Глюконавты [Валентин Леженда] (fb2) читать онлайн

Глюконавты

Данное произведение является полностью плодом буйной авторской фантазии. Все персонажи являются вымышленными, и любое совпадение с реально живущими или жившими людьми случайно.

«Что ж, фэны-издатели с легкостью доказали, что из любого писучего графомана из тусовки можно вылепить «письменника» — конфетка хоть и не получится, но публика-дура схавает и еще попросит. Расчет психологически точен: и хавает, и добавку клянчит. Такая литература, видимо, соответствует «мыльно-оперному» новому мышлению части читателей и точно укладывается в нишу их менталитета. Что ж, если такое укладывается, значит, крыша поехала всерьез. Замечу лишь, что за подобное производство макулатуры в особо крупных размерах, я лично судил бы как за преступление против экологии: графомана — за хулиганство, издателя — за пособничество».

Александр Лурье

Глава 1 Про стрёмного мужика, странное ширево и грайндкор

Ширево было, мягко говоря, весьма необычным.

Вадик недоверчиво осмотрел два длинных необычной формы шприца с короткими тонкими как жало осы иглами. Потрогал пальцем насечку с какими-то непонятными квадратными и треугольными символами. Мутное, желтоватое слегка светящееся содержимое, вызывало у него определённые опасения.

Положив шприц обратно на подоконник, Вадик удивлённо посмотрел на Муху:

— Слышь, гоблин, ты где это взял?

Муха, выводивший чёрным маркером на синей стене подъезда легендарное матерное слово из трёх букв, обернулся.

— Да мужик один продал.

— Какой ещё мужик?

— Да не знаю, стрёмный какой-то лет сорока в косухе и футболке с логотипом Morbid Angel. Лысый как Котовский и пентаграмма на затылке вытатуирована. Я раньше никогда его среди нашей тусовки не видел. В музыкальном магазине ко мне подкатил: глаза бегают, руки трясутся. Две сотни зелёных ему за них отдал, те, что я копил на новую гитарную примочку Overdrive.

Вадик снова взглянул на два квадратных шприца и от чего-то зябко поёжился:

— И насколько оно улётное?

Муха, нарисовавший под матерным словом бесстыже раздвинувшую ноги голую женщину, воровато спрятал маркер в карман и уселся на подоконник рядом с Вадиком.

— Ну что ты ко мне пристал? — раздражённо пробормотал он. — Мужик тот сказал, что средство это не просто улётное, а СУПЕРулётное, короче, крышу сносит по полной программе и, главное, не вызывает стойкую зависимость.

— Ну да? — усмехнулся Вадик. — Так я ему и поверил.

— Сейчас проверим! — заявил Муха, решительно закатывая рукав старой потёртой джинсовки с логотипом “IRON MAIDEN” на спине.

— Э, ты это, погоди, — схватил его за руку Вадик. — Может всё-таки не надо, бурда неизвестная какая-то, ещё не дай Бог ласты склеим. Я с Чаком Шульдинером раньше времени встречаться не хочу. Пори всём моём к нему уважении.

— Боишься? — презрительно усмехнулся Муха. — Ну что ж, тогда я сам без тебя попробую. Вообще-то я думал, что ты мне друг.

Ещё немного поколебавшись, Вадик тягостно вздохнул и, взяв второй необычно тяжёлый шприц, спросил:

— А как это ширево называется, тот стрёмный мужик тебе не сказал?

Муха отрицательно покачал головой, и через полминуты оба шприца были девственно пусты.

Странно, но долгожданный расслабляющий эффект почему то сразу не наступил.

— А как же дозировка? — испугался Вадик, спрыгнув с подоконника. — Может, мы, два дебила, не ту дозу себе вкатали? Может быть, нужно было совсем чуть-чуть себе вдуть?

— Два дебила — это сила! — расхохотался Муха, выбрасывая пустые шприцы в шахту лифта. — Доза что надо, стрёмный мужик сказал вкалывать всё и сразу.

Через пятнадцать минут стало ясно, что их подло обманули.

— Вот сволочь, — ругался Муха, вприпрыжку бегая по подъезду и гневно тряся кулаками. — Нажухал меня гад, двести бакинских с меня содрал за какую-то ослиную мочу.

— Да ладно тебе, — Вадик был даже рад такому повороту дел. — Хорошо ещё хоть копыта не откинули, кулибины хреновы.

Когда они вышли во двор, на улице уже стемнело, кое-где подслеповато горели фонари, вокруг которых кружились маленькие стайки упорной в своём стремлении сгореть мошкары. Мошкара думала что фонарь это солнце и что следует обязательно лететь так, чтобы это солнце светило строго над ними. Но искусственное «фальшивое солнце» лишь подло убивало.

— Ну ладно, — сказал Муха, когда они дошли до ближайшего перекрёстка. — Я пойду домой, ко мне сегодня один колхозный панк зайти обещал, я ему гитару свою толкать буду. Он фанат «Красной Плесени» прикинь? А про «Сектор Газа» говорит что евреи там сильно неправы.

— Спит красавица в гробу я подкрался и… — гнусаво затянул Вадик, но заканчивать провокационную строку почему-то не стал. — Ну давай, покедова, ботаник! Держи хвост пистолетом, а кулак кастетом!

— А ты сейчас куда? — спросил Муха, чувствующий себя перед другом немного виноватым после истории с палёным левым ширевом.

— Да к Катьке пойду, — ответил Вадик. — «Sex Pistols» послушаю, поотрываюсь.

Муха кивнул:

— God Save the Queen, братуха! Ну, в общем, до завтра.

— До завтра!

И они расстались.

* * *

Катька была дома, но не одна, а с каким-то патлатым хахалем, в котором без труда можно было узнать барабанщика местной панк-группы «Токсичные Отбросы».

Вадик заподозрил неладное ещё на лестничной клетке у Катькиной квартиры, в которой так громыхала тяжелая музыка, что казалось, там забивают в фундамент новые сваи. Было совершенно непонятным, почему соседи до сих пор не вызвали полицию.

Дверь была приоткрыта, и Вадик беспрепятственно проник в квартиру, пахнущую коноплёй, дешёвым бухлом и горелой яичницей с салом. Раскрасневшаяся Катька с хахалем сидела на кухне и делала лохматому гаду омлет. Увидев мрачного Вадика, она на несколько секунд вся остолбенела, после чего медленно попятилась в угол кухни.

Сидевший к Вадику спиной и ничего неподозревающий о нависшей угрозе хахаль за обе щеки уплетал какую-то нехитрую снедь, в которой легко узнавалась морская капуста с сосисками. Вадик сделал глубокий вдох, сосчитал про себя до десяти, после чего взялся за раздачу честно заслуженных люлей.

Первым делом табуреткой по хребту получил лохматый хахаль, от неожиданности подавившийся капустой, после чего позорно бежавший из квартиры. Затем за длинные фиолетово-зелёные патлы была оттаскана сама Катька, которая к удивлению Вадика ничуть этой экзекуции не сопротивлялась и покорно признав свою вину, лишь тихонько всхлипывала.

Покончив с воспитательным моментом, Вадик прошёл в комнату и, вырубив грохочущий музыкальный центр (из которого вовсю громыхали Cannibal Corpse и вечно простуженный Крис Барнс), уселся на продранный, валяющийся на полу полосатый матрас, всегда навивающий ему приятные воспоминания.

Да, с Катькой нужно рвать, причём кардинально и немедленно.

В квартире было необычайно спокойно, лишь где-то на краешке своего сознания Вадик смутно фиксировал тихое всхлипывание, доносившееся из кухни.

Когда оно внезапно прекратилось, Вадик не придал этому особого значения, занятый воспоминаниями, в которых был он, Катька, пьяный Крис Барнс и мятый видавший виды полосатый матрас.

На кухне что-то с грохотом упало на пол.

Вадик вздрогнул, буйные эротические фантазии тут же бесследно растворились.

«Вот же тупая овца!» — подумал он, нехотя поднимаясь с матраса. — «Опять что-то расхерячила дура криворукая».

Свет на кухне почему-то не горел.

Вадику это сильно не понравилось.

— Катька, ты где? — громко позвал он. — Что за приколы, ты лампу что ли разбила, замкнув в квартире проводку?

На кухне явно кто-то был: слышалась возня и чьё-то тяжёлое влажное сопение. Недоумённо пожав плечами, Вадик нащупал на стене кнопку включателя. С проводкой был полный нормас. Ярко загорелась стосвечовая лампочка под потолком, после чего взгляд парня упал на Катьку.

Катька неподвижно сидела за столом, подперев правой рукой зелёную голову.

Хотя нет, это была не Катька.

Вадик испуганно отпрянул к двери.

За кухонным столом на табуретке сидело жуткое зелёное чудовище с покрытой острыми шипами бугристой кожей и грустно своими четырьмя близко посажеными маленькими глазками беззастенчиво пялилось прямо на Вадика.

— Ну и лошара же ты, — хрипло сказало зелёное страшилище. — Это ж надо, я такого кретина раньше любила.

Волосы на голове Вадика зашевелились, а мерзкое создание, встав с табуретки, медленно пошло прямо на него, шевеля толстыми блестящими щупальцами.

— Ну что, котик, может быть, поцелуешь меня напоследок? — кокетливо предложило оно, обнажая чёрные кривые клыки, словно главная героиня из песни Сектора Газа «Вурдалак». — Можем даже с язычками!

Издав приглушённый вопль, Вадик, бросился вон из квартиры.

В себя он пришел лишь тогда, когда увидел перед собой яркий ларёк, торгующий дешёвым бодяжным пивом. В ларьке сидел смуглый носатый вредного вида грузин, который с интересом рассматривал испуганную физиономию потенциального покупателя.

— От кого бэжишь, генацвале? — спросил грузин, многозначительно подмигивая. — Можэт, заправышься пывком, ара?

Вадик затравленно оглянулся. Но на вечерней улице не было даже намёка на жуткое зелёное чудовище, которое, как ему казалось, должно было немедленно броситься в погоню, дабы сожрать его целиком в какой-нибудь вонючей подворотне.

В состоянии близком к помешательству, Вадик ни с того ни с сего купил три бутылки пива марки «Маньячный Мельник» и тут же у ларька выдул их все до последней капли.

— Вот это орёл! — восхитился в ларьке грузин. — Эй, генацвале, можэт возьмёшь чего покрэпче?

Вадик уже было хотел с ним согласиться, как вдруг увидел, что у грузина вместо носа растёт здоровый изогнутый птичий клюв.

— Вах-вах, — прокудахтал киоскёр. — Ты чэго это такой блэдный? Надо было пыво чыпсами закусывать, ара?

На этот раз Вадик даже не закричал, а просто повернулся к киоску задом и, словно лунатик, двинулся по тротуару прочь. На попадающихся по пути прохожих он старался по возможности не смотреть. Но пару раз всё же не удержался, о чём тут же горько пожалел.

По улице навстречу дефилировали: высокая женщина с собачьей беззвучно гавкающей головой, мужчина-рабочий с красными клешнями вместо рук, военный в коричневом мундире с хвостом и копытами, трансгендерный небинарный человек-олень в футболке с изображением Филиппа Киркорова.

Смотря исключительно себе под ноги, Вадик кое-как добрался до телефонной будки, пару раз чуть не разбив при этом голову о фонарный столб, и трясущимся пальцем набрал номер Мухи.

Муха долго не подходил к телефону и Вадик было решил, что его просто нет дома, но трубку, наконец, после тридцать второго гудка таки сняли.

— Муха-а-а-а! — истошно заорал в трубку Вадик, от страха даже немного заикаясь. — Он-н-но действует, мен-н-ня уже проп-п-п-пёрло.

— Да не ори ты, как пойманный на взятке депутат облсовета Зажопинска! — огрызнулся Муха. — Я тоже это понял. Торкнуло не по детски. Давай, айда ко мне, а то ненароком крыша совсем протечёт.

От телефонной будки до дома Мухи было примерно два квартала. Вадик по привычке хотел воспользоваться троллейбусом, но, увидев бледного водителя, в затылке которого торчал окровавленный топор, от этой мысли немедленно отказался, решив добираться до нужного дома пешком.

* * *

Звоня в квартиру Мухи, Вадик всё боялся, что увидит своего друга в каком-нибудь чудовищно-экзотическом виде, но все его опасения были напрасны. Открывший дверь Муха, никаких жутких аномалий в своей по обыкновению простоватой внешности не обнаружил. Его лицо было угрюмым и сосредоточенным как никогда.

— Давай, баклан, проходи, что застыл, как сурикат под коксом.

Натянуто улыбнувшись, Вадик прошёл в квартиру.

— Ты только, паря, не пугайся, — предупредил его Муха, плотно закрывая входную дверь, — у меня там, в гостиной, василиск сидит.

— Кто? — испуганно переспросил Вадик.

Поморщившись, Муха неопределённо махнул рукой:

— Ну, в общем, сам всё увидишь.

Сделав круглые глаза, Вадик заглянул в гостиную, затем, судорожно сглотнув, перевёл взгляд на друга.

Муха важно кивнул:

— Да-да, именно! Это он Василий по кличке Карданный Вал, тот самый панк, что гитару хотел мою купить… этот… как бишь его… ибанез… Но ты не бойся, я его на всякий случай крепко связал, а деньги конфисковал.

В гостиной на протёртом паркетном полу лежал… или нет, скорее лежало нечто с жабьей головой и петушиным хвостом, связанное мокрой простынёй.

Это нечто дёргалось и непрестанно что-то зловеще мычало.

— Ну а кляп ты ему, зачем в пасть вставил, — спросил Вадик, кое-как справившись с подступившим вновь страхом. — Кусался, наверное?

— Да нет, — как-то смущённо ответил Муха. — Матом крыл, да ещё таким, что даже я покраснел. Обещал мне устроить незабываемый грайндкор вечер сексуальных приключений в компании с бензопилой фирмы Хюндай!

Вадик осторожно обошёл злобное чудовище стороной и опустился в продавленное кресло. Со стенных плакатов на него угрюмо взирали любимые идолы — Брюс Дикинсон, Джеймс Хэтфилд и Оззи Осборн. Идолы выглядели очень недовольными. Осборн так вообще даже держал в зубах невинно убиенную летучую мышь и, судя по всему, перед актом преступного каннибализма тоскливо выл на высоко висящую в небе на красочном постере полную луну.

— Ну и что нам с ним делать?

— Ума не приложу, — ответил Муха, почёсывая темя. — Может в зоопарк сдать за деньги? Чувствую, пора нам из города рвать когти.

— А это нам поможет? — с тоскою в голосе спросил Вадик.

— А чёрт его знает, — махнул рукой Муха. — Но в городе нам оставаться до утра точно нельзя.

— Это ещё почему? — не понял Вадик, который уже порядком устал от постоянной беготни от всяких там монстров.

— А ты выгляни на улицу, дятел! — посоветовал Муха. — Давай, давай, смелее.

Вадик резко встал и, переступив через дёргающегося на полу панка Василия по прозвищу Карданный Вал, подошёл к окну.

— ЁПТА! — непроизвольно вырвалось у него. — Вот это так глюк!

Напротив, вместо блочного дома с вечно закрытым на ремонт гастрономом на первом этаже, высился зловещий готический замок с остроконечными башнями и забранными ржавыми решетками мрачными окнами. Над воротами замка имелась даже поясняющая надпись — Эльсинор.

— Кристоф Виллибальд Глюк хороший композитор, — хрипло прошептал Муха. — Но ты лучше не гони на него. «Ифигению» вот написал. А всё что ты видишь за моим окном это не глюк, это новая наша с тобой самая что ни на есть настоящая реальность.

— То есть как? — Вадик резко обернулся. — Разве всё это не действие твоего нового СУПЕРширева?

— Точно не знаю, — пожал плечами Муха, — но они, — он указал рукой на замок и монстра на полу — вполне реальны. Их можно потрогать, с ними можно поговорить или заняться сексом.

От мысли, что можно заняться сексом с Василием по прозвищу Карданный Вал, Вадик весь аж содрогнулся.

— Это явно никакие не галлюцинации, — знающе продолжил Муха. — Тут наше зрение не причём, здесь явно что-то другое.

— Но что? — испуганно спросил Вадик. — Если ты что-то знаешь, говори прямо сейчас.

Но Муха лишь грустно указал глазами на полку с потрёпанными корешками зачитанных до дыр книг.

Вадик проследил за его взглядом:

— Ну и что с того, причём здесь эта сортирная макулатура?

— Это не макулатура, чучело ты огородное — обиделся Муха. — Это великая фантастика.

— Читаешь всякую чушь, — фыркнул Вадик, снова возвращаясь к их давнему диалектическому спору.

Муха тут же насупился:

— И вовсе это не чушь. «Ночной Засор», «Бздюна», «Мечтают ли андроиды об электробритвах», «451 градус по барабану» — признанные мировые шедевры.

— Нет, ну вот какого чёрта ты мне здесь всё это сейчас втираешь? — внезапно вспылил Вадик. — Причём тут эта твоя фантастика?

— А притом! — зло бросил Муха. — Что мы, похоже, ширнулись и попали в какой-то долбанный параллельный мир из прочитанных мною романов.

— Чего? — не понял Вадик. — Я вижу, ты совсем от всех этих наркотических приходов серьёзно так съехал.

— Я ещё раз повторяю, это не глюки.

— А вот мы сейчас и посмотрим, — закричал Вадик и выбежал из квартиры.

Муха сокрушённо покачал головой и, пнув ногой мычащего на полу Василия, неспешно подошёл к окну.

Вадик, словно ошпаренный, выскочил из подъезда через пару минут и, перейдя пустую в это позднее время проезжую часть, подбежал к запертым воротам готического замка. Потрогал кованые створки, поковырял зачем-то пальцем замочную скважину и что-то зло прокричав, принялся колотить в них кулаками.

Через минуту ворота с тяжёлым скрипом открылись, и из-за них вышел огромный стражник в железной кирасе и ярким плюмажем на конусовидном блестящем шлеме. Вадик что-то с чувством сказал ему, после чего стражник, невозмутимо огрел ночного дебошира древком копья по голове и с чувством выполненного долга вернулся обратно в замок.

Ворота с лязгом захлопнулись.

Муха с некоторым сожалением поглядел на распластавшееся на асфальте тело горемычного друга, а затем пошёл на кухню за льдом для холодного компресса.

* * *

— Ну, теперь ты убедился, что никакие это не глюки? — спросил Муха, собирая старый камуфлированный походный рюкзак.

Вадик снова сидел в продавленном кресле, прикладывая к шишке кулёк со льдом.

— Ты прав, кореш, из города нужно линять, — наконец согласился он. — Бери только самое необходимое. Может утром весь этот бред прекратиться. С криком первых петухов.

— Как в старой сказке, ага, конечно, — невесело усмехнулся Муха. — Хотя лично я всегда мечтал попасть в мир какой-нибудь песни «Короля и Шута». Светлая память Горшку. А ты не думал что утром всё станет только хуже?

— Поживём — увидим! — философски заметил Вадик. — Магнитофон с любимыми кассетами возьми. Не помешает.

— А какие группы брать?

— Пакуй всё что есть Cannibal Corpse. Думаю эта музыка будет способна отпугнуть любого даже самого злобного монстра.

— Ага! — не стал спорить Вадик. — Или привлечь его.

* * *

Когда они покинули квартиру Мухи, дело уже шло к глубокой полуночи. Город на глазах преображался. Кое-где вместо запыленных клёнов уже росли странные высокие деревья со светящимися цветами. Многие дома напоминали не то средневековые монастыри, не то бастионы свихнувшихся феодалов. Особенно поражало их соседство с другими, обычными зданиями, на которых красовались вывески: «Парикмахерская Для Тыквоголовых», «Гастроном Подлый Гном», «Гостиница Сонный Дальнобойщик».

Пару раз, вместо редких в ночное время автомобилей, по проезжей части проносились чёрные зловещие кареты с обезглавленными кучерами, а однажды даже проскакал бледный всадник в одежде разносчика пиццы фирмы «Четыре мертвеца».

Аппетитные дымящиеся заказы торчали из его седельной сумки.

— Может поймаем такси? — предложил Вадик, когда они уже миновали центр города.

— Ага, — усмехнулся Муха, — а шофёром у нас будет Мэрилин Мэнсон.

— Да ладно тебе, — снова разозлился Вадик. — Сам виноват, если бы не твоё дурацкое ширево и патологическая жадность, сидели бы мы сейчас у Катьки и слушали взахлёб «Six Feet Under».

Муха в ответ угрюмо промолчал, а из соседнего переулка вдруг браво выскочил жёлтый полицейский бобик.

— Ну всё, попали! — закричал Вадик, прячась в тень соседнего здания, но было поздно.

Лихо развернувшись, бобик окатил ночных беглецов светом ярких фар, заперев их в узком сыром переулке. Клацнув, открылась дверь со стороны водителя.

Щурясь от яркого света, Вадик с Мухой прикрыли глаза руками.

— Кого я вижу, — раскатисто прогремел в переулке до боли знакомый бас. — Наколкин и Шмыгов! Бивис и Баттхед мценского уезда. Какая встреча!

Самые худшие опасения подтвердились и в обладателе грозного баса друзья узнали местного участкового Антона Гопстопова.

— И куда вы это, интересно, два дебилоида, на ночь глядя, намылились, не в ближайшую библиотеку ли случайно? — насмешливо гремел участковый. — А в рюкзачке что, часом, не свежая конопля?

Бежать было некуда и Вадик с Мухой отступили вглубь переулка.

— Теперь-то я вас точно упеку по самые гланды, — довольно гудел Гопстопов.

В свете фар появилась кряжистая широкоплечая фигура в полицейской фуражке.

— А ну-ка, ну-ка, идите-ка сюда, я хочу посмотреть на ваши уголовные морды поближе.

В правой руке участковый держал портативный «демократизатор», который не раз хаживал по спинам представителей городских групп риска — бомжей, неформалов, хиппи и служителей сатанинского культа свидетелей Иеговы. Лихорадочно соображая, Вадик искал спасительный выход из этой абсолютно безнадёжной ситуации.

Но выход не находился.

Ну, никак.

Гопстопов тем временем, ненавязчиво поигрывая дубинкой, получал искреннее садистское удовольствие от вида своих беззащитных жертв.

— Ну что, любители Курта Кобейна? — весело спросил он. — Типа отбегались? — и более суровым тоном представитель закона тут же добавил. — Рылом к стене, ласты на ширину плеч, грабли за голову, быстро…

Друзья подчинились. Притушив фары служебного бобика, участковый подошёл ближе и зловеще так пропел:

— Что у вас, ребята, в рюкзаках, знаю, что не очень вы богаты. По земле и круглой, и покатой Вы идете в грубых башмаках… Так, посмотрим, что это у вас тут о… книжки? Слушай, Наколкин, а я и не знал, что ты умеешь ещё и читать, а не только связно говорить. О, да это же фантастика? Так ты ещё и думать умеешь, что ж поздравляю. А это что за гербарий?

В переулке за спиной участкового вдруг послышались чьи-то шаркающие шаги. Гопстопов обернулся.

У полицейского бобика стоял странный человек в плаще, но без головы. Точнее голова была, в чёрном цилиндре, с усами и моноклем, но её странный человек держал в руках.

— Что за… — участковый потянулся к кобуре.

Тем временем печальный незнакомец ловко забрался в служебный бобик и, положив свою голову на сидение рядом, резко дал назад. Машина дёрнулась и, взвизгнув шинами, поехала задом наперёд к выезду из переулка.

— Эй, куда, стой, — закричал участковый. — Это государственное имущество, такие тарантасы не угоняют.

Но джентльмен без головы его не услышал или не захотел услышать, развернув машину, он скрылся на соседней улице.

— Эй, а ну прекрати нарушать…

Громко топая, Гопстопов бросился следом за угнанной машиной.

— А вы, оставайтесь на месте пока я не вернусь, — на ходу бросил он ночным беглецам.

— Ага, как же, щаз, разбежались! — и Муха показал вслед улепётывающему участковому известную комбинацию из одного оставленного пальца.

Вадик облегчённо вздохнул:

— Это ты его вызвал?

— Кого? — не понял Муха.

— Ну этого безголового с моноклем.

— Чего? — вид у Мухи был обалделый. — Ты чё, совсем рехнулся?

— А я думал, что это твой глюк, — невозмутимо ответил Вадик.

— Что, ты снова за своё? — взбеленился Муха. — Я вижу, тот стражник не достаточно сильно тебе по башке врезал, но ничего мы сейчас это быстро исправим.

— Эй, охренел совсем? — отшатнулся Вадик от замахнувшегося на него кулаком приятеля. — Драпать поскорее надо, а то Гопстопов ещё вернётся.

И друзья спешно покинули злосчастный переулок.

* * *

Странно, но на окраине город был не так сильно тронут параноидальной архитектурой, да и разные инфернальные персонажи попадались здесь куда реже.

— Значит очаг распространения этой дряни где-то в центре, — сделал вывод наблюдательный Муха, забивая свежий косяк.

— Это точно, — согласился с ним Вадик, как следует прочистивший себе мозги после первой затяжки.

Мир вокруг стал значительно радужней и намного теплее, его омрачали лишь внезапно выросшие на голове Мухи круглые бараньи рога.

— Что за нах? — Вадик с отвращением отбросил дымящий косяк в сторону.

Сигарета описала в воздухе замысловатую дугу и с шипением погасла в ближайшей луже.

— Эй, ты что это планом чужим разбрасываешься? — зашипел на него Муха, выловив из лужи выброшенный другом окурок. — Боба Марли на тебя нет…

— Да ведь у тебя всё равно полный рюкзак анаши, целая ПЛАНтация, — резонно возразил Вадик.

— Ага, — огрызнулся Муха. — А ты его, можно подумать, возделывал, поливал, удобрял, лелеял каждый лепесточек.

— Да заткнись ты уже…

Через пять минут бараньи рога на голове Мухи исчезли, и Вадик почувствовал себя поспокойней.

— Кстати, — нарушил он молчание, когда они проходили мимо гранитного десятиметрового памятника феминистской Красной Шапочке. — Тот подъезд, в котором мы ширялись, случайно, не в центре города как раз находится?

— Да не помню я, — отмахнулся Муха. — Ох, ни фига ж себе… вот это так статуй!

С открытыми ртами приятели застыли у гранитного монумента.

— По-моему, два дня назад этого здесь не было…

Десятиметровая Красная Шапочка была облачена в модную курточку из волчьей шкуры с отворотами, а на её мускулистом плече лежала здоровенная шипастая дубина. В свободной руке девочка сжимала берестяное лукошко, с какими-то средневековыми орудиями пыток, в которых угадывались щипцы, зубило и огромное мачете.

Выбитая надпись у подножия памятника гласила:

«ЛЮБИМОЙ НАШЕЙ ВНУЧЕНЬКЕ ОТ БАБУШКИ И КОЛОБКА».

— Ни черта не понимаю, — возмутился Муха. — А Колобок тут каким боком?

— Так ведь он Лису сожрал! — вспомнил Вадик, задумчиво ковыряясь в носу. — В этой… народной американской сказке, как там её… «Техасская Резня Бензопилой»! Во! Точно! Вспомнил. Не сбоит ещё оперативная память… хотя порою и зависает.

Посмотрев на друга, Муха многозначительно покрутил пальцем у виска.

— Ну ты, баклан, бывает как сморозишь, хоть цитируй тебя потом в википедии.

Ещё немного потоптавшись у странного монумента, беглецы двинулись дальше. Брутальное изваяние гигантской Красной Шапочки окончательно испортило им настроение, а Вадик всё гадал, чей же это глюк его или Мухи? Или, может быть, вообще ничейный? Просто так себе глюк, как глюк. Сам по себе.

Хотя нет, так, конечно, не бывает.

Они уже почти покинули городскую черту, когда на дороге их вдруг обогнал чёрный шестисотый «Мерседес», за рулем которого восседала здоровенная человекоподобная свинья в малиновом пиджаке и с золотой цепью на щетинистой шее.

— Нет, ты это видел? — восхитился Вадик. — Вот это кого-то из нас сейчас плющит!!!

Неожиданно дав задний ход, свинья подъехала к друзьям.

— Эй, братва? — хрипло крикнула она им в приоткрытое ветровое стекло, активно жуя жвачку. — Где здесь маслоферма имени Ильича?

Вадик с Мухой недоумённо переглянулись.

— Какого именно Ильича? — переспросил Муха. — Леонида или Владимира?

Свинья крепко задумалась, а Вадик про себя отметил, что на руле лежали вполне себе человеческие, волосатые руки все в золотых кольцах.

— Воннегута, — наконец ответил хряк.

Муха отрицательно покачал головой.

— Скотобойня номер пять в другой стороне!

— Вот, блин, — сокрушённо хрюкнул боров и, развернув машину, поехал обратно в город.

— Все там будем, — запоздало крикнул ему вслед Вадик.

— Ты это о чем? — не понял Муха. — О скотобойне?

— Да так, — замялся Вадик. — Не обращай внимания. Это философское. Очень трудное для твоего понимания.

Но всё-таки они сделали фатальную ошибку, двигаясь вдоль шоссе, и поняли это лишь тогда, когда сзади послышались завывания полицейской сирены. Жёлтый бобик их неумолимо нагонял. Высунувшись в ветровое окно, и перекрывая вой сирены, участковый Гопстопов кричал им вслед что-то очень и очень нехорошее.

Друзья побежали.

— Не уйдете, металлисты недоделанные — ревел настигающий их Гопстопов, нещадно давя на газ. — Я как банный лист на известном месте, от меня не избавишься.

Сворачивать было некуда, по обеим сторонам от шоссе простирались, неизвестно как возникшие на окраине города, непроходимые болота.

«Опять чей-то глюк», — отметил про себя Вадик, подозрительно поглядывая на бегущего чуть впереди Муху. Рюкзак с ценным содержимым смешно подпрыгивал у него за спиной.

Неожиданно дорога стала меняться, будто плавиться от сильного жара. Шоссе покачнулось, белые полосы разметки заплясали, словно пьяные змеи на раскалённых углях и, не успев что-либо понять, друзья провалились, увязнув во внезапно ставшем жидким асфальте.

И последнее, что успел увидеть Вадик в безумно кувыркнувшемся мире, так это совершенно перекошенное лицо участкового Антона Гопстопова, рядом с которым в служебном бобике сидел печальный безголовый джентльмен в модном пенсне…

Глава 2 Три круга ада, дементный дед и «Сектор Газа»

Темнота рассеялась. Приподнявшись на локтях, Вадик огляделся. Парни лежали у обочины всё той же дороги в высоких пыльных кустах. Настало утро. Где-то на горизонте уже вставало заспанное одуревшее за ночь солнышко.

— Эй, — Вадик чувствительно ткнул кулаком Мухе под рёбра. — Вставай, душнила, приехали.

Муха приоткрыл правый глаз, нащупал рукой лежащий рядом верный бездонный рюкзак. Шумно вздохнул.

На дороге раздался цокот конских копыт. Вадик осторожно выглянул из кустов и увидел, как мимо проехала роскошная карета, из занавешенного окна которой высовывалась рука в чёрной кожаной перчатке с кружевным платком.

Внезапно карету ощутимо тряхнуло, видимо, под колесо попал камень и, завороженный дивным зрелищем Вадик увидел, как белый кружевной платочек, словно большая бабочка капустница, выпорхнул из чёрной руки, плавно опустившись на землю. Вадик дернулся, собираясь покинуть кусты, но был схвачен за шиворот окончательно пришедшим в себя Мухой.

— Ты куда это, придурок, собрался? — злобно прошипел ему на ухо друг. — Засветить нас хочешь?

Вадик грубо оттолкнул приятеля и снова полез из кустов наружу. Воровато огляделся и ловко сцапал практически невесомый в руке платочек. А Муха в кустах уже забивал свой первый утренний косяк.

— Ух ты, блин, — глупо хихикал он как следует затянувшись. — Как меня сейчас пропёрло, хочешь пыхнуть?

Вернувшийся в кусты, Вадик отрицательно покачал головой.

— Ну и дурак, — беззлобно констатировал Муха, делая вторую затяжку.

Платок был странным, потому что пах не духами, а бензином. В нижнем его уголке имелись две вышитые золотом буквы «J» и «P», видимо, обозначающие инициалы прекрасной владелицы.

— О-о-о-о, — сказал Вадик, бережно пряча подобранный платочек в задний карман модно порванных на коленях джинсов. — Кажется, я влюбился.

— Чего? — не понял Муха. — А… это ещё ничего… это обычно по утрам с бодуна бывает. На вот затянись и у тебя сразу всё пройдёт.

Вадик в ответ лишь презрительно фыркнул:

— Да что ты вообще, дубина, понимаешь в высоких чувствах?

— Да уж побольше твоего, — ответил Муха. — Держи вот косяк.

Вадик отвернулся, презрительно сплюнув в сторону.

— Ну и чё будем теперь с тобой делать? — спросил Муха, докурив косяк. — Сейчас я даже не уверен, что мы в нашей привычной реальности.

— Будем ловить попутку, — ответил Вадик. — В город нам возвращаться нельзя, вон, кажется, что-то подходящее едет.

Друзья выглянули из кустов. По шоссе действительно мчался чёрный шестисотый «Мерседес», оставляя за собой серый клуб придорожной пыли.

— По-моему, я где-то уже видел эту машину, — поскрёб макушку Муха, подняв вверх большой палец.

Замедлив ход, машина остановилась у кустов и из неё вышел здоровый двухметровый амбал в малиновом пиджаке и с толстой золотой цепью на шее. Друзья переглянулись.

— А где хряк? — спросил Муха. — Ведь в прошлый раз за рулём, кажется, был хряк.

Вадик пожал плечами. А амбал тем временем обошёл свою машину кругом, проверил колёса, постучав по ним ногой, протёр тряпочкой лобовое стекло, почистил маленькой щёточкой дворники.

— Эй, — крикнул ему Муха, взваливая на плечо тяжеленный рюкзак. — Уважаемый, а вы нас не подвезёте?

Амбал обернулся. Несколько последующих секунд на его лице отражался мучительный процесс бурной мыслительной деятельности. Кажется из его слегка оттопыренных ушей даже пошёл белый пар.

— Чяво? — наконец переспросил он.

— А разве вы нас не помните? — влез в разговор Вадик. — Вы ещё дорогу у нас спрашивали, как проехать на эту… свинобойню.

— Фильтруй базар, чел — непонятно ответил амбал.

— Короче, мужик, — не вытерпел Муха, нервно оглядываясь на пустую дорогу. — Ты нас подвезёшь или как?

— Чёт вид у вас какой-то стрёмный… Металлисты что ли?

— Ага, типа того… — подтвердил Вадик. — Фанаты-любители…

— Уважаю! — важно кивнул здоровяк. — Железо в качалке тягать под такое музло самое оно.

— Ну так возьмёте нас пассажирами?

— Говно-вопрос, валяйте, — легко согласился браток, садясь обратно в шестисотый. — Подкину вас до третьего круга.

— До третьего круга чего? — спросили друзья, забравшись на просторное заднее сидение «Мерса».

— Третьего круга ада, — ответил браток, плавно тронув машину с места.

Вадик судорожно сглотнул.

— То есть как ада?

— А вот так, — усмехнулся амбал, после чего грустно добавил. — Замочили меня давеча из гранатомёта, вот я своим ходом и добираюсь. Хорошо хоть верный «Мерин» разрешили взять, а то бы пешком топал в это их долбанное Чистилище. Таких как я барыг, знаете, сколько в очереди там сидит, страшного суда дожидаясь.

— А тебя ж чего отпустили? — удивился Муха.

Браток усмехнулся:

— Так ведь надо знать, кому в Чистилище на лапу дать. Я же не лох какой-нибудь ушастый. У меня даже здесь всё уже давно схвачено, слышали о таком банке «Титаник»?

Друзья согласно кивнули вспомнив задолбавшую всех по телевизору рекламу с тонущим пассажирским кораблём. «Не будьте лохами! — ярко сияла мигающая надпись на экране. — Страхуйте свои никчемные жизни только в банке Титаник».

— Хороший был банк… — принялся рассказывать разговорчивый водитель «мерина». — Без лоха жизнь плоха. Вот такой его слоган на самом деле был. Я директором там протрубил восемь лет от звонка до звонка, пока конкуренты не замочили. «Креди Алкоголь Банк» может тоже слыхали о таком? Директор Моисей Карлович Куцелевич… чтоб ему во всех местах пусто было в ближайший шаббат. Заказал меня мексиканскому картелю Хуарес. С подругой моделью меня подстерегли когда я в Пуэрто-Вальярта отдыхал. Один выстрел — два обгоревших трупа. Так прикиньте, братва, эту дуру даже в Чистилище не взяли, не знаю, где она сейчас валандается. Мозги как у креветки в соевом соусе.

Ехать в машине было приятно, тихо шуршал мерно курлыкающий двигатель, а кондиционер наполнял воздух в салоне блаженной прохладой и запахом жасмина. По обочинам дороги тянулся унылый пейзаж очень напоминающий пустошь Мохаве из Fallout: Нью-Вегас и Вадик мог поклясться что кажется пару раз даже смог заметить вдалеке уныло бредущего по каким-то там своим непонятным делам запыленного с головы до ног рад-скорпиона.

— Но вы не думайте, — продолжал вовсю разглагольствовать такой коммуникабельный браток. — Те козлы текильерос, что меня замочили, недолго потом землю топтали. Через неделю, смотрю, сидят с гитарами в сомбреро и пончо в Чистилище, как голубчики: у каждого по две дырки в затылке и большая контрольная во лбу.

И здоровяк весело заржал, демонстрируя крупные золотые зубы.

— Э, мужик, — вдруг испугался, Муха. — Ты ведь учти, нам ни на какой страшный суд не надо, мы ещё вроде как не умерли.

— Да ну? — удивился браток. — А рожи у вас вроде как синюшные. Ну да ладно, не моё это дело, может, вы, металлисты, клей «Момент» втихаря нюхаете, так уж и быть высажу вас у ворот третьего круга.

В общем, больше они почти не беседовали. Браток включил магнитолу и всё оставшееся время слушал эпичное пение Удо Диркшнайдера из ACCEPT.

— Вот Удо, вот это настоящий мужик! — через некоторое время всё-таки нарушил молчание владелец чёрного «мерина». — От горшка два вершка с кепкой в прыжке, а как ревёт… как ревёт… как маленький немецкий трактор «Jinma» с неисправным карбюратором. «Металлхарт» бомбезный альбом. Ну а что ещё нам, реальным пацанам, в аду-то слушать как не Экцепт?

С этим трудно было поспорить и друзья благоразумно промолчали.

А пустынный пейзаж за окном машины начал резко меняться. Пустыня по правой стороне закончилось, и вместо неё вдруг потянулась высокая стена из сплошного красного кирпича.

— А что за ней? — отважился спросить Вадик, удручённый этим мрачным зрелищем.

— За стеной, что ли? — переспросил браток. — А хрен его знает, вроде как третий круг ада, а может кирпичный завод, в любом случае туда никого из обычных грешников не пускают: судят и сразу в первый круг переправляют.

— Во! Слышите, как там грохочет!

Друзья прислушались.

— Да вроде концерт идёт… — с изумлением констатировал Муха.

— Да это же песня группы Мегадэт играет… «Симфония разрушения»… секундочку, а разве Дэйв Мастейн уже помер?

— Да жив вроде… — ответил браток, по-быстрому заглянув в свой смартфон. — Но в аду его уже давно ждут с гастролями… хедлайнером…

— Так, а кто же это там тогда за этой стеной играет? И вокал вроде похож?

— Кавер-группа! — знающе ответил амбал. — Набранная из музыкантов неудачников профукавших на фиг свою успешную карьеру.

Машина затормозила у высоких окованных железом ворот.

— Ну всё, вроде как приехали, — браток два раза просигналил и ворота стали медленно расходиться в стороны. — Вылезайте, дальше вы сами, пешком, а у меня здесь ещё дела, кое-кому опять на лапу надо дать, чтобы котёл был получше, попросторней, да и масло чтобы не дешевка какая-нибудь и девочек нужно дабы подсадили погрудастей, желательно порноактрис или на худой конец моделей «Плейбоя», благо все они тут в аду давно жарятся. Ну, короче, бывайте, братва. Хэви-метал рулит!

И покинувшие машину друзья увидели, как шестисотый «Мерс», не спеша въехал за ворота, где у дежурной будки стояло странное лохматое существо с копытами, хвостом и в светло-голубой каске с надписью «НАТО».

— Привет, баклан, — крикнул ему бывший глава банка «Титаник». — А шеф сейчас у себя?

Забавный чёрт кивнул, и ворота бесшумно закрылись, обдав друзей запахом вонючего сероводорода.

— Слышишь, — Муха пихнул Вадика локтём в бок. — А ты успел рассмотреть, что там за воротами-то было?

— Вроде как военная база, — пожал плечами Вадик. — F-16 в рядок стоят под парами. Готовятся видно бомбить третий круг ада… неся на своих серебристых крыльях мир, цивилизацию, добро и демократию.

— Война это мир! — хохотнул Муха.

— Свобода это рабство! — подхватил Вадик.

И вместе хором:

— Незнание сила!

И их заливистый дружный хохот был слышен даже дежурившему за воротами чёрту-привратнику.

* * *

Было уже далеко за полдень, когда они, наконец, увидали вдалеке диковинный город. Высокие башни, остроконечные шпили, длиннющие минареты, крепостные стены: всё это говорило о том, что этот город ну уж никак не мог относиться к нормальной реальности и потому, скорее всего, представлял нешуточную опасность.

— Давай туда не пойдем, — благоразумно предложил Вадик, но Муха лишь презрительно усмехнулся.

— Что, трусишь, ссыкло ушастое? Ну что ж, в таком случае я пойду туда один.

Это испугало Вадика ещё больше. Остаться одному в этом бредовом мире, нет уж, дудки, лучше пускай будет средневековый город, чем четвёртый или там десятый круг сюрреалистического ада.

Вскоре стало ясно, что в городе проходит какой-то праздник. На остроконечных башнях весело полоскались яркие флажки, слышался радостный гомон беззаботной толпы и, время от времени, что-то весьма торжественно-помпезное трубили горнисты.

— Слышь, мужик? — спросил Муха пьяного в дрезину не то карлика, не то гнома, не то несчастную жертву нелегального аборта, валявшуюся в кустах невдалеке от города. — А чё тут такое у вас творится?

Гном поднял непропорционально большую голову и, стянув с неё широкополую шляпу, внимательно посмотрел на друзей, забавно принюхиваясь похожим на пористую картошку носом.

— Не ходите туда, — ответил он, после чего, икнув, смачно отрыгнулся. — Ох, и крепкий же пунш варят эти проклятые остроухие эльфы…

— Так мы типа не поняли? — снова спросил его Муха. — Что у вас в городе происходит?

Гном удивлённо приподнял лохматые брови.

— Что происходит? Хм, король Вольдемар Трёхсот Первый проводит смотр женихов для своей дочери принцессы Роберты Авалонской.

— А в чём этот смотр заключается? — заинтересованно спросил Вадик.

— Ну, как, — гном с блаженной улыбкой почесал о пенёк горбатую спину. — Нужно что-нибудь спеть, продекламировать или рассказать анекдот, а затем ответить на три коварных вопроса от самой принцессы.

— Каких три вопроса? — переспросил Вадик.

Гном прищурился:

— Ты что совсем дурак?

Вадик пожал плечами.

— Естественно, они каждый раз меняются, — продолжил гном. — Но зато, прошедший это испытание и правильно ответивший на все вопросы юноша, станет принцем, наследником всего королевства и мужем прекрасной принцессы Роберты Авалонской.

— Так может всё-таки подскажешь нам правильные ответы на эти вопросы? — вежливо попросили по-прежнему плохо врубающиеся в происходящее друзья.

Запнувшись на матерном полуслове, гном несколько секунд буравил побеспокоивших его незнакомцев маленькими злобными глазками.

— Да пошли вы прямо в жопу к самому гнусному и вонючему горному троллю, — крикнул он. — Ходят тут всякие недоумки, спать мешают…

И гном полез обратно в любимые кусты.

— Вот же козлина бородатая, — сказал Муха. — Ладно, идём в город, может выясним ещё чего.

Вадик, достав из кармана кружевной платочек, мечтательно взглянул на праздничные башни замка.

— Я хочу поучаствовать в смотре женихов! — решительно заявил он.

— Что? — челюсть у Мухи слегка отвисла.

А в кустах громко заржал пьяный гном.

— Ты что совсем кукухой поехал? — Муха обалдело уставился на друга. — На фига тебе эта дурацкая принцесса?

Но раз принявшего решение Вадика, уже отговорить было невозможно.

— Кстати, а под каким именем ты собрался свататься к этой принцессе?

Вадик смерил приятеля высокомерным взглядом:

— Под именем графа Тилля Линдеманна.

— Тилль Линдеманн? — развеселился Муха. — Да с такой рожей как у него надо до конца жизни электриком в ЖЭКе работать. Граф… ё моё. Смотри, а то ещё за еврея тебя примут с такой-то фамилией и морду набьют. Сомневаюсь, что местные эльфы и гномыслушают Rammstein.

— Эльфы слушают Blind Guardian! — зло огрызнулся Вадик. — Вот сам увидишь… А за Тилля пасть любому порву…

И Вадик тут же глубоким басом пропел:

— В далекий край товарищ улетает. Родные ветры вслед за ним летят. Любимый город в синей дымке тает знакомый дом, зеленый сад и нежный взгляд…

— Да заткнись ты уже! — взвыл из кустов вредный гном, булькая, судя по звукам, новой винной бутылкой.

— А что такое? — возмутился Вадик. — Ты-то сам что слушаешь можно узнать, чмо бородатое?

— Я слушаю Cradle of Filth! — дерзко донеслось из кустов.

От подобного сообщения Вадик с Мухой слегка прибалдели.

— Пойдём, Муха, отсюда… рядом с этими кустами какая-то нездоровая атмосфера! — и, отряхнув запыленные джинсы, Вадик уверенным шагом двинулся прямо к блистающему вдалеке городу.

— Интересно, — размышлял вслух Муха. — А что потом делают с не ответившими на все вопросы женихами?

— Заставляют петь «Мармеладного» Кати Лель! — прокричал из кустов всё ещё подслушивающий чужой разговор вредный гном после чего дьявольски расхохотался явно имитируя при этом Дэни Филта.

* * *

Зарегистрировавшись в здании городской мэрии, Вадик получил там железную фишку с тринадцатым номером и красный расшитый золотом камзол.

— Ух ты, круто! — восхитился Муха, осматривая преобразившегося друга. — Ты теперь словно музыкант из группы «Король и Шут» только панковского синего ирокеза на голове не хватает. Неужели шмотки бесплатно дали?

— Угу! — подтвердил Вадик, поудобней устраивая на боку ножны со шпагой.

— Может и мне пойти записаться? — задумался Муха, но всё-таки решил не рисковать.

Видя нового претендента, народ почтительно расступился, а какой-то высоченный остроухий эльф в белом френче даже сунул Вадику под мышку электрогитару.

— Исполни им что-нибудь из раннего «Blind Guardian», — горячо прошептал на ухо другу Муха. — «Бегство в ночи» к примеру. Жаль только, что примочки у них нет, а то мы бы её к электрогитаре подключили.

В приёмном зале как раз заканчивал петь двенадцатый претендент.

— Я свободе-е-е-е-ен, — истошно надрывался длинноволосый юноша, сжимая под мышкой жалобно стонущую волынку. — Словно птица в небесах! Я свободе-е-е-е-ен… я забыл что значит страх!

Как он ухитрялся одновременно играть на волынке и петь было совершенно непонятно.

Старый король Вольдемар Трёхсот Первый, очень сильно напоминающий впавшего в полный и окончательный маразм Джо Байдена, обыденно и как-то даже умиротворённо кемарил на троне, рядом с которым в золотом кресле вальяжно восседала весьма габаритная принцесса Роберта Авалонская в брезентовом плаще-палатке и с надвинутым глубоко на голову капюшоном из тьмы которого торчала чуть тлеющая кубинская сигара.

Рассмотреть лицо красавицы было решительно невозможно.

Закончив свою эпическую песню двенадцатый претендент, отложив в сторону сдувшуюся волынку и преклонив одно колено, стал ожидать трёх решающих вопросов. Как всегда в этот момент ропот в зале стихал, и придворные с напряжением начинали следить за развитием драматических событий. Чувствовалось что претендент несколько трусит, во всяком случае, пот из-под бархатного берета у него тёк просто ручьями.

В зале повисла гробовая тишина.

Посапывающий на троне король вздрогнул и, не просыпаясь, сквозь сон вяло промямлил:

— Всех заговорщиков на фиг казнить, а их головы развесить на городской площади в виде праздничных гирлянд…

И безумный тиран снова захрапел.

Засуетившиеся стражники, тут же кого-то выволокли из зала. Когда вопли арестованных затихли в глубине замка, принцесса шевельнулась. Застывшего посредине зала претендента, казалось, чуть не хватил удар, но на ногах он всё же удержался.

— Чего он так боится? — всё недоумевал Вадик.

А Мухе страшно захотелось забить сейчас косяк, но во дворце сделать это он как-то постеснялся.

Наконец принцесса хриплым севшим голосом задала свой первый вопрос:

— Ответь мне, кретин, решивший попросить моей руки. Кто это такой? В круглых очках он поёт, с Шэрон красоткой живёт?

Жених затравленно оглянулся. Придворные, как могли, полушёпотом, начали подсказывать ему возможные варианты правильных ответов.

— Это… — неуверенно промямлил претендент. — Это…

— Ну, смелее, смелее… — нетерпеливо поторапливала его принцесса. — Мужик ты, в конце концов, или позорная баба?

— Это Джон Леннон!!! — выпалил жених и попятился подальше от царского трона.

В зале снова повисла напряжённая тишина.

— Нет, — ледяным тоном ответила принцесса. — Это Оззи Осборн!

В ту же самую секунду мраморные плиты пола под двенадцатым женихом разошлись, и он с диким воплем полетел куда-то вниз, увлекая за собой жалобно гудящую волынку. Затем из открытого люка послышалось утробное рычание, хруст и кто-то с аппетитом, приглушённо урча, зачавкал.

— Вау! — сказал Муха, протискиваясь в толпе испуганных придворных как можно ближе к трону. — Ну прямо как в старых диснеевских мультфильмах.

Плиты пола с грохотом медленно сошлись, став на место.

— Следующий, — уставшим голосом произнёс разодетый, словно павлин, уродливый зелёный гоблин в напудренном парике и стукнул посохом в пол.

Взгляды придворных сосредоточились на Вадике.

— Ты это, — яростно шептал ему возбуждённый Муха. — Главное, держись от середины зала подальше.

Вадик решительно вышел вперёд.

— Итак, — сказал зелёный гоблин с посохом, видимо, распорядитель чудесного праздника. — Вы будете петь, декламировать стихи или, быть может, расскажите неприличный анекдот?

— Я, пожалуй, спою! — гордо ответил Вадик, поудобнее перехватывая электрогитару.

— Усилитель Маршалл Валвестэйт с примочкой и колонками в зал! — тут же распорядился гоблин.

Распахнулись двери и взмыленные гномы прикатили тележку со всем необходимым.

Тринадцатый жених быстро поколдовал с проводами безошибочно сунув блестящий «джек» в соответствующий разъем на электрогитаре. Затем взял первый пробный аккорд. Поморщился и, подкрутив верньеры усилителя, ударил по струнам снова. Пол и стены дворца завибрировали. Из под мраморных плит кто-то жалобно завыл. Вадик изуверски усмехнулся и ударил по струнам указательным пальцем сильнее. На этот раз с потолка посыпалась штукатурка, а спящий король на троне снова заговорил во сне.

— Землетрясение… — пробормотал тиран. — Двенадцать мать их баллов!

— Ну… понеслась! — и Вадик начал исполнение любимой песни мощно запев и заиграв. — А я девчонку полюбил, по ночам я с ней гулял, но она была не та, за кого я принимал. Я носил в ушах кресты, металлистом был тогда, но девчонку за улыбку полюбил я без ума!

Муха сделал на правой руке «козу» и мощно затряс хаером. Присутствующие тоже оживились притоптывая ногами в такт цепляющему ритму.

— Снял я как-то кресты, с металлизмом завязал подарил я ей цветы, но дар речи потерял. Обнажила вдруг клыки и вцепилась, словно рак и я понял, что она настоящий вурдалак!

— О-о-о, я влюбился в вурдалака, а-а-а! — хором запели присутствующие.

— Да они же знают эту песню! — закричал Муха. — Теперь я останусь жить в этом королевстве до конца своих дней…

— Впали серые глаза, трупный запах изо рта, золотистая коса стала синею тогда, — продолжал петь Вадик, схватив кураж. — А улыбка её украшение лица лишь смертельная агония на роже мертвеца!

— О-о-о, я влюбился в вурдалака, а-а-а! — ревели придворные и, кажется даже сам спящий на троне король тоже тихо подпевал.

— Что случилося со мной? А ведь я её любил, но не знал я, что она была жителем могил. Умерла она ещё во времена царя Петра, а теперь из-за неё не дожил я до утра! О-о-о, я влюбился в вурдалака, а-а-а!

— А-а-а-а… — бесновалась толпа устроив в тронном зале настоящий слэм.

Придворные стали в круг и принялись сталкиваться друг с другом как кегли в боулинге, а Вадик стал искать безумным взглядом подходящее возвышение с которого можно было бы спрыгнуть в заведённую толпу. Но как назло подходящее возвышение никак не находилось. А тут уже и сама песня закончилась.

Как только музыка затихла на троне в очередной раз проснулся престарелый король Вольдемар и, взглянув мутным взглядом в зал, весело захихикал:

— Ой, я не могу, неужели вы на самом деле всех их казнили? Ведь это была праздничная шутка…

Зал тут же грянул раскатом заливистого смеха.

Смеялись все, даже Вадик с Мухой. Исключением из правил стала лишь совершенно неподвижная зловещая принцесса да прожорливый обитатель подвалов королевского дворца. Отсмеявшись, король дал знак продолжать праздник и снова сладко захрапел.

Принцесса в золотом кресле чуть шевельнулась.

Зал затих в предвкушении.

— Итак, первый вопрос, — хрипло сказала она. — Кто это такой? Отличным басистом он был, одноглазого змея часто душил!

— Дэвид Эллефсон! — не задумываясь, ответил Вадик.

Придворные в зале буквально онемели, такого самоуверенного претендента они ещё ни разу не видели. Принцесса же пыхнула сигарой и меланхолично произнесла:

— Первый ответ верен.

Хор ликующих голосов пронёсся над толпой.

Муха показал другу поднятый вверх большой палец.

— Вопрос второй, — промычала принцесса, пожёвывая сигару. — Ответь мне кто это? Гранж он отличный играл, в голову дробью стрелял!

— Это м… м… — Вадик задумался. — Это… Курт Кобейн.

— Второй ответ верен!

Придворные опять радостно заголосили.

— Вообще-то его убила Кортни Лав! — дерзко выкрикнул Муха, но на его реплику мало кто обратил внимание.

Вадик же лишь усмехнулся, поправляя сильно съехавшую на бок шпагу.

— Ну что ж, принцесса, — нагло заявил он. — Я жду от вас третьего решающего вопроса.

Принцесса медленно встала с кресла, оказавшись довольно приличного роста:

— Ответь же мне, — её низкий голос на этот раз звучал максимально зловеще. — Кто это? В фильме «Пила» парень снялся, а позже в петле он болтался!

Вадик хмыкнул:

— Честер Беннингтон!

— Третий ответ верен.

Придворные что-то запели нестройными голосами. А в подземелье королевского дворца недовольно взревел, оставшийся без тринадцатого блюда, прожорливый монстр.

— Никакого уважения к Честеру! — гневно орал Муха. — Вы что здесь совсем охренели? Я требую проявлять уважение к умершим легендарным музыкантам.

— Дорогая, этот жених тебя огорчает? — разбуженный воплями Мухи, спросил король Вольдемар, недружелюбно глядя на Вадика. — Можно я его немножечко казню?

— Забей, папаша, — строго ответила принцесса. — Это мой будущий муж…

* * *

О свадьбе графа Тилля Линдеманна и принцессы Роберты Авалонской раструбили на всё королевство. Многие прославленные рыцари спешили в столицу, дабы лично поздравить выжившего из ума короля и молодого жениха с невестой, в результате чего в лесах расплодилось страшное количество драконов, гоблинов и интернет троллей, оставшихся без присмотра, чьё поголовье на время перестало строго контролироваться.

— Эх, погуляем на славу, — сказал Муха, развалившись на роскошной кровати в личных покоях жениха.

Сам жених пребывал в последнее время в некотором затруднении, касающемся непосредственно его невесты.

— Что за фигня, блин, — сказал он Мухе, пинком сгоняя того с кровати. — Прошло уже два дня, а я ни разу не видел её без этого дурацкого плаща-палатки.

— А зачем тебе оно? — удивился Муха. — Во время брачной ночи всё равно темно будет, а утром сам знаешь на кого женщины похожи: засыпаешь с Памелой Андерсон, а просыпаешься с Томми Ли.

— Да не дай Бог такое, — пробормотал Вадик, примеряя у зеркала королевскую мантию из горностая. — Гляди какая! Прямо как у Фредди Меркьюри! Он её напяливал в конце каждого концерта.

— Ну вот просто представь себе что просыпаешься ты завтра утром, а рядом с тобой Томми Ли лежит с бутылкой вискаря. Твои последующие действия?

Вадик дёрнулся.

— Никогда, слышишь! — закричал он. — Никогда не шути так со мной.

В следующую секунду двери покоев резко распахнулись и в спальню ворвались вооружённые стражники, скрутив Муху, они поставили его на колени и приготовились отсечь секирой голову.

— Господин, этот наглец только что оскорбил вас! — с почтением сказал один из солдат. — Позвольте немедленно казнить зарвавшегося наглеца.

Вадик задумался, теребя начинающую отрастать жиденькую мушкетёрскую бородку.

— Пожалуй, — медленно произнёс он. — На первый раз я его прощаю.

Стражники почтительно поклонились и, отпустив Муху, покинули спальню.

— Ну, спасибо тебе, — прошипел Муха, потирая ноющие запястья, — граф штопанных гондонов.

Вадик лучезарно улыбнулся:

— Не за что, братан…

* * *

Свадьба была назначена на воскресенье. И когда этот день, наконец, настал, настроение Вадика, которое и раньше-то нельзя было назвать особенно мажорным, окончательно испортилось.

Гнетущие предчувствия не давали ему покоя.

— Да что ты козью морду всё время делаешь, — удивлялся Муха. — Целое королевство тебе достанется, когда местный самоходный дед к праотцам отойдёт. А жену эту свою, принцессу Роберту, в башню заточишь, в эту как её, из слоновой кости, а сам себе гарем заведёшь из придворных куртизанок — неформалок.

Но эти успокоительные речи жениху помогали мало.

— Не нравится мне всё это, ох как не нравится, — неустанно повторял Вадик, блуждая по лабиринтообразным покоям королевского дворца.

Короче, погуляли на славу.

На свадьбе было съедено колоссальное количество всяческой бегающей, летающей, плавающей и хрюкающей снеди, выпито целое море эльфийского особого и гномьего эля настоянного на болотных травах. Народ отрывался, как мог. Гудели, в общем, до самого вечера, но даже после торжественного венчания, супруга молодого графа наотрез отказалась показывать своё лицо.

— Ты хоть брюнетка или блондинка? — вопрошал принцессу пьяный Вадик, ища случай заглянуть Роберте под капюшон. — Ну покажи личико, что тебе стоит.

— Иди на хер! — лаконично отвечала принцесса, вовсю дымя кубинской сигарой и время от времени хрипло кашляя.

— Эх, — горестно восклицал граф. — Не бывает некрасивых женщин, а бывает слишком мало водки…

Но он ещё не знал, как жестоко ошибался в этом своём фатальном заблуждении.

Когда дело вплотную приблизилось к полуночи, то бишь к брачной ночи, Вадик откровенно начал трусить.

Отыскав в королевской конюшне задрыхшего в обнимку с винным кувшином Муху, молодожён вызвал его на срочный мужской разговор.

— Ну ты, по-моему, вообще вконец оборзел, — возмутился Муха, отряхивая от соломы мятые штаны. — Ты чего простым людям жизнь портишь? Я только поспать прилёг. Думаешь, раз наследник целого королевства, так тебе всё можно?

— Сделай мне одолжение, Муха, ну пожалуйста, — проигнорировав гневную тираду друга попросил Вадик. — Ну что тебе стоит, я тогда по гроб жизни твоим должником буду.

Муха задумался: иметь в вечных должниках наследного принца было довольно выгодно, хотя с другой стороны…

— Постой, секундочку, а что это за одолжение, о котором ты меня здесь так униженно просишь?

Вадик замялся:

— Ну, оно довольно деликатного характера, — неопределённо ответил он.

— А точнее?

— Ну, я хотел бы… как бы это сказать… чтобы ты провёл первую брачную ночь с принцессой Робертой вместо меня.

Глаза у Мухи после этого заявления чуть не вылезли из орбит.

— Шта? Это исключено! — гневно отрезал он. — Я вижу, ты окончательно помешался… Всё! До завтра! У меня голова гудит как котёл в бойлерной. Если я как следует не высплюсь, то глюки у меня завтра пойдут один страшнее другого. А нам такого точно не надо. Мне-то уж точно…

И сказав это, Муха гордо удалился обратно в конюшню досыпать.

— Вот же подонок обдолбанный, — процедил сквозь зубы огорчённый граф Линдеманн. — Ну я тебе это ещё припомню…

Глава 3 Роб Стальные Булки и монахи храма Шаолинь

На кровати в покоях молодожёнов при желании мог бы разместиться целый гвардейский полк с конями и амуницией. Заливая своё супружеское горе крепким вином, граф Линдеманн все-таки в начале первого ночи явился к брачному ложу, на котором восседала зловещего вида принцесса. Сигара больше не тлела во тьме глубоко надвинутого на её голову капюшона, под котором клубилась пугающая непредсказуемая тьма.

Мысленно посмотрев на свой внутренний спиртометр, Вадик понял, что его уже давно зашкаливает, и потому смело приблизился к жене, намереваясь резким движением руки стянуть с неё проклятый капюшон.

— Нет, — басовито возразила принцесса. — Я сам его сниму!

САМ!

ЕГО!

СНИМУ!

У графа подкосились ноги и он повалился бы на пол не подхвати его вовремя за шкирку вставшая с кровати принцесса. Хватка у девушки была очень сильной.

— Ты Никки Сикс! — закричал Вадик, которого поразила страшная догадка. — Милосердный Боже… если ты действительно есть где-то там на небе… забери меня поскорее отсюда…

— Вспомнил о Боге только тогда когда как следует припекло? — донёсся из тьмы капюшона вполне мужской презрительный голос. — А раньше значит атеистом был?

— Здесь Никки Сикс! — продолжал орать Вадик. — Помогите-е-е-е…

— Прекрати глотку драть, идиот! — злобно рявкнул зловещий незнакомец и резко дёрнув рукой, оторвал у камзола графа симпатичный кружевной воротничок. — Я не Никки Сикс… я Роб Хэлфорд!

— А-а-а-а… — пуще прежнего заголосил Вадик и краска резко отлила от его взмокшего лица. — Верните Никки Сикса… я хочу чтобы моей невестой оказался Никки Сикс!

— Никки тебя не слышит! — расхохотался незнакомец, сбрасывая с головы капюшон.

— М-м-м-м-мать перемать! — Вадик кинулся к дверям спальни, но она оказалась заперта снаружи. — Откройте! Сволочи!

И он отчаянно заколотил в дверь кулаками.

А лысый седобородый похожий на Санта-Клауса подтянутый старик с серебряным кольцом в носу достал из-за пазухи очередную кубинскую сигару и меланхолично закурил.

— Успокойся придурок! Только зря хороших людей перебудишь.

«Ни в коем случае нельзя становиться к нему спиной!» — тут же подумал Вадик и, повернувшись к старику лицом, вжался задом в запертую дверь.

Роб Хэлфорд тем временем сбросил с себя брезентовую плащ-палатку продемонстрировав шикарный кожаный прикид с заклёпками и цепями.

Выхватив прямо из воздуха чёрную нацистскую фуражку, он лихо надел её на лысую голову. Затем звонко щёлкнул пальцами, в которых тут же возник длинный офицерский стек.

— Ну что красава немного пошалим?

Теряя сознание граф Линдеманн медленно съехал по закрытой двери на пол.

* * *

— Очнись мужик, утро уже! — кто-то ожесточённо и беспощадно лупил Вадика по щекам.

Вадик открыл глаза.

— А-а-а-а… мать… — заорал он, увидав над собой старческую бородатую рожу в нацисткой фуражке. — Я думал это был страшный сон… а ну отвали от меня… извращенец!

— Спокойно! — Хэлфорд перестал лупить отбивающегося Вадика и подошёл к распахнутому окну. — Ах какое чудесной утро… оно определённо вдохновляет меня на новую песню.

— Что тебе от меня нужно? — немного успокоившись, спросил несчастный парень, тяжело поднимаясь с пола. — Предупреждаю сразу я традиционной ориентации. Мне нравятся исключительно женщины.

— Твоё право! — Роб обернулся приветливо улыбаясь. — В чём проблема?

— В том что нас вчера, кажется, поженили.

— Это не считается! — усмехнулся Роб. — Это была невинная шутка. Праздник ведь юмористический.

— А женихов дававших неправильные ответы тоже понарошку убивали?

— Нет, их убили на самом деле! — тут же сделался очень серьёзным Хэлфорд. — За то что не знают досконально историю рок музыки. Я бы за такое дополнительно пытал бы раскалённым железом. Но вот ты, мужик, молодец. На все мои вопросы дал точные исчерпывающие ответы. Гордись собой.

— Да уж, горжусь! Так вы меня отпустите?

— Конечно! Иди на все четыре стороны. Ты волен делать всё что захочешь…

— Это какой-то прикол?

— Какой — такой прикол? — не понял Роб.

— Ну типа… я сейчас задом повернусь, а вы на меня как наброситесь с этим вашим жутким стеком…

— Где ты видишь у меня стек? — Хэлфорд выставил вперёд раскрытые ладони. — У тебя паранойя!

В этот самый момент дверь в спальню без проблем распахнулась и в помещение вошёл отлично выспавшийся Муха с сухой соломой в нечесаных волосах.

— Ё… — выдал он прямо с порога. — Да это же Роб Хэлфорд!!!

— Он самый! — подтвердил старик. — Самый что ни наесть натуральный. Так сказать в натуральную величину.

— Охренеть! Однако секундочку… Вадик… а что это Роб делает в твоей спальне и где эта чёртова принцесса?

— Пропала Мальвина — невеста моя, — пропел Вадик по всей видимости ещё неокончательно придя в себя. — Мальвина бежала в чужие края. Рыдаю, не знаю — куда мне деваться… Не лучше ли с кукольной жизнью расстаться?

— Ну и хрен с ней, — облегчённо вздохнул Муха. — А Роб здесь всё-таки как очутился?

— Да проходил вот мимо, — неопределённо ответил Хэлфорд. — Я в этом королевстве кто-то вроде доброго волшебника. Если вам вдруг понадобиться моя помощь просто произнесите вслух волшебную фразу: «Роб Стальные Булки — как стартёра втулки»! И я сразу же появлюсь, придя на помощь.

— Чип и Дейл спешат на помощь… — расхохотался Муха. — Ну ладно… будем иметь ввиду.

— Твой любимый альбом Judas Priest? — вновь возникший в руке старика стек строго указывал на Муху. — На ответ пять секунд.

— Пэйнкиллер! — особо не задумываясь, выпалил Муха.

— Отлично! А теперь твой?

Офицерский стек теперь смотрел на хмурого Вадика.

— Турбо! — ответил парень мрачно и всё ещё с опаской поглядывая на легендарного музыканта.

— Ай молодцы! — похоже Хэлфорд был несказанно доволен ответами.

— А ваш какой любимый? — тут же ввернул Муха, хитро прищурившись.

— Джугулятор! — тут же ответил Роб и, полюбовавшись обалделыми лицами друзей, весело добавил. — Шутка! Я его даже не слушал.

— Кстати про обложку альбома «Турбо», — задумчиво проговорил Муха. — Как насчёт гомо подтекста?

— А что он там есть? — удивился Хэлфорд.

— Да вот я вас об этом как раз и спрашиваю…

— Там переключатель скоростей автомобиля…

— Или джойстик для игровой приставки? — предположил Вадик.

— Нет, — отрицательно покачал головой музыкант. — Там идея ускорения… рука жмёт рычаг вперёд. А вы что подумали? Рука там кстати женская. Никакого гомо подтекста.

— Ну и отлично, — обрадовался Муха. — Шикарный был эксперимент со звуком.

— Но народ нас не понял, — пожал плечами Роб. — Многие и представить себе не могли что после такого альбома мы потом запишем сногсшибательный пэйнкиллер. Ладно, парни. Мне пора…

И сказав это старик весьма бойко перемахнул через подоконник выпрыгнув в раскрытое окно.

Через несколько секунд снизу послышался могучий рёв отъезжающего мотоцикла.

— А этаж то пятый… — как бы невзначай заметил Вадик.

— Так на то он и волшебник… — расхохотался Муха и на том инцидент с Робом Хэлфордом был на время исчерпан.

* * *

— Интересный мужик, — сказал Муха заглядывая в окно и задумчиво сплёвывая вниз. — На гея совсем непохож. Но период Тима Оуэнса в пристах он зря игнорирует. Те альбомы были стоящими.

— Ну дык, — Вадик тоже подошёл к окну и заглянул вниз, но кроме густых крон плодовых деревьев ничего интересного там не увидел. — Брюс Дикинсон помню тоже болт клал на альбомы с Блейзом Бэйли. Не любят они свои замены традиционно. А те, которые были удачными, так вдвойне не любят.

— Ну это примерно как на первом свидании всё время говорить с новой девушкой про свою бывшую! — философски заметил Муха. — Тупизм наивысшего уровня.

А в королевском дворце тем временем начало твориться чёрт знает что.

Могучий рёв мотоцикла Роба Хэлфорда разбудил престарелого короля Вольдемара, которому спросонья почудилось, что случился очередной коварный заговор.

— Всех повесить, всех! — кричал старый идиот, швыряя в перепуганных гвардейцев личной охраны стоптанные тапки. — Я приказываю утопить восстание в крови, не щадить никого: ни женщин, ни стариков, ни домашних животных.

Вадик с Мухой выскочили в коридор и принялись с остервенением прорываться сквозь толпу вопящих от страха перекошенных придворных. Как друзья очутились в подземелье дворца они и сами толком не поняли. Видимо в суматохе перепутали вход в подвал с выходом наружу. Ко всему ещё архитектурный план здания был им, разумеется, неизвестен.

В подземелье было на удивление светло и совсем не сыро. Аккуратная красная дорожка вывела беглецов в странное помещение, разбитое на тесные клетки, в котором они сразу узнали такие родные сердцу тюремные камеры, напоминающие далёкое, словно из другой жизни КПЗ, куда их не раз сажал участковый Антон Гопстопов.

Зрелище было унылым. Оно навивало грусть, тем более что все клетки были пустыми, словно, заключённых совсем недавно либо амнистировали, либо отправили на заслуженный электрический стул. Хотя, откуда он мог здесь взяться?

Однако в самой дальней клетке внезапно обнаружился горемычный постоялец. На длинной скамье, дрых ни кто иной как старый знакомый, наглый, бородатый вредный гном, встреченный давеча в совершенно непотребном виде на подступах к злосчастному городу.

— Эй, дядя, подъём, — громко крикнул Вадик, и голос его отозвался многослойным забористым эхом.

Гном хрюкнул и захрапел пуще прежнего.

— Вот же скотина, — констатировал Вадик, схватившись за шпагу. — Ну я тебя щас.

— Эй, ты чего, — вскочил гном, мгновенно проснувшись. — Что я тебе такого уже сделал?

— Ты почему здесь сидишь? — спросил Вадик, пряча шпагу обратно в ножны.

Насупившись, гном отодвинулся в угол камеры:

— А тебе-то это зачем, много будешь знать, быстро состаришься.

— Не твоё собачье дело, — резко ответил Вадик. — И вообще, как ты, собака сутулая, разговариваешь с наследным принцем этого королевства?

— Ага, видели мы таких наследных принцев, — усмехнулся гном. — В гробу и в белых галошах. Ты ещё не знаешь, дурак, во что вляпался.

— К сожалению, он уже знает, — грустно проговорил прячущийся за спиной воинственно настроенного друга Муха.

— Да ни хрена вы не знаете, — продолжал ворчать гном. — Это всё большой прикол был. Под видом невинной принцессы на самом деле прячется могущественный коварный колдун. Просто он так время от времени развлекается. Скучно ему, понимаешь ли… сплин накатывает ну и он борется со скукой в силу своих возможностей. А возможности у этого колдуна сами понимаете… безграничные.

— Да мы вкурсах уже! — беззаботно отмахнулся Вадик. — Тот колдун прикольным чуваком оказался из нашей с Мухой реальности. Да ты и сам, наверное, его знаешь?

— Опа! — оживился гном и даже привстал с тюремной скамеечки. — А вот с этого места попрошу как можно подробней!

— Известный музыкант, даже можно сказать культовый.

— Ларс Ульрих?

— Нет, не угадал!

— Тепло или холодно?

— Холодно! Он вокалист.

— Блин… тогда быть может Том Арайя?

— Мимо. Но чуть теплее.

— Жанр хотя бы подскажите, черти…

— Хэви метал!

— Хм… Джо Белладонна?

— Неа… я же сказал жанр — хэви метал!

— Майк Хоу?

— Нет!

— Эрик Адамс?

— Снова мимо.

— Тогда я сдаюсь!

— Подсказка! — Вадик потряс над головой указательным пальцем. — Он нетрадиционной сексуальной ориентации.

— Чего? Трубочист?

— Ага.

— Ё моё… так это же Роб Хэлфорд!

— Он самый!

— М-да, — и гном крепко задумался. — А я ему однажды при встрече руку пожал. Экая гадость…

— Так ты ещё не только алкоголик ты ещё и геефоб? — удивился Муха.

— Да вот какой весь есть! — дерзко подтвердил гном.

— Тебя из клетки выпустить? — поинтересовался Вадик устало зевая. — А то из дворца мы с корешем сваливаем. Там наверху вроде как резня какая-то намечается. Дементный дед окончательно слетел с катушек.

— Ого! Даже так! — забеспокоился гном. — Давайте, выпускайте меня поскорее.

— А за что всё-таки тебя сюда, горемычного, упекли? — решил на всякий случай уточнить всегда крайне осторожный во всём Муха.

— Любопытному орку, знаешь что на базаре оторвали? — вопросом на вопрос ответил гном.

— Крючковатый нос? — предположил Муха.

— Нет, — гном покачал головой. — Дурную уродливую голову.

— Ну и что?

— Ну, в общем, — гном замялся. — Короче, я ему её и оторвал, за что и посадили.

— Тоже мне преступление, — усмехнулся Вадик, снимая со стены звенящие ключи и отпирая ими камеру. — Тут подданных ни за что ни про что пачками в пасть неведомого монстра скидывают, а ты говоришь, голову оторвал.

— Да не совсем, — ответил гном, вставая со скамейки и потирая себе ноющую поясницу. — Тот орк оказался любимым офицером в армии одного очень крутого Тёмного Властелина.

— А, ну это уже чуть похуже, — кивнул Муха. — Ладно, идём искать выход.

— А чего его искать? — удивился гном. — Вот же он, за той красной дверью.

— Ну, в таком случае, иди первым.

— Что, не доверяете мне? — гном хитро прищурился. — Ну что ж, не доверяете и правильно делаете.

Где-то совсем рядом послышались чьи-то шаркающие шаги, а затем противный старческий голос весело произнёс:

— Стража! Главари заговорщиков здесь! Хватайте их скорее.

Вадик вздрогнул:

— Это король, сейчас пойдёт главная веселуха…

— Спокойно, — гном смешно проковылял к красной двери. — Как там пел незабвенный Валерий Александрович? Следуй за мной!

— Они сами загнали себя в темницу, идиоты! — каркающее хохотал весёлый король. — Сделали всю работу за нас.

Но беглецы уже были по другую сторону красной двери.

* * *

— Мой вам совет, — твердил гном, пока они спускались по железной винтовой лестнице. — Завтра, прямо с утра, немедленно постригитесь в монахи храма Шаолинь и отправляйтесь убивать дракона.

— Какого дракона?

— Да неважно, любого. Главное, что вы убьёте его ради мира и процветания этих земель.

— Что?

— Ну, типа, ради мира и процветания, — поправился гном. — А на самом деле чтобы от вас все, наконец, отвязались. Статус рыцаря убившего даже хотя бы одного чахоточного дракона даёт в наших землях уголовную неприкосновенность. А вам вон сумасшедший король измену шьёт. Убьёте огнедышащую рептилию и свалите себе восвояси…

— Но куда?

— Да даже и не знаю… может к эльфам вам рвануть, хотя с такими уголовными рожами они вас точно к себе не возьмут. Даже то, что вы слушаете Blind Guardian, не поможет.

— И что же нам делать? — от отчаянья Вадик весь аж покраснел бедняга. — Вляпались, блин, по самое здравствуйте.

— Вот-вот, — согласился с ним гном. — Не надо быть лохами, ваше высочество. Вот на таких как ты лохах, всю жизнь другие умники и ездят.

— Ты это о ком? — не понял Вадик.

— Да так, — отмахнулся гном. — Это я образно выражаюсь. Миром правят хитрые жопы, а лохи, которых большинство, им всячески прислуживают.

— Интересная философия, — хохотнул Муха. — Сам до этого дошёл… так сказать своим умом?

— Своим понятное дело, — подтвердил гном. — Не чужим же. Мне ведь больше двух сотен лет… многое повидал и многое понял. Долго ведь на свете живу…

— А почему мы идём по этой лестнице всё-время вниз, а не вверх? — вдруг спросил Вадик, чувствуя исходящий от камней холод. — Мы ведь удаляемся от поверхности земли.

— Таков путь одинокого самурая, — просто ответил гном.

— Но мы то не самураи! — возразил Муха.

— А я вот немножко да! — важно заявил гном. — И не спорьте со мной.

— А нельзя нам спускаться чуть немного быстрее?

Гном отрицательно мотнул головой.

— Быстрее нельзя, — шёпотом сказал он. — Иначе нас почувствует Балрок.

— Кто?

— Большой Балрок, — терпеливо повторил гном. — Это тот товарищ, что сожрал остальных двенадцать женихов-претендентов, которые ошиблись с ответами на вопросы принцессы.

— А может всё-таки Балрог, а не Балрок? — предположил Муха. — Я во вселенной «Властелина Колец» знаешь ли очень хорошо шарю.

— Нет Балрок! — продолжал наставать на своём вредный гном. — От слов бал и тяжелый рок.

— Ни фига ж себе! — присвистнул Вадик. — И он тут где-то живёт?

— Плавает в лавовом озере, — гном указал пальцем на свои лохматые уши. — И всё очень чутко слышит… даже во сне.

Спина Вадика под камзолом в очередной раз покрылась холодной испариной, но спиральная лестница вскоре чудесным образом закончилась и они вошли в огромную полутёмную пещеру на дне которой разверзлась холодная бездонная пропасть. Над пропастью был перекинут узкий каменный мост. Неверный свет струился из далёкого пролома в каменном своде загадочной пещеры.

— Идём, — шепнул гном. — Только тихо, смотрите мне, не нашумите, а то всем нам капец.

Проходя по мосту, Вадик всё-таки не удержался и смачно сплюнул в клубящуюся где-то внизу зловещую тьму.

Идущий впереди всех гном резко остановился.

— Ты что это вытворяешь, кусок зелёного троллиного помёта?

— А что? — возмутился Вадик. — Плюнуть уже человеку нельзя?

— Что там за задержка? — возмущённо выкрикнул замыкающий маленькую процессию Муха.

— Не смей плевать в бездну! — дрожащим голосом возвестил сильно перепугавшийся гном. — Иначе она плюнет в тебя в ответ.

И в следующую секунду из тьмы под мостом раздался жуткий хриплый рёв и сгусток яркого огня стрелой вылетел из мрака, но к счастью в сам мост не попал.

— Ты разбудил Балрока, тупая безмозглая скотина! Бегите глупцы!

И глупцы побежали.

* * *

— Фух, — выдохнул гном, вытирая широкополой шляпой лоб, когда они благополучно пересекли проклятый мост до самого его конца. — Вроде как пронесло.

— Тебя бы так пронесло, — сказал застёгивающий на ходу штаны Муха выбравшийся из-за ближайшего камня

— Ну, что ж, — философски изрёк гном. — И такое иногда от страха случается.

— Эй, Вадик иди-ка сюда! — подозвал друга Муха, повернувшись к не в меру ушлому гному широкой спиной.

— А что такое? — удивился Вадик.

— Иди, говорю сюда, болван… я кое-что тебе покажу…

— Что там у вас за тайны? — тут же оживился гном. — И я послушать хочу!

— Тебе нельзя! — строго отрезал Муха и, отведя друга чуть в сторонку, показал ему на ладони маленькое золотое колечко.

— Однако! — Вадик осторожно коснулся кольца пальцем. — Холодное. Неужели то самое? Где ты его надыбал-то?

— Да вон за тем самым камнем, за которым присел нужду справить. Смотрю, блестит что-то под ногами я хвать… а это кольцо золотое.

— Ты его уже надевал?

— Что я дурак совсем? Нет, конечно. Мало ли… вдруг то самое…

— Что-то сильно сомневаюсь… — скептически скривился Вадик. — А ну дай-ка я его подробней рассмотрю. — Так… эльфийских рун на нём нет как и надписей на чёрном наречии… стоп… а это что такое… а ну-ка ну-ка…

Поднеся кольцо поближе к носу Вадик сощурился как следует присмотревшись.

— Есть надпись!

— И что же там? — с нетерпением воскликнул Муха.

— Мэйд ин чайна! — разочаровано прочитал Вадик.

— Бля… — печально выдал Муха. — Я так и знал.

— Но ты всё равно его храни… какой никакой, а сувенир! — и Вадик вернул золотое кольцо другу.

— Ну что насекретничались там уже, красны девицы? — недовольно спросил ждущий всё это время в сторонке гном. — Можно наш славный путь дальше продолжить?

— Кстати… — Муха весело посмотрел на гнома, незаметно пряча колечко во внутренний карман камзола. — А как тебя зовут-то, уважаемый?

— Бонч-Бруевич, — коротко ответил гном.

— Как? — друзья переглянулись. — Как ты сказал?

— Как-как? — зло рявкнул гном. — Как родители назвали, так и зовут. Бонч-Бруевич я из самоцветных горных приисков Дирзаддумма. Кончайте пустой трёп, нужно выбираться из подземелья, а то я тут с вами в этой сырости ещё радикулит с геморроем заработаю…

* * *

Когда они, наконец, вышли из подземных пещер, настало утро. Не теряя времени, гном сразу же повёл Вадика с Мухой окольными путями в монастырь Шаолинь, где друзей должны были постричь в монахи.

— А это будет не очень больно? — спросил Вадик, которому было жаль своей роскошной шевелюры.

— Но ведь тебе же не скальп снимать будут, а лишь ритуально обреют голову, — резонно возразил гном.

Окончательно рассвело. Вокруг простиралась, покрытая росою буйная фэнтезийная зелень. Пели какие-то яркие птички, порхали гигантские бабочки и о плохом думать в такое прекрасное утро совсем уж не хотелось.

К монастырю вышли довольно неожиданно. В какой-то момент гном просто раздвинул густые высокие кусты, и друзья увидели в низине у синей живописной речки необычное разноцветное строение.

— Э, ты куда это нас привел? — Муха подозрительно посмотрел на гнома. — Это что, павильон Диснейленда?

Гном фыркнул:

— Это не Диснейленд, а знаменитый монастырь Шаолинь. Здесь вас обреют в монахи, после чего вы сможете отправиться в героический поход за ужасным драконом.

— А может быть, как-то можно обойтись без этого? — с надеждой спросил Вадик.

— Нет, — отрезал гном. — Другого варианта для вас нет. Выбирайте: или казнь на гильотине или бритьё голов под ноль?

Вадик тягостно вздохнул:

— Прощай любимый хаер.

— Тогда вперёд! — скомандовал гном. — Настоятель этого монастыря Хон Гиль Донг мой давний приятель.

Миновав прекрасный сад камней, они спустились к речке, где их встретили двое монахов в жёлтых халатах-кимоно.

— Ух ты, ниндзя! — восхитился Муха. — Рю Хаябуса мой кумир. Рубился ещё на третьей плейстейшен.

Монахи недоумённо посмотрели на гнома. Гном покачал головой, после чего выразительно покрутил пальцем у виска. Монахи, зацокав языками, понятливо закивали. Муха хотел было показать им знаменитую комбинацию из оставленного вверх среднего пальца, но вовремя передумал.

— Передайте настоятелю Хон Гиль Донгу, — торжественно сказал гном. — Что я привёл вам двух тупых овец, неосмотрительно отбившихся от единого стада с великого пути Дао Дэ Цзин, но одумавшихся и вновь возжелавших познать великую сущность бренного миротворения.

Поклонившись, монахи удалились обратно в храм.

— А у них тут гейши есть? — спросил Муха. — Развлекаются эти скинхеды как?

Гном укоризненно погрозил Мухе пальцем:

— Какие ещё гейши в мужском монастыре? Рикша гейше не товарищ! Думай что несёшь, тем более женщины, после бритья голов, монахов уже не интересуют.

— Смотрел я как-то по видику одну оскароносную китайскую драму, — задумчиво проговорил Вадик. — Название того фильма вот уже точно не вспомню. Но сюжет там был забористый… Папа рикша, мама гейша, а сын Мойша.

— Не помнишь названия? — удивился Бонч-Бруевич, доставая из кармана смартфон. — Сейчас погуглим…

— Видал? — Муха пихнул друга локтём в бок. — У недомерка Samsung Galaxy S23 Ultra!

— А неплохо в этом их фэнтези королевстве они живут…. — завистливо проговорил Вадик.

— Нашёл! — ликующе провозгласил гном, подняв над головой свой смартфон. — Только этот фильм не китайский… «Не шутите с Зоханом» называется!

— Зохан Двир, крутой чувак! — подтвердил Вадик. — Но, кажется, тот фильм был не о нём…

Вернулись монахи и, поклонившись гному, сообщили, что настоятель Хон Гиль Донг уже ждёт их у себя в северном крыле храма в палатах «Неиссякаемой Мудрости».

* * *

Настоятель Хон Гиль Донг медитировал в позе раздавленного копытом лани белого лотоса и, судя по одухотворённому выражению лица, собирался с минуты на минуту вознестись прямо в Нирвану, дабы пообщаться там с великим Гаутамой Буддой, а может даже с самим Куртом Кобейном чей портрет висел на почетном месте на стене за спиной медитирующего монаха.

Тем не менее, присутствие посторонних в своей келье Хон Гиль Донг почувствовал безошибочно и, разомкнув веки, улыбнулся, словно плескающийся в тёплой ванночке невинный младенец.

— Проходите, братья мои, садитесь, — мягким, приятным голосом сказал настоятель. — Кто же из вас, сбившаяся с пути овца?

— Ну, конечно же, не я, — взметнул кустистые брови гном. — Донг, ты меня удивляешь.

— Извини друг, — чуть наклонив голову, настоятель дотронулся правой рукой до груди, переведя взгляд на Вадика с Мухой.

— Вы католики? — быстро спросил он, казалось, сканируя друзей полным неиссякаемой мудрости пронзительным взглядом.

Парни поёжились:

— Нет, мы металлисты.

— Хм, — Хон Гиль Донг задумчиво погладил подбородок. — Такая религия мне неизвестна, но окончание слова весьма похоже на «буддист». Что ж, вы нам подходите. Отхожие места расположены на заднем дворе монастыря, чистить их следует два раза в день, утром и вечером. Плата — еда и жильё.

— Хон Гиль Донг, — нахмурился гном. — Ты не понял, я хочу, чтобы эти молодые люди стали монахами.

— Но их лица? — воскликнул настоятель. — Ведь они очень похожи на двух умственно отсталых идиотов.

— Ну, знаете ли, — Вадик резко вскочил с мягкой подушки, на которой всё это время удобно сидел. — Фильтруй базар, лысый мужик.

— Ладно, я пойду на это, — наконец решил настоятель. — Но только ради нашей давней дружбы.

— Спасибо, — искренне поблагодарил гном.

Хон Гиль Донг встал и, сделав знак друзьям, повёл их вглубь монастыря.

— А это не больно? — спросил Вадик, опасливо стреляя глазами по сторонам.

— Настоящий воин-мужчина, воин-монах не боится боли, — презрительно ответил настоятель, и кисточки на рукавах его жёлтой одежды гневно затряслись.

«Странный он какой-то, — подумал Муха. — На интригана евнуха в гареме турецкого султана сильно похож».

— Что? — Хон Гиль Донг резко обернулся. — Ты что-то сказал?

— Нет, — опешил Муха. — Я молчал.

Настоятель ещё немного для порядка посверлил его проницательными раскосыми глазами, после чего они благополучно двинулись дальше. Попадающиеся по пути монахи, при виде Хон Гиль Донга дружно кланялись ему, почтительно прижимая руки к груди.

— Это здесь, — настоятель завёл парней в непонятную тесную комнатку, стены которой были затянуты тёмно красным шёлком с изображением золотых драконов. — Ждите, к вам сейчас придут.

Комнатка Вадику решительно не понравилась, особенно, ещё и тем, что дверь в неё запиралась на засов снаружи. Через несколько минут в ней появился маленький юркий монашек с большой деревянной коробкой, из которой стал извлекать странные металлические предметы, вызвавшие у Мухи весьма нездоровые ассоциации со средневековой инквизицией.

— Эт-т-то, мля, что? — нервно спросил он. — Эт-т-то, мля, зачем?

Зубы у него ужезаранее стучали, отбивая замысловатое послание S.O.S. азбукой Морзе.

Монашек мило улыбнулся:

— Сейчас сделаем Тонах-хиучье, и всё будет в порядке.

— Тонах-хиучье? — переспросил Вадик. — А что это такое?

Но монашек ему не ответил, сосредоточенно выкладывая из своей коробки всё более и более жуткие предметы, среди которых легко можно было узнать скальпель, сверло-коловорот и хирургические зажимы.

— Э, мужик, ты кто вообще такой? — внезапно прорезавшимся басом спросил Муха, пятясь к стене.

Монашек удивлённо на него посмотрел.

— Извини, брат, — сказал он. — Но ты хочешь стать монахом храма Шаолинь или нет?

— Хочу, — несколько неуверенно ответил Муха. — Причём с самого детства как только посмотрел этот сериал с молодым Джетом Ли.

— Ну, тогда тебе не о чем волноваться, — заверил его монашек, доставая из своей коробки трепанационную пилу.

— А это ещё для чего? — заорал Вадик.

— Этим, — монашек любовно погладил зловещую железку, — мы тебя сейчас обреем.

— А это не больно?

Монашек выглядел несколько растерянным:

— Больно? — переспросил он. — А разве ты не воин?

— Ну, вроде воин, — ответил Вадик, судорожно сглотнув. — Я воитель в мохнатых трусах! Как великий Эрик Адамс.

Зубы у Мухи уже не стучали, вместо них теперь предательски дрожали подкашивающиеся ноги.

— Сядь, — скомандовал монашек.

Муха подчинился.

И…

Было совсем не больно, видимо, монах не раз занимался подобным делом, и был своего рода профессионалом.

— Вообще-то я специалист по грумингу, — доверительно сообщил он, обривая и Вадика. — Но людей стричь тоже хорошо умею. На хвостах вам модные завивки делать? Также могу предложить чудесный анти блошиный ошейник!

— А зеркало у вас есть? — спросил Муха, ощупывая руками лысую, как дыня голову.

— А зачем тебе оно? — удивился монашек. — Мы зеркал в храме не держим. Часто бьются во время тренировок по кунг-фу. А это не к добру. В общем, обритие это всё так… простая формальность. Сейчас мы приступим к главному обряду Тонах-хиучье, без которого монахами вам не стать.

— То есть? — не понял Вадик. — Разве это ещё не всё?

— Конечно же нет, — радостно ответил монашек. — Сейчас мы удалим ваши чресла.

И ловким движением руки он достал из вороха своих жутких пыточных инструментов огромные садовые ножницы.

— Так вот оно какое это Тонах-хиучье? — догадался Муха, в который уже раз мертвенно побледнев.

— Ага, — подтвердил монашек. — Оно самое! Главное, всё сделать быстро, без лишнего головняка и тогда будет совсем не больно. В общем, снимайте портки, братья…

— Да ну его нах это Тонах-хиучье! — гневно бросил Вадик, пиная вооруженного садовым секатором монаха ногой в живот. — Вот тебе твоё любимое кунг-фу, собака косоглазая…

* * *

— Вы, — холодным тоном заявил настоятель Хон Гиль Донг. — Вы несмываемый позор древнего монастыря Шаолинь.

Друзья стояли посредине выложенного красной плиткой храмового двора, меланхолично глядя, как на бамбуковых носилках двое прислужников уносят вдаль стонущего монаха-садиста, по-прежнему прижимающего у груди зловещие садовые ножницы.

— Ну что ж, друзья, — гном по-дружески похлопал Вадика по плечу. — Не быть вам отныне монахами. Но ничего, мы что-нибудь придумаем…

Глава 4 Колдун Ричи Блэкмор, разбойник Ди Снайдер и Amon Amarth

В королевский дворец возвращались в подавленном настроении.

— Ну до полуночи, я думаю, вы пока в относительной безопасности, — рассуждал гном, смешно дёргая себя за бороду. — Может к вечеру выход какой-нибудь да найдётся.

— Ага, как же, — скептически возражал ему лысый словно пришелец-гуманоид из клипа группы PAIN Вадик. — Ещё одной такой ночи я попросту не переживу. Может быть прямо сейчас сбежать?

— Нет, нельзя, — покачал головой гном. — Король Вольдемар даже из-под земли тебя достанет…

— Так хуля мы идём в этот проклятый дворец?

— А это самое последнее место где нас будут искать! — резонно возразил Бонч-Бруевич.

А у дворца плотники уже возводили огромную гильотину.

— Братуха, в чём дело? — спросил Вадик одного из королевских гвардейцев меланхолично наблюдающего за сборкой жуткого орудия казни. — Что здесь происходит?

— Вчера ночью был подавлен мятеж, — скучающе ответил гвардеец. — Заговорщикам удалось прорваться в венценосные покои, но они были остановлены доблестными рыцарями под дверями спальни короля. Коварным планам не удалось свершиться.

«М-да, — подумал Вадик, потирая гладкий затылок, — а ведь без волос меня здесь явно не узнают. Этим надо воспользоваться».

— Спасибо, за ответ, дружище…

Гвардеец кивнул с подвыванием зевая.

— Что случилось? — спросил гном, с неудовольствием осматривая кипящую стройку. — О чем ты с ним говорил?

— Спрашивал про гильотину, — ответил Вадик. — Солдат меня, судя по всему, так и не узнал. Думаю, мы с Мухой можем спокойно здесь гулять…

— Надо бы проверить узнает ли тебя король! — хохотнул гном.

— А ведь можно попробовать, — оживился Муха, с большим интересом наблюдая как плотники устанавливают в деревянную раму огромное блестящее лезвие.

— Я не удивлюсь, если в списках готовящихся к казни заговорщиков, обнаружится имя и самого короля-куколда Вольдемара, — продолжал веселиться Бонч-Бруевич. — Это будет вполне в его стиле.

— Гоне-е-е-е-ец!!! — внезапно закричали откуда-то слева. — Сюда едет гонец из южных земель.

Гвардейцы засуетились. Кто-то стал беспорядочно трубить в рог. Через минуту на дороге в королевский дворец появился чёрный всадник на взмыленной лошади.

— Дорогу королевскому гонцу! — хором закричали гвардейцы и плотники, собирающие гильотину, бросились врассыпную.

— Это что-то очень важное! — оживился гном, проворно заковыляв в сторону королевского дворца. — Скорее мы должны услышать что именно объявит гонец… Может снова война с гоблинами началась. В этом случае любые судебные преследования прекращаются на время введения военного положения.

Друзья поспешили следом и через десять минут уже были в знакомом тронном зале, куда в этот день мог пройти любой желающий. Хотя и в другие дни здесь был настоящий проходной двор.

Дементный самоходный король, как водится, мирно похрапывал на троне, а Роба Хэлфорда, слава всем металлическим богам, нигде не было видно.

Когда в тронный зал вошёл запыленный гонец, король внезапно проснулся и, взглянув на него мутным взглядом, бросил своё фирменное:

— Казнить!

Не успевшего промолвить и слова гонца тут же скрутила дворцовая стража и поволокла вон из зала.

— Король, какого чёрта? — взбешённо заорал Бонч-Бруевич. — Ведь это же важный гонец.

— Что мне даже пошутить нельзя? — улыбнулся Вольдемар. — Эй, стража, верните его! Тем более гильотина ещё полностью не готова.

Несчастного воителя поволокли обратно в зал.

— Я внимательно слушаю тебя, — сказал король, сделавшись вполне серьёзным.

— Сир, — гонец преклонил перед троном правое колено. — Мне велено сообщить, что в ваших южных землях бесчинствует чудовищный дракон-людоед, насланный вашим злейшим врагом чёрным колдуном Ричи Блэкмором по кличке Дядька Черномор.

— Что? — взревел король, вскочив с трона. — Да как он посмел?

Вадик с надеждой посмотрел на тирана, ожидая, что вот сейчас, да прямо сейчас, старикана и хватит долгожданный апоплексический удар. Но он глубоко ошибался.

— Немедленно моего лучшего железного коня, — заорал Вольдемар, потрясая сухонькими кулаками. — И мой верный меч Дуральдон.

Гном толкнул Вадика коленом под зад:

— Слышишь ты, граф Линдеманн, хоть ты и лысый, но это твой шанс.

Гордо вздёрнув подбородок, Вадик сделал шаг вперёд.

— Нет, король, — громко крикнул он. — Дракона убью я и принесу его голову к вашим ногам.

— А это ещё кто такой? — удивился Вольдемар, осоловело глядя на странного лысого молодого человека. — Что-то ты уж больно похож на молодую Шинейд О’Коннор. А ты точно мужчина?

— Я будущий рыцарь! — дерзко заявил Вадик. — Как только я сокрушу дракона, я получу этот славный титул.

— Вот и славно, — захлопал в ладоши выживший из ума король. — Баран да овца — начинай-ка с конца. А я пока прослежу за казнью заговорщиков…

В тронный зал тем временем уже внесли в ножнах легендарный меч Дуральдон и закатили прекрасный вороной Харлей-Дэвидсон.

— Отдайте всё этому лысому скинхеду, — приказал король и, повернувшись к Вадику, обаятельно ему улыбнулся. — Найду хотя бы одну свежую царапину на моём любимом мотоцикле — урою на фиг.

* * *

Идти в поход против дракона вызвалось около ста добровольцев — благородных рыцарей из придворной знати, которые, казалось, уже заранее соревновались друг с другом, демонстрируя красоту и изящество своих ослепительных доспехов. Провожали отчаянных героев в поход чуть ли не всем королевством.

Подпоясавшись Дуральдоном, на вороном, рычащем как стая голодных демонов харлее, Вадик покидал ликующий, восхваляющий доблесть блистательных рыцарей город. Муха с Бонч-Бруевичем приткнулись на широком сидении за спиной графа, напоминая тягловый семейный подряд из бородатой сказки про «Репку».

— На хрена нам эти закованные в доспехи идиоты? — всё удивлялся Муха, избрав для себя относительно безопасную роль оруженосца. — Они же своими яркими плюмажами и железным лязгом всех драконов с ближайшей округи приманят.

— Ну и пусть, — усмехался Вадик, слегка поддавая газу, — если что, то в этой металлической толпе нам будет легче затеряться.

Кавалькада рыцарей, весело дребезжа и постепенно заправляясь пивом «Туборг», выехала на нещадно дымящих, смердящих бензином мотоциклах на просёлочную дорогу.

Однако к вечеру на их славном пути возникло совершенно непреодолимое препятствие, а именно: публичный дом «Чиччолина», чьи красотки своими фирменными прелестями славились на всё королевство.

В общем, ратных мужских подвигов на известном геройском поприще было совершено в ту ночь немалое количество. Один из рыцарей особо отличился, в голом образе выпрыгнув на ревущем мотоцикле прямо из открытого окна третьего этажа. Нашли его потом только через сутки сидящим по горло в битумной яме.

Вадик же с Бонч-Бруевичем и Мухой от участия в хулиганской потехе отказались. Это произошло когда выяснилось что из окна публичного дома невозможно выбросить на улицу даже самый маленький телевизор. Телевизоров в фэнтезийном королевстве, как оказалось, ещё не изобрели.

— А смартфоны вот есть! — возмущённо орал Муха, достав из своего бездонного рюкзака небольшой кассетный магнитофон и закрутив в нём дебютный альбом шведов HammerFall. — Это как вообще понимать?

— А хорошо эти скандинавы рубят! — кивал в такт качающим рифам на удивление трезвый последние пару часов гном. — Смартфоны штука полезная, братцы. Их нам часто вообще бесплатно раздают. Я думаю для того чтобы следить за каждым владельцем, разговоры там подслушивать и прочее… Я вот свой Samsung Galaxy S23 Ultra получил прямо из рук самого короля Вольдемара. Во время короткой дворцовой акции «Приведи друга — получи халявный смартфон»!

— И кого же ты им привёл?

— Аутичного горного тролля! — ответил Бонч-Бруевич и раскатисто расхохотался. — Кстати свой смартфон этот тролль тут же сожрал. Я звонить ему стал, а у него в животе рингтон тренькает. Вот хохма была…

— Неубиваемый Samsung Galaxy, — задумчиво проговорил Вадик. — Вот какой телефон, если что надо покупать…

— Так а вы почему без смартфонов? — удивленно спросил гном. — Сколько вот с вами шарюсь ни разу их у вас не видел.

— Мы ими не пользуемся! — презрительно бросил Муха. — Ибо есть сие зело вероломное детище самого ацкого сотоны! Чтобы простым смертным мозги как следует промывать.

— И то верно! — кивнул Бонч-Бруевич. — Я вот иногда новости в телеге как почитаю… так и начинаю думать, а где собственно дурдом то на самом деле? В пределах крепких стен психушки или за самими её стенами? Хотя с другой стороны если нет мозгов изначально, то и промывать-то по сути нечего. Нет мозгов — нет проблем.

— Это точно про нас! — засмеялся Вадик, выкручивая громкость на мухином магнитофоне на максимум.

Тем временем, осторожно, словно стесняясь творящихся на земле непотребств, настало утро. Молодое солнышко с любопытством заглянуло в распахнутые окна злачного заведения и в ужасе отпрянуло за тучку, ибо голые пьяные рыцари — зрелище явно не для слабонервных.

Слушающие всю ночь под звездным небом настраивающий на героический лад power-metal, Вадик с Мухой терпеливо ждали незадачливых охотников на дракона рядом с публичным домом, на красочной вывеске которого была почему-то изображена Земфира Рамазанова.

Через пару часов очухавшиеся и опохмелившиеся рыцари выкатили свои мотоциклы из местного хлева и покатили себе дальше восвояси разгоняя визгливыми клаксонами зазевавшихся коз да коров.

* * *

Королевство было маленьким, и потому южных его земель они достигли уже к полудню. То тут, то там по пути, доблестному отряду попадались следы чудовищных разрушений, оставленные кровожадным чудовищем. То сожженный сапог на дороге валялся, то надкушенный байкерский шлем с рогами.

Особенно Вадика с Мухой поразили следы, оставленные гигантскими кроссовками «Найк», что можно было понять по знаменитому логотипу на отпечатке самой подошвы.

— Так этот дракон что же выходит… в кроссовках? — удивился Муха, с ужасом воображая себе обладателя такой исполинской спортивной обуви.

— А чёрт его знает, — махнул рукой Вадик, — может быть, это был вовсе и не дракон, а огромный Майк Тайсон и мы зря сюда вообще тогда едем.

— Скорее уж Деннис Родман, — влез со своими комментариями ушлый гном. — В схватке с таким великаном у вас мало шансов. Раздавит вас своим баскетбольным мячом и всех дел.

— Не умничай! — бросил через плечо Муха. — Мы и не из таких передряг сухими выбирались…

— Сколько верёвочке не виться, а конец таки будет… — подленько захихикал Бонч-Бруевич и Вадику в этот момент очень захотелось сбросить его с мотоцикла в придорожную пыль.

— Прива-а-а-а-ал!!! — закричал один из рыцарей, поднимая высоко над головою кулак в кольчужной перчатке.

С развевающимися на ветру длинными волосами этот эпично выглядевший воитель был очень похож на Никиту Джигурду.

Лязгая доспехами, рыцари остановили своих ревущих стальных коней на живописной поляне. Послышалась матерная ругань, затем кто-то заиграл на гитаре и хриплым голосом запел: «Ты сам решил пойти на риск никто не крикнул: "Берегись!". И ты покрасил свой шлем в чёрный цвет. Как зверь, мотор в ночи ревёт… Пустырь, разъезд и разворот».

— Очень жизнеутверждающе, — заметил Муха, задумчиво рассматривая свежезабитый косяк.

Курить в походных условиях в непосредственной близости не то от дракона, не то от гигантского Денниса Родмана было опасно.

— Я бы на твоём месте не стал этого делать, — посоветовал Вадик, доливая в бензобак своего харлея бензин из притороченной к сидению походной канистры.

Ещё немного поколебавшись, Муха всё-таки внял совету друга и спрятал анашу обратно в рюкзак.

— Эх, — тяжело вздохнул он. — Что за жизнь у нас пошла, сплошные лишения.

«Горел асфальт от солнца и от звёзд! Горел асфальт под шум колёс! Горел асфальт, ты чувствовал тепло. Горел асфальт снегам назло», — продолжал надрываться менестрель.

Где-то невдалеке, в лесу послышалось залихватское улюлюканье, но рыцари, занятые техобслуживанием своих запыленных мотоциклов, особого значения этому не придали.

«Был миг — ты верил в знак удач, ведь ты был молод и горяч. Но твой двойник мчал навстречу тебе. Он был свободен, как и ты…» — пел менестрель, нещадно терзая бренчащую гитару.

— Хэй-я, хэй-я, хэй… — вдруг заорал кто-то совсем рядом. — Бей золотую молодежь во имя классовой справедливости.

И из леса на онемевших от неожиданности рыцарей бросился… нет, не кровожадный дракон, а отряд каких-то непонятных мохнатых мужиков в ярких лосинах вооруженных бейсбольными битами.

— Боже мой, — закричал Муха. — Я ведь сегодня ещё не курил… клянусь легендарной курткой Криса Больтендаля!

Вадик героически вскочил на свой харлей:

— Нам сейчас только битвы с озабоченными представителями местных сексуальных меньшинств не хватало. После такого нас точно будет ждать жёсткая инклюзивная «отмена».

Побросав гаечные ключи и лейки с маслом, рыцари поспешно седлали своих стальных коней, но вскоре стало ясно, что от сражения им, к сожалению, уже не отвертеться. Взяв маленький отряд в круг, непонятные лесные люди стали о чём-то шепотом спорить.

— А ведь их значительно больше, чем нас, — заметил наблюдательный Бонч-Бруевич. — Надеюсь, что они не людоеды.

— По мне так лучше уж пусть будут людоеды, чем позорные глиномесы, — бросил Вадик, подозрительно рассматривая разноцветные лосины загадочных врагов.

— Кто вы такие? — громко спросил один из лесных людей уродливый высокий блондин в малиновой косухе. — И по какому праву проезжаете через Бермудский лес?

Рыцари переглянулись. Вадик подал свой мотоцикл чуть вперёд.

— Я наследный принц всего этого королевства граф Тилль Линдеманн и это «моя земля» как когда-то пела группа Sonata Arctica! — высокомерно бросил он, — А вы сборище лесных инклюзивных бомжей! Да кто вы такие, чтобы стоять у нас на дороге?

— Мы, — гордо ответил блондин в малиновом косаре, — благородные глэм-метал разбойники, а я Ди Снайдер вожак нашей банды.

— Сам Дэниел Снайдер из Twisted Sister? — ахнул Муха, не веря своим глазам. — А я и не узнал тебя, братуха, без твоих дурацких чёрных очков.

— Очки сожрал дракон! — печально ответил Ди Снайдер. — Ещё раз вас спрашиваю, что вы делаете на нашей законной территории?

— Остановились на привал, — хрипло ответил рыцарь как две капли воды похожий на Никиту Джигурду. — Гайки подкрутить, пивасика холодного с корешами хряпнуть. Покажи-ка мне надпись что эта поляна ваша? Что-то я её не особо здесь вижу. Где дорожный указатель? А?

— We're Not Gonna Take it! — непонятно ответил Ди Снайдер и именно в этот самый момент в намечающиеся драматические события внезапно вмешалась третья сила.

Земля судорожно задрожала, и из-за покрытого бурьяном холма появился гигантский дракон в белых кроссовках «Найк».

— Всё-таки это не Деннис Родман, — не то с облегчением, не то с грустью вздохнул Муха, уже жалеющий о том, что не успел выкурить свой недавно скрученный косяк.

* * *

Разбойничья армия атамана Ди Снайдера тут же бросилась наутёк.

— Мужики, — пронзительно кричал атаман, — бегите к лесу… я припрятал там усилитель Маршалл… отпугнём рептилию как в прошлый раз звуками электрогитар.

И через пару минут из леса донеслись убойные аккорды «I Wanna Rock».

Дракон скептически хмыкнул и, повернувшись к лесу с укрывшимися там глэм-разбойниками задом, недоумённо уставился на ездящих вокруг него рыцарей. Всё это странное мотоциклетное мельтешение ему быстро надоело и он, грозно насупившись, слегка дыхнул на поляну пламенем.

— Братья!!!! — заорал Никита Джигурда. — Сматываем удочки!

И через полминуты на поляне остались лишь слегка обалдевшие Вадик с Мухой, гном Бонч-Бруевич, да какой-то удивлённо-пришибленный дракон.

Вспотевшей ладонью Вадик обхватил рукоять меча Дуральдона и медленно, словно боясь спугнуть дракона, вытащил его из ножен. Дракон же с интересом наблюдал за происходящим, не делая ни агрессивных намеков, ни враждебных поползновений.

Глубоким голубым светом замерцал в руке графа обнаженный клинок меча Дуральдона. Обнадёженный лёгкостью оружия, Вадик попытался взмахнуть мечом над головой, но меч его не послушался, и странно завибрировав, недовольно произнёс:

— Дебил, ты затупишь мне лезвие.

— О, — громко рассмеялся Муха. — Меня уже пропёрло даже без курева.

— Тогда уже и меня заодно, — ответил Вадик, испуганно рассматривая оружие.

— И меня тоже! — усмехнулся гном. — Мы видим всё одинаково.

— А разве тебя не предупреждали, что я говорящий? — удивлённо спросил Дуральдон.

— Нет, — ответил Вадик. — Тогда бы я точно тебя с собой не взял.

— Ну и дураком бы был, — с усмешкой парировал меч. — Ведь у меня такие красивые ножны и они очень гармонируют с цветом твоего протёртого дишманского камзола.

Дракон тем временем шумно вздохнул и из его ноздрей повалил густой серый дым.

— Сейчас как рыгнёт! — предупредил меч. — Я требую, чтобы меня немедленно вернули в ножны, — истерично добавил он, пытаясь вырваться из руки герцога, но тот держал его крепко.

— Слышь ты, дракон, — крикнул внезапно сделавшийся очень воинственным Муха.

Дракон любопытно скосил правый глаз на оруженосца.

— У тебя шнурок на правом кроссовке развязался…

Взмахнув огромными крыльями, дракон проворно развернулся на месте:

— Весьма дешёвый трюк, — рычаще ответил он голосом Бенедикта Камбербэтча и, сделав резкое движение рогатой головой, легко проглотил зазевавшихся друзей вместе с мотоциклом и гномом.

* * *

В животе у дракона было на удивление сухо и тепло. Пахло бензином и подгоревшей пластмассой, а свет источали какие-то непонятные лампочки, беспорядочно покрывавшие едва пульсирующие багровые стены.

— Допрыгались, — Вадик недовольно посмотрел на свой меч, — а всё из-за тебя, лезвие у него, видите ли, затупится.

— Так ведь я декоративный, — возразил Дуральдон. — Я сделан для праздничных шествий, парадов и детских турниров. Даже участвовал в фото сессии для дебютного альбома итальянской пауэр метал группы Rhapsody.

— Да пошёл ты, — и Вадик спрятал светящийся меч обратно в ножны.

— Ну и что будем делать? — традиционно осведомился Муха. — Ждать пока дракон нас переварит?

— Не думаю, что это произойдёт очень скоро, — успокоил приунывших друзей гном, поднимая лежащий у ног потрёпанный номер «Плейбоя» за апрель восемьдесят второго года. — Слушайте, а это, случайно, не Мэриел Хемингуэй?

Невдалеке послышались чьи-то шаркающие шаги. Вадик тут же схватился за рукоять Дуральдона, но в следующую секунду с сожалением отпустил её. А в узком коридоре драконьего желудка появился какой-то невысокий безобидного вида длинноволосый человек в рясе монаха-схимника и с деревянными чётками в руках.

— Ты кто? — спросил его Муха, когда они поравнялись.

— Я? — человек поднял грустные глаза. — Я Мессия Марколин.

— Ни фига ж себе, — выпалил Вадик. — Вокалист Candlemass! А я было решил что ты это святой Иона, которого проглотил кит… этот как его… Моби Дик.

— Ладно, Мессия, а как же ты в драконе то оказался? — спросил странного мужика Муха.

— Как-как? — огрызнулся Марколин. — Дракон клуб проглотил где я выступал вместе с Memento Mori … Не любит он эпичный дум метал, скотина.

И резко развернувшись, музыкант уныло побрёл прочь, оставив друзей пребывать в вечном недоумении по поводу его странного появления.

— Интересно, а чем он здесь питается? — спросил гном, с интересом листая найденный журнал. — Сушёными кузнечиками?

— Щиты наши крепки, драккары наши быстры, — запели красивые стройные мужские голоса где-то в глубине утробы дракона. — Нам светлый путь в дороге освещает лишь Полярная звезда…

— Хор имени Пятницкого? — удивился Муха. — А их то за что сей злобный змий поглотил?

— Сейчас сходим, выясним, — пожал плечами Вадик.

— Да, точно! — свернув «Плейбой» в трубочку гном воровато сунул его себе за пояс штанов. — Застоялись мы что-то на одном месте. Квест наш слегка подвис. Непорядок. Нарративному дизайнеру строгий выговор.

В ответвлении от длинного багрового коридора обнаружился просторный зал больше всего напоминающий средневековую таверну. Горели многочисленные факелы в креплениях на стенах, блестели армии всевозможных бутылок на широких деревянных полках. А за большим дубовым столом сидели с медными кружками в руках здоровые лохматые мужики в латных доспехах и, обнявшись, приглушенно пели что-то весьма героическое. Им прислуживали полногрудые блондинки в кожаных бикини, а то и вовсе без всякой одежды.

— Ух ты, — выдохнул Муха. — Так ведь это же Валгалла!!!

Заметив новых слушателей могучие воины резко запнулись и с большим недоумением уставились на троих незнакомцев, смущённо топчущихся посредине зала.

— Новички? — недоверчиво спросил здоровый рыжий воитель, снимая бронзовый рогатый шлем.

— Ну, типа того, — ответил Муха.

Воин с силой ударил себя кулаком в широкую грудь:

— А я Йохан Хегг.

Остальные воины последовали его показательному примеру и по очереди представились:

— Олави Микконен.

— Йохан Содерберг.

— Тэд Лундстром.

— Ёкке Валлгрен.

— Андерс Биаззи.

— Фредрик Андерссон…

— Ёксель-моксель! — тут же выдал гном. — Я таки, наконец, попал в рай. Да это же шведская группа Amon Amarth в полном составе.

— Так вас тоже всех выходит дракон проглотил? — догадался Вадик, который любил викинг метал группу Falkenbach, но сказать об этом вслух как-то постеснялся.

Викинги слаженно закивали.

— Сожрал, сволочь! Не побрезговал. Говорят хип-хоп слушает, мразь земноводная… невзлюбил металлистов урод зелёный огнедышащий растуды его в качель.

— Ну тогда ясно почему он всё время тусуется в этих ниггерских кроссовках! — усмехнулся Муха.

— Вы, наверное, тоже с этим драконом отважно сражались? — с любопытством спросил Бонч-Бруевич.

— Кто, мы? — удивились викинги. — Да нет, что вы. Все мы, когда дракон нас слопал, сидели в одном пабе в Стокгольме. Он нас гад прямо с пабом и проглотил. Не побрезговал.

— А, ну тогда понятно, откуда у вас этот стол и девки грудастые в обслуге, — догадался Муха, — и пиво, небось, из проглоченных драконом грузовиков.

— Да нет, — ответил Тэд Лундстром. — Наше пиво из мочевого пузыря дракона.

И музыканты оглушительно рассмеялись.

— Ну если судить по запаху… — гном активно задвигал своим пористым носом. — То пиво это и в самом деле редкостная дрянь…

— Но другого-то нет! — ударил кулаком по столу Ёкке Валлгрен и викинги снова запели хором, но уже на шведском языке.

— Ну, нам пора, — наконец сказал Вадик, пятясь к выходу из проглоченного драконом паба. — Извините, что отвлекли.

— Ты куда? — зашипел на него Муха. — Дай песню классную дослушать…

— У меня есть хитрый план как нам отсюда выбраться…

— Да? — оживился Бонч-Бруевич. — И как же это можно поинтересоваться?

— Муха дай мне свою коноплю!

— ЧТО?

— Давай говорю! Мне нужен всего один единственный кустик.

— НЕ ДАМ!

— Я тебе потом её верну. Сам в горшке на подоконнике выращу. Клянусь!

— Ну ладно… держи! — с этими словами Муха нехотя извлёк из своего бездонного рюкзака симпатичный кустик засушенной конопли.

— Славный гербарий! — похвалил гном. — С домашней плантации?

— С ней самой! — подтвердил Муха, застёгивая рюкзак. — На балконе выращивал круглый год.

— Все за мной! — получив желаемое, скомандовал Вадик. — Идёмте поближе к голове дракона!

И бросив прощальный взгляд на одухотворённо поющих шведов, колоритная тройка вернулась обратно в багровое нутро огнедышащего ящера.

* * *

Где именно находится голова дракона выяснить так и не удалось. Блуждая по живому туннелю беглецы пару раз натыкались на неприкаянно бредущего непонятно куда Мессию Марколина, который на все расспросы про голову дракона отвечал довольно односложно и крайне нецензурно.

Наконец найдя более-менее сухое место, друзья осторожно подожгли пучок конопли и приготовились ждать.

Особо активно благодатный дым вдыхал Бонч-Бруевич, алчно раздувая заросшие густыми волосами ноздри. Всё говорило о том, что гном с ганджубасом давно уже на ты.

Вадик с Мухой даже заподозрили в нём тайного растамана. Хотя как это увязать с увлечением гномом блэк металлом было совершенно непонятно.

А пучок тлеющей «травы» тем временем уже источал белые ароматные клубы одурманивающего запаха. Прошло десять минут, пятнадцать, двадцать… и вот на двадцать первой минуте дракона, наконец, заколбасило.

Создавалось стойкое ощущение что они внезапно оказались внутри тренировочной центрифуги тестирующей предел физических возможностей будущих космонавтов.

— Н-н-надеюсь он н-н-неушёл д-д-далеко от фэнтезийного к-к-королевства, — сказал прыгающий, словно футбольный мяч, Вадик.

— Внимание! Сейчас пойдут серьёзные перегрузки! — предупредил Бонч-Бруевич, вцепившись в ногу Мухи.

В общем, отважную троицу спасло то, что чудовище всё-таки по расчётам Вадика чихнуло, и в облаке яркого пламени с дымящимися задницами они покинули его странное чрево, так и не узнав, что именно искал внутри дракона безумный Мессия Марколин.

Мотоцикл Харлей Дэвидсон (застрявший между передними зубами земноводного монстра) благополучно вылетел следом.

Глава 5 Дядька Черномор, дым над водою и радуга

Когда Вадик очнулся, то с ходу было решил, что ослеп, но на самом деле через минуту выяснилось, что снаружи за время их отсутствия или, точнее, присутствия внутри утробы дракона, настал вечер. Второй шок Вадика ожидал, когда он взглянул на лежащего рядом с собой человека. Рядом лежал самый что ни на есть настоящий негр, сладко похрапывая и дёргая во сне чёрным негроидным носом.

— Ё моё, баклажан, — и Вадик непроизвольно отполз в сторону.

Негр потянулся, зевнул и, открыв глаза, в свою очередь изумлённо посмотрел на Вадика.

— Йошкин кот, — закричал негр. — Сэмюэл Джексон!

— Кто, я? — опешил Вадик.

— Ну не я же, — возмущённо сказал негр, но тут же, изменившись в лице, добавил. — Вадик, это ты что ли?

— Муха? — не поверил своим глазам Вадик. — С ума сойти, ведь нам в Гарлеме гранитный памятник поставят или в бронзе отольют. Представляешь, первые в мире идиоты белые, ставшие афроамериканцами.

Муху слегка передёрнуло и он, ощупав своё лицо и осмотрев одежду, облегчённо вздохнул:

— Это сажа, брателло, мы, видимо, маленько обгорели, когда дракон нас вычихивал.

Огляделись. Мотоцикл был на месте. Лежал на боку рядом в траве. Дракона нигде видно не было, что несколько воодушевляло. А вот гном пропал…

— А где Бонч-Бруевич? — заволновался Муха. — Куда он подевался?

— Может остался внутри дракона? — предположил Вадик.

— Нет, — твёрдо заявил Муха. — Я точно видел как он из пасти дракона вылетал при этом матюгался как заправский сапожник.

— Значит улетел куда-то дальше… — пожал плечами Вадик. — Ничего, может ещё его встретим… местный фэнтези мир довольно тесен. Надо бы нам речку поискать… морды чёрные отмыть. А то в таком виде расхаживать… ещё неприятностей себе новых наживём.

— Думаешь, здесь есть расисты?

— А как же? Конечно, есть. А где их нет? Гномы ненавидят эльфов. Эльфы ненавидят гномов и орков. Орки ненавидят гномов, людей и эльфов, люди ненавидят орков. Правда Свидетели Иеговы всех любят… Короче тот ещё серпентарий…

— По-моему, это немного не тот лес, в котором нас проглотил дракон, — предположил Муха, пытаясь сориентироваться по звездам, которых в этом мире почему-то было больше чем положено.

— А… не один хрен? — махнул рукой Вадик. — О, а вот и речка.

— Где?

— Да вот же, совсем рядом журчит.

И действительно, чуть ниже холмика, на котором расположились друзья, плескалась в свете трёх полных лун небольшая симпатичная речушка.

— Вперёд, — скомандовал Вадик и припустил вниз к реке.

Что-то в ножнах протестующе забубнил вечно недовольный меч Дуральдон.

— Чего это он? — удивился Муха. — Может вытащить его, послушать, что он нам скажет?

— Нет, — бескомпромиссно отрезал Вадик, — сперва умоемся.

Вода в речке была прохладной и, соответственно, приятной. Вымыв свои испачканные сажей физиономии, друзья снова стали походить на нормальных людей, точнее Вадик стал походить. Муха же, при свете полных лун, выглядел ещё зловещей, чем в образе чернолицего мавра.

— Ты что, опять тайно от меня анашу курил? — раздраженно спросил его Вадик, безуспешно пытаясь вернуть прежний цвет своему посеревшему в недрах дракона камзолу.

— Ага, — ответил Муха. — Курил, как же… Пока в чихе дракона летели, забил целых два косяка.

— Ладно, не умничай, — Вадик положил правую руку на меч. — Послушаем, что скажет Дуральдон.

Первое, что сказал Дуральдон, извлечённый из ножен, было настолько нецензурным, что владелец чуть не выронил меч в траву.

— Дебилы, — басом ревел меч, — вы куда это меня принесли, я вас спрашиваю? Вы куда это, два ушлёпка, забрели на мою голову?

— Что такое? — не понял Муха. — А за дебилов ты мне сейчас, тесак кухонный, ответишь.

— Кто? — переспросил меч и даже, кажется, на несколько секунд потускнел. — Как ты меня назвал?

Муха усмехнулся и хотел было уже повторить, но Вадик пригрозил ему кулаком и меч немного успокоился.

— Так знайте, несчастные, — обречённо продолжил Дуральдон, — что вы находитесь сейчас во владениях могущественного волшебника по кличке Дядька Черномор злейшего врага короля Вольдемара.

— Уже наслышаны! — скривился Вадик.

— А что они там с этим старым куколдом не поделили? — поинтересовался Муха. — Из-за чего весь сыр-бор?

— Из-за женщины! — важно заявил меч.

— Даже так? — друзья явно заинтересовались. — А что за женщина?

— Лита Форд! — торжественно заявил Дуральдон.

Муха аж присвистнул.

— А у этого дементного дурака губа не дура?

— Не дура понятное дело, — подтвердил меч. — Хотя было это очень давно, в доисторические времена, когда оба непримиримых мачо были молодыми.

— Она и сейчас весьма горячая бабка! — заявил Вадик. — Шикарная милфа. Сколько ей там лет? Кажется, шестьдесят пять… но по-прежнему выглядит просто шикарно. Да и выступать продолжает на сцене вполне себе успешно.

В этот самый момент кусты за их спинами зашевелились, и из них на друзей полезло что-то живое и громко сопящее.

— Это Черномор, — закричал Вадик и со страху сиганул в речку.

Муха хотел последовать его героическому примеру, но передумал, узнав в выбравшемся из кустов бородатом существе, их старого знакомого гнома.

— Бонч-Бруевич, неужели это ты? — радостно закричал Муха, обнимая широкоплечего низкорослого приятеля. — Где же ты пропадал?

— Помогите, — истошно донеслось со стороны речки, — я не умею плавать. Твою мать, да здесь же пираньи…

— Спасение идиотов утопающих, — резонно заметил, усмехающийся в бороду гном, — дело рук самих утопающих.

* * *

Выловив Вадика из воды, гном с Мухой хотели было развести костёр, но после припадочных воплей перепуганного меча Дуральдона, передумали это делать.

— Да Черномор давно уже знает, что вы здесь, — спокойно рассуждал гном, угощая друзей фирменным грогом из маленькой походной фляги. — Вы что думаете… это вам не королевство выжившего из ума короля Вольдемара, где правая рука придворного иудея-казначея не знает, что делает левая: не то ворует, не то взятки берёт. Здесь такого бардака нет, мир и порядок.

— А вот Дуральдон говорит… — начал было Вадик.

— Ну, а что Дуральдон? — удивился гном. — Болван болваном, железка волшебная, его эльфы в шутку выковали и королю Вольдемару на день рождения подарили, а тот так до сих пор ничего и не понял. Сто два года ему тогда кажись стукнуло…

— Ну, а ты как же? — спросил Муха. — Зачем за нами в опасные земли подался?

— Так скучно же мне, — ответил гном. — В королевстве-то ничего интересного давно не происходит. А тут вы появились и навели как следует шороху. Красота! Так что я, ребята, теперь с вами до самого конца… каким бы он в итоге ни был.

— Ладно, не будем о грустном, — утёр покрасневший от выпитого нос Муха, — Давай лучше наш, коротконогий приятель, расскажи-ка о Черноморе.

— Да что тут рассказывать, — пожал плечами гном. — Колдует помаленьку… дым вот над водой часто пускает… с радугой балуется. Живёт здесь неподалёку в замке Маунт-Синай. Копьё метать вот очень любит и бьет при этом без промаха. Помимо волшебной гитары иногда на виолончели играет, когда у него настроение плохое. Гостей не любит. Вообще никого не любит кроме жены своей Кэндис Повелительницы Тёмной Ночи.

— Тоже, небось, колдунья? — предположил Вадик.

— Она самая! — подтвердил Бонч-Бруевич. — Суккуб!

— Живут же люди… — завистливо протянул Муха. — Чёрной магией балуются… альбомы платиновые записывают… в замках селятся… на суккубах женятся… а мы вот как два испитых бомжа. Обидно!

— Ну так… — гном неопределённо пошевелил короткими пальцами. — Кому что на роду написано тот то и получает.

— Ну прям садись и пиши книжку, — сказал Вадик вытряхивая сажу из своего камзола. — Рок энциклопедию!

— Ога, — усмехнулся Бонч-Бруевич. — Вот сядь и напиши по итогу своих недавних приключений.

— Ладно, надо харлей в вертикальное положение поставить, — сообщил Вадик. — Муха ты мне поможешь? А то он тяжёлый зараза…

— Идтехнор етить мля, — донеслось из ножен.

— А, это ты, Дуральдон? — Вадик умиленно посмотрел на меч в ножнах. — Ты что-то хочешь нам сказать? Что-то важное?

— Да вытащи ты его, наконец, может, что дельное ляпнет, — предложил Бонч-Бруевич, покусывая в уголке рта сорванную травинку.

Вадик пожал плечами и резко выдернул меч из ножен.

— Придурки, — закричал Дуральдон, — из-за леса, из-за гор к вам в гости едет Дядька Черномор…

После чего меч дьявольски рассмеялся.

* * *

Друзья испуганно огляделись, а предусмотрительный гном поспешно допил содержимое своей походной фляги. Из густого леса на освещённую луной поляну выехал запряженный двойкой вороных коней готичный экипаж, на козлах которого восседал, по всей видимости, сам колдун Черномор. Рядом с волшебником притулилась его легендарная электрогитара Фендер Стратокастер.

Черномор оказался высоким худым мужчиной пожилого возраста с густой шевелюрой чёрных волос и с маленькими аккуратными усиками. Остроконечная шляпа, кожаный коричневый жилет поверх чёрной рубашки зашнурованной на груди. Чёрные кожаные штаны и сапоги-ботфорты до колен.

— Ричи!!! — воскликнул Муха и даже прослезился от нахлынувших на него светлых меломанских чувств. — Неужели это ты?…

Правый глаз у Ричи Блэкмора нервно дернулся и, резко остановив карету, он звонко щёлкнул длинными пальцами. В следующую секунду вместо Мухи на берегу речки возник симпатичный кудрявый барашек.

— М-да, — констатировал Вадик, — начало весьма многообещающее.

Блэкмор же неопределённо хмыкнул и барашек снова превратился в Муху с пучком жёлтых одуванчиков в кривоватых зубах.

— Ну что ж, начнём переговоры, — сказал Вадик, садясь на травку. — С чем же вы к нам, уважаемый, пожаловали?

— Ваш друг гном, — приятным низким голосом проговорил волшебник, кивая в сторону довольно апатично выглядевшего Бонч-Бруевича, — рассказывая свою увлекательную историю, забыл уточнить одну маленькую деталь.

— Это ещё какую? — тут же оживился гном.

— Такую, — невозмутимо ответил Блэкмор, спрыгивая с козел кареты, — что Лита Форд, в конце концов, предпочла короля Вольдемара, а не меня. Хотя я и обещал ей в то время хорошее продвижение на лейбле её нового альбома.

Взяв в руки белоснежную электрогитару, волшебник повесил её на длинном ремне себе за спину, затем в очередной раз щёлкнул пальцами и по земле тут же поплыли клубы густого белого дыма.

— Люблю этот крутой эффект! — улыбнулся Ричи. — Видели бы вы живописное озеро за лесом рядом с моим замком. Дым над водой там курится круглые сутки. Впрочем всё это частности… так вот… про наш давний конфликт с королём… Есть одна проблема… Лита написала очередные свои гнусные мемуары где очернила моё славное имя рассказав там что я якобы попытался в нетрезвом виде соблазнить её прямо в туровом автобусе.

— А что и в самом деле пытался? — взметнул кустистые брови Бонч-Бруевич.

— А я не помню, — развёл руками Блэкмор. — Ибо был сильно пьян…

— Как всегда…

— В те времена, да! Но позже всё переменилось в лучшую сторону… когда я встретил Кэндис.

— А что вы хотите от нас? — спросил Муха. — Что конкретно требуется?

— Ваша помощь, — ответил волшебник, — единственный экземпляр этих мемуаров находится у короля. Ни в коем случае нельзя допустить чтобы они были опубликованы. Вы должны выкрасть их и сжечь.

— Так рукописи же не горят? — возразил Вадик.

— Облитые бензином горят и ещё как, — усмехнулся Блэкмор.

— Мы попробуем вам помочь, — кивнул Муха. — В память о былых заслугах. Однако этот ваш фолк рок проект с молодой женой довольно однообразен, хотя и оригинален.

— Ну так слушайте мои старые альбомы…

— А мы так и делаем. Кстати, а какая ваша самая любимая пластинка пёрплов?

— Машинхэд! — особо не задумываясь ответил Ричи.

— Наш тоже! — рассмеялся Вадик. — Что ж попробуем выкрасть для вас эту компрометирующую макулатуру, в конце концов, намечается весьма интересный квест.

— Э нет… это уже без меня… — ворчливо заявил гном и недовольно сверкнув глазами направился к ближайшим кустам. — Как будет что поинтересней зовите…

— А как тебя позвать-то? — крикнул ему вслед Муха, но Бонч-Бруевич ему не ответил.

— Сделать вам радугу? — неожиданно предложил Блэкмор.

— А… давайте! — согласился Вадик.

И ловко перехватив гитару, волшебник тут же запилил на ней замысловатое мелодичное соло. С белого грифа сорвалась синяя молния, ударив в землю неподалёку и, в том месте где задымилась трава, прямо на глазах у обалдевших друзей стала расти огромная разноцветная радуга.

— Символ ЛГБТ!!! — констатировал Муха. — Будь они все неладны… дискредитировали такой чудесный погодный феномен.

— Как-нибудь я расскажу вам про одного маленького сладкоголосого эльфа, который нашёл горшочек с золотом в том месте, где заканчивалась радуга, — задумчиво проговорил Блэкмор прекратив играть. — Впрочем, это довольно грустная история…

— Это точно! — кивнул Вадик. — Давно умер этот ваш сладкоголосый эльф в шестьдесят семь лет… земля ему пухом…

* * *

Когда волшебник, наконец, умчался на своей карете прочь, Вадик с Мухой стали собираться в обратный путь, который, как оказалось, несмотря на их многочисленные опасения, не был так уж очень далёк. Где-то около трёх-четырёх часов на мотоцикле.

По пути им ещё предстояло выдумать план дальнейших действий. План решили сделать максимально безумным и замысловатым.

— Во-первых, — перечислял Вадик, загибая пальцы, — нужно каким-то образом заставить короляВольдемара отдать нам компрометирующие бумаги. Во-вторых, нам нельзя попадаться на глаза Робу Хэлфорду, который наверняка сразу же раскусит все наши планы. И в-третьих, нужно устроить гитарную битву между Гленном Типтоном и Ричи Блэкмором — а победитель пусть получит рукопись мемуаров Литы Форд.

— Ну, по отдельности все эти пункты возможно и осуществимы, — согласился Муха, — но вот все вместе… пожалуй, Блэкмор пойдёт по миру с такими помощниками как мы…

— Да жалко же мужика, — возразил Вадик. — Чисто по-человечески, по-мужски жалко… с этакой красоткой развлекся и ни черта не помнит. Титан! Легенда!

— А всё таки какая же сволочь этот гном, — проговорил Муха, помогая Вадику поднять из мокрой травы лежащий на боку харлей. — Свалил сразу же как почуял сложный мудрёный квест.

— А может он шпион короля Вольдемара, — предположил Вадик, забираясь на кожаное сидение мотоцикла, — и сейчас на подступах к королевству нас ждёт вероломная ловушка.

— Ну, это вряд ли, — усмехнулся Муха. — Гномы, конечно, мерзкий народец, но не до такой же степени. Всё их коварство сводится к жажде золота… но не того что в виде блестящих монет, а того которое покоится в горах в виде чудесных самородков.

— Видно плохо ты знаешь этих гномов… — сокрушённо покачал головой Вадик. — Навыдумывал тут непонятно чего… давай-ка садись мне за спину пора отъезжать…

К утру они уже достигли южных земель королевства. Медленно светало. Спрятав мотоцикл в густых зарослях гигантского сорняка, друзья осторожно изучали местность на наличие возможных ловушек и военных патрулей.

— Ё моё, — только и смог выдохнуть Муха, когда на пустой дороге вдруг появился жёлтый полицейский бобик, — и этот уже тут как тут…

Вадик, прячущийся рядом с другом, матерно выругался:

— Но КАК? КАК он смог нас выследить?

— Не знаю, — пожал плечами Муха. — Но теперь нам точно пипец.

Жёлтый бобик, беззвучно мигая тёмно-синей сиреной на крыше, неспешно катил себе по дороге. Сидящий за рулём участковый Антон Гопстопов, зорко вглядывался в каждый придорожный кустик.

— Сейчас нас заметит, — заскулил Вадик.

— Заткнись, ссыкло, — зашипел на него Муха, — а то я тебе собственноручно сейчас наваляю.

Шурша шинами по песку и урча работающим двигателем, бобик медленно проехал мимо.

— Ух, пронесло, — сказал Вадик, вытирая взмокший лоб.

— Подожди ещё радоваться, — Муха мрачно проводил взглядом полицейскую машину. — От Гопстопова так просто нам не уйти. Сам знаешь, он как запись о судимости в паспорте, хрен избавишься.

— Теперь нам надо быть вдвойне осторожней, — согласился Вадик.

Выбравшись из густого укрытия, друзья опасливо пересекли дорогу и двинулись по колено в траве, к маячившим вдалеке позолоченным башням королевского дворца. Видимо, вчера в королевстве был подавлен очередной заговор. На свежих виселицах болтались многочисленные заговорщики, среди которых можно было узнать даже главного королевского казначея.

Стража на входе во дворец, как водится, оперевшись на ржавые алебарды сладко спала, а у королевской конюшни уже крутились какие-то два подозрительных типа в чёрных масках и чёрных шляпах. Приглушённо чертыхаясь, они безуспешно пытались отпереть тяжёлые дубовые ворота дабы по всей видимости похитить королевский колёсный автопарк.

Вадик с Мухой твёрдым шагом направились сразу в тронный зал короля Вольдемара, следуя цветным указателям на наружных стенах дворца.

Странно, но на королевской парковке не было ни одного мотоцикла славных героических рыцарей. Парковка выглядела девственно пустой.

Нахмурившись Муха ловко схватил за ухо пробегающего мимо вороватого оборванного мальчишку:

— Ай, дядя, больно же… — взвизгнул малец и тут же попытался укусить Муху за руку.

— Окстись, мелкий! — Муха вовремя отдёрнул левую руку, но ухо мальчишки так и не выпустил. — Что здесь снова происходит-то? Куда подевались все рыцари?

— Дык в соседний город все умотали… — перестав бороться плаксиво ответил мальчишка. — На местный рыцарский турнир. Дядя, ну отпусти… не крути мне мансы…

— На вот держи! — отпустив сорванца Муха запустил руку в свой бездонный походный рюкзак и протянул ему наугад выуженную оттуда кассету. — Вот тебе подарок от меня. Компенсация за красное ухо!

— Ух ты! — глаза мальчишки тут же бешено загорелись. — Король И Шут «Жаль, нет ружья».

И сграбастав кассету мальчишка тут же был таков.

— Почём зря коллекцией своей разбрасываешься? — покачал головой Вадик. — Да ещё аудиокассетами… давно пора все эти альбомы на компакт дисках купить.

— Та, тоже мне, — отмахнулся Муха, застёгивая рюкзак. — Диски тоже уже в прошлом… все слушают МП-3. А вот мода на кассеты возвращается. Ретро раритет! Загоню их потом по хорошей цене.

Зашли в тронный зал, осторожно прокравшись мимо тихо перебирающего струны акустической гитары рыцаря как две капли воды похожего на Никиту Джигурду, непонятно почему проигнорировавшего турнир в соседнем городе.

Рыцарь сидел лицом к горящему камину и проникновенно пел нечто весьма лирическое:

— Сколько боли изведав ради света отчизны, мы уходим галопом в поднебесную мглу. Веря в близость победы и мечтая о жизни, где избитые стопы окунем в райский луг…

Король Вольдемар в съехавшей на бок короне привычно дрых на высоком троне и даже пускал на этот раз на губах лопающиеся слюнявые пузыри.

— Это просто омерзительно, — скривился Вадик, выдёргивая из штанов кожаный ремень. — Муха давай сюда свою бандану!

— ЧТО мою любимую бандану? — тут же возмутился Муха. — Да на кой она тебе?

— Сделаем из неё кляп!

— Да ни за что… он же всю её обслюнявит… лучше воспользуемся твоими трусами…

— Ага! Размечтался! — Вадик показал другу увесистый кулак. — Давай сюда бандану, кому говорю… ради такого дела ничего не жалко…

И горестно вздохнув Муха подчинился, сорвав с шеи чёрный платок с белым принтом группы «АРИЯ».

— Подожди-ка… а что ты собственно задумал? Похитить старого придурка из дворца? Предупреждаю сразу, я его нести не буду. Ещё под себя наделает ненароком.

— Никого никуда не надо нести, — терпеливо принялся объяснять Вадик, связывая безучастно храпящему тирану руки крепким ремнём. — Нам просто нужно узнать куда эта старая обезьяна подевала рукопись мемуаров Литы Форд. Так просто он нам, понятное дело, такую ценную информация не скажет. Значит мы будем вынуждены развязать ему язык. Ну а как ты это сделаешь без изощренных пыток?

— ЧТО? ПЫТКИ? Да ты просто сдурел! — вскипел Муха. — Да он же их не выдержит и ласты сразу склеит. В таком-то возрасте. А вице президент у них в королевстве знаешь кто?

— Ну и кто?

— Какая-то страшная сумасшедшая баба… да ещё по слухам лесбиянка. Не обрекай чудесное королевство на столь ужасную участь…

— По-твоему страдать под пятой съехавшего кукухой куколда лучше?

— На мой взгляд это намного милосердней…

— Ну ты и болван… Но мы не станем никого пытать. Точнее станем, но эта пытка будет не физическая, а… психологическая. Кажется американцы так пытали в тюрьмах Ирака местных талибов…

— Ты это о чём? — не понял Муха, печально глядя как Вадик запихивает в рот связанному королю его любимую бандану.

— Талибов амеры пытали металликой… ну а мы сделаем круче и включим дедку каннибал корпс! Давай сюда свой магнитофон и наушники…

— Ладно, — сдался Муха. — Но если дед по ходу двинет кони, это будет исключительно на твоей совести. Какой альбом ему поставить?

— Давай легендарный «Tomb of the Mutilated»!

Сказано-сделано.

На голову деду надели наушники, подключив их к магнитофону. Затем установили кассету и нажали «плей».

Король на троне дёрнулся с первыми рифами «Hammer Smashed Face». Ну а когда Крис Барнс утробно заревел, старик окончательно проснулся.

Вадик с Мухой с интересном наблюдали за происходящим. Однако результат вышел абсолютно противоположным. Глаза короля Вольдемара широко раскрылись и он стал активно трясти седой головой в такт меняющемуся нервному ритму жуткой песни.

— Посмотри на его правую руку! — изумлённо вскричал Муха, видя как самодержец делает на пальцах рокерскую козу.

— Вот тебе так пытка… — обалдело проговорил Вадик. — Да он кайф ловит, а не страдает. А ну выключай!

Магнитофон выключили. Наушники с деда сняли. Кляп вытащили. Руки развязали.

— О откуда же у вас эта ангельская музыка? — вскричал Вольдемар радостно глядя на своих недавних мучителей. — Я столько лет искал этот дивный альбом… всё никак не мог вспомнить название этой группы. И вдруг такой мне подарок. Что вы хотите за эту потрясающую аудиокассету? Коня? Полцарства? Или быть может половину коня?

Вадик с Мухой быстро переглянулись.

— Меняем аудиокассету с этим альбомом на рукопись мемуаров Литы Форд, — мгновенно сориентировался Муха. — Оке?

— По рукам! — ударил в ладоши король и вытащил из-под задницы пачку смятых машинописных листов. — Забирайте!

Дрожащими руками Вадик вцепился в вожделенную рукопись ну а Муха торжественно отдал съехавшему старику аудиокассету вместе с пластиковым футляром.

— Ах, какие симпатяшки! — елейным голосом проговорил король, с умилением глядя на красочную обложку аудиокассеты. — Ах, молодость-молодость… славное же было время…

Глава 6 Намечающийся сейшен, Black Sabbath и Abbath

— Ну что там она пишет? — с интересом спросил Вадик, заглядывая Мухе через плечо. — Есть там глава про интим в туровом автобусе?

— Ни черта непонятно… — Маха раздражённо перебирал смятые бумажки. — Что это за язык… санскрит?

— А ну дай сюда посмотреть… — Вадик выхватил у друга компрометирующие мемуары. — По-моему это иврит!

— Нифигасе! — присвистнул Муха. — Лита Форд что еврейка?

— Да нет, вроде американка. Да ещё и блондинка. Вот скажи мне как на духу… Ты вот такую дуру еврейку себе можешь вообще представить? Я вот не могу даже с трудом. С ней собственная семья много лет не общается… прикинь такое! Знать бы ещё что она там в прошлом вытворяла из-за чего близкие от неё отреклись…

— Может как раз про это написано в её мемуарах? — предположил Муха, забирая у Вадика бумаги и пряча их в рюкзак. — Ладно, идём за мотоциклом… надеюсь ты помнишь где мы его оставили.

— Да как бы помню… у обочины как бы дороги… там густой бурьян как бы рос. Сейчас быстро отыщем.

Харлей оказался на месте. Выкатив его на проезжую часть друзья призадумались что им делать дальше.

— Ну что вызываем Хэлфорда? — спросил Муха.

— А на фига он нам здесь прямо сейчас? — не понял Вадик. — Мы чудом от него в прошлый раз избавились. У меня до сих пор поджилки трясутся как вспомню ту стрёмную историю…

— Так классный же мужик оказался, свой в доску, — возразил Муха. — Я вот всё думаю может он специально гея изображает чтобы хайпануть как следует, а сам обычный натурал.

— Чёт вряд ли… — засомневался Вадик. — Говорят они однажды тусовались с Фредди Меркьюри в одном гей баре в Греции. Роб его там с бухлом встречал. Геи они ведь разные бывают… не все на карикатурных баб похожи, есть и мужественные вот такие как Хэлфорд.

— Кстати он бы хорошо смотрелся в качестве посетителя «Голубой Устрицы», — расхохотался Муха. — Помню там ребята были одеты в точности как он.

— О да, — улыбнулся Вадик. — Гей клуб в том фильме был настоящей находкой сцена где Проктор голый туда заскочил… это просто что-то…

— Потрясающее кино, такое сейчас уже не снимают… — сказал Муха. — инклюзивность убила хорошие комедии контрольным в висок. Ржать над неграми, геями, стариками и пердящими толстяками теперь под строгим запретом. Могут засудить. А постельные сцены… баба сама теперь на мужика лезет в таких кадрах, ибо наоборот нельзя — нарушение фемен прав.

— Да ну их всех… — Вадик подышал на правое зеркало мотоцикла и любовно протёр его выуженным из кармана платком. — Вот хоть харлеем на шару разжились. Кто бы в нормальной реальности нам такой подарок подогнал?

— И то верно… — согласился с ним Муха. — Ладно, торжественный момент таки настал… Вызываем Роба… Мы же с тобой хотели гитарную эпическую битву замутить. Как там магическая формула его призыва звучала?

— Роб Стальные Булки — как стартёра втулки!!! — выпалил Вадик, хорошо запомнив ключевые слова. — Немедленно явись!

Рёв приближающегося мотоцикла заставил друзей резко обернуться.

— И в самом деле работает! — усмехнулся Муха. — Вот так дела… а я думал это он так пошутил тогда с магической формулой.

Белобородый метал Санта-Клаус на этот раз прикатил на великолепном чоппере выкрашенным в жёлтый цвет с красными языками пламени на крыльях и бензобаке. Хромированные детали красиво переливались на ярком солнце.

— Звали, амиго? — спросил Роб, тормозя рядом с харлеем. — Классный мотик у вас. Где взяли?

— Это личный стальной конь короля Вольдемара! — хвастливо заявил Вадик. — Пожалован прямо с барского плеча.

— А я всё думаю, что это рулевая вилка на нём так мне знакома? — задумчиво проговорил Хэлфорд. — Лично ему однажды её кувалдой рихтовал после памятной мотогонки на смертельное выбывание в Адском Колизее. Чего звали, металхэды?

— Да вот хотим организовать гитарную битву между Гленном Типтоном и Ричи Блэкмором. Приз порнографические мемуары Литы Форд на иврите!

— Звучит максимально безумно и очень многообещающе! — кивнул Роб. — И мне уже заранее нравится эта идея. Но лучше бы призом победителю была бы сама Лита Форд голая и в натуральную величину. Хотя и её мемуары тоже сгодятся. Что конкретно требуется от меня?

— Всё организовать! — ответил Муха. — Вы ведь волшебник. Вот и устройте этот праздник чего мелочиться…

— У Ричи скверный характер, — скривился Хэлфорд. — С ним очень трудно работать. Барабанщиков вот, похоже, люто ненавидит и постоянно их меняет. Но я попробую… Давайте так… беру на это дело примерно сутки-двое если всё выйдет я вам сообщу место и время проведения данного сейшена.

— Договорились! — кивнул Вадик.

На том и порешили.

* * *

— Надо бы харлей как следует отмыть! — заявил Муха, грустно глядя на заляпанные грязью колёса. — Не гоже на легендарный сейшен на таком мотоцикле ехать.

— И то правда! — грустно вздохнул Вадик. — Я тут недалеко, кажется, видел небольшое озеро, когда мы мимо проезжали. Садись, братуха, сейчас туда живо сгоняем…

Оседлав верного стального коня, друзья весело покатили по пыльной дороге. Привстав на сидении, Вадик яростно ругался, пытаясь понять, где именно он видел это чёртово озеро.

— Да вон же оно! — заорал Муха, тыча пальцев куда-то влево. — Сворачивай давай. Вон между деревьями вода блестит…

Вадик свернул на просёлочную дорогу и тут же резко затормозил, заметив на берегу такой до боли знакомый жёлтый полицейский бобик с синей широкой полосой на боку. Заглушив двигатель, друзья полезли в ближайшие кусты.

— Вот он гад! — злобно шипел Муха. — Купаться видно надумал. У… пузо себе наел на взятках за неправильную парковку. Вымогатель. Коррупционер доморощенный. Вот как раз из-за таких козлов у нас в стране ничего путного не построить. Ворюга на ворюге ворюгой погоняет…

Оранжевые плавки в красный горошек вовсю мелькали среди камышей. Участковый Гопстопов делал не то зарядку, не то исполнял какой-то туземный ритуальный танец африканских людоедов. Звуки при этом полицейский издавал весьма странные что-то вроде пения финно-угорских объевшихся мухоморов шаманов.

— Хэйя-хэйя-хэй! — выкрикивал Гопстопов, высоко выбрасывая волосатые ноги. — Уйяха-ха… хэй!

Ситуация была неудобной. Очень неудобной. Им мотоцикл надо вымыть и тут вдруг такое вот поющее, делающее зарядку нелепое препятствие. Остров невезения как он есть.

— Шагает ночь к рассвету, труба зовет в поход, солдат Страны Советов о Родине поет, — внезапно глубоким оперным басом загорланил участковый, с удовольствием похлопывая себя по толстым ляжкам. — Безусые комбаты ведут своих орлят… Когда поют солдаты — спокойно дети спят!!!

— Думаю, от такого пения дети не только проснутся, — усмехнулся Муха, — но и потом до конца своей жизни останутся заиками.

— Подхватим песню, братцы, в поход возьмем друзья! Нам с песней расставаться сейчас никак нельзя. Послушны автоматы, машины держат ряд. Когда поют солдаты — спокойно дети спят!

— Ишь ты как распелся! — всё продолжал негодовать Муха. — И песня то боевая! Неужели таки вышел на наш след?

— Ну так где мы и где он? — принялся резонно рассуждать Вадик. — Это мы его сейчас выследили, кажется, а не он нас. Хотя то, что Гопстопов кружит как коршун в округе, мне оптимизма совсем не прибавляет.

— Может натравить на него Роба Хэлфорда? — предложил Муха.

— Это будет весьма эпично, — хохотнул Вадик. — Я бы на такое с удовольствием посмотрел бы. Но не будем отвлекать Роба понапрасну у него дело намного важнее битвы с прилипчивым вороватым участковым.

— А может быть они сразу бы подружились и спели хором «Когда поют солдаты»! — Муха мечтательно пощипывал козлиную бородку. — Прикинь какой коллаб бы крутой вышел? Песня бы скрытым бонусом пошла на новый альбом пристов. Фанаты бы окуели бы разом её услышав… Причём по обеим сторонам многострадальной Атлантики…

Взяв слишком высокую ноту, Гопстопов дал хорошего петуха и испуганно оглянулся, не слышал ли кто этого его вокального конфуза. Друзья пригнули головы, а участковый весело хихикая, прыгнул с разбега, словно сильно беременный бегемот, в воду.

— Может бобик его угнать? — предложил Муха, задумчиво пожёвывая длинную травинку. — Или одежду ментовскую спереть? Пущай голый по фэнтезийному королевству побегает задом посветит на радость Робу Хэлфорду.

Вадик испуганно посмотрел на друга:

— Ты что, он нас и голяком без всякой машины поймает, ты же знаешь этого Гопстопова, его любимая кинокомедия «Голый Барабанщик» с Рэйном Уилсоном.

— М-да, — согласился Муха, — план с угоном и впрямь полное говно. А киношка та годная была. Рокерская и дико ржачная.

Тем временем, плескающийся в озере участковый, внезапно прекратил петь и, подплыв к берегу, озабоченно осмотрелся.

— Неужели нас заметил? — ахнул Вадик.

— Может у него шмотки спёрли пока он как последний дурак плескался? — предположил Муха.

А из воды в нескольких метрах от Гопстопова вдруг вынырнула чёрная блестящая зубастая голова на длинной шее и плотоядно оскалилась.

— О, неужели это водоплавающая версия Чужого? — восхитился Муха. — Чужой-амфибия! Это что-то новенькое… сейчас как харкнет серной кислотой.

Гопстопов, тем временем, демонстрируя чудеса акробатической эквилибристики, ловко выпрыгнул из воды, забравшись прямо на крышу своего верного бобика. Странное озерное чудовище, видимо, было сильно голодным или чересчур любопытным, медленно, будто с ленцой, оно полезло на берег следом, оказавшись толстой двадцатиметровой гигантской змеёй.

— Бойтесь иудеев дары приносящих, — прошептал Муха, блеснув знанием классической древнегреческой литературы.

Завороженный эпическим зрелищем Вадик, отпустил другу звонкую затрещину. Участковый же на берегу ничуть не растерялся. Спрыгнув с крыши бобика, он за двадцать секунд облачился в полицейскую форму и, грозно расставив ноги, твёрдо стал на пути у несколько оторопевшего от подобной наглости монстра.

— Почему без техпаспорта? — басом взревел участковый. — Где ваш вид на жительство в данном водоёме? Передняя фара разбита! Номерной знак заляпан тиной!

Сведя глаза к переносице, чудовище недоумённо тряхнуло головой.

— В таком случае вы оштрафованы на 50 тысяч рублей! — строго объявил свой жестокий вердикт Гопстопов и, раскрыв планшетку, быстро выписал монстру солидный штраф.

В совершенно обалделом состоянии, с выписанным листком штрафа в зубах, чудовище погрузилось обратно в озеро, оставив после себя лишь разбегающиеся на воде крупные круги.

— Что за страна? — сплюнул себе под ноги участковый. — Полный бардак.

Закрыв планшет, Гопстопов грузно плюхнулся на скрипнувшее сидение бобика и, погрозив в открытое окно кулаком синему небу, злобно бросил:

— Ну, металлюги проклятые, я вас ещё поймаю, ох только попадитесь мне в руки, стервецы обкуренные…

Вадик с Мухой в кустах тревожно переглянулись.

* * *

Наконец Гопстопов, лихо развернув бобик, уехал себе восвояси дав возможность как следует отмыть запачканный харлей.

— А чучело это зубастое снова из воды не попрёт? — забеспокоился Вадик, окуная в воду найденную в седельной сумке мотоцикла мочалку.

— Может и попрёт… — пожал плечами Муха. — Опа, гляди… рябь уже по воде побежала. Надо бы эту крякозябру чем-нибудь забористым отогнать. Давай-ка доставай свой магнитофон…

Магнитофон был благополучно извлечён из рюкзака и установлен на трухлявый пенёк на берегу. Затем закусив нижнюю губу, Муха стал наугад шарить в рюкзаке в поисках какой-нибудь кассеты.

— Во! — закричал он, выудив на свет божий небольшой пластиковый футлярчик. — Блэк Саббат «Dehumanizer»! То, что доктор прописал.

Магнитофон проглотил кассету и из колонок загремел «Компьютерный Бог».

— Дио просто великолепен! — восхищённо прицокнул языком Вадик, смывая грязь с хромированных деталей мотоцикла. — Вот это голосище! Вот это харизма. Мощь!

Рябь на ровной поверхности озера исчезла.

— Гляди слушает! — подойдя к кромке воды Маха опасливо заглянул в озеро. — Вижу его! Замерло на дне. Давай мой быстрее свой мопед, а то может следующая песня ему не понравится…

— Тоже мне скажешь… — презрительно скривился Вадик. — After All шикарна. Эпичный атмосферный боевик.

Но, правда, мочалкой парень заработал намного активнее, по всей видимости слегка сомневаясь в чарующей магии английских основоположников тяжёлого жанра.

— Какого чёрта? — гневно донеслось от ближайших деревьев. — Почему Дио? У вас не нашлось альбома с Осборном?

Скособочено прихрамывая к озеру вышел раздражённый сильнее обычного гном Бонч-Бруевич.

— Опаньки! — хлопнул в ладоши Муха. — Какие люди в Голливуде! Точнее какие гномы под альбомы! Ах ты карликовый душнила таки решил снова к нам присоединиться?

— У меня бухло закончилось, — трагически сообщил гном присаживаясь рядом с пеньком на котором оголтело гремел магнитофон. — А пополнить запас негде. И тут я вдруг узнаю от одного знакомого гоблина, что где-то в окрестностях намечается крутейший метал сейшен. Конечно, пропустить такое я никак не мог.

— Минуточку… — нахмурился Вадик. — Во-первых, тебе не понравился наш новый квест… а во-вторых, что это там ещё за гоблин тебе секретную инфу слил?

— Тогда не понравился, — фыркнул Бонч-Бруевич. — А сейчас очень даже ваш квест мне зашёл. Тем более на концерте я смогу, скорее всего, пополнить свои исчерпавшиеся запасы выпивки. Ну а касательно гоблина… так это был Мортис. Он всегда всё обо всех знает.

— Беглый норвежский чувак из Emperor? — уточнил Муха. — Хавард Эллефсен?

— Он самый!

— Так что же он тоже где-то в местных лесах шарится?

— Понятное дело! — подтвердил гном. — А где же ему ещё быть? Живёт на болоте, детишек малых ворует и заставляет их слушать блэк-эмбиент. Многие потом подсаживаются на такую музыку на горе родителям. Местные крестьяне даже пытались его с болот напалмом выкурить, но ничего у них путного с этим не вышло. Только зря куликов распугали, да камыши пожгли.

— Весьма идиотская история, — отжав мочалку Вадик с удовольствием осматривал итог своих трудов. — Сам её только что выдумал?

Харлей выглядел как новый и блестел как только что отчеканенная на монетном дворе копейка.

— А вот и не выдумал, — обиженно насупился Бонч-Бруевич. — Мортис мой старый друг. Хотя давно что-то альбомов от него не было.

— Да кому нужны эти его альбомы-то на болоте? — улыбнулся Муха. — Другое дело финны Kalmah. Вот это чёткие болотные ребята не ровня всяким там электронно-попсовым Мортисам.

— Вижу, что вы не шибко любите этого чудесного музыканта! — сокрушённо констатировал гном. — Так бы сразу и сказали

— А за что его нам любить? — возразил Вадик. — По слухам он дал показания против Варга Викернеса после убийства Евронимуса, после чего свалил навечно из Норвегии. Вот вам и всеобщая метал солидарность. Скотина твой Мортис… блэк металлический Павлик Морозов.

— Не поминай имя Варга Викернеса к вечеру! — вскричал гном, вскакивая на ноги и резко бледнея. — Ибо это не к добру!

— Так этот псих тоже здесь? — догадался Муха. — Ох и весёлая же компания в вашем королевстве собралась прямо «Заповедник Гоблинов».

— О! Master Of Insanity! — оживился Бонч-Бруевич, тыкая кривым пальцем со сломанным ногтем в надрывающийся магнитофон. — Вот эта пеня с Дио реально классная. Качает. Но лучше бы вы закрутили альбом «Саботаж» с Оззи. Очень его люблю.

— А Осборн тоже где-то здесь обитает? — почему-то полушёпотом спросил Вадик. — Вместе с Шэрон?

— ХЗ, — пожал плечами гном. — Говорят в зловещем замке в мёртвых землях живёт, кровь людскую пьёт. Но это неточно…

— Так он же вроде как оборотень! — возразил Муха. — На Луну вроде раньше лаял. А тут вдруг кровь пьёт…

— Ну это если фигурально выражаться, — поправил себя Бонч-Бруевич. — Гастролировать вот прекратил потому и говорю, что кровь пьёт… у фанатов своих. В смысле нервы им не хило так мотает…

— Так он же по здоровью своему выступать уже не может! Его-то в чём здесь вина?

— Ну так ты это фанатам упоротым попробуй объясни! Они ведь слушать ничего не хотят. Подавай им живого и невредимого Оззи без костылей и в полном здравии с трепещущей летучей мышью в зубах. А где его такого нынче взять?

— М-да, проблема… — согласился с таким убойным доводом Вадик.

И в этот самый момент на дороге невдалеке, зловеще ревя и угрожающе мигая сиреной, снова появился полицейский бобик.

— О чёрт, мусора, — закричал гном и тут же вскочил на заднее сидение отмытого до блеска харлея. — Скорее сваливаем! У меня килограмм кокса за пазухой!

— Сколько у тебя кокаина? — не поверил Муха, выключая магнитофон и поспешно запихивая его в рюкзак.

— Целое кило отборного колумбийского снежка! — злобно рявкнул Бонч-Бруевич. — Я на сейшене буду им выгодно торговать. Да заводите вы уже свой драндулет, черти!

Харлей завели, весьма неудачно выскакивая на дорогу прямо перед носом мигающего сиреной бобика.

— А… не уйдёте, металлюги! — ревел из кабины подпрыгивающей на колдобинах служебной машины раскрасневшийся участковый. — Посажу обоих на двадцать пять лет без права переписки в метал чатах.

— Что-то мало даёт, — крикнул вжавшийся в спину Вадика Муха. — Давай братка, газуй!

Откуда взялся выскочивший на дорогу чёрный экипаж, запряжённый вороной двойкой так никто из участников стремительно гонки толком и не понял. Экипаж резко остановился, преградив дорогу полицейскому бобику, и Вадик успел заметить, что на козлах снова сидит печальный джентльмен без головы, точнее, голова как и в прошлый раз лежала на сидении рядом с ним.

— Что, снова ты? — взревел Гопстопов, ударив по тормозам. — Чинишь препятствие аресту?

— А я грешным делом подумал что это Дядька Черномор нам на помощь в последний момент пришёл! — разочаровано прокричал Муха, видя что они благополучно уносятся прочь от застрявшего на дороге участкового.

— Это игровой триггер такой! — стал пояснять сидевший за спиной Мухи гном. — Чтобы сюжет игры не завершился раньше времени из-за бестолковых действий криворукого геймера. Дал себя почти поймать… БАЦ! Сработал триггер и тебя чудесным образом спасают давая сбежать.

— Рояль в кустах! — догадался Вадик, чуть сбрасывая скорость, ибо на большой скорости тяжёлым мотоциклом было сложно управлять.

— Бог из машины! — хохотнул Муха. — Знаем такое.

Занятые философскими рассуждениями, они не сразу заметили на пути светящийся вертикальный полукруг магического портала. Словно гигантские врата в иную реальность, портал возник буквально из ничего.

— Ябушки-воробушки! — взвыл Муха, но было поздно.

Светящийся проход, будто жерло гигантского пылесоса, играючи затянул их вместе с мотоциклом в себя.

* * *

Первое, что увидел Вадик, притормозив на перекрестке, была табличка — старый покосившийся указатель, наискосок прибитый на высохшем чёрном дереве.

«Владения Тьмы, — красноречиво значилось на табличке. — Вход посторонним строго запрещён. Храните деньги только в сберегательной кассе Мордора».

— А причём тут сберкасса? — не понял Муха.

— Тайна вкладов оркам гарантирована, — чуть ниже прочёл Вадик. — До 30 % годовых в виде жаренных хоббитов.

— Так ведь это же реклама! — догадался Муха. — Во, блин, круто. Я бы в таком банке карту бы себе открыл. В хоббитах.

Чуть ниже таблички на дереве было наклеено пожелтевшее рукописное объявление.

«Барабанщик блэк-метал группы ищет доп работу на дому, — лаконично значилось на бумажке. — Умею хорошо ладить с детьми и домашними животными. Интим не предлагать».

Сам номер телефона был смыт кислотным дождём.

— М-да, — Вадик озадаченно почесал макушку. — Какой миляга… интересно он на дому будет работать с разукрашенной мордой или нет?

— Узнаю почерк Аббата! — спрыгнувший с сидения мотоцикла гном прищурившись изучал странное объявление. — После ухода из Immortal совсем плохой стал, кукухой окончательно поехал. Бухает как сущий дьявол.

— Крутой мужик не гони! — заступился за Аббата Муха. — Фанат моторхэда и кисс. А что бухает по-чёрному… так на то он и блэкер…

Мир, в который они на этот раз попали, не был похож ни на что виденное ранее. В окружающем ландшафте преобладали серо-чёрные тона, а высоко в тёмном небе кружил одинокий облезлый стервятник.

— Хм, впечатляет, — Муха присел на поросшую мхом кочку. — Реальность в стиле блэк метал. Всегда мечтал в такой побывать.

— Мечтать в таком месте вредно! — заявил Вадик, проверяя количество топлива в бензобаке харлея. — Возможно, твои мысли кто-то подслушивает и реализует нафантазированное.

— Ага! — хмыкнул Муха. — Местная нейросеть!

— А что это мысль? — оживился Вадик. — Как это я раньше об этом не подумал…

— Дуралеи! — вмешался в разговор Бонч-Бруевич. — Просто вы попали в ЛитРПГ какого-то бездарного графомана с сайта «Автор-Тудей». Голову на отсечение даю, что всё так и есть. Сидит этот прыщавый чел за ноутбуком и строчит по пятьдесят тысяч знаков в день. Думает, лошара никчемный, что так в ТОП сайта пробьется. Но хрен ему там… на самом деле надо быть родственником либо закадычным другом местных Святейших Наивысших Одменов чтобы в этот ТОП попасть. А то и на лапу дать кому надо… а то и бухнуть хорошенько кое с кем…

— Дискредитируешь достойное литературное сообщество! — сокрушенно покачал головой Вадик. — Я там, кстати, давно зареган под ником Сладкий Бубалех.

— А я там под ником Муха Цеце! — заявил Муха. — Даже однажды рассказ свой выложил про коноплю. Жанр хоррор. Куст конопли оживает на балконе одного урки и терроризирует потом весь микрорайон. Но в самом конце внезапно всех спасает супергерой по имени Человек Косяк выкуривая этот злобный куст с одной затяжки.

— Я бы почитал такой упоротый сюр с огромным удовольствием! — сказал гном ковыряясь пальцем в мохнатом ухе. — И много там у тебя просмотров под твоим стрёмным рассказиком?

— Ноль целых ноль десятых!

— Ну дык… заносить бабосы надо админам, деревенщина.

— Я ещё рецензию однажды написал на роман одного напыщенного дурака из топов, — похвастался Муха. — Но он меня после этого жёстко забанил. Не понравилось что я сравнил его в этой своей рецензии с графоманским вибро-банкоматом работающим под управлением самой тупой в мире нейросетки.

— Жанр небось того романа был Бояръ-Аниме? — усмехнулся Бонч-Бруевич.

— А как ты угадал? — слегка опешил Муха.

— Ну дык… вибро-банкомат как-то сразу вот на этот жанр и намекнул…

— Ладно, хватит языками без толку чесать! — скомандовал Вадик, забираясь обратно на мотоцикл. — Садитесь и поехали дальше… новая локация уж дюже интересная. Надо бы изучить. Мобов покачать. Лут поискать. Погриндить.

Вскоре путешественники достигли новой дорожной развилки так и не выехав из сожженного в незапамятные времена по обочинам дороги леса.

Шоссе, по которому они ехали, разветвлялось в этом месте сразу на три широких автострады, а посредине развилки стоял здоровенный булыжник, на котором грубо было выцарапано: «Здесь были Дэни Филт и Варг Викернес, пили водку, играли в карты, точили ножи, тискали девок».

— Какой отличный перекрёсток! — воодушевился гном. — Может они ещё и автографы свои на камне оставили.

— Ага, — кивнул Муха. — В виде давно засохших жёлтых струй.

Объехали монолитный булыжник кругом и обнаружили новые поясняющие надписи.

«Налево пойдёшь, — аккуратно готическим шрифтом было выбито на камне, — меч потеряешь…».

Вадик ехидно прищурившись, посмотрел на висящий на боку в ножнах Дуральдон.

«Направо пойдёшь, — говорила надпись на камне, — шансон всю жизнь слушать будешь. Прямо пойдёшь — мозги все свои просрёшь».

Пожав плечами, Вадик направил мотоцикл прямо.

— Это нам, думаю, братцы совсем здесь не грозит, — бросил он через плечо, своим слегка притихшим пассажирам. — Мозгов у нас отродясь не было…

— Говори за себя, дятел, — злобно прошипел Бонч-Бруевич, но на его реплику никто особого внимания не обратил.

— Ух, ё… — Вадик чуть сбросил скорость, увидев вдалеке гигантскую человеческую голову в варяжском шлеме. — Всё-таки кто-то здесь мозги свои уже потерял… причём вместе с дурной головой…

Гигантская голова в шлеме подозрительно напоминала вокалиста российской фолк блэк метал группы «Изморозь» Бельфа.

— Посмотрим на неё поближе что ли? — предложил Вадик, и хрипло взревев мотоцикл бодро покатил к загадочной голове.

* * *

Голова была действительно колоссальной, что наводило на совершенно кошмарные мысли о размерах её обладателя. И уж совершенно невозможно было себе представить при каких обстоятельствах владелец сей головы мог её потерять.

— Наверное, порезался, когда брился, — предположил Муха.

Второй шок друзей ожидал, когда они поняли, что голова живая. Она шумно дышала, шевеля гигантским носом, а в мощных зубах у неё торчала большая тлеющая сигара с золотым ободком и надписью «Мэйд ин Хэлл».

— Ну, рак лёгких этому парню точно уже не грозит, — сказал Вадик, и голова до этого меланхолично рассматривающая парящего в небе одинокого стервятника, удивлённо посмотрела на дерзких незнакомцев.

— Вы кто мля такие? — прогудела голова. — Вы что, надписи на камне не читали?

— Это что ли про Варга Викернеса, ножи и девок? — спросил Муха.

— Нет, — голова поморщилась, — про просранные мозги и кретинов путешественников.

— А что такое? — не понял Вадик.

— Да ничего, — ответила голова, и если бы у неё были плечи, то она бы ими наверняка пожала. — Это я так спросил для порядка, а то вы уже вторые за день, кто этой дорогой проезжает.

Друзья насторожились.

— А кто тут был до нас?

— Да мент какой-то сумасшедший на ретро бобике, — ответила голова, — оштрафовал меня, скотина, на двадцать тысяч деревянных за курение в неположенном месте и за эксгибиционизм.

— Чего? — переспросили друзья. — За что оштрафовал?

— Да этот дебил решил, что я своё тело специально в музей для всяких там извращенцев сдал, — ухмыльнулась голова, — мол, такие дорогие сигары добропорядочный гражданин себе позволить не может.

Вадик с Мухой переглянулись.

— Ну, а на самом-то деле как всё было? — спросили они.

— Что было? — не поняла голова, меланхолично попыхивая сигарой.

— Ну с телом?

— Хм, в общем, всё так и было, — ответила голова. — Проницательный мент попался, чтоб у него этот его бобик черти угнали.

— Снова вляпались! — Муха злобно сплюнул в дорожную пыль. — Никогда он от нас, проклятый, не отстанет… даже в аду преследовать будет.

— Это точно, — согласился Вадик, — но назад я уже не поверну…

— А вот это правильно! Вот это по-нашему! — сказала голова. — Хвалю. Жаль только, что такое человеческое качество, как мужество, часто граничит с врождённым патологическим идиотизмом.

— Ну, а надпись на камне про мозги? — спросил Вадик. — Для чего она сделана?

— Чтоб отпугивать таких как вы дегенератов — меломанов, — ответила голова, — и мента того поганого…

Больше говорить с этой дурацкой головой было попросту не о чем. Все темы исчерпались, и друзья покатили себе дальше.

— Кажется мы стремительно удаляемся от грядущего сейшена! — недовольно проворчал гном поправляя за пазухой пакет с коксом. — Не туда заехали мать-перемать…

— Бонч-Бруевич, не ссы, прорвёмся! — заверил его Вадик и, наподдав газу, стремительно покатил по ровному как высунутый язык лживого дьявола шоссе.

Глава 7 Чем глубже в лес, тем злее металлисты

«Чем глубже в лес, тем злее металлисты», — гласит мудрая народная пословица, и незадачливые герои испытали справедливость сего утверждения, так сказать, на собственной шкуре.

Лес, мимо которого они катили по адскому шоссе на мотоцикле, был абсолютно чёрным. Чёрные деревья, чёрная земля, какие-то чёрные поганки на длинных ножках растущие у стволов обгоревших деревьев и вороны тоже, кстати, чёрные.

Поначалу вороны никакого внимания на несущийся по шоссе харлей не обращали, занимаясь на ветвях деревьев какими-то там своими вороньими делами. Но вскоре ситуация резко изменилась. Слетев с деревьев птицы собирались в огромную стаю и принялись неустанно преследовать летящий внизу мотоцикл.

— Проводники в мир мёртвых! — знающе заметил Бонч-Бруевич. — На ум сразу приходит культовая обложка альбома Katatonia “Brave Murder Day” и стихи Эдгара По.

— Ворона там изображена, кстати, дохлая, — возразил Муха. — Но вот под мрачный пейзаж подобная похоронная музыка самое оно. Жаль они потом в прог метал скатились.

— Но свою фирменную мрачность всё-таки не растеряли! — не согласился гном. — Да, я бы и сейчас с большим удовольствием послушал что-нибудь из их старого материала. Может у вас в рюкзаке завалялась хотя бы одна запыленная кассета?

— Может и завалялась, — пожал плесами Муха. — Но искать сейчас её никто не будет. Остановки нам совсем ни к чему… да ещё и в таком гиблом месте.

— Очень жаль… — слегка расстроился Бонч-Бруевич. — Вон глядите блэкера какие-то на дороге голосуют!

И в самом деле у обочины шоссе стояли с гитарными кофрами какие-то три стрёмных подозрительных типа с разукрашенными под адских демонов физиономиями.

— Остановимся? — предложил Муха.

— Да ну на фиг их… — Вадик добавил газу. — К таким только повернись спиной, потом очнёшься в нарисованной на полу мелом огромной пентаграмме с торчащим под рёбрами ритуальным ножом.

Харлей лихо промчался мимо зловещих туристов и те, залихватски свистя, дружно показали мотоциклу отставленные вверх средние пальцы.

— Вот же уроды крашенные! — выругался гном присовокупив к своей эмоциональной фразе крепкое солёное словцо. — Правильно что не остановились. Я думаю в гитарных кофрах у них точно не гитары, а кое-что похуже.

— Похуже это что? — не понял Муха.

— Полевой набор для принесения в жертву! — ответил Бонч-Бруевич. — Свечи, ножи, бензопила…

— Перевёрнутые распятия! — рассмеялся Вадик. — Всё это затасканные штампы про сатанистов выдуманные некомпетентными скучающими домохозяйками. Современный успешный блэкер носит костюм от Стюарта Хьюза и Ричарда Джуэлса сверяя время по часам «Омега Спидмастер Супер Рэйсинг» и ездит на красной «Феррари» модели 488.

— И слушает на досуге Бритни Спирс и Эда Ширана, — добавил Муха.

— Дураки вы оба! — презрительно фыркнул гном. — Эд Ширан вон недавно совместную песню с Дэни Филтом записал.

— Да ты что? Не может быть? — обалдели друзья.

— Ага! Эта песня войдёт в новый альбом крейделов, который вскоре выходит.

— Куда катиться мир… — трагически воскликнул Муха. — Религию уничтожают, легализуют наркотики и гомосеков, разрушают институт брака и нормальной семьи. Папа римский благословляет гей браки, глиномесы усыновляют детей, а культовые блэкера поют дуэтом с поп исполнителями. Конец света видимо близок как никогда…

— Ну то что сатана давно засел в Ватикане я и без тебя знаю, — сказал Вадик. — Тоже мне… открыл Америку. Кстати настоящая фамилия Дэни Филта Даниэль Ллойд Дэви… и думаю, что он еврей по национальности.

— ШТА-А-А-А? — гневно взревел с заднего сидения Бонч-Бруевич и даже побагровел лицом. — А ну останови мотоцикл!

— И с какой это радости?

— Я хочу сойти!

— В таком подозрительном месте?

— А мне плевать… но с вами, утырками, я дальше не поеду и особенно после этого абсолютно гнусного и совершенно необоснованного оскорбления Дэни Филта.

— Ну как хочешь, бро, — и Вадик лихо притормозил у обочины дороги. — Только вот кокс на хранение лучше нам оставь. А то леса здесь лихие… с этаким сокровищем за пазухой ты долго в окрестностях не погуляешь. Найдут по запаху и отберут.

— Ага? Размечтался? — гном неуклюже спрыгнул с мотоцикла. — Кокс вам на хранение? А может ещё и ключи тебе отдать от моей личной пещеры, где драконье золото лежит? Вынюхаете всё на фиг ещё до начала сейшена. Я по вашим ухмыляющимся рожам это вижу.

— Ну как хочешь, — не стал настаивать Видик. — Иди в леске прогуляйся… проветри мозги… может пойдёт тебе на пользу…

— Покедова, неудачники! — махнул рукой Бонч-Бруевич и очень резво поковылял вглубь сгоревшего леса.

* * *

Адское шоссе всё не заканчивалось и казалось оно будет нестись вперёд бесконечно. Вечная петля Мебиуса, жуткое чистилище для попавших в немилость к самому дьяволу байкеров.

— Опять кто-то на дороге голосует! — предупредил Муха. — Да это не зловещий лес, а какой-то проходной двор…

Бородатый мужичок лет пятидесяти в чёрной вязаной шапочке и длинном кожаном плаще больше всего напоминал какого-нибудь шведского китобоя только что вернувшегося из не слишком удачного рыбацкого рейда. Он был крайне мрачен и держал в руках дробовик фирмы «Лёйе и Тимпе».

— Тормози, мля! — закричал Муха. — Сейчас как засадит нам в спины заряд дроби… На этот раз лихо пронестись мимо у нас точно не выйдет.

— Да уж, — согласился Вадик, сбрасывая скорость. — Что-то уж больно лицо этого парня мне дюже знакомо.

— Подбросите до болот? — спросил незнакомец, опустив дробовикстволом к земле, когда харлей остановился рядом с ним. — Это относительно недалеко… прямо за лесом…

— Отчего не подбросить, — ответил Вадик. — Садитесь уважаемый, заднее сидение у нас большое.

— Ну и славно! — улыбнулся бородач. — Меня зовут Варг Викернес может слышали?

И Варг с изумлением уставился на побледневшие физиономии колоритных пассажиров харлея.

— Что такое? Я сказал что-то не то?

— Да нет… — Вадик нервно сглотнул. — Забирайтесь, мы вас с удовольствием подкинем куда надо.

Что интересно стая ворон, кружившая над харлеем всё это время, мгновенно рассосалась, как только Варг уселся за спину к Мухе.

— Я покажу дорогу, — сообщил Викернес, пряча под плащом свой зловещий дробовик. — Поезжайте пока прямо…

— А зачем вам на эти болота? — осторожно спросил Муха. — Куликов пострелять?

— Мне нужен один определённый кулик, — непонятно ответил Варг. — И он довольно крупный. Попасть в него будет просто.

— Мы не хотим быть соучастниками убийства! — пробормотал Вадик, нервно кося в зеркало заднего обзора, в котором время от времени мелькала густая борода Варга Викернеса.

— А придётся, — добродушно ответил Варг и даже кажется тихо рассмеялся.

— Попали… — процедил сквозь зубы совсем упавший духом Муха. — Попаданцы в магические миры хреновы…

— Вот тот поворот! — Викернес слегка привстал на сидении, схватившись руками за плечи Мухи.

— Где? — не понял Вадик.

— Налево… вон где древний менгир у дороги!

— А… вижу… поворачивать туда?

— Всенепременно!

Вадик повернул, выкатив на узкую просёлочную дорогу.

— А вот и дартмурские болота! — радостно сообщил Варг. — Конечная цель нашего короткого путешествия.

— Кстати! — всполошился Муха. — Есть отличная пауэр метал группа из Испании так и называется Dark Moor в честь как раз этих самых болот.

— Я пауэр не слушаю, — отозвался Викернес. — Я больше по фолку и атмосферному блэку. Ну в прошлом во всяком случае так было… Прошу высадить меня во-о-о-он у той кочки… где коряга гнилая лежит…

— Ага, это мы живо! — приободрился Вадик, желая поскорее избавиться от проблемного и явно опасного пассажира.

— Ну, ребятки, спасибо от всей души! — поблагодарил Варг, спрыгивая на землю. — Что ж… вынужден вас слегка огорчить, но вам придётся пойти вместе со мной.

— Это ещё зачем? — испугано спросил Муха, быстро переглядываясь с не менее встревоженным Вадиком.

— Ну а как же? — возразил Викернес. — Одному мне будет скучно на этих пустынных болотах. К тому же мне наверняка понадобится помощь в поимке… э… э… очень большого кулика о котором я вам недавно говорил. Надеюсь, вы посодействуете мне в этом совершенно невинном внезапном капризе? Иначе огорчусь я до полной невозможности. А вы ведь не хотите меня огорчать? Так ведь?

— Нет-нет, не хотим! — друзья отрицательно замотали головами. — Совсем-совсем не хотим…

— Ну вот и славно! — и Варг расплылся в одной из самых своих обаятельных улыбок.

Выглядевшие максимально депрессивно Вадик с Мухой, словно собираясь на собственную казнь, с явной неохотой покинули мотоцикл, не ожидая от дальнейшего ничего хорошего.

Вытащив из-под плаща дробовик, Викернес положил его себе на плечо и беззаботно насвистывая двинулся по болоту.

— Ступайте только по моим следам! — строго предупредил он. — И зорко смотрите по сторонам. Если заметите хоть малейшее движение сразу скажите мне…

Болота были просто шикарными, не хватало только истошно воющей Собаки Баскервилей, которую вполне мог выгуливать на длинном поводке слегка поддатый Оззи Осборн. Но собака не выла и лишь курился лёгкий туман над округлыми выпуклостями разнообразных холмиков и кочек.

На местных дартмурские болотах было на удивление тихо и лишь блестела мутная вода заполняющая глубокие следы оставленные армейскими ботинками Варга Викернеса.

— Тс-с-с-с… — Варг вдруг резко остановился и Вадик с Мухой за его спиной тоже замерли, боясь даже лишний раз дышать. — Я, кажется, что-то видел… там… справа…

Дуло дробовика медленно пошло вверх.

Палец надавил спусковой крючок.

БАБАХ!!!

— А-а-а-а… су-у-у-у-ка… — донеслось откуда-то справа.

— Попал! — победоносно вскричал Викернес. — Вперёд, друзья…

И сумасшедший со всех ног помчался по болоту разбрызгивая во все стороны чавкающую вонючую грязь.

— За ним! — крикнул Вадик. — Я ни за что теперь не найду дорогу назад в этом проклятом тумане…

— А-а-а-а… бляха муха… — хрипло орал кто-то сокрытый вуалью молочной кисеи. — За что? Суки-и-и-и…

— Надеюсь это не доктор Ватсон! — испуганно бросил на бегу Муха.

— Истинные джентльмены так не ругаются, — возразил Вадик.

— Пока не уронят себе на ногу кузнечную наковальню… — тут же парировал Муха.

За небольшой кочкой лежал человек и это был явно не доктор Ватсон. Весь затянутый в кожу с шипастыми наплечниками и с разукрашенной чёрно-белой физиономией он больше всего напоминал какого-то древнего шумерского демона, невесть как оказавшегося на дартмурских болотах. Перемазанное белыми белилами лицо справа и слева разделяли два чёрных направленных друг к другу острыми концами треугольника.

— Да это же Аббат! — закричал Вадик, узнав знаменитого норвежского музыканта. — Вы подстрелили Ольве Эйкему!

— М-да, — грустно констатировал Варг, задумчиво глядя на стонущего коллегу по музыкальному цеху. — Небольшая накладка вышла…

— Мистер, вы ранены? — участливо спросил Вадик, склонившись над подвывающим музыкантом.

— Во-о-о-о-т! — Аббат сунул под нос парню горлышко разбитой бутылки виски «Джек Дениелс». — За что? Это же была последняя из самых неприкосновенных запасов. Больше в этой дыре такое бухло нигде не найти…

— Так вот в чём проблема, — облегчённо вздохнул Муха. — Вы прострелили ему бутылку, а не голову.

— В тумане я очень плохо целюсь, — Викернес сконфуженно осматривал своё оружие. — На свою беду…

— На счастье Аббата! — Муха поднял над головой указательный палец. — Похоже мужик сегодня во второй раз родился…

— Варг, ты что ли? — протерев слезящиеся глаза, Аббат очумело уставился на Викернеса. — Ты то здесь какого рожна забыл?

— Выслеживаю Мортиса! — спокойно ответил Варг, передёргивая затвор дробовика и выбрасывая в грязь блестящую серебряную гильзу. — Этот ублюдок где-то здесь прячется, я целую неделю его по мобильному телефону выслеживал… пеленговал сигнал…

— А… — махнул рукой Аббат, тяжело поднимаясь с земли. — Это ваши какие-то там старые тёрки-разборки… меня они ни в коей мере не касаются…

— Стучал на меня копам, гнида, — довольно равнодушно проговорил Викернес. — Года два лишних из-за него мне точно добавили. Теперь вот хочу отдать должок сполна.

— Эх, славное же было время когда мы с тобой рубили дэт метал в группе «Old Funeral», — мечтательно проговорил Аббат, принимая, наконец, вертикальное положение. — Вспоминаю вот иногда с большой теплотой… в редкие часы протрезвления…

— Совсем не щадишь себя! — сокрушённо покачал головой Викернес. — Впрочем, у каждого самурая свой путь…

— Так и я о том же, дружище! — весело прокричал Аббат и чуть снова не повалился на землю.

— Пойдёмте, парни, — строго скомандовал Варг, кивнув Вадику с Мухой. — Наши дела здесь ещё не окончены…

* * *

— Вот Фауст, помню, правильный мужик был, — рассуждал Варг, ловко прыгая по твердым кочкам бесконечного болота. — Но трепался больно много языком за что в итоге и пострадал…

— А кто это такой? — спросил замыкающий маленький охотничий отряд Муха. — Персонаж философской притчи одного культового немецкого поэта?

— Нет, — ответил Викернес. — Я про барабанщика Emperor Борда Эйтхуна! Он в Лиллехаммере гея одного завалил. Зарезал его прямо в парке в августе 1992-го года. И всё было бы ничего, если бы только этот чудак не стал хвастать своим геройским поступком перед друзьями в музыкальном магазине Евронимуса где тогда работал. Кстати, полиция у нас в Норвегии это отдельная история… сказать что это полные некомпетентные дебилы это значит ничего не сказать. Могут только штрафы за неправильную парковку выписывать. Но чтобы поймать настоящего преступника… короче целый год спокойно гулял этот Борд по Лиллехаммеру и всем встречным — поперечным хвастал как мочканул вонючего глиномеса.

— Я уже хочу побывать в Норвегии! — мечтательно проговорил Вадик. — Крутая у вас страна…

— Ага! — хохотнул Варг. — Была крутой… когда-то. Теперь там сплошные муслимы и баклажаны. Я на это дело посмотрел и после отсидки во Францию свинтил… там хоть народ повеселее. Хотя в крупных городах тоже все черные, но на то она и Франция… тяжкое похмелье бывших колоний.

— Так, а что же дальше было с этим вашим другом-барабанщиком? — с интересом поинтересовался Муха.

— Хреново всё было! — сказал Викернес, задумчиво поглаживая бороду. — Когда я грохнул Евронимуса стали копы на допросы всех норвежских блэкеров без разбору таскать. Ну и кто-то из них… знал бы я кто именно это был сам бы его потом замочил… крысу поганую… Короче кто-то из них сдал с перепугу Фауста рассказав, что он де убил год назад в парке того пидара. Борда понятно повязали и на допросе он сразу во всём быстро сознался… Четырнадцать лет в итоге получил. Но оттрубил из них всего девять и вышел на свободу раньше срока. Сейчас вот у трешеров «Кровавое Цунами» стучит и ещё в паре тройке норвежских блэк метал банд.

— Суровый мужик! — кивнул Муха. — Так а зачем вы всё это нам сейчас рассказывали?

— Это вам хороший урок и наука на будущее! — сказал Варг. — Чтобы я языками своими попусту не трепали. И особенно про мои текущие дела на этих самых болотах.

— Так мы… могила! — заверил музыканта Вадик. — Рот сразу на замок.

— То-то, — обернувшись, усмехнулся Викернес. — Лучше молчать как могила чем лежать в ней сырой самому.

— Вот он, уродец носатый! — вдруг истошно закричал Муха. — Вон там за камышами!

— ГДЕ? — Варг резко развернулся на все девяносто градусов.

— Да вон же! — указывая вдаль рукой, парень даже запрыгал на месте.

— Ага! Вижу! — торжествующе подтвердил Викернес. — Прячется! Приготовься же сдохнуть, Иуда.

БАБАХ!!!

Мощный выстрел снова потряс болотные окрестности, спугнув компактную стайку не особо крупных куликов.

— Это тебе за шестнадцать лет моей отсидки! — лихо выкрикнул Варг, делая повторный выстрел.

Густые камыши вдруг пригнулись, словно на них налетел порыв мощного болотного ветра и в следующую секунду незадачливые охотники увидели, как в хмурое небо с земли стартовал раскрывший перепончатые крылья белокожий уродливый гоблин.

Викернес выстрелил в третий раз и снова промахнулся.

— Ах, ты… — в сердца воскликнул он. — Неужели снова прицел сбился?

— Этот дробовик видимо самонаводящийся, — блеснул оригинальной догадкой Вадик. — Точно наводится исключительно на полные бутылки Джека Дэниэлса!

А взлетевший Мортис тем временем заложив небольшой круг, дьявольски расхохотался и, показав стоявшему внизу с разинутым ртом Варгу пол руки, упорхнул себе восвояси.

— Облом! — грустно констатировал Викернес. — Я ведь позабыл, что у Мортиса есть крылья. Их можно увидеть на обложке его альбома «The Stargate». Ну что ж… значит не в этот раз…

— И что нам теперь делать? — Муха опасливо осматривал унылый пейзаж вокруг.

— А вам собственно куда надо-то? — спросил Варг. — Куда вы на своём харлее ехали?

— На метал сейшен! — ответил Вадик. — Он вскоре в ближайшем королевстве намечается. Гитарная битва двух легендарных магов струн.

— М… м… м… интересно, — Викернес почесал затылок под вязаной шапочкой. — Скажу вам честно… лучше туда добираться по воздуху.

— Это как?

— На самолёте! Тут неподалёку есть небольшой частный аэродром. Идёмте я вас туда провожу раз уж так вышло что сам завёл вас на эти болота.

— Но…

— Не спорьте со мной. Сейчас всё быстренько разрулим. Пара звонков кому надо и вы уже трясёте хаерами на своём сейшене.

— Мы если ты ещё не заметил лысые!

— Ну значит трясёте своими лысыми головами…

Что ж спорить было опасно и недальновидно и друзья в очередной раз подчинились.

* * *

— Вон, глядите! — Варг радостно взмахнул дробовиком. — Я уже вижу посадочные огни. Аэродром недалеко.

Муха с Вадиком давно ничему не удивлялись. Если бы прямо сейчас с тёмного неба на землю опустился сам участковый Антон Гопстопов на парашюте, то даже это событие вряд ли заставило бы их изумлённо почухать носы.

Хлюпающая болотная масса внезапно исчезла и под ногами потянулось ровное серое бетонное покрытие расчерченное белыми разметочными полосами. Грязные отпечатки ботинок ещё долгое время тянулись следом за уставшими путешественниками.

— А как же быть с нашим харлеем? — спохватился Вадик. — Мы же оставили его с противоположной стороны болот.

— Да я вам его потом пригоню без проблем, — пообещал Викернес. — Прямо на ваш сейшен. К его завершению. А пока сам вдоволь на нём погоняю. У меня в этих лесах есть ещё пара неотложных дел.

— Каких интересно?

— Да церковь одну спалить надо… странная она какая-то… на куриных ногах.

— Так может то и не церковь вовсе? — засомневался Муха.

— А вот очень на неё похожа, — не согласился Варг. — Я однажды поджёг похожую в окрестностях горда Берген. И запомните, друзья, свет несёт только та церковь, которая горит.

Взлётная полоса непонятного аэродрома оказалась абсолютно пустой. Самолётов на ней не наблюдалось, как и ангаров в которых эти самолёты могли бы находиться.

Тускло сияли посадочные огни, одиноко белела вдалеке диспетчерская будка, над которой развивались на длинном флагштоке чьи-то драные полосатые штаны.

— Нет самолётов! — развёл руками Муха. — Очень странное место…

— Это мы сейчас быстро исправим! — сказал Викернес, пряча дробовик под плащ и выуживая из внутреннего кармана смартфон. — Алло! Да, это я. Да нет… не замочил… удрал зараза. В следующий раз выслежу. В любом случае у него в заднице маяк. Я его в прошлый раз ему поставил из ветеринарного ружья. Спасибо что спросил. Тут понимаешь… такое дело… нужна твоя помощь…

— С кем он там разговаривает? — обеспокоенно спросил Муха, склонившись к уху Вадика, — Уж не с самим ли сатаной?

— Да хрен его знает… — Вадик слегка покусывал обветренные губы. — С сатаной за штурвалом самолёта я уж точно лететь сразу откажусь. Это уже ни в какие ворота…

— Значит можешь без проблем их подбросить? — уточнил Варг, обеспокоенно расхаживая по взлётному полю взад и вперёд. — Да, мои друзья, металхэды. Судя по причёскам блэк слушают. Ага. Ну давай! Ждём.

И Викернес спрятал смартфон.

— Сейчас прилетит. Готовьтесь!

— А кто это?

— Не скажу. Пусть сюрприз будет!

А в небе уже жужжало. Вадик присмотрелся, намётанным глазом определяя модель приближающегося летательного аппарата.

— Да это же Цессна 172!

— Верно, авиатор! — Варг хлопнул парня по широкому плечу. — Четырёхместный. Но я с вами не полечу.

Симпатичный белый в синюю полоску самолётик уже красиво заходил на посадку. Момент был напряжённый и где-то даже эпический.

Вот шасси плавно коснулись бетонного покрытия взлётно-посадочной полосы и, похожий на цыпленка самолёт, остановился точно рядом со своими будущими пассажирами.

Пропеллер перестал крутиться.

Открылась (похожая на автомобильную) дверь.

Седовласый длинноволосый пожилой мужчина высунувшийся из кабины лучезарно улыбался.

— Ну что готовы к стремительному полёту, мазэфакеры?

— Да это же сам Брюс Дикинсон! — хрипло проговорил Муха и попытался грохнуться в спасительный обморок.

Глава 8 Брюс Дикинсон, Iron Maiden, Aces High и злой дракон

В себя Муха пришёл оттого, что кто-то лил ему что-то тёплое и пенистое прямо на лицо. Страшная догадка молнией пронзила мозг. Парень громко выругался, беспорядочно замахав руками.

— Спокойно-спокойно! — проговорил склонившийся над ним Брюс Дикинсон с бутылкой пива в руке. — Пришёл в себя и отлично нечего так нервничать. Извини, чел, за тёплое пиво… другого у меня в самолёте просто не нашлось.

Тёплая жёлтая жидкость и в самом деле оказалась пивом и Муха, утерев рукавом куртки лицо, быстро успокоился.

— Чёт ты нервный какой-то! — Брюс как следует хлебнул из бутылки. — Припадочный что ли?

Варга Викернеса рядом с самолётом уже не было. Видимо таки уже ушёл по каким-то там своим неведомым сугубо экстремистским делам. Вадик же уже сидел в самолёте на пассажирском сидении с интересом разглядывая приборную доску.

— Ну что всё нормас? — спросил Дикинсон, ловко зашвыривая лихо крутанувшуюся в воздухе бутылку в сторону диспетчерской башни.

— Ага, вроде как, — сказал Муха, поднимаясь на ноги.

— Тогда полетели что ли?

— Полетели!

— Забирайся!

В Цессне было довольно тесно. Муха даже ударился головой о мягкий потолок самолета, когда усаживался рядом с Вадиком. Страдающим клаустрофобией меломанам летать в таком аппарате строго-настрого запрещалось.

— От винта! — надев на голову красные наушники, Брюс запустил мотор. — Что приуныли, балбесы, сейшен ведь скоро?

— Так вы о нём тоже в курсе? — удивился Вадик.

— Ну а как же? — возразил Дикинсон. — Об этом уже второй день трубят на каждом шагу. Спасибо Робу и его верным королевским глашатаям. Скажу вам даже больше… сейчас явно не хватает таких крутых команд как Judas Priest. Они уйдут и кто останется? Сферический вакуум? Держите свои завтраки в желудках, а мозги в черепушках! Ремни застегнуть! Взлетаем!

Самолёт опрокинулся куда-то назад и вниз. Вадик с Мухой, нервно затянув на себе чёрные крепкие ремни, вжались спинами в удобные сидения. Создавалось впечатление что их желудки остались где-то там на бетонном покрытии взлетно-посадочной полосы и в данный момент вовсю салютовали взлетающей Цессне передавая отчаянным пассажирам свой пламенный привет.

— Что-то рожи у вас уж больно зелёные? — обернувшись хохотнул Брюс. — Впервые что ли на самолёте летите?

— Ага, — промычал Муха, слегка закатывая глаза.

— А я люблю такие перегрузки при взлёте! — продолжал громко говорить Дикинсон, перекрывая своим мощным голосом рёв двигателя самолёта. — Открою вам небольшой секрет… на самом деле под капотом этой Цессны находится мотор моего любимого «Спитфаера Мк-V». Так что виражи вам обещаю просто умопомрачительные, лишь бы эта старушка не развалилась от излишней нагрузки на крыло и сильной вибрации. Но думаю выдюжает… а вы вижу уже посинели. Предупреждаю сразу, первый кто блеванёт в салоне моего любимого самолёта вылетит наружу без парашюта. Два раза я не предупреждаю!

Вадик с Мухой трагически переглянулись.

— Глядите, какой пейзаж-то внизу! — продолжал орать Брюс. — Загляденье. Когда ещё вам представится такая чудесная возможность увидеть местные красоты с большой высоты.

— Если я сейчас посмотрю в окно самолета, то точно блевану! — зашептал на ухо Вадику Муха.

— Да всё окей! — Вадик показал другу оставленный вверх большой палец. — Меня уже попустило. Да и ты вместо зелёного теперь стал каким-то желтовато-серым… это хороший знак.

И Вадик подавшись вперед отважно заглянул в прямоугольное окошко Цессны.

— Пролетаем над Нильфгаардом! — сообщил Дикинсон заметив что один из пассажиров с любопытством смотрит вниз. — Я там никогда ещё не был… но говорят там прикольно. Хотя Золотые Башни с такой высоты хрен там рассмотришь…

Вадик мало что смог разобрать сквозь белоснежные облака, но погода за пределами самолёта явно улучшилась. А то когда взлетали даже моросил мелкий противный дождь.

— Нельзя бы опуститься чуть ниже! — прокричал он пилоту. — А то ничего не видно!

— Ниже не могу! — отрицательно мотнул головой Брюс. — Драконы… падлы. В прошлый раз когда я здесь низко пролетал один из них пытался мне правый закрылок откусить. Так я его знаете как отогнал?

— Из пулемёта? — предположил Вадик.

— Не-е-е-е… — расхохотался Брюс. — Оружия на моём самолёте нет, его общий вес сильно перегружен после некоторых моих модификаций. Лётные характеристики слегка упали. Я отогнал дракона своей песней «Tears of the Dragon», он так от Цессны шарахнулся, чуть вся чешуя с крыльев не слезла…

— Сами пели что ли? В микрофон?

— Не совсем! Под крыльями есть маленькие, но очень мощные колонки. Сейчас я вам продемонстрирую как это работает…

Поколдовав на приборной доске Дикинсон щёлкнул каким-то белым тумблером:

— Вуаля!

В следующую секунду в салоне самолёта и за пределами его кабины грянул бессмертный хит Железной Девы «Aces High».

— Ну что, братва, споём?

Вадик был не против. Муха же воздержался ещё не совсем адаптировавшись во всей этой явно нестандартной для его молодого организма ситуации. Очень хотелось выкурить косяк, чтобы успокоить нервы. Но вот как на это отреагирует пилот самолёта? Возможно выбросит за борт вместе с сидением и дымящимся косяком.

А Брюс уже вовсю затянул:

— Подпевайте же, черти!

И второй куплет они уже грянули вместе с Вадиком дуэтом:

Дальше был бридж, который Дикинсон запел замысловатой скороговоркой:

И снова хором ударный припев:

Муху наконец тоже попустило и он почувствовав что тошнота и головокружение куда-то уходят, решил присоединиться к чудесному пению продемонстрировав довольно неплохой фальцет с расщепом.

— Молодец! — обернувшись, похвалил Муху Брюс. — Вокальная школа Кинга Даймонда! Одобряю! Следующий куплет давай руби так же…

Припев орали уже во все три лужёные глотки:

Песня закончилась и раскрасневшийся Дикинсон похоже выглядел невероятно довольным:

— А вы отличные ребята как оказалось… я вообще сатанистов не очень люблю. Но вот вы просто приятное исключение из правил…

— А не сатанисты! — возразил Вадик. — Просто нам пришлось головы недавно обрить в одном буддийском храме. Мы хэви метал по большей части слушаем, а не блэк.

— Ну вот и отлично… — обрадовался Брюс. — Ах ты…

Огромная зловещая тень легла на кабину самолёта, но друзья успели увидеть лишь длинный чешуйчатый хвост. Самолёт заметно тряхнуло.

— Дракон, падла! — закричал Дикинсон. — Мы привлекли его нашей боевой песней!

— Видимо он фанат Iron Maiden! — предположил Муха. — Кажется, он идёт на второй заход…

— Держитесь! — предупредил Брюс, резко выкручивая штурвал влево. — Штопор мать его…

Воздушная волна от огромных крыльев дракона закрутила маленький самолёт словно лёгкий осенний лист, а само грозное чудовище и не думало отставать от своей хрупкой жертвы явно намереваясь покончить с докучливым летающим средством раз и навсегда.

— Падаем! — как-то слишком уж буднично и спокойно предупредил Дикинсон и в следующую секунду в окнах Цессны бешено закрутилась стремительно приближающаяся земля.

* * *

Вадик открыл глаза. Было совершенно непонятно почему он до сих пор ещё жив. Почему способен нормально дышать и связно мыслить. После падения таких хлипких аэротакси обычно не выживают. А падение было просто сокрушительное. Земля налетела на маленький самолёт стремительно и беспощадно, ударив всей своей силой наотмашь и наградив незадачливых пассажиров вечной тьмой.

Но вечной ли?

Конечно же, нет!

— Отака херня, малята! — непонятно выразился сидевший напротив лежащего Вадика на оторванном крыле самолёта Брюс Дикинсон. — Конечная станция. Дальше уже не полетим.

— Мы умерли? — хрипло спросил Вадик, привстав на локтях.

— Ещё нет! — дьявольски расхохотался Брюс. — А если бы и умерли, то не забывай про «Live After Death»!

— Классный концертник! — согласился Муха, ища взглядом труп Вадика, но ни изувеченный труп, ни сам живой Вадик никак не находились.

— Здесь нельзя погибнуть! — развёл руками Дикинсон. — В этом преимущество данной реальности. Почему так — не знаю. Возможно, мы просто плод чей-то фантазии… во всяком случае я именно так себе это всегда и объясняю.

— А где Вадик? — Муха поднялся на слабые неверные ноги, сильно занервничав. — Где Вадик я вас спрашиваю?

— Какой — такой Вадик? Кореш твой что ли?

— Ага. Он самый!

— Да вон же он! На дереве висит!

Мутная пелена спала с глаз и Муха смог, наконец, как следует осмотреться. Было очень дымно. Горел не только сам разбившийся самолет, воняя ядовитым пластиком, но и слегка горела трава под ногами от разлившегося топлива.

Белые и чёрные клубы дыма мешали рассмотреть перспективу, но вот дерево, на котором висел Вадик, Муха смог рассмотреть просто отлично.

Кажется это была осина.

— Чел, ты там жив? — закричал Муха, спотыкаясь о какой-то бесформенный обломок горемычной Цессны.

— Угу… — неопределённо промычал Вадик.

Висел он вниз головой на проходящей поперёк живота толстой ветке. Зрелище было жалким и нелепым.

— Как тебя оттуда снять?

Вадик не ответил.

— Да собьем его чем-нибудь тяжёлым! — прокричал с крыла самолёта Дикинсон. — Или дерево спилим. У меня где-то была среди ремонтного набора небольшая пила. О, глядите «чёрный ящик»!

Брюс радостно указал куда-то в сторону.

— Надо бы его потом расшифровать, чтобы точно понять мотивацию поведения напавшего на нас дракона.

— Так а почему он на нас напал? — спросил Муха, вернувшись к эпицентру падения самолёта.

— Думаю ему не понравилось пение кого-то из вас, — предположил Дикинсон. — Полагаю что твоего висящего на дереве, словно сосиска, приятеля. Драконы обладают очень тонким слухом и больше всего фанатеют от пауэр метала. Этот был явно ярый поклонник высокого пауэрного вокала. А твой дружок ревел словно удавленник. А вот ты молодец… отлично мне подпевал хотя по началу и стеснялся. Хвалю. Если поставишь себе как следует голос сможешь даже петь в какой-нибудь провинциальной метал группе.

— Да ну… — смутился Муха. — Я больше люблю послушать валяясь на диване, чем самому петь.

— Лодырь!

— Есть такое…

— А-а-а-а… бля-я-я-я… — донеслось от затрещавшего дерева и что-то тяжёлое с грохотом повалилось на землю.

— Ну вот! — хлопнул в ладоши Брюс. — Наша проблема решилась сама собой и не нужно ничего пилить.

Муха отважно кинулся на помощь упавшему вместе с обломившейся веткой другу.

— Братка, ты как?

— Хреново! — Вадик с тревогой ощупывал своё тело. — Неужели ничего не сломал?

— Брюс говорит здесь нельзя погибнуть или нанести себе серьёзный вред. Таков закон этого мира.

— А я всё думаю что это у меня иногда цифровой интерфейс перед глазами появляется на пиксели разбиваясь. Так это долбанная ЛитРПГ? Я так и знал.

— Не факт! — засомневался Муха. — У меня вот никаких интерфейсов никогда перед глазами не появлялось.

К парням подошёл непонятно почему всё время веселящийся Дикинсон:

— А я рассказывал вам про своих одноклассников? Знаете как я их называл в прошлом?

— Неа…

— Зажравшиеся диксакеры! Так им в лицо всегда и говорил.

— Ого! — восхитились друзья. — Что же так жёстко?

— Когда я учился в школе, то был заядлым хулиганом. Даже создал свою тайную террористическую организацию «Piece of Mind». Я всё время подкладывал в бумажных пакетах конский навоз своему наставнику-учителю. Клал на крыльцо его дома, поджигал и звонил ему в дверь. Чел открывает дверь видит горящий бумажный пакет и начинает яростно давить его ногами, а там дерьмо. Умора! Влетало мне потом за это очень круто… Били меня по заднице особой тростью. Шесть ударов и кожа на ягодицах лопается как кожура на спелом персике.

— Секреты элитного английского образования! — задумчиво проговорил Муха. — Непередаваемый англосаксонский шарм…

— Он самый, — подтвердил несказанно довольный собою Брюс. — Понимаете в чём ещё здесь самый острый прикол… Музыканты всех известных хэви метал групп в своём большинстве выходцы из буржуазного класса. Ну разве что за исключением «Блэк Саббат». Рабочих там очень мало даже среди слушателей. Порог вхождения в эту музыку высоковат. Она не примитивна и сложна для первого восприятия. Так что метал слушают в основной своей массе интеллектуалы. Факт.

— Интересное заявление! — Вадик осторожно ощупывал свою слегка ещё гудящую после долгого висения вниз голову. — Я вот токарь на заводе, а Муха обувь рабочую шьёт в одном подпольном цехе.

— Ну бывают же удивительные исключения из правил! — хохотнул Дикинсон. — Я же не утверждаю о своей теории абсолютно категорично. Но база под ней солидная и это мои многолетние наблюдения за всей этой долбанной метал тусовкой.

Огонь перестал гореть. Дым и чёрная копоть рассеялись и стало ясно что самолёт потерпел крушение рядом с живописным средневековым замком. На ведущей в замок дороге собралась небольшая толпа встревоженных крестьян. Кое-кто даже держал на верёвках коз мирно щиплющих жёлтые одуванчики. Крестьяне вовсю глазели на разбившийся самолет, активно жестикулируя и громко обсуждая происшедшее, но подойти близко видимо боялись.

— Чего вытаращились? — закричал им Брюс. — Идите слушайте свою любимую Адель! У неё кстати средневековый тур по самым зачуханным городам. Я где-то на дереве афишу недавно видел.

— А как же нам теперь до сейшена-то добраться? — недоумённо спросил Вадик, подбирая ярко жёлтый железный бочонок бортового самописца.

— А шут его знает, — пожал плечами Дикинсон, забирая самописец и засовывая его в небольшой походный рюкзак. — Надо ловить попутку.

Как раз в этот самый момент по просёлочной дороге проезжала огромная телега с сеном запряжённая двумя флегматичными буйволами.

— Во! Как раз то, что надо! — закричал Брюс. — Эй! Уважаемый! До ближайшего королевства не подбросишь?

Телега остановилась. И тройка потерпевших авиакатастрофу туристов поспешно ломанулась к дороге. Подбежав ближе они, наконец, смогли рассмотреть колоритного возницу правящего быками.

— Стоп! — заорал Брюс, резко останавливаясь. — Я знаю этого придурка. Всем назад!

— Смотри, какой важный курица! — заявил длинный как жердь нелепо выглядевший мужик в сером костюме с галстуком, уперев руки в бока. — Садитесь, подвезу. Сразу не покусаю.

Густая чёрная шевелюра вечно стоящая дыбом, дурацкие старомодные усы.

— Борат Сагдиев! — ахнул Муха. — Ну теперь я видел ВСЁ!

— Иди на хер! — Дикинсон лихо повесил за спину рюкзак с бортовым самописцем и, отряхнув штаны, пошёл себе прочь по пыльной дороге. — Дальше, парни, вы уже сами… без меня.

Вадик с Мухой ловко забрались на козлы повозки, усевшись рядом с Боратом, который оказался даже в сидячем положении выше обоих на целую голову.

— Казахстан занимает первое место на наш планета по продаже навоза! — важно заявил Сагдиев, весь аж раздуваясь от гордости. — Лучший страна в мире.

— Да знаем… — махнул рукой Муха. — А почему Брюс Дикинсон психанул? За что он вас так не любит?

— Да мудак он, боль в моя дырка задница! — спокойно ответил Борат, лучезарно улыбаясь. — Сын кастрированного шакала. Я его дом шатал-шатал не расшатал! Обидно!

— А я знаю одну метал группу из Казахстана! — вдруг вспомнил Вадик. — Holy Dragons они называются из Алма-Аты.

— А я из Кушкека! — кивнул Сагдиев. — Большой город… у нас даже туалеты за домом есть. А вот в соседнем городе Тишлаке даже их нет… одни урюки там живут. К ним в гости мой сосед часто ездит Нурсултан Тюлякбаев. Плохой человек. Вторая боль в моя дырка задница.

— М-да, — тихо пробормотал Муха. — Это всё равно что с инопланетянином разговаривать…

Быки медленно шли по дороге, уныло волоча за собой огромный стог сена и восседающий на козлах возница выглядел так, будто сидел за рулём «Ламборджини Диабло».

— Так мы до ближайшего королевства лет сто будем добираться, — сокрушённо посетовал Вадик. — Но с другой стороны, а какие у нас по сути варианты?

— Мой хобби — диско танцуй, пинг-понг играй, солнечные ванны принимай, — продолжил рассказывать о себе Борат. — Пусть Асашай убьёт каждый грязный террорист. Царь во дворца, царь во дворца!

— Та-а-а-а-ак… — Муха мрачно посмотрел на Вадика. — Признавайся это ты тайный фанат этой сортирной комедии?

— Чё? — вспыхнул Вадик. — Ничего подобного. Я фанат Джея и Молчаливого Боба, ну и ещё может Гарольда и Кумара. Ты что же снова решил что это всё мой глюк?

— Ну а чей же тогда? — огрызнулся Муха. — Не мой же… я вот за свои глюки всегда жёстко отвечаю. За каждый готов строго отчитаться.

— Я вот тоже. И Борат Сагдиев не мой глюк!

— Блин, — Муха устало потёр глаза кончиками пальцев. — Уж лучше бы мы встретили Джея и Молчаливого Боба.

— Возможно всё ещё впереди… — таинственно проговорил Вадик.

— Нраица! — вдруг выдал Сагдиев, лупя волов плёткой. — А ну пошли живее… аборт-махеры рогатые!

Повозка явно ускорилась.

— Вот! Уже дело! — обрадовался Муха. — Далеко ближайшее королевство, а уважаемый?

— Та недалеко! — ответил Борат. — Совсем моя близко. Во-о-о-о-он за тем поворотом уже!

— А вы куда направляетесь-то? Просто так как турист путешествуете?

— Не, — Сагдиев мотнул кучерявой головой. — Моя на телевидение едет. В передаче крутой участвовать будет. Ток-шоу! Моя звезда там! Смотрите на всех каналах скоро!

— Упаси Господь от таких трансляций, — проговорил Вадик и даже хотел перекреститься, но потом передумал, вспомнив что он атеист.

А за поворотом дороги и впрямь оказался город. Широкие ворота были гостеприимно раскрыты настежь и на городской парковке уже сияли хромом выстроившиеся в ряд мотоциклы. Вадик с Мухой насчитали примерно пятьдесят штук, хотя, скорее всего, их было намного больше.

— Спасибо что подвезли! — друзья бодро спрыгнули с повозки. — Удачно вам поучаствовать в той телепередаче.

— Соси мой грудь! — весело крикнул им Борат и приветливо помахал правой рукой.

* * *

Узнать про намечающийся сейшен решили в ближайшем кабаке. Найти этот кабак оказалось делом довольно простым, просто нужно было сориентироваться по доносящимся издалека диким воплям.

У кабака как раз уже шла живописная драка. Похожий на Никиту Джигурду рыцарь давал солидных люлей группе мощно сложённых крестьян. Остальные рыцари в происходящее не вмешивались, предпочитая задумчиво наблюдать за славным мордобитием издалека.

— А… урки залётные… фраера бесчестные! — орал Джигурда, вовсю работая мощными кулаками в кольчужных перчатках. — Получите подарочек бесплатный от рукавицы латной!

Крестьянские драчуны разлетались как кегли в боулинге и тут же тяжело поднимались на ноги, чтобы получить солидную добавку. Вскоре благородному рыцарю надоел весь этот цирк и он, легко выломав из деревянной стены кабака большое бревно, быстро отправил в нокаут всех десятерых нападавших.

— Вот так! — удовлетворённо объявил рыцарь, гордо возвышаясь над стонущими поверженными врагами. — Это вам за то, что Русь-матушку ни во что не ставили, басурманы поганые. Будете теперь знать почём фунт лиха.

— Дружище, — так обратился к драчливому рыцарю Вадик. — Не слыхал ли ты про готовящийся где-то в окрестностях сейшен?

— Отчего же не слыхал? — рыцарь огладил свои длинные усы. — Слыхал вестимо. Вы, стало быть, туда и собрались?

— Стало быть, собрались!

— Славно-славно! Ну давайте знакомиться…

— Вадик! — представился Вадик.

— Муха! — представился Муха.

— Никита Джигурда! — представился рыцарь.

— Нифигасе! — хором выдали друзья.

— Да, именно так! — подтвердил Джигурда. — Да ещё и в третьем поколении. А я, кажется, вас уже где-то видел… и, пожалуй, даже не раз и не два. Где же это было?

— Во дворце короля Вольдемара!

— А точно! — хлопнул себя по лбу рыцарь и тут же зашипел поморщившись, ибо удар ладонью в кольчужной перчатке вышел довольно болезненным. — Вы сватались к принцессе… а потом вместе со всеми ехали убивать дракона… Кстати как там этот дракон? Здоров ли жив?

— Да вроде не болеет. Жив себе вполне…

— Плохо. Значит продолжит животина зелёная земли славные разорять, красных девиц похищать, посевы топтать. Стало быть не вышло у вас ратный подвиг-то совершить?

— Стало быть, не вышло…

— Ну значит не судьба… судьбинушка…

— А как там король Вольдемар? — участливо поинтересовался Вадик. — Ещё на троне не мумифицировался?

— Да всё как прежде, — ответил Джигурда, осторожно касаясь рассечённого лба. — Путает Бэтмена с Бетховеном, Трампа с Тремпелем, а дискотеку с ипотекой. Весело с ним. Не соскучишься. Короче айда, братва, вместе с нами на этот сейшен. Мы как раз туда сегодня все вместе собрались. Это за городом… здесь недалеко. Там уже и сцену гномы возвели и даже палаточный лагерь построили. Шатры натянули, мангалы с жратвой разожгли. Дым коромыслом до самого горизонта. Сегодня вечером всё и начнётся.

— Так мы бы с радостью, — улыбнулся Муха. — Но так уж вышло, что сейчас мы без колёс.

— А где же ваш стальной конь? — удивился доблестный рыцарь. — Кажется, это был славный харлей пожалованный вам из-под барского зада самого короля Вольдемара. Неужели потеряли его?

— На болотах оставили…

— Утопили?

— Да нет… просто припарковали в неположенном месте.

— А… ну это не беда… со штрафной площадки забрать мотоцикл вообще не проблема. А я уж испугался. Короче мои парни вас до сейшена подбросят как пассажиров. Не волнуйтесь. Ну что? По коням?

И сунув два пальца в рот, Джигурда по-разбойничьи залихватски засвистел.

Глава 9 Above the Stars, Turbo Lover и Капитан Очевидность

Грохочущие словно смертоносный камнепад в аду мотоциклы серебряным дымным потоком вкатились на живописную лесную поляну, распугивая своим ревом и бензиновой вонью, экзотических любителей тяжелой музыки из разных королевств.

Были здесь и эльфы и гномы, и люди, и орки, и гоблины и даже один пятиметровый горный тролль, в куртке-косухе обмазанный весь с головы до ног солнцезащитным кремом. Во время сейшенов все сразу же забывали о своей былой вражде. Тяжёлая музыка волшебным образом объединяла даже самых грубых и агрессивных существ. И в этом была Великая Сила Рока.

Огромную деревянную сцену умелые гномы возвели у самой кромки густого леса, ну а на самой зелёной покрытой густой травой поляне то тут, то там уже пестрели яркие праздничные шатры. В шатрах можно было отдохнуть с дороги, либо как следует перекусить и утолить жажду. Дымились многочисленные мангалы с ароматным шашлыком. Бурлили медные котлы с тушёным мясом. Крутились на вертелах политые вином румяные поросята. Гномий эль лился рекой, как и рубиновое эльфийское вино.

Народу собралось очень много, а к вечеру зрительские ряды обещали уплотниться ещё больше.

— Тысяч десять как минимум! — сообщил Муха, соскочив с рыцарского мотоцикла, который подвозил его до сейшена. — Вот это размах!

— Да может и все двадцать! — прицокнул языком Вадик, спрыгивая из-за спины Никиты Джигурды. — Спасибо, брат, что подвёз! Семь футов под килем твоему байку во всех его дальнейших странствиях!

— Рок жив! — сверкнул массивными чёрными очками рыцарь. — Ещё свидимся чуть позже…

И кавалькада железных коней поползла к месту платной парковки расположенной прямо за сценой.

— Следи за карманами! — предупредил зоркий Муха, заметив шныряющих в толпе маленьких горбатых гоблинов размером с трёхлетнего ребёнка. — Шустрят уж эти мелкие больно умело. Видимо какой-то особо пакостный низкорослый вид.

— Гляди вон тот справа! — ткнул пальцем Вадик. — Ну прямо вылитый гоблин Стикс из одноимённой компьютерной игры.

— Ага! Точно вылитый! И тоже подлый хитрозадый ворюга.

Толчея была просто невероятная и это ещё до начала самого концерта.

— Снимай свой рюкзак! — распорядился Вадик, давая солидный пинок ближайшему гоблину, который было попытался запутаться у него под ногами с явной клептоманской целью.

Гоблин кубарем отлетел в сторону и, шипя словно рассерженный кот, погрозил обидчику маленьким зелёным кулачком.

— А зачем тебе мой рюкзак? — не понял Муха.

— Торговать анашой буду! — ответил Вадик, массируя затёкшую шею. — Самое время, по-моему.

— Чего?

— А вот того! Это же просто золотое дно! Оглянись, братуха! Сколько здесь жаждущих как следует дунуть клиентов! Прозрей! Золотишко лишнее нам точно уж не помешает!

— Конкурирующая фирма! — взревел знакомый сиплый голос. — Почём опиум для народа, вы, божьи ошибки?

— Бонч-Бруевич! — возликовал Муха и, передав свой рюкзак Вадику попытался по-дружески обнять вредного гнома.

— Да ты что совсем охренел? — заорал гном, яростно вырываясь из объятий Мухи. — Мне вообще-то бабы нравятся… хотя и бородатые… Да отвали ты от меня… я с мужиками никогда не обнимаюсь. Даже во время пьянки.

— Я тоже очень рад тебя видеть! — расплылся в своей самой дурацкой улыбке Муха.

— Соскучились, значит? — Бонч-Бруевич хитро прищурился. — И решили мне тут всю малину потоптать. Предупреждаю сразу, я здоровую конкуренцию не потерплю! А ну пошли к чёрту вместе со своим конопляным рюкзаком!

— Не кипятись! — поднял руку Вадик, зорко всматриваясь в разношерстную толпу фэнтезийных поклонников метала. — Мыздесь по приглашению самого Роба Хэлфорда… знать бы ещё где он сейчас шляется…

— А это ты видел? — и гном лихо рванул на груди свой цветастый жилет демонстрируя под ним чёрную футболку с лого Cradle of Filth.

— И что с того? — усмехнулся Вадик.

— Это арт с альбома «The Principle of Evil Made Flesh» с адскими вампиршами-лесбиянками.

— Тоже мне удивил! — фыркнул Муха.

— А знаете КТО мне эту футболку пару часов назад подарил? — ехидно прищурился Бонч-Бруевич.

— Ну и кто же?

— Сам Дэни Филт!

— Свистишь косой — морковки хочешь!

— Свою бороду на отсечение даю!

— Так что он тоже здесь?

— А как же! Правда, инкогнито… в виде низкорослого тёмного эльфа.

— Да, дела… — изумлённо протянули Вадик с Мухой. — Если даже этот блэк метал душнила сюда тайно прибыл, то шоу и впрямь намечается просто грандиозное.

— Так что с бизнесом делать-то будем? — напомнил гном, снова сильно нахмурившись. — Я уже начал кокс здесь толкать и эта поляна теперь вроде как моя.

— А вот этого ты не хочешь? — и Муха продемонстрировал гному большой ловко скрученный кукиш. — Чем пахнет?

— Сам его нюхай! — рявкнул Бонч-Бруевич. — Я сейчас на вас местную охрану натравлю, скажу им что вы собираетесь толкать дурь без королевской лицензии.

— А что нужна королевская лицензия?

— А вы как себе думали? По беспределу отработать? Конечно, нужна. Со всеми печатями и подписями и личной закорючкой самого короля Вольдемара в самом конце документа.

— А у тебя она есть?

— Конечно, есть! — возмущённо бросил гном, выуживая из-за пазухи свёрнутую в трубочку бумагу. — Вот! Сами удостоверьтесь! Сургучовые печати все свежие. Оттиск королевского перстня тоже.

Вадик раскрыл загадочное разрешение.

— Гм… по-моему на цветном ксероксе напечатано причём не на самом качественном. Дешёвый китайский струйник. Буквы плывут и пляшут. Цвета бледные и неровные. Подпись вообще не разобрать. Лажа какая-то. Подделка.

— А ну дай сюда! — подпрыгнул Бонч-Бруевич, но выхватить из руки Вадика ценную бумажку не смог. — А ну-ка верни, кому сказал!

— А вот ни фига! — и Вадик поднял королевское разрешение на торговлю дурью как можно выше над головой. — Сейчас именно мы позовём охрану и покажем им эту бумажку и пусть они как следует проверят её на подлинность.

— Сволочь!

— О да, я такой…

— Давайте миром договоримся!

— Вот как раз именно это я и хотел от тебя сразу услышать, как только увидел твою протокольную морду…

— Ваши условия?

— Торгуем все вместе и не мешаем друг другу. По окончании сейшена бумажку эту левую мы тебе, конечно, вернём. А пока она побудет у нас в качестве гарантии что ты нас не кинешь. Если что не так, то сразу покажем её охране…

— Ладно! — нехотя согласился гном. — Так уж и быть торгуйте своим гербарием, но клиентов у меня, чур, не перебивать. Я работаю исключительно с высшими эльфами. С элитным покупателем. Все остальные народы на вас.

На том вопрос «о здоровой конкуренции и выгодной торговле дурью» был благополучно закрыт и преисполненный чувством выполненного долга Бонч-Бруевич растворился в толпе.

* * *

Стемнело. На поляне запылали костры и установленные на специальных железных треногах факелы. Народ подтянулся ещё больше. Строем прошёл отряд суровых беловолосых эльфов в полном комплекте боевых доспехов и с копьями за спиной. Эльфы красиво выстроились перед сценой, обратив лица к ожидающим начала концерта меломанам.

— Вот значит какая у них охрана! — Муха восхищённо любовался позолоченными шлемами великолепных воинов. — Если кто на сцену вдруг из зрителей пьяный ломанётся его сразу на острое копьё насадят. Вот как нужно устанавливать образцовый порядок на метал концертах. А не тупых быков из ближайшего тренажерного зала за три копейки нанимать.

— Ах ты… — Вадик схватил за шкирку очередного протершегося мимо его штанов мелкого гоблина.

— Отпусти! — тут же заверещал уродец, смешно размахивая короткими ручонками.

— Верни мою зажигалку! — мрачно потребовал Вадик.

— Что? Какую зажигалку? — тонким голоском пролепетал зелёный воришка. — Не знаю никакой зажигалки. Я вообще тебя впервые вижу… Отпусти! Не то своих младших братьев позову. Со всеми не справишься. Завалим.

— Ага, конечно, — кивнул Вадик и стал неистово трясти болтающегося в воздухе гоблина над землёй.

Острые зубы у ворюги звонко клацнули и под ноги Вадику с Мухой посыпалось награбленное в толпе зевак немалое добро. Были там какие-то мелкие медные монеты, золотые пуговицы, мешочек с нюхательным табаком, всевозможные расчёски и даже чей-то неработающий надбитый смартфон.

— А вот и моя зажигалка! — обрадовался Вадик, подбирая любимый металлический аксессуар «Зиппо Скулл» с ехидно осклабившимся черепом на гравировке.

Верещащий гоблин был благополучно отпущен и, упав на четвереньки, он тут же принялся быстро пихать за пазуху свой разнообразный скарб.

— Я на вас пожалуюсь! — сверкая маленькими злобными глазками, предупредил он. — Братьям Кавалера. Они это дело так просто не оставят…

— Максу и Игорю что ли? — удивился Муха.

— Им самым!

— А они что выступают сегодня на сейшене?

— Ты совсем дурак? — спросил гоблин, застёгивая смешно топорщащуюся стёганую курточку.

— А в чём проблема?

— Игорь и Макс Кавалера самые знаменитые разбойники в округе. Мы как раз под ними ходим. Гильдия «Зелёные ручки» может слышали о такой?

— Неа…

— Ну ничего… ещё услышите. Короче вы в чёрном списке теперь у грозных братьев… так и знайте!

— Да нам как-то слегка наплевать, — скривился Муха и заговорщицки подмигнув Вадику, неожиданно дал зазевавшемуся гоблину такой шикарный пендель, что тот с диким воем улетел куда-то в сторону окружённой эльфами сцены.

Собравшиеся изумлёно задирали головы, пытаясь рассмотреть что именно пролетело над ними с таким потрясающим визгом, но воришка гоблин уже пропал из виду.

— Игорь с Максом суровые ребята, — как бы невзначай заметил Вадик. — Боюсь у нас и в самом деле могут возникнуть в будущем серьёзные проблемы.

— Ват фак территори! — утробно проревел Муха и, не удержавшись, расхохотался.

— Веселитесь? — тихо спросил материализовавшийся рядом с парнями зловещий высокий незнакомец в чёрном капюшоне.

— Ах ты м-м-м-мать… — Вадик схватился за сердце. — Назгул?

— Не совсем! — ответил незнакомец, сбрасывая с головы капюшон.

— Хэлфорд! — воскликнул Муха. — А мы думали ты уже и не появишься?

— Как так? — удивился Роб. — Я ведь лично буду открывать сейшен.

— Споёшь со сцены?

— Да нет… объявлю про открытие. Я ведь главный промоутер и организатор. Кстати, что у вас за вид такой странный как у двух отбитых гопников? Где ваши хаера?

— Похерились хаера! — горько посетовал Вадик. — Обрили нас монахи любители Курта Кобейна в легендарном храме Шаолинь.

— Ни фигасе? — воскликнул Хэлфорд. — И каким образом вас занесло на те унылые галеры?

— Да было дело…

— Я, пожалуй, верну вам былой человеческий вид! — и звонко щёлкнув пальцами Роб растворился в воздухе.

— Ох, ё моё! — Муха с изумлением ощупывал вернувшийся ему на голову любимый ярко-красный ирокез.

— Вот это да? — не веря глазам, Вадик оттягивал пальцами свои вновь отросшие длинные светлые патлы. — И впрямь волшебник…

— А ты в нём можно подумать раньше сомневался?

— Слегка да, — ответил Вадик. — Бывало в своих интервью он часто привирал на разные темы.

— Например?

— Например о том, что альбомы с Риппером никогда не слушал.

— А может и впрямь не слушал?

— И ты в это веришь?

Муха безразлично пожал плечами:

— Зависть видимо. Так как Риппер Роб уже точно не споёт. Хотя студии нынче творят настоящие чудеса с вокалом. Любой дряхлый дед может запеть как горный соловей.

А в весело переговаривающейся предвкушающей начало концерта толпе появились коренастые гномы с подносами, на которых стояли прозрачные хрустальные кружки с пенящимся золотистым элем.

Вадик интуитивно облизнул губы и даже причмокнул от нетерпения:

— Эй, нам две кружки если можно!

Один из гномов с подносом тут же поспешил к жаждущим освежиться клиентам.

Муха полез в карман красной косухи, перебирая пальцами звенящую мелочь:

— Деревянными оплату берёте?

— Дровами что ли? — не понял разносчик эля, морща свой шишковатый пористый нос.

— Ага, буратинами! — заржал Муха. — Я про российские рубли, чел.

— Вам эль бесплатно! — важно сообщил гном. — Так распорядились организаторы метал концерта.

— Ого! — друзья аж зарделись от оказанного им доверия и тут же выдули по пол кружки чудесного пенящегося напитка.

— Жить хорошо! — сообщил Вадик, облизывая влажные губы.

— А хорошо жить ещё лучше! — подтвердил Муха и в этот самый момент грянул мощный метал аккорд и в деревянную сцену, монументально возвышающуюся над ликующе взвывшей толпой, ударила яркая молния.

Ворох синих и зелёных искр обдал с головы до ног выстроившееся вдоль сцены эльфийское воинство, а на самой сцене уже стоял в столбе яркого света сам Роб Хэлфорд.

— Ну что засранцы? — хрипло закричал чёрный метал маг. — Вы готовы?

Толпа утвердительно загудела.

— Я не слышу?

Толпа загудела громче.

— Я всё ещё НЕ СЛЫШУ?

Последующий рёв заставил деревянный помост сцены жалко застонать.

— Вот так-то лучше! — удовлетворённо кивнул Роб. — Сегодня у нас запланирован разогрев. Что? Не ожидали? Да, именно так! Это специальные гости, вызванные древним заклинанием из мрачных земель далёкой Трансильвании, чтобы открыть своей потрясающей мрачной музыкой наше грандиозное шоу. Встречайте готик метал группу Above the Stars!!!

Зеленоватый туман зловеще наполз на сцену, Роб Хэлфорд растаял в воздухе, а столб света, бьющий прямо с неба разбился на несколько тонких лучей, побежав по притихшей толпе.

Напоминающие высших тысячелетних вампиров музыканты медленно вышли на сцену. Зазвучали клавиши. Грянули гитары. Вступила зубодробительная ритм-секция. Похожий на вдруг резко сделавшегося брюнетом Элрика из Мелнибонэ мрачный длинноволосый вокалист обнял длинную микрофонную стойку.

— Иду за тобой, иду за тобой, — запел он. — Под бледной луной… тенью…

Дальше чистый вокал сменил рык. Оправившись от первого шока, зрители затрясли головами в такт качающему ритму. Особо усердно трясли своими белоснежными хаерами многочисленные эльфы — известные любители не только эпичного пауэра, но и атмосферного готик метала.

— Я вот всё думаю кого именно мне напоминает этот импозантный парень на сцене, — задумчиво проговорил Муха. — И только что я понял кого именно…

— Ну? — нетерпеливо спросил Муха. — Рожай уже. А то я хочу эту песню послушать. Уж больно классная…

— Брэндон Ли из фильма «Ворон».

— Ага. Только это его готик блэк метал версия.

— Под холодной луной с тобою одной, — продолжал эмоционально петь хмурый вокалист, излучая всем своим видом тёмную энергию холодного первозданного зла. — Сольёмся в единое целое. Ты окажешься мной, я стану тобой… не будет границ и приделов…

— Финские The 69 Eyes и всякие там Хароны посрамлены и отправлены учить уроки в ад! — вынес свой вердикт исполняемой песне Вадик. — Ничего круче я ещё не слышал…

— Гляди на толпу! — закричал Муха.

— Куда именно? — не понял Вадик.

— Вон там… слева… у палатки…

Прямо на глазах у ошалелых друзей под шикарную готическую тему четверо молодых людей и высокая светловолосая девушка превращались в оборотней. Почувствовав неладное толпа шарахнулась от них в сторону, но оборотни и не думали нападать устроив между собой активный слэм и вскоре к ним присоединились обычные люди и парочка гномов в варёной джинсе. Круг слэма рос и Вадик с Мухой отошли от него подальше. На всякий случай. А то мало ли…

А толпа зрителей уже неистово скандировала имя вокалиста:

— Вайпер, вайпер, вайпер…

Однако оказавшаяся довольно короткой песня быстро завершилась. Утих последний сэмпл и музыканты почтительно поклонились благодарной публике.

— Ждём вас всех на нашем грядущем концерте в окрестностях замка Бран, который расположен на границе Трансильвании! — сказал в микрофон Вайпер. — Парням и девушкам из кланов ликанов и оборотней вход на наш концерт всегда бесплатный!

Дружный волчий вой, донёсшийся из толпы меломанов, подтвердил, что это сообщение было хорошо услышано.

А на сцене снова материализовался Роб Хэлфорд, хлопнув по плечу покидающего деревянные подмостки Вайпера, он повернулся к толпе и торжественно поднял вверх свой чёрный офицерский стек.

Толпа мгновенно притихла.

— А теперь кульминация всего нашего сегодняшнего действа — гитарная битва двух титанов тяжёлого рока, то ради чего мы все сегодня здесь и собрались! Встречайте наших прославленных гитарных виртуозов-волшебников Ричи Блэкмора и Гленна Типтона!

От грянувших оглушительных оваций проснулся король Вольдемар как обычно дремавший на королевском троне у себя во дворце в двухстах километрах от места проведения сейшена.

Ричи Блэкмор появился очень эффектно верхом на золотистом драконе. Сделав пару кругов над восторженно щелкающими камерами смартфонов зрителями, гитарный герой ловко спрыгнул на сцену, пожимая руку улыбающемуся Хэлфорду.

— Как жена? — быстро спросил Роб, отвечая крепким рукопожатием на твёрдую хватку маэстро.

— Вот тут она у меня уже! — тихо ответил Блэкмор, проведя тыльной стороной руки по горлу. — Кто начинает первым?

— Да ты наверное… — пожал плечами Хэлфорд.

Гленн Типтон появился на сцене тоже весьма ярко, выпрыгнув из разверзнувшейся огненной ямы. В последний момент из ямы выскочила когтистая дьявольская рука и, ухватив Гленна за полу фиолетового плаща, попыталась затянуть музыканта вниз.

— Рановато мне ещё, чел! — раздражённо крикнул Типтон и, взяв в руки болтающуюся на ремне гитару, ткнул в огненную яму длинным грифом.

Гриф задымился, но когтистая рука после этого сразу же исчезла, а огненная яма погасла.

— Эх, давненько тебя там ждут! — Хэлфорд крепко обнялся со своим коллегой по группе.

— Как и тебя! — парировал Гленн.

— Для меня там отдельный котёл уже давно зафрахтован с кипящим пальмовым маслом в джакузи…

— О чём они там говорят? — подался чуть вперёд Муха, но из-за группы высоченных эльфов впереди не смог толком разобрать что происходит на сцене.

— Да не один хрен, — зевнул Вадик, поправляя лямки массивного рюкзака за спиной. — Пойду что ли поторгую. Самое время…

И парень осторожно раздвигая беснующихся меломанов двинулся к группе снова обратившихся в людей оборотней.

— Ребят! — весело крикнул он им. — Травку курите?

«Ребята» невероятно оживились, тут же обступив Вадика со всех сторон.

— Ганджубас у тебя какого сорта? — спросила белокурая девица, одаривая Вадика томным взглядом.

— С Ямайки! — не моргнув глазом соврал парень. — Боб Марли такой же по утрам с бодуна курил…

— Понеслась торговля! — присвистнул Муха, видя как его дружбан невдалеке расчехлил первый пластиковый пакет анаши.

Из танцующей толпы вдруг внезапно вынырнул гном Бонч-Бруевич и, бросившись под ноги к Мухе, жалобным голосом возопил:

— Спрячь меня скорее, кореш, иначе порешат меня сейчас урки позорные…

— Да что такое… — Муха неприязненно отпихнул гнома коленом. — Что уже там случилось?

Вид гном имел весьма потрёпанный: борода всклокочена, жилетка в двух местах разорвана, под правым глазом наливался фееричный багровый синяк.

— Эльфы определили что я кокс зубным порошком разбавлял… Один из них оказался дипломированный химик… хотят теперь меня убить.

— И поделом тебе! — нравоучительно произнёс Муха. — Достойный конец для такого отъявленного мерзавца как ты!

— Ну помоги… ну что тебе стоит… — заканючил Бонч-Бруевич. — До конца жизни должником твоим буду…

Муха серьёзно призадумался.

А на сцене Ричи Блэкмор уже расчехлял свой фендер стратокастер, который всё это время висел у него в чёрном похожем на гроб кофре за спиной.

Гленн Типтон терпеливо ждал на противоположном конце сцены, меланхолично закурив. Роб Хэлфорд же как заведённый мотался по сцене дирижируя восторженно подвывающими зрителями.

Все были при деле.

— Помоги а? Меня уже ищут! — всё не унимался гном. — Счёт идёт на секунды…

— ВАДИК! — позвал Муха и, сунув два пальца в рот, пронзительно свистнул.

Вадик удивлённо обернулся. Как раз в этот самый момент он считал полученные от группы оборотней в оплату за кулёчки с травой золотые монеты.

— Чё тебе там?

— Иди скорее сюда!

— Не могу! Ещё не всё распродал!

— Иди сюда, говорю. Это дело важнее…

Вадик замысловато выругался и, сплюнув в сторону, подошёл ближе.

— О! Бонч-Бруевич здорово, баклан. А что это случилось с твоей уголовной рожей?

— Открывай рюкзак! — скомандовал Муха, задумчиво теребя мефистофельскую бородку.

— Ась?

— Открывай, говорю! ЖИВО!

Вадик молча поставил рюкзак на землю и, распустив шнуровку, раскрыл его широкую горловину.

— Ну и дальше-то что?

— Бруевич, живо вовнутрь! — Муха строго указал гному пальцем на рюкзак.

— Кто я? — опешил гном.

— Ну не я же…

— А-а-а-а… понял! — обрадовался Бонч-Бруевич и очень ловко забрался в большой рюкзак.

Создавалось такое впечатление что он всю свою жизнь только и делал что прятался в походных брезентовых рюкзаках с анашой.

— Только кассеты мои там с металом не подави! — строго предупредил Муха, затягивая разноцветные тесёмки.

— Ты чё совсем тю-тю? — покрутил пальцем у виска Вадик. — Бачок в твоей голове окончательно протёк?

— Мой рюкзак что хочу то с ним и делаю! — бескомпромиссно отрезал Муха, считая что данный вопрос полностью исчерпан.

И Вадик, видя такую решимость, спорить с другом по обыкновению не стал.

— Первым номером у нас идёт гитарное соло из песни Highway Star! — объявил со сцены Хэлфорд и Ричи Блэкмор лихо ударил по струнам.

Пошла аранжировка с полным набором инструментов.

Со стороны леса раздался яростный рёв автомобильного двигателя и на поляну где проходил сейшен ворвался серебристый «Мерседес 300 Гуллвинг». В ярко освещённой кабине никого не было. Рыча и стреляя огнём из выхлопной трубы, машина принялась гоняться за бросившими врассыпную зрителями.

— Чё там у вас происходит? — тихо спросил сидящий в рюкзаке гном. — Конец света?

— Типа того! — ответил Вадик. — Ричи Блэкмор мочит гитарное соло из «Звезды Шоссе».

Как только короткое соло закончилось адская серебряная машина сразу же растворилась в воздухе и переполошившиеся меломаны немного успокоились.

— Ваш ответ господин Типтон! — Роб Хэлфорд повернулся к именитому коллеге. — Покажи им всем Гленн!

— Я сыграю соло из песни Turbo Lover! — заявил Типтон и сразу же заиграла новая аранжировка.

Над громыхающей сценой возник странный летающий человек в металлическом чешуйчатом костюме. Из его железных сапог били реактивные струи. Овальный шлем с длинным гребнем на голове скрывал лицо. В прорезях для глаз горел красный огонь.

Непонятный незнакомец эффектно опустился на сцену, которую тут же заволокло белым дымом.

— Да это же сам Капитан Очевидность! Знаменитый супергерой! — пронеслось над толпой зрителей.

— Я не мог оставаться в стороне! — подойдя к микрофонной стойке, глубоким басом произнёс Капитан Очевидность. — Привет Роб! Как там твои котики?

— Всё набирают вес! — ответил Хэлфорд. — И урчат!

— Отлично! — хлопнул в ладоши знаменитый супергерой. — Turbo Lover моя любимая песня. Полагаю что она как раз про меня. И я отдаю свой голос за Гленна.

Стоявший на левом краю сцены Ричи Блэкмор скептически поморщился.

— И помните! — Капитан Очевидность вдруг ослепительно вспыхнул своими красными глазами. — Небо голубое, сахар сладкий, а кошки мяукают!

Зрители от таких откровений, похоже, были в полном восторге. Они ревели как стадо ополоумевших дьяволов.

— Пророк! Пророк! — непонятно скандировали они. — Оле-оле-оле-оле…

— Не смотрите в его красные глаза! — предостерегающе пробубнил из недр рюкзака Бонч-Бруевич. — Он зомбирует этим адским светом простых смертных.

— Всё! С меня хватит! Я сваливаю! — Вадик взвалил на плечо сильно потяжелевший рюкзак. — Муха, ты со мной?

— Я в деле! — кивнул Муха. — А то вокруг совсем уж бред какой-то хтонический начал твориться. А ведь я сегодня ещё не курил.

И расталкивая подпрыгивающих на месте меломанов друзья принялись прорываться к выходу с грохочущей, сотрясающейся от метал аккордов поляны.

Ричи Блэкмор вовсю пилил гитарное соло из «Дыма над водою», а беснующихся зрителей уже окутывал белый удушливый дым, почему-то пахнущий горелой электрической проводкой.

Капитан Очевидность по центру сцены весьма умело исполнял брейк-данс дабстеп танец робота. Накал угара, судя по всему, резко нарастал и конца и края этой гитарной дуэли похоже что не было…

Глава 10 Cамовар-MANOWAR и киллеры из ZZ Top

— Вроде всё тихо! — выйдя на просёлочную дорогу, Вадик воровато огляделся по сторонам.

Гремящее пульсирующее зарево вдалеке говорило о том, что грандиозный метал сейшен ещё был очень далёк от своего завершения.

Шумели на ночном ветру высокие дубы. Ухала хищная сова, выслеживая бедную беззащитную мышку. Подвывали вдалеке не то голодные волки, не то обкурившиеся анаши оборотни. Свет полной луны ярко освещал мрачный потусторонний пейзаж.

— Надо было хотя бы один мотоцикл у рыцарей угнать! — посетовал Муха, присаживаясь на придорожный менгир с изображением перевёрнутой пятиконечной звезды.

— А завести его как? — резонно возразил Вадик. — У каждого рыцаря ключ на цепочке под подбородком болтается вместе с охранным амулетом.

— Да, я тоже это заметил… — грустно вздохнул Муха. — О, гляди, а из твоего рюкзака дым коромыслом идёт!

— ЧТО-О-О-О? — завопил Вадик, поспешно снимая тяжёлый рюкзак и опуская его на дорогу. — Ах ты…

Из зашнурованного горла рюкзака и в самом деле шёл белый ароматный дымок.

— Бонч-Бруевич гад курит наш ганджубас!!! — раненым быком взревел Муха, подлетая к рюкзаку и поспешно развязывая тесёмки.

— Бля… — из рюкзака тут же высунулась совершенно обалделая физиономия гнома. — Ну и забористая же у вас дурь, братцы…

Ни говоря ни слова Муха принялся остервенело душить Бонч-Бруевича. Гном утробно захрипел, будто дёргающийся в петле удавленник.

— Да убьешь же ты его, идиот! — испугался Вадик и, схватив друга за панковский ирокез, потянул его назад.

— Ай… больно… — Муха выпустил Бонч-Бруевича и получив от Вадика кулаком в лоб откатился к обочине дороги.

— Фашистский ублюдок… — кашлял и задыхался гном, вывалившись из дымящегося рюкзака. — Хотел меня порешить… маньяк проклятый. Я всего один маленький косяк забил на пробу… за такое не убивают!

— И за меньшее убивают! — пригрозил от обочины дороги Муха, сидя на земле и держась за разбитый лоб.

— Так окстись! — прикрикнул на обоих Вадик. — Успокоились живо, а то накостыляю сейчас уже в полную силу.

Откашлявшись, гном с нескрываемой ненавистью посмотрел на Муху, но больше ругаться не стал.

— А у вас в рюкзаке довольно интересно, — примирительно сказал он. — Вы вообще вкурсах что он волшебный?

— Как ты сказал? — переспросил Вадик.

— Да волшебный же у вас рюкзак, дуралеи! — повторил Бонч-Бруевич. — Внутри он намного больше, чем снаружи.

— Насколько больше?

— В разы! Там целая пещера Аладдина и куча всякого разного полезного и не очень. Я вот даже магнитофон успел послушать. Нашёл раритетную кассету металлики с каким-то редким гаражным бутлегом. Поугорал слегка. Косяк вот выкурил. И почитал весьма интересную литературу…

И с этими словами гном выудил из-за пазухи мемуары культовой рокерши Литы Форд.

— Так текст ведь там на иврите? — удивился Вадик. — Как же ты его прочёл?

— А я еврей по отцу! — гордо ответил Бонч-Бруевич, с удовольствием любуясь изумлёнными лицами приятелей. — Я родился в городе Хайфа в квартале Мошава-Германит в районе Бахайских садов. Что съели?

— М-да… — Вадик задумчиво пощипывал бородавку под подбородком. — Ну и что она там в своих мемуарах пишет?

— Да треш полный, — махнул рукой гном. — По сути всю свою жизнь только и делала что пила да трахалась с кем попало… извините мой французский… но такие вещи нужно называть своими именами.

— А что там с Блэкмором у неё было?

— А вот с Блэкмором полная непонятка, — пожал плечами Бонч-Бруевич. — Что-то там у них произошло весьма интересное в туровом автобусе, но что именно установить сегодня довольно трудно, ибо главные действующие лица были в титьку пьяные. Но в любом случае та глава очень компрометирующая и я бы такое публиковать точно не стал…

— А ну-ка дай сюда! — поднявшись с пыльной дороги, Муха грубо отобрал у гнома пачку мятых бумажек. — Это не твоё. Кто тебе вообще разрешил хозяйничать в нашем походном рюкзаке?

— Так вы же сами меня туда посадили!

— Да, посадили! Но рыться в чужих вещах не разрешали.

— Ну извините, пожалуйста… Как говорят у нас в Хайфе «Если любовь закончилась, то она таки и не начиналась». Я думал что мы с вами друзья, а оно вон то как обернулось…

— Гусь свинье не товарищ! — важно заметил Муха. — И точка!

— Вот держи! — Вадик протянул насупившемуся Бонч-Бруевичу королевское разрешение на торговлю кокаином. — Возвращая его тебе как и было уговорено.

— Да нужно оно мне теперь как зайцу-русаку стоп сигнал! — огрызнулся гном, но свою бумажку всё-таки забрал. — Вся торговля к чертям насмарку. Хотя у меня ещё осталось немного неразбавленного снежка. Хотите на что-нибудь махнёмся? Скажем на пакет конопли?

— Нет, — строго отрезал Вадик. — Отныне с тобою никаких сделок. Тем более кокс это тебе не анаша! Статья там если что будет весьма серьёзная и липовое разрешение на торговлю не поможет.

— Во! Слышите! Мотоцикл! — воскликнул Муха. — Приближается!

И в самом деле нарастающий рокот не вызывал никаких сомнений. Кто-то быстро ехал по ночной дороге… мгновение и яркий свет фары уже лизал стволы придорожных дубов.

— Адский демон на харлее! — захихикал Бонч-Бруевич ещё по всей видимости не отойдя от выкуренного недавно косяка. — Хотя постойте-постойте… так ведь это же сам Аббат! Я его по размалеванной роже узнал.

— Какого хрена? — Вадик очумело таращился на затормозивший в клубе серой пыли мотоцикл. — Где Варг Викернес?

— Занят Варг! Сильно! — ответил Аббат и попытался упасть с мотоцикла на дорогу.

— Да он же снова пьян, сволочь! — закричал Муха. — Как он вообще сюда доехал… Фара надбита! Руль окривел… Ты что это, гад, с нашим мотоциклом-то сделал, а?

— Ничего я с ним не делал, — ответил Аббат слегка заплетающимся языком. — В дерево случайно въехал… но так слегка… оно вдруг прямо посередине дороги передо мной выросло и я не смог его объехать. Ходячие деревья большая проблема для автолюбителей.

— Всё, нам кранты! — трагически взвыл Вадик. — Ведь король строго нас предупреждал за свой мотоцикл. Если на нём будет хотя бы одна царапина, то нас ждёт неминуемая гильотина.

— И в самом деле Аббат, — гном подковылял к мотоциклу и даже потыкал пальцем раскачивающегося из стороны в сторону пьяного музыканта. — Живой. Тёплый. И воняет вискарём. Слышь, мужик, а ну дай автограф!

Аббат широко открыл прищуренный правый глаз:

— И где тебе его поставить?

Бонч-Бруевич тут же продемонстрировал свой волосатый бицепс, где синела древняя как фекалии мамонтов и уже слегка выцветшая татуха «Одесса-мама, Хайфа-папа»:

— Сюда если можно!

— Шариковая ручка есть? Или лучше перманентный маркер!

— Маркер есть! — обрадовано возвестил гном. — Чёрный. На спирту.

— На спирту? — Аббат явно оживился, потянув воздух выбеленным носом. — А ну давай-ка его сюда…

— Твою ж мать… — присев Вадик осматривал повреждения на мотоцикле. — Он и топливный шланг порвал, а потом перевязал изолентой.

— Неправда! — отозвался сидящий на мотоцикле Аббат. — Шланг такой и был когда мне харлей Варг отдавал…

— Бяда, — покачал головой Муха. — Харлей Викернес должен был лично пригнать, он ведь обещал…

— Он не смог, — развёл руками Аббат. — Потому что вышел на след той странной церкви на куриных ногах. Преследовал её как раз на вашем мотоцикле, но когда та на болота ушла, спешился и попросил меня к вам харлей подогнать.

— Вот! — гном сунул музыканту в руку чёрный маркер. — Давай подписывай…

— Кому именно? — уточнил Аббат.

— Бонч-Бруевичу!

И закусив нижнюю губу, Аббат криво вывел чёрным маркером на покрытом рыжими волосами бицепсе гнома: «Бонч-Бруевичу на светлую память от короля блэк метала Аббата».

— Я потом поверх татуху набью! — пообещал гном. — Увековечу так сказать…

— Ну я типа пошёл… — вернув Бонч-Бруевичу маркер Аббат таки свалился с мотоцикла, но тут же встал на ноги и быстро посеменил в сторону ближайших деревьев на ходу расстегивая ширинку.

— Пьяная скотина, — бросил ему вслед Вадик, но музыкант сделал вид что не расслышал этих слов.

— И что нам теперь делать? — грустно спросил Муха. — Вместо того чтобы решить наши старые проблемы мы добавили себе новые.

— Так ведь так и надо всегда делать! — хохотнул гном, с удовольствием любуясь автографом Аббата. — Как говорят у нас в Хайфе: Бадхен всех делает весёлыми, а сам он грустный. Набирать на свою дурную голову новых неприятностей намного веселее, чем с ними потом бороться.

— Вот ты и есть этот самый Бадхен! — огрызнулся Муха. — Шут гороховый! Только колпака с бубенчиками не хватает.

— Таки злитесь! — удовлетворено констатировал Бонч-Бруевич. — А это значит что я прав! Сплетут вам лапти нукеры короля Вольдемара. Вот нутром чую. Хорошие будут лапти… берёзовые… белые в крапинку… в таких как раз в гроб кладут…

— Затихло! — Вадик подошёл к краю леса и чутко прислушался. — А ведь и в самом деле затихло. Концерт-то завершился.

— Кто же там, в конце концов, победил? — Муха тоже прислушался. — Рановато мы что-то с этого праздника жизни с тобой свалили. Всё этот гном проклятый со своими вечными выкрутасами… Эльфы, видите ли, его убить хотели.

— А я вам вот благодарен за своё спасение! — сказал Бонч-Бруевич. — И трава у вас в рюкзаке тоже отличная.

— Не упоминай траву! — зловеще предупредил Муха. — Нарвёшься!

— И снится нам не рокот космодрома, не эта ледяная синева, — вдруг пропел кто-то прямо над самым ухом приятелей.

— М-м-м-мать! — от неожиданности подскочил на месте Вадик, резко оборачиваясь.

— А снится нам трава, трава у дома зеленая, зеленая трава, — пел у них за спиной возникший как всегда из неоткуда Роб Хэлфорд. — Гоните мемуары бабки Литы, сейшен благополучно завершён!

— А кто победил? — с замиранием сердца спросил Муха.

— Победила дружба! — расхохотался Хэлфорд. — Шутка. Бородатая. Победил Блэкмор.

— Как так?

— Ну по старшинству! Он ведь чуть старше Гленна в плане возраста. Толпа громче подвывала именно когда Блэкмор свои соло пилил. Я специально замерял шумомером децибелы. Хотя когда грянула «A Touch of Evil», я думал победит всё-таки Типтон. Вы не представляете что творилось в этот момент на поляне. Ад разверз зловонные гибельные пустоты и выпустил своих самых злобных чертей. Я с трудом смог наложить на открывшийся инфернальный портал охранную закрывающую печать, воспользовавшись древним шумерским заклинанием. Чуть конец цвета на концерте не вызвали… но пронесло!

— Да, дела-а-а-а… — присвистнул Вадик. — Масштабно так отыграли. Муха, отдай Робу мемуары рок милфы.

Муха послушно протянул Хэлфорду пачку изрядно перемятых бумаг.

— Воу! — Роб быстро пробежал текст на первой странице. — Кошерно то как… А что у вас там за тёрки были с королём? Я, кажется, видел его приказ по поводу вашей казни… если не ошибаюсь в качестве меры пресечения указано четвертование.

— А не всё ли равно? — пожал плечами Муха. — Старый идиот и безо всякого повода может на плаху человека послать.

— Тоже верно! — кивнул Роб, пряча мемуары себе за пазуху. — Короче Блэкмор меня просил решить ваши проблемы в благодарность за помощь с похищением компрометирующих документов. Что там у вас самое насущное? Объявление в розыск?

— Оно самое! — подтвердил Вадик. — Можно с этим что-то сделать?

— Можно, конечно! Считайте что вас больше не ищут. Королевский указ тоже бесследно исчезнет. Я в таких вещах специалист. Можете отныне спать относительно спокойно.

— Ну, спасибо, — поблагодарил Вадик. — Прям от души отлегло. Нам бы домой ещё было бы неплохо как-то вернуться. С этим можете помочь?

— А вот с этим, к огромному сожалению, помочь не могу! — беспомощно развёл руками Хэлфорд. — Вас вообще здесь не должно быть по большому счёту. Кто-то опрометчиво открыл для вас проход, но к счастью вы особого диссонанса в происходящее здесь не вносите. Так что всё путём…

— Но что же нам дальше-то делать?

— Что делать? Успешно завершить всю цепочку предписанных квестов вот и всё.

— Роб дело говорит, — вмешался в разговор гном. — Зачем воевать с системой? Не лучше ли прогнуться под изменчивый мир?

— Прошу без цитат из творчества зашкварных иноагентов! — строго погрозил пальцем Муха. — Провокатор ты коротконогий!

— А что я? Что сразу я? — возмутился Бонч-Бруевич. — Нашли крайнего… Как говорят у нас в Хайфе: «Бог — отец, судьба — отчим». Что на роду вам написано, то и будет. Точнее случится то, что задумал главный нарративный гейм дизайнер.

— В общем вы, кажется, всё чётко поняли! — нетерпеливо подытожил Роб Хэлфорд. — Ждите вожделённую надпись на экране вашего монитора «геймовер» и будет вам счастье…

И ударив себя офицерским стеком по ноге, тёмный хэви метал маг растаял в воздухе.

— Гамовер и бонус! — грустно проговорил Вадик, затягивая лямки на рюкзаке и взваливая его себе на плечи. — В общем, от винта!

* * *

Светало. С истошными криками первых петухов вся мыслимая нечисть пряталась по тёмным углам, да пещерам. Ну так во всяком случае должно было по идее быть.

Петухи в это утро орали особенно гнусно, будто перед этим кутили всю ночь напролёт в курятнике с блэкджеком, кальяном и шлюхами.

Тройка отчаянных храбрецов неслась на мотоцикле по безумному фэнтези миру небезосновательно подозревая, что попали они в особо графоманское изуверское Лит-РПГ.

— Опять дракон! — предупредил Вадик, сбрасывая скорость. — И это в пять часов утра…

— Что-то рановато как для драконов! — отозвался из-за спины Мухи гном. — Они обычно в такую рань ещё дрыхнут на своём проклятом золоте сопя в две огненные дырки.

Однако этот дракон не только не спал так он ещё и сражался на руинах разрушенного замка с каким-то совершенно непонятным полуголым мохнатым воителем в пушистых меховых трусах.

— Может это тот самый дракон, который сбил нас вместе с Брюсом Дикинсоном? — предположил Муха.

— Не думаю, — отрицательно мотнул головой Вадик. — Тот был крупнее и другого цвета…

Размахивая огромным двуручником, полуголый воитель тыкал им дракона в живот, издавая залихватское «хех-хех». За спиной дракона к дереву была привязана длинноногая блондинка в чёрном кожаном бикини, сильно смахивающая на молодую Дору Пеш, которая время от времени ойкала, когда суровый мужик неуклюже промахивался, рубя мечом воздух.

— Вот это да! — воскликнул Вадик, останавливая мотоцикл. — Да это же прямо готовая натура к очередной картине Бориса Вальехо!

Воитель же высоко подпрыгнул и, сделав ловкий выпад, погрузил чуть ли не до половины лезвие своего двуручника в толстый живот дракона. Дракон зашипел и стал поразительно быстро уменьшаться в размерах.

— Так ведь он же надувной? — удивился Муха, обалдело смотря как из брюха чудовища сквозь рваную дыру со свистом выходит воздух.

Когда дракон сдулся, мужик в меховых трусах немного потоптал сапогами его резиновую шкуру, после чего наконец заметил остановившийся на дороге харлей.

— Гайана-а-а-а… — мощным высоким драматическим тенором пропел загадочный драконоборец. — Твой проклятый культ…

— Эрик Адамс? — не поверил своим ушам Вадик. — И этот значит здесь…

Знаменитый борец с фальшивым металлом взвалив двуручник себе на плечо, подошёл ближе. Был он в прекрасной физической форме. Волосатый смуглый торс блестел как следует смазанный кокосовым маслом, мохнатые белые трусы мужественно топорщились на мошонке, на руках наручи из волчьего меха, на ногах белоснежные сапоги-казаки с кожаными отворотами украшенные хвостами горностаев.

— Что ж, будем знакомиться, — сказал воитель, вешая за спину меч и протягивая правую мозолистую руку. — Я, Луис Марулло, оперный рок тенор из города Оберн штат Алабама.

От рукопожатия метал-идола, у Вадика в глазах слегка потемнело. Муха же от рукопожатия благоразумно отказался, а Бонч-Бруевич зашипел на Эрика Адамса как рассерженная змея и сделал ему крайне пакостную рожу. Руки он тоже не подал.

— Какой на хрен Луис Марулло? — возмущённо сказал гном. — Что ты нам здесь трындишь? Ты вокалист Эрик Адамс из мановара!

— Тс-с-с-с… — воитель приложил к губам указательный палец. — Я здесь инкогнито. Никто не должен знать мой сценический псевдоним иначе мне не избежать многочисленных предложений выступить на каком-нибудь местном метал фесте. А мне оно сейчас совсем не надо. Я здесь в отпуске, а не на работе. На драконов вот охочусь и спасаю пленённых девственниц.

— Это Дора Пеш что ли девственница? — хохотнул Бонч-Бруевич кивая на привязанную к дереву невдалеке блондинку. — Ой, только не смешите мне мои медебейцелы… ни за что не поверю…

— Эта что ли? — Эрик Адамс обернулся. — Вообще впервые вижу эту бабу. Кажется она уже была привязана к дереву когда я сюда прибыл призывая дракона песней про Валгаллу. Но вообще я люблю совершать хорошие дела, поэтому если хотите, то могу проводить вас до границ королевства. Со мной вам будет как у Конана Варвара за пазухой. Можете ничего не бояться. Места то здесь лихие слишком много развелось приспешников фальшивого метала.

— А что это такое фальшивый метал? — поинтересовался гном, явно испытывая к прославленному певцу стойкую неприязнь.

— Это Rammstein, Роб Зомби и Мэрилин Мэнсон, — ответил Адамс. — Позор для ушей любого меломана.

— М-да, — прицокнул языком Бонч-Бруевич. — Как раз с вот этим точно уж не поспоришь…

— Ну так проводить вас или как? — уточнил Эрик.

— Валяйте! — махнул рукой Вадик. — Только у нас нет для вас на мотоцикле места.

— А у меня есть свой стальной конь! — усмехнулся Адамс, выкатывая из ближайших кустов чёрный зловещий чоппер «Boss Hoss». — Ну покатили что ли…

* * *

Какое-то время ничего интересного не происходило. Два мотоцикла мирно себе рассекали воздух на отличной асфальтовой дороге. Эрик Адамс на своём чоппере впереди, тройка Вадик, Муха и гном на харлее позади. Было совершенно непонятно зачем им вообще понадобился вооруженный сопровождающий.

— Хэйл-хэйл-хэйл энд килл! — неожиданно запел Адамс и поднял над головою сжатый кулак. — Приготовьтесь, сейчас начнётся!

— Начнётся что? — испуганно прокричал Муха, покрепче вцепившись в спину Вадика.

— Связались с этим пафосным мудаком на свою голову! — взревел Бонч-Бруевич. — Откуда здесь эта пустыня взялась, мать-перемать…

И в самом деле два ревущих мотоцикла неслись по довольно унылой пустынной местности. По обочинам от длинной ленты шоссе лежали жёлтые пески, а вдалеке виднелись тёмно-песочные слоистые горы, напоминающие своей формой надломленный торт-наполеон.

— Снова в Мохаве что ли заехали? — удивился Вадик. — Всё никак не привыкну к этой частой смене пейзажей…

— Дозагрузка локаций! — предположил Муха. — Когда всё подвисает в оперативной памяти мы это просто тупо не замечаем, оставаясь на временной паузе вместе с игровым миром.

Над головами друзей что-то зловеще засвистело, а Эрик Адамс выхватил из седельной кобуры короткий обрез и чуть сбросив скорость, выпустил харлей с охраняемыми пассажирами чуть вперёд.

— Не останавливайтесь, я вас прикрою! — пообещал отважный воитель, кладя короткое оружие себе на плечо и целясь себе за спину.

— Там нас какие-то стрёмные черти нагоняют! — предупредил Бонч-Бруевич. — Тоже на мотоциклах и у них ещё грузовой трейлер «Автокар А64В Сноу Трек».

Вадик обернулся:

— Да это же сумасшедшие рейдеры пустошей в масках киношных маньяков! Эрик, какого чёрта?

— Минутку! — крикнул Адамс, делая выстрел.

Несущийся во главе кавалькады преследователей мотоцикл взлетел на воздух в облаке красного пламени. Его ездок с дымящимся задом с визгом устремился в синее небо.

— Разрывные! — гордо сообщил Эрик, с сожалением возвращая оружие в кобуру. — И это был последний патрон.

— Да кто это такие? — продолжал истошно орать Вадик, ежесекундно оглядываясь. — Они ведь по нам стреляют.

— Просто пригните головы! — посоветовал Адамс, с огромным трудом вытягивая из-за спины свободной рукой двуручный меч. — Это адепты фальшивого метала! Они давно меня выслеживали и вот настал час расплаты.

— Час расплаты для кого?

— Для них, разумеется! — пояснил Эрик и тут же грозно запел «Blood of the Kings».

— Полная идиотия! — продолжал гневно ругаться гном. — У меня пули над башкой свистят. Поддайте же газу, самоубийцы!

— Я на пределе! — огрызнулся Вадик. — Спидометр сейчас взорвётся…

А из установленных на грузовике адептов фальшивого метала колонок вдруг заиграла «Du Hast» Rammstein.

— Внимание противник пустил в ход тяжёлую артиллерию! — предупредил Адамс. — Они глушат моё пение этим мерзким сталелитейным шумом. Иду на прорыв!!!

И выдав эту непонятную фразу, эпичный воитель резко вывернул руль своего чоппера в бок, направляя верного стального коня прямо в пустыню Мохаве. Ревущая кавалькада преследователей послушно потянулась следом.

Грузовик протяжно загудел клаксоном, давая знак мотоциклистам следовать за ним.

Как раз в этот самый драматический момент стало хорошо заметно что на капоте «Сноу Трека» распят какой-то непонятный длинноволосый человек. Этот человек оказался прикован к грузовику блестящими цепями и, судя по всему, был ещё жив, хрипло изрыгая какие-то ужасные проклятия, которые было совершенно невозможно расслышать за музыкальным грохотом из колонок.

— Да это же Никита Джигурда! — охнул Муха, но зловещий автопоезд уже канул в жёлтом облаке горячейпустыни.

— Адепты фальшивого метала вероломно пленили Никиту Джигурду! — тихо рассмеялся себе под нос Вадик. — Кому расскажу, точно не поверят.

— Хана Эрику Адамсу! — грустно констатировал Бонч-Бруевич. — С этим его двуручным мечом он долго против автоматов системы Калашникова точно не протянет…

— А может он пуленепробиваемый? — предположил Муха. — Он ведь не из фальшивого метала!

— Ну меховые трусы у него точно бронированные, — расхохотался гном. — Напихал туда непонятно чего для большей мужественности… блин, ребзя, ну что за говно вы слушаете? Самим-то не смешно?

— Засохни короста! — процедил сквозь зубы Вадик, сбрасывая скорость, ибо бензин харлей жрал как синий кит планктон. — Я когда в ПТУ учился только самовар и слушал. Великая группа!

Дальше катили без особых происшествий. Муха вовсю крутил головой по сторонам очень рассчитывая снова увидеть хотя бы самого затрапезного радскорпиона или на худой конец динозавра Динки. Но ничего такого не наблюдалось.

Вскоре их стала нагонять непонятная ярко красная как спелый помидор машина, вблизи оказавшаяся красным родстером «Eliminator». Поравнявшись с харлеем, красный родстер чуть сбросил свою прыть, принявшись греметь из салона рок хитом мохнатых восьмидесятых «Gimme All Your Lovin».

Лобовуха автомобиля была максимально тонированной, но в открытых окнах со стороны пассажирского и водительского места полоскались на ветру две длинные седые бороды.

— Ну вот ещё! — фыркнул Бонч-Бруевич. — Эти теперь за нами увязались. Решили повыпендриваться…

— А кто это? — спросил Вадик с опаской косясь на сияющий на ярком солнце отполированный до блеска ретро-автомобиль.

— Гномы богачи, — ответил Бонч-Бруевич. — Билли Гиббонс и Дасти Хилл!

— ZZ Top что ли? — переспросил Муха.

— А ты можно подумать не узнал их знаменитую машину и песню? — съехидничал гном.

— Дык это же бородатое старьё из восьмидесятых… я блюз рок никогда толком и не слушал.

— И MTV не смотрел?

— Неа… я больше по ютуб…

— Эх ты, деревенщина…

— Сам такой! Тебе же до фига лет… вот потому всякий нафталин и помнишь. Сам-то небось такое не слушаешь?

— Не слушаю, но классику американского рока уважаю! Тем более это мои сородичи из Колчедановых Гор. Вот добились в жизни успеха. Звёзды теперь. А я всю жизнь в грязи копошился ямы рыл, да гранит зубилом долбил. Невезуха…

— А чё им от нас надо? — всё продолжал слегка нервничать Вадик. — Чего они рядом едут?

— Может хотят чтобы вы послушали их музыку? — предположил Бонч-Бруевич. — А может потому что меня увидели своего сородича. Соскучились по родным местам…

В этот самый момент со стороны пассажира высунулась седая бородатая голова в чёрных очках и в дурацкой вязаной шапке и выкрикнула что-то весьма оскорбительное на непонятном шипящем языке. Гном при этом слегка побледнел.

Затем злобный бородач навёл на Бонч-Бруевича большой золотой револьвер и, судя по всему, приготовился стрелять.

— Какого? — завопил Вадик, виляя рулём.

Бородач выстрелил, но к счастью промахнулся, поскольку в этот момент красный родстер подскочил на дорожной колдобине.

— Сворачивай в пустыню! — заголосил гном, да так что слегка оглушил сидящего перед ним Муху. — Сворачивай, иначе они меня сейчас завалят…

Вадик послушно свернул, врезавшись в зеленый высоченный кактус и тут же походу снеся его к чертям.

— А-а-а-а… бляха муха… — орал Бонч-Бруевич с огромным куском кактуса на голове, который вонзился ему аккурат прямо в лоб. — Пидарасы-ы-ы-ы…

Что интересно агрессивно настроенные бородачи за ними в пустыню не рванули. Остановившись на шоссе они спокойно выбрались из машины и тот, который был вооружен, принялся палить вслед беглецам из своего револьвера.

Разброс у пушки был просто дичайший и попасть в виляющую вдалеке подпрыгивающую на каждой кочке цель не смог бы, пожалуй, даже сам легендарный Вильгельм Телль.

— Вижу динозавра Динки! — радостно закричал Муха, тыча пальцем куда-то вдаль. — Давай, Вадик, туда… как раз сделаем остановку…

— Ага, — крикнул в ответ Вадик. — Отличное место чтобы укрыться и главное малозаметное.

— Они не полезут за нами в пустыню! — прохрипел Бонч-Бруевич. — Слишком дорожат своей любимой машиной только по гладким шоссе на ней и ездят.

Через пять минут затормозили у гигантского динозавра, держащего в лапах исполинский термометр с надписью «Мотель».

— Вовнутрь я не пойду, — сразу предупредил Вадик. — Может там гули голодные сидят… ну их к пип-бою…

Решили переждать у забора с металлической сеткой-решёткой. Вадик живо соскочил с мотоцикла и, выудив из седельной сумки связку разводных ключей, принялся подтягивать какие-то блестящие гайки.

— Почему эти успешные гномы богачи хотели тебя застрелить? — спросил Бонч-Бруевича Муха присев на валяющуюся в жухлой траве автомобильную покрышку. — И что они тебе кричали на непонятном языке?

— Да понятный то был язык, — нехотя ответил мрачный гном, выдирая изо лба длинные колючки. — Идиш то был. Я забыл что эти ребята подрабатывают на стороне заказными убийствами. Это у них что-то вроде спортивного развлечения. Судя по всему те эльфы, которым я продал разбавленный зубным порошком кокс, меня им заказали. Теперь то мне точно полный и безоговорочный капец…

Бонч-Бруевича было искренне жалко. Вадик даже разводной ключ отложил в сторону, с сочувствием глядя на гнома.

— И как мы можем тебе с этим со всем помочь? — спросил он, вытирая мокрый от пота лоб тыльной стороной руки.

— А шут его знает, — пожал плечами Бонч-Бруевич. — Думаю выход только один — самому их теперь завалить.

— Етить твою налево… — выругался Муха, нервно ерзая задом на сильно нагревшейся за день на солнце покрышке. — Легенд американского рока завалить это тебе не фунт изюма слопать.

— Да ясное дело… — кивнул гном. — Но иного выходу попросту лично я не вижу…

И тройка путешественников по безумным рок мирам крепко задумалась.

Глава 11 Гули, Папа Эмеритус IV и группа Ghost

Смеркалось. Вместе с полуденным солнцем уходила и изнуряющая жара. Земля быстро остывала, отдавая накопленное за день тепло холодному свету равнодушных звёзд. Отсидевшиеся в прохладных тёмных местах змеи и злобные тарантулы выходили на свою ночную охоту. Вечный круговорот жора слабых сильными. Сильные, как правило, побеждали, но слабых было всегда больше благодаря чему их вид никогда не пресекался. Чтобы объединиться и завалить сильных у них как всегда элементарно не хватало смелости и мозгов.

— Снова попали на старую локацию, — вслух размышлял Муха, протяжно зевая. — Это серьёзный просчёт главного гейм дизайнера. Локации не должны повторятся.

— А как же бэктрекинг? — возразил Вадик.

— Неистребимое зло! — грустно вздохнул Муха. — Как и одинаковые лица у мобов. Кстати, а вы заметили что нам почти не нужно есть и спать?

— Говори за себя! — рявкнул Бонч-Бруевич, у которого до сих пор саднили раны на лбу полученные при столкновении мотоцикла с одиноким кактусом. — Я вот если сейчас не выпью чего-нибудь крепкого, то натурально завою на луну как Оззи Осборн.

— Я бы на это с удовольствием посмотрел, — слегка повеселел Вадик, вытирая мягкой тряпочкой блестящий бензобак харлея.

— Боюсь это зрелище тебе сильно не понравится, — зловеще предупредил гном. — Вы вообще слышали про гномов оборотней?

— Опа! — оживился Муха. — А вот с этого самого места давай как можно подробней…

— Гномы-оборотни! — Вадик глубокомысленно призадумался, облокотившись о сидение мотоцикла. — А в кого, собственно, они могут обратиться? Разве что в полуслепого крота звездоноса!

— Много ты знаешь! — фыркнул Бонч-Бруевич. — Гномы превращаются в оборотней после того как их сводит с ума проклятое золото. Я видел однажды одного такого. Он полностью утратил гномий облик превратившись в демона и звали его Румпельштильцхен!

— Кстати отличный ужастик! — щёлкнул пальцами Вадик. — Кто же там играл… сейчас-сейчас…

— Дженнифер Энистон, — пришёл на помощь другу Муха.

— Нет, она играла в похожем фильме под названием «Лепрекон».

— Собрались киноманы, — захохотал Бонч-Бруевич. — Электрик Петров и слесарь Иванов. Ну вы и лопухи…

— Лопухи что с тобой до сих пор возимся, — скривился Муха. — Другие бы давно тебя бросили на растерзание наёмным убийцам. Мы итак уже в чёрном списке братьев Кавалера, а тут ещё эти рок ассасины из ZZ-Top.

— А братьям вы что сделали? — изумился гном.

— Да повздорили с одним мелким воришкой гоблином во время концерта он и пригрозил на нас им пожаловаться…

— Да забейте! Гоблины эти те ещё трусы и трепачи. Это он вам пригрозил чисто чтобы свою значимость в воровской гильдии показать. На самом же деле они боятся этих братьев как огня и из-за такого пустяка к ним жаловаться уж точно не пойдут…

— Ну значит одной проблемой меньше… — облегчённо вздохнул Вадик.

Со стороны заброшенной бензозаправки послышались шаркающие шаги.

Муха резко обернулся и тут же вытаращив глаза от страха дрожащим голосом произнёс:

— Ребзя, а к нам ведь гуль идёт!

Вадик молча достал из ремонтного набора мотоцикла самый большой разводной ключ.

— Бей сразу по башке! — посоветовал Муха, вскакивая на ноги и прячась за спиной у воинственно настроенного друга. — Вышиби ублюдку его ссохшееся мозги!

Однако гуль не выглядел агрессивным. Подойдя ближе он остановился на безопасном расстоянии и попытался дружелюбно улыбнуться. Вышло это у него достаточно жутко, ибо губ он отродясь не имел.

На подгнившем обитателе пустошей была надета светлая футболка с принтом пип-боя (круглолицый весёлый блондин похожий на Сергея Есенина показывал отставленный вверх большой палец на фоне оранжево-красного ядерного гриба). На ногах коричневые джинсы и стоптанные старые вьетнамки. На голове видавшая виды бандана защитного цвета. Через левое плечо перекинута бежевая медицинская сумка с вышитым посередине красным крестом.

— Я вижу один из вас ранен, — приятным голосом проговорил гуль. — Я, между прочим, медик. Вот пришёл помочь чем смогу.

Гном осторожно дотронулся до своего саднящего лба.

— Да… мне вот помощь точно не помешала бы. Давай, мужик, скорей обработай мне рану.

Гуль подошёл ещё ближе и Вадик с Мухой отступили к мотоциклу.

— Вам не следует меня бояться, — произнёс незнакомец. — Меня зовут Берт Гуннарссон и я обучался медицине у «Последователей Апокалипсиса», а теперь стараюсь оказывать помощь любым пострадавшим.

— Ага, — процедил сквозь зубы Муха. — Знаем мы таких… последователей… потом спиной к такому повернешься, а он на тебя как прыгнет…

Пожав плечами гуль полез в свою медицинскую сумку и, достав оттуда ватный тампон и непонятную коричневую бутылочку принялся обрабатывать чертыхающемуся Бонч-Бруевичу лоб. Закончив с дезинфекцией, слегка разложившийся медик пустошей наложил на лоб гнома повязку из бинта, обмотав её вокруг его шишковатого лба.

— Вот и всё! — удовлетворённо сообщил Берт Гуннарссон. — До свадьбы точно заживёт…

— Или до похорон! — зловеще усмехнулся гном. — Сколько с меня за оказанные медицинские услуги?

— Уровень вашего здоровья меньше двадцати процентов! — ответил гуль. — Таких пациентов я всегда лечу бесплатно.

— Ёшки-матрёшки! — переполошился Бонч-Бруевич. — У меня здоровье двадцать процентов! А где его можно посмотреть?

— Над вашей головой висит зелёная шкала, а над этой полосою мигает соответствующая цифра! — с готовностью пояснил медик.

— Чуваки, ну-ка поглядите есть ли она у меня? — обратился к друзьям гном.

— Да нет над тобой ни черта, — ответил Вадик, крепко сжимая гаечный ключ и не сводя с опасно выглядевшего гуля настороженного взгляда. — Свистит этот зомбак… видно задурить нас хочет…

— То, что вы не видите свою шкалу здоровья вовсе не означает что её нет на самом деле, — спокойно пояснил гуль. — Вот у вас она шестьдесят процентов, а у вашего друга-панка сорок восемь. Я даже вижу уровень топлива в вашем мотоцикле. И он почти на нуле. Хотите, я вам бензина наберу на автозаправке? Давайте вашу канистру!

— Ладно, — согласился Вадик и, сняв с харлея канистру, бросил её гулю.

Гуннарссон ловко поймал металлическую ёмкость и побрёл обратно к заправке.

— Плакала наша канистра! — горестно сообщил Муха. — Стибрит чувствую сто процентов. За ней видимо он к нам и приходил… хитрая мертвечина.

— Непонятно что он вообще здесь делает, — ворчливо пробурчал Бонч-Бруевич с белой повязкой на голове похожий на старого пирата-алкоголика. — Его родная локация это бизнес-парк «Аэротех». Рядом с динозавром Динки ему нечего ловить…

— Ну может погулять решил по пустыне? — предположил Вадик. — Пойди пойми что там у него за мысли в давно сгнившей черепушке.

Вопреки мрачным ожиданиям гуль вернулся минут через десять с весело плескающейся в руках полной бензина канистрой. Однако вернулся он не один, а с ещё одним гулем в твидовом коричневом костюме.

— Привёл смердящего приятеля, — Муха злобно сверлил взглядом нового незнакомца. — А то можно подумать нам одной подгнившей рожи здесь было мало…

Новый гуль светился в темноте нежным зеленоватым свечением.

— Да он же радиоактивный! — воскликнул Вадик. — Фонит на всю округу. Слышь, ты… жертва испепеляющего атома… лучше близко к нам не подходи!

Берт Гуннарссон поставил канистру с бензином на землю у сетчатого забора и, повернувшись к другу, торжественно его представил:

— Хочу познакомить вас с очень интересным человеком… точнее бывшим человеком… это Джейсон Брайт лидер «Последователей Брайта» и легендарный пророк «Великого Путешествия».

— Аллилуйя, братья! — тут же вскричал Джейсон Брайт, воздев руки к ночному небу. — Узрите же целительный свет, который укажет вам путь в Прекрасные Дали. Призываю вас присоединиться к нашему славному движению и приобрести билет на космическую ракету способную доставить всех неистово верующих гулей в эти самые благословенные дали.

— А мы не гули! — дерзко крикнул Вадик. — И становиться ими в ближайшее время уж точно не собираемся…

— Ошибочка вышла, — пророк повернулся к Гуннарссону. — Брат, выходит ты ввёл меня в греховное заблуждение и никакие это не гули.

— Ну на супермутантов они тоже не очень похожи…

— Не поминай адовых демонов всуе! — строго произнёс Брайт. — Будь прокляты они до скончания всех радиоактивных времён…

— Ребята, ну вы дайте, — не выдержал и рассмеялся Муха. — Вот лучше выкурите косяк! Это вам благодарность от нас за халявный бензин…

И Муха, словно фокусник, выудил из-за правого уха длинную белую самокрутку.

— Не откажемся, — важно кивнул пророк. — В нашей пастве марихуана разрешена. Это благое дело. Я лично придумал этот закон.

Сам передавать косяк гулям Муха не рискнул, попросив это сделать Бонч-Бруевича и тут же пожалел о своём недальновидном опрометчивом решении.

Ушлый гном хитро прищурился и, чиркнув огнивом, тут же поджог самокрутку, сделав могучую затяжку.

— Это не тебе! — гневно заорал Муха, но было поздно.

— Небольшая компенсация за моё посредничество, — как ни в чём не бывало спокойно ответил Бонч-Бруевич. — Мне в моём возрасте радиация, конечно, уже особо не навредит, но я всё равно подвергаю себя нешуточной опасности…

И заявив это гном торжественно передал косяк гулям.

Первым затянулся Берт Гуннарссон.

— Ох, отличная анестезия… жаль, у меня нет таких запасов для моих благих медицинских дел…

Дымящийся косяк перекочевал в подгнившие руки Джейсона Брайта.

— А динозавр Динки ведь разговаривает! — после первой затяжки выдал пророк и, сделав вторую, задумчиво добавил. — Да ведь это и не динозавр вовсе. Это космическая ракета. И она готовится к старту. Я должен непременно взойти на её борт. Прощайте друзья, ваша компания была мне крайне приятна, но дух великого паломничества вдруг взыграл во мне и позвал в великое непредсказуемое путешествие…

— Эй, косяк верни! — закричал вслед убегающему гулю Бонч-Бруевич, но тот его, по всей видимости, уже не услышал прытко забираясь на ржавую лестницу ведущую к двери под хвостом у Динки.

— Совсем поехал кукушкой мужик, — сокрушённо покачал головой гном. — Ну это и сразу было ясно… пророк как никак.

— Никакая там внутри не ракета, — сказал Вадик, пряча в задний карман джинсов разводной ключ. — Насколько я помню там магазин сувениров «У динозавра». И ещё… в раскрытой пасти Динки всегда дежурят снайперы… днём это латинос Мэнни Варгас и ночью вояка Крейг Бун. Странно, что мы никого из них так и не увидели…

— А они как и я покинули свою локацию, — ответил Берт Гуннарссон. — С недавних пор нам это разрешено. Триггеры куда-то все пропали. Жить стало легче и намного веселей…

— Ну тогда понятно почему ты здесь оказался, — кивнул Вадик беря в руки тяжёлую канистру с бензином. — Надеюсь внутри не Нюка-Кола!

Отвинтив железный колпачок, парень осторожно понюхал содержимое.

— Таки бензин! — удовлетворённо кивнул он. — Вроде девяносто пятый. Нормас!

Топливо благополучно перекочевало в бензобак. Вадик забрался на сидение и, включив надбитую фару, махнул рукой друзьям.

— Ну всё, парни, отчаливаем. Прощайтесь с подгнившим Гуннарссоном, нам пора уезжать…

— Пока Берт! — помахал рукой стоявшему невдалеке гулю Бонч-Бруевич. — Спасибо за помощь!

— Всегда рад! — ответил медик. — Уровень бензина в вашем баке девяносто девять процентов.

— И как он это видит? — всё удивлялся Муха, садясь за спину к Вадику.

— На то он и игровой перс! — знающе заметал гном, плюхаясь за спину Мухи. — Ну поехали уже что ли?

Когда они проезжали мимо задней части динозавра Динки, из магазина сувениров как раз выходил пророк Джейсон Брайт. В руках счастливый как ребёнок гуль держал большую белую модель игрушечной ракеты.

— Ну маленький космолёт у него уже есть! — констатировал Бонч-Бруевич вцепившись короткопалыми руками в красную косуху Мухи. — Осталось теперь найти настоящую… при помощи пресловутого Курьера номер шесть…

* * *

Разбитая фара несущегося по ночной пустыне мотоцикла давала довольно причудливые отсветы на земле. Казалось, в жёлтом искусственном свете отыгрывал представление самый настоящий театр теней. Какие-то жуткие демоны с крыльями атаковали небеса, огромный толстый прожорливый кот пожирал смеющееся солнце и в следующее мгновение некто очень высокий во фраке и котелке вытаскивал из цветочного горшка длинноухого кролика.

— Там что лазерный МП-4 проектор что ли встроен? — наконец не выдержал Муха загипнотизированный странным представлением.

— Мне по фиг, — быстро ответил Вадик. — Я слежу за дорогой. Предполагаю что повторное лобовое столкновение с новым кактусом закончится для нашего маленького друга весьма фатально.

— А вот давайте лучше таки без этого, — хрипло донеслось из-за спины Мухи. — Что я вам подопытный ёж?

— Какой ещё ёж? — не понял Муха. — Тот что обкурившись анаши бродил в конопляном тумане?

— Тот, что громко плакал и яростно сношал кактус! — ответил Бонч-Бруевич, дьявольски расхохотавшись. — Эта аллегория мне всегда нравилась больше чем про повторно наступающих на грабли идиотов.

Наконец каменную трещащую крошку под колесами харлея сменило ровное, гладкое покрытие асфальтированной автострады.

— Фух! — с облегчением вздохнул Вадик, но вытереть пот со лба не рискнул, ибо пришлось бы частично отпустить не всегда послушный тугой руль. — Ну наконец-то снова нормальная дорога…

Однако эта идиллия продолжалась недолго.

Истошно взывала сирена.

Ночную тьму разогнали тревожные ярко голубые сполохи.

Ездоки на харлее как по команде разом обернулись.

Мотоцикл нагонял зловеще выглядевший в темноте полицейский бобик с мигающей сиреной на крыше.

— Ага, металлисты! — ревел из кабины участковый Антон Гопстопов. — Какая неожиданная встреча! Сейчас я вам покажу, где зэки зимуют. Нет, я вас туда очень скоро отправлю… в цинковых гробах.

— Выследил всё-таки нас, гадёныш ментовский, — яростно взревел Муха. — Нигде от него спасу нет. Даже в пустыне Мохаве.

— Вижу нашли себе сообщника! — оголтело орал из кабины Гопстопов. — Что-то уж больно мне его бородатая рожа знакома. Ну точно же видел недавно в сводке… Ага! Вот оно что! Да он же в розыске за торговлю наркотиками.

— М-м-м-мать… — выругался Бонч-Бруевич. — Опять двадцать пять…

— Вадик, гони! — распорядился Муха. — Бензина у нас теперь дофигища… не жалей лошадиных сил… да чтобы харлей не ушёл по прямому шоссе от ментовского драндулета? Да такого просто быть не может…

— Сейчас попробую! Держитесь!

И дав мощный залп из выхлопной трубы в сторону полицейского бобика, харлей принялся резко набирать обороты.

— Не уйдёте! — ревел им вслед настырный участковый. — Я закись азота себе недавно установил! Двести лошадиных сил чистая прибавка!

— Сволочь! — прокричал полицейскому Муха и, выставив назад правую руку продемонстрировал блюстителю закона отставленный вверх средний палец.

— Ах вы… — взревел Гопстопов и судя по всему таки задействовал своё хвалёное ускорение.

Из-под днища служебной машины полетели искры, а колёса стали оставлять за собой на асфальте шоссе огненный след.

— Сейчас взлетит! — предупредил Бонч-Бруевич. — Да этот придурок похлестче бородатых головорезов из ZZ-Top. Где вы его на свою голову взяли?

— Из нашей реальности за нами увязался, — ответил Вадик. — Мент неудачник. Его недавно из участковых в постовые разжаловали за тупость природную и взятки. Теперь вроде должен штрафы на парковках выписывать, а он всё ещё участкового изображает. Короче служебная биполярочка налицо…

— А что вы ему такого сделали, что он от вас никак не отстанет?

— Мы одним своим существованием на белом свете ему уже карму дырявим! — заявил Муха. — У нас давняя взаимная неприязнь ещё когда он нас на метал концертах в автозак паковал. Наш личный хейтер…

— Повезло же вам…

— И не говори…

Друзья не видели и не слышали, как мёртвой хваткой вцепившийся в руль Антон Гопстопов произносит на ломаном языке однажды заученное в комедийном фильме заклинание вуду.

— Яма яма яма яямааа… — шептали нервно искусанные губы блюстителя строгого порядка. — Яма яма яма яямааа…

В обычном мире это заклинание, скорее всего, не сработало бы, но в ненормальном мире всё получилось с точностью до наоборот.

Посередине ленты асфальтированного шоссе вдруг возник «лежачий полицейский». Лежащий на спине с вытянутыми вдоль длинного тела руками каменный голем (облачённый в форму американского копа) повернул свою жуткую голову к приближавшимся транспортным средствам и жутко осклабившись тихонько рассмеялся.

— Там лежачий полицейский! — заголосил Муха, тыча пальцем вперёд. — Вадик, берегись!

— Да вижу-вижу, — закричал Вадик. — Держись, братуха… и движение вроде как регулирует и переехать всегда приятно!

Отвернуть было уже некуда. Пришлось наезжать.

Харлей резко подбросило в воздух.

Вадик тут же получил тяжёлым рулём в подбородок. Бонч-Бруевич до крови прикусил свой длинный болтливый язык, а вот Муха…

Муха свалился с сидения.

— Куда-а-а-а… — только и успел закричать гном каким-то чудом не улетев следом за Мухой.

Ну а Муха уже ехал мордой по грязной холодной луже непонятно откуда возникшей у обочины шоссе. Почему он при падении не свернул себе шею, он сейчас совсем не думал. Тем более сам Брюс Дикинсон предупреждал их, что погибнуть в странном безумном мире практически невозможно.

Рядом резко затормозил полицейский бобик. Резко хлопнула дверца и в следующую секунду на запястьях лежащего пузом в грязи ошарашенного происходящим парня защёлкнулись холодные стальные браслеты.

Муха отчаянно взвыл, забарахтавшись в луже, но участковый уже прочно утвердился на его спине грубо схватив за красный ирокез.

— У-у-у-у… мерзкий колхозный панк, — приговаривал Гопстопов, грубо вытаскивая отловленную жертву из лужи. — Отбегался, Сид Вишес недоделанный…

Это было полное и безоговорочное фиаско.

— Красавец, — поставив парня на ноги участковый похлопал Муху по мокрой спине. — Ты, наконец, обрёл свой путь домой… в родимое СИЗО.

Ещё немного полюбовавшись плодами трудов своих, Гопстопов принялся обыскивать арестованного.

— Где же твой знаменитый рюкзак? Неужели у второго охламона остался? Ну ничего… мы и его скоро отловим. И этого вашего гнома… с еврейской фамилией… наркобарона из-под горы… Пошли к машине на погрузку, уголовничек…

Отпирая заднюю с зарешеченным окошком дверцу бобика, Гопстопов немного подумал и нацепил на спину Мухе бумажку с надписью: «Вещьдок. № 1».

В бобике было темно и пахло недавно пролитым пивом, но задержанный успел разобрать, что там кто-то уже сидит.

— Э… — уперся Муха, не желая залазить в машину, — ты к кому это меня подсаживаешь, малахольный?

— К твоему старому знакомому, — зло бросил участковый, дав Мухе мотивирующий пинок под зад.

Вскрикнув, задержанный пулей влетел в клетку. С громким хлопком закрылась за спиной маленькая дверца.

— Вот же козлина позорный, — сказал Муха, потирая ушибленный копчик, но тут он взглянул на своего товарища по несчастью и замер, сильно округлив глаза.

На жёсткой скамеечке в углу сидел арестованный безголовый джентльмен.

* * *

Полицейский бобик жутко трясло на ухабах, видимо, рессоры Гопстопов сроду не смазывал, хотя вот закись азота установил. Муха заворожено смотрел на неподвижно сидящего в углу безголового джентльмена, боясь даже громко вздохнуть. По полу клетки что-то зловеще перекатывалось. Что-то очень похожее на футбольный мяч.

Внезапно тело шевельнулось и ловко выудило из-под скамейки усатую голову с бакенбардами, вставило ей в глаз монокль и подобрало с пола цилиндр.

Муха уже готов был грохнуться в обморок, но тут посаженная на скамейку голова заговорила.

— Здравствуйте, — сказала голова. — Как ваше самочувствие?

— Н-н-ничего, — ответил Муха, подбирая под себя ноги, — н-н-нормально.

— Это хорошо, — голова попыталась кивнуть и чуть не упала при этом со скамейки.

— Позвольте представиться, меня зовут Тобиас Форге.

— Папа Эмеритус IV, — кивнул Муха. — Знаю-знаю, вокалист группы Ghost. Демонический антипапа. Я как-то сразу вас не узнал… пока не оказался лицом к лицу. Очень приятно.

— Я пятое перевоплощение Папы Эмеритуса, — стала пояснять голова. — До этого я был Папой первым, вторым, и третьим, затем Эмеритусом Нихиль или Нулевым Папой. Однажды я даже был Кардиналом Копией. Ну а сегодня я Эмеритус четвёртый Неповторимый. Хотя всё ещё выгляжу в этом мире как Кардинал Копия.

Лунный свет, падающий снаружи несущейся по шоссе полицейской машины, позволял довольно подробно рассмотреть жуткую голову.

В целом Кардинал Копия больше всего напоминал бледную копию Кинга Даймонда. Выбеленная гримом пакостная физиономия. Маленькие противные мафиозные усики. Аккуратные чёрные бакенбарды. Вокруг глаз нарисованы чёрные круги.

Машину ощутимо тряхнуло. Муха щёлкнул зубами. Подпрыгнув, голова Кардинала Копии полетела на пол, но тело вовремя её поймало и водрузило обратно на скамейку.

— А почему вы нам всё время помогаете? — спросил Муха, справившись со страхом.

— Ну, — неопределённо сказала голова. — Скажем так, вы мне очень симпатичны. Более того я точно знаю что в вашем рюкзаке лежит пара моих альбомов. А я всегда очень трепетно отношусь к своим слушателям.

— Эй, а ну прекратить разговоры! — застучал кулаком в зарешечённое окошко Гопстопов. — А то сейчас кляпы вставлю!

И в кабине полицейского бобика тут же грянула «Every Breath You Take» английской рок группы The Police.

— О не-е-е-е-ет… — простонала голова, и тело тут же поспешно закрыло её уши ладонями.

«А сатанюга поганый не любишь значит светлую христианскую музыку?» — злорадно подумал Муха, который на дух не переносил Ghost и их омерзительного слизняка вокалиста.

Кассеты же в рюкзаке с их альбомами принадлежали исключительно Вадику, который слушал всё подряд.

— Кстати, — изрёк Муха, постукивая ногой в такт отличному ритму. — Вот что я хотел давно у вас спросить…

Тело тут же убрало руки от ушей Кардинала Копии.

— Я тебя внимательно слушаю? — отозвалась голова.

— Откуда всё это? — Муха показал рукой в зарешеченное окно бобика. — Каким образом мы с моим другом Вадиком сюда попали? Зачем мы здесь?

— Ты задал сразу три вопроса, — возразила голова, — но я тебе отвечу одновременно на все. Ты в матрице…

— Не может быть, — закричал Муха. — Я не верю. Это просто какой-то бред… Если бы ты был Морфеусом, то это ещё туда сюда… но ты чёртов безголовый вокалист шведской метал группы Ghost.

— Не хочешь, не верь мне, — Кардинал Копия меланхолично прикрыл глаза. — Вы находитесь в виртуальной реальности воссозданной нейросетью. Сеть берёт всю информацию из головы твоего друга. Почему она игнорирует твою голову для меня загадка. Возможно, ты слишком много куришь анаши…

— Значит всё-таки ЛитРПГ? — горестно вздохнул Муха.

— Не совсем, — тело вокалиста Ghost дёрнулось и осторожно поправило на голове съехавший в бок цилиндр. — Но какие-то общие моменты, конечно же, присутствуют. Квесты вот уж точно…

А из кабины полицейской машины грянул «Bright Eyes», однако то была не песня великих Blind Guardian, а баллада американского фолк дуэта Саймон и Гарфункель.

— Это просто невыносимо! — взвыл Кардинал Копия и с громким хлопком исчез, растворившись в воздухе.

Его чёрный цилиндр, пенсне и усы ещё какое-то время порхали в воздухе над скамейкой, но вскоре и они пропали.

— Ну и дурак, — презрительно хмыкнул Муха. — Очень красивая песня между прочим…

И слушая потрясающую лирическую балладу, парень грустно задумался о своих ближайших перспективах. Перспективы вырисовывались совсем не радужные, к огромному сожалению всех любителей символики ЛГБТ, если таковые в этом безумном мире всё ещё были.

— Тебе кранты! — пообещал Гопстопов в очередной раз ударив кулаком в зарешечённое окошко отделяющее салон полицейского автомобиля от арестантского кенгурятника. — Пиши прощальные письма своей маме мелким почерком…

Муха в ответ показал полицейскому полруки.

«Никогда, никогда, никогда не сдавайся!» — говорил великий Уинстон Черчилль и вовремя вспомнив эту крылатую фразу, арестованный немного приободрился.

Глава 12 Эдди Хэд, Ангар 18 и Лемми Килмистер

Внезапно полицейский бобик резко сбросил скорость и выехал на мощенную камнями серую дорогу. Шины мерно затарахтели, азартно подпрыгивая на каждой выбоине.

— Что такое? — испугался Муха, и сердце его учащённо забилось — Неужели Гопстопов вернулся в наш родной с Вадиком город?

Пустыня Мохаве и в самом деле за окном полицейской машины исчезла, вместо неё потянулась какая-то блёклая унылая заводская застройка больше всего напоминающая локации культовой компьютерной игры Half Life-2. Где-то здесь определённо прятался физик-теоретик Гордон Фримен с верным ломом наперевес крадущийся вдоль ржавых контейнеров и деревянных ящиков в поисках разгадки творящихся в Сити-17 ужасов.

А по обочине мощенной камнями дороги вели заключённых. В большинстве своём это были худые понурые личности в оранжевых не то пижамах, не то робах, сильно смахивающие на узников какого-нибудь концлагеря. Все зэки были скованы единой цепью, а конвоировали их мрачные солдаты в противогазах и с автоматами наперевес.

— Эй, придурок, ты куда это меня завёз? — забарабанил кулаками в стенку бобика Муха.

— Оскорбление должностного лица при исполнении, — весело заметил участковый, — статья 666-ая уголовного кодекса Тридевятого Царства Аида, так и запишем. Лишние пару лет ты себе только что благополучно заработал…

— Ну попал так попал, попаданец хренов, — прошептал Муха, и панковский ярко-красный ирокез на его голове частично поседел.

— Это ещё только начало, — глумился в кабине невероятно довольный собой Гопстопов. — Это ещё только цветочки, а вот ягодки будут потом… волчьи ягодки…

— Душегуб! — закричал Муха. — Садист проклятый.

— Статья шестьсот шестьдесят шестая, — дурашливо пропел участковый, останавливая бобик. — И ещё один весьма симпатичный годик к твоему будущему уголовному сроку…

Отперев заднюю дверцу, Гопстопов с удивлением вытаращился на задержанного:

— Секундочку… а где безголовый? — ошарашено спросил он. — Ведь здесь же точно был безголовый.

Муха пожал плечами.

— Ага, значит ещё и соучастие в побеге, — ехидно усмехнулся участковый. — Ладно, приехали, выходи, жертва чумного тату салона.

— Попрошу без оскорблений, — воинственно заявил Муха, буквально выпав из бобика на милиционера.

Полицейская машина стояла у небольшого поста с полосатым шлагбаумом, за которым начинались странные низкорослые строения, больше всего напоминающие секретную военную базу «Ангар-18» из одноимённого фильма.

«Сейчас бы закрутить знаменитую песню Мегадэт», — мелькнула у Мухи забавная мысль, но Гопстопов не дал ему погрузиться в дальнейшие весьма приятные музыкальные размышления.

Проверив крепость наручников, он поволок задержанного к караульной будке. В будке сидел странный и довольно жуткий часовой в иностранной военной форме больше всего напоминающий своим внешним видом знаменитого маскота группы Iron Maiden Эдди Хэда.

— Куда на этот раз? — безразлично спросил он участкового хриплым прокуренным голосом.

— На суд, — просто ответил Гопстопов.

— На уголовный?

Участковый отрицательно мотнул головой:

— На страшный!

— Проходите.

Шлагбаум медленно ушёл вверх. Вопреки ожиданиям Мухи полицейский не поехал дальше на служебной машине, а оставив её рядом с блокпостом потопал дальше пешком.

— А не боишься свою тачку вот так запросто бросать? — поинтересовался Муха, уныло плетясь следом за участковым.

— Не боюсь! — ответил Гопстопов. — Эдди свой в доску парень и за машиной присмотрит. Я с ним давно знаком. Рассказывал вот мне однажды что родился без рук, ног и туловища.

— Колобок что ли?

— Ну типа того… и вот на шестнадцать лет родители сделали ему воистину королевский подарок — целое рабочее туловище.

— Ага, а я хорошо знаю эту историю, — сказал Муха. — Он сперва подумал что в подарок они подарят ему очередную дурацкую шляпу. Эту басню часто рассказывал журналистам барабанщик «железной девы» Нико Макбрэйн. Он сам сейчас на этого Эдди с возрастом стал похож. Да и молодой был довольно страшный и я всегда думал что этого Эдди как раз с него в прошлом и лепили.

— Всё то ты знаешь, всё то ты видел, — передразнил парня полицейский. — У тебя одни твои металлисты всё время на уме. Можно подумать другой музыки в мире и не существует. Слушал я твою «железную деву» по мне так бессмысленный шум с дикими воплями. Громыхают как сталелитейный завод. А что касается их вокалиста… Не помню кто именно из культовых рок музыкантов это сказал… но звучала та фраза примерно так: «Неплохой был бы певец этот Брюс Дикинсон, вот только если бы он так сильно всё-время не орал…».

— Охренеть! — подавлено выдавил из себя Муха. — Антон Гопстопов слушал Iron Maiden. Теперь я точно видел всё. Остановите мир — я сойду!

Участковый в ответ лишь добродушно рассмеялся.

— Ага! Вот и он восемнадцатый ангар!

Серое сильно вытянутое трёхэтажное бетонное здание без окон и в самом деле имело на своём фасаде большую нарисованную жёлтой краской цифру восемнадцать.

Участковый невозмутимо остановился у запертой двери ангара и, вытащив из кармана полицейской куртки зелёную пластиковую карту, сунул её в прорезь электронного замка. Горящая красным лампочка над прорезью тут же сменилась на изумрудно-зелёную.

— А откуда у тебя ключ-пропуск? — удивился Муха.

— А меня инопланетяне в детстве похищали, — ответил Гопстопов, заталкивая арестованного в автоматически открывшуюся дверь.

— Опыты, наверное, ставили?

— Ага, ставили…

— На мозгах?

Полицейский не ответил и лишь хлопнул в ладоши, включая звуком хлопка в ангаре яркий дневной свет.

Муха зажмурился, а когда глаза таки привыкли к резкому сиянию с изумлением уставился на стоявшую посередине белоснежного просторного помещения стальную летающую тарелку. Тарелка стояла на телескопической треноге, а её шарообразная стеклянная кабина была тонирована зеркальным покрытием.

— Офигеть! — выдал Муха, ошалело таращась на космический корабль пришельцев. — А вовнутрь можно заглянуть?

— Можно! — кивнул участковый. — Но только после этого мне придётся тебя застрелить. Как свидетеля секретных государственных тайн.

— Нами тайно управляют пришельцы?

— А как же ты думал? — усмехнулся полицейский. — У самих-то ума не слишком много только и делаем что размножаемся да убиваем друг друга. Собственно пришельцы так развлекаются, стравливая нас и делая ставки. Мы для них что-то типа смеси зоопарка с ипподромом. Чёрт… таки сболтнул лишнего…

Вытащив из кобуры служебный пистолет, Гопстопов быстро передёрнул затвор и очень грустно посмотрел на Муху.

— Давай, что ли прощаться… если честно, то буду по тебе иногда сильно скучать…

— Эй, Антон, ты чего? — испугался парень. — Вальнуть меня решил?

— Ладно, живи пока, одноклеточное, — с огромным трудом победив внутри себя хладнокровного расчётливого убийцу, участковый с явным сожалением спрятал оружие обратно в кобуру. — Живи, но только не размножайся. Плодить таких недоумков как ты только многострадальное небо зря коптить.

Подойдя к массивному железному люку в дальнем конце ангара полицейский, постучал по ржавой крышке каблуком ботинка. Люк тут же открылся.

— Чего вам надо? — спросила забавная рожа очень похожая на пресловутого Хранителя Склепа из знаменитых киношных баек.

— Да вот клиента на страшный суд привёл, — ответил участковый.

Забавное существо брезгливо поморщилось:

— Все страшные суды сейчас сильно загружены. Гражданский борт вот недавно грохнулся с сорока восемью папскими легатами. Их сразу же в ад забрали, быстро просмотрев списки прижизненных деяний.

— Черти уже и в Ватикане, — сокрушённо покачал головой Гопстопов. — Дожили… войны, однополые браки, легализация наркотиков, торговля человеческими органами… Что только дальше-то будет?

— Что будет? — удивлённо взметнул густые брови Хранитель Склепа. — Конец Света будет, ясное дело.

— И скоро?

— Да вот на днях. Точно тебе говорю. Я вот только вчера гороскоп свежий смотрел.

— Короче это особо опасный преступник, — полицейский небрежно ткнул пальцем в Муху с огромным интересом слушающего занимательный разговор. — Наркоман и серийный убийца.

— Чего? — тут же возмутился Муха. — Это я-то убийца? Ох, Антоша, ответишь ты за свои слова перед метал братвой, ох и ответишь.

— Ладно, шут с вами, — кивнул Хранитель Склепа, — заходите…

* * *

Внутри непонятного подземелья было очень душно и жарко, словно в котельной атомного ледокола. Служебная куртка под мышками у слегка полноватого участкового сразу же потемнела. В многочисленных мрачных коридорах выкрашенных болотной казённой краской преобладал преимущественно красный электрический цвет.

— Зал заседаний там, — сообщил угрюмый гоблин в чёрной футболке с портретом Эрнесто Че Гевары. — Ваше дело будет рассматриваться под номером 38729.

Гопстопов кивнул и, расстегнув ворот рубашки, поволок брыкающегося Муху к окованным железом непонятным дверям. Дверей было две. На одной блестящая табличка гласила: «Справедливый суд», а на второй было криво от руки написано чёрным фломастером «Несправедливый суд».

Полицейский немного подумал и потянул на себя ту дверь, которая была к нему поближе.

— Эй!!! — заорал Муха. — Ты что это за беспредел творишь, а как же справедливость?

— Будет тебе сейчас божья справедливость, — зло процедил Гопстопов и за шиворот поволок задержанного в помещение суда. — По самые гланды!

Попав в судебный зал, Муха с удивлением отметил, что вторая дверь также вела в него. Таким образом, в какую из них заходить, особого значения не имело.

В достаточно привычного вида казённом помещении как раз слушалось дело под номером 38728. За судейской трибуной можно было разобрать только гигантские ступни титанических судей в чёрных лакированных ботинках. Всё остальное терялось где-то в клубящемся вместо потолка густом молочном тумане.

Невозмутимые исполины безразлично взирали на маленького, нелепо копошащегося где-то внизу под ними подсудимого, подчёркивая своими размерами его жалкое смертное ничтожество.

— Не крал я права на название группы, ну не крал же, — кричал круглолицый молодой человек, сжимая под мышкой плетёную корзину со свежими даже слегка дымящимися беляшами. — Здоровьем Тобиаса Заммета клянусь, ну не крал я.

— Защита, — прогремело откуда-то из заоблачной выси и стены зала мощно содрогнулись. — Что вы можете сказать в поддержку обвиняемого?

Толстый пожилой человек в неопрятном фраке и с залепленным грязным пластырем лбом резко встал со стула:

— Обвиняемый не виновен, ибо часто спал в ванной наполненной беляшами, — хриплым голосом сказал он, после чего устало плюхнулся обратно на стул.

Повисла зловещая пауза. Судьи, судя по всему, усиленно совещались. Затем раздался звук падающего на наковальню молота и громовой голос торжественно протрубил:

— Подсудимый признан невиновным.

Круглолицый парень на скамье подсудимых, радостно заголосил, подбрасывая в воздух свою корзину.

Однако звук опускающегося на наковальню молота вдруг повторился.

— Факт кражи названия метал группы «Эпидемия» недоказуем, — торжественно прогремело сверху, — тем не менее, подсудимый всё равно приговаривается к двухсотлетнему заключению в пятом круге ада за издевательства над меломанами при выпуске своих гнусных пауэр метал альбомов. Приговор исполнить немедленно!

Бедный, так бурно только что радующийся парень, даже не успел ничего толком сообразить, потому что скамья подсудимых вместе с ним уже провалилась куда-то вниз, объятая языками красного адского пламени.

— Следующий! — грозно объявили судьи. — Слушается дело № 38729, серийного убийцы-наркомана.

— А-а-а-а, — закричал Муха, но участковый, страшно кряхтя и потея, уже поволок его к вернувшейся из зловонных глубин ада скамьеподсудимых.

Скамья коптила и сильно дымилась.

Приковав задержанного наручниками к быстро остывшей скамье, Гопстопов важно уселся на стул рядом с адвокатом защиты.

— Что вы можете сказать в своё оправдание? — прогремели судьи из своих небесных чертогов.

— Я не понимаю, в чём я виноват? — гневно заявил Муха. — Я не нарушал закон. Никогда!

Адвокат начал рыться в большой чёрной папке с изображением оскалившегося черепа. Часть листков упала на пол и тут же запылала синим пламенем, но толстяк во фраке этого, кажется, даже не заметил.

— Подсудимый, вас обвиняют в выращивании, хранении и распространении наркотиков, а также в их употреблении, и в убийстве музыканта Криса Корнелла в состоянии аффекта.

— Что? — не выдержал Муха. — Да он же сам повесился, все это знают!

Адвокат снова заглянул в свои бумажки.

— Тут всё чётко написано, — пожал он плечами, — а раз чётко написано, значит, так оно и есть. Убил в состоянии аффекта.

— Это, интересно, когда? — взревел подсудимый. — И за каким таким хреном?

— Попросим привести свидетеля, — прогремели судьи.

— Да что же это такое? — отчаянно взвыл Муха. — Вы все чёртовы психи! Какой на фиг Крис Корнелл? Не убивал я никаких музыкантов!!!

— Подсудимый, успокойтесь, — пророкотали судьи. — Не усугубляйте своё незавидное положение.

— В зал вызывается свидетель, — торжественно произнёс адвокат. — Рок-певица Кортни Лав…

— А-а-а-а, помогите, — истошно заорал Муха, — мама…

* * *

— Ты чего это так орёшь, дефективный? — раздражённо спросил кто-то бесцеремонно вторгаясь в только начавший как следует раскручиваться сюрреалистический кошмар.

Муха открыл глаза.

— Просыпайся, чучело болотное!

У грязной лужи стоял ухмыляющийся гном Бонч-Бруевич, и громко сопя всасывал ноздрями дорожку белого порошка аккуратно насыпанного на левый кулак.

— Ишь ты как разорался, до чего же людей конопля иногда доводит.

— Это был сон что ли? — булькнул в луже пришедший в себя Муха. — Это был всего лишь долбанный сон?

Вскочив на ноги парень принялся с матами отряхивать свою испачканную одежду.

— Но погоди… — вовремя спохватился Муха. — А где же Вадик? И где наш харлей?

— Твой друг героически вызвал огонь на себя, — ответил Бонч-Бруевич. — Увёл злобного мента за собой. Надеюсь, оторвался от него, ибо без нас с тобой мотоцикл явно стал слегка полегче. Ты когда в эту лужу красиво улетел, я подумал-подумал и тоже с харлея следом спрыгнул. Уж очень мне не хотелось попасть в какое-нибудь местное СИЗО. Я эти приятные места очень хорошо в бытностью свою молодым изучил. Даже на каторге Мордора побывал. Киркой там хорошо так поработал. Уран добывали… М-да, было время… очень непростое.

— Эх, Вадик-Вадик, — сокрушённо покачал головой Муха. — Нашёл время когда геройствовать…

— Ну а шо такого? — осклабился гном. — Как говорят у нас в Хайфе: в беде нога таки не хромает. Твой друг молодец. Спас нас можно сказать от сумы и от тюрьмы… пока что…

— И что нам теперь делать?

— Ну за тебя сказать ничего путного таки не могу, — важно заявил гном. — Но лично я собираюсь сгонять в ближайший город и хорошенько там поработать над своим внешним видом. Ведь на меня открыта нешуточная охота, стало быть надо кардинально сменить внешность и стиль. Все эти футболки Cradle of Filth штука, конечно, крутая, но они очень здорово демаскируют меня на открытой местности.

— Какой к фуям город? — возмутился Муха. — Мы ведь в пустыне Мохаве!

— Были в пустыне, — хохотнул Бонч-Бруевич. — Да сплыли. Оглянись по сторонам, дружище. Старая локация благополучно сменилась.

И в самом деле никакой пустыни вокруг уже не было. Хотя в предрассветных сумерках это оказалось довольно сложно сходу понять. По обеим сторонам пыльной дороги простиралось бескрайнее кукурузное поле и где-то совсем уж далеко виднелись остроконечные крыши непонятного средневекового замка.

— Стало быть мы вернулись в королевство короля Вольдемара? — спросил Муха вытряхивая из правого кроссовка набившиеся туда при падении с мотоцикла мелкие камешки.

— Может и вернулись, — пробурчал гном, — а может и нет. Может это то королевство, а может и какое другое. Здесь ни в чём нельзя быть уверенным точно. В общем… ты как хочешь, а я вызываю такси…

— А что так можно? — слегка опешил Муха.

— Можно! Да ещё и не так можно, а ещё и по-разному всякому.

И выудив из кармана джинсового жилета смартфон Бонч-Бруевич тут же набрал какой-то номер.

— Куда ко мне ехать? Мля… — гном растеряно огляделся. — Да тут какое-то кукурузное поле и вроде как замок вдалеке. Что? Какого цвета на том замке черепица? Щаз гляну… Вроде розовая. Ага? Таки знаете это место. Пункт назначения? Да в ближайший тату салон. Да, в самый ближайший. По фиг, в какой именно. Сколько будет стоить? СКОЛЬКО? Да вы там все охренели! Куда мне пойти… стоп. Ладно. Я согласен. Приезжайте.

И Бонч-Бруевич спрятал смартфон.

— Сейчас будут. Ну у них и цены… просто конские. Но я очень неплохо на том концерте подзаработал, так что золотишко в тайных закромах пока ещё есть, хе-хе… Да… это… слышь, парень, если хочешь, то можешь поехать вместе со мной!

— В тату салон? — грустно спросил Муха.

— Ну да!

— Давай. Уговорил. Мне всё равно деваться без Вадика некуда.

— Да найдётся твой друг, не грусти. Вот нутром чую, что найдётся. Вы же как два китайских магнита на холодильнике. Всегда вместе.

С грохотом и шумом прикатило такси, дымя и тарахтя на всю округу. Странный тарантас не поддавался никаким описаниям. Кажется это был какой-то жутко мутировавший «запорожец», хотя утверждать об этом категорично Муха бы точно не рискнул.

Да что там тарантас… водитель такси оказался ещё колоритней.

— Лемми, собака ты этакая, а ну дай пять! — тут же потребовал гном, подскакивая к остановившейся машине.

— Держи букет костей, дворф-переросток! — и Бонч-Бруевич с таксистом обменялись крепким рукопожатиями.

Техасский стетсон в черном цвете (с литой кокардой из серебра изображавшей перекрещённые сабли и череп), толстые усы плавно переходящие в густые бакенбарды, две крупные бородавки на нижней части левой щеки…

— Лемми Килмистер!!! — с придыханием выдал Муха, поспешно забираясь с такси. — В такой компании я готов ехать аж до самого ада…

— До ада не обещаю, — ответил Лемми, ожидая пока на сидение рядом с ним заберётся коротконогий гном. — Слишком далеко. У меня столько бензина просто нет. А вот до ближайшего тату салона подброшу… как вы и просили…

И запихнув в старенькую магнитолу аудиокассету, Килмистер утопил указательным пальцем клавишу «плей».

Салон такси тут же наполнили чарующие звуки легендарного хита Motörhead "Ace of Spades".

— Поехали! — и тарантас бодро рванул с места, оставляя за собою дымный чёрных хвост.

* * *

За всё время колоритной поездки с ними случилось только одно досадное происшествие, когда из густых зарослей кукурузы на дорогу вдруг ломанулись какие-то очень странные детки вооруженные серпами и косами.

Лемми громко выругался и под гремящую в салоне «Hellraiser» ловко выкрутил руль, чудом избежав дорожного инцидента с кучей задавленных детских трупов. Но странные детки не остались в долгу, вонзив в заднее стекло промчавшегося мимо тарантаса блестящий зазубренный серп. Так они дальше и ехали с торчащим сзади в стекле сельскохозяйственным орудием, к которому определённо не хватало хорошего цельнометаллического молота.

— Вот же сучье отродье, — продолжал ругаться Килмистер. — Развелось в полях непонятно что. Чего они дома за компьютерами не сидят в World of Warcraft не режутся? Потерянное поколение, блин… Жертвы в муках догнивающего капитализма… Ещё великий Карл Маркс сказал что капитализм в своём хищническом существовании абсолютно конечен… и когда он погибнет, то утащит в ад за собой и весь нормальный мир…

«А это точно Лемми Килмистер?» — с сомнением подумал Муха, но вслух ничего не сказал.

А Лемми тем временем выдал крылатую цитату:

— Капитал — это зловещий вурдалак, который, как упырь, оживает лишь тогда, когда всасывает живой труд, и живет он тем полнее, чем больше живого труда он поглощает…

— Карл Маркс! — знающе кивнул Бонч-Бруевич. — «Капитал». Том первый. Глава восьмая «Рабочий День».

— Сечёшь, кент! — похвалил гнома Килмистер. — Наш человек! В доску.

— А то! — надулся от собственной значимости гном и с вызовом посмотрел на Муху.

А такси тем временем въехало в небольшой симпатичный фэнтези городок с аккуратными пряничными домиками и улыбчивыми бредущими по своим делам крестьянами, щеголяющими дурацкими зелёными штанами с белыми подтяжками.

— Приехали! — радостно сообщил Лемми, поворачиваясь к своим пассажирам. — С вас три золотых.

— Ох, много… — покачал головой Бонч-Бруевич, отсчитывая из кожаного мешочка три блестящие монеты.

— Но зато какой у вас был водитель! — возразил Килмистер. — И какое отличное музло играло во время всей поездки…

— А дать автограф слабо? — предложил гном, подставляя таксисту левый бицепс.

— Без проблем! — ответил Лемми. — За ещё три золотых монеты подпишу даже твою старую гномью задницу.

— Эх, многовато… — разочаровано цыкнул зубом Бонч-Бруевич. — Не потяну…

— Ну как желаешь! — и, забрав оплату, Килмистер ударил кулаком по таксометру, обнуляя накрутившиеся за время короткого заезда цифры. — Вон ваш тату салон. На противоположной стороне улицы. Хорошего дня!

— И тебе того же… — отозвался гном выбираясь из машины.

Муха вышел из такси следом и тут же сильно закашлялся от удушливого выхлопа рванувшего с места тарантаса.

— С ветерком прокатились, — Бонч-Бруевич задумчиво рассматривал вывеску тату салона под названием «Эдвард руки-ножницы и Суини Тодд».

Муха тоже прочёл вывеску и сразу же бескомпромиссно заявил:

— Э… нет, братец, вовнутрь я точно не пойду. Подожду тебя лучше здесь на свежем воздухе. Вот на тыкве у почтового ящика посижу. Смотри, какая здоровая!

— Ну давай, сиди… — ответил гном с сомнением взвешивая в руке мешочек с золотом. — А я пока марафет наведу. Надеюсь оставшегося золота мне на это благое дело как раз хватит…

Заявив сие Бонч-Бруевич быстро перебежал на противоположную сторону улицы и, поднявшись по крыльцу, канул за мелодично звякнувшей колокольчиком дверью тату салона.

Муха же скучающе сидел на пружинящей под задницей мягкой тыкве, с интересом рассматривая прохожих.

В целом смотреть было особо не на что хотя колоритный бородатый дед в запряжённой ослом повозке полной разноцветных ракет для фейерверка ему очень понравился. В серой нелепой робе и такой же нелепой серой остроконечной шляпе дед медленно ехал через город, дымя старомодной трубкой с очень длинным мундштуком.

Проезжая мимо Мухи старик неожиданно к нему повернулся и, хитро подмигнув, коротко бросил:

— Колечко не потеряй, придурок…

— Вы это мне? — вскочив с тыквы, прокричал ему вслед Муха, но странный незнакомец ему не ответил.

— Наверное, показалось! — вслух произнёс парень, с трудом припоминая когда в последний раз он выкуривал любимый косяк.

По всему выходило что довольно давно.

Где-то примерно часа через два из тату салона вышел Бонч-Бруевич. Точнее то, что это был именно Бонч-Бруевич, Муха понял не сразу

— Ну как? — ещё от крыльца закричал гном. — Впечатляет?

— Полный отпад! — честно признался Муха, резко вскакивая на ноги, но не удержал равновесие и тут же сел обратно да ещё и мимо тыквы.

Нелепо задрав к небу длинные ноги, парень повалился за низенький плетёный забор в густые лопухи.

Гном же громко расхохотался, хватаясь за толстый живот:

— Ну на такой эффект я как раз и рассчитывал! Теперь меня не то что киллеры, даже родная мать Бертомба Волосатая ни за что не узнает…

Апгрейд вышел просто колоссальным. Борода умело уложена, подстрижена и выкрашена в угольно чёрный цвет. Голова обрита на лысо за исключением пространства по самому центру, где волосы были оставлены и увеличены в объёме. Именно такую причёску носил знаменитый вокалист шведской группы Sabaton Йоаким Броден.

Поверх кожаного чёрного жилета на блестящей змейке шла коричневая перевязь с медной пряжкой. Сверху на жилет была надета стильная чёрная куртка-косуха с кучей рокерских блях и нашивок.

На левой руке крутой напульсник с изображением черепа саблезубого мамонта — эмблемы группы Motörhead — Snaggletooth. На этой же руке была надета и чёрная перчатка с обрезанными пальцами. На правой же перчатке не было. В правой руке Бонч-Бруевич сжимал тяжёлый боевой топор с оплетённой коричневой кожей рукояткой и с лезвием украшенным логотипами любимых метал групп (Cradle of Filth, Dimmu Borgir, Summoning).

— А вот это хороший подарочек для всех моих будущих и текущих хейтеров! — потрясая над головой топором, сообщил гном. — Надеюсь, что он побывает в заднице у каждого из них!

— Какие грандиозные планы! — восхитился Муха, выбираясь из густых лопухов в которые он так опрометчиво упал. — А татуху поверх автографа Аббата ты набил?

— Конечно, набил! — подтвердил Бонч-Бруевич, закатывая правый рукав косухи. — Вот! Как и обещал…

— Ну это просто супер ништяковый ништяк! — присвистнул Муха и оглушительно захлопал в ладоши.

Глава 13 Дети кукурузы и свет в конце туннеля

Покинув симпатичный городок с не менее симпатичным тату салоном горе — путешественники снова оказались на асфальтированной дороге по обе стороны от которой колосились золотистые хлебные поля.

— Может снова такси вызовем? — предложил Муха.

— Ага, щаз, — огрызнулся Бонч-Бруевич. — С их ценами я лучше до конца своей жизни пешком буду ходить. Да и куда нам ехать? Я вот ума не приложу куда мне теперь податься. Но однозначно на одном месте мне долго задерживаться нельзя. Охотники не дремлют.

— Так ты же вроде как изменил свою внешность?

— В том то и дело что вроде как… стопроцентной гарантии это не даёт. Кроме того скорее всего они пеленгуют меня по смартфону…

— Нифигасе! Так выкинь его к чёртовой матери и всех дел…

— Ага! Выкинь! Он денег стоит и немалых. Кроме того без смартфона я как без рук. Где музло любимое слушать буду, ты подумал? У меня там шикарная мп-3 коллекция. Так просто я с ней не расстанусь.

— Третий Круг Ада, — вслух прочёл Муха покосившийся старый дорожный указатель. — Ну и где же здесь этот самый круг? На самом поле?

— А точно! — оживился гном. — Круги на полях! Их же делают свихнувшиеся уфологии и фанаты сериала «Икс файлы». Вот и этот самый круг наверняка где-то здесь недалеко аккуратно выстрижен. Я сам такие когда-то в молодости делал. Привязываешь к ручке косы верёвку и раскручиваешь её по кругу, срезая всё вокруг. Примерно с третьего раза я наловчился, вращаясь как адский волчок. В глазах потом мультики бегали…

— Пойдем, что ли поищем эти круги? — предложил Муха.

— Нет, — Бонч-Бруевич приложил к правому уху ладонь. — Ты поздно предложил… что-то к нам едет. Если это ваш Хэлфорд, то я лучше затеряюсь в колосьях. Не переношу его гейскую, наглую, бородатую рожу…

Муха тоже услышал приближающееся гудение:

— Это не мотоцикл, это машина, — знающе сообщил он.

На горизонте возник чёрный шестисотый «Мерс», который стремительно приближался.

— Классная тачка! — завистливо прицокнул языком гном. — Мне бы такую… сгонял бы на ней в Мордор и толкнул местным в три дорога. Они за такого мерина точно бы не поскупились…

— Кажется я знаю кто это едет… — Муха поднял вверх правую руку голосуя.

Мерседес плавно затормозил рядом с колоритной парой халявных автостопщиков.

— Привет вам, честные фраера, — сказал высунувшийся в открытое окно машины бритоголовый браток в малиновом пиджаке. — Что, снова вас подкинуть?

— Ну разумеется, — обрадовался Муха. — Прокатимся с ветерком…

— А где твой друг? Мутировал в гнома?

— Да нет, — рассмеялся Муха. — Укатил по делам, но обещал вернуться. А гном это наш давний кореш, свой пацан в доску.

— А то! — усмехнулся в напомаженные усы Бонч-Бруевич и поправляя висящий за спиной топорик.

— Окей, залезайте! — владелец «Мерса» кивнул на заднее сидение. — Только обивку мне там мне не испачкайте, а то вид у вас, как после хорошей пьянки.

Пассажиры забрались в машину и Мерседес рванул с места.

— А у меня бяда, — грустно сообщил браток, врубая в салоне «Heart of Gold» от неподражаемого U.D.O.

— А в чём дело? — удивился Муха. — В прошлый раз, вроде, всё тип-топ было.

— Так то ж в прошлый раз, — возразил браток. — Короче, заколебали меня козлы местные, ни в ад, ни в рай брать не хотят. Я ведь, дурак, и там, и там на лапу дал, а бабок в итоге не хватило, чтобы двинуться по бюрократической цепочке дальше. Из Чистилища меня выгоняют, мол, после последней воровской разборки в Питере мест у них нет. В аду чертям отстегнул и они мне быстренько направление наверх выписали, а наверху этот, как его… некий Ридван у ворот сидит, щёки надул и права качает. Так, мол, и так, хочешь на небесах жировать, отстёгивай, барыга, пять кусков зеленью, а бабок то больше нетути.

— И что же ты теперь станешь делать? — спросил гном, поглаживая бороду. — Походу попал ты круто так…

— Да возвращаться теперь буду, — ответил браток, — а что ещё мне прикажешь делать? То-то знакомые удивятся, увидев меня живого и невредимого.

— То есть как это возвращаться? — не понял Муха. — Куда?

— Тю, ты чудной, — удивился владелец «Мерса», — понятно куда, в мир живых, откуда сюда и попал.

— А что так можно? — привстал на сидении Муха. — Вернуться?

— Конечно, — усмехнулся браток, — а вы думаете, я куда сейчас как раз еду? Ты то сам, откуда будешь?

— Из Мурома я, Владимирская область, — ответил парень.

— Ух ты, — восхитился владелец «Мерса», — так значит мы с тобой земляки. Вот это да…

За очередным поворотом машину внезапно остановил передвижной полицейский блокпост. Одетый в бронежилет и чёрную балаклаву гаишник с болтающимся на груди автоматом не спеша подошёл к затормозившему «Мерсу».

— Далеко собрались? — спросил он ухмыляющегося братка.

— Да вот в мир живых возвращаемся, — спокойно ответил тот.

— Ваша виза в мир живых? — потребовал гаишник.

Браток полез в бардачок и показал полицейскому чёрный жетон с тисненой перевёрнутой пятиконечной звездой.

Гаишник кивнул.

— А визы ваших друзей?

Гном с Мухой тревожно переглянулись.

— А нет у них виз, — ответил браток, — они ещё не умерли.

— Пожалуйста, выйдите из машины, — приказал гаишник пассажирам, и когда те выполнили его просьбу, снова повернулся к братку. — А вас, гражданин, я больше не задерживаю. Вы свободны!

Браток пожал крутыми плечами и, вдавив педаль газа, резко рванул с места.

— Ну что, металлисты недоделанные, отбегались? — спросил из-за спины чей-то до боли знакомый насмешливый голос.

Бонч-Бруевич с Мухой обернулись.

На дороге стоял жёлтый полицейский бобик, рядом с которым во весь свой полный золотых коронок рот, улыбался участковый Антон Гопстопов.

* * *

Бежать было решительно некуда. Слева клонились на ветру заросли густой кукурузы, справа угрожали лёгким туманом зловонные болота и темнели зловещие камыши. Кивнув участковому, гаишник погрузился в бело-синюю «Теслу» и укатил себе восвояси следом за исчезнувшем вдали «Мерседесом».

— Я вот всё думал пока вас ловил, что я с вами пойманными сделаю, — не спеша разглагольствовал Гопстопов. — Скормлю голодным львам как христианских великомучеников или подвешу вниз головой на старой осине как Бенито Муссолини. И вот я вас поймал, а воображение словно отшибло, ничего путного в голову не приходит.

— А может ты нас просто отпустишь? — предложил Бонч-Бруевич. — И мозг тогда парить ненужно.

— Кстати, а где Вадик? — гневно вскричал Муха, наконец справившись с расшалившимися при виде ненавистного врага нервами. — Куда ты его дел душегуб в форме?

— Сбежал твой Вадик! — огрызнулся полицейский. — Не смог я его тогда догнать… слишком сильно я разогнался… и где он сейчас валандается, не знаю…

— Я вообще ко всей этой криминальной истории никакого отношения не имею! — склочно заявил Бонч-Бруевич. — Каким я здесь боком?

— Ты злостный наркоторговец! — гаркнул участковый. — На тебя ориентировки разосланы по всем честным землям. Кокс на концертах толкал, контрабандой промышлял. Организовал наркопритон для несовершеннолетних эльфов. Состоял в банде уличных босяков грабителей. Бобровые шапки с ПК бояр срывали. Было ведь?

— Было! — кивнул гном. — Но всё это давно в далёком прошлом…

— Сдай своё оружие! — потребовал полицейский.

— Какое такое оружие? — совершенно невинным образом поинтересовался Бонч-Бруевич.

— То, что у тебя за спиной висит. Топор представительного класса!

— А это вовсе не оружие, — нагло заявил гном, словно сытый кот щурясь на солнце. — Это массажер для спины! Хочешь я тебе им хребет сейчас как следует помассажирую?

Гопстопов потянулся к кобуре.

Ситуация резко накалилась.

Бонч-Бруевич нагло смотрел на представителя закона и даже в ус не дул. Страха перед грозным участковым у него не было.

— Ну давай, брат, как в итальянском вестерне, — добродушно произнёс гном. — Кто из нас быстрее? Соревнуемся?

Полицейский побагровел и, расстегнув кобуру, выхватил оттуда большой малосольный огурец.

— А вот и закуска подоспела! — хохотнул Бонч-Бруевич и, ловко снимая из-за спины топор, ударил тупым концом лезвия полицейского прямо в лоб.

Участковый грузно осел на шоссе.

— Мой топор получил своё первое боевое крещение! — торжественно прокричал гном, потрясая над головою оружием. — Какой славный удачный день…

И Бонч-Бруевич хорошо поставленным басом эпично пропел:

— Из-за леса из-за гор показал мужик топор и не просто показал, к длинной палке привязал…

— Сектор Газа, — тут же определил Муха. — Частушки. Отцензуренная версия. Короче сматываться нам отсюда надо да поскорее… благо транспорт у нас уже есть, хотя и полицейский.

— Ты что сдурел? — спросил гном перестав петь. — Ты что, машину водить умеешь?

— Умею, — дерзко ответил Муха, забираясь на водительское сидение жёлтого бобика. — Восемь раз на права сдавал, но так и не сдал.

Очумело глядя на Муху, Бонч-Бруевич всё-таки тоже забрался в машину.

— Ну смотри мне Спиди-гонщик! — мрачно предупредил он. — Если что пойдёт не так, то мой верный топор сразу же попробует на вкус твою тощую задницу. Предупреждаю заранее — он уже вошёл в раж.

Нащупав ключ в зажигании, Муха резко повернул его. Бобик вздрогнул, недовольно заурчал и вдруг самовольно поехал прямо на лежащего в отключке на дороге Гопстопова.

— Поворачивай!!! — закричал гном, ударив кулаком по приборной доске. — Идиот, ты его сейчас задавишь.

Муха повернул. Переднее колесо бобика прошло в сантиметре от головы участкового.

— Ура! — Муха радостно крутил баранку. — Поехали…

Бонч-Бруевич скептически покачал головой, но от дальнейших комментариев воздержался.

* * *

Когда беглецы увидели стоящий поперёк дороги чёрный шестисотый «мерин», то сильно удивились, а затем даже слегка обеспокоились. «Мерс» стоял не на своих родных колёсах, а на подложенных под голые оси красных кирпичах. Короче, сразу было ясно, что машину недавно вероломно «раздели».

Остановив полицейский бобик, Муха выскочил на шоссе и, обойдя «Мерс» кругом увидел лежащего «в позе Анны Карениной на рельсах», абсолютно голого братка. Мужик был явно без сознания, хотя больше всего своим видом напоминал мирно спящего херувима.

Муха заглянул в салон «Мерседеса».

— Так и есть, — крикнул он гному, — магнитолу тоже спёрли вместе со всеми аудиокассетами U.D.O. и Accept.

— Ух ты юхты, — простонал браток.

— Что? — не понял Муха, подойдя к распростёртому на асфальте телу. — Ты что-то сказал?

— У-у-ур, — повторил президент банка «Титаник». — Урою гадов.

— Кого? — Муха затряс братка за широкие плечи. — Очнись, кореш.

Браток открыл правый налитый кровью глаз и недоумённо уставился на Муху.

— А так это ты, — хрипло сказал он. — Заказали меня, урки позорные. Даже здесь, суки, достали. Ржавой трубой по башке врезали. Как до сих пор жив сам не знаю.

— Кто заказал? — спросил Муха. — Зачем?

— Да Тамбовские, понятное дело, — ответил браток, — скучно, видно, им в Чистилище сидеть суда дожидаться. Завидно им, волкам позорным стало, что меня в мир живых отпустили. Эх, ног совсем не чувствую… боюсь хребет на фиг перебили…

— Ничего, — сказал Муха, беря братка за волосатые ноги, — мы тебе поможем, чем сможем. Эй, Бруевич, айда-ка сюда!

Мужик был тяжёлым, словно борец сумо перед началом соревнований басё в Токио. Кое-как дотащив его до полицейского бобика, кряхтящие от натуги гном с Мухой стали запихивать братка в кенгурятник.

— Эй, вы что? — заорал владелец ограбленного «Мерса». — Вы куда это меня, дебилы, пихаете? Так вы менты что ли?

— Да нет же, — крикнул Муха, — просто мы тачку эту недавно угнали, а в кабине ты не поместишься.

Успокоившись, браток принял вертикальное положение и сам без посторонней помощи, забрался в бобик. По всей видимости, травма спины у него была совсем незначительная.

— Ой, ё… — заорал он, выскакивая обратно, — там бомж какой-то вонючий сидит.

— Кто? — отстранив владельца «Мерса», Муха заглянул в клетку.

На обрезиненном полу у скамейки в совершенно непотребном виде, лежал абсолютно пьяный Аббат и время от времени тихонько порыкивал что-то на норвежском языке.

— Ни фига ж себе! — Муха провёл рукой по взмокшему лицу. — Значит Гопстопов и его задержал.

— А кто это? — спросил более-менее пришедший в себя браток, натягивая на себя найденную под водительским сидением полицейскую форму.

— Да знакомый наш один, — ответил Муха. — Ты его не бойся, он добрый, котиков любит и вообще сам няшка. Это он только на концертах и в буклетах своих дисков очень грозный. А так довольно прикольный мужик…

— Ну тогда ладно, — сказал браток надевая на бритую голову ментовскую фуражку. — Только я с ним в кенгурятнике всё равно не поеду, вот как хотите.

Подойдя к «Мерсу» и отперев багажник, браток извлёк из него помповый дробовик, и с сожалением посмотрев на бесполезную запаску, вернулся к бобику.

— Ментовскую тачку поведу я, — объявил он, — а вы, обдолбыши, вполне поместитесь на сидении рядом.

Опасливо посмотрев на помповик, путешественники согласно закивали…

Когда бобик тронулся, Муха не удержался и спросил:

— А кто всё-таки тебя на дороге-то обул?

Браток помрачнел, но всё же ответил:

— Да пацанва какая-то мелкая выбралась из кукурузы и шипы на шоссе поставила. Я, естественно, затормозил, а когда вылез с ними разобраться, огрели меня по голове ржавой трубой. Со спины. У меня звёзды в глазах тогда как взорвались. Настоящая сверхновая. Даже любимый мой спортивный костюм, блин, от Гуччи, сволочи, спёрли. Он в багажнике лежал… обидно.

— Да… — протянул Муха. — Хорошо хоть серпом по известному месту не съездили.

— А что могли? — удивился браток.

— Да ещё как! — подтвердил Бонч-Бруевич. — Тебе, приятель, считай ещё крупно повезло.

— Жаль, что сотового покрытия здесь нет, — посетовал браток, — труба не фурычит, а то хотя бы ремонтников вызвал машину забрать. Пропадёт ведь зазря даже без колёс… на запчасти, босота, растащат. Ну да ладно, из города им позвоню…

* * *

Астматически похрипывая, полицейский бобик летел вдоль серой ленты бесконечного шоссе. Ландшафт по обеим сторонам дороги в очередной раз медленно менялся. Болота и кукуруза куда-то исчезли, вместо них потянулись роскошные виноградные поля. Пару раз на дороге голосовали какие-то подозрительные личности: странный человек в космическом скафандре с тянувшимся за спиной раскрытым парашютом и некто в надвинутом на лицо жёлтом капюшоне с бензопилой в руках.

— Вот же лохи, — весело ржал браток. — Кто ж их подвозить то будет? Это ж надо, в мир живых на халяву собрались. Даже здесь от этих гнилых фраеров никакого спасу нету.

Муха с интересом рассматривал полицейскую форму, в которую был облачён владелец чёрного Мерседеса. Форма почему-то оказалась полковничьей и это притом, что Гопстопов был всего лишь разжалованным в постовые участковым, значит, ему она принадлежать никак не могла. Ещё одна неразрешимая загадка этого бредового мира.

Поля бурно растущих виноградников вскоре закончились. Их место занял высокий бетонный забор с колючей проволокой наверху.

— О, — хохотнул браток, — значит выход уже близко, почти доехали, держитесь, братва.

Бобик резко занесло. Ловко крутанув руль вправо, лихой водитель аккуратно объехал открытый канализационный люк, в котором маячила голова ремонтного рабочего в оранжевой каске. Машина поехала значительно быстрее, причем, судя по выражению лица братка, поехала сама по себе.

— Что за фигня? — владелец банка «Титаник» резко нажал на тормоза, но полицейский тарантас ему уже не подчинялся. — Попали, блин.

Бобик взревел и понёсся пуще прежнего.

— Вот это совсем жёсткий прикол, — браток постучал пальцем по спидометру, который уже давно зашкаливало.

В кузове машины что-то с грохотом перекатывалось.

— Бедный Аббат, — прошептал Муха, безумно таращась на дорогу, — по-моему, мы сейчас взлетим.

Но они не взлетели. Внезапно машина сбросила скорость и сама затормозила у высоких выкрашенных серебряной краской ворот, которыми заканчивалось, казавшееся поначалу бесконечным, шоссе.

Пассажиры проворно выскочили наружу.

— Ну и куда теперь? — спросил Муха, борясь с подступившей к горлу тошнотой. — У кого-то есть умные идеи?

— Есть, — подтвердил браток и, подойдя к железным воротам, настойчиво постучал в них кулаком.

Через минуту с обратной стороны послышался аналогичный стук.

— Во! — торжественно возвестил глава банка «Титаник». — Слыхали? Он там.

— Кто он? — не понял гном, опасливо глядя на странные ворота.

— Хранитель врат, — ответил, усмехаясь, браток и, достав из-за пазухи сто долларовую купюру, осторожно подсунул её под ворота.

Банкнота слегка дернулась и тут же исчезла, будто её всосал бесшумно работающий пылесос.

— Ты же, вроде, говорил, что у тебя совсем нет денег? — удивился Муха.

Владелец чёрного мерина лукаво ему подмигнул.

— Про запас на всякий пожарный у меня всегда мелочишка какая-нибудь да остаётся. Не кипешуйте, братва. Дома у меня столько бабок, что хватит моим потомкам по самый Судный день. Просто я, дурак, когда сюда попал, мало с собой налички взял, думал ненадолго в эту командировку отправился. Но не хватило, блин. Просчитался со сроками… и карманными вложениями.

Ворота тихо щёлкнули и с лёгким скрипом разошлись в стороны. За ними была яркая солнечная поляна, покрытая цветущими одуванчиками. Вдалеке виднелась опрятная белокаменная церквушка, а у столетнего дуба ржавел остов старого как дохлый тираннозавр, допотопного школьного автобуса.

Не веря своим глазам, Муха узнал в открывшемся за воротами пейзаже окраину родного Мурома.

Первым за ворота ступил браток и, утопая по колено в жёлтых одуванчиках, припустил прямо к дороге, где краснела на солнце облупленная телефонная будка.

Муха испуганно оглянулся, посмотрев на полицейский бобик.

— А как же Аббат? — хрипло спросил он. — Что ж мы его здесь одного бросим?

Бонч-Бруевич кивнул и, подбежав к машине, заглянул в кенгурятник. Аббата там не было. Вместо него на полу валялась пустая бутылка из под виски «Вольфбурн Морвен» с дурацким волком на этикетке.

— Ну, где Аббат? — нервно спросил Муха.

— Нету Аббата, — ответил задумчиво почесывающий макушку Бонч-Бруевич.

— Как это нету? — не врубился парень.

— Был и вышел весь…

— По-моему, этот новый мир какая-то очередная хитрая ловушка…

— Что?

— Говорю тебе, здесь что-то не так. У нас школьники отродясь на таких вот школьных автобусах не ездили. Он же явно американский…

Ворота, по-прежнему, были открыты.

А браток в форме полковника полиции, приветливо помахав рукой, уже звонил куда-то по телефону.

— Ладно, я пошёл, — сказал Муха, делая шаг за ворота. — Всё равно надо рискнуть… вдруг и в самом деле домой попаду…

— Стой… — закричал Бонч-Бруевич, но было поздно.

Окружающая реальность с хлопком свернулась.

Исчезли краски, тени, звуки и в следующую секунду гном и человек оказались на всё том же шоссе, но только холодной туманной ночью. Вдали тёмным пятном чернел странный город. Моросил противный дождик. Одежда мгновенно промокла. От неожиданного скачка реальности сковал шок, не позволяющий связно соображать.

— Где мы? — придя в себя первым, разлепил губы Муха. — Что это за город?

Бонч-Бруевич не ответил, воинственно сплюнув в сторону он молча побрёл вдоль шоссе…

Город был странным, каким-то заброшенным что ли. Совершенно нежилые дома, намертво заколоченные гнилыми досками тёмные тусклые окна, будто вплавленные в камень обугленные двери. Дрожа от холода, Муха дёргал многочисленные ручки, стучал в глухие ставни, но всё тщетно, их никто не слышал. Да и некому было слышать.

— Это долбанный Сайлент-Хилл! — наконец заявил он. — Я только что это понял. Теперь нам стопроцентно каюк. С гарантией.

Протяжно завыла сирена воздушной тревоги. Земля под ногами содрогнулась и из внезапно возникших трещин, повалил белый пар. По стенам домов побежала ржавая порча, вспыхивая огненными шипящими прожилками.

— Гляди-ка! — гном быстро снял из-за спины свой верный топорик. — Это ещё что за хтонь там из тумана лезет?

Муха посмотрел и весь обмер от страха. Спина под красной косухой мгновенно покрылась холодным потом. Сквозь клубящийся дым и туман медленно двигался чудовищный великан в кожаной юбке и с треугольной клеткой на голове. В правой руке великан с большим трудом волок исполинский тесак, оставляющий за собой на асфальте ворох белых искр.

— Пирамидоголовый!!! — хрипло закричал Муха.

— Да? Ну и что с того? — удивился Бонч-Бруевич. — Думаешь у него кровь не красного цвета?

— Не уверен что она у него вообще есть, — дрожащим голосом проговорил парень, дёргая наугад дверь ближайшего подъезда.

Дверь неожиданно поддалась, приоткрывшись с подвывающим скрипом. Из помещения повеяло затхлой сыростью.

— Скорее? — Муха рванул воинственно настроенного гнома за рукав кожаной куртки. — Надо бежать… Пирамидоголового нельзя убить, можно лишь от него спрятаться.

Пожав плечами Бонч-Бруевич вошёл в непонятный дом следом за Мухой. Внутри тянулся заставленный всевозможным хламом коридор, освещаемый подслеповатыми тусклыми лампочками. Чего здесь только не было… старые детские трёхколёсные велосипеды, ржавые тазы, пара инвалидных кресел, капельницы, поваленный набок стол для хирургических операций и сгоревший в незапамятные времена усилитель «Фендер».

Наконец с трудом пробравшись через весь этот мусор, гном и Муха остановились у очередной загадочной двери. На двери висела поясняющая металлическая табличка.

«Глюконавты», — было красиво выбито на ней, — «Продолжение крайне дурацкой истории».

— Что это значит? — спросил Муха, опасливо осматривая дверную ручку, выполненную в виде раскрывшей зубастую пасть летучей мыши.

Бонч-Бруевич пожал плечами, и решительно взявшись за ручку, потянул дверь на себя.

Яркий белый свет ударил по глазам, а затем раздался жуткий разрывающий барабанные перепонки рёв.

— Не стой на контактных рельсах, идиот! — рявкнул гном с силой потянув оглушённого происходящим парня куда-то в сторону.

Пышущая жаром, ярко освещенная непонятная махина промчалась буквально в сантиметре от всё ещё пребывающего в шоке Мухи.

— Что это было? — Муха сильно тёр кулаками слезящиеся глаза.

— Поезд метро! — раздражённо буркнул Бонч-Бруевич, выталкивая напарника на рельсы из стенной ниши, в которой им удалось спрятаться. — Это очень хороший для нас с тобой знак. Свет в конце туннеля. Хотя машинист поезда как всегда увидел двух застывших на рельсах с открытыми ртами тупых идиотов…

Глава 14 Станция Лотлориэн, Dimmu Borgir и Blind Guardian

— Ну а теперь лёгким аллюром! — скомандовал гном. — До ближайшей станции! На старт! Внимание! Марш!

И Бонч-Бруевич побежал, подавая наглядный пример.

— М-да, — скептически произнёс Муха, глядя на смешно перебирающего коротенькими ножками приятеля. — Давай-ка, братец, лучше садись мне на плечи. Так быстрее будет. А то дождёмся мы сейчас на свою беду очередной поезд и спасительной ниши на нашем пути в этот раз может не оказаться.

Отбежавший немного вперёд гном резко остановился:

— Что серьёзно? Повезёшь меня на своих плечах?

— Повезу, чего уж там! Давай, забирайся! — и парень присел на корточки. — Только ирокез мне не помни…

— Эх! — Бонч-Бруевич лихо оседлал Муху. — А ну поехали Буцефал красногривый…

— Воу, ты там полегче! — Муха с трудом встал на ноги, выпрямляясь. — Что ж ты такой тяжёлый?

— Так я же гном-металлист! — возразил Бонч-Бруевич. — По-другому и быть не может… Ну всё… давай… побежали… промежуток между поездами здесь может быть коротким… меньше трёх минут…

Муха побежал, ловко перескакивая через бетонные шпалы. Подземный туннель освещался довольно скудно, но этого света вполне хватало, чтобы не расшибить себе нос.

— Вижу какую-то станцию! — объявил гном, лупя Муху ладонью по лбу. — Ура!

— Да тиши ты, — огрызнулся парень. — Кажется поезд близко. Рельсы вибрируют.

— Тогда давай в галоп! — закричал Бонч-Бруевич и попытался пришпорить Муху каблуками сапог.

— Да не брыкайся же ты, кретина кусок…

Через минуту странная парочка выскочила из тёмного туннеля на подземную станцию.

— Лотлориэн! — прочёл гном золотые буквы на мраморной стене метрошного полустанка. — Вот это да…

Муха ловко подсадил своего временного наездника, помогая ему взобраться на перрон. Сам же парень воспользовался удобной железной лесенкой.

Ожидаемый поезд из туннеля так и не появился, что выглядело довольно странным.

А на самой станции было не протолпиться. Гудела разношерстная толпа. Ломились от всевозможных товаров деревянные лотки, ларьки и подносы. Пахло пряностями и дразнящими нос экзотическими благовониями. В толпе можно было заметить преимущественно представителей эльфов, хотя попадались и гномы и даже один очень злой орк, торгующий, судя по вывеске над его ларьком зубным эликсиром для свежести дыхания.

На выбравшихся из туннеля метро двух необычно одетых незнакомцев никто особого внимания не обращал.

— Надо бы с кем-нибудь переговорить по душам, — заявил Бонч-Бруевич, наматывая на палец длинный ус. — С кем-нибудь коммуникабельной наружности…

И гном решительно направился к ларьку торгующего зубными эликсирами орка.

— Очень плохой выбор! — запоздало крикнул ему вслед Муха и тут же чуть не был сбит с ног гоблином-рикшей тащившим в красной коляске пожилого спящего гнома.

— Что стал столбом, деревенщина! — завизжал гоблин и Муха поспешно отпрянул в сторону.

А Бонч-Бруевич тем временем уже был у ларька.

— Привет! — вполне дружелюбно сказал он и даже мило улыбнулся. — Что это у вас здесь происходит?

— Эликсир сперва купи! — прорычал орк, скаля жуткие белые клыки.

— А почём они у тебя?

— Отдам любой за пару медяков.

— А у меня только золотые монеты!

— Тогда бери эксклюзивное супер предложение для элитарных покупателей!

— А что это такое?

— Волшебный шампунь-эликсир «Патлы Элендиля» для быстрого роста волос. Ты вон почти лысый весь, как раз то, что тебе и надо…

— Ладно, — скрепя сердце согласился гном, выкладывая на прилавок маленькую золотую монетку. — Так уж и быть возьму…

— Только смотри на ладони не пролей! — строго предупредил орк, передавая покупателю маленький изящный флакончик со светящейся голубой жидкостью внутри. — А то решат что ты рукоблуд.

— Хорошо! Запомню! А теперь ответь мне на первый мой вопрос, раз я всё-таки купил у тебя эликсир.

— А что там был за вопрос? — поморщился орк. — Я его уже и не помню…

— Где мы находимся и что здесь происходит?

— А… ну это просто. Вы находитесь в метро на базарной станции в выходной базарный день.

— Так, а почему все под землёй-то сидят?

— Потому что снаружи ядерная война произошла и все укрылись в метро под землей.

— Врёшь?

— Своими клыками клянусь! — заверил гнома орк.

— Но как же так? Как такое вообще могло произойти? Кто кого жахнул?

— Да все друг друга! — расхохотался орк. — Эльфы лупанули ракетами по Мордору, а Мордор в ответ захерячил по Валинору. Вот и конец банальной истории…

— Обалдеть! — сказал Муха, подойдя поближе и с интересом прислушиваясь к весьма содержательному разговору. — Как же эльфы твоё присутствие на этой станции то терпят?

— Так после большого звездеца все друг с дружкой сразу примерились и забыли про былые обиды и разногласия, — развёл руками орк. — Вот что надо было сразу же давно сделать. Обменяться ядерными приветствиями чтобы, наконец, сплотить в единое целое давно враждующие народы. Гениальная эта штука сила объединяющего разрушительного атома.

— И не говори, чувак! — кивнул Бонч-Бруевич. — Великая деструктивная сила! Так, а что там на поверхности? Ядерная зима?

— Да кто ж его знает, — пожал плечами орк и подышав на ближайшую к нему бутылочку с эликсиром, стал любовно протирать её махровой тряпочкой. — Никто на поверхность не выходит. Боятся того, что могут там увидеть.

— А питаетесь вы здесь чем? — спросил Муха. — Основа вашего физического выживания на чём стоит?

— Сечёшь тему, человек! — орк лукаво подмигнул парню. — Глубоко копаешь. Подземное хозяйство давно здесь наладили… неприхотливые к свету растения, слепая живность в воде и на суше. Всё здесь есть. Не без чёрной магии конечно сельское хозяйство и животноводство восстановили, но тут дело такое… не было ведь иного выхода. Огонь даёт тепло. Подземная нефть и газ топливо. Вода из грунтовых источников в изобилии. Хотя может и радиоактивная… кто ж её проверял то. Но живём пока, как видишь. Не вымерли.

— Да, дела… — протянул Муха. — Я бы такой фэнтези романчик с удовольствием почитал вечерком под уютным торшером.

— А поезд следующий когда подойдёт? — поинтересовался гном пряча флакончик с «Патлами Элендиля» в карман курки-косухи.

— Какой ещё поезд? — удивился орк. — Поезда здесь давно не ходят ещё со времён войны…

— Да мы жевидели один… там, в туннеле… полчаса назад. Чуть нас не переехал.

— То поезд призрак, — орк взялся когтистой лапой за охранный амулет на шее в виде маленького металлического черепа. — Встретить его не к добру для вас. Внутри мёртвые пассажиры, которые заскочили под землю в самый последний момент, успев облучиться. А машинист в этом поезде сам лютый содомит Клайв Баркер.

— Ясненько, — разочаровано протянул Бонч-Бруевич. — А как же вы тогда между станциями-то перемещаетесь? Пешком что ли?

— Зачем пешком? Дрезины между станциями спокойно ходят. Вот следующая подойдёт буквально через несколько минут. Купите билеты в кассе и езжайте в своё удовольствие.

— Ещё один золотой разменяешь? — попросил гном.

— Могу только медяками!

— Давай хоть медяками…

Орк отсыпал горсть старых потёртых монет и тут же сграбастал вторую золотую монету, пробуя её на клык.

— Ух, хорошее у тебя золото, высшая проба…

— Другого не держим! — кичливо усмехнулся гном. — В общем покедова! Хорошей торговли!

— И вам, ребзя, не болеть…

* * *

В полукруглом окошке станционной кассы обнаруженной в стене слева от неработающего эскалатора маячила багровая физиономия гнома-кассира в тёмно-синей форме с золотыми эполетами.

— Куда едем? — довольно безразлично спросил он, с опаской поглядывая на зловещие нашивки на куртке Бонч-Бруевича с обложками американской трэш — метал группы Overkill.

— А куда можно? — гном позвенел зажатыми в кулаке медными монетами. — На поверхность с какой станции получится выйти?

— Самоубийцы?

— Типа того…

— Можно попробовать выйти со станции Мория.

— Опа, даже такая у вас есть?

— Конечно. Я вот на ней живу.

— Тогда давай-ка, брат, два билетика до Мории!

— Десять медяков!

— Держи!

Кассир выдал билеты (продолговатые похожие на домино костяные пластинки с непонятными надписями на чёрном наречии).

Бонч-Бруевич с очень важным видом отсчитал монеты.

— А станция Мордор у вас имеется? — поинтересовался он.

— А как же, — кивнул кассир. — Прямо над спящим вулканом. Жарко там у них. Кузни день и ночь горят. Говорят, хотят они снова войной пойти на станции занятые эльфами. Хотя если честно, я в это не особо-то и верю… но оружие ведь они для чего-то там куют?

— Может для экспансии на поверхность? — предположил Бонч-Бруевич.

— Да кто ж их знает, — пожал плечами кассир. — Лидер у них совсем свихнувшийся, Шаграт из Dimmu Borgir.

— Сам Стиан Торесен? — присвистнул Бонч-Бруевич. — Крутой мужик. И как это орки терпят над собой в лидерах человека?

— А они все фанаты его симфо блэк метал группы!

— Даже так… ну и дела…

На станции раздался звук звонящего колокола, звонко разнёсшийся над говором разношерстной толпы.

— Дрезина подходит! — торжественно объявил в своём окошке кассир. — А касса временно закрывается на обеденный перерыв.

И открыв большой красный дымящийся термос, вредный краснолицый гном резко задвинул створку на своём окошке, на которой был изображён скрученный из зелёных гоблинских пальцев кукиш.

— Видал! — Бонч-Бруевич кивнул на дерзкую картинку. — Юмористы хреновы… прячутся под землей как кроты, а чувство юмора у них всё ещё сохранилось. Вот у кого бы нам поучиться стойкости духа и железным нервам…

— Да ну его на фиг, такой опыт, — скривился Муха. — В ядерной войне нельзя выжить. Все эти романы про метро и прочий постап полный бред. Максимум через неделю останутся одни хладные трупы. Особенно при условии ядерной зимы. Никогда особо не любил эти книжные серии… вот Вадик те книги с удовольствием собирал. Эх, где он сейчас…

— Да гоняет на харлее по полям да весям в своё удовольствие, — Бонч-Бруевич ободряюще похлопал Муху по плечу. — Не ссы в компот, металлюга, прорвёмся…

Народ у перрона заметно оживился заглядывая в полумрак туннеля, откуда уже с гулом выезжала похожая на ёлочную гирлянду подземная дрезина.

Сходство с гирляндой ей придавали разноцветные электрические лампочки развешенные прямо по бортам. В движение дрезину приводили два могучих орка в оранжевых сигнальных жилетах, вовсю налегая на рычаг мускульного привода.

Когда дрезина остановилась, рабочие гномы принялись быстро сгружать с неё на перрон какие-то непонятные пухлые тюки. Высокий длинноволосый эльф в серебряном плаще меланхолично тыкал пальцем в светящийся планшет сверяя какие-то таблицы с полученным товаром.

Когда поклажа была благополучно выгружена на борт стали пускать пассажиров. В большинстве своём это были эльфы. Их в дрезину погрузилось шестеро ну и гном с Мухой, которые забрались на дрезину в самом конце, отдав эльфу с планшетом свои костяные жетоны.

Усевшись на обитые красной парчой скамейки, пассажиры принялись ждать скорого отбытия.

Бонч-Бруевич достал свой смартфон:

— Гляди, сигнал то здесь отлично ловит! Не иначе как чудеса местной чёрной магии… Так… посмотрим-посмотрим… дрезина. Ага! Вот оно что. Её изобрёл некий немецкий барон… Слушай, братан, а что это у вас там всё немцы изобретают? У самих что ли ума своего совсем нет?

— Ну так уж и немцы? — возразил Муха. — Просто там у них в Германии на одного гения десять тысяч идиотов приходится. Аккумулируют гениальность из своих пустых голов в одного супер индивидуума.

— Это же не твоя фраза…

— Не моя и что с того? Зато очень правильная.

На станции снова грянул колокол. Курившие всё это время в конце длинного перрона орки заняли свои места у массивного рычага. Дрезина вздрогнула и начала плавное движение в подземную неизвестность.

Тьма туннеля резко надвинулась, проглатывая примитивное средство передвижения, словно голодная гигантская анаконда. Но яркие лампочки-гирлянды делали своё дело, легко разгоняя мрак и придавая всему происходящему чарующую таинственность некоего интимного праздника.

Сидевший на самом носу дрезины эльф с планшетом в руках что-то коротко сказал рабочим оркам на чёрном наречии и те заработали мускулами значительно живее.

Обвитые змеями чёрного лоснящегося кабеля мрачные стены метрошного туннеля вызывали стойкое чувство панической клаустрофобии. Однако в лицо дул приятный тёплый сквозняк, приносящий с собой запах гудрона и горячего машинного масла.

Эльфы-пассажиры достали лютни и, подкрутив колки на грифах, грянули хором «Песню Барда» группы Blind Guardian.

Муха приободрился:

— Во! Правильное музло. Обожаю этих немцев.

— И снова немцы! — сокрушённо покачал головой Бонч-Бруевич. — В пауэр метале они тоже бесспорные лидеры. Да и убойная классическая триада Бах, Моцарт, Бетховен не даёт другим нациям-пигмеям никаких шансов.

— Моцарт был австрийцем! — напомнил Муха.

— Ну-да, ну-да, — гном сделал кислую рожу. — Слыхали. А как по мне так это всё те же немцы, вот только менее что ли воинственные… без постоянных эротических фантазий про экспансию и фольварки на чужих территориях.

— Следующая станция Рохан! — отвлекшись от своего планшета, объявил сидевший на носу дрезины эльф. — Поскольку у нас нет высаживающихся здесь пассажиров, мы пройдем её без остановки.

Орки немного сбросили скорость дрезины и тяжёлая ярко освещенная конструкция выкатилась на очередную станцию.

— А эти эльфы поют не хуже Ханси Кюрша! — воскликнул Муха, с изумлением осматривая проплывающий мимо перрон.

На перроне мирно паслись кони, пощипывая высокую густую траву. Чуть дальше тренировались с мечами какие-то мрачные длинноволосые воины. На проезжающую мимо дрезину они внимания не обратили и гигантский уроборос очередного туннеля жадно поглотил пассажиров.

Закончив исполнение довольно короткой «The Bard's Song», эльфы без паузы грянули «Lord of the Rings».

Муха аж подпрыгнул на месте и стал хлопать в ладоши в такт знаменитой песне.

— Да успокойся ты, бесноватый, — раздражённо рявкнул на него Бонч-Бруевич. — Это тебе не обрыганный метал клуб на окраине Мурома.

Муха перестал хлопать в ладоши и подумал, что неплохо было бы прямо сейчас столкнуть оборзевшего гнома прямо на пути в наглядных воспитательных целях.

— Следующая станция Харад! — объявил эльф-бортпроводник. — Мы снова проследуем без остановки.

Станция Харад встретила дрезину мелодичным красивым намазом. Людей на перроне было очень много и все стояли на коленях на маленьких зелёных ковриках и касались лбами пола. Это были смуглые чернявые воины мужчины в белых одеждах с изображением волнистой змеи.

— Кажется я увидел слона! — закричал Муха указывая рукой куда-то вдаль, но дрезина уже уходила в следующий туннель.

— Курить траву надо меньше! — съязвил Бонч-Бруевич. — Слона он увидел! Под землёй в метро. Петросян, блин…

— Станция Лес Фангорн! — минут через десять объявил бортпроводник как раз после того как эльфы отпели «Black Chamber». — Без остановки.

Перрон «Леса Фангорн» был полностью заплетён древесными ветвями, да так заплетён, что захоти пассажиры дрезины выйти, они бы не смогли пробраться через эту чащу даже на один несчастный метр.

Хаотичное переплетение ветвей обильно заросло зелёными листьями, которые тревожно шевелились на тёплом туннельном ветру.

— Куда-а-а-а… — неожиданно прогудело над самыми головами подземных путешественников и из густых зарослей выстрелила длинная древесная рука, ухватив дрезину за правый борт.

— Древобород, ты снова за своё? — гневно прокричал эльф с планшетом.

Отложив в сторону своё электронное устройство, ушастый начальник дрезины выудил из-за пазухи зажигалку и, чиркнув колесиком, поднёс её к ближайшей ветке.

Древесная рука мгновенно исчезла, отпустив рельсовую повозку и дрезина беспрепятственно прошла дальше.

Эльфы, было прервавшие свой концерт во время атаки живого дерева, снова продолжили играть, исполнив «Harvest of Sorrow».

— Ну знаете ли, — слегка перепуганный Бонч-Бруевич вытер взмокший лоб. — Да ну вас к балрогу с такими подземными приключениями. Если следующей станцией будет «Горы Эфель-Дуат» я на хрен сойду! Предупреждаю вас об этом заранее.

— Станция «Горы Эфель-Дуат» на красной ветке метро! — невозмутимо пояснил эльф-бортпроводник. — При схождении с дрезины деньги за проезд администрацией метро не возвращаются.

— Ну и порядки? — и насупившись гном демонстративно сложил на груди короткие руки, с большим презрением глядя на прочих пассажиров.

* * *

Туннель после станции «Лес Фангорн» оказался очень длинным. Дрезина уже ехала битых полчаса и не думая сбавлять свой ход.

— Уважаемые, а когда же мы достигнем станции «Мория»? — потеряв всякое терпение, громко поинтересовался Бонч-Бруевич.

Сводный оркестр эльфов-менестрелей даже прекратил играть балладу «The Eldar» с удивлением уставившись на возмущённо бурчащего гнома.

— До «Мории» самый длинный туннельный переход, — ответил бортпроводник. — Это всем известно. И самый опасный из всех. Наберитесь терпения. Если в пути не случится никаких неприятных эксцессов, то мы прибудем на вашу станцию где-то минут через двадцать.

— Неприятных эксцессов? — переспросил гном. — А какие неприятные эксцессы могут нас ещё поджидать?

Эльф не ответил, к чему-то чутко принюхиваясь. Остальные его собратья тоже заметно забеспокоились, проворно пряча свои инструменты в кожаные чехлы.

— Гарью пахнет! — встрепенулся Муха. — И сильно. Что это у вас в туннелях подгорело? Задницы у троллей?

— Всем надеть огнеупорные костюмы! — громко скомандовал эльф-бортпроводник, доставая из большого кованого сундука на носу дрезины пакеты с защитной одеждой.

Муха получил модель костюма для человека, Бонч-Бруевичу выдали маленький комплект для гномов.

— Какого чёрта… — бормотал Муха, натягивая на себя идиотские серебряные штаны. — Что происходит?

Через минуту все пассажиры дрезины, включая орков, были похожи на группу инопланетян-гуманоидов только что высадившихся с приземлившейся летающей тарелки. Тёмные тонированные щитки на похожих на вёдра шлемах скрывали встревоженные лица.

А туннель метро содрогнулся. Дрезина подпрыгнула на рельсах, но к счастью с них не сошла.

— Быстрее! — гаркнул эльф и орки заработали большим рычагом как безумные.

Туннель снова задрожал, но на этот раз не так сильно как в первый раз, однако эта странная дрожь не прекращалась медленно нарастая.

— Твою м-м-м-мать! — взревел Бонч-Бруевич, когда из тьмы за их спинами материализовалась огромная зубастая пасть, собиравшаяся, судя по всему, проглотить удирающую дрезину целиком.

— Дракон! — закричали эльфы и принялись швырять в раскрытую пасть свои лютни.

Пасть тут же с грохотом захлопнулась, и пассажиры теперь могли во всех подробностях рассмотреть жуткую чешуйчатую коричневую морду с маленькими злобными, слезящимися глазками. Узкие ноздри у преследующего дрезину чудовища вдруг задымились, а глаза полыхнули красным, наливаясь угрожающим светом.

— Сейчас дыхнет огнём! — закричал кто-то. — Братья, держитесь!

И дракон дыхнул.

Муха машинально выставил вперёд левую руку, подумав о том, что он волшебным образом оказался в работающей доменной печи. Зрелище было красивым и жутким. Языки жёлтого пламени лизали серебристый костюм, создавая удивительное световое шоу. Но злой огонь не мог прожечь огнеупорный и наверняка заряженный защитной магией материал, бодро отскакивая от него словно полый шарик для пинг-понга.

— Огонь — иди за мной! — прошептал Муха и в этот самый момент несущаяся на пределе своих скоростных сил дрезина выскочила в зал огромного перегона с тремя разными ветками подземных дорог.

— Развилка! — прокричал с носа дрезины эльф-бортпроводник. — Станция «Мория» близко!

Пылали обуглившиеся электрические гирлянды. Багаж тоже весь сгорел. Нетронутым остался лишь кованый хозяйственный сундук, где хранились защитные спец костюмы.

— Хорошо что рюкзак с коноплёй остался у Вадика, — вслух произнёс Муха. — Его потеря была бы для нас страшным ударом…

— Как говорят у нас в Хайфе — голодной куме лишь маца на уме! — отозвался Бонч-Бруевич, вцепившись руками в дымящиеся перила. — Внимание всем! Дракон возвращается! Он тоже спешит к развилке…

И в самом деле, было отставшее от дрезины чудовище выскочило из довольно узкого для его габаритов туннеля и, взмахнув огромными крыльями, метнулось к развилке готовясь залить всё вокруг свежим потоком разрушительного пламени.

— Сейчас снова дыхнёт! — заорали эльфы, но дыхнуть дракон уже не успел.

На рельсах соседней рельсовой ветки вдруг возник маленький ярко красный электровоз, из открытых окон которого торчали чумазые физиономии бородатых гномов в позолоченных касках. Из широкого раструба установленной на крыше пожарной турели прямо в раскрытую пасть приготовившегося дыхнуть огнём дракона ударила мощная струя белой пены.

Дракон поперхнулся и яростно замотав головой протяжно взвыл. Но струя пенного концентрата продолжала беспощадно бить прямо в его дурную голову.

Потеряв своё главное преимущество подземный хищник резко развернулся и, свернув длинный хвост в спираль, позорно исчез в ближайшем туннеле.

Эльфы на дрезине победно взревели, демонстрируя «рокерскую козу».

Гномы-пожарники вторили им громким хохотом.

Управлявший пожарной турелью гном снял свой шлем и любезно поклонился.

Эльфы разразились овациями.

Муха с Бонч-Бруевичем тоже присоединились к всеобщему веселью, активно хлопая в ладоши и свистя. А через пару минут дрезина благополучно вкатилась на подземную метростанцию «Мория».

* * *

На станции «Мория» царила весьма приподнятая атмосфера. В развешанных на стенах колонках вовсю гремела эпичная песня итальянской дворф метал группы Wind Rose «Diggy Diggy Hole».

Деловитые гномы сновали туда-сюда с тележками набитыми разной горной породой. Вовсю работали отбойные молотки и кирки. Судя по всему, подгорные жители расширяли пространство родной станции больше похожей на карстовую пещеру безумного гномьего короля.

Полоскались на сквозняке красные знамёна с изображением перекрещенных молота и кирки. Мерно гудели работающие бетономешалки. Грохотала забивающая сваи копровая установка. А чуть дальше поближе к неработающим эскалаторам шёл небольшой митинг.

На деревянной трибуне выступал солидного вида гном с острой седой клиновидной бородкой, в чёрной кепке и белой косоворотке размахивая руками в такт своей пламенной речи. Реяли красные знамёна и транспаранты. Что именно говорил гномий оратор, было совершенно непонятно, ибо его голос полностью заглушала громыхающая в колонках музыка, но зато можно было прочесть надписи на многочисленных транспарантах.

«Гном гному друг, товарищ и брат!»

«Народы всего Средиземья — перекуём мечи в орудия труда!»

«Ударный труд — оплот оборонной мощи Мории!».

«Посеем в пору — просверлим гору!».

Всё ещё дымящаяся дрезина со скрипом остановилась у облицованного первоклассным малахитом перрона. Пассажиры принялись поспешно сдирать с себя защитные костюмы.

Бонч-Бруевич с Мухой тоже разделись, отдавая свои костюмы эльфу-бортпроводнику.

— Это ваша конечная станция! — объявил эльф, пряча спецодежду обратно в кованый сундук. — Хорошего дня.

— Эх, лепота! — Бонч-Бруевич с удовольствием разглядывал бурное гномье мельтешение вокруг. — Как говорят у нас в Хайфе — Лучше еврей без бороды, чем борода без еврея. Останусь я, пожалуй, на этой самой станции. Соскучился я по бородатым вороватым рожам своих сородичей. В таком вот большом количестве лет пять их не видывал. А ты, паря, давай дальше топай. На поверхность. Я если что тебя потом догоню…

— Эх, ты, а ещё друг называется, — сокрушённо проговорил Муха. — Снова решил свалить? Ну и катись себе колбаской по площади Анвара Садата, а я как-нибудь и без тебя дальше по квесту пойду.

— Обиделся? — удивился гном. — Ну и дурак! Всё! Ариведерчи, компаньерос!

И Бонч-Бруевич влился в бурлящую толпу деловитых сородичей.

Глава 15 Stairway To Heaven и вампир Ким Бендикс Петерсен

Пожав плечами, Муха направился к эскалатору. По дороге его пару раз чуть не переехали тяжёлой строительной тележкой и один раз чуть не уронили ему на голову холщовый мешок с цементом. Но всё к счастью обошлось.

Добравшись до митинга, парень поднырнул под огромный кумачовый транспарант «Даёшь станции тонну угля в неделю!», легко пробравшись за трибуну.

Колоритный оратор своё выступление уже завершил и теперь отвечал на многочисленные вопросы рабочего гномьего люда.

— А как нам решить проблему с подземной рекою? Туннель ведь там нормально не проложить…

— Не волнуйтесь, товарищи — мы пойдём другим путём!

— А как нам быть с растущим распределением доходов от продажи антрацита другим станциям?

— Уверен, вы и сами с этим легко разберетесь, потому что даже самая обычная гномиха-повариха может легко научиться управлять станционным государством…

Подойдя к эскалатору, Муха с удивлением уставился на абсолютно рабочий подъёмный агрегат. Справа у резиновых поручней светилась красная лампочка над чёрным бакелитовым переключателем.

Перебравшись через ограждающую цепочку с грозной табличкой: «Не перелазить — иначе комендант станции убьёт молотком», парень спокойно повернул ручку переключателя белой стрелкой вниз к позиции «вкл.».

Красная лампа тут же погасла.

Эскалатор мгновенно включился, тихо заурчав и подземный путешественник медленно поехал вверх навстречу неизвестности.

Мерцали круглые абажуры, установленные через каждый полтора метра, а из решётчатых динамиков заиграла убаюкивающая цеппелиновская «Stairway To Heaven».

Муха чуть не всплакнул от нахлынувших ностальгических чувств и, оглянувшись, вдруг понял, что уехал уже довольно далеко от гномьей станции.

Неожиданно заработали две соседние эскалаторные ленты, которые судя по направлению бегущих ступенек, ползли сверху вниз.

— Какого рожна? — испугано воскликнул парень, увидев как сверху на эскалаторе спускается непонятный человек в космическом скафандре за спиной которого болтался раскрытый парашют. — Где-то я уже видел этого чувака… Привет тебе, о загадочный космический ихтиандр…

И подняв руку, Муха поприветствовал проезжающего мимо космонавта.

Космонавт в ответ сделал рокерскую козу.

— Наш человек! — улыбнулся Муха, сразу слегка расслабившись.

Следом за таинственным звездолётчиком появился уже виденный ранее маньячный тип в жёлтом дождевике с глубоко надвинутым на голову капюшоном и с бензопилой в руках.

Приветственно махать рукой этому опасному парню Муха не стал. Дождевик у явного психа был весь мокрый от воды. Вода обильно капала на металлические ступеньки эскалатора с блестящего капюшона и рукавов.

Затем проехал пирамидоголовый.

Заметив Муху, двухметровый полуголый монстр с клеткой на голове попытался ткнуть его своим огромным тесаком, но лишь зря снёс один из фонарей, получив солидный удар током. Муха было хотел перескочить на соседнюю линию эскалатора, но оглушённый разрядом убийца уже с грохотом катился по железным ступенькам вниз.

Чудовищный тесак с дребезжанием полетел следом за своим неуклюжим владельцем.

Через пару минут проехал Капитан Очевидность в обнимку с двумя порно актрисами. Грудастые дамы громко хохотали, эротично прижимаясь к серебристому торсу супергероя. На Муху они внимания не обратили.

Подъём на поверхность длился примерно восемь минут, ровно столько сколько звучала в колонках знаменитая песня Led Zeppelin.

Последними проехали мимо бородатые Билли Гиббонс и Дасти Хилл из ZZ Top. Гномы — киллеры были одеты в щёгольские тёмно-синие пиджаки расшитые красными и жёлтыми цветами и каждый в руках держал по золотому автомату системы Томпсона.

«Бедный Бонч-Бруевич, — грустно подумал Муха. — Значит, они снова его выследили по сигналу смартфона. Как бы его предупредить?».

И парень, в который уже раз за всё это безумное путешествие сильно пожалел, что у него нет даже самого примитивного сотового телефона.

Наконец эскалатор вынес своего пассажира на поверхность и, не разбирая ничего вокруг, Муха с радостью ломанулся к стеклянным дверям выхода со станции.

Распахнул их настежь и…

* * *

Задумчивая физиономия носатого смуглого грузина с любопытством выглядывала из квадратного окошка пивного ларька, рядом с которым стоял совершенно обалдевший Вадик. Рюкзак с ценной коноплёй привычно топорщился у него за спиной.

— Вадька-а-а-а!!! — истошно заорал Муха, кидаясь к снова обретённому другу.

— Мля… — только и смог выдавить из себя Вадик, оторопело глядя на Муху. — Я же только что на мотоцикле через Шанхайский мост над речкой Янцзы проезжал. Удирал от банды ниндзей-байкеров отступников Конохи.

— А как же Гопстопов? — напомнил Муха. — С ним то, что у тебя было?

— Ушёл я от этого дурака, — скривился Вадик, облокотившись спиной о пивной ларёк. — Он слишком сильно разогнался и переместился в будущее на своём бобике как доктор Эмметт Браун… только огненные следы от шин на шоссе и остались…

— Да, дела… — протянул Муха. — Расскажешь потом про свои сольные приключения?

— Нечего там рассказывать, — развёл руками Вадик. — После исчезновения Гопстопова ко мне сразу же эта банда ниндзей шиноби-отступников из вселенной аниме Наруто прицепилась. Думал уже не уйду от них и тут бац сюда переместился. Мы же с тобой вроде как домой вернулись так ведь?

— Хз, — ответил Муха. — Но очень похоже на то…

— Рад что ты выжил свалившись с харлея. Я уж решил что хана тебе, братец, но потом смотрю гном следом за тобой прыгнул, значит было кому за тобой присмотреть. Кстати, а где он сам?

— Кто, Бонч-Бруевич? Да на станции внизу остался в метрошной «Мории».

— Где остался? — Вадик решил что ослышался. — На какой станции?

— Долго рассказывать, — сказал Муха и, обернувшись тихо выматерился, так как вход в метро за его спиной уже исчез и вместо него там теперь красовался рекламный щит с изображением пятой SONY плейстейшен.

— Гамарджоба, мегобреби! — дружелюбно произнёс грузин-киоскер, воровато высовываясь из своего ларька, словно финский артиллерист из бетонного дота. — Можэт по пывку, а?

Друзья переглянулись.

— Дом милый дом, — несколько неуверенно прошептал Муха.

— Есть «Хэннеси», охлаждэнный…

Вадик осмотрелся.

Да, похоже, они действительно вернулись в родной Муром, но вот только не в тот самый Муром, из которого начали своё фантастическое путешествие, а в какой-то совсем другой.

Видимо Муха тоже почувствовал неладное. Улыбка от встречи с потерянным другом на его лице медленно погасла. Вадик проследил за взглядом приятеля.

Муха мрачно взирал на притулившийся у обочины дороги маленький грузовичок с броской рекламой на кузове: «Передвижной магазин “Трансильвания”». Чуть ниже имелась надпись шрифтом поменьше: «Лучшие в стране осиновые колы и зубочистки вы приобретёте только у нас. Профессиональным охотникам на депутатов-вампиров и оборотней в погонах пятидесяти процентные скидки».

Естественно, следом шёл телефон магазина и адрес его электронной почты: Vlad Drakula @ kretin. ru.

За рулём грузовика дремал весьма странный водитель с сиреневым сморщенным лицом и большим ржавым болтом в левом виске. На голове водителя были отчетливо видны следы недавней трепанации.

— Значит так, — сказал Вадик, подойдя к хмурому Мухе, — похоже что мы попали в тот же изменившийся город, что и в прошлый раз, после того как сдуру вкололи себе палёное ширялово.

Муха кивнул:

— Прогресс на лицо. Вот только всё это слишком сильно походит на замкнутый круг.

— А… ерунда, — махнул рукой Вадик, — не в первой. Здесь мы уж точно не пропадём, ведь это инфернальная копия нашего родного Мурома.

— Ну-ну, — Муха с грустью рассматривал витрину ломившегося от всевозможных прохладительных и алкогольных напитков пивного ларька.

Денег у них всё равно не было.

— Да не грусти, приятель, — Вадик ободряюще подмигнул другу. — Главное что мы, наконец, снова вместе. Два дебила — это сила! Сейчас быстренько осмотримся, разведаем, что к чему, глядишь, и выход в нормальную реальность найдём…

Но Муха энтузиазма Вадика совсем не разделял. Даже наоборот, некое грустное порицание чувствовалось в его взгляде, мол, нехорошо издеваться над убогими и так ведь ясно, что положение безнадёжно и возвратиться домой теперь вряд ли когда-нибудь удастся.

— А может это и есть наша родная реальность? — вдруг предположил Муха. — Просто мы не совсем в неё… как же правильней сказать… не совсем в неё врубаемся. Просто нужно немного подкрутить настройки внутреннего восприятия… так сказать, чтобы не было сильного диссонанса.

— Не прокатит, — покачал головой Вадик, кивая на витрину пивного ларька. — Вот скажи мне как на духу, ты когда-нибудь видел в продаже пиво «Моча Люцифера»?

Муха недоумённо уставился на странную бутылку, на яркой этикетке которой был изображён некто с рогами и острой бородкой, бесстыже писающий на припаркованную рядом с пабом полицейскую машину.

— Ну… может его выпустили пока мы отсутствовали в городе, — неуверенно предположил Муха.

— Вах-вах, — донеслось из недр ларька, и в окошке снова появился смуглый горбатый нос. — Ты прав, генацвале, пыво совсэм нэдавно завэзли. Высший сорт. Рэкомэндую.

— Да нет, нам нельзя, — ответил Вадик, безнадёжно шаря в пустых карманах, — Мы с другом в завязке.

Смуглый нос в окошке тут же исчез.

Громко хлопнула маленькая дверца и в стеклянной витрине появилась жёлтая табличка: «ПЭРЭУЧЁТ».

— Наверное, новое пиво пробовать будет, — подмигнул Мухе Вадик, и друзья грустно побрели к трамвайной остановке.

— Не надо было нам тогда ширяться? — уныло рассуждал Муха. — Вообще все беды человеческие от наркомании и пьянства. Хотя в противном случае не было бы у нас ни рок, ни метал музыки. Творческие люди из этой среды творить без допинга в принципе не могут. Да и бешеные концерты отыгрывать по два часа тоже.

— Так просто мы им не сдадимся, — непонятно кому погрозил кулаком Вадик, прибывающий в весьма боевом расположении духа.

Он явно был рад тому обстоятельству, что они, наконец, оказались в более-менее знакомом мире, в отличие от той реальности, из которой еле-еле сбежали, чуть не повредив при этом себе рассудок…

Людей на улице практически не было, зато на трамвайной остановке стояло человек десять. Взглянув на эту разношерстную публику, Муха резко расхотел ехать на трамвае, но Вадик уговорил его, объяснив что так будет намного удобней рассмотреть изменившийся город.

— А чем мы заплатим за проезд? — недоумевал Муха, испуганно пялясь на явного психа в костюме Бэтмена с букетом белых гладиолусов в руках.

— А мы не заплатим, — беззаботно ответил Вадик. — Я профессиональный халявщик и принципиально никогда не плачу за проезд.

Чуть левее Бэтмена, стоял, опёршись на длинную алебарду, высокий рыцарь в блестящих доспехах и, судя по звукам доносящимся из-под опущенного забрала, мирно дремал.

— Цирк дю солей какой-то, — хохотнул Вадик, — а вот и трамвай…

Трамвай Мухе не понравился с самого первого взгляда. Во-первых, у него был тринадцатый номер, во-вторых, цвет трамвай имел какой-то болотно-коричневый. В-третьих… а вот, в-третьих, касалось водителя, которым оказалась безликая медсестра из Сайлент Хилла.

— Чего ты трусишь? — искренне удивлялся Вадик, силой запихивая упирающегося друга в салон трамвая. — Проедем пару остановок и быстро выйдем. А что до слепого водителя, так баранку ей всё равно не крутить, жмёт себе две педали и в ус не дует… Прокатимся с ветерком!

* * *

Трамвай оказался полупустым.

Вадик с Мухой уселись поближе к его задним дверям на случай внезапного стратегического отступления. Впереди на сдвоенном разноцветном сидении мирно дремал виденный ими на остановке в толпе ожидающих рыцарь, уперев алебарду острием в потолок трамвая. Рядом невозмутимо восседал какой-то гордого вида индеец в высоком головном уборе из птичьих перьев, очень сильно смахивающий на звезду старых немецких вестернов югославского актёра Гойко Митича.

— Видал? — толкнул Муху Вадик, указывая на индейца. — Ролевики на слёт за городом собираются что ли? Или дурдом временно на выходные распустили?

— Ты это потише, братуха, — шикнул на друга Муха, — а то доедем до конечной станции, но уже без своих скальпов…

Каково же было их искреннее удивление, когда выяснилось, что индеец является контролёром. Встав со своего сидения и поправив висящий на поясе томагавк, он принялся проверять у пассажиров билеты.

Муха, как завороженный, пялился на болтающийся на поясе у индейца топорик с прилипшими к блестящему лезвию окровавленными волосами.

Вадик же невозмутимо смотрел в окно, насвистывая себе под нос ковбойскую песенку: «Make Me a Cowboy Again for a Day».

Все пассажиры исправно протягивали контролёру билеты. Но тут вдруг оказалось, что у мужчины в костюме Бэтмена билета нет. Реакция индейца была мгновенной. Выхватив с пояса топорик он попытался скальпировать защитный шлем супергероя, но лишь затупил лезвие, чуть не сломав при этом рукоятку верного томагавка.

— Спокойно, я из органов! — басовито проговорил Бэтмен, суя под нос индейца раскрытую красную корочку. — У меня льготный проезд.

Смущённо заглянув в документы, индеец поспешно спрятал топорик и тут же браво отдал важному пассажиру честь.

— Под прикрытием мужик из КГБ работает, — констатировал Вадик, по-прежнему, неотрывно смотря в окно. — В царящем вокруг дурдоме практически незаметен…

А в окне, надо сказать, было на что посмотреть, поскольку трамвай в данный момент проезжал мимо местного Колизея. Судя по воплям доносящимся с арены, сейчас там шла игра в регби. В кривых разломах виднелись гротескные фигуры мощных игроков-орков в ярких формах.

— Да это же «Blood Bowl»! — усмехнулся Вадик, — Наверное арену для него совсем недавно построили, пока мы с тобой в городе отсутствовали.

Но Мухе сейчас было не до созерцания фантасмагорических картин новой реальности. Парень в ужасе наблюдал, как смуглокожий контролёр с неотвратимостью рока движется по вагону.

Вот он подошёл к храпящему рыцарю, прислушался, постучал костяшкой пальца по шлему, и безнадёжно махнув рукой, остановился рядом с друзьями.

— Ваши билеты? — грозно потребовал сын бескрайних прерий.

Муха молча таращился на индейца, а вот Вадик не подкачал и, отвернувшись от окна, довольно нагло заявил:

— Меня зовут Теренс Хилл, а это… — небрежный кивок в сторону Мухи, — Бад Спенсер, по прозвищу Свирепый Гризли…

Не сдержавшись индеец громко рассмеялся, усаживаясь на сидение рядом со спящим рыцарем.

— Вы похожи на этих знаменитых ребят также как я похож на Лучано Паваротти. Но спасибо что подняли мне настроение…

— Проспект Брэма Стокера, — громко продребезжало в вагоне, и друзья как ошпаренные выскочили из трамвая наружу.

На сырой прохладной улице окончательно стемнело, накрапывал мелкий неприятный дождик. Людей вокруг по-прежнему практически не было, если не считать человеком, дрыхнущего на скамейке у памятника Ленину бомжа.

Бомж был колоритным, в рваном сером военном кителе образца 1812-го года с серебристыми погонами и в наполеоновской треуголке. Из под грязного кителя виднелась чёрная футболка с логотипом «Running Wild».

Впрочем памятник, у которого спал пьяный бродяга, выглядел ещё более колоритно.

Друзья с интересом вгляделись в суровый лик вождя мирового пролетариата, облачённого в кожаную косуху с множеством змеек, бандану с черепами и остроносые сапоги-казаки. Воздетая к небу рука в перчатке с обрезанными пальцами демонстрировала всем желающим рокерскую «козу». За спиной вождя на постаменте мок под дождём его верный каменный «Харлей».

Вадик с Мухой переглянулись.

— Рок революция в отдельно взятой стране! — торжественно объявил Муха. — Металлисты всех стран объединяйтесь! Но возможна ли победа рок революции в отдельно взятой стране в отрыве от всемирной экспансии тяжёлого рока? Вот в чём главный вопрос!

На каменном постаменте имелась короткая историческая надпись: «МЕТАЛ ЖИВЕЕ ВСЕХ ЖИВЫХ».

Осторожно, чтобы не разбудить бомжа, выражение лица которого во сне было весьма зверским, друзья миновали эпичный памятник и поспешно свернули на соседнюю улицу.

— А почему ты вышел именно в этом месте? — спросил Муха. — Почему не у Колизея?

— Да есть тут одно дело у меня, — неопределённо ответил Вадик, читая в тусклом свете фонаря указатель с названием улицы.

«Улица имени М.И. Вурдалакова», — значилось на указателе. Тут же рядом с указателем, как и полагалось, имелась мемориальная доска с медным барельефом некоего бородатого молодого мужчины. Под барельефом на особом выступе лежали три засохшие дольки чеснока.

— Видимо, вместо цветов, — заметил любознательный Вадик, внимательно изучая памятную доску.

— Ну и что там? — нетерпеливо спросил Муха, становясь на цыпочки.

— Да революционером этот Михаил Иванович Вурдалаков вроде как был, — ответил Вадик. — Смольный в составе штурмовой волчьей стаи брал, но геройски пал в районе Перекопа от серебряной пули белого офицера в январе восемнадцатого года. У офицера этого, кстати, фамилия Ведьмаковский была.

— А имя случайно не Геральт? — поинтересовался Муха.

Вадик присмотрелся:

— Да нет, вроде не Геральт, Анджеем этого белогвардейца звали.

Друзья огляделись.

— А я хорошо узнаю этот район города, — Муха указал на противоположную сторону улицы. — Вон восемнадцатая аптека, где мы пиявок покупали, помнишь? Преподавателю по истории их потом в термос с чаем подбросили.

— Помню, помню, — рассмеялся Вадик, — как же такое забудешь. У меня до сих пор его дикий крик в ушах стоит. Эх… знаешь, на какую-то короткую долю секунды мне даже показалось, что мы уже дома.

Аптека была закрыта и, судя по замазанной побелкой витрине, закрыта на вечный ремонт.

— Идём дальше, — скомандовал Вадик, задумчиво почёсывая подбородок. — Нам нужно найти высокое серое здание с большим двором.

— А что там? — заинтриговано спросил Муха.

— Скоро увидишь, — ответил Вадик, — если, конечно, в этой реальности то здание осталось неизменным, в чём я сильно сомневаюсь…

* * *

К счастью, сомнения Вадика были напрасны. Нужное здание они отыскали довольно быстро, слишком сильно оно выделялось по сравнению с остальными городскими строениями.

— Улица Батон-Руж, дом «LOA House» — вслух прочёл вывеску Муха и непонимающе перевёл взгляд на приятеля. — А в нормальном Муроме здесь что было?

— Муромский историко-художественный музей, — ответил Вадик. — Самое безопасное место в городе, где тебя будут искать в последнюю очередь.

Друзья на минуту задумались, с содроганием вспоминая участкового Антона Гопстопова, пусть земля ему будет пухом… Хотя нет… хоронить бравого участкового было пока что очень и очень преждевременно.

В старинном фасаде музея имелась сквозная арка, ведущая в тёмный таинственный двор.

— Э, нет, — сразу же заявил Муха, — иди туда, приятель, сам. Я лучше ещё раз на трамвае прокачусь вместе с Человеком-Пауком, Ван Хельсингом и Джеком Потрошителем, чем зайду в этот стрёмный двор.

Вместо ответа Вадик отпустил другу чувствительный пинок под зад, что было намного весомей всяких мотивирующих к действию слов.

— Рюкзак с коноплёй у кого сейчас? — строго спросил Вадик.

— Ну вроде как у тебя… — был вынужден признать Муха.

— Значит будешь безоговорочно меня слушать! Всё понял?

Тяжело вздыхая и потирая ушибленное место, Муха понуро побрёл вслед за воинственно настроенным приятелем к зияющей во тьме зловещей арке.

В арке, как обычно, для такого рода мест пахло котами и пролитым пивом. На стенах имелись похабные надписи и рисунки порнографического характера. С культурными посетителями антикварного «Дома Лоа» был видимо совсем уж жесткий напряг.

Сквозь арку друзья прошли без особых приключений. За ней их поджидал весьма симпатичный дворик, освещённый двумя подслеповатыми фонарями. У подъездов стояло несколько винтажных автомобилей и чёрный зловещий средневековый катафалк, запряжённый двойкой лошадей. За колыхающейся на ветру кружевной шторой угадывался чёрный лакированный гроб. Сидящие на козлах возницы дремали, опустив головы на грудь. А может и не дремали, а были попросту мертвы.

— Ну и куда теперь? — задал свой любимый вопрос Муха.

— По-моему, туда, — Вадик указал в темноту.

Муха скептически посмотрел на друга:

— Скажи, ты специально выбираешь места потемнее?

Вадик не ответил. Держась по возможности менее освещённых частей двора, друзья осторожно приблизились к самому дальнему подъезду. Железная дверь была не заперта. Естественно, в подъезде, как и в арке, пахло сыростью и котами. Ведь должны же были эти коты где-то жить?

Но на лестничной клетке тянуло и ещё кое-чем, на что сразу обратил внимание чуткий к таким вещам Муха.

— Вадик, ты чувствуешь? — он тронул идущего чуть впереди приятеля за плечо. — По-моему, чесноком несёт?

— Конечно, я тоже это заметил, — шёпотом ответил Вадик, который, судя по всему, намеревался спуститься в подвал жутковатого дома.

Тихо щёлкнул в темноте включатель, и под потолком подъезда обозначилась тусклая засиженная мухами лампочка, осветившая часть лестничного проёма, лифт и решётчатую приоткрытую дверь, ведущую в подвал.

— Ты что, совсем сдурел?!! — ужаснулся Муха, увидев, как Вадик открывает дверь в подвал пошире.

При этом дверь отворилась абсолютно бесшумно, что было, мягко говоря, странно, если учитывать ржавый налёт на её древних петлях.

— Чёрт бы тебя побрал, диггер хренов, — злобно выругался Муха, — приехали с тонущего корабля на бал голодных вампиров.

Всё происходящее ему сильно не нравилось.

— А в чём, собственно, дело? — удивился Вадик. — Чего ты здесь боишься?

Шмыгнув носом, Муха недовольно посмотрел на друга:

— Уж больно всё это напоминает третьесортный голливудский ужастик.

— Видишь, — усмехнулся Вадик, — ты сам говоришь, что он третьесортный, значит бояться нам нечего.

— Но всё-таки я хотел бы знать, что ты здесь ищешь?

— Да схрон у меня тут один был, — ответил Вадик, — на чёрный день.

— Что прямо вот здесь?!!

Вадик кивнул.

— За пожарным щитом… Ага! — радостно воскликнул он, вытаскивая из щели в стене маленький китайский фонарик, — всё на месте, идём же…

* * *

Самым фантастическим в этой ситуации оказалось то, что фонарик не только лежал где надо, он ещё и работал, провалявшись в сырости немалое количество времени.

Красный пожарный щит обнаружился сразу за поворотом в пяти шагах от входа в подвал, пол которого был покрыт мутными зловонными лужами с уныло плавающими окурками.

— Давай, помоги мне его снять, — распорядился Вадик, и друзья с трудом отодрали со стены обитую железом ярко красную доску, опустив её на пол подвала.

Естественно, огнетушитель и прочие инструменты для борьбы с огнём отсутствовали, вернее были разворованы несознательными жильцами подъезда, либо предприимчивыми находчивыми дворниками.

— М-м-м-мать, — Муха испуганно отпрянул в сторону, обнаружив на стене в том месте, где был только что снят пожарный щит, целую колонию отвратительных белёсых пауков.

— Не очкуй, меломан, — рассмеялся Вадик и, вытащив из стены кирпич, извлек из прямоугольного отверстия плотный пластиковый пакет.

В пакете лежала металлическая коробка, обклеенная картинками с голыми байкершами на крутых мотоциклах.

— С первого взгляда ясно, кому она может принадлежать, — хмыкнул Муха.

Вадик же открыв коробку охнул от изумления, обнаружив в ней солидную пачку свеженьких долларов.

— В чём дело? — испугался Муха. — Кто-то спёр часть запаса зелёных?

— Да нет… — ошарашено ответил Вадик, — просто тут раньше деревянные лежали. Произошёл магический валютный кросс-курс.

— Шутки свихнувшейся реальности, — быстро догадался Муха, — чтобы она всегда так с нами шутила. А это что за маленький пакетик?

Под деньгами лежал продолговатый свёрток с непонятным содержимым.

— Это? — переспросил Вадик и, понюхав пакет, передал его Мухе. — Это, приятель, я специально для тебя приберёг.

— Что, неужели тот самый легендарный ганджубас?!! — чуть не закричал Муха, не веря своему счастью. — Из личных запасов Боба Марли?

— Он самый, — кивнул Вадик. — Мне его один кореш на хранение оставил, но его потом посадили за тройное убийство, поджог и разбойноенападение на президентский кортеж.

Выбросив пустую коробку в ближайшую лужу и, распихав трофеи по карманам, друзья двинулись к выходу из подвала, но тут в подъезде дома послышались чьи-то громкие голоса.

Выключив фонарик, Вадик замер у железной двери осторожно заглянув в приоткрытый проём. Лампочка под потолком подъезда почти уже не горела и рассмотреть вошедших подробно не представлялось возможным.

Оступившись в полутьме Муха больно стукнулся лбом о затылок приятеля.

— Скорее, — раздражённо произнёс невысокий мужчина в старомодном котелке и длинном плаще, — собрание началось уже как десять минут назад, вечно мы с тобой опаздываем…

— Да ладно тебе, Кинг, не кипятись, — пробасил второй голос, принадлежащий длинноволосому худому человеку, — по ходу подключимся. Можно подумать в первый раз опаздываем.

— А всё из-за твоей патологической увлечённости длинными гитарными соло, — продолжал возмущаться незнакомец в плаще. — Задержался в студии на целых лишних полчаса…

— Дьявол, — приглушённо выругался Вадик, — они направляются прямо сюда в подвал, БЕЖИМ…

И друзья побежали вглубь опасного подземного коридора.

— Эй, Шерманн, это ты что ли? — громко позвал невысокий незнакомец. — Ты что, тоже опоздал?

— Вот видишь, — рассмеялся второй голос, — Хэнк Шерманн со всех ног уже бежит, а мы, как дураки с тобой непринуждённо болтаем. Ох, чувствую, снова нас сегодня оштрафуют штрафной рюмкой невинной крови…

Гулко топая, Муха с Вадиком в панике неслись по бесконечному коридору ободранного подвала. Вскоре свет фонарика им был уже не нужен. Сырость внезапно отступила, лужи с мокнущими окурками исчезли, а под потолком засияли яркие лампы дневного света. На опрятных аккуратно побеленных стенах были нарисованы толстые красные стрелки.

Послышались странные звуки, словно где-то рядом собралось очень много народа.

Сбавив темп, беглецы перешли на шаг.

— Чего ты так испугался? — удивился Муха, с трудом восстанавливая дыхание. — Так драпанул, что я подумал, не Тень ли отца Гамлета ты там увидел?

— Нет, не его, — спокойно ответил Вадик. — Возможно мне показалось, но лица тех двух… кажется один из них был разукрашен корпспэйнтом… очень знакомый образ.

— Думаешь это снова Аббат или Кардинал Копия? — предположил Муха.

— Нет, это кто-то другой… более культовый…

Длинный коридор закончился резким поворотом. За поворотом друзья наткнулись на распахнутую настежь украшенную замысловатой резьбой дубовую дверь. За дверью находилась лестница, покрытая бардовой ковровой дорожкой. Голоса усилились. Теперь можно было даже разобрать интонации говоривших. По всему выходило, что народ чему-то активно радовался.

— Крайне хреново всё это, — прошептал Муха, осторожно ступая на ковровую дорожку, — и чего мы только сюда попёрлись, ума не приложу.

— Да мне тоже здесь не очень нравится, — согласился Вадик, — но путь к отступлению пока что отрезан…

Покрытая ковровой дорожкой лестница вела куда-то вниз. Пара минут и горе путешественники оказались в гигантском сумеречном зале, заполненном большим количеством непонятных людей.

Яркий свет освещал лишь некое подобие сцены, где за большим длинным столом рядом с ударной установкой сидели какие-то чудаковатые типы в белых керамических масках и серых блестящих мантиях.

У установленного на длинной стойке микрофона возился с проводами меланхоличный длинноволосый рабочий сцены в кожаном жилете.

В концертном зале имелись свободные места, и на двух молодых людей, появившихся в дверном проёме, никто особого внимания не обратил.

— Скорее, — Вадик толкнул слегка растерявшегося Муху в спину, — сейчас сюда войдут те двое из подвала.

Муха очнулся и поспешно пробрался в самую тёмную часть зала, где обнаружились свободные кресла.

«Двое из подвала» появились в дверях буквально через несколько секунд после Вадика с Мухой. Вид у них, мягко говоря, был необычным. Тот, что невысокого роста в цилиндре и плаще и в самом деле был с разукрашенным бело-чёрным гримом лицом. На щеках чёрные перевёрнутые кресты, на подбородке потёки тёмно-багровой крови. Второй мужчина оказался подтянутым симпатичным длинноволосым музыкантом лет за пятьдесят в чёрной узкой косухе.

— Да это же… — прошептал Муха, втягивая голову в плечи.

— Кинг Даймонд и Энди Ла Рок, — подтвердил Вадик, — похоже, у них здесь задумана чёрная месса… попали мы, братка, из огня да в полымя…

Зал постепенно утих.

Опоздавшие быстро спустились вниз, сев поближе к сцене, на которую взошёл пожилой импозантный брюнет в полосатом, словно зебра, пиджаке.

— Элис Купер! — присвистнул Муха. — Да-а-а-а-а, движуха намечается и в самом деле серьёзная…

— Итак, господа кровососы, и просто неравнодушные участники нашего тайного фан клуба, — произнёс в микрофон знаменитый музыкант, — я объявляю наше очередное заседание открытым.

Раздались аплодисменты, кто-то азартно засвистел и зал снова утих.

— Итак, — повторил Элис Купер, — товарищи вампиры и вампирши, я хотел бы представить вам двух наших сегодняшних почётных гостей…

— Ё моё, — прошептал Вадик, решив, что их каким-то совершенно непостижимым образом уже вычислили.

Муха судорожно вцепился в мягкие подлокотники кресла.

— Встречайте, всенародно любимых писателей-фантастов Виктора Палевина и Ника Перунова.

В зале опять раздались аплодисменты.

— И эти тоже вампиры, — взявшись за голову, тоскливо прошептал Муха. — Литературные…

— Невинную читательскую кровь пьют, — кивнул Вадик. — Когда редко выпускают свои романы. Вот это поворот…

Глава 16 Хэви-метал вампиры средней полосы

Присев на корточки Элис Купер гневно застучал по сцене снятым с ноги жёлтым ботинком.

— Господа вампиры, я требую от вас гробовой тишины.

Зал понемногу стал успокаиваться.

— Слово предоставляется Нику Перунову.

На сцену взошёл низкорослый мужчина лет сорока в бейсболке с логотипом группы ONYX, джинсах-бананах и серой толстовке с капюшоном. Вид он имел такой, что казалось, только что приехал из студии звукозаписи где сводил свой новый альбом в стиле гангста рэп.

— Гляди, Муха, — радостно прошептал Вадик, — а этот Перунов явно рэпчик на досуге в микрофон почитывает. Как вампиры-металлисты его здесь вообще терпят?

— Надеюсь э… э… вы все знакомы э… э… с моим фэнтези творчеством, — немного смущённо проговорил на трибуне Ник Перунов, — особенно с моим продолжением романа «Властелин Колец», за который я однажды получил… нет не престижную литературную премию… а деревянным дрыном по голове… не очень приятные воспоминания… мдэ… Надеюсь вы читали книги э… э… и моего более успешного коллеги турбо-хрень реалиста Виктора Палевина?

Зал одобрительно загудел.

— Мы в своих романах, — продолжил Ник, явно слегка нервничая. — всегда старались э… э… изображать вампиров милыми, обаятельными, коммуникабельными существами, пьющими у людей кровь э… э… только по сильной нужде… и чисто в гастрономических малых дозах. Хотя стоп… кажется в моих романах вампиров не было. Ну неважно… я вскоре обязательно напишу такой роман. Клянусь своей любимой бейсболкой.

Зал снова одобрительно загудел.

— И именно поэтому мы, — заявил стоящий чуть в сторонке Элис Купер, — от имени всего нашего тайного кровососущего сообщества хотим вручить вам премию «Золотой Клык» за ваш колоссальный вклад в фантастическую литературу и за создание у смертного читателя светлого образа вампира-убийцы.

— Ура-а-а-а!!! — хором взревели распоясавшиеся кровососы, раздались бурные аплодисменты.

— Слушай, а ты их знаешь? — спросил Муха, пихая в темноте Вадика локтем.

— Кого? — не понял Вадик.

— Ну, писателей этих, фантастов. Ты же, вроде как, такую литературу часто почитываешь.

— Да почитываю, ясен пень, — подтвердил Вадик. — В рюкзаке есть пара их замызганных покетбуков. Обкурюсь хорошенько, раскрою книжку и кайф ловлю, а как только «дурь» из головы вся выветрится, так ни хрена в этой книжке понять толком не могу. Вроде всё ясно: тёмные эльфы, Чапаев и Петька, магические артефакты, жёлтый паровозик Томас, чёрные колдуны, говорящие драконы, «Пепси» и ЛСД. В конце каждого произведения как всегда добро побеждает здравый смысл. Листаю очередную книгу и лютый ужас меня пробирает, ясно сразу, что обкуренным я этот шедевр покупал у обкуренного продавца на книжном рынке, а автор обкуренный эту книгу писал. Соответственно трезвым такое читать только зря время тратить.

Виктор Палевин тоже стоял возле сцены и мило улыбался. Был он худым, стрёмным, похожим на серийного убийцу коротко стриженым мужиком неопределённого возраста в больших чёрных очках и в дурацком старом плаще-макинтоше. В руках писатель держал целлофановый кулёчек с засоленными сухими мухоморами, которые он с огромным аппетитом радостно хрупал.

Обоим писателям под аплодисменты кровососущей публики были вручены золотые клыки на подставках и конверты, чьё содержание особых сомнений у Вадика с Мухой не вызывало.

— Бабки! — коротко бросил Вадик, сокрушённо качая головой. — А ты, Муха, говорил, что наша литература не продажная…

— Очень надеюсь, — сказал польщённый Виктор Палевин, предварительно заглянув в свой конверт. — Что последующие наши… как бы… книги, вас… как бы… читателей… как бы… не разочаруют. Естественно, они будут… как бы… про людей и как бы про вампиров. Спасибо вам, как бы друзья, спасибо… как бы… за всё. Но мы тут с Ником… как бы… посовещались и… как бы… решили кое о чём вас попросить.

— Конечно, просите?!! — воскликнул Элис Купер. — Нам будет приятно выполнить любую вашу просьбу.

— Есть один э… э… литературный критик, — сказал Перунов нервно теребя завязки толстовки. — Алекс Лурье. В общем, достали нас его э… э… гнусные пасквили по самое не хочу. Мы просим вас э… э… как бы яснее выразиться… просим вас его э… э…

— Запугать? — пришёл на помощь, с огромным трудом подбирающему слова писателю, Элис Купер.

— Не совсем, — отрицательно мотнул головой Перунов.

— Тогда, может быть, немножечко убить?

Ник задумался.

— Ну… э… э… в общем, что-то типа того…

— Как бы… — подтвердил Палевин.

— Для вас, — улыбнулся Элис Купер, — всё что угодно.

В зале раздался зловещий смех, и к потолку взмыло несколько пищащих летучих мышей и добрая сотня воздушных шаров с логотипом итальянской готик метал группы «Theatres des Vampires».

— Ну, так мы… как бы… можем на вас как бы рассчитывать в этом… как бы… деликатном вопросе? — уточнил Виктор Палевин.

Элис Купер кивнул:

— Вполне. Мы с радостью поможем вам справиться с этой досадной помехой. Объявляется пятиминутный перерыв, во время которого пройдёт совещание нашего кровососущего Ареопага. Предлагаю участникам тайного собрания посетить буфет. Туда только что завезли свежую партию невинной девственной крови учениц института благородных девиц. Кроме того вы можете попробовать наши новые умопомрачительнее алкогольные гемоглобиновые коктейли «Старушка Энн Райс» и «Другой Мир Эволюция».

И объявив это, Элис Купер подошёл к длинному столу на сцене, за которым сидели странные личности в масках и мантиях. Начался ожесточённый спор по поводу того кто после перерыва выступит первым сам Купер или Кинг Даймонд.

— Да он пищит как амбарная мышь! — гневно орал знаменитый шок-рокер, лупя кулаком по обитому алой парчой столу. — Если бы точно не знал что он женат, подумал бы о нём очень и очень плохо…

Виктор Палевин и Ник Перунов громко переругиваясь, пересчитывали врученные им призовые деньги. Судя по репликам, Палевин получил премию на сто долларов больше. Похоже намечалась высокоинтеллектуальная драка.

— Может, наконец, свинтим отсюда под шумок? — предложил Муха, слегка ёжась и явно чувствуя себя крайне не комфортно.

— Сейчас никак нельзя, — строго отрезал Вадик, — пусть упыри сначала невинной крови благородных девиц в буфете напьются. Есть шанс, что на полный желудок никто из этих джентльменов нас не догонит.

— А если… — начал было Муха.

— Никаких «если»! Я не желаю лишний раз рисковать, — бескомпромиссно заявил Вадик. — Сиди тихо и не рыпайся… да и концерт, судя по всему, будет весьма крутой. В кои-то веки побываем на представлении самого Кинга Даймонда. Я раньше и мечтать о таком не мог. До Мурома он никогда не доезжал со своими гастролями. Максимум Питер и Москва.

И Муха послушно замолчал.

* * *

Пятиминутный перерыв закончился.

Освещённую кроваво красными софитами сцену заволок жёлтый туман. Грянули первые металлические аккорды и под быстрый пауэрный запил резких как битое стекло гитар, из мрака выплыл сам король хэви метала и мастер пронзительного фальцета Кинг Даймонд.

— 1932 год, к северу от Батон-Руж, — воодушевлённо пел маэстро. — Ночи Луизианы темнее, чем обычно. Вдоль Миссисипи, там, где старый особняк белый как в снегу от зловещего лунного света… И когда луна полна — слышно эхо барабанов вуду…

Барабаны вуду и в самом деле вдруг забили, да так что пол под ногами присутствующих на концерте сильно завибрировал.

— Ох ты ёлы-палы, — подпрыгнул на вибрирующем кресле Муха. — Землетрясение что ли?

— В доме «ЛОА» снова настигнет всех беда, — продолжал петь Кинг Даймонд. — Жан ле Нуар, первый владелец этого дома священник вуду и бандит. Кладбище вуду, вот где он обитает. Погиб от руки злого Бокора. Говорят… с того самого дня он всё ещё ходит по старому дому.

Жёлтый туман проник уже и в сам концертный зал, окутывая многочисленных зрителей. Запахло серой. Барабаны вуду стали бить ещё громче. По залу заметались странные зловещие тени.

— Твою мать! — воскликнул Вадик, испуганно глядя на сцену. — Он сейчас смотрит прямо на нас!

Вовсю поющий маэстро и в самом деле смотрел прямо на Вадика с Мухой, воздев над головой руку, он строго погрозил указательным пальцем, пропев своим фирменным визгливым фальцетом:

— Вам никогда не следовало приходить в дом «ЛОА»! Нет, нет, нет…

И прервав своё удивительное пение Кинг Даймонд хрипло прокричал в микрофон.

— Хватайте их!

В следующую секунду мощный прожектор ослепил друзей, продемонстрировав вероломно проникших на концерт смертных нарушителей зловеще взвывшему залу.

— Свежая кровь отступников тайно пробравшихся на наше собрание! — пафосно возвестил маэстро. — Первый кто вонзит клыки в шею одного из них, получит бесплатный абонемент на все мои концерты в этом году!

Что тут началось…

Надо сказать, что реакцией Вадик обладал незаурядной, сто раз закаленной во время их удивительного путешествия по миру фэнтези. Он давно уже ничему не удивлялся, стараясь в любой ситуации сохранять стойкое хладнокровие.

Не успели вампиры добраться до тех мест, где сидели они с Мухой, как Вадик уже был в коридоре с красными стрелками на стенах, волоча за шиворот матерящегося на чём свет стоит друга.

— Хватайте их, — визжал со сцены за спинами беглецов Кинг Даймонд, — не дайте им уйти, нам не нужны свидетели.

— Вот так сходили на метал концерт, — бормотал себе под нос Муха, — два идиота…

Поворот ещё поворот и вот под ногами уже булькают зловонные лужи мрачного подвала. Выход был совсем близко, да что там близко, до выхода было рукой подать. Дверь подвала оказалась открыта. Рывок, и беглецы оказались в подъезде злосчастного дома, ещё рывок, и вот они уже бегут рысью по тёмному двору. Бегут, не скрываясь, прямо к спасительному зеву арки…

Внезапно сзади раздалось нервное конское ржание и чёрный катафалк пришёл в движение.

Воняющая котами арка осталась позади. На улице царила глухая ночь. Вокруг ни души. В небе светила полная луна, освещая своим холодным светом ужасное поместье семьи Лафайет, из знаменитой песни датских хоррор металлистов.

— Всё, я больше не могу, — простонал Муха, обессилено упав у тускло горевшего рекламного щита, рекламирующего женские сигареты марки «Лошадь Пржевальского». — Кажется, я слегка подвернул ногу…

«Милые девушки, — говорил броский слоган на плакате, — беспощадно убивайте в себе лошадь. Курите сигареты только нашей фирмы».

Вадик остановился.

— Вставай! — гневно закричал он. — Надо было не анашу по утрам курить, а на пробежки в городской парк бегать.

— Так кто ж знал… кто ж знал-то?

А городские вампиры неумолимо приближались.

— Вот они! — закричал Элис Купер, ведущий на поводке огромного чёрного паука-ищейку. — У рекламного щита!

— У-у-у-у, — взревела толпа упырей, — свежая кровь…

— Всё, это конец, — вяло констатировал Вадик, присев на мостовую рядом с выбившимся из сил приятелем. — Грядёт великая перезагрузка.

— Одно радует, — попытался улыбнуться Муха, — если это действительно компьютерная игра, то нас наверняка после смерти выбросит на ближайшую точку сохранения.

— А если не выбросит? — грустно усмехнулся Вадик. — А если это игра в жанре перманентной смерти? Как Faster Than Light.

— Ага, — радостно хором закричали вампиры. — Попались!!!

Обессиленные жертвы находились рядом, и бежать вроде бы больше никуда не собирались. До Вадика с Мухой упырям осталось преодолеть каких-то жалких шагов десять, как вдруг из-за рекламного щита вышел здоровый чернокожий мужик в кожаном плаще, чёрных очках и с помповым ружьём РМБ-93.

— А вот и чёрный писец! — прокричал Вадик, демонически хохоча.

— Баклажан возмездия! — изумлённо воскликнули вампиры, резко остановившись всей честной толпой.

— Он самый, — кивнул Блэйд.

За спиной знаменитого истребителя вампиров висел в ножнах самурайский меч, под мышками топорщились рукоятки двух пистолетов, на поясе блестели всевозможные серебряные сюрикэны.

Вампиры попятились, но было поздно.

Гулко заухал помповик. Серебряной крошкой разлетелась освещённая в православном храме картечь, разя рассыпающихся на глазах вампиров буквально пачками.

— А я всё это уже где-то видел, — лихорадочно затараторил Муха, — в кинотеатре и по видаку дома…

— Я тоже видел, — подтвердил Вадик, — делаем ноги.

А дымящийся помповик уже мирно остывал на влажной мостовой, ибо его место заняли рявкающие, словно голодные бойцовские ротвейлеры, пистолеты…

* * *

— Как-то некрасиво с нашей стороны было убегать, — заявил ковыляющий по тротуару Муха, который постоянно прислушивался к выстрелам и воплям невдалеке. — Он нам помогает, а мы его даже не поблагодарили.

— Если ты не забыл, то по фильму Блэйд тоже был вампиром, — напомнил Вадик, поминутно оглядываясь.

— Он был хорошим вампиром, — возразил Муха. — Светлым… э… э… не в смысле цвета кожи, а в смысле своих намерений.

Вскоре беглецы благополучно перешли на шаг. Крики и выстрелы, наконец, затихли и теперь можно было почувствовать себя в относительной безопасности.

Относительной?

Безопасности?

Конское ржание за спинами заставило обернуться. По проезжей части несся чёрный катафалк, виденный на автостоянке во дворе дома «Лоа». Карета ехала сама по себе, без кучера, красиво развивались чёрные занавески над лакированным гробом.

Возле замерших на тротуаре приятелей экипаж резко затормозил, крышка гроба откинулась в сторону. Грянул громкий гитарный аккорд, повалили белый пар подсвеченный красными световыми лучами и из этого багрового дыма возник поднявшийся с белой подушки сам Кинг Даймонд.

— Что? Не ждали? — спросил маэстро, давая ближе всего стоящему к экипажу Мухе длинной тростью по лбу. — Хотите, я познакомлю вас с призраком моей безвременно усопшей бабушки? Она очень любит отравленный чай и инвалидное скрипящее кресло.

— Нет, спасибо! — вежливо отказался Вадик. — Я слушал тот альбом… для ваших героев там всё закончилось довольно плачевно.

— А у меня не бывает счастливых концов, — гордо подтвердил Кинг Даймонд. — Все мои жуткие сказки заканчиваются плохо. Даже если я сам их главный герой.

— За что? — Муха тёр ушибленный тростью лоб. — Что я вам такого сделал?

— За то, что говно всякое слушаешь! — маэстро красноречиво ткнул тростью в нашивку на косухе парня с логотипом Slipknot.

— А… так это же ваши конкуренты в масках! — догадался Вадик. — Мешают гастрольному графику по США?

— Да какие они мне конкуренты? — скривился Кинг. — Бездари в клоунских масках киношных маньяков. Просто это не настоящая метал музыка. Стыдно от такого фанатеть. В общем так… сдаёте по 200 грамм своей крови и на первый раз я вас отпускаю…

И Даймонд ловко достал из-за пазухи щегольского фиолетового камзола медицинский жгут и большой старомодный стеклянный шприц.

— Нифигасе! — выдал Вадик. — А может мы откупимся от этой сомнительной медицинской процедуры кулёчком отборной травки?

— Кровопускание ещё никому никогда не вредило, — возразил маэстро. — Кроме того травку я не курю с четырнадцати лет. И не пью крепкого потому что все эти вредные привычки плохо сказываются на моём драгоценном голосе. А голос для меня важнее всего.

— Вот же чёрт… — Вадик лихорадочно размышлял, как бы поскорее рвануть когти, но вот прихрамывающий Муха явно эти планы благополучно рушил.

— Ну скорее вы там! — нетерпеливо проговорил Кинг. — Я задолбался уже ждать. У меня гастроли в самом разгаре. Тур по российской средней полосе.

— А вот это видел? — Муха скрутил и сунул прямо под нос знаменитому музыканту классический кукиш. — Ты мне лоб рассёк, скотина датская…

— Значит хотите по-плохому? — нехорошо сощурился Даймонд и в этот самый момент грянул неожиданный выстрел.

Большой стеклянный шприц в руке маэстро разлетелся вдребезги на мелкие осколки.

— Что? Ты думаешь, я о тебе забыл? — раздалось рядом с катафалком.

— Блэйд? — воскликнул Вадик обернувшись. — Дружище, это снова ты?

— Да на хер такой чернослив… — выдал Кинг Даймонд прячась обратно в гроб, крышка которого мгновенно стала на место.

Раздался повторный выстрел. От крышки гроба полетели яркие искры.

— Бронированный зараза, — с сожалением констатировал чернокожий охотник на вампиров пряча пистолеты в кобуру.

А катафалк, рванув с места, исчез в соседнем переулке, сотрясая окрестности звучащей прямо из гроба инструментальной композицией под названием «Кремация».

— Спасибо, бро! — Муха похлопал Блэйда по каменному плечу. — Снова выручил засранцев…

— Один раз я спас вам жизни, — ответил охотник. — Но не планирую, чтобы это входило у меня в привычку.

И ловко запрыгнув на крышу ближайшего газетного киоска, легендарный истребитель кровососущей нечисти исчез в густой кроне высоченного тополя.

— Скромняга! — Вадик поднял вверх большой палец. — Такие защитники мне явно по душе.

— Нога вроде больше не болит, — Муха растёр руками правую лодыжку. — Можем идти…

Пустынные ночные улицы навивали тоску и странную ностальгию по родному Мурому. Всё-таки некоторые здания остались неизменны. Тот же Свято-Троицкий женский монастырь или скажем знаменитый памятник Муромскому калачу. Хотя у этого памятника в новой реальности были глаза, зорко следящие за каждым кто к нему подходил. Ну и ещё по слухам он время от времени сходил в лунные ночи с постамента и охотился на обжор и сладкоежек из непослушных детишек.

— Травки что ли покурить? — вслух подумал Муха, похлопывая себя по карманам косухи.

— Даже и не думай, — строго предупредил Вадик. — Ты уже в фэнтези королевстве Вольдемара покурил на свою голову, еле ноги унесли.

— Ну так унесли ведь? И вместо героического фэнтези попали в городское.

— Считай, что нам крупно повезло.

Через десять минут стало ясно, что за ними кто-то идёт.

Друзья оглянулись.

Примерно в двадцати шагах по тротуару не спеша брёл странный мужик в жёлтом дождевике, резиновых сапогах и с неработающей бензопилой в руках. Лицо ночного прохожего тщательно скрытое под надвинутым капюшоном дополнительно прятала детская пластмассовая маска в виде милого улыбающегося мультяшного зайчика.

— Так-так, — сказал Вадик, — начавшиеся сравнительно недавно неприятности начинают бодро заходить на второй круг.

— Да сдались мы ему, — беззаботно махнул рукой Муха. — Это работник ЖКХ. Деревья подрезает. Ну там сухие ветки и прочее по мелочи…

— Без бригады с автовышкой?

— Ну, знаешь ли, может у него когти есть как у электромонтера и он с их помощью по деревьям лазит.

— Ага, конечно, или запрыгивает на них как Блэйд…

Через некоторое время опасный прохожий от них всё-таки отстал, зайдя в круглосуточный супермаркет «Азбука безвкусицы» и, если бы приятели немного задержались, то увидели бы, как ночной незнакомец, по всей видимости, недовольный местными ценами гоняется с ревущей бензопилой по супермаркету за визжащими продавщицами …

* * *

Мимо одиноко проехало жёлтое такси с Михаилом Боярским за рулём из салона которого неслась «И никуда, никуда мне не деться от этого». Грустно мигали красным светофоры. Идти, по сути, было некуда.

— Может вернёмся в мою квартиру? — предложил Муха. — Вдруг она осталась без изменений?

— Стрёмно как-то, — засомневался Вадик. — Тем более мы всё ещё в розыске и там нас искать будут в самую первую очередь. Ментовская засада это минимум что нас ждёт по возвращении…

— Да, действительно, плохая идея, — согласился с другом Муха.

— Стоять! — внезапно раздалось из ближайшей подворотни, мимо которой как раз в тот момент проходили Вадик с Мухой и из темноты возникли два молодых подтянутых парня в белых рубашках, синих шортах и в пионерских галстуках и весьма миловидная девушка-пионерка в коротенькой чёрной юбке.

— Московское время, — сказал Муха, посмотрев на часы, — три часа тридцать минут, библиотека находиться вон за тем углом, сигарет у нас нет, мы не курим.

— Ночной гоп-стоп-дозор, предъявите ваши документы!!!

— Гопота что ли? — переспросил Вадик.

— Ночной Гопстоп, — ответил один из молодых людей, — сокращённо гоп-стоп-дозор, гражданская служба контроля за всякой нечистью.

— Но мы не нечисть, — удивлённо сказал Муха, — мы… металлисты! Эй, Вадька, что это с тобой?!!

— Ничего, — ответил Вадик, схватившись за голову. — Именно эту книжку писателя Сергея Луковичного я читал перед тем, как мы тогда в подъезде с тобой ширнулись.

— Какую книжку?!!

— Про ночной гоп-стоп-дозор, — ответил Вадик. — Она совсем недавно вышла в издательстве «Эскимос-читатель», хорошо шла сразу после трёх затяжек… Там пионеры-гопники мочили бунтарей металлистов-вампиров в постхрущёвском СССР. Боже, это все-таки мой ГЛЮК!!! Весь этот безумный мир! Я только что это понял.

— Предъявите ваши документы? — вторично потребовали пионеры-гопники.

— Блэйда на вас нет, — зло огрызнулся Муха. — Какие, к чёрту, документы в третьем часу ночи?!!

— Предупреждаем в последний раз, предъявите документы и свой лицензионный номер.

— А то что будет? — усмехнулся Вадик. — Вы, ребята, кажется, шли на сельскую дискотеку, вот туда и валите, пить самогон и толстых девок на сеновале лапать нечего над людьми незнакомыми прикалываться.

А Мухе этот цирк порядком уже надоел. Муха не читал русскоязычную фантастику. Резко развернувшись, он заехал ближайшему пионеру кулаком в ухо. Пионер охнул и, как подкошенный, упал на мостовую. Второй юный гопник получил коленом по шарам. Ну а девице Муха легко расквасил нос, слегка задев его по касательной хлёстким ударом снизу вверх пальцами раскрытой ладони.

— Ты что это творишь, бандит проклятый? — Вадик за шиворот поволок упирающегося Муху на другую сторону улицы подальше от учинённого им побоища. — У металлистов итак давно образ городских отбросов и хулиганов сформировался. Ты зачем на вентилятор дополнительно накидываешь?

И Вадик потащил хмурого друга в тёмный переулок, ведущий на соседнюю улицу.

* * *

Тихо шурша шинами, мимо медленно проехал синий троллейбус под 666-ым номером. Ярко освещённый салон был пуст, водителя в кабине не наблюдалось. Судя по мутной табличке рядом с номером маршрута, начальной остановкой троллейбуса была улица Московская, а вот конечной «Ад».

— Знаешь, — сказал Муха, провожая адский троллейбус мрачным взглядом, — у меня тут начала складываться целая теория по поводу того, куда это мы с тобой угодили.

— Ну давай, рожай, — подбодрил друга Вадик, — интересно будет послушать.

— А что если всё вокруг, — продолжил Муха, — порождено моей, а не твоей фантазией. Что если всё это существует только у меня в голове, включая и тебя самого.

— Ну ты и завернул, — засмеялся Вадик, — прямо Карлос Кастанеда какой-то в грибном соусе или этот… как там его…свихнувшийся буддист Чжуан-Цзы, который никак не мог напившись рисовой водки врубиться кто он на самом деле, бабочка бражник мёртвая голова, или пьяный китайский философ эпохи Сражающихся царств, которому приснилось, что он бабочка.

— Но ведь ВСЁ говорит об этом! — возразил Муха.

— Что говорит? — удивился Вадик. — Вот дам тебе сейчас кулаком по башке, как тому несчастному пионеру и тогда мы посмотрим, кто в чьей голове существует.

— Не надо, — попросил Муха. — Возможно, я прав лишь частично…

— Вот они оба, — раздалось за спинами увлечённых содержательным разговором приятелей, — да-да, вон те двое неформалов.

Возле припаркованной невдалеке у тротуара патрульной полицейской девятки двое полицейских беседовали с тремя пионерами, у одного из которых правое ухо было сильно оттопырено, алея словно распустившийся цветок первомайского мака.

Бежать было глупо.

Забывшись, друзья слишком близко приблизились к полицейской машине, а на редкость свирепые лица стражей правопорядка говорили о том, что удрать, воспользовавшись лёгким спринтом, уж точно не выйдет. Эти сразу откроют огонь на поражение.

Когда полицейские подошли ближе, то стало ясно, что стражи общественного порядка братья-близнецы.

— Лейтенант Чук, — представился один из них.

— Капитан Гек, — сухо сообщил второй. — Предъявите ваши документы!!!

— У нас их нет, — тяжело вздыхая, ответил Вадик.

— В таком случае вы проследуете с нами, — заявил один из полицейских, не то лейтенант Чук, не то капитан Гек.

Рассмотреть погоны стражей общественного правопорядка не представлялось возможным, так как оба мента были под два метра ростом и Вадик с Мухой казались по сравнению с ними жалкими пигмеями, пойманными кошмарными кровожадными орками. Особенно Муха, весь рост которого был где-то около метра пятьдесят с будёновкой в прыжке.

Ну что им ещё оставалось делать? Только подчиниться.

Пришлось пройти к машине вслед за полицейскими. Уже сидя на заднем сидении автомобиля в симпатичных наручниках с красивым теснением «Изготовлено Муромской артелью “Маркиз де Сад”», Вадик отважился спросить, на каком, собственно, основании их задержали.

— За то, что вы гуляли по улице в куртках — косухах в ночь со среды на четверг после трёх часов утра, — спокойно ответил один из ментов.

Что и говорить ответ вышел крайне исчерпывающий.

Полицейская машина направлялась скорее всего в местное полицейское отделение и бравые братья включили в салоне музыку, преследуя цель немного расслабиться после утомительного ночного патрулирования.

По радио очень кстати пел Оззи Озборн со своим неизменным боевиком «Paranoid», над которым не было властно ни время, ни смирительная рубашка.

Настроение у задержанных немного улучшилось, если менты в новой реальности слушают Black Sabbath, то для них далеко ещё не всё потеряно…

Глава 17 О битве бомжей и про опасность прослушивания песен рэпера Тимати

Полицейское отделение очень напоминало пыточные застенки из культового индийского блокбастера «Сангам и двенадцать глюков весны». Во всяком случае такие ассоциации возникли у Вадика при виде сего крайне мрачного здания.

— Что это? — встрепенулся слегка задремавший от лёгкого укачивания Муха. — Городской крематорий?

— Нет хуже, — ответил Вадик, — это местная ментура.

Бравые братья Чук и Гек особо с задержанными не церемонились.

Грубо вытащив Вадика с Мухой из полицейской машины, они поволокли их в жуткое здание с чёрными узкими как бойницы окнами.

Внутри отделения полиции было полно народу. Мерцали мониторы компьютеров. Какого-то немытого патлатого типа вели в наручниках через длинный заставленный ксероксами коридор, прямо как в голливудском полицейском боевике, где без патлатого в наручниках в одном из эпизодов, фильм на экраны не выпускали.

Все двери были раскрыты нараспашку и Вадик с Мухой имели возможность созерцать, работающих в поте лица сотрудников правопорядка. Например в одной из комнат двое полицейских в расстегнутых формах азартно резались за компьютером в «Half-Life 2» рассекая по пустыне на дребезжащем багги, в следующем помещении менты выбивали показания из какого-то не то свидетеля, не то подозреваемого. Три здоровых спецназовца в масках американских президентов лупили бедолагу резиновыми дубинками.

— Да не писал я матерные комментарии на сайте мастерслэнд, — кричал избиваемый, закрывая голову руками, — ну не писал же…

Муха было попытался броситься обратно к входным дверям, но получив чувствительный тычок между лопатками от капитана Гека, с побегом резко передумал.

В следующей комнате, мимо которой они проходили, судя по заставленному бутылками столу, праздновалось присвоение очередного звания одному из сотрудников органов — здоровому рыжему клыкастому оборотню в лихо сдвинутой на острое ухо фуражке. Оборотень в погонах лакал из большой миски пенящееся пиво и время от времени подбегал к раскрытой форточке повыть на луну.

В ещё одном помещении шло опознание преступника. На узкой скамеечке сидело четверо внешне абсолютно одинаковых китайцев. Хромая бабулька, гневно потрясая костылем, тыкала пальцем попеременно то в одного, то в другого подозреваемого, противно при этом дребезжа:

— Это он, это он украл мой смартфон, или нет, вот этот, этот косоглазый…

Полный потный следователь, расположившийся за большим столом заваленном пластиковыми стаканчиками от кофе и пустыми коробками от пиццы, вяло просматривал красочный «Плейбой» для вампиров, где были представлены фотографии преимущественно многочисленных женских шей.

Задержанных грубо провели в конец коридора и там не мене грубо втолкнули в какую-то тесную камеру. При этом рюкзак с коноплёй у них не отобрали и даже не стали его обыскивать.

— А как же обвинение? — оскорблённо закричал Вадик. — Предъявите нам наши обвинения!

— Будет тебе обвинение, — ответил лейтенант Чук, методично перемалывая квадратными челюстями розовую жвачку «Хубба Бубба». — Ищи, нарк, себе адвоката.

И дверь камеры с лязгом захлопнулась, отрезав Муху с Вадиком от безумного цивилизованного мира.

В общем-то чем-то вроде этого их бесконечные скитания и должны были в конечном итоге закончиться. Братья Чук и Гек в сущности выполнили работу бедняги Гопстопова, канувшего где-то в сумасбродном мире классического фэнтези.

В камере было довольно светло.

Приятели осмотрелись.

Кроме них в КПЗ находилось ещё двое задержанных. Здоровый бугай в форме полковника милиции, храпящий на нарах спиной к входной двери и… друзья содрогнулись от ужаса. На унитазе в углу камеры сидел, виденный ими ночью в городе странный мужик в жёлтом дождевике и пластиковой детской маске в виде милого улыбающегося зайчика. Но самое странное было даже не в этом, а в том, что мужик, по-прежнему, держал в руках зловещую бензопилу фирмы «Вражда».

Муха медленно сполз по стене вниз и, обхватив плечи руками, закрыл глаза. У Вадика же нервы были алмазные. Сочувственно взглянув на впечатлительного друга, он громко произнёс:

— Мир вам в хату, честные фраера.

Удивительный мужик на унитазе даже не пошевелился, а вот бугай в милицейской форме проснулся, заворочался. Его бритый складчатый затылок напрягся, и громко пуская газы, габаритный незнакомец тяжело повернулся на нарах.

— Ядрён батон, — взглянув на Вадика, радостно закричал он. — Здорово, металлюги!!!

— Браток? — в свою очередь закричал Вадик, пиная впавшего в шок Муху ногой. — Глава банка «Титаник», ты ли это?

— Конечно, блин, я, — заржал браток, обнимая старого знакомого. — Только я уже бывший глава банка… прошу тень на плетень теперь не наводить…

Кости у Вадика от крепких дружеских объятий слегка хрустнули. Тихо постанывая, приходил в себя на полу слабонервный Муха.

— Ну давай, рассказывай, — попросил Вадик. — Как же ты тут очутился?

— Да чё тут рассказывать? — пожал крутыми плечами браток. — Повязали меня прямо у телефонной будки, как только вы исчезли.

— Так это был не Муром?

— Какой в задницу Муром? — неприязненно скривился банкир. — ОМОН из кустов выскочил, руки заломили, по яйцам берцами съездили и спрашивают, блин, почему я в полковничьей полицейской форме? Ну, а что я им отвечу? Сказал что я фанат Удо Диркшнайдера, который военную форму на сцене носит и послал их по батьке прямо в Катманду. В общем надели на меня стальные браслеты и сюда привезли. Вот второй уже день на нарах парюсь, жду адвоката. Дали мне право на один звонок в Чистилище и я выписал себе оттуда самого Перри Мейсона… ну того о котором в знаменитой своей песне Оззи Осборн поёт. Которая с альбома Оззмосис.

— Да, — кивнул Вадик, — хреново дело. Хотя песня та очень классная.

— Ну, а вы как? — спросил бесстрашный любитель Accept. — Тоже, наверное, в дерьмо по уши вляпались, раз сюда попали?

— Как видишь, — сокрушённо кивнул Вадик. — То, что нас менты загребли, это ещё ничего, это ведь полбеды. Понимаешь, брат, на нас вампиры охотятся.

— Да ну?!!

— Отвечаю своими передними зубами. Убить нас, твари, хотят.

— За дело?

— Ну да, как же… Мы просто на их собрании тайном присутствовали и кое-что подслушали для ушей обычный смертных запрещённое. Узнали про страшную продажную сущность отечественной фантастики.

— Ух ты, блин, круто, — кивнул браток. — Как в каком-нибудь триллере.

— Ну так, а я о чём тебе битые пять минут талдычу, — хмыкнул Вадик. — Влипли хуже некуда. Крыша от всех этих местных глюков и так уже прилично едет, а тут ещё эти вампиры средней полосы… мать их…

— Помог бы я вам, — сокрушённо покачал головой горе-банкир, — но не могу, самого, как видите, повязали менты позорные.

— А это кто? — полушёпотом спросил, пришедший в себя Муха, указывая глазами на мужика в жёлтом дождевике сидящего на унитазе.

— А хрен его знает, — пожал плечами браток. — Его час назад ко мне подсадили. Сидит на параше тихо и молчит. Не буянит. Я хотел у него сигаретку стрельнуть, потом подумал, да ну его на хрен, псих ведь явно какой-то. Здесь их много бродит. Прямо заповедник.

— А он чего? — спросил Вадик. — За что его задержали?

Браток задумчиво поскрёб квадратный подбородок:

— Да менты говорят, что он продавцов в каком-то супермаркете бензопилой распилил. Цены ему вроде бы не понравились, пиво хотел в железной банке купить. Говорят, такой мясокомбинат там устроил, хоть в буклет нового альбома Cannibal Corpse фотки с места преступления ставь. Супермаркет тот теперь, наверное, закроют. Либо сделают там платный павильон ужасов.

— Да, дела, — согласился Вадик, осторожно поглядывая на слегка бледного от всех этих историй Муху.

— Не то слово, — сладко зевнул браток, с пренебрежением рассматривая умственно неуравновешенного сокамерника, неподвижно сидящего на параше. — Болты, я вам скажу, у людей с резьбы в головах слетают от поп-музыки. Вот послушает обычный человек песню какого-нибудь Тимати… к примеру супер хит «Баклажан» и крыша у него с шарниров медленно так съедет.

— Нормальный парень есть кебаб! — внезапно хрипло прорычал мужик в маске зайчика, зловеще качнув бензопилой.

Довольно улыбнувшись, банкир повернулся к побледневшим друзьям.

— Ну, а я что вам говорил?!! — весело констатировал он. — Вот она жертва современного музыкального мейнстрима… полная культурная и умственная деградация…

— А-а-а, а-а-а, не надо, не надо, — отчаянно завопил кто-то в недрах отделения полиции.

Звук был протяжным, но внезапно быстро затих, как будто издающий эти ужасные вопли бедолага внезапно отдал концы.

— Пора отсюда рвать когти, — решительно заявил бывший банкир, — и как можно поскорее.

— Хорошая идея, — согласился Вадик, — вот только каким образом мы сбежим, может быть, пророем чайной ложкой под полом туннель?

— Зачем же туннель? — удивился браток. — Можно и без туннеля. Смотрите…

Подойдя к железной двери, бывший глава банка «Титаник» вдруг с силой заколотил в неё кулаками.

— Откройте, — взревел банкир, — один из задержанных сбежал.

За дверью послышалась нецензурная брань, затем лязгнул засов и в камеру заглянул удивлённый молодой полицейский.

— Кто сбежал? — изумлённо спросил он.

— Я!!! — ответил браток, заехав менту кулаком прямо в лоб.

Страж общественного порядка ухнул и как подкошенный свалился на пол камеры. Сняв с оглушённого полицейского фуражку, банкир с трудом нахлобучил её на свою похожую на прокатный шар для боулинга голову. Затем у нокаутированного мента были конфискованы пистолет с кобурой и резиновая дубинка. Всё это довольно быстро перекочевало на пояс к бывшему владельцу банка «Титаник».

— А ну-ка, пацаны, — подозвал сокамерников браток, — помогите мне расправить на спине китель.

Вадик с Мухой помогли и, напустив на себя строгий вид, банкир решительно вышел из камеры.

— Идите за мной! — строго скомандовал он друзьям, — и, главное, не очкуйте.

Беспрепятственно пройдя по коридору полицейского отделения, браток с нескрываемым интересом заглянул в ту комнату, где два милиционера азартно рубились на служебном компе во вторую «халву».

— А ну, мать вашу, — взревел банкир, медленно багровея. — Вы чем это, ПК бояре недоделанные, в рабочее-то время занимаетесь?

Менты так резко отпрыгнули от компьютера, словно там за синим экраном скрывался сам Джулиан Ассанж, запускающий в мозги америкосов смертельный для янки вирус резкого увеличения объёма интеллекта.

— Виноваты, товарищ полковник, — хором закричали хранители общественного порядка, вытягиваясь по стойке смирно.

Браток свирепо оглядел фигуры полицейских. Актёрским талантом он обладал незаурядным, что несколько не вязалось с его гротескным грубым образом. Во всяком случае главная роль в возможном остросюжетном сериале «Бандитский Муром» ему была заранее обеспечена.

— Подать немедленно служебную машину к порогуотделения, я уезжаю на следственный эксперимент!

— Так точно, товарищ полковник! — браво отчеканили полицейские и, сломя голову, бросились исполнять приказ вышестоящего начальства.

— Идём, — прошептал находчивый банкир, величественно направившись к выходу из ненавистного казённого здания.

Симпатичный малолитражный бело-синий «Фиат» с надписями по бортам «Городской Патруль» уже ждал наглых беглецов у порога, весело стрекоча работающим двигателем.

— Вылезай, живо, — приказал браток, сидящему за рулём похожему на Саддама Хусейна усатому шофёру.

Усатый суетливо выскочил из машины и, отдав честь, скрылся в отделении полиции.

— Вот так, — констатировал бывший банкир, обращаясь к забравшимся на заднее сидение машины попутчикам, — главное, братва, это глубокая импровизация. Не для того я из Чистилища смылся, чтобы в ментуре отстойной век прозябать.

И браток резко сорвал урчащий «Фиат» с места.

* * *

Покрутив ручку настройки авто магнитолы, глава банка «Титаник» резко поморщился, услышав песню Мэрилина Мэнсона “Coma White”.

— Внимание, внимание, — внезапно ожила под рулём полицейская рация. — Всем патрульным машинам… из камеры предварительного заключения Троицкого отделения полиции сбежал особо опасный преступник…

Довольно осклабившись, браток сделал музыку потише.

— Сбежал тот самый преступник, который недавно устроил кровавую резню в круглосуточном супермаркете на Вознесенской площади, — продолжала вещать из рации некая весьма истеричная особа. — Он вооружён и непредсказуем. Всем сотрудникам полиции, увидевшим его на улице, рекомендуется немедленно бежать в противоположном направлении, прятаться по подъездам и оттуда вызывать подмогу на броневике. Внешнее описание маньяка: высок, под два метра роста, размер ноги 52, одет в ярко жёлтый дождевик с капюшоном и резиновые рыболовные сапоги. Лицо скрывает детская маска в виде Багза Банни, вооружён профессиональной бензопилой фирмы «Вражда»…

— А почему про нас ничего не сказали? — удивился Вадик. — Ведь мы тоже вроде как сбежали?

— А они этого ещё не установили, — ответил браток. — Всё ментовское внимание сосредоточено сейчас исключительно на этом маньяке. Кстати, а вот и он сам…

На тротуаре у громадного рекламного щита, изображающего в сандалию пьяных Зевса, Гермеса и Ареса, голосовал их странный сокамерник, держа бензопилу на правом плече.

«Боги тоже мужики!» — большими красными буквами было выведено на рекламном щите «Покупайте водку “Медуза Горгона”! Не бывает некрасивых Горгон, бывает мало водки».

Банкир начал плавно сбрасывать скорость.

— Ты что это творишь?!! — хором закричали Вадик с Мухой. — СОВСЕМ СБРЕНДИЛ?!!

— Спокуха, братва, — усмехнулся браток. — Подвезём чутка сокамерника. Глядишь, и он нам когда-нибудь чем поможет.

Беззвучно мигая сиреной на крыше, полицейская машина остановилась у яркого рекламного щита.

— Садись, кореш, подкинем тебя до центра города, — высунувшись в окно, предложил маньяку банкир.

Мужик в жёлтом дождевике неуклюже забрался на заднее сидение, сильно потеснив при этом Муху.

Муха почти что не дышал.

Пахло от чокнутого незнакомца почему-то детскими леденцами. Бензопилу маньяк бережно положил себе на колени.

— Ущипните меня, — прошептал Муха, — ведь я сплю…

— Поехали, — рассмеялся браток, трогая «Фиат» с места. — Ни одному идиоту не придет в голову мысль искать тебя, приятель, в патрульной полицейской машине.

— Это понты. Это, это понты! — хриплым рыком выдал маньяк. — Не смотри где я, лучше смотри где ты!

— Ничего, — кивнул бывший банкир, — это со всяким может случиться. Я сам когда впервые песни Тимати услышал, восемь телевизоров молотком разнёс и знаешь… попустило.

«Фиат», машина маленькая, малолитражная и, поэтому троим пассажирам на заднем сидении было, мягко говоря, слегка тесновато. Вадик с Мухой оказались зажаты в углу, словно маринованные томатным соусом сельди в консервной банке, безуспешно пытаясь отодвинуться от кошмарного попутчика подальше.

Но, слава Богу, через несколько кварталов браток свихнутого мужика высадил, остановившись у Молодёжного парка.

— Сосед построил себе дачу и воткнул забор, а я пошел и купил новый Авентадор, — выдал на прощанье псих, громко хлопнув дверью автомобиля

— Фух, — с облегчением вздохнул Муха. — Свалил, наконец… провонял карамелью весь салон… Вилли Вонка хренов… буду теперь его только так называть.

А по радио крутили совершенно убойную композицию группы Judas Priest “One Shot at Glory”. Роб Хэлфорд как всегда был необычайно хорош и подходил со своей музыкой абсолютно для любой даже самой безнадёжной ситуации.

— Крутая радиостанция, — хмыкнул банкир, дёргая бритой головой в такт качающим гитарным рифам, — нужно запомнить частоту…

Светало.

На улицах стали появляться громадные неуклюжие бронированные мусоровозы, почему-то снабжённые торчащими из кабин крупнокалиберными сдвоенными пулемётами.

— Для отстрела штурмовых групп мятежных бомжей, — предположил браток и, надо сказать, оказался прав.

Ровно через квартал друзья увидели поразительную батальную сцену: кровавое сражение между неповоротливым мусоровозом и пятью бомжами в грязных лохмотьях. Битва шла за переполненные мусорные контейнеры, стоящие в небольшой арке, в которых вполне могли оказаться весьма полезные для бомжей ценные вещи.

А на крутой радиоволне уже играла легендарная композиция группы Oblika Morale «Битва бомжей» как нельзя лучше подходящая к разворачивающемуся драматическому действу.

Двоим нищим явно не повезло, их трупы уже тихо и даже как-то умиротворённо лежали у входа в арку. Медленно разворачиваясь, мусоровоз поливал арку из рычащих пулемётов горячим свинцом. Бомжи, делая искусную перегруппировку, ловко перекатывались по асфальту, забрасывая ненавистный мусоровоз бутылками из-под пива, наполненными горючей смесью бензина с пенопластом.

На подмогу к сражающимся из соседнего квартала уже подтягивалась новая группа смердящих бойцов, волокущая следом за собою самодельную огнемётную пушку собранную, судя по всему, из ржавой водосточной трубы.

Увидев подтягивающуюся «тяжёлую артиллерию», водитель мусоровоза резко сдал назад отползая к городскому парку. Бомжи ликующе взвыли. Однако эпичное сражение всё ещё было далеко от своего победного завершения.

А радио всё надрывалось и надрывалось:

Слегка притормозив, браток ещё немного полюбовался острой социальной драмой, после чего вывел маленький «Фиат» на широкий просторный проспект.

— Куда поедем? — немного с грустью спросил бывший банкир. — Я, блин, ваще без понятия.

— Нам нужно встретиться с одним человеком, — ответил Вадик, — но мы не знаем, где он живёт.

— А зачем он вам?

— Мы хотим предупредить, что на него тоже как и на нас охотятся вампиры. Возможно, он поможет нам разобраться в том, что же всё-таки здесь происходит.

— А как его фамилия? — вдруг поинтересовался браток.

— Алекс Лурье, — ответил Вадик, — он литературный критик.

Банкир кивнул и, выудив из кармана смартфон, стал набирать текст придерживая руль одним мизинцем.

— Сейчас живо найдём этого вашего баклана…

Резко подавшись вперёд, Муха мёртвой хваткой вцепился в руль машины, вовремя уводя её от ближайшего городского дерева.

— Ну вот, — радостно сообщил браток, останавливая «Фиат» у неработающего светофора. — Алекс Давидович Лурье, пятьдесят восемь лет, литературный критик. Бывший… Ого! Бывший литературный рестлер в сверхтяжёлом весе. Победил в первом раунде знаменитого московского графомана Халка Кагана. Крутой, видно, мужик. Так, дальше… Неоднократно привлекался за разбойные нападения на писателей. Проломил отломанной ножкой от рояля череп некому Виктору Палевину, но тот после этого только ещё больше писать стал…

— Ты адрес, адрес его ищи, — вклинился в поток важной информации Вадик. — На фиг нам его биография и так понятно, что мужик не робкого десятка, за себя и за свои убеждения, если надо постоит.

— Да засохни ты, короста, — отмахнулся банкир, — интересно ведь, по понятиям чувак видимо живёт… За избиение писателя получил пять лет условно, но все обвинения с него были сняты в тот день, когда один из прокуроров прочёл бессмертные шедевры Палевина «Любовь к трём Цукербергам» и «Тайные виды на гору Говерла». Неоднократно на жизнь критика покушались. Так… а вот и его адрес: улица Казахских Графоманов 22, шестой подъезд, третий этаж, квартира № 13.

— Ну что ж, — вздохнул Муха, — поехали что ли?

Браток не возражал, ловко выруливая с перекрёстка.

— Хорошо бы ещё, блин, знать, где эта самая улица находится, — сварливо заявил банкир. — Маршрутизатор давно у меня не фурычит. Сбесился словно. Гугл карты тоже не открываются. Что, блин, за анально аномальное место…

— Мы тоже это заметили, — грустно подтвердили друзья.

— Ну и на фига вам этот Лурье? — всё недоумевал браток. — Пусть его эти ваши вампиры сожрут себе на здоровье и чесноком закусят, какое вам-то до этого дело?

— Да жалко хорошего мужика, не за что ведь пострадает, — ответил Вадик. — Честные литературные критики всегда как бы вне закона. Они вне литературной тусовки, где сплошь и рядом всякие дебилы, подхалимы и подгавкивающие своему кумиру ничтожные интернет прихлебатели. Громкий глас таких как этот Лурье, это глас, вопиющего одинокого пророка в безводной удушливой пустыне. И самое обидное в том, что весь этот пишущий бесталанный петушиный планктон абсолютно не желает учиться на своих ошибках, не желает, блин, что-либо менять среди своих уся-пуся попаданцев и риал-лит-РПГ. Бабло для них превыше искусства. Они развратили читателя превратив его в пускающего на губах слюни кретина. Неужели так трудно, мать вашу, написать НАСТОЯЩУЮ умную книгу, после которой не хочется блевать кириллицей или использовать её страницы по прямому назначению в известном отхожем месте?

— Ну, блин, — искренне восхитился браток, — знатно чешешь, фраер. Я вижу, у вас тут целая теория тайного литературного заговора сложилась. Что ж, навестим этого вашего критика-нытика…

* * *

В городе окончательно рассвело, что сопровождалось появлением на улицах большого количества автотранспорта.

То тут, то там у пустых мусорных контейнеров, на обильно посыпанном стреляными гильзами асфальте, валялись трупы воинственных, непокорных боевым силам городской санитарной службы, бомжей.

Правда картина не оказалась столь уж удручающей.

Путешественникам удалось разглядеть два подбитых бродягами мусоровоза. Один сильно накренившись на бок, догорал у памятника Илье Муромцу. Вадику с Мухой особенно запомнился, свисающий из разбитого лобового стекла, мёртвый водитель в чёрной спецовке и оранжевом противогазе.

Второй мусоровоз был уничтожен храбрыми бомжами прямо посредине Дровяной площади и, судя по покорёженным деталям, подбит из переносного зенитно-ракетного комплекса «Стингер».

— Разборки бомжатского уровня, — ухмыльнулся браток, сворачивая на улицу Никольскую.

Осмотревшись, банкир остановил машину возле киоска, торгующего пивом. Владелец киоска, вредный носатый грузин, не спеша открывал железные створки на окнах своей торговой точки.

— Видал! — сказал Мухе Вадик, указывая на грузина. — Снова он, этот носатый Гога.

— Ага, — кивнул Муха, — третий раз его уже встречаем. Как ты думаешь, к чему бы это?

Браток вышел из машины и, подойдя к грузину, громко его окликнул:

— Эй, хачапури в кепке!

Грузин дёрнулся и испуганно посмотрел на здоровенного полковника полиции с теряющейся в крутых плечах бычьей шеей.

— Взятку? — обречённо спросил киоскёр.

— Нет, по делу, — важно ответил банкир, всматриваясь в указатель с названием улицы, висящий на перекошенном фонарном столбе. — Слышь ты… Коннор Маклауд из славного города Кутаиси… помоги-ка следственным органам, где здесь у вас расположена улица Казахских Графоманов 22?

Грузин задумался и, почесав смуглый нос, ещё раз с надеждой на всякий случай спросил:

— А можэт таки взятку?

— Да на кой мне твоя взятка в восемь часов утра? — разозлился липовый полковник. — Где улица эта находится, знаешь или нет?

— Знаю, — грузин смешно по-птичьи кивнул. — Это вон там, за углом. Доедэте до слэдующего свэтафора, а зетэм свэрнёте налэво.

— Спасибо, мужик. Родная полиция тебя никогда не забудет, — поблагодарил браток и вернулся к машине с приобретённой в киоске бутылкой пива марки «Американский Киборг».

— Хотите хлебнуть? — щедро предложил он друзьям.

Но Муха с Вадиком отрицательно замотали головами.

Следуя указаниям киоскёра, доехали до следующего светофора, а затем свернули налево. Грузин не соврал, и вскоре они затормозили у дома номер двадцать два.

Выбрались из машины.

Дверь нужного подъезда была открыта настежь, а на пороге сидел наглый чёрный кот со слегка надорванным правым ухом.

— А ну пшёл вон, коврик блохастый, — топнул на кота ногой банкир, но кот лишь сладко зевнул, а затем с ленцой демонстративно перебежал им дорогу.

— Вот же шкура дырявая, — с чувством выругался браток, швыряя в кота пустой банкой из-под пива. — Падла усатая. Ладно, братва, дружно скрестили средний и указательный пальцы и вперёд. Дистанция личного пространства минимум полметра…

Так они и вошли в пропахший котами подъезд.

Глава 18 В которой Капитан Очевидность вовремя приходит на помощь

В подъезде у лифта спал ещё один разбойничьего вида кот, но на этот раз уже серый.

Браток злобно покосился на дрыхнущее животное и, брезгливо переступив, вызвал лифт.

— Я в прошлом году в Египте отдыхал, — хрипло сообщил банкир, — так там этих кошаков пруд пруди и все чёрные как на подбор. Раз пять мне дорогу перебегали. В итоге багаж у меня весь спёрли, в пятизвездочной гостинице, где я остановился, холерную воду из кранов пустили, а стриптизёрша, с которой я в местном клубе познакомился, вообще трансом из Таиланда оказалась. Но вы не подумайте, я не суеверный, я во всю эту фигню с чёрными котами не особо-то и верю…

Вадик с Мухой недоумённо переглянулись.

Подъехал лифт.

Тускло освещённая тесная кабинка внутри, по обыкновению, была разрисована матерными надписями, лишний раз демонстрирующими величие и мощь могучего русского языка. Правда, среди сиих перлов попадались и более менее приличные, вроде «Янки, вон с Килиманджаро!» или «Беспалый Борька Ельцин — предатель русского народа!».

Погрузившись в лифт последним, браток нажал кнопку третьего этажа и дребезжащая кабинка, зловеще скрипя тросами, медленно потащилась наверх.

— Могли бы и пешком дойти, — очень вовремя заметил Муха.

Но лифт, вопреки всем мрачным ожиданиям всё же как-то доковылял до третьего этажа. Медленно разошлись расписанные чёрным маркером створки.

Двери двенадцатой квартиры спутать с какими-нибудь другими было абсолютно невозможно, сразу было видно, что проживающий здесь человек чутко заботится о своей личной безопасности.

Двери двенадцатой квартиры оказались бронированными.

— Я же говорил, по понятиям фраер живёт, — усмехнулся браток. — Станьте за моей спиной, чтобы вас не было видно. Нечего приличного человека пугать своими неформальными мордами и дикими причёсками.

Муха с Вадиком послушно спрятались за широкой спиной верного другана.

Браток позвонил.

Дверь долго не открывали, по-видимому, критик придирчиво изучал гостя в телескопический глазок. Ну а бывший глава банка «Титаник», сделав грудь колесом и расправив крутые плечи, демонстрировал хозяину квартиры полковничьи звезды, что должно было вызвать у критика определённую долю доверия.

Наконец, дверь открылась, и на её пороге возник пресловутый Алекс Лурье собственной персоной. В том, что это был именно он, никаких сомнений возникнуть не могло.

Невысокий полноватый мужчина в очках и с аккуратно подстриженной бородкой держал в правой руке помповое ружье, а в левой дымящуюся гаванскую сигару. Что-то неуловимо греко-римское было во всей его довольно приятной внушающей доверие внешности. Во взгляде озорная насмешка, на плечи накинут красный халат в восточном стиле расписанный драконами, на ногах чёрные вьетнамки.

— Какого рожна вам надо? — не очень приветливо осведомился Лурье, вовсю пыхтя гаванской сигарой. — Я ментов не люблю и, соответственно, никаких с ними дел никогда не имею.

— А я и не мент вовсе, братела, — довольно осклабился банкир. — Я частный предприниматель, а ментовская форма обычный маскарад на Хэллоуин. Ты мне в принципе на фиг, блин, нужен. Это вот эти бакланы к тебе пришли, базар один важный перетереть…

И из-за спины братка появились Вадик с Мухой.

— С нарками я тоже дел не имею, — презрительно отрезал критик, цепким взглядом осмотрев подозрительно выглядевших двух молодых людей. — И до вашего Хэллоуина ещё примерно месяц…

Посчитав беседу исчерпанной, Лурье уже было хотел захлопнуть бронированную дверь перед носом незваных гостей, но браток резко этому воспрепятствовал, выставив вперёд ногу.

— В чём дело? — возмущённо осведомился критик. — Идите к чёрту, это моя частная собственность.

— Что, дверь что ли? — в свою очередь удивился банкир, обуреваемый острым желанием непременно подраться с местным маститым критиком.

— Вашей жизни угрожает серьёзная опасность, — встрял в содержательную беседу Вадик. — Вам что-нибудь говорят такие фамилии как Виктор Палевин и Ник Перунов?

Критик яростно сверкнул из-под очков проницательными глазами. Без сомнения эти фамилии были ему хорошо известны.

— Заходите, — Лурье приглашающе махнул рукой, — разувайтесь, дверь в гостиную слева.

* * *

Гостиная, по всей видимости, служила критику одновременно и рабочим кабинетом, поскольку от пола до потолка всё пространство у стен занимали бесконечные книжные полки, забитые яркими глянцевыми корешками. Судя по специфическим названиям, вроде «Попаданец из супа в Ад», полки были заполнены книгами, преимущественно фантастического содержания.

Три удобных кресла явно располагали к длительной неспешной высокоинтеллектуальной беседе. Сам критик уселся на диване и выглядел при этом довольно колоритно. Пока гости с открытыми ртами рассматривали глянцевые развалы фантастической литературы, Алекс успел переодеться, сменив махровый халат с восточными узорами на чёрное кимоно с вышитым на спине белым лотосом.

— Пожалуйста, присаживайтесь.

Бывший владелец банка «Титаник», Вадик и Муха осторожно опустились или скорее погрузились в мягкие комфортные кресла.

— Итак, я вас внимательно слушаю.

— Так вам знакомы эти фамилии? — снова спросил Вадик.

— Без всяких сомнений очень хорошо знакомы, — кивнул критик. — Этих двух графоманов я разнёс месяц назад на сайте «Автор Тудей» в пух и прах. Разделал их как бог Гермес черепаху сделавший из её панциря лиру. Тот сайт уже вторую неделю на ушах стоит. Правда меня там уже бессрочно забанили. Ну да ладно… есть ещё много других достойных литературных площадок где слово колкой правды не задушишь.

— Так вот… — замялся Вадик, — как бы вам это помягче сказать…

— Да так и говори уже как есть.

— Понимаете, эти два… как вы выразились графомана, пустили по вашему следу кровожадных убийц.

— Ну это мне не в первой, — рассмеялся критик. — Меня и травили и стреляли и взрывали и топили, но, как видите, всё довольно безрезультатно. Глас литературной справедливости бессмертен.

— Но эти убийцы, они на этот раз очень специфические, — вставил Муха, — в общем они… они… они…

— Они вампиры, — пришёл на помощь несколько смущённому высокой беседой Мухе браток, сверкая модной золотой фиксой. — Мужик, похоже, ты серьёзно влип.

— Вампиры?!! — брови критика медленно поползли на лоб. — Что за бредовый вздор?

— Вампиры средней полосы, — мрачно подтвердил Вадик. — Вы внесены в их чёрный список. Возможно, в данный момент ваш дом уже окружён их тайными агентами…

Внезапно Вадик резко запнулся, осознав какое страшное предположение только что сделал.

На удивление быстро соображающий браток резко встал с кресла и, подойдя к большому панорамному окну, осторожно выглянул на улицу.

— Я кое-что слышал о неком тайном кровососущем сообществе в нашем городе, — потирая переносицу, медленно произнёс критик. — Говорят, что они масоны-металлисты, а не кровожадные вампиры.

— Масонство это прикрытие, — грустно заметил Вадик. — Чем же вы так сильно насолили этим двум писателям?

— Да, в общем-то, — критик довольно равнодушно пожал плечами, — как всегда сказал об их творчестве чистейшую правду.

— Неужели эти Виктор Палевин и Ник Перунов настолько плохо пишут? — удивился Муха.

— Ну это смотря с кем их сравнивать, — ответил Лурье, — по сравнению с обычными интернет писаками у которых за плечами нет ни одного бумажного издания ещё ничего, вполне терпимо иногда пишут. Виктор Палевин так вообще в плане стиля и языка явно небезнадёжен.

— Так зачем же вы их так остро критикуете?

— А чтобы особо не зазнавались и знали своё место, — резко бросил Алекс, и глаза его загорелись опасным огнём, — а то возомнили себя непонятно кем, с братьями Стругацкими себя сравнивать стали. Тёплое с мягким… смешно просто. Мух и котлеты надо всегда жестко разделять. Сами знаете на что они с удовольствием летят. А могут ли ошибаться тысячи зелёных мух? Вот в чём главный вопрос. И я вам на него бескомпромиссно отвечу — не могут!

— Ёперный театр, — громко выругался, дежуривший у окна бывший владелец банка «Титаник». — Братва, а к нам тут нежданные гости, похоже, намылились, которые хуже татарина…

Резко вскочив с кресел, Вадик с Мухой осторожно подошли к окну.

— Ох, ё… — сдавленно заскулил Муха. — Снова начинается…

— Вот они, — дрожащим голосом сообщил Вадик, — масоны. Сатанисты проклятые!

Критик также подошёл к окну и тоже очень заинтересованно посмотрел вниз.

По аккуратному дворику с детскими качелями, с загаженной собаками песочницей и с милой красной скамеечкой, крались подозрительные личности в чёрных одеждах, цилиндрах и плащах с красным подбоем. Во главе зловещего отряда торжественно шёл сам Кинг Даймонд, опираясь на длинную лакированную трость.

— Ох и будет сейчас заварушка, — браток довольно похлопал себя по кобуре на поясе. — Ох и повеселимся…

— Значит, это правда, — снимая очки, сухо констатировал критик, — подумать только… писатели-графоманы заказали меня вампирам. Сюжет для романа из книжной серии «Звёздный Лабиринт». Городское женское фэнтези во всей своей примитивной красе.

— Да нет, клещуга, мы так просто пошутили, — ехидно ухмыльнулся банкир. — Это крадутся благодарные читатели, ценители твоего творчества, пришли взять у тебя автограф.

— Причём самый последний, — хмуро подтвердил Вадик.

— Ну что ж, — критик тяжело вздохнул, возвращая очки на нос. — Даже этот вариант был мною благополучно предусмотрен.

— Какой ещё вариант? — не понял Вадик.

— Вариант осады моей квартиры зловещими упырями, — ответил критик.

— Ну так чё? — продолжал ухмыляться браток. — Покажем кровососам Кузькину мать и где рукав пришит?!!

— Покажем, но не сразу, — задумчиво изрёк Алекс, — сперва мы выберемся на оперативный простор… на крышу…

И Вадик с Мухой с большим уважением посмотрели на серебряную катану, извлечённую критиком из большого оружейного шкафа.

«Точно как у Блэйда!» — успел восхищённо подумать Вадик, но тут в коридоре квартиры что-то с грохотом взорвалось, и с потолка гостиной посыпалась белая штукатурка.

Достав из кобуры пистолет, владелец банка «Титаник» громко чихнул.

— Вампиры расхерячили входную дверь, — спокойно сообщил он.

— Так, следуйте за мной, — решительно распорядился критик, беря командование на себя. — У нас есть примерно пара минут форы. Крест из осины, что висит у меня в коридоре над зеркалом, их определённо задержит, но боюсь ненадолго…

И умело крутанув в руках блестящую катану, Алекс провёл гостей на свою кухню.

— Так, ну и чё теперь? — спросил браток, когда они оказались на довольно тесной кухоньке критика. — Чайку перед битвой хряпнем с чесночными булками?

— А ну живо полезайте в холодильник, — приказал Лурье. — Быстро!

— Чего?!! — Вадик с Мухой изумлённо воззрились на мастера изобличительных рецензий.

Критик тяжело вздохнул, и сам открыл холодильник.

Конечно же, это был никакой не холодильник. За белой дверцей с надписью «Мистер Фриз» находилась весьма уютная кабинка небольшого лифта.

— А вот это, блин, уже по понятиям, — довольно констатировал браток. — Фраер, я тебя дико уважаю.

Погрузившись в довольно тесный лифт, беглецы стали внимательно следить за Алексом, производящим странные манипуляции у панели с кнопками управления. Критик снял с шеи, висящий на цепочке золотой ключ и, вставив его в специальную замочную скважину под кнопками, резко повернул. Тихо завибрировав лифт включился. Дверь липового холодильника автоматически закрылась.

— Слышь, чувак, а это, случайно, не космическая ракета? — опасливо спросил банкир. — Ты учти, у меня сердце слабое, я перегрузок боюсь. Мне на Марс совсем нельзя… да и на Луну как бы тоже…

— Нет, это обычный лифт, — неприязненно бросил Лурье, — не отвлекайте меня.

Пробежавшись пальцами по кнопкам с цифрами, Алекс нажал прямоугольную клавишу с изображением тучки и, вздрогнув, лифт плавно пошёл вверх.

— Фух, — с облегчением выдохнул критик, вытирая мокрый лоб, — а я уж было подумал, что код запуска забыл.

— А зачем здесь код? — удивился Вадик.

— Так положено, — ответил Алекс. — Вы что фантастических фильмов про пришельцев не смотрели?

Лифт ехал примерно секунд двадцать, после чего его двери с жужжанием разошлись и беглецы оказались прямо на крыше дома.

Погода, надо сказать, очень некстати в очередной раз испортилась.

Стемнело.

Над городом нависли свинцовые грозовые тучи.

— Чёрт, — сокрушённо покачал головой критик, — надо было зонтик с галошами прихватить.

На многочисленных телевизионных антеннах сидели толстые голуби и методично гадили жидким белым поносом, весело раскачиваясь на металлических конструкциях.

— Сволочи, — закричал Алекс, яростно размахивая катаной, — мне из-за них пришлось кабельное телевидение проводить. Сколько раз говорил своим непутёвым соседям не кормить их магазинным хлебом… от него у них постоянное расстройство желудка.

— Блин, — удивлённо выдал браток, выщёлкивая из пистолета обойму, — а пули то у местных ментов серебряные.

— А ты что хотел? — хмыкнул Вадик. — В самой полиции каждый второй оборотень в погонах берёт взятки и воет на луну. А что происходит среди обычных преступников даже подумать страшно…

— Что вы там за ерунду несёте? — вспылил критик, нервно посмотрев на часы. — Вампиры уже вовсю орудуют в моей квартире.

Словно в подтверждение сказанному раздался звон разбивающегося стекла, а за ним и взрывообразный хлопок.

Подойдя к краю крыши, Алекс встревожено заглянул во двор.

— Подонки, — гневно закричал он, — они выкинули в окно мой новенький японский 4К телевизор. На чём я теперь буду играть на своей любимой Плейстейшен-5?

— Это Кинг Даймонд чудит! — пояснил Вадик. — Видимо вспомнил свою бурную молодость. Выкинуть в гостиничное окно телевизор любимое занятие любого уважающего себя рокера или металлиста.

— Вообще-то у нас внизу на улице припаркована машина, — быстро сообщил критику браток, вытирая о рукав ствол табельного пистолета. — Отсюдава можно как-то незаметно спуститься вниз?

— Только через чердак, — ответил Алекс, указывая куда-то влево. — Попробуем пройти по краю крыши и выйти на улицу через соседний подъезд. К сожалению вертолётную платформу я построить не успел, не хватило денег на отстрел голубей…

Упитанные голуби, гордо восседающие на телеантеннах, внезапно разом встрепенулись и, взмахнув крыльями, тяжело поднялись в небо, обильно орошая крышу белыми жидкими снарядами.

— Берегись!!! — взревел критик, отпрыгивая под железный козырёк вентиляционной будки и тут стало ясно, ЧТО именно так сильно напугало птичек.

С тёмного неба на крышу пикировали гигантские летучие мыши. Яростно пища, они закружились между антеннами, по-видимому, предвещая скорое появление своих жутких хозяев.

Как выяснилось ровно через минуту, вампиры воспользовались пожарной лестницей и теперь беспрепятственно крались среди печных труб, беря беглецов в своеобразные клещи.

— Атас, братва! — басом взревел браток, безумно водя глазами по сторонам. — Зададим жару поганым бледным уркаганам…

— Полундра, — закричал критик, со свистом рубя воздух катаной и тут вампиры пошли в открытую атаку.

Естественно, Вадик с Мухой по своему обыкновению в заварушке не участвовали, укрывшись в по-прежнему застывшем на крыше лифте, двери которого очень кстати были открыты.

Владелец банка «Титаник» открыл огонь из пистолета.

Ближайший из вампиров изумлённо схватившись за грудь, рассыпался в пыль.

— Апчхи, — чихнул браток, снимая с края крыши метким выстрелом второго упыря.

Но всё же вооруженных людей было всего лишь двое. Банкир быстро расстрелял всю свою обойму, ну а Алекс, несмотря на свои воинственные крики, сражаться катаной на самом деле толком и не умел.

Вампиры были похожи друг на друга как две палочки шоколадного батончика «Твикс». Бледные, худые, с неестественно длинными руками, облачённые в чёрные старомодные костюмы и плащи с красным подбоем, они напоминали карикатурные клоны Гарри Гудини, непонятно кем и, главное, для чего, размноженные на 3D-принтере.

— Твою ж мать, — ревел браток, возвращая бесполезный пистолет обратно в кобуру. — Эх…невезуха…

И развернувшись всем своим немалым корпусом, банкир мощно заехал по крючковатому носу ближайшего упыря. Упырь смешно дёрнулся и широко раскинув руки, улетел на несколько метров, рассыпавшись в прах от удара о ближайшую телеантенну.

— У барыги на правой руке серебреная печатка, — пояснил удивлённому Вадику Муха, осторожно выглядывая из лифта. — Я ещё раньше её заметил, там даже гравировка есть: «Не забуду U.D.O.».

Положение было хреновым.

— Они всё прут и прут! — истошно закричал критик, спасающийся от многочисленных упырей на высокой каменной тумбе. — Ещё пара минут и всё.

— Balls to the Wall!!! — проревел браток, сбрасывая с крыши сразу пятерых кровососущих недругов, — отступаем к лифту…

Сброшенные с крыши упыри раскрыли предусмотрительно захваченные в боевой рейд чёрные парашюты-планеры.

— Это бесполезно, — прокричал Алекс, — я лифт заблокировал на тот случай, если враги захотят им воспользоваться.

— Идиот!!! — печально констатировал бывший глава банка «Титаник». — На кой ты тогда загнал нас на эту крышу?

— Смотрите, кто это?!! — закричал Муха, указывая куда-то вправо.

Люди обернулись.

На краю крыши стоял высокий атлетически сложённый мужчина в металлическом чешуйчатом костюме. Овальный блестящий шлем с длинным панковским гребнем скрывал лицо. В узких прорезях для глаз горел опасный красный огонь

— Это их главарь что ли? — удивился браток, очумело крутя головой по сторонам.

— Нет, — закричал Муха, — это Капитан Очевидность!!!

— КТО?!!

Случившаяся вслед за этим немая сцена, была достойна музейной экспозиции пресловутой мадам Марии Тюссо.

Неподвижно замерли абсолютно все: и злые вампиры и их отчаявшиеся жертвы.

Прошло десять секунд, пятнадцать…

Довольный эффектом от своего неожиданного появления, Капитан Очевидность перешёл к делу. Пара мгновений и на недавнем поле битвы не осталось ни одного вампира. Тонкие самонаводящиеся рубиновые лазеры бьющие прямо из глаз прославленного супергероя быстро очистили крышу.

— Э-э-э… — недоумённо произнёс Алекс Лурье. — Что за хтонь здесь происходит?

— Роб Хэлфорд меня за вас попросил, — подойдя к несостоявшимся жертвам упырей, торжественно объявил Капитан Очевидность. — Успел к вам в самый последний момент. Хорошо хоть горючего в моих реактивных сапогах хватило.

— А как вы попали сюда? — спросил Вадик. — Из мира классического фэнтези?

— Так фантастических миров же много, — рассмеялся супергерой. — Надо просто знать где находятся секретные проходы между ними. У меня в смартфоне особое приложение стоит со всеми точками необходимых порталов. Очень кстати удобно. Хотя точки входа и выхода иногда не совсем совпадают.

— А как там Роб? — поинтересовался Муха. — Как у него дела?

— Роб в полном порядке! — Капитан Очевидность отставил вверх большой палец. — Кошка у него любимая вот на днях разродилась. Её Рока-Ролла кстати зовут. Роб доволен как слон после джакузи. Пять рыжих разбойников уже вовсю пьют из мисочки молоко. Их имена Дэйв, Гленн, Ян, Кеннет и Скотт. А новый альбом Judas Priest "Invincible Shield" штурмует британские чаты. Да… Роб ещё и булочную на днях открыл “Metal God Bakery” называется, вот прикиньте? В продаже уже есть булки, пирожные и торты. Рецепты все тоже Роба. Он так всем и говорит: «Приходите и насладитесь моими булками»! А-ха-ха-ха… и это не первоапрельская шутка!

И супергерой громко рассмеялся.

Затем сделавшись резко серьезным, хрипло добавил:

— Здорово тут у вас в мире городского фэнтези, но пора и честь знать. Прощайте, друзья! И помните — лимон кислый, а солнце жаркое!

Из железных сапог ударили реактивные струи. Крышу дома тут же заволокло густым белым дымом и Капитан Очевидность красиво воспарил в вечернее небо делая на правой руке рокерскую козу.

— Опупеть, блин, можно, — ошалело выдал бывший владелец банка «Титаник», — я только что видел настоящего супергероя! Братве рассказать, ни за что не поверят, скажут, что я «Дихлофос» по ночам нюхаю…

* * *

Машина стояла на месте.

Правда, магнитолу местные умельцы всё-таки сперли, не побоявшись даже предупреждающих стикеров криво налепленных на дверцы полицейского автомобиля: «Не подходить, заминировано фугасом».

— Вот же уроды позорные, — браток гневно ударил кулаком по капоту машины, — ничего для них святого нет. Лишили нас радиоволны с металлом. Ладно, мужики, куда дальше-то едем?

— Поезжай пока прямо, — сухо приказал критик сев на сидение рядом с водительским.

— Принято! — банкир завёл «Фиат».

Вадик с Мухой поспешно заняли свои места на заднем сидении.

— Нам нужно где-нибудь спрятаться, — вслух рассуждал Лурье. — Отсидеться, пока этих упырей немного попустит. Что ж, у меня есть один знакомый писатель…

— Да?!! — хором удивились Вадик с Мухой, а браток за рулём пошло заржал.

— А что тут такого? — вспылил критик. — Я ведь не всех под грецкий орех разделываю. Друзья — это святое, тем более не так уж и плохо он, по моему мнению, пишет. Даже, можно сказать, очень неплохо пишет, а если бы ещё почаще это делал, так вообще цены бы Евгению не было.

— А как его фамилия? — спросил Муха.

— Нестеренко, — ответил Алекс, — Евгений Нестеренко. Автор фэнтези бестселлера «Тень Ведьмы». Он живёт на улице Мери Шелли 32, я покажу.

— А он мужик надёжный? — с сомнением поинтересовался банкир. — Масонам нас не выдаст?

— Кто Женя? — переспросил критик. — Да вы что, с чего бы это? Я о нём статьи писал всегда только положительные, да и ходили мы с ним вместе в молодости в клуб любителей фантастики при городском Доме Учёных. Я в нём уверен как в самом себе.

Евгений Нестеренко жил в десятиэтажном блочном доме на втором этаже и, увидев на пороге своей квартиры Алекса Лурье с очень странными приятелями, несказанно обрадовался, пока не разглядел на братке полицейскую форму.

— Да я мент ненастоящий, — сказал банкир, успокаивающе хлопая бледного писателя по плечу, — этот прикид ничего не значит.

— Успокойся, Женя, — вставил критик, — это всё проверенные люди… так сказать… свои в доску… никаких оборотней — взяточников среди них нет…

— Ну раз в доску, — Нестеренко попытался улыбнуться, но из этой затеи ничего путного не вышло. — Проходите, друзья Алекса, мои друзья. Вот, пожалуйста, сюда на кухню, я как раз чайничек поставил.

Гости прошли на кухню, усевшись за широкий обеденный стол. В целом квартира писателя выглядела довольно необжитой с минимумом мебели и почти с полным отсутствием необходимых для комфортного проживания мелких предметов. Так обычно выглядели съемные на пару месяцев часто меняющие постояльцев дешёвые хаты.

Писатель засуетился и, не обнаружив в шкафчике над столом крекеры, почему-то направился искать их к себе в гостиную.

Прошло пять минут, затем десять.

Тихонько засвистел закипевший чайник.

Протянув руку к электроплите, Алекс быстро выключил конфорку.

— Пойду посмотрю, что там делает Женя, — сказал он. — Может быть, душ решил сдуру принять…

И критик, встав из-за кухонного стола, вышел в коридор.

— А-а-а-а, — внезапно донеслось из ванной комнаты, — р-р-р…

Вадик с Мухой резко вскочили со своих мест.

— Что такое, пожар? — встрепенулся прикорнувший у тёплой печки браток.

— А-а-а-а, помогите…

— Это Алекс, — закричал Муха, и друзья бросились в сотрясаемую звуками яростной борьбы ванную комнату.

То, что они увидели в ванной, было кошмарно до идиотизма, если данное словосочетание уместно использовать с точки зрения высокого литературного слога.

Критик Алекс Лурье лежал на кафельном полу, безуспешно пытаясь разжать на своей шее скрюченные пальцы именитого писателя. Лицо фантаста перекосила гримаса неистовой злобы, а в хищно ощерившемся рте можно было увидеть… о хтонический ужас… острые белые клыки.

— Он вампир!!! — завизжал Муха. — Это ловушка.

— Сволочь, — шипел писатель, — предатель. Думал я не узнаю твой стиль в анонимной разгромной рецензии на мой роман «Тень Ведьмы»? Обгадил меня по самый Эверест.

— Ну не удержался, — сипло оправдывался критик, не в силах сбросить с себя шипящего литературного упыря, — извини меня, Женя… я как тот скорпион из притчи, который переплывал опасную реку на спине глупой доверчивой черепахи…

— Значит я теперь глупая доверчивая черепаха?

— Сматывайтесь, фраера, — закричал браток и, схватив металлическую швабру, стал бить ею осатаневшего фантаста по голове.

— Не уйдёте, — кричал писатель, адски хохоча, — мой дом уже окружён. Я успел позвонить Кингу Даймонду!

— Он блефует, — прохрипел Алекс, — бегите, глупцы…

И Вадик с Мухой побежали.

Пулей выскочив из квартиры, они кинулись вниз, вон из подъезда, громко топая по усеянной сигаретными окурками заплёванной лестнице.

Оскальзываясь и оступаясь, они выбежали на улицу. Если внизу ждала засада, то сейчас был прекрасный момент, чтобы их схватить.

Но этого не произошло.

Вопреки всем ожиданиям.

Мирно сидели на скамейке у подъезда благообразные старушки. Какой-то автолюбитель, тихо матерясь, разбирал на запчасти красный реликтовый «Запорожец». Весело гомонили дети, привязав на длинной верёвке к хвосту толстого серого кота консервную банку. Кот жалобно мяукал и к разочарованию детишек бежать с дребезжащей жестянкой на хвосте по двору совсем не желал.

Благообразные бабульки с интересом посмотрели на выскочивших из подъезда двух всклокоченных молодых людей. Парни остановились, безумно озираясь по сторонам.

Одна из бабулек сладко зевнула.

— Куда бежите касатики? На концерт Dark Funeral опаздываете? Они как раз сейчас во Дворце культуры имени 1100-летия Мурома выступают. Свободные билеты всё ещё в кассе есть. Цена за один триста грамм свежей крови четвёртой группы.

Вадик вздрогнул, словно его ударило током.

Во рту у милой бабульки блеснули острые клыки в золотых коронках.

— Резко сваливаем! — яростно прошептал Мухе Вадик, и друзья бросились вон со двора.

Однако, справедливости ради, следует заметить, что преследовать их никто и не собирался.

Глава 19 Джон Крамер, Мёртвый Анархист и группа «Хаме-леоН»

— А ну отдай косяк! — ультимативно потребовал Вадик, видя как друг извлёк из-за уха свежую самокрутку с ямайской анашой.

— Да пошёл ты, — Муха демонстративно повернулся к Вадику спиной. — Я будто сто лет траву не курил… после всех этих вампирских приключений надо режим расслабона включить слегка.

— Не смей курить, ты меня слышишь!!! — заорал Вадик, пытаясь забрать у приятеля самопальную сигарету, но Муха уже делал первую затяжку.

— О, — блаженно улыбнувшись, тихо произнёс он, — как же меня сейчас пропёрло. Эх, где теперь наш старый верный дружбан гном Бонч-Бруевич? Как же я по нему соскучился… по его уродливой морде, волосатым ноздрям и вечному недовольному брюзжанию по поводу и без повода…

— Да лежит как обычно пьяный в титьку в каких-нибудь обрыганных кустах рядом с рыцарским замком и Cradle of Filth в смартфоне слушает, — ответил Вадик, укоризненно глядя на кайфующего друга.

— А где твой меч Дуральдон? — вспомнил Муха. — Тоже прикольный был. Пропал ведь вместе с ножнами и я только сейчас это заметил.

— И в самом деле? — Вадик хлопнул себя рукой по левому бедру. — Кажется он исчез как только мы переместились из мира классического фэнтези в фэнтези городское.

— А ну давай курни-ка!!! — строго приказал Муха. — У меня вот все извилины словно снова на своё законное место стали. Откатился так сказать к заводским настройкам прошивки. Голова ясная как никогда.

Дрожащей рукой Вадик взял у друга тлеющий косяк, затем поднёс его к губам и, зажмурившись, неуверенно затянулся.

Волна приятного тепла медленно прошла по его телу, перед глазами побежали радужные кольца, а в голове сама собой заиграла музыкальная композиция DIO «Rainbow in the Dark».

— Полный ништяк! —закричал Муха, подпрыгивая на месте. — У меня в ушах сейчас Metallica "For Whom The Bell Tolls" рубит. Ох, как колокол-то звенит… поминальный…

Вадик тихонько засмеялся, делая вторую затяжку, после чего вернул косяк Мухе.

— Метал жив, брат, — сказал он, хлопая приятеля по плечу, — а я уж совсем отчаялся. Значит не всё ещё для нас потеряно.

* * *

Из соседнего переулка выскочил какой-то полноватый человек в порванной одежде. Заметив друзей, стоящих под ярким фонарём, он бросился прямо к ним.

— Так ведь это же… — Вадик озадаченно почесал макушку.

Странный человек стоял уже рядом, тяжело дыша, он судорожно вытирал тыльной стороной руки катящийся по лбу пот.

— Настало время занавешивать зеркала, — хрипло произнёс Алекс Лурье, облокотившись спиной о фонарный столб.

— А что, кто-то умер?!! — испугался Муха.

— Ещё нет, — ответил критик, — но ладаном в воздухе уже слегка пованивает.

— От кого вы бежали? — спросил быстро пришедший в себя после выкуренного косяка Вадик.

— Я?!! — удивился Алекс. — Да ни от кого я особо и не бежал, даже наоборот, бежали от меня два упитанных графомана-упыря. Например, за вчера я разнёс их в своих свежих рецензиях ровно восемнадцать человек. А вот сегодня… Пока до вчерашнего рекорда что-то не дотягиваю. Обидно, знаете ли, как-то… Тем более что мой профиль душевные админы на «Автор Тудей» внезапно пять минут назад разблокировали. Знаете это самый лояльный во всей сети сайт с самыми терпимыми во всей вселенной добрыми администраторами. Настоящий заповедник интернет либерализма. Исчезающий вид.

Серебряная катана в бамбуковых ножнах уже как-то привычно висела у литературного критика за спиной.

— А где браток? — нервно спросил Муха.

— Какой ещё браток?!!

— Ну мужик здоровый такой, с которым мы у вас несколько часов назад в гостях были.

— А, тот питекантроп на стероидах, — Лурье небрежно махнул рукой. — Да сбежал он куда-то, помог мне от писателя Жени Нестеренко отбиться и сбежал. Сказал, что ему домой надо в нормальную реальность, которая вся по чётким пацанским понятиям. Думаю, что он сумасшедший.

— Да нет, скорее уж наоборот, — возразил Вадик.

— В смысле?

— Сумасшедшие как раз здесь, а не там.

— Ладно, пойду я, — решительно сказал критик, хищно вглядываясь во тьму ночных улиц. — Чувствую, что побью я сегодня свой вчерашний рекорд по разгромным рецензиям. Внесу так сказать скромную лепту в великое дело истребления интернет графоманов. Писать они после моих перлов точно уж бросят… с гарантией.

* * *

Фигура Алекса растворилась во тьме, исчезнув где-то в районе городского молодёжного парка. Через некоторое время с той стороны послышалось утробное зловещее шипение и залихватское «Бесплатная рецензия на любой ваш роман!». Затем снова стало тихо.

— М-да, — задумчиво изрёк Вадик, и они пошли прочь от ярко освещающего одинокий перекрёсток фонаря.

— Снова куда-то идём, — глубокомысленно рассуждал Муха. — Непонятно зачем и, главное, с нами с завидной периодичностью постоянно что-нибудь происходит. Есть нам практически не хочется, спать вот тоже. Ведь мы словно и в самом деле персонажи какого-то графоманского лит-РПГ. Если взять эту теорию за основную, то всё вокруг обретает совсем иной смысл. Всё становится абсолютно логичным…

— Вот, — заявил Вадик, указывая на огороженный забором, поросший сухим кустарником пустырь, — здесь был мой дом.

— Точно, — согласился Муха, оглядывая улицу, кажущуюся в свете жёлтых фонарей какой-то нереально бутафорской.

На пустыре вовсю гулял ветер, а в отдалении скрываемые тьмой выли не то собаки, не то волки, не то окончательно озверевшие городские вампиры.

Звеня собранными за день бутылками, по противоположной стороне улицы просеменил странный бомж в старомодном офицерском мундире с эполетами и в наполеоновской треуголке. За спиной бомж тащил здоровый холщовый мешок с обильной добычей.

— Как-то уж слишком подозрительно здесь спокойно, — задумчиво произнёс Вадик, осматривая унылый пустырь, засыпанный кое-где мусором, среди которого можно было разглядеть сломанные детские велосипеды, ржавые ночные горшки, битые унитазы и облезлые пластиковые манекены с оторванными головами.

— А мой дом мы так и не нашли, — грустно заметил Муха. — Интересно, а что стало с тем панком, обернувшимся в василиска, которого я у себя в квартире связал. Ведь гитару я ему так и не продал.

— Тебя действительно это так сильно волнует? — удивился Вадик. — Вот прямо сейчас?

— Извините, а вы не подскажите, как пройти в ближайший видеосалон? — деликатно спросил кто-то за спинами парней.

Вадик с Мухой обернулись.

Рядом с ними стоял длинный худой мужик в чёрном плаще макинтош и идиотских зелёных очках в роговой оправе.

— Ёкэлэмэнэ, — прошептал Муха, — очередной сбежавший из местной психбольницы чудик.

— Видеосалон? — переспросил Вадик, так же не на шутку взволновавшись. — А вот как раз за этим самым пустырём.

— Спасибо, — поблагодарил нелепо выглядевший незнакомец и, ловко перепрыгнув через забор, проворно побежал по пустырю, смешно огибая груды сюрреалистического мусора.

— Пошли-ка отсюда, Муха, да поскорее, — предложил Вадик. — Видеосалонов в нашем городе уже этак лет двадцать как нет.

Муха не возражал.

Не успели они отойти от пустыря как можно подальше, как на их пути снова возник худой тип в зелёных очках.

— Вы меня обманули, — сухо сообщил он, — там нет никакого видеосалона. А я так хотел посмотреть свой любимый фильм «Крикуны-2».

И резко сорвав с лица очки, бродяга сверкнул нечеловеческим красным глазом с вертикальным, как у змеи зрачком. Вместо второго глаза в пустой глазнице торчало металлическое самонаводящееся дуло.

— Киборг! — закричал Муха. — БЕЖИМ!!!

Разумеется они побежали, но эта затея изначально была крайне неудачной и заранее абсолютно провальной. Преследующий их механический человек был выносливее, проворней и намного быстрее.

Однако помощь пришла оттуда откуда её совсем не ожидали.

— Тону в мартини, моя плотина у реки твоей на пути! — рычащее пропел кто-то за спинами беглецов и Вадик с Мухой увидели знакомого маньяка в жёлтом дождевике и в детской маске зайца из анимационного сериала «Looney Tunes».

— Ищу причины остаться здесь и ищу причины уйти — пел маньяк, преграждая дорогу бегущему киборгу.

— Да это же известный хит Тимати «Не сходи с ума»! — воскликнул Вадик. — Вот же мужика снова не по детски так клинит…

— Ну как в тебе я убить посмею без края веру в любовь, — утробно ревел ненормальный включая свою бензопилу. — Ну кто тебе я? Страсть, слёзы? Бог, боль?

Появление неожиданного заступника было столь стремительным, что как следует разогнавшийся киборг даже не успел отвернуть в сторону, чтобы избежать неминуемого лобового столкновения.

Удар был страшен, но помешавшийся на песнях Тимати маньяк как ни странно устоял.

— О нас с тобою не снимут фильма в моём мобильном гудки твоей тоски… — пропел он, разваливая человекоподобного робота визжащей бензопилой на две искрящиеся части.

Окружающий мир стал на короткую, но крайне эффектную паузу.

Зловещий незнакомец в жёлтом дождевике гротескно застыл над огромной кучей рассыпавшихся шурупов и всяких разных бесполезных железяк бывших только что опасным механизмом.

Вадик с Мухой осторожно подошли к своему спасителю.

— А может не надо с ним заговаривать? — предложил Вадик, которого от корявой псевдо поэзии Тимати слегка передёргивало.

— Надо, братец, надо, — твёрдо ответил Муха и, приблизившись к незнакомцу громко сказал. — Большое тебе спасибо, амиго!

Незнакомец не двигался.

Друзья тоже застыли на месте, боясь лишний раз пошевелиться.

— Доплыть бы мне до берега, но корпус "Титаника" налетел на айсберг и началась паника, — наконец ответил их спаситель и, развернувшись всем своим немалым корпусом, устремился с бензопилой на плече в ближайшую тёмную подворотню.

— Я всё теперь понял! — сказал Вадик, провожая маньяка грустным взглядом. — Он отплатил нам за то, что браток тогда его подвёз на полицейской машине.

— Думаю, при следующей нашей встрече он будет с нами менее любезен, — скептически заметил Муха.

* * *

Холодный осенний ветер тоскливо играл кучами опавших листьев, заворачивая их в жёлтые пыльные воронки.

Горе путешественники медленно брели по пустынной ночной улице ожидая срабатывания очередного сулящего новые опасности игрового триггера.

— А-а-а-а… — закричал кто-то на крыльце подъезда дома напротив и из темноты выскочил… нет, не критик Алекс Лурье, а всклокоченный старикашка в серой тюремной робе с шестизначным номером на груди, держащий в правой руке засаленную бумажку.

— А-а-а-а… — повторил старик, подбегая к молодым людям.

Вадик отреагировал мгновенно, зазвездив старичку кулаком прямо в лоб. Дедок кубарем свалился на асфальт и, безумно завращав глазами, ошалело уставился на высоко стоявшую в небе полную луну.

— Псих, ты кто? — спросил Муха. — Тебе чего от нас надо?

— Мне? — спросил старикашка. — Мне ничего не надо, а вот вам следует поскорее бежать из этого проклятого города.

— Это ещё почему? — удивился Вадик.

— Потому что сегодня Ночь Красных Справок, — зловещим шёпотом ответил старик.

— Какая ночь?!!

— Красных Справок, — повторил дедуган.

— А конкретней?

— Конкретней, это колоссальная облава на городских психов. У вас есть справки из психбольницы?

Друзья переглянулись.

— Вижу, что нет, — противно захихикал старикашка, — а моя вот она.

И он ехидно покрутил в руке своей грязной бумажкой.

— А ты, случайно, не из дурки сбежал? — осторожно поинтересовался Вадик.

— Из неё родимой, — гордо подтвердил старик. — Меня как раз в одну из таких лунных ночей санитары загребли, когда я с работы домой шёл. Полгода, сволочи, взаперти продержали, током и холодной водой лечили, но я у них эту справку буквально зубами вырвал. Теперь они меня уж точно не тронут.

— Выдайте мне справку, что я псих! — заорал кто-то в соседнем переулке. — Нет, нет, не надо, не трогайте меня-я-я-я… я почти уже получил эту справку… она дома лежит… дома-а-а-а…

— Опа! Ещё одного поймали, — беззубо осклабился старикашка. — Ну я побежал. Покедова, неудачники!

И поднявшись с мостовой, весёлый дедок зигзагами (видимо, на тот случай, если по нему вдруг начнут стрелять) помчался дальше.

— Ночь Красных Справок, — задумчиво проговорил Муха. — Не удивлюсь, если очень скоро увижу спецназовцев из группы захвата Больницы имени Кащенко. Слушай, Вадик, у меня появилось такое предчувствие, что мы своё удивительное путешествие скоропостижно завершаем. Причём сделаем это ногами вперёд…

— Это ещё почему? — недовольно осведомился Вадик, с подозрением вглядываясь в каждую тёмную городскую арку. — Не вижу никаких явных признаков скорого завершения нашего тупорылого квеста. Тут ещё часов на десять свободного геймплея. И это ещё если только идти по главной сюжетной линии без побочных необязательных заданий.

— Тебе, конечно, оно может и виднее, — пожал плечами Муха. — Однако мне кажется, что чем бредовее окружающая нас реальность, тем ближе выход из неё в нормальный мир.

— Теория абсолютно шизанутая, — кивнул Вадик, — и именно поэтому она, скорее всего, верна.

В следующую секунду, взвизгнув покрышками, из переулка вылетела огромная машина скорой помощи с красной мигалкой на крыше.

— Вот они!!! — истошно кричал из окна скорой помощи связанный сумасшедший старикашка, — у них нет красных справок…

Белая машина с чёрными крестами на бортах резко затормозила и из неё выскочили два здоровых бородатых санитара в пиксельном камуфляже.

— Вот это нас глючит! — с восхищением прошептал Муха. — Вот это у кого-то из нас фантазия… Карлос Кастанеда отдыхает.

* * *

Облачённых в смирительные рубашки друзей втолкнули в просторное светлое помещение психиатрической лечебницы, оказавшееся местной общей столовой.

За многочисленными столиками сидели не менее многочисленные душевнобольные, с блаженным упоением поедающие манную кашу.

— О, Господи! — только и смог выдавить из себя Вадик. — Кажется что-то подобное я уже видел в фильме Терри Гиллиама «Двенадцать обезьян».

Отловившие их санитары привезли новых пациентов в странную больницу с решётками на окнах и огромной похожей на жирного паука фашистской свастикой, украшающей мрачный фасад старого викторианского здания. Все работники больницы носили на руках чёрные повязки с похожими на молнии сдвоенными буквами «S».

С парней сняли смирительные рубашки и молча проводили к столику в конце зала.

А за столиком вовсю уплетал манную кашу бывший владелец банка «Титаник», вытирая лоснящийся подбородок кружевным слюнявчиком с логотипом немецкой группы «ACCEPT». Рядом с братком сидели два каких-то мрачных бритоголовых жлоба в намордниках Ганнибала Лектера, которые из-за дурацких масок могли только голодно смотреть на дымящуюся кашу, а чуть левее от них восседал… Блэйд. Сложив руки на мощной груди, чернокожий истребитель вампиров безразлично смотрел на банкира. Тарелка с манной кашей, стоящая перед Блэйдом, была абсолютно нетронутой.

— Ух ты, старые кореша!!! — закричал браток, вскакивая навстречу Вадику с Мухой.

Но вовремя подоспевшие санитары усадили его обратно на отведённое согласно больничным правилам место.

— Каша, во! — банкир показал друзьям отставленный вверх большой палец. — Меня только вчера сюда определили. Но кормят тут, зашибись, четыре раза в день, плюс компот с галетами или варёное сгущённое молоко на выбор перед сном.

Санитары довольно грубо впихнули Вадика с Мухой на свободные места и, не проронив ни слова, мрачно удалились.

— Видали фашистов? — хохотнул браток. — Я здесь уже вторые сутки, а ни один из них за всё это время даже короткого слова не произнес, только смотрят в отличие от настроения то раздражённо, то злобно. Ну и в морду, если что, без вопросов сразу дают.

— А тебя за что сюда упекли? — спросил Муха, с отвращением глядя на тарелку с манной кашей, в середине которой медленно таял как айсберг большой кусок сливочного масла.

Манную кашу Муха ненавидел с самого детства, когда его ею насильно кормили сердобольные родители.

— Да прознали, сволочи, что я выход в соседнюю реальность активно ищу, — ответил банкир. — Я даже объявление об этом в местной неформальной газете «Трансильванская Правда» дал, а они, короче, по адресу указанному в газете меня и вычислили. Нагрянули среди ночи прямо в гостиницу и труба рулям. Но питание здесь классное, я уже говорил, и палаты прикольные с современными телевизорами, игровыми консолями и кондиционерами, прямо как в норвежской тюрьме где Варг Викернес сидел. Вот только лечат преимущественно током и альбомами Аркадия Укупника.

— Ну, а это кто? — шепотом спросил Муха, указывая на важно сидящего в дальнем конце обеденного стола колоритного полноватого блондина в чёрной футболке с логотипом группы EDGUY. — Кажется я видел его на Страшном Суде, когда мне приснилось что участковый Гопстопов меня таки арестовал.

— Это?!! — вскричал браток. — Да это же мой лучший дружбан метал барабанщик Андрей Лаптев. Эй, Андрюха, дай пять?

Странный парень встал из-за стола и, подойдя к банкиру, обменялся с ним звонким приветствием.

— Клёвый мужик, — пояснил браток, весело подмигивая друзьям. — Компьютеры на досуге у пенсионеров бесплатно чинит. Отсудил, наконец, у Юрия Мелисова права на использование название группы «Эпидемия». Теперь вот новый альбом пишет с Тобиасом Замметом на вокале. Эндрю тут, собственно, по делу. Специально в руки санитарам вчера на улице сдался. С сегодняшнего утра в столовой сидит вас дожидается.

— Нас?!! — хором переспросили Вадик с Мухой.

— Ага, — подтвердил банкир. — Андрюха, скажи им.

Блондин в футболке EDGUY величаво кивнул.

— У него к вам какое-то неотложное дело. Короче, сами с ним разбирайтесь, сейчас третье принесут, кисель из чёрной смородины, обожаю эту хрень…

И браток принялся с упоением облизывать деревянную ложку.

Андрей Лаптев усмехнулся и жестом предложил друзьям следовать за ним.

Муха с Вадиком безропотно подчинились, поскольку им очень было интересно, чем же это все, в конце концов, закончится.

Легендарный барабанщик повёл их к выходу из столовой. Естественно, к ним тут же ринулись семеро дюжих санитаров. Однако Лаптев лишь щёлкнул пальцами и как по мановению волшебной палочки во рту у каждого из санитаров возникло по большому дымящемуся беляшу. Жутко выпучив глаза работники психбольницы принялись с мычанием выдирать из зубов горячие пирожки, но те сидели очень крепко словно приклеенные.

Обнадёженные столь многообещающим началом Вадик с Мухой решительно последовали за музыкантом.

В коридоре, где они оказались покинув больничную столовую, Лаптев снова «угостил» беляшами около десятка сбежавшихся по тревоге очень злых медработников. Затем он вывел Вадика с Мухой по широкой мраморной лестнице на первый этаж лечебницы, где легко вышиб ногой стеклянные парадные двери с надписью «Открывать на себя».

А на улице начиналось яркое осеннее утро. С золотистых деревьев красиво опадали листья. Лёгкий ветерок гонял как угорелый по узким пустынным в столь ранний час переулкам. Всё вокруг казалось каким-то неестественно ярким и праздничным.

— Обновлённая версия движка Unreal Engine 5, - пояснил бывший барабанщик группы Эпидемия. — Парни, я вас вытащил из дурки исключительно по просьбе главного нарративного гейм дизайнера, а то тот тупиковый квест, в котором вы всё это время болтались совсем сломался, а ждать нового патча ещё долго. Кранчи дело такое… добром не заканчиваются. Да и вообще в игровой индустрии сейчас настали тёмные времена — сплошные увольнения и сокращения. Дожили короче. Спасибо ковиду, мать его…

— Так что нам теперь делать? — спросил Муха. — Ждать патча с исправлениями всех квестовых багов?

— Баг здесь только один и это я! — рассмеялся Андрей. — Просто разработчики фанаты альбома «Загадка Волшебной Страны», вот потому меня сюда в качестве игрового перса и поместили. Правда, круто вышло? С беляшами так вообще отпад полный. Беляшная боевая магия! Такого ещё ни в одном фэнтези романе не было. Даже у Терри Пратчетта. Горжусь чего уж там.

А по улице уже шли празднично разодетые неформальные люди. Были среди них и хиппи, и панки, и рокеры, и металлисты и даже Мёртвый Анархист из знаменитого хита группы «Король и Шут». Разумеется он шёл в чёрном кожаном плаще и на его правой окостеневшей руке застыл вечный дерзкий «фак». Чёрный пиратский флаг с «Весёлым Роджером» привычно болтался у него на поясе.

Следом за Мёртвым Анархистом понуро брёл полуслепой рассеянный маг вечно разливающий на заброшенных кладбищах свои опасные волшебные эликсиры. За магом плелась парочка зомби средней протухлости. Судя по внешнему виду в своей прошлой жизни они были модными хипстерами.

— Куда это они все? — спросил Вадик, вовсю таращась на удивительную разношерстную толпу. — Сегодня в городе какой-то праздник?

— Всесоюзный слёт маньяков! — кивнул Лаптев. — Такое шоу нельзя пропускать. Бонусный фестиваль от разработчиков компенсирующий досадные баги. Будет весело. Сходите посмотрите. Уверен вы не пожалеете. На городской площади уже возведена сцена. Все ждут выступления power metal группы из города Курска «Хаме-леоН». Слышали о такой банде?

— Конечно! — невероятно оживился Муха. — У меня есть пара их альбомов. Очень крутые перцы, по сути русский Helloween.

— Ну вот и отлично заодно на метал концерте поугораете. После него начнётся общегородская охота на всех тех, кто не слушает тяжёлую музыку. Особо большие бонусы будут начислены за физическую ликвидацию тайных поклонников рэпера Тимати. Такой везунчик получит персональную ачивку «Меломан — санитар микрорайона» и кучу жирных бесплатных лутбоксов.

— А ты с нами пойдёшь на этот концерт? — с надеждой спросил Вадик.

— Нет, дружбаны, не пойду, — отрицательно покачал головой бывший барабанщик «Эпидемии». — У меня здесь есть одно очень важное дело. Пару часов назад в соседнем районе видели гнойного тролля Михаила Олеговича. Он пытался ограбить пивной киоск, но силёнок не хватило, поэтому только решётку в окошке ларька выдрал и стекло там подло разбил. Совсем опустился, парень. Люто бомжует. Как сайт мастерслэнд прикрыли так и пошла вся его троллиная жизнь под дорожный откос. Пить стал больше прежнего, волосами оброс, полностью утратив человеческий вид. Йети, а не человек. Жалкое зрелище. Впрочем, я всё равно должен ему отомстить за все те обиды, что он мне нанёс на том музыкальном сайте. Даже не знаю что с ним сделаю при личной встрече… воображение рисует довольно страшные картины.

— Закорми его горячими беляшами до самой смерти! — посоветовал Муха. — Пусть он ими подавится.

— А что это отличная идея! — обрадовался Лаптев. — И как это она не пришла мне в голову сразу же? Заодно совершу хорошее дело — покормлю опустившегося бродягу. Два дела в одном флаконе. Хорошее и плохое. Надо бы мне про это песню написать «Чёрно-белый мир». Войдёт в мой новый альбом.

— Ну удачи тебе! — Вадик крепко пожал музыканту руку. — Борьба с гнойными интернет троллями дело святое. Одного хорошенько уделаешь, другим сразу же неповадно станет. Терзай, брат!

Андрей лучезарно улыбнулся и тут же растворился в толпе грустных готов с накрашенными чёрной тушью глазами. Впереди этой колоритной группы шёл высокий аскетично сложённый мужчина с логотипом “LACRIMOSA” на спине кожаной куртки. Мужчина был весьма подозрительно похож на Тило Вольффа.

— Кажется я только что видел в толпе Джона Крамера, — дрожащим голосом проговорил Муха. — Клянусь тебе, это точно был он. Этот его мутный полный садисткой мудрости взгляд… его ни с чем не спутать…

— Ты про Пилу что ли? — удивился Вадик. — Нашёл кого пугаться? Он ведь всегда даёт шанс своей жертве спастись. И невиновных не наказывает. Мне всегда очень импонировала эта его маньячная философия.

— Всегда даёт шанс своей жертве спастись? — переспросил Муха. — Ты с дуба что ли упал? Ага. Даёт он. Путём потери жизненно важных органов…

— Ну не всегда таких уж и жизненно важных…

— Полосатый свитер! Я вижу красно-зелёный полосатый свитер! — запрыгал на месте ещё не вполне отошедший от выкуренного косяка Муха. — И знаменитая шляпа. Это Фредди Крюгер! Он тоже идёт на концерт.

— Да тише ты, балахманный, — прикрикнул на друга Вадик. — Не надо привлекать к нашим персонам слишком уж сильное внимание. Тем более в окружении такой публики. Идём, глянем что там за концерт такой начинается…

А на городской площади уже вовсю гремела музыка. Группа «Хаме-леоН» вышла на сцену открывая свой сет-лист убойным суперхитом «Господа Маньяки».

— Фредди Крюгер в адском круге свечи у зеркал горят! — пел коротко подстриженный модно разодетый в фирменную джинсу вокалист. — Вам нужны его услуги? Жертвы выстроились в ряд.

Вадик с Мухой подошли к сцене как можно ближе очень рассчитывая поймать медиатор или хотя бы барабанную палочку.

А Джон Крамер был уже на сцене в стрёмном длинном чёрно-красном плаще. Поклонившись дико завывшей публике, он по-братски обнялся с вокалистом группы «Хаме-леоН» Никитой Гайдуковым.

— Спасибо что упомянули меня в своей песне, — растрогано сказал Пила в протянутый ему Ником микрофон. — Жду вас после концерта в своей новой технической лаборатории. Испытаете там мою свежую механическую игрушку… она называется «Ложе из ревущих дрелей».

— Прямо название для романа ужасов! — восхитился Вадик. — Я бы такую книгу с удовольствием бы почитал…

Под оглушительные овации Пила покинул сцену и группа «Хаме-леоН» продолжило свою песню:

— Так-так, — прищурившись, Вадик внимательно вглядывался в окружающую толпу, неистово трясущую в такт музыке своими длинными давно немытыми хаерами. — Кажется на концерт явились и наши старые знакомые…

— КТО? — испуганно спросил Муха, отвернувшись от сцены и таращась безумным взглядом прямо на друга. — Алекс Лурье с братком банкиром?

— Если бы… — Вадик с сожалением прицыкнул зубом.

— Тогда кто же?

— Кинг Даймонд со всей своей свитой боевых вампиров.

— ГДЕ?

— Да вон же… у палатки где мерчандайзинг продают…

Муха посмотрел в том направлении куда указывал Вадик и в самом деле увидев Короля Пискуна примеряющего на голову дурацкую рогатую корону с перевёрнутым крестом на самой верхушке.

А Никита Гайдуков на сцене всё пел и пел свою убойную песню.

Муху слегка затрясло.

— М-м-м-мать, — со свистом выдавил он из себя. — Кажется они нас заметили!

— Как? Уже? — встрепенулся Вадик, делая в сторону сцены рокерскую козу.

— Да! Уже! И они идут к нам!

Одев на голову только что приобретённую рогатую корону, Кинг Даймонд приветливо помахал им рукой в чёрной перчатке с обрезанными пальцами.

— Всё! Каберздец! — выдал Муха, пятясь к сцене. — Вот тебе и глючный квест. Теперь уж нам точно хана.

— Не падай духом, братуха, прорвёмся! — весело рассмеялся Вадик и расталкивая мордатых секьюрити ломанулся на сцену.

Разумеется парня тут же скрутили, а подбежавший к краю сцены с микрофоном в руке Ник Гайдуков предостерегающе покачал пальцем.

Бледные хищно ощерившиеся физиономии замелькали среди ближайших гривотрясов.

Хитрые упыри заходили сразу с нескольких сторон.

Муха нервно ощупал карманы в поисках хоть какого-нибудь мало-мальски подходящего оружия.

Пальцы внезапно наткнулись на что-то маленькое и твёрдое и парень вытащил на белый свет блестящее золотое кольцо.

— Опаньки! — вслух произнёс Муха. — Да это же то самое китайское колечко что я нашёл в зловещих пещерах под дворцом короля Вольдемара.

Нахлынувшие приятные воспоминания окончательно привели парня в чувства и он снова принялся мыслить чётко и логично.

Выход был только один.

Самый очевидный из всех.

Перекошенные морды упырей были уже совсем близко. Нечеловеческие глаза сочились яростной злобой, оскалившиеся пасти демонстрировали острые блестящие клыки. Упыри не скрываясь ликовали понимая что на этот раз их жертвам никуда не уйти.

А Вадика уже повалили на асфальт и слегка пинали ногами. Спасал его только верный рюкзак, который Вадик ухитрился снять из-за спины и теперь защищался им от ударов разъяренных секьюрити как боевым щитом.

— А вот мохнатый хрен вам всем на воротник! — истошно заорал Муха, надевая на средний палец правой руки золотое кольцо и собираясь как следует его отставить.

Но отставить средний палец в известном всему миру оскорбительном жесте он уже не успел.

Потому что окружающий мир исчез…

Конец первой книги

Оглавление

Глава 1 Про стрёмного мужика, странное ширево и грайндкор

Глава 2 Три круга ада, дементный дед и «Сектор Газа»

Глава 3 Роб Стальные Булки и монахи храма Шаолинь

Глава 4 Колдун Ричи Блэкмор, разбойник Ди Снайдер и Amon Amarth

Глава 5 Дядька Черномор, дым над водою и радуга

Глава 6 Намечающийся сейшен, Black Sabbath и Abbath

Глава 7 Чем глубже в лес, тем злее металлисты

Глава 8 Брюс Дикинсон, Iron Maiden, Aces High и злой дракон

Глава 9 Above the Stars, Turbo Lover и Капитан Очевидность

Глава 10 Cамовар-MANOWAR и киллеры из ZZ Top

Глава 11 Гули, Папа Эмеритус IV и группа Ghost

Глава 12 Эдди Хэд, Ангар 18 и Лемми Килмистер

Глава 13 Дети кукурузы и свет в конце туннеля

Глава 14 Станция Лотлориэн, Dimmu Borgir и Blind Guardian

Глава 15 Stairway To Heaven и вампир Ким Бендикс Петерсен

Глава 16 Хэви-метал вампиры средней полосы

Глава 17 О битве бомжей и про опасность прослушивания песен рэпера Тимати

Глава 18 В которой Капитан Очевидность вовремя приходит на помощь

Глава 19 Джон Крамер, Мёртвый Анархист и группа «Хаме-леоН»