛЕДНЯЯ, ТОЧНО НЕ ЗНАЮ. СНОВА САУНА, НО УЖЕ ДРУГАЯ, КАЧЕСТВЕННО ОТЛИ­ЧАЮЩАЯСЯ ОТ ТОЙ, КОТОРАЯ НАМ ХОРОШО ИЗВЕСТНА...

Опять Баклан в простыне. Восседает на деревянной лавке, как на троне. Эта сауна, конечно, не такая крутая, как та, что была в покинутом Славой коттедже. (Я бы сказал - в обесславленном коттедже). И больше смахивает на примитивную баню. Но все равно, неплохая сауна. Здесь также есть бассейн, гораздо меньший, но всё равно - есть.

Ноябрь. Морозное утро. Собственно, в бане холод совсем не чувствуется. Как обычно Славин день начинается с парилки и с проститутки. Это уже давно стало традицией и потому никого не удивляет, особенно меня. Но сегодняшний день не такой как все, хотя и начинался как предыдущие, и ничто вроде бы не предвещало бурной трагической развязки.

Распаренный Баклан сидел на деревянной полке, а «девушка» Таня стригла ему ногти на ногах. Он ей рассказывал какие-то дежурные шутки (не иначе, как опять пошлость), а она дежурно хихикала, и из-под краёв её ха­латика то тут, то там, периодически, высовывались приятные аппетитно­сти. Ну, или аппетитные приятности, не важно, как правильно.

С одной стороны, ныне девушки умудрялись надоедать Славе ещё до того, как он успевал ими насытиться. С другой стороны, это правило отчего-то не соблюдалось в отношении Танюши, что мне до конца не понятно.

Здесь должна была быть красивая ЭРОТИЧЕСКАЯ СЦЕНА.

А нет её здесь по той лишь простой причине, что с Танюшей вдруг случилось то, что случается со всеми (ну, или почти со всеми) женщинами периодически и всегда не вовремя. Вы понимаете, о чём я. Конечно, Слава и не думал высказывать ей претензий по этому поводу, и уж тем более требовать там каких-либо финансовых неус­тоек. К тому же он всё равно не остался неудовлетворенным. То есть спо­собы есть, просто ему хотелось чего-то другого в этот раз, чего-то новень­кого. Танюша большой спец в этой области (по секрету сообщил я). Прав­да, этот секрет знают, или, я бы даже сказал – «раскрыли» многие, но - без разницы...

О Танюше вообще-то стоит сказать отдельно буквально пару слов. Я не хотел, но, видимо придётся. Сам не знаю почему. Наверное, потому что она хорошая, очень хорошая девушка. Красивая, добрая, весёлая, отзыв­чивая, может быть немного глуповатая, но разговор может поддержать. А как паразитка слушать умеет!

Она приехала в Москву из провинции, как и многие девушки, чтобы завоевать мир. Но, равно как и те многие завоевала только небольшой уча­сток Тверской магистрали. Она даже не мечтала стать великой актрисой (опять же, как многие). Просто надеялась устроиться на более-менее пре­стижную работу, где-нибудь в офисе, чтобы сидеть около компьютера и восхищать и смущать многочисленных посетителей красивыми длинными ногами... Ноги-то имелись в наличие, а вот с офисом оказалось труднее. На первых порах ей хватило денег для того, чтобы снять небольшую ком­нату в грязной коммуналке у хозяйки-пьянчужки, которая и стала её первой сутенёршей, то есть, подыскала для неё первого клиента. С тех пор, квар­тирную плату Танюша вносила исключительно натурально. Да и вообще «обслуживала» всех хозяйских гостей, кого со скидкой, кого в кредит, а кого и просто даром. Потому что она добрая. В какой-то степени мне ис­ключительно повезло, что я с ней познакомился...

При этом, несмотря на такой незавидный образ жизни, ей каким-то совершенно непонятным образом же удавалось сохраняться такой же неиспорченной с виду девушкой, напрочь лишённой цинизма в высказываниях (что свойственно представительницам этой профессии), какой она и прие­хала в Москву, где-то месяцев шесть назад. То есть довольно давно, хотя мне, например, совершенно не ясно, как ей это удавалось.

А Баклану это тоже было непонятно, потому что он смотрел на неё, вернее на её аппетитности, и ему казалось, что именно из таких профессионалок, не испорченных до конца, и получаются самые хорошие жёны.

А она смотрела на него глазами полными бесконечной любви, и чувствовала себя при этом более чем уверенно.

«Девушка по вызову» выпорхнула наружу, вернее вышла, а в неприкрытую дверь влетел Апостол-3 (как бы на замену). В первый момент Слава испугался, так как сразу понял, что этот допотоп­ный вертолёт не из его войска. А значит это враг. И удивился, что в отли­чие от его винтокрылых аппаратов, этот имеет почти бесшумный лет. И не удивился, когда догадался, что это и есть Апостол, и кто посылает ему смерть.

Но, получив первую «тычку перца», Баклан сразу успокоился и впал в сладкую истому, незаметно переходящую в мгновенный приход... Вра­жеский вертолёт, в его воображении превратился в доброго полосатого шмеля, который порхал над головой как над благоухающем цветочным полем, которое сохранилось в его подсознании ещё с детства...

И где-то вдалеке послышалась приятная мелодия, исполняемая кем-то невидимым на неизвестном музыкальном инструменте. Что-то очень знакомое, родное... Это колокольчики! КОЛОКОЛЬЧИКИ! Класс!!

А шмель ужалил его второй раз, и Славино тело будто рассыпалось на тысячу мелких разноцветных мыльных пузырей, которые полетели вверх, куда-то в небо, весело взрываясь от случайных соприкосновений...

И Слава Бакланов сел в позу индейца, ждущего рассвет...

А шмель всё кружил и кружил над ним, намереваясь вероятно собирать пыльцу. И Баклан начал ласково его уговаривать: «Ну, ужаль меня ещё раз, божественное насекомое, ну, ужаль меня... добрая пчёлка...» И Апо­стол-3 ужалил его ещё раз.

Бассейн оказался заполнен вместо воды какой-то жирной зелёной жижей, в которой бултыхался какой-то сказочный зверь, чем-то отдалённо напоминающий бегемота, и нагло ухмылялся Славе.

Сладостная истома вновь прокатилась по его телу, и в глазах запрыгали чертовские огоньки, скорее даже искорки. Где-то очень далеко, в глубинах своего подсознания, он понял, что покидает эту планету... А добрый шмель все ещё кружил в этих самых глубинах, унося Славину душу в мир потусторонних грёз. И ему было уже всё равно, что рвотная масса, выте­кая изо рта, проливается широким потоком на его подбородок, и из левого уха струйкой тычет кровь, и, смешиваясь на полу с фекалиями и семенной жидкостью, образовывает на белом кафеле замысловатый натюрморт. В который и рухнуло в какой-то момент обмякшее тело Славы Бакланова. Где его и застали подъехавшие позднее специалисты из МВД, констатиро­вавшие и зафиксировавшие смерть от передозировки наркотиков…

В самый разгар составления протокола, как раз, когда начали допрашивать абсолютно деморализованную Танечку, дом загорелся сразу с нескольких сторон. Постороннему наблюдателю, если он был, показалось бы, что сте­ны облиты бензином, и к ним одновременно с нескольких сторон поднесли спички... Настолько пламя быстро охватило данное строение, что все лю­ди, в тот момент находившиеся внутри думали лишь о том, как спасти свою шкуру, а вовсе не улики и вещественные доказательства. Так что те­ло Великого Славы осталось внутри, в самом центре пожарища. И когда пожар был потушен, к удивлению, всех, так и не было найдено...

Хотя, с другой стороны, может быть и не так удивительно, потому что где- то на двадцатой минуте пожара, пламя подобралось к подвалу, где были складированы боеприпасы. В том числе несколько килограммов тротила. Если к этому добавить десять баллонов с газом, до которых огонь и взрыв­ная волна добрались чуточку позже, то становится совершенно очевидно, что когда пожар закончился, то трудно было найти не только тело Баклана, а и вообще чего-либо. Ну, кроме, конечно, обломков, осколков, угольков и прочих неприятно пахнущих фрагментов чего бы то ни было...

Если бы мы ещё немного задержались на сцене трагического пожарища, то непременно застали бы здесь наших остальных героев, а именно Макара Александровича и Николая Николаевича и подслушали бы мне не до конца понятный, но, все равно весьма забавный диалог между ними.

- ... Ты убил его! Зачем ты убил его?

- Я убил бандита.

- Нет, ты убил друга. Пусть даже и бандита!

- Да! Я убил друга! Если бы ты сейчас не потерял «друга», то очень ско­ро я бы хоронил своего друга. Я имею в виду тебя. Тебе срочно надо убираться из Москвы, иначе тебя накроют и бандиты, и милиция.

- А от Баклана нельзя было убраться?

- Ты слишком взволнован, и забываешь, что он хорошо знал всех твоих родственников...

Глава 47. ПЕЧАЛЬНАЯ. МОСКОВСКИЙ БОТАНИЧЕСКИЙ САД. В ГЛУБИНЕ ЛЕСНОГО МАССИВА, НЕДАЛЕКО ОТ ВЛАДЫКИНСКОГО КЛАДБИЩА, НА НЕБОЛЬШОЙ ПОЛЯНЕ ЛЕЖИТ ОКРОВАВЛЕННОЕ ТЕЛО МИЛИЦИОНЕРА...

Неподалёку от выполняющих свою работу сотрудников соответствующих служб, стоят Макар Коновалов и Николай Николаев и молча наблюдают за происходящим. Они дождались, когда труп увезли, и приступили к скрупулёзному осмотру места преступления...

Из милицейского протокола: «10 марта 2000 года около 7 часов утра на территории Ботанического сада был умышленно лишён жизни гр-н С.К. путём нанесения ему ударов ножом в область живота и шеи, причинения колото-резаной раны на передней брюшной стенке с повреждением сер­дечной сумки и сердца, колото-резаного ранения левой боковой поверхно­сти шеи с пересечением левой подчелюстной и левой околопозвоночной артерии, что вызвало шок, кровопотерю и смерть потерпевшего».

Яркое весеннее солнце искрилось бликами на тающем снегу. Птицы на деревьях заливались заковыристыми трелями в предвкушение тепла. Всё это совершенно не вязалось с мрачной картиной кровавого преступления, произошедшего здесь на рассвете.

После недавних трагических событий Макар так и не сумел до конца оклематься и прийти в норму. Он замкнут, молчалив и меланхоличен.

Николай, наоборот, возбуждён, даже перевозбуждён. Глаза Музыканта пылают адским огнём на багровом от переполнившего его гнева, лице.

- Это был мой лучший друг... Мы с ним вместе служили в охране ещё сто лет назад... За что? ... У него осталось двое детей... Кто теперь их прокормит, окружит отцовской заботой?? КТО?? Какая сволочь сде­лала это??? Зачем?

Коля мерил шагами поляну вдоль и поперёк, оставляя на весеннем снегу большие мокрые отпечатки своих ботинок. В отличие от его следов, сле­дов преступника было очень мало.

- Макар! Это просто Тарзан какой-то. У меня такое впечатление, что он прибежал сюда по деревьям, сделал своё грязное дело и убежал опять-таки не по земле.

Макар тупо смотрел на своего друга, думая, вероятно, о чем-то своём в этот момент. Было заметно, что происходящее его мало трогает, в смысле так, чтобы до глубины души... Генерал вот уже в который раз выдержал бесконечную паузу и, наконец, задумчиво произнёс:

- Да-а-а....

- Он ловил какого-то маньяка, совершившего, по его словам, не меньше десяти убийств и изнасилований... Он ловил его уже несколько лет, уже и после того, как уволился из милиции... Так, в частном поряд­ке... Я полагаю, что теперь нам с тобой придётся довести это дело до завершения...

- М-да-а-а... наверное...

Последние месяцы Макар отличался удивительной лаконичностью, чего раньше за ним не наблюдалось. А Коля продолжал истерить:

- Понимаешь, маньяки – они не люди, они скорее звери. Звери, вышедшие на охоту. У маньяка на лбу не написано, что он маньяк. Скорее даже наоборот – он производит впечатление примерного гражданина. Он хорошо одет, от него приятно пахнет. У него складная речь. Сука!

- Кто сука?

- Никто. Жизнь – сука! Маньяк – он умён, изворотлив, расчётлив. Его очень трудно вычислить. Зверь движим чувством голода, а маньяк – чувством неудовлетворённости. И это тоже голод. И такой голод придаёт ему эти способности. Представляешь, стоит на улице ребёнок лет восьми и плачет. К нему подходит девочка-подросток и спрашивает, что случилось. Тот отвечает – я заблудился. Знаю адрес, но не знаю, как туда пройти, проводи меня пожалуйста. Девочка ведёт её по адресу, а там эта сволочь их уже ждёт!

- А мальчик?

- Что мальчик? Мальчик работает на маньяка. Типа приманка. Эти гниды умеют заставить детей на них работать…

- Офигеть.

- Или другой вариант. Дядя в хорошем костюме делает вид, что что-то ищет в траве. К нему подходят две девочки. Он им говорит – потерял паспорт, в нём деньги, помогите найти паспорт, а деньги я вам отдам, типа мне очень нужен мой паспорт. Одна ушла, а вторая осталась «помогать». Её так и не нашли.

- А вторая девочка?

- С ней всё нормально. Она-то и рассказала это. Описала козла в подробностях. Но что толку? Они меняют внешность как хамелеоны…

Николай повернулся лицом к безмолвным деревьям, крепко сжал кулаки и громко закричал:

- Слышишь... ГАД!! Я найду тебя... ПАДЛА!!! И ты пожалеешь, что родился! СЛЫШИШЬ СВОЛОЧЬ!!!!! Я БУДУ УБИВАТЬ ТЕБЯ ДОЛГО, И НАСЛАЖДАТЬСЯ ТВОИМИ МУКАМИ! Я КЛЯНУСЬ, Я НАЙДУ ТЕ­БЯ, ГАД!!!

Глава 48. ПИСЬМО ПОСЛЕДНЕЕ. ПРОЩАЛЬНОЕ.

Привет! Прости, что давно не писал (с ударением на второй слог). Ненавижу прощаться. Да, и не буду. Просто сделаю маленький перерывчик в своих посланиях на лето. Которое того и гляди, вот-вот начнётся. Я, как и многие, люблю лето больше, чем остальные времена года. Поеду в санаторий, погреюсь на солнышке, подлечу нервишки. А то в по­следнее время всё-таки как-то не очень...

Человечество деградирует, и это ужасно. В полном объёме. Что толку петь дифирамбы о том, что мы вступаем в 21 век? Век нашей деградации?? Деградации во всем, на каждом уровне, по всем этажам, во всех смыслах...

В наше безумное время, когда в составе Лондонского "Арсенала" почти не осталось англичан. Его (Арсенал) можно теперь считать британской ко­мандой лишь по названию. А как иначе, когда в его «основе» играют всего два англичанина, и оба в оборонительной линии. Да и то, один из них Олег Лужный, а другой Марк Овермарс. И это у них - у РОДОНА­ЧАЛЬНИКОВ самого популярного в мире вида спорта!!! Вообще очень интересно рассматривать футбол, как зеркало деградации человеческой расы. По моим данным компания "Вимм-Биль-Дан" недавно приступила к разработке ряженки «Милый мой Милан» с фотографией Андрея Шевчен­ко на лицевой стороне упаковки. (В слове «Милан», имея в виду название популярной команды, ударение следует ставить на первый слог. Так пра­вильнее). И ещё, я слышал, что они же (специалисты все той же компа­нии), планируют разработку стерилизованного кумыса «Сакля в пусты­не». А между тем, говорят, что на луне нашли воду.

Порассуждав на эту тему, я пришёл к невесёлому выводу, что человечест­во можно сравнить со злокачественной раковой опухолью. То есть, говоря другими словами, эта самая опухоль, взятая хотя бы на том же человече­ском организме, растёт, развивается, завоёвывает все новые и новые тер­ритории, и при этом её отдельные клетки наверняка думают, что это их цивилизация, рост и прогресс. И мечтают осваивать другие тела, и дума­ют, что они самые крутые и владельцы мира. А между тем, развиваясь, опухоль наносит невосполнимый урон непосредственно человеческому организму, постепенно пожирая его на корню. И когда она думает, что достигла пика прогресса, на самом деле убивает организм и погибает од­новременно с ним.

Точно также и человек - не задумываясь, убивает природу, издевается над ней всевозможными способами, а порой и просто глумится.

Спасёт ли мир любовь? Вот в чем вопрос. Можно коротко взглянуть на отношения между мужчинами и женщинами. Так как другие варианты любви бесплодны, то они аморальны и неприемлемы (в моем понимании). Хотя, быть может, и имеют право на существование. Чёрт его знает...

Но мне ближе традиционные связи. Итак, мужчина и женщина. Что о них и об отношениях между ними можно добавить к уже известному и изби­тому? Практически ничего. Но я попробую. В смысле борьбы с деграда­цией. Кто главней, кто умней, кто терпеливее, и кто лучше (в конце кон­цов)??? Вопрос очень сложный.

Начну издалека. По моим подсчётам в мире (в целом), курящих женщин примерно столько же, сколько непьющих мужчин. Но в нашей стране эта пропорция почему-то не соблюдается. Ну, Вы понимаете... Зато мужчи­ны готовят лучше. Но реже.

И вот ещё что: очень хотелось бы мне взглянуть хоть на одного представителя сильного пола (в массе), из которого периодически что-нибудь вы­текало (например - ..., нет, я не буду здесь приводить примеров), и ему бы (мужчине) приходилось бы пользоваться прокладками и «тампаксами». И ещё его так же периодически мучили бы менструальные боли и предродо­вые схватки... И почему мужчины обзывают себя «сильным полом», а женщины вроде бы соглашаются, но за глаза шепчут – «особь второго сор­та»?

Теперь о семье. Семья есть оплот, крепость всего человечества в борьбе за выживание. Я в этом абсолютно уверен. Штамп в паспорте придумали не­спроста. Это очень важный документ, и зря поют свои песни те люди, ко­торые уверяют что для настоящей любви не нужны печати. Это не совсем так. Точнее - совсем не так. Мне известны случаи, когда при прочих рав­ных условиях счастливые браки, в кризисный момент, наверняка распа­лись бы, если бы их не спас этот пресловутый маленький штамп.

Просто любовь имеет несколько видов что ли. Страсть - первый из них и главный. Нельзя путать страсть - влечение плоти, с ро­мантическими взаимоотношениями. Это совсем разные вещи, хотя и взаи­мозаменяемые и дополняющие друг друга.

С течением времени страсть должна перерасти в очень крепкую дружбу (или что-то вроде того) с неопределёнными границами. После чего дружба должна плавно перевоплотиться в родство.

Каждый из этих видов, или подвидов может длиться по несколько лет, а может по несколько месяцев. А у некоторых пар (грубо выражаясь) укла­дывается в несколько дней. Тут - у кого как, то есть - у всех по-разному.

Во всех этих разновидностях любви наиболее опасен именно переходный период из одного типа в другой вид. Особенно если этот процесс проис­ходит не плавно, а скачком. В этот момент отношения между супругами портятся. И сами по себе возникают глупые вопросы - «а не изменяет ли?», «а не разлюбил ли?», и прочая дребедень вроде этой...

Вот тут-то и приходят на выручку добрые помощники: тот самый, упомянутый выше пресловутый штамп. Привязанность - тоже очень хорошее чувство (на самом деле). Есть также долг - известный защитник, рыцарь семьи...

Я часто думаю, как много распавшихся семей могли бы быть сохранены, если бы, например, в их квартире, где-нибудь в спальне или в гостиной, а равно и на двери в совмещённый санузел, а лучше всего на кухне, или да­же во всех перечисленных местах, висел бы дорожный знак «уступи доро­гу» (белый перевёрнутый треугольник с красной каймой). Была бы моя воля, я создал бы специальную службу, по типу ГАИ, которая регулирова­ла бы семейные конфликты.

К примеру, наругалась, накричала тёща на своего «любимого» зятя (безосновательно). И вот он в ответ, вместо того чтобы дать ей пинка под толстый зад, или выбить несколько зубов, вызывает по телефону (можно да­же по сотовому) регулировщика семейных отношений. Чуть позже на ме­сто семейного происшествия подъезжает соответствующий инспектор.

- Так... Ваши документики, свидетельство о собственности, выписка из домовой книги. Зачем Вы совершили наезд на ответственного квартиросъёмщика? К тому же, по показаниям свидетелей, Вы превысили уровень максимальной громкости разговора на тысячу позиций... Бу­дем протокол составлять??

- Инспектор... а может быть штраф? - робко умоляет тёща своими тол­стыми трясущимися губами.

П. С.: Если Вас остановил на дороге инспектор ГИБДД и, по-вашему мнению, он инкриминирует Вам, нарушение правил дорожного движения, которого Вы не совершали, то, общаясь с ним, соблюдайте следующие принципы:

Оберегайте достоинство своё и инспектора.

Обеспечивайте справедливость.

Не разрушайте отношения, а конструктивно разрешайте противоречия. Не начинайте разговор с отрицательных фраз. Ни в коем случае не пере­ходите на «личности».

Снижайте внутреннюю и внешнюю напряжённость при разговоре - будьте приветливы. Постарайтесь в уважительном, рассудительном тоне указать, что своими действиями ПДД не нарушили и не заслуживайте применения санкций.

При оформлении протокола не отказывайтесь от подписи в нём. На оборотной стороне найдите слова «Объяснение нарушителя» и слово «нарушителя» зачеркните, заменив его словом «водителя». Далее в этом раз­деле опишите сложившуюся ситуацию, добавив, что Вы не согласны с мнением инспектора и нарушителем ПДД себя не признаёте.

Глава 49. ЭПИЛОГ.

Не самый скорый поезд Москва - Нескажучто уносил, не ведомо куда, Чудика и Галочку. Они ехали туда, чтобы попытаться начать новую жизнь. Буквально с нуля. Хотя, впрочем, не совсем так. На верхней полке купе среди двух рюкзаков, удочек, лыж и раритетной вазы (подарок Андрюши­ной мамы на свадьбу), скромно затесался чемоданчик средних размеров. Битком набитый купюрами двух великих держав. Я полагаю, что этот че­моданчик, вернее его содержимое, будет им неплохим подспорьем для поддержания семейного бюджета на ближайшие несколько лет. Тем более что их скоро станет уже трое. Да-да, я не ошибся, мне с перрона хорошо было заметно, как округлилась Галочка, вернее область её живота. Но вот какого цвета будет кожа у юного россиянина, я расскажу тебе уже в сле­дующих своих письмах, мой неизвестный друг.

Я провожал моего героя и думал: насколько же людей меняет любовь. Любовь. Сильная штука. Да, это уже далеко не тот колдырик, который, подвыпивши, мог заснуть на лестничной клетке, позабыв снять костюм снегурочки, а друзьям и знакомым своим пояснял, что страдает страшной болезнью под названием сантаклаустрофобия.

Он теперь совсем не тот подросток, который в призывном возрасте подмешивал чужую мочу в свою, для сдачи последней на анализы. Он тогда это делал с целью уклонения от службы в рядах вооружённых сил, и та моча была мочой человека, страдающего пиелонефритом.

Также не похож он на того романтичного юношу, который по вечерам обозревал с высоты своего двенадцатого этажа панораму города (Моск­вы), и думал, глядя на миллиарды светящихся в темноте московских окон, что где-то в одном из этих жёлтых квадратиков живёт его будущая супру­га. Его многоэтажка находилась на самой южной окраине столицы, и Ан­дрей вполне справедливо полагал, что его девушка живёт в одном из мно­гочисленных домов, просматриваемых из его окна, так как с другой сто­роны его дома был только МКАД и лес. И ему было интересно, что она сейчас (в данный момент) делает, чем занимается. Он пытался предста­вить, как она выглядит, и сколько ей лет. То есть я вполне допускаю, что Андрей мог в самых смелых своих мечтах даже угадать цвет кожи своей будущей возлюбленной. Но, по иронии судьбы оказалось, что его супруга все это долгое время находилась у него за спиной, так как проживала в Бутово. К тому же окно её комнаты выходило на юг, что уж совсем плохо, и она это Андрюше рассказала, и он понял, насколько он заблуждался.

Ещё более чем совсем, не похож он на того любителя любого кайфа, которым я его считал когда-то. Который выдавливал в гранёный стакан целый тюбик зубной пасты и потом заливал водой и кипятил полученную смесь кипятильником, и затем выставлял стакан в снег за окошко с целью охла­ждения и употребления. И который в тот же стакан выливал дешёвый оде­колон и насыпал туда несколько ложек сахарного песка и затем, со слова­ми «ну вот, вся химия выпала в осадок», залпом выпивал эту гадость и присаживался на табуретку в ожидании кайфа...

Даже отдалённо не напоминает он мне того молодого и не очень богатого, точнее сказать - практическими нищего человека, который имея малень­кий размер ноги, до поры до времени закупался обувью в разветвлённой сети магазинов «Детский мир».

***

Даже у Пистончика дела идут, в общем, неплохо. Хотя он и получил солидный срок и отбыл в места не столь отдалённые (очередная, но я наде­юсь, что уже последняя, банальность). Но в тюрьме другие заключённые, так сказать - соседи по камере, относятся к нему хорошо, даже с какой-то теплотой, можно даже сказать - любят его (по-своему). Он много спит, хо­рошо ест, для него существуют особые привилегии. Курит дорогие сига­реты (типа «Примы»), иногда достаётся и выпивка. Правда, на его спине теперь красуется изящная татуировка (значение которой мне до конца не совсем понятно) – «ЗАСЛУЖЕННЫЙ ПИДР ОТЕЧЕСТВА». Хотя я аб­солютно точно знаю, что на последних выборах в Государственную Думу он, в отличие от меня, голосовал не за блок «Отечество -…», а за какую-то другую фракцию. Так что - странно. Ну, да Бог с ним...

***

В известном нам дагестанском семействе тоже всё ничего. Правда взрослая мужская его половина поубавилась в численности, зато детская диаспора увеличилась за последние два квартала на такое же количество человек. Короче, они тоже уехали из Москвы. Правда, почему-то не на Кавказ, а на Украину. Не сомневаюсь, что в дальнейшем у них всё будет нормально. Обещали отписать письмецо, как устроились на новом месте.

И вот ещё что (так, между прочим): тело Славы Бакланова так и не было найдено. Следствие, проведённое Макаром и Николаем, параллельно с расследованием соответствующих органов, дало возможность предпо­ложить версию о том, что в момент налёта Апостола на дачу, Чудик нахо­дился на чердаке, а вовсе не там, где он в тот момент должен был нахо­диться. Тогда становится допустимой возможность того, что он и вынес Славино тело из дома в лес, где следы окончательно затерялись.

Наверняка тогда же он завладел золотым запасом Великой Непобедимой. Может быть по Славиной наводке, а может быть и нет. Вероятность же того, что Баклан остался в живых, всё-таки ничтожна мала. Тем не менее, я вынужден её допускать.

Однажды, где-то уже в самом конце нынешнего лета я вышел утром из своего скромного жилища и тихо побрёл по утренней московской улице. Я очень люблю вот так просто гулять по Москве по утрам и смотреть, как простые люди торопятся на работу, спешат по своим делам, толкаются и нервничают, и очень похожи в этот момент на потревоженных муравьёв.

Ничего особенного, просто ещё один день…

Погода в тот день была благоприятная, и температура воздуха достаточно высокая для конца лета. В общем, было жарко, а «поливалка» спрыснула водой разогревшийся на солнцепёке асфальт тротуара, отчего последний изрыгнул в воздух тёплую волну озонисто-морковного аромата. А я вдох­нул его, и душа моя необъяснимо наполнилась радостным ликованием... Но вдруг я увидел впереди себя спину, невероятно похожую на спину Славы Бакланова. Осанка, походка, манера держаться и т.п., все это вряд ли мог повторить кто-либо, кроме него самого. Хотя, когда он повернул вбок свою голову, и я на секунду узрел его профиль, то отчётливо понял, что это не Слава. Но я на всякий случай окликнул его по имени, но он не обернулся, а, наоборот, прибавил шагу и быстро смешался с толпой обы­вателей...

Глава 50. САМАЯ ПОСЛЕДНЯЯ.

Что касается моего главного героя, то здесь вообще – отдельный разговор. Но, чтобы рассказать об одном забавном случае с ним теперь произошедшем, придётся отмотать мою машину времени на несколько лет назад.

Дело в том, что после того, как он поселился на первом этаже, то необъяснимым образом приобрёл дурную привычку иногда попадать в свою квартиру необычным способом, то есть не как все нормальные люди, а – через окно.

Началось это с его первого дня рождения по новому месту жительства, который у него всегда бывает летом.

Шумное празднование, как в тот момент надеялся Макар, уже близилось к своему завершению, когда обилие выпитых Генералом спиртных напитков, возымело серьёзное отрицательное воздействие на его не слишком натренированный в этой сфере организм.

Почувствовав сильное головокружение и тошноту, Генерал, покинул общество своих гостей, состоящей большей частью из молодёжи, проживающей по соседству, вышел на улицу подышать свежим воздухом.

Он просто хотел обойти вокруг своего дома, чтобы, глотнув немного ночного воздуха – прийти в норму. Надо отметить, что все окна квартиры Макара и Леночки смотрели в противоположную сторону от выхода из подъезда. В связи с этим, пройдя примерно половину заранее намеченного маршрута, Генерал оказался как раз под своими окнами. Продолжать своё немыслимое путешествие ему в тот момент уже расхотелось. Помимо всего прочего, вдруг возникла крайняя необходимость справить малую нужду. Чтобы не делать это на улице, и не продолжать этот длинный маршрут, Макар решил немного срезать, и воспользовался своим же открытым настежь, в связи с тёплыми погодными условиями, окном. Заодно вытер своими праздничными брюками всю скопившуюся там пыль, избавив жену от лишней уборки, но добавив стирки и видом своим изрядно повеселил всех собравшихся у него гостей.

Тот примечательный день рождения, вернее его празднование, имело интересное окончание. Где-то уже в пятом часу утра, когда Макар лежал на кровати в маленькой комнате, мучаясь от сильной головной боли, и, тайно мечтая о моменте, когда все гости разойдутся наконец по домам, он с ужасом услышал фразу одного из продолжающих веселиться молодых людей:

«Друзья!!! Сегодня такая удивительная ночь! Через каких-то пару часов каждому из нас надо уже будет собираться либо на работу, либо по другим делам, и поэтому я предлагаю не расходиться и не ложиться спать сегодня вообще, так как выспаться всё равно уже не удастся!»

Макар решил проделать обратный путь. Он выбрался тихонько через окно на улицу, обошёл дом, зашёл в подъезд и требовательно стал названивать в дверной звонок, справедливо полагая, что когда гости увидят дверь, то могут вспомнить, что пора бы и честь знать…

И это сработало. С тех самых пор, когда Макар бывал в нетрезвом виде (а это с ним случалось редко), отчего-то всегда пытался попасть домой не через дверь, а уже известным нам нетрадиционным способом.

И вот теперь, после пережитых событий, Макар решил вернуться в семью. Приняли его неохотно. Но ночевать разрешили.

После серии взрывов в Москве, огромный город тревожно спал в ожидании новых терактов. Макар допоздна засиделся у телевизора. Он смотрел «Карьеру Димы Горина» - прекрасную мелодраму, которую ему не удавалось увидеть уже много лет. Макар расчувствовался, и, возможно этим обстоятельством можно объяснить его странное поведение в эту ночь. Досмотрев кино до конца, Генерал вышел покурить на лестничную клетку, и когда открыл входную дверь, увидел у порога подозрительную коробку. Она стояла возле самой двери в его квартиру, только снаружи, и была невидима для входящих в подъезд людей, так как была прикрыта кирпичным выступом. Такая непонятная архитектурная особенность, что-то вроде квадратной колонны или опоры между дверью его жилища и дверью соседней квартиры. Коробка была плотно заклеена скотчем, так что заглянуть внутрь, не распечатывая, не представлялось возможным. А в ушах Макара ещё громко звучали многочисленные предупреждения с экранов телевизоров, с газетных страниц, из громкоговорительных устройств в общественном транспорте, и вообще откуда только возможно, о том, что если вы обнаружили забытые кем-то сумки, вещи или другие подозрительные предметы, то немедленно сообщите…

А посему… «БОМБА!!!» - подумал Макар, и, заперев дверь на ключ, пошёл курить на улицу. Он присел на лавочку возле подъезда и задумался. Первым его желанием было схватить эту злосчастную коробку в охапку, отбежать с ней подальше и выкинуть. Но вдруг она взорвётся прямо у него в руках? Нет, он, конечно, прекрасно отдавал себе отчёт в том, что если бы не посмотрел этот фильм и не расчувствовался, то наверно сейчас так бы не нервничал. Но он нервничал. Кроме того, сидя в темноте ночного двора, Макар увидел неподалёку подозрительную компанию молодёжи, и ещё больше напрягся… А вдруг это именно они подсунули под его дверь коробку с бомбой, и теперь ждут – не дождутся, когда он, как идиот, пойдёт домой, и у них появится прекрасная возможность с помощью дистанционного управления, привести в действие взрывной механизм? Наверняка они нажмут кнопку как раз в ту секунду, когда он начнёт ковырять ключом в замочной скважине! Нет, он не такой простачок. И, отчётливо понимая, что его страхи скорее всего плод больного воображения, Макар, стыдясь самого себя, и ругая сам себя, оправился в обход дома, с целью залезть в свою квартиру через окно…

Мирно спящая Леночка была разбужена стуком монеткой по стеклу. Когда она выглянула на улицу, её взору предстал Макар, который запечатлелся в её памяти сидящим возле телевизора в большой комнате за просмотром художественного фильма, в тот момент, когда она отправлялась спать. «Где же это он успел нажраться-то?» - подумала Леночка, памятуя о его странной привычке. Так что, на удивление трезвому Генералу, объяснять своё необычное поведение. И она его нисколько не осудила, а, наоборот, сама же испугалась – коробка-то по-прежнему стояла возле двери в их квартиру!

Однако Макару все же удалось убедить её в том, что вероятность взрыва ничтожно мала, и даже если он всё-таки случится, то их массивная дубовая дверь сдержит взрывную волну. Убедил, хотя сам не верил в то, что говорил. Леночка успокоилась, и в квартире наконец воцарилась тишина и покой.

Утром в гости нагрянула тёща. Она стояла возле двери, названивая в звонок, а ногой при этом постукивала коробку. За этим безрассудным занятием и застал её Макар, когда открыл дверь.

- А чагой-то у вас тут коробка какая-то стоит? И что в ней?

- Бомба! Уверенно сказал Макар, после чего Леночкина мама тут же прекратила свои манипуляции с подозрительным предметом.

- А чего вы ничего не предпринимаете?

- А что предпринимать-то

- В милицию звонить, конечно…

И они набрали «02». Милиция на удивление, оперативно отреагировала на вызов. Макар извинялся и объяснял, что, скорее всего, в коробке нет ничего опасного, и что он зря оторвал их от более важных дел. Но они успокоили его, сказав, что он поступил верно, обратившись в органы, и не пытался сам решить эту опасную проблему. Скоро возле подъезда собралось большое количество зевак, состоящее в основном из соседей. И вот у них на газах милиционеры аккуратно вынесли злополучную коробку на улицу и также аккуратно её вскрыли. Внутри оказались упаковки с детским питанием. Всего лишь. Тем не менее, доблестные стражи общественного порядка методично перетряхнули каждую пачку, пока не убедились, что никакой опасности данные предметы для окружающих не представляют. После чего они спросили у абсолютно деморализованного Макара, не мог ли кто-то из его друзей или родственников презентовать ему таким необычным способом это детское питание. На что он ответил, что все его знакомые и близкие, в большинстве своём адекватные люди, и если уж преподносят ему какие-то подарки, то не за что не будут скрывать – от кого это преподносится, а наоборот, ещё всячески разрекламируют своё участие в этом действии.

Потом милиционеры мягко поинтересовались, не согласится ли Макар презентовать им это детское питание для их служебной собаки. И он естественно согласился, тем более что оно было просроченное, но на всякий случай спросил:

- А вы что же,никакой протокол составлять не будете?

- А зачем? Ничего ведь не взорвалось. Вот если бы взорвалось, тогда другое дело, конечно запротоколировали бы. А так – ни к чему.

Так и закончилась эта история. Довольные милиционеры уезжали, увозя с собой бесценный годовой запас корма для своей собаки, а неудовлетворенные зрители расходились по домам, так и не дождавшись взрыва. А откуда появилась эта коробка под дверью Макаровской квартиры, так навсегда и осталось нераскрытой тайной, покрытой загадочным мраком…

***

Я часто задаю себе вопрос - что я хотел сказать всем вышеизложенным??? И каждый раз отвечаю сам себе, что мораль лежит на самой поверхности. Но, если нашлись такие, которые так и не смогли её случайно разглядеть за сумбурными нагромождениями событий и фактов, в ракурсе моего из­ложения, то расшифровываю (в последний раз):

Дружите с милиционерами, и они станут лучше (я уверен).

Храните семью, ячейку капиталистического общества!

Я буквально призываю Вас - не разжигайте костров национальной распри!

Берегите себя.

Переходите улицу только на зелёный свет.

Тщательно мойте руки перед едой.

Отмените политику!

Будьте добрее.

Пользуйтесь контрацептивами.

Не курите в неположенных местах, соблюдайте пожарную безопасность!

Храните Природу! (мать вашу)

Любите ближних своих, особенно детей.

ПОЗВОНИТЕ РОДИТЕЛЯМ!!!

Мне тут сказали, что мои книги аморальны. Это - правда.

Аморально это то, что идёт вразрез с общепринятой моралью. НО ЕСЛИ ОНА МЕНЯ НЕ УСТРАИВАЕТ??? Это вовсе не значит, что я аморальный тип (читай - «извращенец»). Просто мне кажется, что мне по силам изме­нить понятия о морали как таковой. Что я, собственно говоря, и делаю.

Я так надеюсь.

Вот, собственно, и всё, что я хотел рассказать Вам (вкратце).

***

А тем временем поезд с Андреем и Галочкой тронулся в путь в неведомое... А я стоял на мокром перроне, смотрел вслед уходящего поезда, и мне вдруг подумалось, что у них родится именно дочка. Я не знаю, какого цвета у неё будет кожа, но, полагаю, что девочка будет такая же красивая как её мама. А её папа будет петь ей под аккомпанемент своей шестиструнной грешницы ко­лыбельные песни, и она услышит, как холодные воды Атлантического океана солидно накатываются на скалистый берег. И Джон Сильвер рас­скажет ей, как они брали на абордаж королевскую бригантину. И ровная стена тропического дождя накроет савану. И взойдёт луна и протяжно взвоет волчица, призывая своего возлюбленного...

ЗАНАВЕС

Москва 1999 год.

Оглавление

Глава 1. 99-ый июнь 20-го столетия.

Глава 2. ПИСЬМО ПЕРВОЕ (ЛИРИЧЕСКОЕ)

Глава 3. Май опять-таки 99-го.

Глава 4. Я ТРЕБУЮ ПРОДОЛЖЕНИЯ БАНКЕТА!!!

Глава 5. 99-ый январь 20-го века.

Глава 6. СНОВА 99-ый январь 20-го века.

Глава 7. Март 1999 г.

Глава 8. ТОТ ЖЕ МАРТ 1999 ГОДА. ТОТ ЖЕ САМЫЙ ЧАС. ТО ЖЕ САМОЕ МЕСТО. ТЕ ЖЕ САМЫЕ ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА И ИСПОЛНИТЕЛИ…

Глава 9. Весна 1999 года.

Глава 10. ПИСЬМО ВТОРОЕ (концептуальное).

Глава 11. ВТОРАЯ ЧАСТЬ ВТОРОГО ПИСЬМА.

Глава 12. Весна все того же года (пока).

Глава 13. Рассказ Славы Бакланова.

Глава 14. Маршрут построен.

Глава 15. ДАЖЕ НЕ ГЛАВА, НО И НЕ ПИСЬМО, СКОРЕЕ - ГОЛОС ЗА КАДРОМ. (ВО КАК).

Глава 16. НЕКАЯ ПОПУЛЯРНАЯ ГЕОГРАФИЧЕСКАЯ СУБСТАНЦИЯ.

Глава 17. ЛЕТО. ЖАРА. ОДУВАНЧИКИ!!! ​

Глава 18. СТАРЫЙ ТЕАТР. РВАНЫЕ КУЛИСЫ. В ЗАПЫЛЁННОМ ЗАЛЕ КОЕ-ГДЕ ЕЩЕ СОХРАНИЛИСЬ РАЗБИТЫЕ КРЕСЛА С ОТЛОМАННЫМИ РУЧКАМИ. РЖАВАЯ РАМПА.

Глава 19. Знакомство Чудика с обворожительной мулаткой.

Глава 20. ЛЮБОВЬ-МОРКОВЬ И ВСЁ ТАКОЕ…

Глава 21. ДВЕСТИ КАКОЙ-ТО КИЛОМЕТР ЛЕНИНГРАДСКОГО ШОССЕ.

Глава 22. Автомеханик на допинге.

Глава 23. СЦЕНА ТРАГИЧЕСКАЯ. ПОЛНОЧЬ. ПОЛНОЛУНИЕ.

Глава 24. Финишный рывок Заварова.

Глава 25. ВЫПОЛЗАЮЩЕЕ ИЗ-ЗА НЕРОВНОГО РЯДА ВЕРХУШЕК ДЕРЕВЬЕВ ИЮЛЬСКОЕ СОЛНЦЕ ПОСТЕПЕННО ВЫ­ХВАТЫВАЕТ ИЗ РАССВЕТНОГО ТУМАНА КОТТЕДЖ СЛАВЫ БАК­ЛАНОВА.

Глава 26. СКРЫВАЮЩЕЕСЯ ЗА НЕРОВНЫМ РЯДОМ ВЕРХУШЕК ДЕРЕВЬЕВ ИЮЛЬСКОЕ СОЛНЦЕ ПОЗВОЛЯЕТ СУМЕРКАМ ПОСТЕПЕННО ПРЯТАТЬ В ЗАКАТНОМ ТУМАНЕ КОТТЕДЖ СЛАВЫ БАК­ЛАНОВА.

Глава 27. ЕЁ ЗДЕСЬ ИЗНА­ЧАЛЬНО НЕ БЫЛО, НО Я ЕЁ ПОТОМ ВСТАВИЛ.

Глава 28. НЕ СУДИ, ДА СУДИМ НЕ БУДЕШЬ.

Глава 29. НОЧЬ. КУХНЯ В КВАРТИРЕ НИКОЛАЯ АНАТОЛЬЕВИЧА НИКОЛАЕВА. ЯРКИЙ КРУГ СВЕТА НАСТОЛЬНОЙ ЛАМПЫ ПАДАЕТ НА РАЗЛОЖЕННУЮ НА КУХОННОМ СТОЛЕ, СТРАННУЮ КАРТУ.

Глава 30. ДОЖДЬ НЕМИЛОСТЛИВО ПОЛИВАЕТ ДАЧУ СЛАВЫ БАКЛАНОВА. КАПЛИ ДОЛБАЮТ ПО МЕТАЛЛОЧЕРЕПИЦЕ И ПО МОДНЫМ РОЛЬСТАВНЯМ.

Глава 31. ДОЖДЬ ЗАКОНЧИЛСЯ. ЗАПАХ ОЗОНА ПЕРЕКРЫВАЕТ ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ ЗАПАХИ. НО КОМУ ДО ЭТОГО ЕСТЬ ДЕЛО?

Глава 32. НА ОГРОМНОМ ПОСАДОЧНОМ ПОЛОТНЕ КРЫШИ УНИВЕРСАМА СИРОТЛИВО ПРИТАИЛИСЬ ТРИ МАЛЕНЬКИХ ВЕРТОЛЁТИКА. ИХ ПРОПЕЛЛЕРЫ ДИНАМИЧНО ВРАЩАЮТСЯ, НЕСМОТРЯ НА НЕЛЁТНУЮ ПОГОДУ, ОНИ ГОТОВЫ В ЛЮБУЮ СЕКУНДУ ВЗЛ

Глава 33. ОГРАБЛЕНИЕ ПО-ЛИАНОЗОВСКИ.

Глава 34. БАНК ПО ОКОНЧАНИИ НАЛЁТА. ТОТ ЖЕ ДЕНЬ, ТОТ ЖЕ ЧАС.

Глава 35. ОПЯТЬ-ТАКИ НОЧЬ. ТА САМАЯ, В КОТО­РУЮ ПОВЯЗАЛИ ПИСТОНЧИКА. В ТЁМНОМ ПЕРЕУЛКЕ СТОИТ ФОРД С ТОНИРОВАННЫМИ ОКНАМИ. Г-Н ПЕТРОВ РЕШИТЕЛЬНО ПОДХОДИТ К АВТОМОБИЛЮ И САДИТСЯ НА ВОДИТЕЛЬСКОЕ МЕ­СТО.

Глава 36. ПОДВАЛ ЖИЛОГО ДОМА В ОДНОМ ИЗ МУ­НИЦИПАЛЬНЫХ ОКРУГОВ СТОЛИЦЫ. В ПЫЛЬНОМ ЗАКОУЛКЕ ПРИТАИЛСЯ РАЗВЕДЧИК ВЕЛИКОЙ АРМИИ - А.ЧУДИН. НА ЕГО ГОЛОВЕ НАУШНИКИ, А В РУКАХ ДВЕ АНГЛИЙСКИЕ БУЛАВКИ. НА ПОЛ

Глава 37. ПРИГОРОДНАЯ. НА ЛЕСНОЙ ПОЛЯНЕ «СТЕНКА НА СТЕНКУ» СТОЯТ ДВЕ БРИГАДЫ БРАТКОВ. ЕСЛИ ИМ СЕЙЧАС КТО- НИБУДЬ ДАСТ КОМАНДУ «ФАС», ТО ОНИ В МОМЕНТ НАБРОСЯТ­СЯ ДРУГ НА ДРУГА, И БУДУТ МОЧИТЬСЯ ДО УПОР

Глава 38. КАКОЙ-ТО ПОДОЗРИТЕЛЬНЫЙ МУЖЧИНА В КЕПКЕ, НАДЁЖНО УКРЫТЫЙ ОТ ПОСТОРОННИХ ГЛАЗ НОЧНОЙ ТЕМНОТОЙ, НЕГРОМКО ЧЕРТЫХАЯСЬ СЕБЕ ПОД НОС, ДИНАМИЧНО ПЕРЕБРАСЫВАЕТ СОВКОВОЙ ЛОПАТОЙ ФЕ­КАЛИИ ЧЕРЕЗ ОГРАДУ

Глава 39. РАССВЕТ. ЖИТЕЛИ МИКРОРАЙОНА «ПЕ­ЧАТНИКИ» БЕСЦЕРЕМОННО РАЗБУЖЕНЫ МОЩНЫМ ВЗРЫВОМ И ГРОХОТОМ РУХНУВШЕГО ДОМА. БЕТОННЫЕ ПАНЕЛИ ХАОТИЧ­НО РУШАТСЯ КАК КАРТОННЫЕ. ПРЕДСМЕРТНЫЕ КРИКИ ЛЮДЕЙ ЗАТОНУЛИ

Глава 40. ЗДЕСЬ У МЕНЯ РАНЬШЕ БЫЛА ОЧЕНЬ КРАСИВАЯ ГЛАВА О ТОМ, КАК ГЕНЕРАЛ БОЯЛСЯ БОМБ, И ДРУГИХ ВЗРЫВООПАСНЫХ ВЕЩЕСТВ, А РАВНО И ПРЕДМЕТОВ НА НИХ ПОХОЖИХ. Я ТАК ХО­ТЕЛ РАССКАЗАТЬ ТЕБЕ ОБ ЭТОМ, МОЙ НЕ

Глава 41. ПИСЬМО ТРЕТЬЕ. НИКАКОЕ.

Глава 42. МАКАР ЗАТАИЛСЯ В БОЛЬШОМ ДУПЛЕ СТАРОГО ВЕТВИСТОГО ДЕРЕВА. ЧЕРЕЗ ОТСУТСТВУЮЩЕЕ СТЕКЛО ПРИРОДНОГО ИЛЛЮМИНАТОРА ЕМУ ХОРОШО ВИДНА ДАЧА БАКЛАНА...

Глава 43. ПРОБУЖДЕНИЕ.

ГЛАВА 44. РОМАНТИЧЕСКАЯ. ЗАЛ ОЖИДАНИЯ ОДНОГО ИЗ МНОГОЧИСЛЕННЫХ ПОДМОСКОВНЫХ ВОКЗАЛОВ.

Глава 45. НА КРЫШЕ ПРИУСАДЕБНОГО КЛОЗЕТА ПРИТАИЛАСЬ ЧЁРНАЯ АКУЛА, ПЕРЕКРАШЕННАЯ В БЕЛЫЙ ЦВЕТ. ОЧЕВИДНО, ЧТО ОНА ВЕДЁТ НАБЛЮДЕНИЕ ЗА ОКНАМИ ДАЧИ...

Глава 46. ПОСЛЕДНЯЯ, НУ, ИЛИ ПРЕДПОСЛЕДНЯЯ, ТОЧНО НЕ ЗНАЮ. СНОВА САУНА, НО УЖЕ ДРУГАЯ, КАЧЕСТВЕННО ОТЛИ­ЧАЮЩАЯСЯ ОТ ТОЙ, КОТОРАЯ НАМ ХОРОШО ИЗВЕСТНА...

Глава 47. ПЕЧАЛЬНАЯ. МОСКОВСКИЙ БОТАНИЧЕСКИЙ САД. В ГЛУБИНЕ ЛЕСНОГО МАССИВА, НЕДАЛЕКО ОТ ВЛАДЫКИНСКОГО КЛАДБИЩА, НА НЕБОЛЬШОЙ ПОЛЯНЕ ЛЕЖИТ ОКРОВАВЛЕННОЕ ТЕЛО МИЛИЦИОНЕРА...

Глава 48. ПИСЬМО ПОСЛЕДНЕЕ. ПРОЩАЛЬНОЕ.

Глава 49. ЭПИЛОГ.

Глава 50. САМАЯ ПОСЛЕДНЯЯ.